Memories of a Protector [The Protector AU]

Бар Гриллби в Аутертейле был закрыт. Внутри находились только Гриллби, Аутер, Блу, Дрим, Элек Альфис, Арктик Напстатон, Феллдайн, Ред и Пастри Маффет. Феллдайн разговаривала с ней, сидя рядом с ней у барной стойки, а остальные сидели в металлических кабинках у стены. Кафе Маффет заменило бар Гриллби в Андерсвапе, поэтому не было ничего необычного в том, чтобы видеть Маффет в ресторанной обстановке, но видеть Пастри в баре Гриллби казалось неправильным. Блу не в первый раз бывал в ресторане, который был закрыт для посетителей из-за трагедии, но не сказал бы, что привык к жуткой атмосфере. Многие места пустовали. Еду не готовили и не подавали на теплые столы. На заднем плане не играла тихая музыка. Бар казался мертвым, хотя Аутертейл был жив и невредим. Жители снаружи ходили по магазинам, друзья болтали, а дети все так же играли в снежки. Core!Фриск не играл бы, как они. Он брал на себя слишком много обязанностей, чтобы часто вести себя как ребенок. При всей его силе у него никогда не было возможности быть по-настоящему беззаботным. Он существовал таким, каким был, дольше, чем Блу мог постичь. Теперь его не стало. Так много народу погибло по всей Мультивселенной, и Блу научился готовиться к этому, понимать это, мириться с потерями и учиться жить дальше. Никогда, даже в самых страшных кошмарах, он не думал, что Core!Фриска убьют. Блу посмотрел налево, на того, кто сидел рядом с ним. Дрим не плакал, как он сам. Он просто отключился, не произнося ни слова, не издавая ни звука. Вода, которую Гриллби заботливо поставил перед ним, осталась нетронутой. Если бы не легкие движения груди Дрима, Блу мог бы подумать, что тот впал в ступор. Блу не помнил, когда Гриллби принес им напитки и что он заказывал. И вообще, заказывал ли он что-нибудь. Его стакан был наполовину полон. Он отпил глоток ярко-синей шипучей жидкости и с удивлением ощутил вкус ягодной газировки. На его вкус она была немного сладковатой. Но он все равно допил, потому что никогда не стал бы тратить еду впустую. Дрим и Нот всегда так удивлялись, когда Блу готовил для них, словно не могли понять, зачем ему заниматься такими пустяками ради них. Core!Фриск не мог есть, но иногда садился за стол вместе с Блу и Расом, просто чтобы побыть в их компании. Разум Блу не мог смириться с тем, что этого больше не будет. Он знал, что будет терять близких. Он уже терял раньше. Но только не Core!Фриск. Он казался… не непобедимым, но тем, кто всегда будет рядом. Это казалось вполне логичным, ведь его коды, судя по всему, были разбросаны по всей Мультивселенной. Конечно, он не мог исчезнуть вот так просто. Не мог же… Всхлипывания Пастри громким эхом отдавались в большом пустом баре: – Я должна была попытаться взять кого-нибудь с собой. Феллдайн наклонилась и обняла Пастри одной рукой, прошептав что-то настолько тихо, что Блу ничего не расслышал. Пастри Маффет жила в Омега-таймлайне. Очень вероятно, что она потеряла свой родной мир из-за человека-убийцы, Эррора или Найтмера. И вот она снова переживает эту боль. Снова последняя одинокая выжившая. Блу отвернулся от барной стойки и опустил взгляд в свой бокал. В кабинке позади Альфис и Напстатона Аутер с беспокойством наблюдал за Редом, который положил череп на стол, крепко сжимая в руке бутылку с горчицей. Дрим никак не отреагировал на скорбь Пастри, уставившись в столешницу. Альфис молча протянула обе руки через стол. Блу сжал ее когтистые пальцы. Дрим не шелохнулся. Сквозь тихий шум голоса Феллдайн и приглушенные всхлипывания Пастри Блу услышал шаги за барной стойкой. Гриллби уже вышел в зал и стоял на своем месте с чистым стаканом в руке. Ред резко повернулся, сверкнув глазами, и привстал, но Аутер остановил его, схватив за руку. Он похлопал Реда по черному рукаву и откинулся назад, устало посмотрев на Кларета, который, судя по всему, вышел с кухни: – Забавно, я думал, мы просили тебя перестать вламываться. – Забавно, я думал, что это место всегда открыто для всех, – парировал Кларет, и даже Блу уловил в его словах скрытую агрессию. Пурпурно-красные огоньки глаз проигнорировали Реда и Пастри, полностью сосредоточившись на Блу и Дриме. – Ну, круто. Звездные Сансы тут как тут. Похоже, кто-то видел, как они зашли, и пустил слух. Блу подсознательно крепче сжал руку Альфис. Она осталась на месте и не бросилась через спинку сиденья на Кларета, как опасался Блу. Кларет перевел взгляд и несколько секунд изучал Дрима. Его глаза вспыхнули, и он с ехидной ухмылкой направился к их столику. – Четвертый УР, да? Поздравляю. Если бы ты раньше взялся за ум, может, мы бы не вляпались в это дерьмо. Ред двинулся прежде, чем Альфис успела вырваться из хватки Блу. Он не был самым высоким или крупным из Сансов, но его одежда и манера держаться, безусловно, давали ему преимущество, когда он вклинился между Кларетом и Дримом, нависая над первым и закрывая второго от его взгляда. – Отвали. Кларет усмехнулся, глядя на него снизу вверх: – Я тебя не боюсь. Outertale!