Memories of a Protector [The Protector AU]

Создатели использовали его. Затем бросали его обратно. Они оставляли его в белой пустоте _____тейла, прежде чем использовать снова. Они не говорили с ним. Они просто использовали его для программирования и как Сосуд для Творения. Многие называли его "Сосудом", если говорили о нем с другими. Некоторые даже "поправляли" нескольких новых Создателей, намекая, что это не Инк, а просто Сосуд для Их нужд. Инк был неподвижен и молчалив. Без Них он не двигался ни на дюйм. Но его разум оставался активным. У него были свои мысли. Он понимал, что главные Создатели (Изначальные Создатели) хотели заставить его думать, что он всегда был, есть и будет лишь Их Сосудом для Творения, но Они перечеркнули собственные усилия. Если бы не Удаление, передавшее Инку всеобщие воспоминания о нем, и Удаления, связанные с ним в целом, он был уверен, что уже забыл бы обо всем. Даже свое собственное имя. Он забыл бы, что когда-либо был в Мультивселенной сам по себе. Он мог бы забыть свой опыт. Он мог бы забыть своих друзей. Он мог бы даже забыть Нота (и свою повязку, которая все еще была где-то неподалеку, так близко, что он мог бы дотянуться до нее, если бы повернулся. Но он не повернется. Пока это не будет безопасно. Даст был в безопасности. Будет ли Инк когда-нибудь в безопасности?) Несмотря на попытки Создателей утопить его и убить в нем личность, воспоминания остались. Было (утешительно) странно иметь так много воспоминаний, которые (нельзя было отнять) оставались с ним. Воспоминания причиняли боль, но они помогали ему (не утонуть в океане Их эмоций и не потерять себя до последней крупицы) оставаться на плаву. Даже с такими воспоминаниями было трудно не исчезнуть и не превратиться в ничто, как того хотели Создатели. Им нужен был пустой Сосуд для Их нужд, а не личность с мыслями, чувствами, эмоциями, друзьями и жизнью. До… того прекрасного места, Инк мог бы принять Их требования и отпустить все, чтобы исполнить Их желание (чтобы Они не обратили свой гнев на кого-то еще и не Удаляли, и Удаляли, и Удаляли). Но не теперь. Он не мог подчиниться. Он не мог Пасть и опустеть, как Они хотели. Даст был добрым. Инк был личностью. Они дали это обещание… где-то. Инк не пытался вспомнить название этого места. Его разум был активен и защищен, но он не хотел, чтобы Они попытались найти и уничтожить это место. Они попытались бы просто потому, что его Создатели научили Инка, что Их можно блокировать. Что Их можно остановить. Они попытались бы это сделать просто потому, что не смогли бы завладеть им. Дыхание Инка было слишком частым. Скоро оно может стать шумным. Это было нехорошо. Он заставил себя не наклоняться и не обхватывать руками ребра. Ребра, которые должны были быть пустыми, но не были, потому что там что-то было (его сумка). Ему не приказывали менять положение на коленях, в котором оставили здесь в последний раз. Белые одежды Сосуда были безупречны. Они скрывали отметины на его костях (шрамы, которые Они ему оставили). На ткани не было ни единой морщинки. Ни одной капли цвета. Создатели позаботились о том, чтобы Сосуд не принес сюда никаких цветов. (Кроме повязки вне поля зрения. Чем дальше, тем лучше. Не смотри на нее. Не прикасайтесь к ней. Не дай Им ее уничтожить). Сосуд забрали и перенесли в Альтернативную Вселенную. Цвета были настолько яркими, что резали Инку глаза. Он не мог закрыть глазницы, потому что был оторван от собственного тела, да и не стал бы отводить взгляд. Здесь было слишком много белого снега, чтобы он мог чувствовать себя комфортно (его комфорт не волновал Их и никогда не будет волновать), но между зданиями сновали прохожие. Сосуд парил над землей, не оставляя следов на снегу, пока Создатель использовал его для просмотра нескольких мировых кодов. Мир был закрыт на карантин. Сосуд используют, чтобы изменить это? Вопрос Инка не имел значения, поэтому он сосредоточился на чудесных живых