Чешуя

      — Неужели же я никак не могу приобрести бессмертной души?       — Можешь, — сказала бабушка, — пусть только кто-нибудь из людей полюбит тебя так, что ты станешь ему дороже отца и матери, пусть отдастся тебе всем своим сердцем и всеми помыслами и велит священнику соединить ваши руки в знак вечной верности друг другу; тогда частица его души сообщится тебе, и ты будешь участвовать в вечном блаженстве человека.        Солнце впервые за несколько дней выползло на небосклон и даже не угрожало снова потеряться во множестве туч, которых сегодня не было на горизонте вовсе. Предвещая нормальную погоду, девушки выбрались из дома, проснувшись часов в пятнадцать дня из-за ворчания миссис Флорес, направленного на любителей поспать до обеда, в которых сегодня превратились все обитатели дома, за исключением Тины, убежавшей куда-то по своим делам, обещавшись быть на связи. Томас Флорес дождался воскресенья и в свой единственный выходной спал уже четырнадцатый час, раздражая всех остальных никак не прекращающимся храпом. Джен задерживаться надолго рядом с охотно желавшей поговорить матерью не хотела, но героически потерпела полчаса, дожидаясь Сэнди, которая не могла оставить обещанную ей ещё со вчера куриную котлетку в холодильнике.       Оставив недовольную своим одиночеством миссис Флорес дома со всё ещё спящим мужем, девушки по-тихому сбежали в лес, панически озираясь всю дорогу, боясь увидеть на себе парочку ненавидящих взглядов, одного из обладателей которых кое-кто вчера совершенно случайно поцарапал зубами. Но на пути никого не встретилось, и они почти без происшествий добрались до той уютной поляны, зеленеющей и шумящей даже несмотря на то, что находилась она не так уж и далеко от озера. Свежепроложенная ими тропа обещала не воткнуться по дороге ни в каких господ в черных одеждах, она и тропой-то не являлась, просто по ней можно было пройти так, чтобы не запутаться в корявых ветках деревьев и не упасть в яму, не заметив её в густых кустах.        Делать снова было нечего, что неудивительно, и оттого Джен уже добрые полчаса вслух читала утащенного из библиотеки Андерсена, щурясь из-за яркого солнца, слепившего своим попаданием в глаза и на старенькие, пожелтевшие от времени страницы. Рядом стояла пара бутылок с водой, одну из которых Сэнди, которую такая жара и не исчезающий солнечный свет не особо радовали, уже почти осушила, капая то на покрывавшееся красными пятнами лицо, то на быстро сохнущую марлю, покрывавшую шею. Она блаженно валялась на ещё не до конца высохшей после дождей земле, с детским удовольствием иногда катаясь по ней колбаской и тыкаясь носом в траву, непривычно мягкую для зелени, постоянно находившейся под солнцем.        — Он даст тебе душу и сохранит при себе свою. Но этому не бывать никогда! Ведь то, что у нас здесь считается красивым, — твой рыбий хвост, люди находят безобразным: они мало смыслят в красоте; по их мнению, чтобы быть красивым, надо непременно иметь две неуклюжие подпорки — ноги, как они их называют.        — Ага, конечно, как у него всё просто. — Проворчала Сэнди, прикатившись обратно ближе к Джен, переводившей между строк дыхание. — Пусть тебя полюбит какой-нибудь двуногий хрен и тогда ты будешь человеком, гениально.        — Ну, на то это и сказка, чтоб тут иногда творился такой бред, которого не бывает в жизни.        — Хрень всякая, но в чем-то даже смысл есть. Вон, не только у него люди наши хвосты ненавидят. Кое-кто вон зарезать нас за них хочет, а сами ходят на своих оглоблях неудобных, и двигаться быстро нельзя, и болит потом всё.        — А мне даже нравится твой хвост, ты с ним… на глиста похожа. — Хмыкнула Джен, возложив раскрытую книгу на голову, подозревая солнечный удар виноватым в появлении этого туповатого юмора.        — Че? — Недовольно взвилась Сэнди, поднявшись с земли на локтях. — На какого ещё глиста? Э, нормальный у меня хвост!        Джен глупо рассмеялась и, сняв с головы книгу, прикрыла ею лицо, отгораживаясь от недовольного взгляда пары тускло-голубых глаз. Сэнди с крайне брюзгливым выражением лица отвернулась и снова улеглась на землю, с показательной умиротворённостью сложив руки на животе и прикрыв глаза. Между деревьев посвистывал теплый летний ветерок, шевеливший воздушные темные волосы, спадавшие на жемчужно-белую кожу лица, снова начавшего казаться полупрозрачным при дневном свете. Побеги тонкой травы обступали её хрупкие плечи, каким-то неведомым образом не доставляя неудобств щекоткой или уколами с виду острых кончиков. Джен только из-за этого сейчас сидела, подложив под себя рюкзак, чтобы меньше контактировать с противной травой и землёй, от которых становилось холодно, а кожа потом чесалась по всему периметру будто из-за аллергической реакции. А это существо, кожу которого, с виду, можно было порвать одним неаккуратным движением или оставить на нём с десяток синяков, вообще ничего не замечало и довольно каталось по земле туда-сюда, не заботясь о чистоте одежды и состоянии самой себя после этого. Да и осознание того, что по этой же земле в это время ползают бесчисленные стаи муравьёв и другой мелкой живности, которая любит заползать на руки и потом противно кусаться, её совсем не коробило.        — Смотри на муравейник не ляг, у нас воды не хватит, чтобы с тебя смыть этих пидоров мелких. — Слегка брезгливо пробормотала Джен, когда девушка вытянулась в позу морской звезды и невозмутимо положила голову на лысоватый участок, на котором ковер травы заметно редел. — Как ты вообще можешь вот так на земле лежать? Противно же…        — А ты ко мне ляг, может тебе тоже понравится. Земля же плохого не сделает, на ней хотя-бы не так жарко.        — Ага, земля-то плохого не сделает, а муравьи всякие ещё как. — Не горя желанием принимать предложение и покидать зону комфорта, хмыкнула Джен, совсем отложив книгу и теперь только обыскивая видневшуюся сквозь траву землю на предмет всякой ползучей живности.        — Ну ты же без кроссовок своих научилась ходить. — Многозначительно глянула на неё Сэнди, напоминая о том, что эта неудобная человеческая обувь сегодня вообще осталась дома, и Джен не приходилось сегодня как обычно таскать их с собой. — Может и в куче муравьёв валяться понравится.        — Ага, что-то сомневаюсь…        Джен хоть и продолжала показательно сомневаться в том, что ей нужно вообще пробовать лежать на земле, когда вполне спокойно можно продолжать сидеть на рюкзаке, не контактируя с окружающей средой, со своего места встала и переползла ближе к лыбящейся Сэнди на четвереньках. Сыроватая земля сразу не особо приятно примялась под коленями, а после ещё более неприятно кольнула их ковром травы.        — Не, это уже выше моих сил, я лучше на прежнем месте посижу… не в прикол мне потом голову мыть после этих приколов.        — Да ладно, всё равно уже встала. Стой, почувствуй силу земли! — Отпускать девушку обратно Сэнди почему-то не захотела и, пока девушка не успела сбежать, накинулась на ту сзади, обхватив руками за талию. С визгом возражения Джен обе повалились набок, к недовольству последней приземлившись на траву и кубарем прокатившись по ней пару оборотов.        — Блять, не надо! Слезь с меня-я! — Завопила Джен, чувствуя под головой холодную землю. Хохочущую Сэнди эти слезливые просьбы не тронули, она только ловко взобралась на ворочающуюся подругу, усевшись ей на поясницу, чтоб не сбежала и успела прочувствовать весь кайф от лежания на земле. Та продолжала сопротивляться и махать руками, хоть сильного дискомфорта от соприкосновения с поверхностью пока и не чувствовала.        — Вот так вот тебе и доверяй, ты при любой возможности убить меня пытаешься. — Через минуту не особо действенной борьбы проворчала Джен, вжав голову в плечи и напрягшись всем телом, чтобы не чувствовать ничего хотя-бы пару секунд, пока её не отпустят.        — Тебе понравится, я ж помочь хочу.        — Ага, ты мне у озера то же самое предлагала. И смерть, может быть, мне и понравилась бы, но не такая насильственная, как ты предлагаешь, и вот это вот… ну холодно же, а? Для рептилии нормально, а я остыть слишком рано пока не хочу.        — Да расслабиться потому что надо, а ты лежишь как эта самая. Расслабься, а то я никогда не слезу. — Оперевшись о чужую дико вздымающуюся грудь ладонями и нагнувшись слишком близко, заглядывая в недовольные зелёные глаза, по-прежнему просящие отпустить. Джен в прижатом к земле состоянии весь кайф от контакта с землей почувствовать так и не смогла, но трава смертельного дискомфорта пока не доставляла, и муравьи вдоль по телу не бегали. Только Сэнди продолжала пялиться прямо в душу, щекоча кончиками мягких волос щеки, видимо выжидая скорейшего ответа на свою попытку приучения к земле.        — Ладно, но прикола я не поняла.        — У вас ванная дома есть, она разве нужна не для того, чтобы с себя грязь смывать? Ну, тогда я вообще не понимаю, чего ты так боишься. Голову же всегда помыть можно.        — Ага, тебе легко говорить, ты вон в этой воде живешь, а мне голову каждый день мыть лень, и вообще это не полезно.        — Ну и зачем тогда вообще жить, если потом лень отмываться от всего? — Перестав маниакально скалиться и таращиться в недовольные глаза напротив, фыркнула Сэнди, разогнулась и беззаботно свалилась на землю рядом с девушкой. Та сразу подниматься и отряхиваться не поспешила, но всё равно с прежней брезгливостью завозилась, пытаясь найти положение поудобнее, чтобы никакой пучок травы не упирался в плечо и какой-то подлый мелкий камень не тыкался в затылок слишком настойчиво.        