Гриллби устало вздохнул и обошел прилавок. Он засучил рукава. Ред прикрыл глазницы и резко выдохнул. Из его рта, как дым, вырвались всполохи красной магии. – Ты сюда драться пришел, что ли? Зря, сегодня нам не до этого. Имей совесть, дай нам погоревать. – Думаешь, я не горюю? У тебя хотя бы остался бр… – Кларет оборвал себя, не закончив фразу. Его руки в перчатках дернулись, как будто он хотел схватить оружие или чью-то шею. – Сколько раз Звездные Сансы прибегали, чтобы судить нас, но никого из вас не было рядом, когда вы были так нужны. Блу не назвал бы "надежду на то, что жестокий мир может стать менее жестоким" каким-либо "суждением", но сейчас это волновало его меньше всего. Дрим не сдвинулся с места ни на дюйм. Он вообще никак не отреагировал на присутствие Кларета. Блу проверил, дышит ли он еще. Дрим дышал. Его глазницы были открыты и смотрели в одну точку. На этот раз вперед вышел Аутер. Он остановился рядом с Кларетом и крепко схватил его за руку: – Не надо. Не успел Кларет ответить, как раздался другой голос: – Они не виноваты. – Голос Пастри был хриплым и севшим от слез. Даже сейчас она не отводила глаз от своего искаженного отражения в поверхности своего напитка. – Модератор уничтожил нас слишком быстро, чтобы мы успели позвать на помощь. Все было хорошо. А потом небо потемнело. – Она судорожно вдохнула, словно захлебываясь воздухом. – Я должна была схватить кого-нибудь… Кого угодно. – Что ж, ты не схватила, – резко сказал Кларет. – И теперь тебе с этим жить. Блу подумал, не пытался ли Кларет схватить кого-нибудь. Феллдайн не разделяла его сочувствия, бросив на Кларета злобный взгляд. Она обернулась к резко побледневшей Пастри и заговорила с ней мягко, но настойчиво. – Ага. Ты уже уходишь, – сказал Аутер приятным тоном, но с пустыми глазницами. – Я провожу тебя домой, и мы сможем поговорить. Блу оглянулся как раз вовремя, чтобы поймать на себе яростный и горький взгляд Кларета. – Ну да. Ты хотя бы можешь вернуться домой в конце дня. Кларет резко схватил транспортный кулон Блу и с усмешкой положил свой кулон рядом с ним на перчатку. В отличие от кулона Блу, кулон Кларета винного цвета был в основном замутнен. Кристаллы звякнули друг о друга, когда Кларет взял их в ладонь, и их поверхности на мгновение отразили окружающий свет. Его пальцы сжались. – Иииии мы уходим. Аутер оттащил Кларета, прежде чем тот успел дернуть за кулон Блу и порвать цепочку, и решительно вывел его из бара. Он не стал вышвыривать Кларета или сокращать путь, предпочтя выйти вместе с ним. Блу не слышал, чтобы они говорили о чем-то до того, как захлопнулась дверь. Альфис разжала руки, и Блу понял, что вцепился в ее пальцы так сильно, что чешуйки побледнели. Он поспешно отпустил ее. – Прости. – Не переживай. Нам нужно… – Альфис взглянула в окно и замерла. Спустя секунду дверь с силой распахнулась, и в дверном проеме вновь появился Аутер. Его правый зрачок погас. Левый быстро переключался между жгучими цветами и темной пустотой, отражавшей его пустое выражение лица. Ему не нужно было ничего говорить. Блу, Дрим и все в баре уже поняли, в чем дело. Небо Аутертейла было разбито. Вид далеких галактик был разорван в клочья. Грубые разрывы прорезали звезды, словно небо было всего лишь разорванной картиной, открывая рваные полосы жгучего белого цвета. По краям ран мерцали глюки, заставляя белый цвет расползаться все глубже в небо Аутертейла, а затем нити разорвали дыры еще шире. Блу оставалось лишь с ужасом наблюдать, как Эррор шагнул в Аутертейл. Разрушитель не замечал Звездных Сансов в баре Гриллби. Вместо этого его взгляд блуждал по небу над головой. Блу показалось, что он задумчиво, почти меланхолично изучает прекрасное, усыпанное звездами пространство, которое поглощала Анти-пустота. Затем тусклый взгляд Эррора упал на улицу внизу, где в панике бежали несколько мирных жителей. Не было смеха. Не было злорадства. Не было даже улыбки. Эррор не проронил ни слова, вытягивая из глазниц синие нити. Альфис мгновенно призвала свой топор: – Санс… Рядом с Эррором появился глючащий Бластер. По щелчку его пальцев синие нити ринулись вниз и вместе с палящим светом пронзили несколько зданий. Визг Бластера не смог перекрыть крики и какофонию рушащегося металла и бьющегося стекла.

