Чешуя

            По одинокому шоссе, пролегающему через густой хвойный лес, с ревом рассекая воздух, мчался старенький внедорожник. Обычное и приятно ровное двухполосное полотно бетона уходило всё глубже в чащу, становилось всё более запущенным, так далеко в этом направлении после развилки ездило считанное количество машин в год. Солнце клонилось к горизонту, кидая на земли соединённых штатов постепенно рыжеющие лучи. Внедорожник уже второй час держал путь из Миссури в Нью-Гемпшир, всё сильнее отдаляясь от более-менее большого города в сторону бесконечных лесов. За собой он тащил прицеп, нагруженный немногочисленной домашней утварью, которую удалось взять с собой при переезде в новый дом. Собственно, по причине переезда семья из четырёх человек внедорожник и покидал город, в котором пожить они успели только пару лет.       Не все были довольны переездом в глушь, в которой не было как таковой инфраструктуры, как показал обзор местности в интернете, и по крайне недовольным и угрюмым лицам это было прекрасно видно. За рулём сидел крепко сложенный широкоплечий мужчина, сжимающий в не менее массивных ладонях руль, который из-за силы давления на него так и норовил треснуть где-нибудь. Он, наверное, единственный из присутствующих нормально справлялся с подавлением видимых признаков недовольства и держал вполне невозмутимое лицо, хоть все присутствующие и понимали, что стоит оборонить хоть одно неправильное слово, и эта маска мигом слетит. Рядом с ним на переднем сидении сидела его жена в буром кардигане крупной вязки, в котором куталась и пыталась спрятать лицо. Жидковатые каштановые волосы были завязаны в небрежный пучок, редеющие брови сердито надвигались на глаза, а тонкие губы постоянно подрагивали, будто не решаясь высказать своё недовольство всем присутствующим.       Сзади на пассажирских местах сидели младшие, которые и были недовольны больше всего, чем и заражали остальных. В правое окно, за которым мелькали ряды высоких, толстых сосен, таращились ярко-зеленые глаза, показательно не отрываясь от этого столь интересного занятия. Девушка семнадцати лет в красной фланелевой рубашке с черными, как у отца, волосами чуть длиннее линии подбородка, выкрашенными около лица в грязный блонд, слишком громко барабанила пальцами по подлокотнику, изводя таким способом подавления агрессии всех, включая саму себя. В ушах были наушники, легкая музыка которых почему-то не замечалась совсем, чересчур длинные провода лежали аж на бедрах, облаченных в рваные джинсы, идущие складками внизу из-за великоватости. Рядом сидела её сестра, самая спокойная из всех, и скорее растерянно, нежели гневно, мотала головой то в сторону родителей, то в сторону сестры, с которой они ругались, кажется, всю дорогу.       И у старшей очевидно были причины, чтобы злиться — увезли из классного города с кучей друзей в какую-то жопу мира, в которой в лучшем случае будет жить пара подростков её возраста. Младшей-то всё равно, она только-только окончила первый класс, у неё друзей почти не было, да и в таком возрасте всё равно на то, где жить, ещё и друзей найти легко буквально где угодно. Наоборот классно; двухэтажный дом под высокой крышей леса, самое атмосферное место, чтобы играть во всяких фей, или во что они там сейчас играют. Но как они могли у неё, у старшеклассницы, забрать и друзей, и улицы, по которым можно было целыми днями шляться со своей компанией, и нормальную школу, и цивилизацию, и вообще всё? А потом ещё удивляются тому, что дочь беснуется уже который день.       Барабанная дробь ногтями по подлокотнику никак не прекращалась.       — Джен, мы тебе уже всё сказали. И не один раз. Это не обсуждается. — Когда лицо дочери стало до того кислым, что губы начали кривиться сами собой при одном взгляде на него, как можно спокойнее произнес отец семейства, не отвлекаясь от дороги.       — А я не имею права злиться на то, что вы мне всё сказали и не посоветовались со мной? Класс, блин. Мне уже даже нельзя эмоции проявлять! — Снова вспыхнула Джен, как будто этих напряженных пяти минут молчания не было вовсе.       — Мы тебе сказали о переезде ещё неделю назад, надо было злиться тогда, а не портить всем настроение сейчас. — Буркнула женщина, так же не оборачиваясь.       — А мне не хватит недели, чтобы простить вам то, что вы увозите меня хрен знает куда и хрен знает зачем!       — Вашего папу перевели по работе, здесь зарплата будет больше, и мы может погасим все кредиты, взятые, между прочим, для вас.       — А нельзя было просто работу получше найти? Кто вообще в двадцать первом веке еще работает дровосеком, а? Да даже на заводе по производству говна работать лучше, чем махать топором и валить деревья! Даже ты, мам, за компом пару раз в неделю работаешь, почему всем нельзя так, чтобы не менять место жительства ради не срубленного леса?       — Дженифер!       — Что Дженифер?! На что мы вообще в этой глуши деньги эти огромные тратить будем? Там вообще есть магазины хоть какие-то?       — Я тебе даже больше скажу — там и школа есть. И вполне обычные дети твоего возраста, с которыми даже можно будет подружиться, если не сидеть всё время дома.       — Больно мне нужны эти деревенщины. Наверняка все в мешках из-под картошки ходят. — Уже менее злобно фыркнула Джен и снова растянулась на сидении, скрестив руки на груди и обиженно насупившись.       — Ма-а-а, так там есть магазины? — Пока молчание не прервалось очередным скандалом, протянула младшая по имени Тина, убирая с лица постоянно лезущие в него волосы длиной чуть ли не до копчика.       — Всё там есть, это обычный… поселок городского типа, там и клиника маленькая есть и всё. Я вообще не понимаю, чего вы постоянно говорите, что мы едем в деревню. Там даже туалеты не на улице, чтобы деревней называть.       — Ага, посёлок городского типа… с населением в десять человек. Класс.       — Так, хватит уже выкаблучиваться, сейчас высадим тебя здесь, и пойдёшь дальше одна!       Описывать снова разгоревшееся продолжение истерики нет смысла, да и внедорожник уже почти добрался до конечной цели. Лес чуть расступился, хоть потом стал ещё хуже, меж сосен мелькнул большой зеленый знак, оповещающий о въезде в небольшой городок, и впереди показались ряды аккуратных домиков. Не огороженный никакими заборами от чащи леса, город выглядел очень даже прилично, хоть размеры по-прежнему не позволяли назвать его городом. По асфальтовой дороге меж участками, которые ограждали от всяких незваных лесных обитателей, бродили вполне обычные люди, разве что одетые малость старомодно для настоящего времени. В целом, по размерам он напоминал средний дачный массив, в котором дома стояли менее тесно друг к другу, а в середине находилось что-то наподобие площади с несколькими кафе и магазинами, на которые родители не постеснялись указать, чтобы в очередной раз доказать враждебно настроенной Джен местную развитость.       Ближе к дальней границе города внедорожник остановился, аккуратно припарковавшись около лужайки одного из домов. Два этажа, сложен даже не из старых бревен, а как обычно. Зашкурен белой известью, крыша из какой-то черепицы, только явно старый и необжитый. Покрытые пылью окна зашторены изнутри, дверь под массивным замком, даже гараж и чердак есть.       — Ну вот. Вполне неплохо, а? — Выползя из машины на воздух, заулыбался отец, разминая затекшие ноги.       — М-да, намного лучше квартиры в нормальном доме в нормальном городе… — Не став веселее при виде нового места жительства, которое представлялось заброшенной развалюхой, затянутой паутиной, буркнула Джен себе под нос.       Тине было всё равно, в её возрасте радоваться можно было и намного более худшему, она сразу же облюбовала малость пожухлый газон, которого около их старой многоэтажки не было.       — А вообще учитесь видеть красоту в обычном, тут очень даже красиво. Где-то в полукилометре отсюда, говорят, озёра есть. Купаться можно. Это вам не хлорированные бассейны, в которых маринуются десятки человек одновременно.       Остаток дня страдальчески вздыхающая Джен таскала пожитки в новый дом, неприязненно вздрагивая при виде слоёв пыли и паутины. Обустроиться удалось за одну ночь, правда весь следующий день пришлось посвятить уборке и приведению комнат в более-менее жилой вид. Детей устроили в одной комнате на втором этаже, где стояла пара старых и скрипучих, зато мягких и больших кроватей. Отец пообещал привезти такие же, только новые в скором времени, но доставка кроватей из близлежащего Нью-Гемпшира не обещала быть такой уж быстрой. Ужинать пришлось заварной лапшой, потому что тут магазины почему-то закрываются в предательские девять вечера, делать после этого было особо нечего и пришлось ложиться спать. С непривычки было жутко; вокруг лес, дом частный, везде постоянно какие-то шорохи, какой-то скрежет, за стенами скрип сосен, угрожающих на ветру надломиться и упасть именно на пятьдесят пятый дом. Все привыкли жить в бетонных джунглях, где всего этого не было слышно, а тут будто в палатке посреди леса, не хватало только завываний волков где-то вдалеке.       