Солнце висело прямо над головой и надоедливо заливало глаза светом, заставляя жмуриться и лежать на спине с закрытыми глазами, будто на пляже по приказу матери, которой почему-то всегда хотелось видеть на всех членах семьи в период отдыха где бы то ни было равномерный бронзовый загар. Через какое-то время лежать вот так даже стало приятно, никто не беспокоит, ничего нигде сильно не шумит, земля в такую жару дарит прохладу и не даёт зажариться тут заживо как на сковородке. Наверное, поэтому Сэнди тут и катается весь день, пытаясь хоть как-то охладиться и не лишиться верхнего слоя кожи, который очень резко реагировал на ультрафиолет и высокую температуру. Она так же тихо лежала где-то рядом, скорее всего тоже с закрытыми глазами, чтобы не ослепнуть, как она всегда говорила.        Почему-то именно в такие моменты в голову лезли мысли о том, что со дня переезда прошел где-то месяц, и уже месяц приходится жить в этой богом забытой глуши, где даже интернет иногда по вечерам пропадал. Мысли о том, что по приезде найти нормальных друзей среди людей не получилось, и поэтому она сейчас лежит где-то в лесу на земле с человеком, который и не человек вовсе, если повнимательнее посмотреть. Да и потому ли? Сидят ли они тут вместе потому, что просто больше не с кем, или для этого были более философские мотивы? Видит ли она в своей нечеловеческой подруге подругу или просто способ скрасить свои однообразные дни здесь? Друзей же ведь не принято бояться, даже если они смотрят на тебя кошачьими глазами, скаля такие же кошачьи зубы, будто показывая, с чем ты будешь иметь дело, если подойдешь ближе. Их знакомство же вообще произошло потому, что одна захотела утопить и съесть вторую, а вторая сумела отбиться и на следующий день зачем-то явилась снова, просто «поболтать». Любой нормальный человек же после этого сразу забудет о том, чтобы вообще приближаться к тому озеру, не говоря уже о том, чтобы водить всяких русалок из него к себе домой.        И почему Сэнди до сих пор продолжает бродить по этому городу вместе с ней? Её уже пытались убить несколько раз подряд, не всегда даже осознанно, а она всё равно каждый раз, слыша звук удара камня о жестяную табличку, вылезает из своей безопасной среды обитания и идёт на сушу, где из-за солнца может высохнуть, а из-за людей лишиться головы. Потому ли только, что просто надоело за столько времени постоянно сидеть в воде и выходить из неё только на несколько минут в день? Может и потому, что она до сих пор не теряет надежды на то, чтобы затащить упрямый кусок мяса, называющий её подругой, в воду, но это казалось слишком продуманным и жестоким, поэтому со временем становилось всё менее достоверным. Являются ли они друг для друга просто способом убить время? С чего тогда обе не боятся ежедневно подвергать свои жизни опасности, блуждая по улицам враждебно настроенного к ним города, лишь бы побыть вдвоём и не рядом с озером, где делать было особо нечего? Обеим больше не с кем водиться, чтобы было менее опасно? Или уже привыкли рисковать здоровьем, лишь бы побыть вместе?        — Слушай, про меня-то уже, наверное, понятно, но вот у тебя в твоём озере есть кто-нибудь вроде друзей? Или тебе в кайф только со мной на неудобных ногах среди людей ходить? — Закопавшись в мысли настолько глубоко, что аж глаза сами собой открылись, пробормотала Джен, лениво повернув только голову в сторону, казалось, заснувшей Сэнди.        — Да не знаю… как-то вроде и нет. Они все хотят на дне своём сидеть, а я постоянно наружу лезу, они меня не особо понимают. У нас как-то малька одного за хвост сектанты на улицу вытащили, не знаю, что сделали, но он не вернулся потом. Сначала старшие перепугались, потом такие, как я, сами перестали выходить, слишком их запугали, наверное. Предпочитают голодать, а не высовываться. Поэтому я их и не понимаю. Для них же намного приятнее умереть от голода в темноте под водой, а не пытаясь найти хоть что-нибудь и пожить нормально на день дольше.        — Да и обидно даже как-то. Сектанты об этом узнают когда-нибудь, подумают, что напугать достаточно вас смогли. А не надо им так думать, жирно будет. Пускай бабка бесится, ей полезно. Кстати, нам рано или поздно обратно тащиться придётся, что мы скажем в случае чего по поводу укуса твоего? Такие быдланы, как они, же нам сто процентов за него предъявят.        — Так ты же сама говорила, что им никто не поверит, всё такое.        — Да хорошо было бы, если б хотя-бы подростки, которых тут и так не особо много, не считали нас какими-то упырями. Если нас будут чмырить ещё и наши сверстники, нам вообще жить невозможно будет. Из них пока что не все в монстров всяких верят, а если эти четверо начнут им следы от не особо человеческих зубов показывать, могут и поверить. Надо что-то с этим сделать, а то на тебя будут думать, а на меня за компанию.        — Ну у меня же зубы нормальные, мы не можем сказать, что это они всё придумали и специально как-то так сделали, что остался другой след?        — Вообще можем, но вон та чувиха, которая со мной в карты играла, не выглядит достаточно тупой, чтобы поверить просто потому, что у тебя зубы обычные. Хотя… а что ей тогда говорить? Хрен его знает, может поверят, может нет. Они бабку ту вроде тоже ебанутой считают, может хотя-бы из-за неё не станут тебя прилюдно монстром считать. Хотя, слухи быстро распространятся, даже если они говорить об этом никому не будут. Что-то надо с этим делать.        На поляне снова воцарилась идеальная тишина, Джен снова углубилась в мысли о том, что с ними сделают, если заметят в городе. Сэнди скорее всего не до конца понимала, чем её попытка самообороны может обернуться для них обеих, поэтому продолжала бездумно печься на солнце, наслаждаясь моментом, проведённым вдали от людей и их бесконечных попыток её убить. Да и Джен скорее всего, как обычно, разберётся со всем сама, пускай у неё не всегда это хорошо и без последствий получается.        — А всё-таки та бабка из твоей книги неправа. Люди не умеют любить не таких, как они, да и ничего это не значит.        — Ну, эти люди не любят вас потому, что вы их жрёте. Думаю, вашим такое бы тоже не понравилось.        — Но ты же почему-то сейчас со мной лежишь, а не пытаешься убить. Хотя я тебя и пыталась сожрать при нашей первой встрече.        — Но не сожрала же. Вот если бы ты мне тогда ногу откусила, я бы тут так не лежала.        — А, то есть мне надо от тебя что-нибудь откусить, чтобы ты бегала за мной с палкой, как сектанты?        — А тебе не нравится со мной по заброшенным церквям таскаться, если уже разрабатываешь план по избавлению от меня?        — Нравится, но… есть мне нравится больше. — Очевидно в шутку Сэнди поднялась со своего места, небрежным движением скинув с лица лезущие в него волосы, и снова подползла ближе к немного напрягшейся подруге. — Это мой новый метод, мясо же всегда приятнее на вкус, если на него долго смотреть.        С наигранным коварством она захихикала и в мгновение вцепилась зубами в нагретую солнцем кожу предплечья, по-кошачьи выгибая спину и двигая худощавыми плечами. Булькающее рычание глухим шуршанием тонуло где-то в глубинах гортани, отчего-то настойчиво напоминая Джен те звуки, которые бледное и озлобленное существо издавало в их первую встречу, подавляя внутри себя пламя досады, рвавшейся наружу при виде сбежавшей добычи. Сердце в спокойной до этого груди отрывисто стукнуло, ударив импульсом по содрогнувшимся в момент мышцам, девушка рефлекторно дёрнулась и сжала в ладонях пучки травы, порезавшие неосторожные пальцы. Она уже зачерпнула вспотевшей ладонью горсть подсохшей земли, но нестерпимой боли в предплечье почему-то не чувствовалось. Она-то думала, что сейчас будет лужа крови, послышится треск кости, но её просто шутливо цапнули обычными человеческими зубами, чтобы подколоть, будто ожидав такой реакции.        — Да не шугайся ты так. Всё равно ты меня тут ушатаешь быстро, если я что-нибудь сделаю. — Сэнди боднула девушку в поврежденное собою место и снова повалилась на траву, положив ладони, источающие приятный запах земли и скошенной травы, на глаза, чтобы не тащиться за почти закончившейся водой к рюкзаку и не поливать ею горящее из-за прямых лучей надоедливого огненного шара лицо. — Неудобные у вас всё-таки зубы, природа явно поиздевалась, когда делала. Ничего ими нормально сделать нельзя.        Джен чуть расслабилась, всё же продолжая сбито дышать и упираться ногами в землю, чтобы при первой возможности подорваться с места и убежать. Рука всё-таки отпустила землю, и только при слышимом звуке мерного дыхания сбоку руки перестали до трясучки напрягаться. После этой нелепой попытки съедения земля вдруг резко перестала казаться неприятно жесткой и шершавой, покрытой чем-то неприятным, к чему не хотелось прикасаться, и девушка смогла спокойно опуститься обратно на примятую траву, даже не вспомнив о том, что пару секунд назад ежилась и ворочалась каждую секунду.        