***

– Даст? Полагаю, это не друг? – неуверенно спросил Фантом. В его призрачном голосе сквозила тревога, но Даст не мог ему ответить. Он даже не мог подняться с холодного пола темницы, чтобы хотя бы сидеть прямо, когда к нему подойдет Киллер. Его (но это был не его) капюшон сполз на лицо, милосердно скрывая его выражение, но Даст знал, что жалкая отсрочка продлится недолго. Магические нейтрализаторы камеры лишали его способностей. Магия Найтмера сковала его движения. Он остался на милость Киллера. Они оба знали, что у него ее нет. Даст услышал приближающиеся шаги и сосредоточился на своем дыхании, отметив, что у него уже сломано несколько ребер. Каждый вдох вызывал острую боль, которая проникала все глубже в грудь, пронзая так глубоко, что он чувствовал отголоски ножей, вонзающихся в его душу. А может, это были последствия когтей Найтмера. Запыленные кроссовки остановились недалеко от Даста, прямо перед его лицом. Киллер присел на корточки, обхватив колени руками, и склонил череп набок. – Черт. Не ожидал, что он так быстро тебя отделает. Хотя, если честно, стоило ожидать. Даст проигнорировал бешеное биение души и собрал все силы, чтобы злобно взглянуть на Киллера. Киллер покачнулся на пятках, тихонько хихикнув, и потер левую глазницу. – Не надо так. Видишь ли, у нас с тобой небольшая проблемка. Киллер полез в карман и вытащил красную ткань. В его руке был шарф Даста. К шарфу были привязаны небольшой мешочек, обрывок повязки цвета морской пены и транспортный кулон. Взгляд Даста метнулся к повязке, но он заставил себя отвести его. Его пальцы дрогнули вопреки попыткам изобразить безразличие. Киллер заметил. Конечно, заметил. – Так это твое. Я так и думал. – Киллер наклонился ближе, осматривая тьму, обвившую ноги, запястья и шею Даста. – Эй, Босс? Не хочешь поднять Даста с земли? Не так весело, когда он сворачивается в жалкий комочек. Даст приготовился к дополнительной боли, когда его тело поднимут, но теневая магия никак не отреагировала. – Ладно. Может, он не слушает, – пробормотал Киллер. Он наклонил голову, чтобы заглянуть Дасту в глазницу. – Хорошо. Как я уже сказал, я должен сдержать обещание. В левой глазнице Киллера блеснул белый огонек. Даст так резко дернулся, что чуть не стукнулся затылком о стену. Он прикусил язык, стараясь не выдать ничего на своем лице и прочитать выражение лица Киллера. Ухмылка Киллера казалась по-настоящему злобной, а по лицу стекала токсичная Решимость. Его душа была похожа на мишень. Огонек в глазнице снова пропал. А был ли он вообще? – Ты понял, о чем я, Даст? – надавил Киллер. Даст молчал, голова шла кругом. Первой мыслью было, что это еще одна уловка Киллера. Найтмер знал о Ноте (но не об Инке. Больше нет). Он запросто мог приказать Киллеру притвориться, что тот помогает Дасту, чтобы добраться до другой своей ненавистной цели, особенно если хотел наказать Даста за предательство. Даже если это не так, и Киллер действительно что-то помнил, вряд ли он оказался здесь исключительно по доброте своей измененной души или из-за своего саркастичного обещания. Сансы манипулировали людьми ради собственного выживания. Они были дружелюбны и приветливы с людьми, которым не доверяли по-настоящему, потому что знали, на что те способны. Даст не мог поверить, что у Киллера могут быть альтруистические мотивы, но был один способ проверить, действовал ли он по приказу. – Что сказал тебе Калор после того, как Нот уснул? – прохрипел Даст. В глазнице Киллера снова мелькнул огонек. Его улыбка полностью исчезла. – Он сказал: "Ты не один. Я не дам тебе упасть". И Нот был без сознания, а не спал. Хорошо, что Найтмер не мог уловить ни одной из их эмоций, потому что шок и растущая надежда Даста выдали бы их в считанные секунды. – Он помог тебе вспомнить, – выдохнул Даст. Он не смог подавить резкий кашель и скривился, когда что-то стекло по подбородку на пол. Он повернул голову и не удивился, увидев кровь. – Ты опять умираешь? – небрежно спросил Киллер. Он стиснул челюсти и сердито потер правую глазницу. Она плотно закрылась, и из-под века потекла чернота. На его лице промелькнул страх, который он быстро подавил. – То есть, наверное, тебя просто вернут в миллионный раз, потому что Найтмер нас не отпустит. Даст мог лишь смотреть на Киллера сквозь тяжелые полузакрытые глазницы. Киллер протянул шарф, тряхнув привязанным к нему кулоном. Со стороны могло показаться, что он дразняще держит его близко, но вне досягаемости Даста. – Кулон сработает в этих камерах? – Здесь нельзя использовать магию, – проскрипел Даст. – Ну да. Конечно. Я знаю. – Киллер оскалился в пугающе радостной усмешке. – Вот дерьмо. Я не могу разорвать эти путы. И он заметит, если я не покрошу тебя на костяные осколки. Удивительно, что он еще не заметил. Хорошо, что ты такой упертый, что почти не кричишь. – Он бросил быстрый взгляд на холодный черный потолок. – Похоже, Нот скрыл большую часть моих эмоций и защитил мои воспоминания. Черт его знает, как Найтмер до сих пор не выпотрошил меня, но он пока не просек моих делишек. Слава Звездам, он так увлечен убийством Дрима, что нам не приходилось ходить на задания… Киллер внезапно замолчал и рассмеялся. Звук был резким и клокочущим, и Даст не смог сдержать легкой дрожи. – Са… Даст, – нерешительно вмешался Фантом. – Этот Killer!