Спалось плохо и тревожно, девушка непонятно из-за чего просыпалась раз десять, а в более-менее глубокий сон провалилась только на рассвете. Позавтракав сэндвичами из местных магазинов, женская половина семьи поплелась знакомиться с городом и заодно смотреть на навое место работы отца. И теперь Джен всё с тем же кислым и крайне заинтересованным лицом смотрела на кучку дровосеков с массивными топорами, которые шутили какие-то несмешные шутки, дружески били друг друга по плечам, в общем занимались всем, кроме работы. Тут было так же, как и на прошлом месте — какая-то большая установка для распила, груды бревен, ещё какой-то древесины, и весь этот шумный набор совсем недалеко от крайних домов. Когда заскучали уже все, Джен тяжело вздохнула и медленными шажками попятилась назад, надеясь улизнуть незамеченной. Смотреть город с матерью и младшей сестрой не хотелось, она и так не особо на что-то рассчитывала, так с ними будет ещё нуднее, чем могло бы быть.       — Ты куда? — Обернулась в её сторону Тина, всё-таки заслышав эту попытку сбежать по хрусту веток под ногами.       — А-а-а… да так… посмотреть.       — Но мы же сейчас и так пойдем?       — Слушай, Тинс, ты меня не видела, а я тебе вечером шоколадку принесу, идёт? — Всё ещё опасливо косясь на мать, протянула Джен, зная, что эта находка для шпиона сразу всё растрезвонит маме, и придется из-за этого тащиться вместе с ними.       — С орехами?       — С орехами, с орехами, куда я пошла, ты не знаешь. — Заручившись поддержкой сестры, Джен будто ветром сдуло.       — Ладно, отца оставили, пошлите… Тин, куда сестра делась? — Буквально через секунду мама по имени Аманда обернулась на притихших дочерей, естественно не обнаружив одну из них на месте.       — Я не знаю, но она обещала купить мне шоколадку, если я не скажу.       — Значит всё-таки знаешь?       — Не-а.       Не возлагая на новое место жительства особых надежд, Джен плелась по узкому тротуару, лениво озираясь по сторонам. Судя по всему, тут жили в основном пенсионеры и дровосеки, за редким исключением тех, кто работал в кафе, клинике и магазинах. Иногда мимо пробегали дети почти ровесники Тинс, один раз ей даже повезло встретить такого же подростка, как и она, но он исчез так же быстро, как и появился. В центре, где было больше людей на квадратный метр, находились вроде вполне приличные кафе, даже пара баров была. Недолго побродив и не найдя ничего интересного около торчащего в середине площади американского флага, девушка поплелась дальше, смирившись с тем, что дальше только дома, и на этом всё интересное закончится. Но через пару участков перед глазами появилась небольшая школа, пустующая в первые дни лета. Там обнаружились сородичи по возрасту, к которым подходить сейчас никакого желания не было. Если понадобятся друзья — идти надо будет сюда, а пока что хотелось только поорать от отчаяния в каком-нибудь безлюдном месте, где никто не услышит. Рядом как раз был край города, а за ним лес, поэтому Джен направилась туда.       Впереди был ряд домов, в которых ютились пенсионеры, что можно было сказать по маленьким домикам и нестриженным газонам. Они вполне спокойно прогуливались по тротуарам и не обращали особого внимания на новоприбывшую, хоть подростков здесь было не густо и все друг друга знали в лицо. Обычные старики, все, кроме женщины за семьдесят, которая сидела на белой лавочке совсем около тротуара и таращилась на всех проходящих совершенно безумными глазами. Убедив себя в том, что местные сумасшедшие есть в любых местах, Джен маршрута не сменила и пошла дальше, прямо на неё. На совсем близком расстоянии по коже пробежал холодок — у старухи не было одного глаза, вместо него четыре страшных шрама, словно от удара чьей-то когтистой лапы. Оставшийся светло-голубой глаз, не моргая, уставился на подходящую девушку, которую она до этого здесь явно не видела. Джен, делая невозмутимый вид, уже хотела пройти мимо, как вдруг чья-то костлявая ледяная рука вцепилась в предплечье и дёрнула назад.       — Кто? Откуда? — Сзади стояла она, всё так же разглядывая, словно пытаясь увидеть сквозь слой кожи душу.       — Отпустите. — Дернув руку из удивительно крепкой хватки, буркнула Джен, знатно испугавшись такого тёплого приветствия. — Я недавно приехала, тут теперь… у меня отец на лесопилке работает.       — Новые…? Стало быть, недавно приехали?       Словно не поверив в это, женщина вдруг свободной рукой схватила перепуганную девушку за волосы и потянула вниз, заставив с болезненным шипением запрокинуть голову назад. С больным интересом она пробежалась глазом по изгибу шеи, тщательно осматривая его. Не найдя того, что искала, она как-то недовольно хмыкнула и всё-таки отпустила, по-прежнему держа предплечье, чтоб не сбежала.       — И куда ты идёшь?       — В лес, к-какое вам вообще дело?       — В лесах тех нечисть бродит. — На абсолютном серьёзе продолжила женщина. — Нельзя ходить туда далеко одной.       — Да что вы…       — Кто собирается в лес одной?! — Буквально из неоткуда выскочил такого же вида дед, только уже с двумя глазами и длинной седой бородой. Теперь этот дуэт, одетый во все черное и слишком старое, таращился на Джен тремя безумными глазами. Оба седые как снег, у одного борода практически до груди, у другой такие же белые волосы до лопаток, на руках какие-то браслеты из странных маленьких камней.       — Кто в тот лес слишком далеко зайдет, обратно уже не вернётся! — Слишком драматичным для этой несуразицы голосом продолжал дед. — Демоны при свете дня человеческими ногами по человеческой земле ходят! И в воде сидят, и на людей зуб точат! Пойдешь туда, увидишь озеро, считай уже одной ногой на том свете! Они и ребёнка, и мужика здорового с собой заберут и костей не оставят!       — Да что вообще…       — На дне озера там обитает зло, не оставляет в живых за собой никого. Рыбьи хвосты за спиной вместо ног, и в острых клыках человеческий рот. И если взгляд твари закроешь собой, оно по земле пойдет за тобой. — Хором, как мантру, захрипели старики, странно размахивая руками и брызгая слюной в особо напряженных моментах.       Джен смотреть на такой цирк стало слишком страшно и неловко, и она резким движением всё-таки вырвала руку из чужой хватки и, оборачиваясь, почти со скоростью света полетела вперёд. Погони за ней не было, только три глаза сверлили в спине дыру, будто говоря, что предупредили. Перебежав перекрёсток, она наконец остановилась, чуть не упав из-за одышки и темноты в глазах.       Что это вообще было? Мало того, что богом забытый город в чаще леса, так ещё и с сумасшедшими пенсионерами, которые бросаются на прохожих и читают им какие-то стихи страшным голосом. Будет хорошо, если они сидят только у себя, а не разгуливают по всему городу с плакатами «ЗАВТРА АПОКАЛИПСИС». Ни в какую чепуху с тварями, которые ходят ногами (удивительно) по земле, она не поверила, благо деменция в семнадцать лет настигнуть не успела. Желания идти в лес, чтобы проораться и побыть наедине со своим отчаянием, от этих проповедей не убавилось, мало ли кто каких двуногих тварей там видел. Может это вообще какие-нибудь алкаши были, а они на старости лет там себе всякого напридумывали. Вроде бы относительно адекватный город, а старики какие-то повернутые. Хотя, с кем не бывает, наверное. К тому же, желания посмотреть то озеро с тварями прибавилось в разы, хоть изначально она не планировала далеко уходить.       Телефон её вынудили оставить дома, да и тащить его с собой, как напоминание о прекрасной былой жизни, не хотелось. Поначалу идти по лесу без средств обороны и связи было страшновато, а потом стало как-то всё равно. Вокруг шуршат сосны, под ногами ковер из каких-то мхов, травы и земли, животных никаких не наблюдается, вполне себе спокойно. Главное потом путь к городу найти. Оставляя себе заметки на деревьях для дороги назад, Джен ушла куда-то далеко, куда уже не долетал визг бензопил и стук топоров с лесопилки. Попинав деревья, походив кругами, до нее дошло, что после пережитой встречи орать в пустоту как-то и не хотелось. Видимо все имевшиеся эмоции разом ушли вместе со страхом.       Хотя, она же ведь застряла в каком-то захолустье абсолютно одна, не считая своей семейки, где до неё во второй же день напала пара каких-то стариков-шизофреников, говорящих что-то про каких-то монстров. Что вообще в этом году могло случиться хуже? К её просьбе оставить её хотя бы с бабушкой как обычно не прислушались, и теперь она сидит здесь. Непроизвольно забив голову разными неприятными мыслями, девушка сама как-то не заметила, как у неё задрожали губы, а по щеке потекла маленькая слеза. По лабиринту толстых стволов побежал хриплый крик, наверняка эхом долетевший до границы города. Постепенно становилось легче и через минуту стало куда спокойнее, горло заболело, а крики превратились в хрипы.       — Чего орешь? — Когда девушка уже собиралась откашляться и испустить последний крик, чтобы поставить точку, откуда-то справа послышался приятный мягкий голос.       Джен несколько испуганно вздрогнула и, чуть не ударившись лбом о дерево, обернулась, к своему удивлению, наткнувшись на сидящую неподалёку девушку, которую она каким-то неведомым образом раньше не заметила. Она сидела по-турецки под молодой и относительной маленькой сосной с какой-то старой книгой в руках. На ней было лёгкое белое платье, может быть чуть грязноватое из-за плохой стирки, кружевами обрамляющее аккуратные ключицы и стройные ножки. Белоснежная и даже почти прозрачная кожа светилась в единственном пробивающемся сквозь кроны деревьев луче солнца, а на хрупкие плечи спадали длинные, шелковистые волосы цвета свинца, на солнце казавшиеся просто бледновато-синими. Из-под них лукаво сверкали голубые глаза цвета тусклого февральского неба.       — А что… поорать нельзя? — Решив не убегать, неловко поджав губы, с места преступления, Джен неловко выпрямилась и с вызовом посмотрела на незнакомку, в глубине души надеясь, что та сейчас не начнет смеяться с этого спектакля. — И вообще, что ты делаешь одна в лесу… с книгой?       — То же, что и ты. — По-прежнему спокойно и мягко ответила незнакомка, опустив глаза в книгу. — В городе слишком много людей, хочется посидеть в тишине.       — Много? Ха, это ты ещё в большом городе не была — вот там много. А тут пара пенсионеров пришибленных на одной улице и всё.       — Даже если так, ты-то тут тоже ото всех прячешься.       — И с чего ты так в этом уверена?       — А в этот лес никто не ходит просто так. Максимум за грибами или на охоту какую-нибудь, но далеко от города не отходят. А мы сейчас далеко. Ты же не просто так забрела так глубоко в лес, чтобы потом ещё орать и деревья пинать.       — И почему никто не ходит?       — А ты сама подумай.       — Из-за пенсионеров? Из-за этих сектантов никто в лес не ходит? — Разговаривать на расстоянии пяти метров дальше было как-то неловко, и Джен подошла ближе, разглядывая собеседницу примерно её возраста, показательно не обращающую на неё внимания.       — Никому так далеко уходить особо и не нужно. А из-за их криков желание в конец отпадает. Тут несколько лет назад какой-то ребёнок случайно утонул, так они раздули из-за этого скандал, кто-то из этих слепошар якобы видел, как этого ребёнка чья-то рука на дно потянула, и понеслось. Они теперь про монстров рассказывают, людей простых осматривают, хотя черт их знает, почему они так боятся за всех подряд. В их возрасте на всяких людей всё равно должно быть. Но у них великая миссия спасти всех от этого крайне опасного озера.       — То есть это типо… местные сумасшедшие?       — Типо того. А ты думала, они действительно видели монстров, и что монстры действительно существуют, и что всё это правда? Такими темпами ты скоро одной из них станешь.       — Да ничего я не верю. Я даже не знаю, что это за озеро и где оно находится.       — Как же? Недавно приехала? — Печальный кивок в ответ. — Хочешь покажу?       Джен согласиться не успела, как незнакомка захлопнула книгу, кинув её куда-то в сторону на землю, и поднялась. Поманив новую знакомую за собой, она всё так же босиком направилась на восток, не боясь наступить на какой-нибудь острый сук по пути. Хотелось спросить про брошенную книгу и про то, откуда она так хорошо разбирается в координации в этой чаще, но незнакомка при неспешном темпе как-то слишком быстро удалялась и пришлось торопиться за ней. Может быть ещё одна деревенская сумасшедшая, которой нравится ходить по земле, усыпанной хвоей, босиком и читать книги сидя на всё ещё не прогревшейся после мая земле. Просто она не кидается на людей и пребывает со своим сумасшествием наедине.       Через минуты две такой ходьбы они подошли к небольшому спуску, деревья расступились и перед ними и правда расстелилось большое озеро. Тёмная гладь воды едва заметно колыхалась из-за легких порывов ветра, под ногами был искусственно вырытый спуск, который вел к старому, но прочному деревянному помосту, с которого видимо предполагалось рыбачить. Где-то вдалеке за противоположным берегом темнели синие силуэты гор, а в кристально чистой воде играли косые солнечные лучи. На такой равнине, где запах сосны чуть рассеивался и уступал место горной свежести, даже дышать как-то проще стало.       — Красиво… — Негодуя про себя из-за того, что повторила слова отца, пробормотала Джен.       Словно в доказательство справа что-то звякнуло. На дереве рядом на гвозди было прибито несколько жестяных табличек, на которых корявым почерком черной краской было написано «ЗДЕСЬ ЖИВЕТ САТАНА», «НЕ ХОДИ, УБЬЁТ» и какие-то символы, видимо для того, чтобы молиться можно было.       — Это тоже они?       Незнакомка молча кивнула и спустилась вниз, проскользив по земле к помосту, и неспеша пошла вперёд. Вода не колыхалась от слова совсем, ещё и была такой чистой, что слова по поводу монстров, которые обитают где-то там на дне, ещё больше казались наглой ложью. Чуть не набрав в старые черные кеды земли, Джен спустилась следом, к ещё большему изумлению, увидев сквозь тёмную воду песчаное дно. Оно уходило всё дальше, а из виду терялось очень медленно. Незнакомка меланхолично смотрела вдаль, стоя опасно близко к краю, с которого могла упасть из-за одного маленького толчка. Джен встала чуть поодаль, чтобы не касаться плеча своей спутницы, и глупо уставилась в воду, за толщей которой дно уже не различалось.       — Тут вообще дно очень резко вниз уходит, купаться может быть опасно, если не умеешь.       — Да тут холодно, по-моему, слишком для того, чтобы в начале июня купаться. — Хмыкнула Джен, присев на корточки. Почему-то стала интересна температура воды, до которой она никак не могла дотянуться. Надо было встать на четвереньки, чтоб кончики пальцев достали до поверхности. Незнакомка глядела на кряхтящее существо перед собой, которое пыталось слезть с корточек и сесть на колени, заваливаясь вперед. Положение и так было неустойчивым, а в следующую секунду Джен вдруг почувствовала, как её совсем легонько, но при этом неожиданно толкнули ногой в спину, чего хватило, чтобы девушка головою вниз упала в ледяную воду. Пока на воде пенилось белое пятно пузырей, незнакомка довольно ухмыльнулась, скинула с себя платье и изящной рыбкой прыгнула следом.       — Блять! Вода ледяная же! Нахуя это было?! — Джен уже хотела вылезти побыстрее из этого ледяного котла, потирая глаза, в которые попала вода. Может это вода так подействовала, но своим глазам Джен не поверила, когда увидела нечто, во что превратилась прекрасная незнакомка.       Сейчас на неё смотрели не светло-голубые льдинки, а таращилась пара ужасающих кошачьих глаз с узкими вертикальными зрачками и полностью голубыми глазными яблоками. Вместо ушей на голове сквозь мокрые волосы торчали двое вытянутых перепончатых плавников, ежесекундно слабо подрагивавших из-за плеска воды. На коже плеч, уже не казавшихся такими хрупкими, блестела крупная светло-голубая чешуя, покрывавшая тело местами, как заплатами, от которой во все стороны отскакивали солнечные зайчики. На груди она становилась тверже и прочнее, скрывая все её подробности рваными наростами, подобными коралловым рифам. Существо довольно скалилось, обнажая острые, будто заточенные, клыки, по которым каплями стекала то-ли вода, то-ли слюна.       — Ч-что ты…? — Трясясь всем телом уже не от холода, а от дикого страха перед этим существом, промямлила Джен, изо всех сил стараясь заставить парализованное ужасом тело двигаться и сваливать отсюда.       — Возможно я немно-о-го соврала. — Хотя бы своим прежним голосом произнесло существо. — Ай-ай-ай, разве тебе не говорили, что разговаривать с незнакомцами опасно?       С этими словами существо резко схватило девушку за грудки и рывком толкнуло в воду, куда нырнуло следом за ней. Вдохнуть немного спасительного кислорода Джен всё-таки успела, что оказалось бесполезным из-за инстинктивного крика, который вырвался наружу парой пузырей. Раньше, когда при плавании приходилось нырять, она глаза не открывала никогда, потому что ощущения были не особо приятными, но сейчас обстоятельства вынудили. По-прежнему темная бездна воды и скалящееся существо, сжимающее ткань кофты, которая была накинута поверх футболки. Дальше она разглядела плохо, но тактильные ощущения этот недостаток заполнили. Вокруг тела обвивалось что-то гибкое, гладкое, покрытое чешуёй, сжимало всё сильнее, так, что кости ног начинали трещать.       Существо оскалилось шире и потянуло на глубину, плывя в бездну спиной вперед. Хоть кислорода решительно не хватало, девушка наконец-то сумела совладать с собой и замахала руками, что под водой получалось крайне сложно. Становилось всё темнее, голова начинала кружиться, но она кое-как сумела схватить существо за шею и сдавить, чтобы в безвоздушном положении находиться не в одиночестве. Но существо на эту попытку удушья только беззвучно расхохоталось. На шее с двух сторон зашевелились жабры, похожие на акульи, которые она видела в фильмах. Душить человеческую шею было бесполезно, и Джен кое-как догадалась вцепиться в сами жабры, сжать их пальцами и сдавить, понадеявшись на то, что они чувствительнее обычной кожи. Как ни странно, но это сработало — существо скорчилось и булькающе завопило, толкая свою жертву в грудь в попытке оттолкнуть от себя.       Когда без воздуха стало совсем плохо, Джен отпустила несчастные жабры и на последних силах поплыла наверх, закрывающимися глазами глядя на блещущее над водой солнце. Где-то вдалеке слышалось недовольное рычание, дававшее стимул грести всеми частями тела как можно быстрее. Более приятных ощущений, чем глоток воздуха после долгой борьбы с монстром под водой, она за всю свою жизнь точно не испытывала. Она не успела отплыть и на метр обратно к помосту, как две когтистые ладони схватили её за ноги, подрав джинсы и вонзившись в кожу. Вода снова сомкнулась над головой и неприятно заволокла глаза. Существо с невероятной силой тащило её на дно, даже уши скоро заложило, а голову будто сдавило тисками. Руками до него уже было не дотянутся, Джен двигала ногами, хоть это и было дико больно, когти ощутимо рвали кожу и ткань джинс. Руки существа были слишком сильными, но девушке удалось вырвать чуть-ли не с мясом правую ногу и ударить его ею по лицу. Хоть вода и смягчила удар, существо хватку ослабило, и девушке удалось освободиться. Вспоминая все свои визиты в бассейн, она поплыла вперёд, кусая губу, чтобы заглушить дикую боль в обеих ногах.       