И всё-таки она её боится. После вчерашнего, конечно, можно было подумать, что судьбу покусанного Бенджамина повторить легко, даже при обычной неосторожности или случайности. Но даже при всём этом в первую же секунду хватать землю и кидаться ею в ту, которую любая пыль и прочие сыпучие вещества могут убить в пару мгновений, особенно вдалеке от воды, всё же не стоило. Кто знает, что в голове у этого вечно голодного существа, как проверить, воспользуется ли оно возможностью в случае чего. Как можно заставить себя довериться и не беспокоиться за свою жизнь рядом с существом, которое даже на суще может в одно движение прокусить конечность, что уж говорить про какое-нибудь горло, и это ещё при том, что его человеческая оболочка слишком слаба для того, чтобы хоть как-то противостоять любой приложенной силе. А может это всё просто оправдания. А может месяца не хватило для того, чтобы настолько довериться. Хотя сама Сэнди же как-то согласилась на то, чтобы зайти в город с той, которая могла умолчать реальные причины для похода в самую гущу людей. Это же равносильно прыжку в озеро абсолютно без какого-либо оружия. И как бы Джен не верила словам о том, что Сэнди не хочет убивать своего единственного поставщика свежего мяса, в озеро она бы вряд-ли отважилась прыгнуть. Почему-то казалось, что её сама же вода в первую секунду и сожрёт. Может, на это всё же нужно больше времени.        — Пошли уже, наверное, обратно. Вода закончилась, а читать у меня уже глаза вытекают. — Не дав себе слишком глубоко закопаться в мысли о доверии, пробормотала Джен, порядком зажарившаяся лежать на солнце.        — Мы же там не встретим этих странных опять? Которого я укусила вчера?        — Когда-нибудь мы их точно встретим, и мне уже кажется, что не важно, когда. Нам всё равно убить их нельзя, может они через пару дней и подзабудут об этом, но нахуй нам надо от них прятаться? Мы от сектантов уже прячемся, мне с головой хватает. Ну… если встретим сейчас, укусишь ещё раз, может тогда отвалят наконец.        — Ты же сама говорила, что нам будет куча неприятностей из-за одного укуса. Куда ещё больше? — Недоумевающе спрашивала Сэнди, отряхивая белую футболку от земли и шагая за устало плетущейся вниз со склона Джен, заметно удивляясь тому, что зеленые пятна от травы не отряхиваются и не исчезают с ткани.        — Ну это уже по ситуации надо будет смотреть. Если они кого-нибудь из сектантов с собой вдруг притащат, то уже будет не до раздумий о том, что делать и что нам за это будет. Но убивать точно не надо. По крайней мере в городе.        — Аха, не в городе. Мне кажется, если бы люди ели других человеков, ты была бы получше меня. У тебя постоянно, что не человек, то его обязательно когда-нибудь надо убить.        — Потому что эти люди меня пытаются убить постоянно, хотя я им особо ничего, блять, не делала. — Снова недовольно фыркая из-за приравнивания себя к рыбам-людоедам, бурчала Джен.        — Так нас они чуть что тоже постоянно убить пытаются!        — А я вас плохими и не называла, не надо меня к сектантам приравнивать. Я просила только меня не есть. И вообще, люди тоже иногда едят людей, но это уже статья за каннибализм.       По дороге к залитому солнцем городу Сэнди вылила на себя всю оставшуюся в бутылке воду и совсем не стеснялась идти в люди в наполовину зелёной и мокрой футболке, которая теперь липла к дистрофичному телу и вообще не пыталась что-то прикрывать. Людей на улицах сегодня было предательски много, после нескольких дождливых дней все вылезли из домов откисать на свет, чтобы не закиснуть в своих тесных четырех стенах. На Сэнди всегда косились с разных сторон, а сегодня уже откровенно пялились, как будто ни разу не видев перепачканного, но довольного своей жизнью человека. Джен это уже с первой минуты начало смущать, зато Сэнди, снова затараторившая что-то про книгу, кажется, вообще их не замечала, хоть её чуть покрасневшие глаза постоянно мельтешили по сторонам, разглядывая старенькие дома как в первый раз.        — Что-то, по-моему, мы с какой-то не той стороны вышли… мы вообще в другой стороне живем, тут всё какое-то другое. — Дойдя до первого однополосного перекрёстка и поняв, что на пройденной улице так и не был замечен искомый двухэтажный дом. Бля, что-то я вообще не понимаю, в какой мы стороне. Мы прямо к сектантам сейчас случайно не выйдем?        — Ты до сих пор не знаешь, как у вас город устроен? И мы разве не этой же дорогой сюда шли?        — Да мы вообще не по дороге шли, я не знаю, с какой стороны должны были выйти, но скорее всего где-то близко. Не в противоположном углу же. Не могли мы обойти всю эту дыру и не заметить. Ладно… надо, наверное, выйти куда-нибудь в центр, а там понятно будет, куда ползти. Чего замолчала-то?        Заметив пропажу издевающихся фразочек о незнании собственного города, опомнилась Джен, оторвавшись от высматривания конца узкой улицы и обернувшись назад. Но Сэнди рядом почему-то не оказалось, только что-то мелькнуло рядом, что хоть и не было похоже на пропавшую ни коим образом, всё равно выглядело как-то слишком подозрительно. Перепугавшись того, что это может какой-нибудь бесшумный сектант, она быстро забыла о том, что потерялась где-то совсем рядом с домом, и ринулась к новому дощатому сараю, стоящему совсем рядом с дорогой, от которой его отгораживал только хлипенький и скорее декоративный заборчик. За него этот мелькнувший обрывок незнакомца и нырнул, скорее всего затащив туда же и внезапно пропавшую с радаров Сэнди. Не боясь напороться на хозяев участка, на который она сейчас ворвалась, она с угрожающим восклицанием выпрыгнула из-за угла, уже приготовившись драться. Но у стены небольшого сарая стоял не один сектант, а четверо недоделанных гангстеров, которых сегодня так не хотелось встречать.        — Э, блять, вы че творите? — Ещё громче вскрикнула Джен, наконец отыскав пропавшую подругу, которую спиной плотно прижали к дощатой стене, схватив чуть ли не за все конечности. Ожидаемо, что зубы этой странноватой кусаки их интересовали сильнее всего, из-за чего они сейчас не особо аккуратно лезли ей в рот пальцами, во все четыре пары глаз пытаясь разглядеть там череду остро заточенных клыков, а не обычных человеческих зубов, которые и были.        — А мы хотим понять, какие виниры вы себе понаставили, если так кусаетесь! — Уже мене ласково, чем в прошлый раз, рыкнул на Джен Бенджамин, которого решающийся сейчас вопрос, ожидаемо, волновал больше всех. Остальные участники группировки только не менее враждебно оглядели несколько растерявшуюся Джен с ног до головы, не ослабляя хватку и продолжая сжимать тонкие запястья и щиколотки, хотя это было совсем необязательно. Но им об этом знать было нельзя.        — Сука, да как ты мне куртку вчера порвала, а? Тварь, отвечай, у меня на руке из-за тебя след как от этой… от херни той остался! Ко мне вон мать вчера уже доебалась из-за неё, а мне ей говорить, что мне это какая-то сопля оставила? Говори, у тебя нож какой-нибудь был?! Откуда это?! — Не найдя во рту ничего острого, завопил Бенджамин, небрежно дернув жертву допроса за нижнюю челюсть, отчего та еле слышно хрустнула. — Говори, а то я тебе сейчас пару зубов клещами садовыми вырву!        — Так, отпустил её! Вы че творите?! — Сжав руки в кулаки и шагнув ближе, сразу же отступив обратно из-за явного превосходства противников в силе, заговорила Джен. — Сейчас хозяин этого сарая на твои нюни придёт, и вам всем четверым черенок от лопаты в жопу без смазки засунут, если узнает, чем вы на этой территории заниматься собирались.        — Завались, сука, это мой дом. — Видимо разговаривая сегодня за всех четверых, ответил Бенджамин, всё-таки на время отпустив челюсть и взявшись за жидкую прядь синеватых волос у лба. — Предки уехали на два дня, так что если кому сегодня что-то в сраку и засунут, то только тебе.        — Мы-то вас уже куда-нибудь в центр идти искать хотели, а вы сами на нашу улицу пришли. — Ехидно хмыкнула сидящая на корточках Стейси, вынужденная держать пленницу за щиколотки.        — Если вы убьете её на своём участке, это не перестанет быть убийством. И я не уверена, что вашим предкам хочется разбираться с малолетними маньяками, убившими девушку буквально ни за что. Так что давайте нормально разойдемся, мы вообще просто мимо проходили.        — Отсюда, блять, никто живым не уйдет, пока вы мне не объясните, какого хуя у меня на руке теперь след, как будто меня собаки драли! Откуда это, мать твою, взялось, быстро сказали, суки!        — Слушайте, я не хочу, чтобы и у вас, и у нас было ещё больше проблем… — Где-то внутри Джен прекрасно понимала, что эту компашку угрозой родителей не напугаешь и просто так они медленно задыхающуюся Сэнди не отпустят. Но что ещё сейчас оставалось делать? Кулаками её не отбить, её скорее всего в один удар на газон уложат, переговорами с этим не желающим слушать психом тоже ничего особого не добьёшься. Единственная идея была отвратительная, но оставалась самой эффективной, и дрожащая рука нехотя всё же потянулась к боковому карману полупустого рюкзака.        — Да мне насрать, проблемы тут были, и будет ещё больше, только у тебя. Особенно, если кто-нибудь из вас, тварей, не скажет мне, какого хуя эта сука кусается, как собака!        — Да потому что какая-то мразь хотела её изнасиловать! — Заметив, что Сэнди перестала дёргаться и упираться ногами в землю, заорала Джен, выхватив из рюкзака кинжал и угрожающе занеся его над головой. — Быстро её отпустили, а то зарежу тут сейчас всех нахуй!        — Воу, полегче, мы, конечно, знали, что ты у нас пришибленная, но чтобы с ножом ходить… — Скорее удивленно, нежели испуганно забормотал Бенджамин.        — Завали ебало своё тупое уже! Отпустил! Быстро, а то начну именно с тебя!        