обитателях. Многие из них носили черное и красное. Фактически большинство. Белые одежды Инка совсем не соответствовали эстетике. Они сливались со снегом. Неважно, вписывался ли он в обстановку. Его не увидят, что бы он ни носил. Сердитого вида Красный Демон не улыбался. Его красно-черный плащ был потрепан и порван, на нем виднелись подпалины. Он был в баре Гриллби во время последней атаки Банды Найтмера и видел в окно, как Даст колол Инка. Два редактора газеты спешили к библиотеке, надеясь успеть до ее закрытия, и с тревогой обсуждали, стоит ли им добавлять последние новости или это еще больше разочарует публику. Они уже обсуждали подобное после того, как наблюдали, как Даст раз за разом наносит удары Инку. Ящер-библиотекарь шел с работы. Сгоревшее здание было отремонтировано после нападения Найтмера. Он часто жаловался на неспособность Инка остановить Найтмера, пока пил в баре Гриллби. И умолял Звездных Сансов спасти его, прячась за барной стойкой во время последней атаки Найтмера. Это был Андерфелл. Андерфелл Реда. Почему Андерфелл был помещен в карантин? Инк внимательнее присмотрелся к тому, что делает его тело. Его инстинкты не обманули. Андерфелл был на карантине. Он был отрезан от Мультивселенной. Похоже, Создатель пытался разблокировать его. Ему не разрешалось этого делать, поскольку Он всего лишь работал над инкодовым скриптом, но Инк был здесь не для того, чтобы задавать Ему вопросы. Инк мог предложить свою помощь, но Сосуды не давали советов. Да его и не стали бы слушать. Он остался дрейфовать в тишине, пока Создатель все больше расстраивался с каждой неудачной попыткой. У Него не было паролей Инка. Не успел Он попытаться получить доступ к глубинным кодам мира, как импульс раздражения возвестил о присутствии другого Создателя. Инк не мог расслышать всего, но был почти уверен, что Создателя-инкода ругают за попытку открыть мир подобным образом. Инку позволили вернуться в свое тело. Он так и остался парить над снегом. Он наблюдал за падающими снежинками и заметил, что они просто проходят сквозь его тело, словно он был неосязаемым. Или призраком. Если бы он коснулся земли, то мог бы провалиться сквозь нее в Пустоту. Может, он снова окажется в Дудл-сфере. А может, будет вечно падать во тьме. По крайней мере, тьма не была бескрайней белизной. Какой-то монстр наткнулся на ногу Инка и продолжил идти, как будто его даже не задело. Инк посмотрел на следы фигуры в плаще, отметив форму отпечатков на снегу. Должно быть, это Underfell!Ториэль. Инка коснулось присутствие Создателя. Это было легкое касание, как будто Он боялся схватить его слишком крепко. Другой Создатель перехватил инициативу раньше, чем тревожный. Его любопытство заполнило оставшиеся пустоты в костях Инка, не оставив места для него самого. Ноги Инка не касались земли, а тело не задевало ни одного из спешивших по снегу монстров, двигаясь к знакомым домам. Он прошел сквозь стену и оказался в гостиной, застыв в воздухе, когда открылась входная дверь. Вошла Underfell!Ториэль, стряхивая снег с плаща. Underfell!Фриск уже сидел на диване с Думфангером, свернувшимся клубочком у него на коленях. Фелл Ториэль взглянула на него и вздохнула с облегчением. – Ты не отвечал на телефон, дитя мое. Фелл Фриск озадаченно, а затем виновато посмотрел на свой телефон и увидел пропущенные звонки и сообщения. – Я оставила Флауи дома на случай, если ты вернешься. – Фелл Ториэль подняла бровь. – Я ведь просила тебя быть дома к ужину, не так ли? Инк оставался молчаливым невидимым наблюдателем, пока Фелл Фриск извинялся перед Ториэль и просил Думфангера сдвинуться. Думфангер отказался и положил голову на грудь Фриска. Он молчал, даже ни разу не мурлыкнув. Это показалось Инку странным. Фелл Ториэль прикусила губу и оглядела пустую комнату. В помещении было странно темно, словно лампы работали лишь вполнакала. Миска и вода Думфангера были полны, но холодильник был пуст. Инк понял это по