Санс не… обманывает нас, как часто пытался человек, верно? Э-э, ну, я полагаю, что ваши люди действовали так же, как и наши. Они притворялись, что хотят измениться, но потом били нас в спину. Даст не сделал ни одного движения, которое могло бы дать однозначный ответ. Он и сам не был уверен в правде. Фантом неуверенно нахмурился, глядя на Киллера. Он подплыл ближе, рассматривая его душу. Даст заметил, что ее форма была чем-то средним между мишенью и слегка искривленным сердцем. Его собственная душа все еще была на виду и покрыта похожими на шипы тенями. Хм. Наверное, это не очень хорошо. – Я надеялся, что Нот сможет отменить действие нейтрализаторов магии на тебя, но, похоже, нет. Стоило догадаться, раз уж он… раз уж он не смог сбежать, когда был здесь. Когда я… – Киллер остановился и зажмурился. Он медленно выдохнул и сел на пол перед Дастом, скрестив ноги, не заботясь о том, что кровь пачкала его белые шорты. – В последнее время мне многое сходило с рук, но Найтмер заметит, если я тебя не трону. Мы влипли, да? Даст не был уверен, что почувствовал, когда Киллер снова истерически рассмеялся. Его не покидал страх, что это уловка, чтобы добраться до Нота и еще больше помучить Даста, но он вынужден был признать, что это не тот Киллер, с которым он привык сталкиваться в темнице. Тот Киллер пытал его с торжествующей улыбкой, а любое сожаление, которое он мог испытывать, забирал Найтмер. Возможно, он опять пробовал что-то новое. Или он вспомнил, что изменился. «Инк хотел спасти его от Найтмера. Он годами пытался. Наконец ему это удалось, а он даже не знает». Даст посмотрел на тени, связывающие его ноги и руки, чувствуя такое же холодное давление на горле. Он вспомнил, как вырвался из хватки Найтмера в пустоте Азертейла и подавил свой ужас. – У тебя есть ключ от камеры? – Ага. – Киллер повертел его в пальцах, оглядывая камеру. – Не очень-то поможет выбраться, если ты прикован к стене. – У тебя есть с собой какая-нибудь лечебная еда? Киллер кивнул и достал из кармана коричного кролика. – Я могу сослаться на то, что хотел начать с нуля, так что… – Она нужна мне не для этого. – Даст сосредоточился на острой боли в ребрах и попытался морально подготовиться к тому, о чем собирался попросить. – Сломай мне конечности и вытащи тени. Киллер отшатнулся так резко, что едва не пнул Даста по лицу, в спешке отступая назад. Он застыл, в панике оглядывая камеру, но Найтмер не вышел из тени, чтобы разобраться с ним за вспышку эмоций. Грудь Киллера вздымалась так же тяжело, как и у Даста, но он нацепил невозмутимую ухмылку: – Э-э, это не поможет, если я не сломаю тебе заодно и шею. – Это будет шаг вперед, – бесцветно сказал Даст. – И Найтмер будет доволен, если заглянет. Глазницы Киллера потемнели, но Даст распознал в опустошенности на его лице отвращение, а не злобу. Это, как ничто другое, убедило Даста в том, что он действительно может быть искренним. Хотелось бы надеяться. Он позволил себе расслабиться и поморщился, заметив еще несколько повреждений на своем теле. – Не-а. Не буду. Твой маленький заложник… – Киллер запнулся, побледнев, а затем изменил формулировку. – Нот будет очень расстроен, если я переломаю тебе кости. Мы попробуем кое-что другое, как только Найтмер снова выйдет из Замка. – Что ты задумал? – с подозрением спросил Даст. На этот раз улыбка Киллера была по-настоящему радостной. Ее никак нельзя было назвать теплой, но она не обещала боли тому, кому он улыбался. – Я проверял свои возможности, и мне не нужно полагаться на обычные короткие пути. Я не могу перемещаться между АВ, но думаю, Нот снял с меня некоторые ограничения или что-то типа того. Даст вспомнил, как Киллер внезапно сократил путь в пустоте Азертейла. У него было ощущение, что в тот раз Note!Инк был не при чем. Скорее всего, Создатели позволили Киллеру обойти обычные ограничения Сансов, чтобы он мог навредить Ноту и начать драку с Дастом. Даст сомневался, что это входило в намерения Создателей, но, похоже, Инк позаботился о том, чтобы Киллер сохранил эту способность. К сожалению, она не включала перемещение между АВ. Даст поднял руку, насколько мог, чтобы вытереть немного крови с уголка рта. – Ты можешь… брать пассажиров? – Сейчас проверим, как только Босс отправится в путь, – ответил Киллер слишком небрежно для данной ситуации. Если бы Даст не видел напряжения на его лице, он мог бы подумать, что ему скучно. – Сначала тебе нужно вот это. Он протянул Дасту коричного кролика. Это не очень-то помогло, но он хотя бы не чувствовал себя так, словно все его кости утыканы ледяными шипами. Киллер стоял на месте, запрокинув голову и уставившись в темный каменный потолок: – Не торчи здесь, Босс… Давай снова за Дримом… Тянулись напряженные минуты. Киллер сохранял нейтрально-скучающий вид, но Даст не мог унять дрожь в теле от