Как бы парень не хотел, его команда первая испугалась начищенного до блеска лезвия и быстро отпустила пообмякшую Сэнди, оставив её болтаться у стены за счет прижатой к ней шеи. Он сомневался, что ему этим ножом и правда могут на полном серьёзе угрожать, но, когда девушка сделала совсем злое лицо и уже шагнула ближе, всё-таки разжал кулак. Сэнди мешком свалилась на колени, болезненно откашливаясь, и, не желая оставаться рядом с этими странными двуногими, прямо так и поползла к машущей кинжалом подруге.        — Ты сам видел, что у неё нормальные зубы, а что у тебя на руке осталось, за это мы уже не шарим, это не к нам вопросы. Это всё, напомню, началось именно из-за вас, так что со всем своим говном теперь разбирайтесь сами. — Уже менее надрывно и злобно заговорила Джен, взяв кинжал в обе руки и вытянув его перед собой. — Так что либо отвечайте на вопросы сами, либо будете разбираться с моим отцом, а он помощнее меня будет.        — А отец этот, если узнает, что ты тут так ножами машешь, за хлебом не уйдет случайно?        Еле дышащая Сэнди подползла к уже покрасневшей от гнева Джен, кое как встав ровно на трясущиеся ноги. Стараясь случайно не стянуть с шеи повязку, которую с неё в процессе осмотра челюстей чудом не сорвали, она потирала изгиб изрядно помятой шеи и, почти пьяно раскачиваясь из стороны в сторону, поглядывала то на свою воинственно мнущуюся на месте подругу, то на её притихших противников, видимо решавших, что делать дальше. Странно, что у них с собой не оказалось какого-нибудь оружия пострашнее, им прямо с чем-то таким только и ходить. Видимо не знали, что в этом захолустье, в котором живут исключительно смехотворные лохи (за исключением их самих, конечно), кто-то вообще знает о том, что ножом можно резать не только овощи. Может эта неловкая и порядком подзатянувшаяся пауза появилась только из-за того, что они своим коллективным разумом решали, воспринимать всерьез эту новоприбывшую с её странным ножиком или всё-таки попробовать его как-нибудь выхватить, понадеявшись на то, что она и управлять им толком не умеет.        — Так, слушайте, мы же все тут цивилизованные люди… — Устав сидеть на корточках, не сводя немигающего взгляда с лезвия, забормотала Стейси, медленно поднимаясь, надеясь не спровоцировать этим нападение на себя со стороны этой ненормальной.        — Да что-то я очень сомневаюсь, что у нас тут прям все цивилизованные. — Напряженно хмыкнула Джен, не дав договорить и только в очередной раз угрожающе полоснув кинжалом воздух.        — Да, и это ты, убери уже свою пукалку от меня! Ну, подумаешь, не заладился диалог, давайте пройдем куда-нибудь, побормочем нормально, нам же никому не надо потом объясняться перед родителями, если что вдруг. У нас тут как-бы коп в городе один есть.        — Коп, ага. Этот тот, который целыми днями на диване сидит и крекеры жрет? — Послышался смешок откуда-то сзади.        — Ну хоть какой-то, он вообще-то иногда и из дома выходит! Вы же ровные девчонки, че мы все убить друг друга пытаемся?        — Это ты у меня спрашиваешь? А из-за кого всё это дерьмо началось? — Джен никак не хотела переставать открыто выказывать своё недоверие в этим четырем типам, которые за время неуверенных переговоров своей подруги так же медленно поднялись с земли и теперь показательно лыбились, видимо пытаясь казаться дружелюбными. — И с хрена ли у вас за перепад настроения произошел? Вы вчера и сегодня нас щемили ходили, а сейчас пошлите поговорим? О чем нам с вами там разговаривать?        — Ну вы ж не ссыкло какое-нибудь, по вам видно же. — Пытаясь создать интонацию, не кричащую о том, что вежливо разговаривать с этими двумя возможно только при больших усилиях, промямлил Кевин, почесывая затылок и явно подбирая слова для этой оправдательной речи. — Нормальные такие… с вами говорить не зашквар.        — Ага, а остальным говорить с тобой ещё какой зашквар. — Прошипела себе под нос Джен. — Короче, я не знаю, что вы, куски дерьма, задумали, но я… мы с вами никуда не пойдём. Идите сами куда хотите, а от нас отъебитесь, у нас с вами, по-моему, всё равно из общего нихуя. — Устав держать нож перед собой, она, не переставая сжимать, наконец опустила его вниз и встала в менее воинственную позу, уже планируя ретироваться с поля боя.        — Да ладно, вы нас просто не знаете, мы веселые ребята, между прочим.        — Это у нас вчера встреча первая не заладилась, а вы ещё убежали сразу, не делаются же так дела.        — Ага! — Пытаясь усмотреть за всеми четырьмя, Джен всё-таки упустила из виду Бенджамина, который тихо обошел её кругом и легким движением выхватил из расслабившихся рук кинжал, вскинув его над головой. — А всё, а поздно, пошлите с нами, тогда, может быть, отдадим. — Заворковал он, отбежав обратно к своим, как-то легко потеряв весь свой запал и желание разобраться со следом укуса на предплечье.        — Сейчас не отдашь — я выцарапаю его у тебя из рук вместе с глазами, блять.        — А ты поспокойнее разговаривай, а то у нас терпение не вечное, мы не со всеми такие добрые вообще-то.        — Всё блять, я не могу больше, иди укуси его ещё раз! — Схватив тушующуюся рядом Сэнди, пришедшую в себя, за плечи и выставив её как оружие перед собой, завопила Джен, не желая ретироваться без своего единственного орудия самообороны.        — Полегче, ПМС-ницы, мы вам им вообще-то не угрожаем даже. Пошлите с нами, поболтаем, а там может и отдадим. Не надо делать хреновее и без того хреновую ситуацию.        — Ты же сама говорила, никого не кусать больше. — Недоумевающе пробормотала Сэнди, когда Джен, скрипя зубами, всё-таки отпустила её и, поправив сбившийся с плеча рюкзак, стала собираться с силами перед увлекательным часом, который, судя по текущему положению дел, придётся провести в этой не особо приятной компании.        — Я говорила про случайность, а они сами нарываются. Укусила бы обычными зубами, ими тоже больно бывает.        — Пошлите, тут как раз центр недалеко!        Поневоле пришлось тащиться следом, хотя-бы для того, чтобы эти четыре гения не потащились за своими жертвами к ним домой, чтобы узнать адрес. Что именно должно было выйти из этих необоснованных переговоров, которые почему-то никак не начинались, никто не знал, наверное, даже его зачинщики. Они на какое-то время даже забыли о том, что идут на своё привычное место обитания, пришкольный двор, не одни. Казалось бы, хороший способ, чтобы по-тихому срулить куда-нибудь, но Джен до ужаса не хотела терять свой заслуженный кинжал, чтобы после этого ещё и просить что-нибудь наподобие его сначала у отца, а потом, в самом худшем случае, у кого-нибудь из сектантов. Это звучит слишком смешно для того, чтобы быть правдой, но отец точно не даст ей ничего колюще-режущего, особенно для того, чтобы отбиваться от кровожадных горожан, а найти хоть что-то острое самостоятельно в этом захолустье явно будет проблематично. А расхаживать без какого-либо средства защиты по лесу слишком опасно, даже для таких безбашенных, переживших слишком тесный контакт с голодной русалкой.        На все возможности завести глупый разговор ни о чем Джен только продолжала мрачно дуться, скрестив руки на груди и вжав голову в плечи. Сэнди же, быстро забывшая о том, что её чуть не задушили полчаса назад, теперь с крайне любопытным видом ходила за четырьмя странноватыми человеками, которые, из-за проваленной попытки разговора, начинали заниматься какими-то своими делами. Только шипение Джен и её рука, тянущая от них на безопасный метр, иногда оттаскивала её подальше, чтобы она случайно не попала к ним под ноги или в худшем случае не начала разговаривать с ними на полном серьёзе, на который и рассчитывала. Она хоть и считала абсолютное большинство людей безмозглыми и иррациональными существами, любопытством от них отличалась сильно, даже если и понимала, что ей задвигают полную чушь, слушать и таращиться на говорящего большими жадными глазами не переставала. Часто Джен подмечала, что её нечеловеческая подруга слишком уж сильно походит на кота, смотрящего на неё как на человека, который возится с пакетиком корма и никак не может вывалить его в миску. Хотя, как бы иронично это ни было, именно когда Джен выпрашивала у предков еды для своей вечно голодной спутницы, она становилась вполне спокойной и уже так не пялилась.        Говорить четверо гениев не торопились и не собирались торопиться даже при постоянном нудном ворчании Джен из-за спины. Началась вся эта тягомотина на участке, где чуть не произошла поножовщина, продолжалась на главной площади, где квартет гангстеров хотел поиздеваться над забавной старухой Ариман (не произошло этого только из-за того, что той на привычном месте не было), и до сих пор продолжалось на школьном дворе. Квартет нашел себе жертву в лице одного несчастного, на пару лет младше, которому просто не повезло в это время проходить мимо школы, и двумя своими компаньонками теперь не особо интересовались. Они же сидели на траве, откровенно недовольно и презренно глядя на ритуал то ли допроса, то ли отжима карманных денег, то ли ещё чего-то странного, чем с довольными криками они сейчас занимались. Вернее, такая физиономия не сползала только с лица Джен, Сэнди сидела рядом, согнув ноги в коленях и обняв их руками, широко раскрытыми глазами наблюдая за командной работой этих странных особей.        — А нам обязательно сидеть с этими двуногими? — Не отрывая глаз от действа, пробормотала она, чуть нагнувшись к угрюмой подруге.        — Пока они не отдадут мне мой кинжал, видимо да. — Буркнула та в ответ, ковыряя землю рядом носком кроссовка.        