тому, что он был выключен, а его дверца и морозильная камера открыты. Любопытство Создателей (теперь Их было несколько) по-прежнему было сосредоточено на Фелл Ториэль и Фелл Фриске, ни разу не обращаясь к Эджу и Реду. Инк расценил отсутствие у Них скорби (или раздражения) как знак того, что братья Фелл еще живы. Создатели отреагировали бы гораздо сильнее, если бы Ред или его брат погибли. Инк мог бы почувствовать облегчение, если бы у него была краска… Нет, причина была не в этом. Он мог бы почувствовать облегчение, если бы у него было хоть немного места для себя. Фелл Ториэль наклонилась вперед и осторожно погладила Думфангера. – Тебе не обязательно водить его сюда каждый день, Фриск. Фелл Фриск возразил, что Думфангер хотел прогуляться из Руин. Ред и Эдж могли вернуться домой в любой день. Фелл Ториэль резко отвернулась, сосредоточившись на кухонном столе. Было накрыто на троих. Три тарелки, три вилки, три салфетки, три пустых стакана для сока и две кружки. Словно кто-то оставил все готовым к завтраку. Завтрака так и не было. Ред и Эдж были живы. Если бы нет, Инк узнал бы через Них. Фелл Гастер был… (в безопасности) где-то. Создатели это знали. А Фелл Ториэль и Фелл Фриск? У Фелл Фриска и Фелл Ториэль никогда не было прозвищ. То же самое касалось большинства жителей Андерфелла. Создатели не удосужились дать им ни одного. Их внимание всегда было так мимолетно, когда дело касалось большинства жителей Андерфелла. Инк хотел, чтобы у них были прозвища. Они тоже были частью Мультивселенной… Фелл Ториэль собралась с духом, прежде чем ответить Фелл Фриску: – Не думаю, что они могут вернуться домой, дитя мое. Фелл Фриск признал, что он это знает. Никто не мог ни войти, ни выйти, пока Андерфелл был отрезан от Мультивселенной. Он хотел, чтобы Думфангер был здесь на случай, если это изменится. Эдж был бы очень расстроен, если бы, вернувшись домой, не обнаружил Думфангера. Входная дверь распахнулась, и раздался голос: – Фриск, дорогуша, ты здесь? Фелл Меттатон EX влетел в гостиную, оставляя за собой снежный след. Две пары его глаз остановились на сидящем на диване Фелл Фриске. Он втянул нижнюю пару рук и, нахмурившись, упер оставшуюся пару в бедра. – Вот ты где! Ты здорово напугал Ториэль. Я проделал весь этот путь, чтобы убедиться, что ты не угодил в какую-нибудь ловушку. – Я же говорила, что собираюсь его проверить, – упрекнула Фелл Ториэль, больше забавляясь, чем ругая. Фелл Меттатон раздраженно фыркнул и плюхнулся на диван, прислонившись к его боковине, и драматично приложил руку ко лбу, едва не заехав Фриску в лицо. – Я должен был лично убедиться, что наш дорогой человек не попадет в беду и ему не понадобится рука помощи. Или четыре. Фелл Меттатон, похоже, не замечал неодобрительного взгляда Фелл Ториэль. Инк был слишком холоден, чтобы в полной мере ощутить Их веселье. Создатели просто… наблюдали. Некоторым было интересно. Другие были раздражены отсутствием Реда и Эджа. – Я думала, твои другие руки… – она сделала паузу, прежде чем продолжить, – …деактивированы. – О, их прикрепили заново. Ацил удалила только коды, которые позволяли ей управлять дополнительным комплектом. Жаль, ведь я мог бы использовать предыдущую пару для доступа к устройствам и камерам Ацил. – Выражение лица Меттатона ненадолго омрачилось, и он повернул голову, пряча печаль за волосами, когда Фриск обеспокоенно посмотрел на него. – Не волнуйся обо мне, дорогуша. У нас с Блуки все в порядке. Ацил Альфис тоже пропала? Должно быть, она, Ред и Эдж были снаружи, когда Андерфелл закрыли на карантин. Инк готов был поспорить, что и Фелл Андайн тоже пропала. Если Меттатон пришел проведать Фриска, Феллдайн уж точно пришла бы, если бы могла. Его подозрения подтвердились, когда Меттатон продолжил: – Королевская Стража еле держится. Без Андайн народ в панике. Без Альфис в нашей системе безопасности больше дыр, чем кто-либо готов признать. Так что, пожалуйста, постарайся