Чешуя

      — Так, дети, ещё раз, из дома поодиночке не выходим, и домой никого не пускаем. Нас весь день не будет, вернёмся вечером, чтобы вы двое к девяти часам тоже были дома. Если куда-то пойдешь, Тину бери с собой, только если идёшь не туда, куда ты неделю назад ходила. Не надо мне, чтобы сразу два ребёнка покоцанными вернулись. Всё, следи за сестрой, приду — проверю.       Джен сидела за недавно купленным обеденным столом и доедала ещё горячие блины, выслушивая мамины лекции о том, что надо следить за вроде бы уже достаточно взрослой сестрой, когда старшие на весь день куда-то уезжали. На день была запланирована поездка в близлежащий город за некоторой мебелью и ещё кое чем, и детей с собой брать было не выгодно из-за и так небольшого места в машине. Так что с младшей теперь придется сидеть весь день, потому что из-за болезненного опыта уже было понятно, что в любой момент могут потребовать фотоотчета или звонка по видеосвязи, чтобы убедиться в том, что Джен не сбежала. А Джен как раз хотела сбегать к озеру, поболтать со своей странной подругой, если её так можно было назвать. Придется либо брать Тину с собой, либо сидеть дома и ничего не делать. Она и так уже на скорость запихивает в себя блины, пока сестра не пришла и не умяла всю стопку в одну харю, чудом не подавившись и не оставив сестре ничего.       Родители, получив кивок в знак того, что старшая от сестры ни на шаг не отойдет, наконец-то вышли за дверь, даже не поинтересовавшись, где сейчас находится младшая. Джен, тяжело откинувшись на спинку стула и съев почти все блины, что оставались, вдруг вздрогнула и вспомнила, что сестра вроде бы не говорила о том, куда пойдет и когда вернётся. На всякий случай обыскав весь дом, чтобы не было как в тот раз, она убедилась в том, что все комнаты пусты, и сестра смылась куда-то прямо перед завтраком. Решив найти её перед тем, как предки позвонят и потребуют фото-доказательство того, что всё нормально и сестра под присмотром. Далеко идти ей было некуда, так что искать надо было где-то недалеко, хорошо, что она ещё друзьями ещё не обзавелась и где-то у них пропадать не могла.       На улице пасмурно, но тучи дождем вроде не угрожают. Как обычно только пара людей на улице, Тины на маленьком дворике перед домом вроде не видно, да и что ей там делать, все равно ничего нет кроме травы и маленького забора, который стоял разве что только для красоты. Хотя для защиты от всяких бродящих рядом животных нормальный забор бы помог. Тина вскоре обнаружилась с какого-то перепуга на траве участка соседей, где жил вроде бы одинокий мужчина лет шестидесяти, к которому родители при знакомстве с соседями даже заглядывать, чтобы поздороваться, не стали. На его участке стояли старенькие садовые качели, на которых Тина сейчас и сидела, прямо напротив хозяина участка; уже начавшего лысеть старика в старых заношенных джинсах и клетчатой рубашке. Тот сидел перед качелями на корточках и с довольным лицом что-то говорил сидящей на них соседке.       Джен такая меж возрастная дружба не особо понравилась, сестру надо было вытаскивать с чужой территории, пока её не затащили в дом, где можно было сделать что-то ужасное.       — Эй? Тебе че от моей сестры надо?       Тину, казалось, происходящее не смущало, испугалась она только злющей сестры, подкравшейся сзади. Её странный друг испугался куда больше и поднялся на ноги, начав медленно пятиться назад.       — Найди себе собеседников по возрасту. А не тех, с кем разница в пятьдесят пять лет.       Стащив младшую с качели за плечо, Джен ещё раз воинственно зыркнула на странноватого соседа и увела недоумевающую сестру за руку обратно домой. Не хватало ещё, чтобы тут всякие престарелые соседи непойми чем занимались с её далеко не совершеннолетней сестрой.       — Че вы вообще вместе делали? — Спросила старшая, когда входная дверь захлопнулась.       — Не знаю, он сказал, что можно на его качелях покачаться, а мне делать было нечего… А что такого?       — Да ничего… скоро скажет, что можно покачаться на кое чем другом. Не разговаривай с ним больше, тебе такие друзья не нужны.       — Ну, и что мы тогда целый день делать будем? Свалить без меня куда-то на этот раз не получится.       — Слушай… может сходим погуляем кое куда? Только если аккуратно. И… надо будет взять твою биту на всякий случай… мало ли как они отреагируют на тебя.       — В бейсбол играть будем? — С детской надеждой спросила Тина, сразу же убежав на второй этаж за битой, привезённой из кружка по бейсболу, в который она когда-то ходила.       — Да, если встретят плохо… — Задумчиво пробормотала Джен, всё ещё думая, вести ли ей в это опасное место сестру, которая одним своим видом могла притянуть к ним тучи голодных ртов с острыми зубами. Хотя, наверное, если они возьмут с собой биту, будет не так опасно, но всё-таки. Сенди, может быть, ничего не сделает, хотя от нее много чего можно ждать, но её семья может много чего натворить. А её легкомысленную сестру можно легко заметить и легко утащить на дно. Но сидеть весь день дома с младшей сестрой не хотелось, а с оружием у них получится отбиться, как и в прошлый раз.       — А куда мы пойдем? — Счастливо визжала Тина со второго этажа.       — На озеро сходим. Надеюсь, нас там не встретят так, как вчера.       По дороге на озеро Джен раз десять успела пожалеть о том, что взяла слишком говорливую сестру с собой. Она задала, наверное, все вопросы на свете, ещё и таким голосом, который мог созвать своей громкостью к ним всех обитателей леса до единого. Биту всё-таки решили не брать, хоть младшая чуть ли не со слезами на глазах умоляла передумать, зато в кармане кофты снова тяжелел кинжал с парой свежих капель крови. С опознавательными красными пятнами на деревьях ориентироваться было уже легче и на этот раз озеро показалось перед глазами через двадцать минут, а не через два часа. Снова никого и ничего живого, сюда как будто боялись заходить даже животные, птицы не летали над водой, словно знали, что то, что там живет, может выпрыгнуть на три метра и откусить какую-нибудь часть тела за один раз.       Тина, завидев воду и помост, даже притихла и остановилась, заметив, что сестра не торопиться подходить к воде, а направляется куда-то в сторону. Джен же чуть не забыла, что просто так одну из обитательниц этого мёртвого места наружу не позвать. На стволе сосны около тропинки к помосту была прибита металлическая табличка, на которой старой, уже потрескавшейся краской было намалёвано какое-то предупреждение об опасности. Подобрав с земли камень побольше, девушка отошла на пару метров, замахнулась получше и со всех сил запустила камнем в это неразборчивое предупреждение, из-за чего оно издало глухой грохот, пробежавший слабым эхом над всей гладью озера. Тина слабо вздрогнула и чуть не свалилась на песок, от которого до воды было рукой подать. Старшая сестра просто так слетела с катушек и начала кидаться камнями во все, что под руку попадётся.       Джен же с чувством выполненного долга скинула с плеча нагруженную чем-то сумку и начала в ней копаться, упустив из виду и из внимания младшую сестру. Та, быстро заскучав, медленными шагами бродила по помосту и глядела в воду, будто надеясь найти там хоть какое-то развлечение, скрасившее бы этот не задавшийся с самого утра день. Гладь не дрожала даже самую малость, и была интересна только своей прозрачностью, хоть под ней все равно было скучное песчаное дно, даже без каких-либо мальков или прочих рыб.       Джен же наконец-то разобралась со своей сумкой и успела быстро кинуть пару сообщений матери, которая пока что просто спрашивала про сохранность дома, который двое её чад могли разнести за один день. Поверив старшей на слово о том, что они сидят дома и ни в коем случае его не громят, женщина вышла из сети, и Джен смогла кинуть телефон обратно в сумку. Она уже хотела окликнуть сестру, наверняка ушедшую куда-нибудь по зову любопытства, и уже обернулась, но голос застрял в горле и на пять секунд пропал вовсе.       Тина неподвижно стояла на середине помоста, вроде бы ещё в безопасности, и не моргая таращилась в глаза напротив. Из воды по другую сторону помоста её пристально разглядывала пара глаз с кошачьими вертикальными зрачками и голубыми глазными яблоками. Их обладательница не спешила вылезать из-под воды по пояс, как обычно, и показывать замершему в ужасе ребёнку свои острые зубы, а держалась за края досок пальцами и держала в зоне видимости только верхнюю часть лица. Из-за досок торчали кончики подрагивающих перепончатых ушей.       — О, я уже думала, что ты не услышала. — Хмыкнула Джен и, снова взвалив сумку на плечо, поплелась к помосту, надеясь убедиться в том, что сестра стоит неподвижно не из-за того, что у неё инсульт. Существо с кошачьими глазами при этих словах поднялось над помостом до уровня груди, поднимая себя на согнутых руках.       — Ты привела мне молодую кровь…? — Всё ещё завороженно таращась на застывшую Тину, пугая её сестру ещё и подрагивающей верхней губой и как-то странно движущимися на шее жабрами, пробормотала вышедшая на зов Сэнди.       — Так, это не еда, это моя сестра. И не надо на неё так смотреть! — На всякий случай так и не отмершую Тину оттащили за шкирку на шаг назад.       — А зачем ты её тогда притащила? — Всё ещё обращая внимание только на младшую из пришедших и разговаривая будто только с ней, пробормотала Сэнди, уже почти валясь на помост грудью из-за слишком сильного прогиба вперед.       — Щас по носу кому-то дам за такой взгляд. — Перед оголодавшими глазами помахали ладонью и легонько толкнули ладонью, упершейся в лоб, назад.       — А че ты приводишь всяких… специально, чтобы меня побесить?       — Да просто не с кем оставить было, вот решила выгулять до сюда.       Тина вроде бы ожила и, переведя на сестру изумлённый взгляд, хрипло просипела:       — Это кто?       — Это…? Это… это русалка, и её лучше не трогать и близко не подходить.       — Сколько я уже раз говорила, что я не русалка? — Недовольно рыкнула Сэнди со стороны и наконец-то перестала сверлить девочку хищным взглядом.       — Как я ещё это ребёнку объясню? Хочешь, чтобы я сразу рассказала, что ты с ней сделаешь, если тебе волю дать?       Тина от этих слов побледнела и выпучила глаза ещё сильнее и, успокоив этим сестру, отошла на шаг подальше и наблюдала за этим созданием, вылезшим из какой-то сказки, из-за спины слишком спокойно к этому относящейся Джен. Та снова зарылась в сумку и, судя по кряхтению, потянула из неё что-то тяжелое. Этим тяжелым оказались две сырые куриные грудки в плотном пакете, которые Джен на свои небольшие карманные купила вчера в местном магазине. Почему-то не хотелось идти «в гости» с пустыми руками, да и с этими подношениями вероятность быть съеденной хотя-бы Сэнди резко падала.       — Вот. Если вы тут такие голодные сидите, тебе должно понравиться. — Сэнди вроде и правда оживилась, не без недоверия глядя на пакет. — Надеюсь, этого не мало, потому что я не знаю, как тащить сюда больше.       Узел на пакете наконец-то поддался, и Джен вытащила первую тушку, ещё с кожей, положив её на самый край помоста. Сэнди с тенью какого-то невесть откуда взявшегося отвращения взяла курицу двумя пальцами за крыло, таская тушку за него туда-сюда.       — Чего? Вы ж вроде любите мясо?       — Просто предпочитаю теплое и с кровью, а не из холодильника.       — Ну, извините, в магазинах живьем только рыбу иногда продают, а отлавливать всяких дятлов в лесу как-то не солидно. Да и в твоём случае, по-моему, выбирать не приходится. Вообще, если её пожарить, классно будет, но ставить тут самодельный мангал и разводить огонь ещё на два часа. И…       Договорить Джен снова не сумела и только молча открыла рот, переведя взгляд на тушку, которую Сэнди схватила дрожащими от голода руками и впилась в грудку зубами, пытаясь затолкнуть все это в рот целиком, как это делают некоторые змеи. Её зубы работали явно лучше обычных человеческих, мясо под ними будто таяло, а кости легко и с громким треском ломались пополам и крошились как черствый хлеб при каждом смыкании челюстей. Громче других хрустнули толстые кости ножек, которые девушка проглотила за один укус. Не успела Джен и подшутить над тем, что изначально её подношение приняли очень холодно, как и вторая тушка быстро исчезла в когтистых руках. Тина за спиной сдавленно пискнула, видимо даже перестав смотреть на сузившиеся до предела зрачки и конвульсивно подрагивающие губы такого же синюшного оттенка. С последней костью ножки видимо возникли проблемы и Джен даже хотела отобрать эту несчастную кость, пока девушка ей не подавилась, и та не встала поперёк горла. Но не успела, и Сэнди, так же громко хрустнув, проглотила и её, двигая плечами, шеей и челюстями, как кот, пытающийся проглотить слишком большой кусок мяса.       — А кто-то говорил, что не особо такое жалует. — Не без тени легкого стеснения из-за осознания того, что около двух недель назад такие манипуляции могли проделать с её телом, хмыкнула Джен, когда существо, проглотившее за две минуты две куриные тушки, довольно оскалилось и легло грудью на помост.       — Ну так и не жалую особо. Ты ко мне прыгни, я покажу, как мы едим то, что любим.       — Кхм, пожалуй, обойдусь. И тут дети вообще-то.       — А зачем таскать сюда детей? Ладно я, я сейчас не особо голодная, а другие так терпеливо на твою сестру смотреть не будут. Хотя, для тебя так даже лучше, на её фоне тебя съесть хочется куда меньше.       После таких убедительных доводов Джен уже всерьёз испугалась за психику своей сестры, которая сидела сзади, белее мела, и смотрела глазами по пять копеек на эту странную подружку, которую было крайне любопытно потрогать и рассмотреть детальнее, только всеобъемлющий страх мешал даже выглянуть из-за спины. Джен же весьма мило беседовала с этой пожирательницей куриц, совсем не боясь сидеть в метре от неё. По прошествии часа стало спокойнее, и Тина даже вылезла из-за её спины и села рядом, с детским любопытством разглядывая вроде бы обычную девушку, изгибы тела которой покрывали наросты из твердой чешуи, об которую, наверное, можно было и порезаться. Наверное, если бы не зубы, глаза и какие-то неестественно длинные и тощие пальцы с острыми когтями её вполне можно было принять за обычного человека, над которым очень постарались гримеры. Только вот еле-еле движущиеся на шее жабры подделать каким-нибудь хитрым образом вряд-ли бы получилось.       Вроде бы прошло часа два, может и меньше, один раз родители звонили по видеозвонку, для чего пришлось бежать в лес, чтобы не засветить на фоне озеро, к которому они точно не должны были даже подходить. Вроде бы все прошло хорошо, и они купились на то, что дети невинно гуляют совсем около дома и за пять минут могут до него дойти. Сэнди с такой гиперопеки только посмеялась, спросив ещё, как далеко их станут отпускать, если узнают, где и с кем на самом деле сейчас находятся их дети. Ближе к вечеру на небе начали сгущаться тяжелые свинцовые тучи, угрожавшие полить землю долгим дождем, и стало как-то темно. Грома вроде нигде не было слышно, да и прогнозы обещали простую облачность, так что уходить Джен не спешила, всё-таки дома по-прежнему нечего делать. За какими-то рассказами о мире за стеной этого непроглядного леса время пролетело быстрее, и Тина практически совсем потеряла страх, увидев, что хоть это существо и выглядит страшновато, после этого обеда сырым мясом не особо хочет бросаться ещё и на них.       Вот уже она сидела на самом краю, даже ближе чем Джен, и изучала перепончатое ухо, щупая его и двигая остроконечные косточки, которые скреплялись перепонками, то распрямляя, то снова складывая. Сэнди это не особо нравилось, но она почему-то молчала, не обращая на эти игры со своей головой внимания некоторое время.       — Хватит меня трогать, а то руки пооткусываю. — Все-таки между делом она обернулась на заигравшуюся Тину, вынудив её снова отскочить на два метра назад и боязливо прижать руки к груди.       — Ну ребёнку-то можно было и помягче сказать. — Снисходительно хмыкнула Джен, оглядываясь на вновь побелевшую сестру.       — Ну извините, я привыкла есть детей, а не сюсюкаться с ними.       Джен ещё что-то пошутила на эту тему, как вдруг притихла и, устремив взгляд вдаль, прислушалась. Откуда-то сзади доносилось какое-то церковное песнопение, завывание нескольких голосов, поющих невпопад какую-то тягучую песню, похожую на молитву. Сначала девушка списывала всё на то, что в полной тишине леса в голову уже начали лезть слуховые галлюцинации, но через минуту точно убедилась в том, что голоса стали громче и точно были настоящими. Сэнди, сначала не поняв, почему её собеседница вдруг выпала из этого мира и оборвала свою речь на полуслове, непонятливо озиралась по сторонам, пока тоже не услышала отзвуки этих песнопений. Перепончатые уши зашевелились и распрямились, чуть двигаясь из стороны в сторону. Голоса становились всё громче и явно приближались к озеру.       — Это… кто-то купаться идёт? — Настороженно пробормотала Джен, поглядывая на прислушавшуюся Сэнди.       — Не думаю… — Пока девушка пыталась придумать, какая компания людей может завывать странные тягучие песни в лесу, ещё и по дороге к озеру, Сэнди вдруг вздрогнула и уже не так спокойно забегала глазами по сторонам. — Быстро, вам надо уйти. Сейчас же, спрячьтесь куда-нибудь.       — А… что происходит? Ты знаешь, кто это?       — Быстрее, сама сейчас всё поймешь. А если не поторопитесь, будешь додумываться до этого с отрубленной головой.       Этот довод всё-таки дал понять, что происходит что-то серьёзное и, может быть, даже страшное. Джен подорвалась с места, машинально ища рукой сзади сестру, которая при упоминании отрубленных голов подскочила на ноги сразу же. Подобрав с помоста сумку, Джен, заплетаясь в ногах, потащилась в сторону, таща перепуганную сестру за руку следом. Голоса доносились со стороны тропинки, ведущей домой, и идти прямо на встречу этой неизвестной угрозе, не хотелось. Можно было сделать крюк и направиться домой, обойдя их, но Джен почему-то решила домой не идти, ибо узнать, что такое страшное с такими страшными песнями идёт сюда, очень хотелось. Решив затаиться за толстой сосной, чтобы посмотреть, что будет, девушка отбежала в сторону от помоста на пару десятков метров.       Сэнди нырнула в воду и скрылась в её пучине, снова сделав поверхность озера идеально ровной. Тина, почти плача, вцепилась в ствол дерева руками и даже не глядела туда, где минуту назад сидела. Сестра сначала притащила сюда, посадив рядом с клыкастым существом, крошащим кости как леденцы, а теперь сюда идёт какой-то церковный хор, от которого надо прятаться. Почему родители уехали именно сегодня, почему её вообще сюда потащили? Интересно, конечно, было поглядеть на живую, настоящую русалку, но не так, чтобы потом бояться за принадлежность собственных рук к собственному телу и прятаться от другой поющей нечисти.       Джен, на самом деле, боялась не меньше. Кинув сумку на землю рядом, она выглянула из-за толстого, иссохшегося ствола и напряженно уставилась на тропинку, ведущую к помосту. Голоса становились всё громче и громче, присевшая на корточки Тина по мере их приближения всхлипывала всё звучнее, хоть и старалась не издавать звуков и не лить слёз. Хоть и было совсем непонятно, кто идет и что хочет сделать, после слов о лишении головы при отказе прятаться, становилось понятно, что плакать в такой ситуации совсем не стыдно. Наконец-то, когда хор стал совсем явным и различимым, что даже можно было посчитать количество поющих, из-за сосен рядом с тропинкой показались темные силуэты. Они оказались группой людей, одетых в черные балахоны, будто украденные из гардероба местного попа. Они шли не друг за другом, а бок о бок, обходя деревья на пути, и вышли на песчаный берег полукругом. Человек двадцать, на головах капюшоны, закрывающие лица, у некоторых в руках большие церковные кресты и ещё какие-то копья, а у главного посередине обтесанное в круглую форму полено, вымазанное какой-то горючей жижей на конце, которая сейчас и горела, делая из полена факел. Наверное, придя бы они ночью, весь этот цирк выглядел бы намного более зловеще и таинственнее.       Когда Джен наконец-то смогла предположить, что это за люди, главный скинул с головы капюшон и оказался старухой, которая дала ей кинжал, сейчас лежащий в кармане худи. Воткнув факел в песок, она вскинула руки к небу, после чего её сообщники по секте тоже избавились от капюшонов и запрокинули головы назад, глядя куда-то вверх. В этом ряду узнавались самые различные обитатели города, от мужа этой поехавшей женщины, до матери одиночки с тремя детьми, часто ругавшейся с кассиршей в местном магазине. Сейчас почему-то начало казаться, что они отошли на ничтожно малое расстояние, и при любом лишнем движении это сборище ненормальных могло заметить. Перебегать куда-то уже было поздно, а прятаться и не смотреть на этот цирк не получалось, любопытство с большим отрывом превозмогало страх. Оставалось только надеяться на то, что увлеченные своим делом сектанты двух наблюдателей не заметят.       По движению руки старухи сектанты разом замолкли, и над озером снова установилась тишина. Главная, по-прежнему глядя куда-то в небо и тараща в него глаза, вдруг заорала твердым, командирским голосом:       — Братья и сёстры! Мы собрались на очередном нашем собрании, чтобы просить господа избавить нас от многовекового проклятья, истребляющего род человеческий! Эти отродья сатаны уже не первый год терроризируют наш город и наших братьев, которые не хотят признавать присутствие дьявола в этой воде! Давайте поможем человечеству, избавим его от тягостей греха!       