По дороге до школы Джен всё-таки решила обуться, потому что обувь всё ещё продолжала таскать с собой в рюкзаке, на случай особо плохой и колючей дороги, чтобы не вызывать лишних вопросов или надоедающих издевок. Сэнди тогда только скорчила опечаленное этим предательством лицо и осталась босиком, потому что до этого момента успешно отвергала всякую попытку вручить себе пару даже каких-нибудь тапок. Но до неё, на удивление, и не стали докапываться, может и не заметили. Кто знает, может в противном случае она бы повторила судьбу этого затравленного бедолаги, от которого никак не хотели отстать.        — Хорошо, что мы тебя в фонтане помыть успели, а то с их болтовней ты бы высохнуть уже раз пять успела. Не, ну нахуй мы им нужны? Как дуры какие-то за ними таскаемся уже несколько часов. Вон, уже темно скоро будет. — Небо и правда наливалось пастельно-оранжевой краской, сгущающейся к горизонту. Ещё час, может больше, совсем стемнеет и надо будет либо драться за кинжал, либо идти домой без него, чтобы не произошло что похуже в этом проклятом месте под покровом ночи.        — А мы хотели ещё обратно вернуться… — Намекая, протянула Сэнди.        — Не, не надо, чтобы они узнали. А то либо зачмырят за то, что мы по лесам ходим, как какие-то фрики, либо попрутся за нами, и нам уже нельзя будет даже там от людей спрятаться.        — А что такого в том, что мы по лесам ходим? За что они нас тогда фриками бы назвали?        — Да хер их знает, они сами фрики, если сами так считают. Просто не хочу, чтобы всякие долбоебы бродили там. Нам и сектантов хватает.        — Может тогда тут дочитаешь ту книгу? Что нам тут тогда ещё делать.        — Та же хуйня. Если не хочешь, чтобы нас на позорный столб повесили, надо посидеть и помучаться какое-то время. А то ещё книгу спиздят, и нам от библиотекаря влетит.        — Всё-таки за всё время они — самые странные человеки, которых я вообще видела. Они за всё подряд что-ли фриками назвать могут?        — Да. Ну, может за что-то и нет, но тебе это не понравится. Нахер их в общем, надо просто подождать, вернуть нож и свалить куда-нибудь, хотя-бы домой. Может там еда найдется.        — Эй, девки, чего сидите-то как эти самые? — Наконец оторвавшись от своего очень увлекательного занятия и отпустив почти плачущую жертву, сразу же ретировавшуюся с места допроса, сверкая голой спиной, с которой сползала расстегнутая фланелевая рубашка, крикнул Бенджамин, легкой пружинящей походкой направляясь к девушкам.        — А что ты хочешь, чтобы мы делали? Мы сразу сказали, что не хотим с вами идти. — Уже более спокойно и скорее обреченно ответила Джен, потирая переносицу.        — А я вот опять скажу: пошлите в лес! Потусим, побродим там, где нет всяких чушек. Я сколько уже предлагал? — Молниеносно подскочил ближе Кевин, зыркая то на своих соратников, то на сидящих пленниц, ища в их глазах хоть каплю поддержки.        — Опять… — Прохрипела подошедшая Карина, разделявшая настрой Джен.        — Не, а че? Слыште, идите сюда, скажу кое-че. — С хитрющей физиономией, потирая руки, парень подтащил остаток своей компании ближе, образовав из всех присутствующих кривоватый круг. — Вы двое, слышали что-нибудь про озеро, которое вроде должно быть где-то в лесу?        — Допустим. — Незаметно пихнув подругу плечом, призывая её молчать, буркнула Джен.        — Короче, погнали туда, глянем, че там вообще. Я этим вот уже сколько предлагаю, они всё ссутся, мамы им не разрешают! Пошлите, тут тухляк один, а там потусим. Говорят, там монстры водятся… Не слабо пойти проверить?        — Слыш, заебал уже со своими монстрами! Если так в них веришь, так и скажи, мы посочувствуем твоим сложным отношениям с бабайкой. — Недовольно завыла Стейси, скидывая с плеча руки друга-энтузиаста. — Не хочу я переться к каким-то монстрах, о которых тебе Ариман наговорила!        — Душнила, ну так и скажи, мы без тебя сходим, а?        — Да. — Наверное, впервые за весь день подала голос всё ещё сидящая на земле Сэнди.        — Пизда. — Шикнула на неё Джен.        — О, вот, вот она меня понимает! Вот человек знает, как можно развлечься!        — Ты че? — Пользуясь снова поднявшимся криком со стороны компании, зашипела Джен. — Я понимаю, что тебе скучно, но не настолько же, чтобы вот с этими вот тащиться в чащу леса к ёбаному озеру!        — Вот вдвоём и идите тогда, вам там явно будет чем заняться.        — А можно мы… поговорить отойдем? Посовещаться там или как вы говорите? — Снова заговорила Сэнди, через пару гневных фраз перестав обращать на Джен внимания.        — А че, у вас какие-то секреты? — Перевозбудившись из-за внезапно появившейся возможности похода в лес, затараторил Кевин, прыгая на месте и предвкушающе потирая руки.        — Нам вообще-то тоже кое-что обсудить надо. — Шикнула на него Стейси, пытаясь оттащить приятеля в сторонку.        Пока квартет гангстеров пытался договориться, не перебивая друг друга и в особенности Кевина, Сэнди тоже поднялась на ноги и отошла в противоположную сторону. Джен, слишком перепугавшись из-за переменившейся обстановки, которая предвещала крайне нежеланный поход в лес, подорвалась следом, уже подобрав все возможные аргументы против этой инициативы.        — Ты че? Какой лес? С ними? Нам вдвоём там небезопасно находиться, а они нас там прижмут к первому же дереву и нам пизда! Я ещё сектантов не особо видела сегодня, и вот не удивлюсь, если они все там! Тебе жить надоело?        — А ты прикинь, мы так и от них отвертеться сможем, и покажем, что мы не фрики какие-нибудь, если не боимся к монстрам идти!       — Да нас эти монстры первыми и сожрут! Ты же не знаешь, что они во всяких глухих местах с такими, как мы, делают. Это тебе не ваши хвостатые, люди и не такое сделать могут. Они же нас специально туда тащат, чтобы без свидетелей чикнуть где-нибудь.        — Но у тебя же есть я. — Самодовольно заулыбалась Сэнди. — Я, если что, кого-нибудь покусаю, и быстро передумают что-то с нами делать.        — Я кусаться предлагала только в случае опасности, но это не значит, что надо создавать эту опасность самостоятельно и тащиться вместе с этими гангстерами в лес. Нам ещё нельзя показывать, что мы дорогу знаем, сразу же ненужные вопросы появятся. Они заведут куда-нибудь, а мы не сможем сказать, что идем не туда, и вообще тут слишком дохера причин никуда, блять, не ходить.        — Ну мы как-нибудь до озера дойдём, а там уже не страшно. Если всё будет слишком плохо, меня в воде никто не уложит, а ты можешь ко мне зайти, и до тебя тоже не доберутся.        — Ага, а потом они будут ходить и говорить всем подряд, что у тебя жабры есть, а вместо ног хвост. Знаешь, мне что-то кажется, что им через время могут и поверить. Как мы будем жить потом? Я не хочу всё лето провести у озера, мне и тут хорошо вполне. Хотя-бы сектанты в дверь пока не ломятся.        — Ну, я тогда не буду ничего делать, мы просто в воде пересидим, они сами уйдут. — Видимо слишком преисполнившись идеей прийти в свою среду обитания и повеселиться с парой кусков мяса там, продолжала настаивать Сэнди, строя мрачной девушке щенячьи глазки.        — Плохая это идея. Что угодно не по плану пойдет, нам сразу пизда. Если не убьют, то покалечат как-нибудь, как минимум. А нам их в ответ убить нельзя; если аж четыре подростка пропадут, тут уже кипишь поднимется. А такого лучше не допускать.        — Всё нормально будет, они же лес не знают, по ним видно. Они же боятся больше нас. Если что, заблудятся быстрее они.        В это время в паре метров напротив происходили дебаты примерно того же содержания. Пока Джен долго соглашалась, сомневалась и пыталась объяснить настырной подруге, что эта идея явно не из лучших, Кевин свой харизмой и парой весомых аргументов сумел быстро переманить на свою сторону большую часть компании, за исключением лишь долго сопротивлявшейся Стейси, не желавшей на ночь глядя бродить по лесу.        — Да че ты там забыл-то, а? — Продолжала отстаивать свое право на пребывание в городе, шипела она, стараясь не привлекать внимания парочки, совещавшейся напротив. — Ты реально веришь во все эти бредни? Сам, без нас, что-ли ссышься туда сходить?        — А че ещё делать? Ждать, пока Ариман вернётся? Тебе ещё не надоело? Меня она уже бесить начинает. А так хоть проверим сходим, из-за чего она визжит каждый раз.        — Да деменция у неё, вот и визжит каждый раз! А меня бесить ты начинаешь, особенно своей верой в каких-то ебаных монстров. И зачем тебе две этих мымры там? Заноют еще где-нибудь на середине, придётся либо возвращаться, либо пиздить их, чтобы не вякали. Так сложно остаться тут, если мы всё-таки с ними сегодня сидим?        — Дак в этом и прикол, мы щас с ними на озеро придём, и посмотрим, зассут туда по пояс зайти или нет. Тебе не интересно посмотреть, как эта вот будет своим ножом воду рубить? Прикольно же. Вот и проверим, есть там кто или нет. Сожрут — значит есть, не сожрут — значит бредни это всё. Я, конечно, в это не верю, но на себе проверять что-то не особо хочу. Поржем с них хотя-бы. А то тут вон даже сделать ничего нельзя, одни бабки, нету ничего.        — Как по мне, хорошая идея. — Видимо вспомнив, с чего началась встреча с двумя любительницами кусаться, пробормотал Бенджамин.        — Вот и я говорю. Че мы с ними как с этими ходим, как будто они нам нужны сильно? Так хоть польза от них будет. А если зассут — сами столкнем. Пусть вон Ариман пойдут пожаловаться на то, что их к монстрам посадили.        