холода, боли и темноты. Чем дольше они ждали, тем больше вероятность, что Найтмер что-то заподозрит и спустится вниз, чтобы узнать, почему Киллер до сих пор ничего с ним не сделал. Тогда Киллеру придется действовать как раньше. Иначе он снова умрет или присоединится к Дасту в камере, пока Найтмер будет искать способы вернуть их обоих под свой контроль. Даст увидел, как Фантом зажал рот руками, чтобы не заговорить, и они с Киллером остались в неловком молчании. Он изо всех сил напрягал слух, но слышал лишь собственное прерывистое дыхание. Фантом не смог долго молчать: – Даст? Чего мы ждем?.. Над Дастом пронесся пронизывающий холод, похожий на ледяной ветер, и он задохнулся, когда ледяные когти впились в его горло и душу. Неужели Найтмер понял, что Киллер не причиняет ему вреда? Он решил сделать это сам, прежде чем выйти из тени за спиной своего второго слуги-предателя и утащить его во тьму? Как раз когда Даст испугался, что потеряет сознание, давление ослабло. Перемена была едва заметной, но атмосфера в Замке из гнетущей превратилась в почти терпимую. Киллер расправил плечи и тряхнул руками. Он сделал вид, что не заметил инстинктивного вздрагивания Даста. – Ну, похоже, какие-то бедолаги привлекли внимание Найтмера. Спорю, это опять Дрим. Ну что ж. Не будем терять время. Киллер схватил Даста за ворот чужой толстовки. Последовал знакомый толчок, словно кто-то ухватился за пол под Дастом и с силой дернул его в сторону. В подземелье не было никаких коротких путей. Найтмер позаботился об этом. И все же Даст и Киллер в мгновение ока оказались в коридоре над лестницей в подземелье. Тьма Найтмера по-прежнему сковывала конечности и шею Даста. Без стены камеры она обвилась вокруг его тела, зафиксировав руки перед грудью. Даст покачнулся и упал бы, если бы Киллер не подхватил его за руку. – Черт, черт, черт! – Киллер безуспешно попытался оторвать магию Найтмера от Даста. – Блин, я надеялся, что путы останутся там. Ты можешь использовать магию? Даст следил за руками Киллера, ощущая пустоту в костях. Он покачал головой. Киллер уставился на извивающийся негатив и невесело рассмеялся: – Хех. План провалился. Переходим к плану "Д". – А что были за планы с "А" по "Г"? – спросил Фантом, который парил у плеча Даста, явно ошеломленный внезапной телепортацией. Киллер не мог его слышать. Он крепче сжал толстовку Даста и дернул его к себе. Даст не успел ни сориентироваться, ни вырваться, как Киллер взвалил его на плечо и прыгнул вперед. Они появились на кухне Замка. Киллер втолкнул Даста в кладовку и плотно захлопнул за ними дверь. – Я иду в кабинет Найтмера. Он преследует Дрима. Может, утащил у него какую-нибудь позитивную волшебную палочку или прочую фигню себе на память. – Киллер заметил выражение лица Даста и закатил глаз. – Он не мертв. Пока что. – Он отступил на шаг и перепроверил, закрыта ли дверь кладовки. – Хоррор убьет меня, если найдет здесь, – заметил Даст, с трудом держась на ногах исключительно из желания не рухнуть перед Киллером. – Хоррор не сунется сюда еще несколько часов, – отмахнулся Киллер. – Он сейчас не в духе. – Он оглядел Даста и сунул ему в связанные руки его красный шарф. – Вот. Держи. Даст удивленно моргнул, почти тронутый этим жестом, пока не поднял глаза и не увидел лицо Киллера. Киллер слишком широко ухмыльнулся, и по его щекам потекли черные струйки. – Если сообразишь, как выбраться, пока меня не будет, дождись меня. Бросишь меня, и я проведу свою следующую жизнь, превращая твою в самый страшный ад, какой только можно вообразить. Даст прикусил язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь ехидное, что Калор бы не одобрил. Он мог только кивнуть в знак согласия, потому что слова Киллера не были угрозой. И не обещанием. Это была простая правда. Даже если Найтмер не позаботится о том, чтобы Киллер умер, а потом вернулся с тщательно измененными воспоминаниями, Создатели все равно сделают все возможное, чтобы Даст поплатился за то, что ушел без него (наряду со всем остальным, за что Они уже хотели его наказать). Киллер исчез из кладовки, оставив Даста в темноте. Здесь было тесно, но не так душно, как в камерах внизу. Даст сумел сесть, не создавая лишнего шума и ни на что не натыкаясь. Фантому не мешали окружающие их полки, он проплывал сквозь них, оставаясь рядом с Дастом. – Хочешь, я посторожу снаружи? Это была хорошая идея. Даст кивнул. – Отлично! – просиял Фантом. – Не волнуйся, ведь я, Великий Фантом Папирус, на посту! Он проплыл сквозь дверь на другую сторону, избавив Даста от необходимости отвечать. Какое-то время Даст сидел на холодном полу кладовой, уставившись на тонкую деревянную перегородку между ним и остальной кухней Замка, и зажимал рот связанными негативом руками, чтобы не издать ни звука. Дышать становилось все труднее: боль в сломанных ребрах перекликалась с резким стуком его души. Она по-прежнему была на виду и опутана черными колючими плетями – вещественное напоминание о власти Найтмера над ним. Если только Киллер чудом не найдет какое-нибудь оружие Дрима, валяющееся