Ей даже удалось снова вырваться на поверхность и плыть слабоватым брасом к помосту, который находился в спасительной паре метров. Когда до него почти можно было дотянуться рукой, сзади послышался всплеск, и ноги снова пронзила острая боль. Существо вылезло из-под воды с яростным рычанием и снова потянуло обратно, никак не желая проигрывать собственному обеду, еще и на своей же территории. Не хватило одной миллисекунды, чтобы ухватиться за край хотя-бы ногтями, и девушка снова упала в воду, чуть не нахлебавшись ледяной воды уже в сотый раз. Она развернулась, пока её снова не потащили под воду, и вслепую ударила существо слабым кулаком по лицу, с какой-то магической точностью попав ему в нос.       Воспользовавшись заминкой, она снова потянулась к помосту и на этот раз сумела ухватиться за него. Хоть силы почти покинули, она сумела вылезли и упасть на спасительную твердую поверхность. Пока существо не пришло в себя, она подтянула к себе ноги и полностью вылезла на ещё более холодный, чем прежде, воздух. Сердце продолжало колотиться в груди как бешеное, дыхание то сбивалось, то учащалось, от чего в глазах снова темнело.       Снова послышался всплеск, и закрывающиеся глаза накрыло большое теневое пятно. Существо выскочило из воды на два метра вверх и угрожало мешком упасть прямо на полуживую жертву. Но Джен всё ещё была в сознании и успела откатиться на пару метров, и существо рухнуло на помост, больно ударившись грудью.       Тяжело дыша, Джен поднялась на локтях и села, не без страха глядя на лежащее перед собой существо. По линии позвоночника тянулся ещё один перепончатый плавник, который часто рисовали на спинах динозавров во всяких рисунках. А аккуратные бедра плавно переходили в не менее аккуратный хвост, больше не рыбий, как говорили те старики, которых сумасшедшими назвать уже не получалось, а змеиный. Он уходил в воду и, судя по всему, был длиннее, чем верхняя часть тела раза в три. Темно-темно-синий он уходил куда-то на глубину, по чешуйкам стекала вода, а самый его конец плескался где-то там, где её зрение уже ничем не могло ей помочь.       Встретившись с перепуганной жертвой глазами, существо хищно ухмыльнулось и, не без труда поднявшись на руках, отползло назад и ушло под воду.       — Блять… — Снова растянувшись на деревяшках, прохрипела Джен самой себе, уставившись в небо. Её снова могли схватить за ноги, которые свисали к воде, но сейчас было не до этого. На неё только что напала ёбаная русалка. То есть её привезли в город куда-то на край мира, в котором живут какие-то фанатичные пенсионеры, так тут ещё и русалки в озере рядом сидят! Нет, это точно какой-то кошмар. Она наверняка всё ещё лежит в скрипучей кровати и это всё ей кажется.       Но дикая боль в ногах не давала верить в то, что это всего лишь кошмарный сон. Такой боли во снах точно не бывает.       — Какой интересный человек… — Из-под воды снова выглянули перепончатые уши, и существо вылезло из воды на половину, сложило руки крестом на краю помоста и положило на них подбородок. — Обычно все просто машут руками и тонут, а она мне по носу дала. — Из острого носа и правда сочилась кровь, такая же красная, как и у людей, как ни странно.       — Кто… что ты, мать твою, такое? — Срывающимся голосом крикнула Джен, на всякий случай отсаживаясь чуть подальше, чтоб не достали с края.       — А на что я, по-твоему, похожа? — Существо продолжало показательно демонстрировать частокол белоснежных клыков, продолжая скалиться даже после поражения в схватке с едой. Поодаль из-под воды высунулся кончик хвоста, разделённый надвое при переходе в плавник, к концу превращавшийся в совсем тонкие усики с маленькими огоньками на концах, как у рыб, живущих на дне Марианской впадины.       — Блядская… русалка?       — Кто? — Сделав недовольное и обиженное лицо, буркнуло существо. — Сама ты русалка. Более идиотского слова никогда не слышала.       — А кто тогда?       — Русалки — продукт больного воображения Андерсена. Я — сирена.       — Сирена… Значит петь умеешь?       — Эм… нет.       — Ну и какая ты к черту сирена? Самая обычная русалка. Блять… русалка… обычная? Какого хуя тут происходит?       — Будешь меня так называть — я вылезу и откушу тебе руки.       — Ага, попробуй.       Существо недовольно сморщилось и солдатиком нырнуло обратно. Не успела Джен испугаться, оно снова вылезло, но на этот раз в своём человеческом облике уже без платья, которое сейчас плавало около самой береговой линии. Совершенно голая девушка, не стесняясь себя ни разу, влезла на помост и враждебно двинулась в сторону обомлевшей Джен.       — Э… стой… стой-стой-стой, я… — Существо подошло вплотную, вогнав в краску своей наготой. Девушка инстинктивно толкнула её руками в грудь, чтобы хоть на суше сохранить свое личное пространство, побоявшись бежать из-за соображений, что её с ее продырявленными в четырех местах ногами сразу догонят. Получилось сильнее, чем она планировала, и существо с подогнувшихся ног, которые в сравнении с хвостом были слишком неудобными, сначала упало на спину, а потом снова укатилось с помоста в воду.       — Блять… — Вынырнуло оно снова со страшными кошачьими глазами и остроконечными плавниками по бокам головы, потирая синяк на тонкой коже лопаток.       — Ага… я запомню, что на суше ты бессильна. — Облегченно улыбнулась Джен и упала с трясущихся ног обратно на помост.       — Только сунь хотя-бы палец в воду, я похороню тебя на дне этого озера.       — Так… объясни мне нормально, какого хрена в озере живут такие, как ты? Какого хрена? Вас не существует!       — Ты мне по носу только что дала, в смысле не существует?       — Да, не существует. Откуда вы тут взялись?       — Не знаю, меня сюда ученые в пробирке посадили. Не знаю, как там у остальных.       — А если серьёзно?       — А как любые живые организмы на этом свете появляются? Мы просто были тут всё время. Те стариканы ещё застали время, когда мы жрали людей каждый день и хватало всем, вот они так и пекутся сейчас. Мы их с ума свели. Моя мамочка одной старухе глаз выцарапала, до сих пор хранит у себя. Может быть, их мантры работают, но к нам люди ходить перестали. Раньше мы их прям из воды сюда забирали, а сейчас приходится искать таких дурачков, как ты, в лесу. Мы перешли на всяких оленей и прочую живность, потому что людей нет. А они вкуснее. Мясо мягче.       — Стоп… а вас… вас там прям много?       — Нас намного больше, чем вы, людишки, можете себе представить.       Будто в доказательство этого где-то на середине озера показалось множество черных пятен. При детальном рассмотрении пятна оказались десятками голов, высунувшихся из воды до уровня носа. Десятки когтистых чешуйчатых людей с рыбьими хвостами таращились на сидящий на помосте кусок мяса, который и человеком, как видом, в их глазах не был. Наверное, если бы не одно из них, они бы уже мчались на обед всем стадом. Одна из них обернулась к сородичам назад и легко кивнула, на что те так же медленно опустились обратно, и водная гладь снова стала ровной.       — А как… никто не обращался в полицию или… как вас до сих пор не поймали и не отправили на опыты?       — А кто поверит сумасшедшим пенсионерам, которые живут хрен знает где и утверждают, что в никому не известном озере живут… русалки, как ты их называешь? Может они и пытались рассказывать, но никто не поверил.       — И… что вы делаете? Просто тусите здесь?       — Хочешь посмотреть?       — Пожалуй, нет. И вообще мне домой пора…       — А я так голодна… Может всё-таки зайдешь на чай? Вся моя семья так тебе обрадуется…       — Не-не-не, я… я как-нибудь потом…       Возобновив иссякшие силы, Джен подорвалась с места и на трясущихся ногах побежала куда глаза глядят, главное подальше от этого проклятого озера. Она чувствовала, что существо все ещё таращится ей в спину, хоть она уже практически скрылась из виду. Ноги медленно переставали слушаться, кровь наверняка все ещё струилась по щиколоткам, хоть и не было понятно. То ли это кровь, то ли это вода из пруда, но в кедах что-то хлюпало, на пальцах ног из-за такого трения, наверное, появилось с десяток мозолей. До пруда её провожала милая девушка, а пути обратно, хотя-бы до места с оставленными на деревьях засечками она не помнила. Деревья одинаковые, куда она свернула и откуда пришла не понятно, даже на пруд выйти не получалось. Ноги ломило адски, она то и дело падала на колени, ползла на четвереньках, чтобы отдохнуть от неё хоть чуть-чуть.       Солнце уже давно село за горизонт, стало темно, её наверняка обыскались дома, а она потерялась в лесу из-за того, что какая-то русака увела её далеко в чащу, не указав дорогу назад. Ещё и ноги ей продырявила, на которых ей сейчас надо было дотащиться до дома. Неизвестно когда, наверное, где-то среди ночи она наконец-то увидела вдалеке огни города. Не веря своим глазам, которые уже опухли и чесались из-за слёз, она выползла на нормальную бетонную дорогу. Только фонари продолжали гореть, все спали, за окнами темнота, только в её доме горел свет.       Наверное, родители знатно перепугались, когда грязная и продрогшая дочь вернулась домой среди ночи и начала мямлить что-то неразборчивое, продолжая проливать слёзы. Она уже не помнила, что с ней сделали дальше, обработали ли ноги и спросили ли вообще, что произошло и откуда это взялось. Знала только, что они явно не поверят её словам о том, что эти боевые ранения она получила в схватке с чертовой русалкой.