Джен наконец сменила своё кислое выражение лица и потащилась за оживившейся подругой, которой не терпелось объявить о совместно принятом решении и пойти в свой родной лес. Квартет гангстеров посовещался ещё какое-то время, сгрудившись в кучку, чтобы никакие звуки не просачивались, и наконец-то расступился, тоже натянув на лица более спокойные физиономии.        — Короче, я точно не знаю, где это озеро, но я как-то видел, как Ариман в лес двигала по вытоптанной дороге. Может, если по ней пойдём к нему и выйдем.        — А мы вроде ещё не согласились идти. — Не позволяя воодушевлённой Сэнди подойти ближе, буркнула Джен, глядя исподлобья на этих явно что-то задумавших товарищей. — Нож мой мне отдай, тогда поговорим. Я с вами хер знает куда без него не пойду.        — Бендж, отдай. Подавись уже, грозная женщина.        — Пошлите уже, а то по темноте обратно на ощупь пойдем. Ещё заблудимся там, пиздец будет.        Джен протёрла тыльной стороной ладони лезвие наконец-то возвращённого ей кинжала и, положив его в карман рюкзака, ещё раз умоляюще глянула на загоревшуюся новой авантюрой Сэнди. Ей, наверное, тоже надоедало просто ходить от города до леса, ничем интересным и особо запоминающимся не занимаясь, поэтому так быстро потеряла всякий страх перед людьми, которые в этом лесу могли её удавить одной левой. Поэтому на умоляющий взгляд она не обратила никакого внимания и, приплясывая, поскакала следом за двуногими, рассчитывая хорошенько их осадить по прибытии на место. Громогласно ликующий (за счет одного только радующегося Кевина) квартет двинулся в сторону окраины, явно не догадываясь точно, в какой стороне находилось нужное им озеро.        — И че, будем с этими гениями ходить по лесу и искать нужную дорогу? Я лично гугл картам даже доверяю больше, чем вот им вот. — Так и не сняв кроссовки на подходе к лесу, прошептала Джен на ухо подруге, которая наверняка также сомневалась в том, что в этот день кто-нибудь найдет нужный путь к её дому.        — Бля, идиоты, мы не с той стороны подошли! — Будто подслушав эти слова, вскрикнул Кевин, оглядев быстро сгущающуюся стену леса около крайних домов и не узнав в ней начала пути. — Ариман один раз где-то с той стороны ходила, я видел, погнали туда. А то сейчас не туда выйдем, вы опять ныть начнете.        — Ты ещё скажи, что тащишь нас хер пойми куда, ещё и дороги нормальной не знаешь. — Без особого энтузиазма изрёк кто-то из толпы, шаркая стоптанными кроссовками по земле, усыпанной шишками поодаль от линии асфальта.        — Всё я знаю, это ты просто до сих пор ссышься идти.        Методом тыка во вроде бы знакомые деревья, которые точно были теми самыми, которые росли около нужной тропы, никак не отчаивающийся Кевин всё-таки вывел своих вздыхающих спутников туда, куда было нужно. Протоптанная дорожка, по которой раньше Джен бегала туда-сюда каждый день, убегала в темнеющую глубь леса, теряясь за мощными стволами поскрипывающих от легкого ветра сосен. Девушки ради безопасности уже давно перестали появляться в этом месте, здесь чаще всего и бродили сектанты со своими патрулями или прочими опасными вылазками, к тому же тот странный алтарь находился недалеко от неё. Пробираться к озеру приходилось уже не так беспрепятственно, зато вероятность наткнуться на нежеланных попутчиков резко сокращалась. Сейчас же, после долгого перерыва, за который можно было успеть отвыкнуть от ощущения постоянного давления плотного навеса хвойных крон на голову, тело окутывала волна мурашек, ползущих вдоль позвоночника по спине. Эти четверо, конечно, вряд-ли о чем-то, кроме монстров в озере, знают, но это же не значит, что в случае чего сектанты не завалят их вместе с двумя несговорчивыми спутницами? За простые разговоры с нехристями тоже можно было хорошо огрести, если следовать их логике.        — Ну че, не дрищете? — Зловеще заухмылявшись, протянул Кевин, встав к лесу спиной и ею вперёд медленно шагая к нему ближе. — Всем мамы разрешили в лес идти?        — Да захлопнись ты уже, умник. Твою мамашу мы не спросили о том, разрешили тебе или нет. — Почти хором буркнули в ответ Стейси и Бенджамин.        — А у вас у всех принято так долго разговаривать? — Растолкав толпящихся у самого начала тропы ребят, даже никак к ним не прикоснувшись, так как те с неожиданности сами расступились, произнесла Сэнди. Не оглядываясь ни на кого, она своим скользящим и чересчур уверенным шагом направилась по заученному маршруту, явно выдавая факт того, что идет она по нему далеко не в первый раз.        — Да вот именно. Попиздеть хотели — без нас бы как-нибудь договорились. — Решив не стоять с таким же недопонимающим видом, поддакнула Джен и быстро проскользнула мимо молчащих гангстеров, так и не сошедшихся обратно. Лучше уж было, наверное, присоединиться к портящей план девушке, чтобы та одна не усугубляла положение. А то они ведь и могут догадаться о том, о чем им догадываться явно не стоило. Надо всё-таки держаться вместе, чтобы её ещё по глупости за свою в шайке придурков приняли.        — Давай как-нибудь палиться не будем сильно, а то нас закопают где-нибудь под деревом, пока мы дойти спокойно не успеем. Иди как-нибудь так, чтобы они не думали, что ты знаешь, куда идти. Ты ещё и босиком, они сейчас ещё будут спрашивать, как ты по земле так вот без всего ходишь.        — А как мне ещё ходить? Эти вот штуки на ноги напялить?        — Ты не понимаешь, они ж себя дохера крутыми считают, они тебя сейчас деревенщиной раз десять назовут за это. И на это сейчас должно быть не похуй, тебя первым же делом и закопают здесь. Лучше просто молчи, мы же вроде как жертвы тут, нас типо заставили сюда идти. Так что мы ничего не хотели и идем не по своей воле. Если хочешь потом спокойно ходить тут и валяться на земле этой своей без всяких гангстеров, лучше сейчас просто помолчи.        — Да не больно мне с ними и разговаривать охота.        — Слыште, кто кого топить идёт — мы их или они нас? Че встали-то? Пошлите, щас без нас куда-то уйдут, сами будете искать тут. — Наконец отмер Кевин, когда перешептывающиеся девушки почти превратились в два маленьких светлых пятна, удаляющихся всё дальше и дальше по сужающейся тропинке.        — Эй, кисы, вы так идете, как будто знаете куда. — Прохрипел он, первым из всей компании догнав идущих слишком быстрым шагом девушек.        — Да тут единственная тропинка есть, куда тут ещё идти можно, чтобы зайти не в чащу? Тут надо иметь мозг просто, чтобы допёхать, куда идти.        — Не боишься заблудиться?        — А ты не боишься задавать такие тупые вопросы? Как приду, так и обратно пойду, иди уже тихо.        — Ой, какая неприступная. Вон лучше с твоей подругой разговаривать, она хотя-бы не так часто ядом плюётся. — Сделав обиженный вид, буркнул Стив, не поспевающий идти рядом с девушками, из-за чего и волочащийся за ними, приближаясь то к одной, то к другой.        — Мне тоже не особо нравится с туповатыми двуногими разговаривать. — Не оборачиваясь, вставила свои пять копеек Сэнди.        На этот раз Кевин уже не нашел, что ответить, но наконец-то отстал и прибился к своей компании, у которой стремительно заканчивались силы на то, чтобы идти так быстро.        — Можно и не так сильно хамить. Или ты сегодня специально увеличиваешь наши шансы быть закопанными где-нибудь около твоего же озера?        — Так я у тебя учусь. Ты только так и разговариваешь.        — Мне можно, я знаю, что их заденет, а что нет. А ты явно не врубаешься пока что.        — Как у людей всё сложно; что-то говоришь, а оказывается, что говоришь вообще что-то другое и других задеваешь. Почему нельзя нормально разговаривать?        — Потому что с дебилами сейчас общаемся. С ними только так. С другими это, может быть, так не работает.        Квартет гангстеров за спиной о чем-то многозначительно переговаривался, и Сэнди наверняка слышала о чем. Джен пыталась об этом спрашивать, но та в ответ только молчала, заставляя градус напряжения всё подниматься и подниматься, достигнуть апогея около знакомого пригорка, за которым и расстилалось многострадальное озеро. Девушка уже смирилась с тем, что они не сойдут за ничего не знающих, даже не хватала Сэнди за руку, чтобы чуть снизить темп. Той из-за предчувствия предстоящего веселья видимо стало слишком весело, пить захотелось, под конец пути она почти переходила на бег, чтобы на радость идущих сзади окунуться в прохладную воду.        — Всё, радуйся, вон твоё озеро. — Поздно вспомнив о том, что не нанималась в экскурсоводы, вздохнула Джен, взобравшись на пригорок и бросив взгляд на всё такое же спокойное, как и утром, озеро. — Иди купайся, и пошлите обратно, темно уже.        В лесу и правда уже сгустились сумерки, только над озером ещё висел призрачный рыжеватый свет заката, обещавший скоро исчезнуть и превращалась в ещё более густую вечернюю темноту. Четверо гангстеров притихли и, подобравшись ближе, вылупились на самую обычную воду, из которой не лезли никакие монстры, не колыхали поверхность и не завывали страшными хрипами пришедших поглазеть подростков к себе.        — Можем уже домой идти? Или вы тут ночевать собрались? — Явно устав от этой неприятной компании за весь день, пробормотала Джен, на всякий случай взяв свою подругу за руку, чтобы та не убежала плескаться и знакомиться со всеми живущими здесь чудовищами.        — Вы че, мы же только пришли, ничего прикольного ещё даже не было! — Наконец поверив своим глазам, воскликнул Кевин и, схватив топчущихся рядом девушек под руки, рванул вниз, на берег, проверять наличие кого-бы то ни было в воде.        