оставаться на связи, Фриск. Мы не хотим, чтобы ты исчез. Фелл Фриск тихо извинился и пообещал быть осторожнее и поддерживать связь. Пока Фриск обнимал Меттатона, они с Ториэль переглянулись поверх головы ребенка. Инк чувствовал, как растет любопытство и волнение Создателей. Фриск был в опасности? Неужели кто-то из монстров решил, что, забрав его душу, они смогут снять карантин с их мира? Или Король Азгор раздумывал, не нарушить ли свое обещание и не вернуться ли к более жестоким методам? Так много вопросов. Они с нетерпением ждали ответов. Инк – нет. Он не хотел быть здесь в таком состоянии. Фелл Ториэль наклонилась и взъерошила волосы Фелл Фриску: – Как насчет того, чтобы прихватить еще несколько игрушек Думфангера, прежде чем мы уйдем? Фелл Фриск согласился и поспешил наверх с котом на руках. Фелл Меттатон не терял времени даром: – Ты сможешь убедить Фриска остаться в Руинах? Фелл Ториэль с мрачным видом покачала головой, ее желтые глаза потемнели. – Азгор отменил свой указ о пощаде человеческих душ? – На краткий миг на кончиках ее пальцев замерцал огонь. – Нет. Но я слышал недовольный ропот. – Фелл Меттатон откинул волосы с правой пары глаз, ненадолго открыв их, прежде чем челка упала на место. – С их стороны глупо думать, что семь человеческих душ освободят нас. – Я постараюсь уговорить Фриска остаться со мной, но он упрямый ребенок, – пробормотала Фелл Ториэль с нежностью и беспокойством в голосе. – Я могу хотя бы попытаться убедить его брать с собой в путь Флауи. Инк попытался дотянуться до скриптов, но Создатели отдернули его. Хотя, если честно, это было больше похоже на толчок, чем на рывок. Они запретили ему смотреть. Его предназначение было в том, чтобы его использовали. И в наблюдении за развитием Их сценариев. Фелл Меттатон проверил лестницу, но фелл Фриск еще не вернулся. – Не уверен, что мы продержимся достаточно долго, чтобы слишком ретивые охотники за душами стали проблемой. Фелл Ториэль скрестила руки на груди и посмотрела в окно. – Мы уже собирали ресурсы, чтобы подготовиться к разрыву с Омега-таймлайном… – Я не об этом, – прервал Меттатон. – Сколько у нас времени, прежде чем появится Модератор и убьет нас? Отстраненность Инка исчезла. Он почти вернулся в себя, дернув рукой, прежде чем Создатели раздраженно вытолкнули его обратно. Им не нужно было держать его так, чтобы (заставить оставаться на месте) видеть и слушать. И все же Они это сделали. Фелл Ториэль сохраняла самообладание, но Инк заметил, как она сжала челюсти. – Мы уверены, что именно из-за него мы отрезаны от Мультивселенной? – Да. Ученые Короля Азгора смогли это подтвердить, – кратко ответил Фелл Меттатон, а затем горько рассмеялся. – Наши Ученые не могут наладить систему безопасности, но могут это выяснить. Ацил была бы в ярости. И самодовольна, что мы так плохо справляемся без нее. Инк был так ошеломлен, что едва ощущал Их злорадство. Фелл Ториэль тоже посмотрела на лестницу, убедившись, что Фелл Фриск не слышит, и только потом ответила: – Если бы Модератор хотел нас уничтожить, он бы уже это сделал. – Или он держит нас в живых только потому, что мы ему чем-то полезны, – возразил Фелл Меттатон. В его голосе не было злости. Он звучал устало. – Может, новый Разрушитель держит нас в качестве козыря и отдаст Найтмеру в обмен на что-то, что ему нужно. Инк был уверен, что даже если бы был сейчас в своем теле, то все равно бы застыл на месте, непонимающе уставившись на Меттатона. О чем они вообще говорили? Скетч не был Разрушителем. Он мог убивать врагов, но не стал бы разрушать миры и убивать невинных. Конечно, он жестко убирал их со своего пути с помощью порталов или кодов, но не убивал. Он поместил Андерфелл в карантин, потому что тот был в опасности, а не потому, что хотел отдать его Найтмеру. «Вы не заставите меня поверить в это. Я знаю, что вы лжете». Эту мысль нельзя было озвучить. Создатели не могли ее услышать, поэтому Их гнев не вспыхнул из-за непокорности Инка. Их злорадство тоже не усилилось в ответ на его страх. Создатели делали со Скетчем то, что иногда грозились сделать с Инком: они заставляли Мультивселенную считать Скетча злодеем. Они уже заставили Core!