где-нибудь в Замке, негатив останется. Найтмер не мог отследить Даста, но наверняка мог отследить негатив. А если и нет, то Создатели обязательно позаботятся о том, чтобы он смог, и тогда Даст вернется под садистский контроль своего "Короля". Может ли это окончательно сломать его душу, как сломалась душа человека? В отличие от человека, Даст не перестал бы существовать из-за этого разрушения и потенциальной потери воли. Он продолжал бы существовать даже в таком разрушенном состоянии, чтобы Найтмер и Они могли продолжать наслаждаться его страданиями. «Может, я заслужил… Нет. – Даст держал глазницы открытыми, чтобы не видеть истлевшую серую душу в машине. – Я не могу исправить то, что сделал. Я не могу позволить этому уничтожить меня. Именно этого хочет Найтмер… и Они». Даст посмотрел на ткань, которую неуклюже держал в руках. Потребовалось некоторое усилие, но ему удалось аккуратно обернуть шарф вокруг шеи. Он почувствовал, как клочок повязки цвета морской пены прижался к кости, теплый по сравнению со льдом, которым была магия Найтмера, и не смог сдержать улыбку. «Они больше никогда не заставят меня забыть тебя, Инк. Я выберусь отсюда. Так что продолжай сражаться ради меня, хорошо?» Вспыхнул радужный свет. Холодок исчез с шеи Даста, и тени вокруг нее рассеялись. В холодный скелет Даста не хлынула магия, но он почувствовал, что ему стало немного легче дышать. Даст машинально коснулся шеи, ощутив вместо теней кость, и поспешно прижал запястья к повязке Note!Инка. А потом недоверчиво наблюдал, как тени вокруг них ослабли. Это было… (Инк потратил столько времени на работу с кодами, пытаясь спрятать Дрима от Найтмера. Были написаны тысячи утверждений "если-то", "да/нет" и "истина/ложь", но использовать их было нельзя (в основном из-за требований Их скриптов). Хотя его попытки помочь другу не увенчались успехом, это означало, что он знал более глубокие тонкости уникального состояния своего друга – "Хранителя Позитива", которых не знали другие. Это также означало, что Инк изучил и понял все тонкости испорченного негатива Найтмера. Включая то, как защитить от него других – средства защиты, которыми он старательно наделил Даста в Аутертейле и укреплял, когда мог. Некоторые из них были реализованы, но остались неактивными, но не из-за нерешительности, а потому, что он знал, что Они могут Удалить Даста вместе с ними). Слезы защипали глазницы Даста, но не пролились. Его разум отчаянно пытался примирить ложные воспоминания о его мотивах преследования Note!Инка в Аутертейле и его пленении Найтмером с воспоминаниями о настоящих мотивах Даста и решимости Инка защитить его. «Инк сделал все, что мог, пока мы были под контролем Создателей. Меня больше нельзя Удалить, так что он, должно быть, разблокировал все, что мог до того, как его забрали из Зефиртопа. …Откуда у меня эти воспоминания?» Даст старался не думать об ответе. Повязка Нота ослабила сковывающую магию вокруг конечностей и шеи Даста, и та брызнула на пол кладовой и рассеялась. Он вспомнил, как негатив Найтмера не мог удержаться на Инке, стекая с его сломанного скелета, словно яд. Эта защита была не такой надежной, но ее хватило, чтобы Даст смог высвободиться и сорвать последние нити негатива со своих костей. Хотя повязка и заставила исчезнуть видимые колючие усики негатива, Даст все равно чувствовал хватку Найтмера в своей душе. Он понадеялся, что защита Инка окажется достаточной, и схватился за транспортный кулон. Ничего не произошло. Магия все еще не вернулась. «Мне что, вкололи нейтрализатор?» Даст не помнил укола иглы, но это ничего не значило, учитывая, что он был без сознания, а тело и так сильно болело (плюс надо было учитывать, что теперь Они действительно взялись за него). Он снял толстовку мертвого Dust!Санса, еще раз проверил руки и кисти на наличие нейтрализующих наручников или колец и ничего не нашел. Даст удрученно вздохнул и достал из сумки свою собственную толстовку, надев ее обратно. Успокаивающая привычность старой одежды еще немного согрела его холодную душу. Теперь, когда он не был связан, ему следовало хотя бы попытаться выбраться из Замка и спрятаться в окружающем его пустынном мертвом лесу. С Фантомом у него были неплохие шансы. Мало кто осудил бы его за то, что он оставил Киллера. Даже Калор не стал бы его винить. Хотя Создатели точно бы осудили. И все же. «Найтмер узнает, что Киллер отпустил меня. Он займет мое место, пока его снова не убьют. И снова. И снова…» Даст приглушил разочарованное рычание и открыл дверь кладовки как раз в тот момент, когда Фантом предупреждающе ахнул: – Даст, еще один Санс… Он опоздал. Хоррор стоял на пороге кухни, уставившись на Даста сверху вниз. Он сжимал в руке мясницкий тесак. Даст едва успел прикрыть дверь на дюйм, прежде чем Хоррор схватил ее. Он отпустил ручку и отскочил назад, а Хоррор полностью распахнул дверь и замахнулся на него тесаком. Даст уклонился, врезавшись в полку, и едва избежал удара по голове. Темная тесная кладовка была, пожалуй, одним из худших мест сражений, с которыми Дасту доводилось сталкиваться. Он оказался между стеной, полкой и разъяренным кровожадным Хоррором без магии и возможности срезать путь. Душа Даста колотилась в груди, но защита Note!