Деревянный помост его особенно впечатлил, он даже почти сразу отпустил возмущающуюся Джен и забежал на него один. Другие три гангстера вдруг тоже отыскали на дне своей души интерес к вроде бы самому обычному озеру, и только Джен осталась на берегу, по-прежнему держа за руку задергавшуюся Сэнди, по лицу которой было видно, что дай ей волю — и она всех четверых утащит на глубину за собой. Пусть в голову и лезли мысли о том, что этим отсутствием любопытства она сейчас как раз и даёт всем понять, что ничего необычного для нее в этом месте регулярного посещения нет.        — Ну и где?        — Напиздел?        — А… а че вы сразу мне поверили? Я ж говорю, что Ариман всё сказала, вы рил думаете, что у неё с головой всё в порядке, чтобы такое придумать? — Не прекращая таращиться в самую обычную воду, затараторил Кевин, будто реально надеясь найти в ней обещанных монстров, в которых с утра не особо-то и верил. — Че, додики, реально думали, что мы тут лохнесское чудовище найдём?        — Пожалуйста, хотя-бы без зубов и хвостов сейчас. Сейчас и так твоя семья любвеобильная вылезет, и нам пизда, если эти четверо вернутся в город и расскажут. — Пользуясь шумом разборок на помосте, прошипела Джен подруге на ухо, перехватив её руку чуть повыше, чтобы не оставить синяков на прежнем месте.        — А ты пусти меня в воду, тогда не вылезут, я с ними поговорю. — Хитро лыбясь, прощебетала Сэнди, которой это удержание вдали от любимой воды явно не нравилось.        — Ага, ты их прям сюда к нам и вытащишь. По-моему, лучше вообще свалить отсюда нахуй, пока не поздно. Так хотя-бы алиби будет, если что случится.        — Но мы же тащили их сюда почти час, куда нам просто так уходить? Надо же, чтобы поход сюда как-нибудь окупился.        — Серьёзно, пожалуйста, давай без всяких приколов. Я и без того плохо сплю в последнее время, а если ещё и эти что-то узнают и по городу разнесут, я скоро повешусь на своей же люстре. Как-нибудь аккуратно, чтобы они хотя-бы не додумались на серьёзе кому-то об этом рассказывать.        Наверное, за весь этот вечер Сэнди впервые взглянула на свою тревожную подругу самыми серьёзными глазами, не став возражать или говорить что-то о том, что этим странным двуногим всё равно никто не поверит. Неизвестно, поверила им Джен или нет, но чужую руку всё-таки осторожно отпустила.        — Эй, че вы там встали-то? — Заорал с помоста Кевин, оттеснив четверых своих соратников ближе к краю помоста, чтобы дать дорогу мнущимся на берегу девушкам. — Пошлите сюда, оттуда ж не видно ничего!        Джен тяжело выдохнула и поплелась следом за приосанившейся подругой, на всякий случай оставив рюкзак с телефоном и прочими неприспособленными к воде вещами под ближайшим деревом. План отхода на всякий пожарный не представлял из себя ничего кроме «молиться и убегать», отчего с каждым шагом, приближавшимся к проклятому настилу из досок, воображаемая шкала стресса неумолимо показывала все более худший результат. Убежать подальше ото всех она скорее всего сможет в любом случае, а вот что потом ей надо будет делать с последствиями — вообще не понятно, ещё и страшно до трясучки. В такие сказки, конечно, сложно поверить, но, если вместе с сектантами про монстров кричать начнут ещё и подростки, остальная часть города наверняка ведь зашевелится и задумается над тем, насколько это всё правдиво и возможно ли вообще. А такая огласка этому делу явно не нужна, тогда им двоим не только дорогу к людям перекроют, на них охоту с вилами и факелами объявят, если всё будет достаточно плохо. А к концу лета дела вполне могут докатиться и до этого. Так что сегодня и сейчас надо было разрулить сложившуюся ситуацию, как угодно, лишь бы никто не узнал правды и не стал настырно продолжать преследовать в городе. Лишь бы все осталось как раньше.        — Ну че, кому не слабо туда прыгнуть? — Сверкнув глазами, заулыбался Кевин, когда на безопасном расстоянии от воды не осталось уже никого. — Кто из вас не ссыкливая сука?        — Вечер уже, нахуй мне надо ещё заболеть летом. — Фыркнула Джен, сложив руки на груди, пятясь чуть назад, подальше от четырех изучающих пар глаз.        — На улице двадцать с лишним градусов, какой заболеть? Зануда, даст тебе мамочка таблетку, как домой придешь, не боись. Так че, ни у кого нету яиц, чтобы искупаться? Лето же, самое время.        — У меня есть. Хотя, вообще-то нету, но, если у вас принято так выражаться, то как-бы и есть. — Делая из этого странного человеческого выражения какую-то несмешную шутку своей неподдельной серьёзностью, сказала Сэнди, решительно выпрямившись и подойдя опасно близко к самому краю помоста.        — О-о-о, ну вот, учитесь, лошары, вот как надо говорить! А вы тут все со своим холодно-холодно, мамочка наругает, если заболею. Не умеете вы кайф от жизни получать.        Уже не слушая эти восхваляющие речи, Сэнди одним безропотным движением сняла с себя уже давно успевшую высохнуть футболку, оставшись только в коротких джинсовых шортах. Сразу несколько чих-то голосов сзади удивленно присвистнули, видимо не ожидав такого серьёзного подхода к пробе воды. По бархатно-гладкой спине отчетливо гуляла пара немигающих глаз, явно ожидая снятия и последнего элемента одежды. Даже Кевин ошеломленно притих и отступил ближе к краю, будто испугавшись такого не ожидавшегося поворота событий. Только одна Джен из всей этой компании не приклеилась завороженно к подвижным плечам, окрашенным бликами лучей почти скрывшегося солнца, а только все сильнее и сильнее прикрывала глаза ладонью, несколько стыдливо отворачиваясь. Может быть, бесстыдство подруги загнало её в краску, может ненужность этих действий в данной ситуации, почему-то сейчас даже страх не ощущался, как минуту назад. Только безосновательный стыд.        — Э… ну, вообще-то можно было и без этого… — Наблюдая, как Сэнди потянулась к молнии на шортах, промямлил Кевин, тоже несколько стыдливо отступая подальше.       — Пусть продолжает. — Довольно рыкнул в ответ Бенджамин, подтолкнув стушевавшегося приятеля обратно.        Сэнди, не говоря ни слова, сняла с себя все ненужное человеческое обмундирование, хоть и не особо боялась промокнуть в нём до нитки, перешагнула через него и, так же не говоря ни слова, прыгнула в прохладную пучину чернеющей неизвестности. Холод воды даже несколько неприятно обволок привыкшее к жаре тело, и даже не сразу остудил его до привычной и нужной температуры. По колышущейся поверхности расползлось большое пенистое пятно, сокрывшее за собой бесследно исчезнувшую девушку.        — Хорош, во как надо! — Скорее чтобы разрядить напряженную обстановку, протянул Кевин, неловко потирая руки и оглядываясь на такую же притихшую компанию. У всех на лицах в разной степени играло смятение, только у Джен оно мешалось ещё и с предельной нервозностью, заставлявшей её кусать губы и переминаться на месте с ноги на ногу.        Сэнди выныривать всё не торопилась, подождав где-то с полминуты, все присутствующие, затаив дыхание, придвинулись ближе к краю, пытаясь разглядеть в темном чреве воды хоть что-то живое. Воцарилась идеальная тишина, только со стороны Джен доносились хлюпающие звуки нервного закусывания заусенца на пальце. Сэнди же знает, что люди не могут держаться под водой дольше минуты? В курсе, что её тут все человеком считают и порядочно удивятся, если она выплывет наружу спустя минут десять, наплававшись.        — А она плавать-то вообще умеет? — Прорезал тишину даже как-то и не надеющийся на ответ вопрос.        Но прежде, чем Джен успела отодрать несчастный заусенец, наконец-то послышался долгожданный всплеск, и в паре метров от помоста показалась довольная и посвежевшая Сэнди.        — Ну как водичка? — Облегченно выдохнув, крикнул Кевин блаженно плещущейся девушке, на которой Джен, к своему превеликому счастью, не обнаружила никакой чешуи, нечеловеческих плавников и кошачьих глаз.        — Шикарная. — Оскалилась Сэнди и, неумело гребя руками приблизилась к повеселевшим людям.        — Зачетно. Ну че, прыгнешь к ней?        — Я? Не-не-не, мы так не договаривались. Меня туда тащить не надо. — Снова напряглась Джен, чувствуя, что её отпирательства тут не особо будут слушать.        — Да давай, вон, говорят, что отличная водичка. Давай, составь компанию подруге, она тебя ждет, а?        — Ещё как. — Поддакивали из озера.        — Я сказала, нет. Я вообще плавать не умею. — Загнанно шарахаясь от обступивших её ребят, тараторила Джен, стараясь держаться на одинаковом расстоянии ото всех. Из-за непривычно большого количества присутствующих помост начал казаться каким-то невиданно узким, и девушка этими действиями только усугубила своё положение, забившись в самый угол, спиной к воде, из которой на неё таращилась пара горящих в темноте глаз.        — Я тебе не дам утонуть, прыгай. — Подначивала её обладательница этих глаз, курсируя где-то сзади.        