Когда она закончила это эмоциональное предисловие, обернулась назад, снова жестами повелевая сообщникам действовать. Несколько человек за её спиной разошлись в сторону, и другая, такая же сухая старуха вывела к ней на веревочке небольшого, абсолютно черного козла с неаккуратно обрубленными рогами. Козел, ничего не подозревая, шел следом, чуть проваливаясь копытами в песок, на встречу главной, смотревшей на него дикими глазами.       — Сатана! Мы возвращаем тебе раба твоего, окропляя им другое отродье твоих рук! Прими его обратно и почувствуй наш гнев!       Резкими движениями старуха схватила козла за один обрубленный рог и притянула к себе, выхватив из кармана такой же кинжал, который дала Джен недавно. Одним движением поставив козла на задние ноги, выгнув его в дугу, из-за чего тот жалобно заблеял, она замахнулась и без лишних слов вонзила острие тому в горло. Кинжал распорол весь изгиб, животное перестало голосить и испустило только хриплый свист, быстро обмякнув. Поток крови капал в кристальную воду, расползаясь по ней большим мутным пятном. Тина, не поборовшая любопытство, всё-таки выглянувшая из-за сосны, не встретив сопротивления со стороны сестры, которую происходящее ввело в ступор. Когда безжизненную тушку козла кинули в воду, она наконец-то опомнилась и оттолкнула младшую рукой обратно, чтобы не нанести ей ещё больше психических травм.       — Не смотри, тут явно не для тебя зрелище.       — Братья и сестры! Хватит терпеть беды детей сатаны, дьявольских существ, отродий греха, отравляющих этот мир!       Прокричав ещё несколько речей такого же содержания, старуха протянула назад руку, не оглянувшись, в которую один её помощник быстро вложил что-то, что с такого расстояния не получилось разглядеть. Совершив с этим ещё пару каких-то манипуляций, она широко замахнулась и кинула это в воду. Раздался грохот и над водой поднялся всплеск, вместе с которым в воздух поднялось облако темного дыма. Видимо какая-то самодельная граната или ещё что-то взрывчатое, что вряд-ли могло причинить хоть какой-то вред существам, сидящим на самой глубине.       Тина в очередной раз тихо всхлипнула и вдруг притихла, что Джен в недолгом затишье взрывов услышала сразу.       — Эй? Чего ты там?       Не успела Джен обернуться и узнать в чем там дело, на плечо вдруг легла чья-то большая, грубая ладонь, сразу сдавившее почти до хруста. Девушка всё-таки развернулась и увидела перед собой мужчину под два метра ростом в таком же черном балахоне, который уже держал за горло её младшую сестру, покрасневшую от удушья. Она как-то уже видела его в магазине и после того случая точно не хотела даже видеть, не говоря уже о таком близком контакте, его ещё раз. Джен попыталась что-то кричать и вырываться, но её парой движений так же схватили за шею и поволокли куда-то в сторону от их убежища. Отрывистые крики привлекли внимание остальных сектантов, и они отвлеклись от своей пиротехнической вечеринки, оглянувшись на своего товарища, с абсолютно ровным лицом тащившего двух девушек, пытавшихся хоть как-то вывернуться из его грубых ручищ.       — Подслушивали в паре метров. — Немногословно буркнул тот, так и не отпустив своих жертв, только тряхнув их ещё раз, показывая.       — Что вы делаете в логове сатаны, девушки? — По-прежнему высоко держа нос, спросила главная. — Подожди, так это же ты! — Видимо узнала хрипящую Джен, пытавшуюся выскользнуть из хватки вниз, чему мешала голова. — Ты приходила ко мне недавно! Что ты тут делаешь, дьяволица?! Я тебе говорила даже не приближаться сюда даже на тысячу метров, что ты тут делаешь вместе с этой…? Специально провоцируешь бесов?       Джен хотела выкрикнуть этой местной сумасшедшей какое-нибудь ругательство, но сдавленное горло не позволило, и она только снова прохрипела что-то, царапая крепкую ручищу ногтями. Взгляд светло-голубых глаз стал ещё злее, губы поджались, и старуха резким движением отвернулась обратно к озеру.       — Эти грешные души сошли с правильной дороги жизни, им уже не помочь. Так прими же, Сатана, эти заблудшие души, ненужные более в нашем мире!       