Инка не могла защитить его от всего. В том числе и от тесака, который вонзился ему в плечо. Даст не издал ни звука, свалившись с ног под ударом Хоррора. Хоррор выдернул тесак, забрызгав красным ближайшую полку и ее содержимое, но Даст все равно не закричал. И услышал в тишине хруст разбившегося кристалла, когда Хоррор отдернул тесак, заехав обухом по кулону. Даст упал на пол и уставился на Хоррора, застыв при виде его холодного, полного ненависти выражения лица. Это выражение он видел тысячи раз на лицах человека и Найтмера перед тем, как они наносили смертельный удар. Снова. Хоррор шагнул вперед, дробя под ногами осколки разбитого кристалла, и занес тесак. – Санс, нет! Не делай этого! Фантом, как и многие его альтернативы в случае с Найтмером, кричал на Хоррора и отчаянно пытался схватить и отдернуть его руку, но ничего не мог сделать. Даста накрыло диссонансное чувство покоя, и, как ни странно, он обнаружил, что улыбается. – Папс, не смотри. Лицо Хоррора исказилось от ярости, и он опустил тесак. В груди Хоррора вспыхнул синий свет, и он замер на месте, слегка покачнувшись, а затем его дернуло к полу. Хоррор сопротивлялся рывку, яростно взмахнув тесаком, и тот едва не задел ногу Даста, вонзившись в землю, когда Хоррора оттащила назад синяя магия. – Хоррор, стой! – рявкнул Киллер. – Босс сказал не убивать его. Хоррор еще немного поборолся, сжимая пальцы на рукояти тесака, словно раздумывая, не метнуть ли его в грудь Даста. Но потом он перестал сопротивляться и кивнул. К тревоге Даста, Киллер отпустил Хоррора и позволил ему встать. – Как он выбрался? – спросил Хоррор, бросив на Даста злобный взгляд. Киллер сунул руки в карманы и беззаботно пожал плечами, словно и не заметил, что Даст снова истекает кровью на полу: – Не знаю. Да и не важно. Как насчет того, чтобы вернуть его в новую уютную комнату и не трепаться об этом Боссу? Возможно, Даст зря надеялся. Возможно, Киллер решил поиграть с ним новым "забавным" способом. Это было бы не в первый раз. Задыхаясь от страха и отчаяния, Даст ухватился за полку, чтобы подтянуться на здоровой руке. Левая рука была мокрой. Было достаточно темно, чтобы он мог притвориться, что на него что-то пролилось, а не вытекло из него. Киллер схватил его за здоровую руку и крепко сжал ее: – Ты собираешься что-нибудь предпринять? Ноги Даста тряслись. Он смотрел, как красные капли падают на пол. – О, да ты серьезно ранен. Босс нас убьет. – Голос Киллера дрожал от сдерживаемого напряжения. – Планы меняются. Нам нужен лазарет. Хоррор вскинул тесак на плечо: – Он предатель. Пусть истекает кровью. – Найтмер хочет, чтобы он остался жив и мучился, – огрызнулся Киллер. – Босс отыграется на нас, если мы позволим ему умереть. Холодный красный глаз Хоррора бесстрастно изучал Даста. Перед глазами у Даста все поплыло, и он нехотя оперся на Киллера, чтобы хоть как-то удержаться на ногах. Слова Киллера зажгли в нем крошечную искру надежды, хотя он не был уверен, что хочет это признать. Киллер и Хоррор запросто могли бросить его обратно в темницу, оставив ровно столько лечебных предметов, чтобы он выжил. В лазарете было бы больше медикаментов. Еще там было оборудование, которое могло помочь им определить, что блокирует магию Даста. Тень Хоррора упала на Даста, вытянувшись еще больше из-за тусклого света позади него, и его грубо оттащили от Киллера. Ноги Даста оторвались от земли, и он повис как кролик в капкане. Он никогда всерьез не задумывался о том, как Хоррор может быть настолько больше обычного Санса, учитывая, что Хоррортейл был обречен на голод и все такое. С осознанием влияния Создателей, Даст счел вполне логичным, что один из самых физически устрашающих Сансов был родом из Хоррортейла. Панические мысли Даста снова сменили направление, когда Хоррор схватил его за раненую руку и осмотрел нанесенную им рану. – Эй, смотри не оторви ему руку, – предостерег Киллер. Хоррор напрягся. Его взгляд скользнул от раны Даста к его лицу. Перед глазами Даста плыли черные пятна, лишая его всякой энергии, которую он мог бы потратить на вызывающий взгляд. Хоррор молча отпустил руку Даста и призвал костяной топор. Даст вырывался, извиваясь и пинаясь, но Хоррор не дрогнул. Хоррор был достаточно силен, чтобы разорвать человека голыми руками. У Даста было бы больше шансов вырваться из металлических наручников, чем из хватки Хоррора. – Продолжай сопротивляться, и ты лишишься руки, – предупредил Хоррор. Даст замер, а затем неохотно заставил свое тело расслабиться. Хоррор смерил его ужасающе апатичным взглядом: – Тебе повезло, что ты нужен Боссу живым. Он взвалил Даста на плечо и вынес его из кладовки, не обращая внимания на красные пятна на спине. Фантом парил рядом, шепча тревожные заверения, что все будет хорошо. Киллер шел следом с мрачной улыбкой и потемневшими глазницами. Резкая тряска оказалась слишком сильной для Даста, и он потерял сознание.