Джен ничего вокруг себя не видела, и за спиной тем более, только злобно сверкающие глаза мерцали перед лицом, давая понять, что сухой она домой сегодня точно не пойдет. От неловкого молчания все быстро отошли и теперь скандировали что-то, что растерявшаяся девушка уже не особо различала. До неё только редкими обрывками доносились слова из-за спины, твердившие что-то о том, что бояться нечего. Неизвестно, серьёзно это было, или в такой ситуации нельзя было разглядеть лукавых глаз и хищной ухмылки, намекающих на то, что всё это наглая ложь. С какой интонацией это бы не говорилось, Джен в упор слышала в них только угрозу и желание расправы. В голову без предупреждения ворвались воспоминания того самого дня, когда всё происходило здесь же, только немного по-другому. Что сейчас будет? Затащат на глубину и там съедят, как бы опасно на глазах у четырех человек это ни было. Всё равно на многие недостатки такого развития событий, это же единственная представившаяся возможность поживиться теплым человеческим мясом.        — Давай, не будь ссыкухой! — Уже почти в один голос кричали ей.        Наверное, в другой ситуации Джен бы больше доверяла своей подруге, а не этим четырем бандитам, кровожадно кричащим и подначивавшим её к прыжку. Ей и сейчас казалось странноватым то, что она пытается удержаться на суше с теми, кто ей добра явно ни в коем случае не желает, а не пытается спастись с более-менее проверенной компанией. Но об этом как следует подумать она не успела, мысль из головы со свистом вылетела, когда в грудь глухим уколом уперлась чужая сильная рука, с силой толкнувшая её спиной в пустоту. Воздух, полностью окутавший тело на пару жалких секунд, ощущался на коже, казалось, бесконечно, и, так же резко как появился, он внезапно пропал. По голове и груди прилетел болезненный удар о воду, принявшую это не особо изящное падение не так радушно.        Джен под водой задерживаться не стала и почти сразу же с громким хриплым вздохом вынырнула, силясь открыть глаза, закатывающиеся из-за попавшей в них жидкости. Откуда-то сверху слышался раскатистый хохот и улюлюкание, звенящее в ушах эхом. Под ногами не ощущалось дна, оно было всего в нескольких сантиметрах от кончиков пальцев, но в моменте нахлынувшей паники проверять это девушка не стала.        — Так падать, без внутренностей останешься. — С выражением крайнего удовольствия на лице промурлыкала подплывшая ближе Сэнди, подхватившая подругу за плечи, чтоб та перестала бесцельно бултыхаться и бить по воде руками, делая себе только хуже. Та и едва заметную улыбку приняла за кровожадный оскал, и легкая хватка показалась ей удушением, и вся эта ситуация показалась последним моментом, предшествующим скорейшей смерти. Скорее всего ей просто казалось, а может и не казалось, но по коже пробежал неприятный холодок, когда ноги под водой коснулось что-то неизведанное и скользкое. Сразу же приняв это нечто за хвост, пробиравшийся к ребрам, чтобы с силой их сдавить и переломать, Джен судорожно захрипела, видимо пытаясь что-то сказать, и неловкими движением забарахталась в направлении спасительного берега.        — Куда ты так торопишься? Снова к ним хочешь? По-моему, тут, со мной, получше будет. — Сжав ткань футболки в руках сильнее и притянув девушку за неё обратно к себе, мурлыкнула Сэнди, пытаясь совладать со всеми четырьмя конечностями и грести ими так, чтобы не переворачиваться и не заваливаться на бок.        Джен в ответ снова прохрипела что-то невнятное, будто наглотавшись холодной воды, простудившей горло. Её в исключительно благих целях уволакивали в сторону глубины, подальше от опротивевших криков. От этой неприятной компании и правда уже хотелось отдохнуть, побыть в тишине и одиночестве, чтобы никто не кричал на ухо и не старался подвергнуть все новой опасности ради прикола. Но Джен такой заботы не сумела оценить и, уперевшись руками в ледяную грудь, снова направилась в сторону берега. Лишь бы вылезти из этой воды, лишь бы оказаться в безопасности, лишь бы по дороге туда никто не откусил ногу. Отсутствие внизу дна пугало ещё сильнее, чувство неизвестности только нагоняло ещё больше страха, не сравнимого с тем, который был пару минут на суше. Тогда, казалось, все было как-то не взаправду, до того слабо и не по-настоящему.        — Эй? — Только и успела пробормотать Сэнди, игнорировавшая попытки спасения, прежде чем её смазано огрели ладонью по лицу.        По дороге к берегу, и после всего случившегося Джен оправдывала себя тем, что это все случилось из-за того, что на её предупреждения никак не отреагировали, поэтому она в панике не совладала с собой и ударила подругу по лицу, чтобы та её наконец-то перестала удерживать. Под громогласный хохот и крики о трусости она выползла на песок и, продолжая глухо хрипеть и хромать на обе ноги, как подбитый и истекающий кровью зверь, понеслась подальше от этого проклятого места. Квартет гангстеров, наверное, только этого и ждал, теперь стараясь вдоволь наиздеваться, чтобы окупить этим долгую прогулку сюда. Лишь Сэнди молча висела в воде на прежнем месте, потирая ладонью ушибленную щеку. В начале лета, когда ей со всей силы дали ногой в нос, было больнее, сейчас же вообще всё сразу прошло, только какое-то странное ощущение прокралось внутрь после удара, удобно пристроившись где-то под ребрами. Соседство с этими странными ощущениями ей особо не нравилось, но уходить оно никуда не хотело, объяснять откуда оно взялось тоже. Джен, на удивление, не забыв про оставленный под деревом рюкзак, с несвойственной ей прыткостью скрылась за деревьями и пропала из виду, оставив подругу наедине с этими странными двуногими.        — Знаете, даже не удивительно. — Вдоволь насмеявшись с этого спектакля, прохрипел Кевин, махая рукой перед покрасневшим лицом.        — Вот есть единственный человек, который не зассал, — указывая на помрачневшую Сэнди, продолжал говорить он. — Не то, что вы все. Вылезай давай, а то заболеешь щас, и твоя свалившая чудо-подруга опять ворчать будет.        — А… ха-ха, может я тут лучше останусь? Вы идите, я сама потом как-нибудь…        Джен же говорила, что с ними по лесам шастать небезопасно. Тем более, теперь, когда её нет. Мало ли что тот же Бенджамин захочет сделать со своей обидчицей, рядом с которой теперь не будет защитницы с кинжалом? Вылазить и идти с ними обратно в город, в котором ей без компании настоящего человека рады точно не будут, не хотелось. Единственным выходом будет только остаться здесь, дома, где никто не сможет засыпать её известью или задушить в одно мгновение. Если бы все пошло хорошо, можно было бы и вернуться к людям, снова заночевать в небольшой комнате на втором этаже, иногда просыпаясь, чтобы смочить повязку на шее. Но без сопровождения туда сейчас соваться не стоит. Особенно, когда хозяйка комнаты огрела тебя по лицу. У людей это вроде бы что-то плохое значит.        — В смысле здесь? Мы понимаем, конечно, что ты без башни, но на ночь тут оставаться… вылезай давай, проводим тебя до города.        Теперь испуганно сглотнула уже Сэнди, медленным шагом тащившаяся обратно на сушу, глядя на помост как на эшафот, на котором её сейчас же и казнят. Кевин продолжал что-то без умолку трещать, отчего-то все порываясь положить ей руку то на оголенное плечо, то на бедро, то ещё куда-то. Одежда от странных взглядов не спасла, обратно в лес девушка шла уже не с былой уверенностью. Ей всё продолжали что-то говорить, видимо приняли за свою после этого героического прыжка и теперь не так показательно держали рядом, не награждая таким вниманием. И эта толика человеческого уважения сейчас почему-то не особо нравилось. Не нравились их взгляды, из-за которых собственное обнаженное тело на минуту стало казаться каким-то странным и постыдным что-ли.        — Видимо Ариман совсем крышкой поехала, если ей монстры чудятся. Нету никого, если бы был, кое-кого особенно ссыкливого сразу бы сожрали или убили, или что они там делают.        Компания из пяти человек не торопясь шла той же дорогой обратно в город, отчего-то совсем не пугаясь темноты, быстро окутывавшей лес. Скоро градус внимания, обращенного на какую-то пасмурную и задумчивую Сэнди, чуть ослаб и она, склонив голову и напустив на себя самый равнодушный вид, сбавила шаг, сбившись в самый конец этого шествия. Оставшись незамеченной всего на пару секунд, она отскочила к ближайшему дереву и скрылась за его мощным вековым стволом, надеясь, что в случае чего её сильно искать не будут.        — Стоять, а где? — Опомнилась такая же несговорчивая Карина, не обнаружив странный предмет внимания Кевина рядом, когда от того самого дерева компания уже отошла на достаточное расстояние. — Как её там… она же с нами была, не?        — А… да… ребят, видел кто-нибудь?        — Че, я охранником нанимался? Не видел.        — Ну, уходили мы с ней вроде оттуда. Куда можно было пропасть на такой дороге?        — Слушайте, что-то мне не особо это нравится… пойдемте отсюда.        — А как же… че мы скажем?        — Кто-нибудь знал, что она с нами? Нет. Мы уходили с ней, если что, разошлись мы около города, а куда она там делась, уже не наши проблемы. Мы ничего не знаем. Ну че встали-то? Пошлите, а то щас и мы по одному пропадать начнем. Пошлите нахуй отсюда быстрее! И включите фонарик кто-нибудь.        Когда голоса стихли и мелькание фонарного луча потерялось где-то среди деревьев, Сэнди наконец выдохнула и вылезла из своего укрытия. Неторопливым шагом, меряя ещё теплую ото дня землю ногами, она дошла до опустевшего помоста, снова скинула с себя мешающую одежду, припрятала её в сырой щели между песком и досками и так же неторопливо, думая о чем-то, зашла в воду по грудь. Снова оглянулась на омертвевший лес, отделявший озеро от остального мира черной стеной, как будто надеясь на то, что сейчас из него выйдет кто-то конкретный. Но никто не вышел, Сэнди тоскливо вздохнула и уже насовсем скрылась под темным куполом воды, ударив по нему напоследок тонким хвостовым плавником.