Она ещё что-то продолжала кричать, но Джен уже на первом предложении перестала слушать, сразу поняв, что их ждет такая же участь, как и того черного козла. Надо было срочно ретироваться отсюда, пока эта поехавшая не вытащила из такого же кармана свой кинжал и не воткнула в какую-нибудь артерию. Но держали слишком крепко и вырываться не получалось ни вперёд, ни назад. От удушья даже в глазах помутнело, силы постепенно уходили и попрощаться с жизнью путем кровопускания Джен рисковала уже без сознания.       Внезапно впереди послышался всплеск и из воды высунулась видимо наблюдавшая за происходящим Сэнди. Сектанты стояли рядом с водой, но и этого для неё было слишком много, выйти из воды значило проиграть сразу, а в воде получалось только держать себя на руках и скалиться. Сектанты, увидев, что с двумя такими жертвами дети сатаны впервые зашевелились и даже показались из своего логова, только сильнее обрадовались и толкнули товарища, державшего вырывавшихся девушек ближе к воде. Попыток Сэнди напугать этих ненормальных рыком и оголёнными клыками явно не хватало, ещё и Тина начала вопить и заливаться слезами, отчего ещё и в ушах зазвенело.       — Ага! Мы вызвали мразей их дьявольского логова! — Крикнула главная и махнула рукой в сторону озера, где поодаль Сэнди показалась ещё пара голов, не рисковавших выглядывать так, как их смелая сестра, которая видимо испугалась потерять два своих шанса поесть мягкого, ещё детского мяса. Сэнди пришлось отдалиться ещё сильнее, потому что другие одичавшие сектанты начали приближаться и тыкать в сторону детей сатаны тем, что было в руках — теми же кинжалами, крестами и прочими остроконечными штуками.       Джен, почти потеряв сознание от удушья, безвольно опустила руки, вдруг совершенно случайно нащупав ими в кармане завалявшийся там кинжал. Не особо обдумав свои дальнейшие действия, желая только спасти свою жизнь, она оставшимися силами сжала в ладони рукоять и вслепую махнула им куда-то в сторону от себя. Сзади послышался стон боли, и руки вдруг разжались, отпустив шею, на которой наверняка осталась пара больших, алых синяков. Джен повалилась на песок, чуть не ткнувшись в него лицом, ясность зрения наконец-то вернулась, и девушка смогла сориентироваться. Сектант сзади круглыми глазами таращился на кинжал, торчащий из правой части живота, и размахивал руками, боясь к нему прикоснуться и потерять пару литров крови из открытой раны. Тина плюхнулась куда-то рядом, но успокаивать её времени не было, Джен снова вскочила на ноги, пока её не схватил ещё какой-нибудь член клуба сумасшедших, и резким движением рванула остриё на себя, сразу же всадив его обратно.       Мужчина на ногах стоять более не мог и повалился животом на песок, чуть не подмяв под себя свою почти задохнувшуюся жертву. Сектанты, дико смотрящие на умирающего товарища, закричали громче какие-то неразборчивые угрозы, но подходить почему-то не решались.       — Беги, беги! — Рявкнула Джен куда-то в сторону растерявшейся Тины, пока никто не схватила её снова. Тина, на удивление, не впала в слепую панику и на ватных ногах понеслась куда-то в сторону деревьев, в глуши которых можно было затеряться. Джен же почему-то осталась сидеть на песке, только отползая назад, черпая карманами джинс песок. Перед метавшимися туда-сюда глазами развернулось настоящее побоище: несколько особо смелых сирен вышло из воды в своем человеческом облике, продолжая только угрожающе рычать и размахивать руками, но не вступать в драку. Пятясь назад уже на автомате, девушка не заметила, как залезла в воду и промочила без того пострадавшие джинсы.       Сектанты, видимо испугавшись наготы и агрессивного вида соперников, по одному начали отступать и убегать назад в сторону леса. Они почему-то не додумались закидать человекоподобных тварей песком, а с острыми предметами на них кидаться почему-то побаивались, видимо потеряв былую уверенность. Они, наверное, не знали, что их противники ногами толком пользоваться не умеют и их можно повалить на землю лёгким толчком, поэтому через пару минут неразберихи и возни осталась только главная старуха, которая орала что-то вслед сбежавшим товарищам. Когда все они скрылись за первой линией деревьев, она поняла, что один в поле не воин и справиться с несколькими такими тварями она не сможет, она резко обернулась на ошеломлённую Джен, которая забралась в воду уже по пояс.       — Ты! Ты предала своих! Предала род человеческий! Как можно убивать своих и отдавать своих братьев и сестёр вот этим вот?! — Явно прокляв девушку одним взглядом, она спиной вперед побрела к лесу, махая рукой в её сторону и в сторону озера, в котором поспешили скрыться люди с жабрами. — Ты больше не человек! Ты ирод! Выродок сатаны! Тебе не место на человеческой земле! Придет судный день, и ты сгоришь в геенне огненной самой первой!       Джен хрипло выдохнула, и обернулась по сторонам, пустыми глазами оглядывая место этого быстрого боя, на которое иногда указывала старуха, уже кричащая что-то с пригорка, около которого росла сосна, на которую прибивали таблички с предупреждениями. В паре метров от неё лежало еле живое тело мужчины, которому она под ребро воткнула кинжал, который, наверняка потеряв почти всю свою кровь, до сих пор что-то хрипел и еле-еле двигался, водя руками по песку, стараясь унести себя ближе к берегу. Только вот руки в его ситуации помочь ничем не могли, так как без нижней половины туловища ходить было тяжеловато. Совсем около тазовых костей тело резко заканчивалось, будто его отрубили одним движением топора. В воду вывалился ком внутренностей, от которого по её поверхности расплывалось огромное алое пятно, сверху торчал конец позвоночника, а сзади него шевелилась живая масса из желающих доесть уцелевшую половину тела.       К горлу подкатил ком, от такого зрелища захотелось подышать и хорошо проблеваться, но горло сперло, а воздух стал тяжелым и неприятным. Внутренний голос умолял отвернуться, чтобы не видеть, как её обидчика схватили за волосы и потащили туда, откуда он из последних сил старался выбраться, параллельно отрывая от него куски с поразительной лёгкостью. Грудь ходила ходуном в попытке вдохнуть хоть немного отвратительного воздуха, руки под водой сжимали мокрый песок, и выглядела девушка, наверное, даже смешно в таком перепуганном и потрёпанном виде.       — Я же говорила, что уходить надо! Чего вы остались, ещё и так близко? — Рядом из неоткуда появилась недовольная Сэнди, как-то быстро и незаметно исчезнувшая с места побоища. Джен почти со скрипом повернула в её сторону голову, даже испугав такими вытаращенными глазами, в которых плескался весь ужас пережитого. У той на щеке алел здоровый порез, видимо оставленный поехавшей старухой, у которой энтузиазма и желания убивать было больше, чем у всей её секты вместе взятой.       — А… э-а…? — Промямлила Джен, наконец-то совладав со своим даром речи.       — Че? А… а где твоя эта, которая?       Сначала не поняв, о чем идет речь, девушка вздрогнула и обернулась, выискивая свою сестру, которой велела бежать отсюда куда подальше. Под смешки Сэнди она поднялась на ватные ноги и походкой насквозь пропитого алкоголика направилась в ту сторону, где в последний раз видела не менее перепуганную Тину.       — Тина! Эй! Вылазь! — Упав коленями на слишком твердую сейчас землю раз десять точно, Джен и сама ушла куда-то в чащу, чуть не потерявшись.       Когда она уже начала молиться про себя, чтобы именно сейчас не позвонили родители, а сестра нашлась хотя-бы до вечера, чтобы её с ними искать не пришлось, из-за одного дерева наконец-то еле заметно высунулась макушка с растрепанными волосами. Не заметив за сестрой хвоста из сектантов, перепуганная девочка, так же путаясь в ногах, выбежала ей на встречу, упав прямо под ноги.       От сердца отлегло, от родителей за потерю ребёнка не прилетит, осталось только с ним до дома дойти.       — Они… ушли…? — Всхлипнула Тина, уткнувшись холодным носом в плечо такой же тяжело дышащей старшей.       — Ушли. — С этими словами даже дышать как-то легче стало. — Давай договоримся… родителям обо всем этом ни слова. Иначе нас мало того, что дома запрут… даже страшно, что ещё сделают. Ещё и мне сюда ходить запретят.       — З-зачем ты сюда ходишь? Они едят… они едят… люде-ей!       — Но та, с которой мы говорили, не съела же. Если бы не эти… пенсионеры, все было бы нормально, мы бы ушли уже. Если спросят, где мы сегодня были, мы просто гуляли с папиной работой, хорошо? Я тебе шоколадку куплю, только не говори, что бы ни спрашивали.       — А они нас по дороге не поймают?       — Надеюсь, нет. Я одного уже… того самого, не хватало нам ещё кого-то.       — Ладно, пошли отсюда, пока нам не позвонили и не спросили, почему мы выглядим так, как будто нас трактор переехал.