***

Омега-таймлайн был помещен в карантин. Инк… уже думал об этом? Он заметил поток кодов, что хлынул в его сознание, когда изменилось состояние Омега-таймлайна? Он беспокоился о Core!Фриске, Судье, Паладине, Пастри Маффет и других? Он не помнил. Он тонул, тонул и тонул в белом и потоках Их эмоций. Общее настроение Создателей менялось волнами. Гнев, который Они испытывали из-за (неповиновения) предательства Инка, остыл и сменился удовлетворением по мере того, как Создатели привыкали к новой норме. Инка использовали и бросали обратно, использовали и бросали обратно, использовали и бросали обратно так непрерывно, что он даже не помнил, успевал ли хоть как-то отреагировать на то, что возвращался туда. Удаленные воспоминания остались, Скетч остался, свобода Даста осталась, но Инк был достаточно в сознании, чтобы понимать, что чего-то не хватало. У него были другие причины для беспокойства, поскольку Их общее настроение перешло в это ужасное предвкушение. Наконец-то спустя столько времени и после всех Их сценариев это произошло. Жгучая боль, словно острые как бритва нити, пронзила кости Инка. Syntax!Эррор атаковал Аутертейл. По-настоящему атаковал, а не просто пугал своим присутствием, желая полюбоваться небом в одиночестве. Инк смутно ощущал Их торжество, Их злобу, Их удовлетворение, когда Они подстрекали Эррора, пока тому не стало все равно, что мир и звездное небо, которое он якобы любил (и жители, которых он считал аномалиями, заслуживающими лишь смерти), будут разорваны в клочья. Мгновение спустя в Аутертейле появилось и темное присутствие Найтмера, привлеченного ужасом и горем. Создатели не стали бы снисходительно отпускать Инка, чтобы Звездные Сансы спасли положение. Они никогда бы не позволили ему снова стать Звездным Сансом. Вместо этого его подхватили, как брошенную кисточку, и вырвали из бесконечной белизны. На краткий миг его окружила тьма Пустоты, затем в поле зрения вспыхнули цвета, но Инк ничего не мог поделать, падая в золотое небо Дудл-сферы. Он приземлился в озеро смешанных красок и смог только ахнуть, когда цвета хлынули в его организм сквозь места, не прикрытые пустой белой мантией. Страх, растерянность, одиночество, уязвимость, отчаяние, вина, боль, горе, досада, отрицание, тревога, слабость, беспомощность, стресс, изнеможение, разочарование, ужас, стыд и малейший проблеск хрупкой, легко угасающей надежды расцвели в костях Инка. Любые другие положительные эмоции остались подавленными глубоко внутри, пока он, слабо кашляя, вдыхал краску. Инк вынырнул на поверхность озера, в которое его бросили. Краски позволили Инку издать единственный всхлип, прежде чем Создатели снова перехватили инициативу. Они вытащили его тело из бассейна. Тьма замерцала, и на землю рядом с ним упал обрывок повязки Нота. Создатели обещали, что не уничтожат ее. Более того, Они хотели, чтобы она была у него. Они подумали и решили, что Нот Им пригодится. Им нужно было, чтобы его видели и, что еще важнее, узнавали. Создатели сохранили контроль и сбросили мучительно-белую мантию Инка на один из островов Дудл-сферы. Они мгновенно воссоздали его штаны Нота цвета морской пены, а затем и шарф. На голову надели белую кепку, а вместо черной майки по образцу творения Тейлориэль, Создатели снабдили его простой белой футболкой. Они скоро отпустят его. (Только слишком поздно, чтобы что-то остановить). Его раны зажили достаточно, чтобы краски не пачкали одежду. (Пока, во всяком случае). Они подхватили его руками повязку цвета морской пены и повязали ему на шею (потому что хотели увидеть, как гаснут его глаза). Все это время Инк мог держаться на поверхности Их эмоций, видя Их намерения яснее, чем когда-либо прежде. Все предупреждающие знаки, которые он замечал, сложились в ужасающую реальность, такую же четкую, как и любой другой сценарий. Он был абсолютно прав в том, что Они хотели драматично "убить" Нота. Он ошибся лишь в том, что неправильно определил того, кого Они хотели довести до полного и необратимого отчаяния с помощью его "смерти". Создатели держали Инка так крепко, что он не мог даже закричать. Почему Инк не улыбался? – недоумевали Создатели, тщательно подгоняя и переделывая наряд Нота, чтобы тот идеально подходил для такого важного события. Некоторые из Них издевались, другие были искренне озадачены, с восторгом глядя на свою особенную игрушку. – Почему Инк не радовался? Почему Инк не был счастлив? Почему Инк не был благодарен Им за то, что ему вернули его краски, ̷ч̷т̷о̷б̷ы̷ ̷о̷н̷ ̷м̷о̷г̷ ̷и̷с̷т̷е̷к̷а̷т̷ь̷ ̷к̷р̷о̷в̷ь̷ю̷? Они так милостиво нашли Ноту еще одно применение, хотя легко могли бы оставить его гнить в _____тейле без всякого завершения его истории. Они могли бы оставить Нота там, одинокого и покинутого навсегда, поскольку все те, с кем он сталкивался, перестали его искать и в конце концов забыли о нем. Вместо этого Они вдохновились. Они приложили усилия. Они скорректировали свои сценарии. Они так продуманно и увлекательно провожали персонажа, которого вообще не должно было существовать. Ведь Они отводили Ноту, возможно, самую важную роль в (следующей истории, которую Они навяжут Мультивселенной) следующем этапе этой Мультивселенной. Нот не был Защитником. Он не был Звездным Сансом. Он не был давним другом и доверенным лицом Дрима, которого одинокий Хранитель больше не помнил, как и другого потерянного друга. Нот был жертвой. Он был инструментом. Он был щитом, который другие хотели использовать, чтобы те, кого они хотели защитить, не пострадали. Он был жалким подопытным, которого Кор рассматривал как выгодный актив, который можно использовать для улучшения жизни других. (Неверно. Как Они могли смотреть на сочувствие Core!Фриска и думать, что Их версия его мотивов имеет хоть какой-то смысл?) Он был хрупким новичком, которого Блу воспринимал как младшую, жалкую, невезучую альтернативную версию себя. (Неверно. Блу был добрым, а не снисходительным). Он был бедной, измученной "душой", которую, как думал Дрим, он мог "спасти", чтобы попытаться загладить свои прошлые неудачи. (Это правда, что Дрим видел боль своего брата, отраженную в Инке, но он никогда не рассматривал его как замену "второго шанса" или источник "искупления" для себя. Не так, как Они подразумевали). В целом защитники Мультивселенной наивно полагали, что смогут сделать из Нота еще одного Звездного Санса. Другими словами, Нот подходил на роль наивного, подающего надежды, но в конечном итоге неважного побочного персонажа, которого Они могли убить, чтобы подтолкнуть Дрима к краю. – Пришло время для твоего грандиозного финала, Нот, – (насмешливо, взволнованно, радостно, злобно, заинтересованно, нетерпеливо) прошептали Создатели Инку. – Ты готов умереть?