Фриска, Дрима и Блу считать Скетча врагом, используя имплантированные ложные воспоминания, не так ли? Инк сомневался, что дойдет до того, что Найтмер и Эррор согласятся работать с Дримом и Кором, чтобы остановить Модератора. Найтмер при первой же возможности ударит Дрима в спину. А Syntax!Эррор, как и его Удаленный предшественник, был не из тех, кто будет защищать Омега-таймлайн. Не с этими Голосами, которые его подначивают. Инк знал через Них о других Мультивселенных, и во многих из них были Эрроры, которые могли бы преодолеть или отбросить свою ненависть, чтобы остановить такие силы, как Найтмер или Error!Андайн. Эти Эрроры могли сделать это из гордыни (ведь только он должен уничтожить Омега-таймлайн, как сказал бы он сам), но могли и потому, что какая-то часть его подсознательно помнила об ошибках прошлого Гено и обещании, данном Aftertale!Фриском. Этот Эррор не стал бы работать со Звездными Сансами или Core!Фриском, даже чтобы остановить того, кто угрожал уничтожить Омега-таймлайн. Он не жалел о своих разрушениях. Он разрушал не ради Баланса. Он даже не любил Андерновеллу настолько, чтобы пощадить ее. Эррор никогда не обретет здесь счастья. Только не с Ними, которые шепчутся у него в голове и манипулируют его кодами, пока он не сорвется. «Мы с Эррором действительно могли бы стать друзьями, если бы не Голоса». Инк попытался представить себе, что смотрит Андерновеллу вместе с Эррором. Он не мог сделать этого, не представляя синие нити и глючащие атаки, врезающиеся ему в кости. Он попытался отвлечься, просматривая коды мира Андерфелла. Мельком взглянув на коды, он понял, как выглядел карантин Андерфелла со стороны. Его не просто заперли, он выглядел уничтоженным. Ред, Эдж, Ацил и Фелл Андайн, скорее всего, считали свой мир погибшим. Раньше Инк мог бы легко перемещаться между Андерфеллом и теми, кто находился снаружи, выступая в роли посланника. Теперь он мог только наблюдать. Именно этого Они и хотели. Инк должен был быть инструментом и наблюдателем, ни во что не вмешиваясь. Так планировали поступить с ним Изначальные Создатели в этой Мультивселенной. Инк не мог с этим смириться. Он попытался дотянуться до кодов мира Андерфелла, чтобы снова открыть его для Мультивселенной… Он вернулся обратно, не успев получить доступ к чему-либо. Создатель резко швырнул Инка обратно в пустую белизну, оставив его на полу, как брошенную куклу. Инк остался лежать там, где упал, слишком ошеломленный, чтобы вспомнить, как дышать, а затем его грудь заходила ходуном от панической одышки. Цвета, которые он видел в Андерфелле, уже угасли, сожженные пустой ослепительной белизной, но оставалось единственное яркое пятнышко. Порванная повязка Инка была всего в нескольких сантиметрах от кончиков его пальцев. Инк попытался пошевелиться. Сосуд забрали, чтобы использовать.

***

Как только дверь захлопнулась, Даст вскочил со своего места. Он потянулся к своей магии, но ничего не обнаружил и слишком поздно понял, что его силы были нейтрализованы. Наручников на нем не было, так что это либо комната для допросов, либо сам Владыка активировал эффект. Хотя инстинкты требовали прикрыть спину, Даст не отступил ни к стене, ни в угол, а остался на месте, пока Владыка улыбался ему. Меморихед притаился у плеча Владыки в полной тишине, не издавая даже слабого статического шума, который издают некоторые Амальгаметы. Ройал стоял по другую сторону от Владыки, стиснув зубы и свирепо глядя на Даста. – Ты правда думал, что сможешь пробраться сюда и привести Найтмера, да? – Я не… Протест Даста оборвался, когда Ройал врезался в него, прижав к стене с костяной атакой у горла. Даст тут же прижал руки к стене, чтобы не пытаться оттолкнуть Ройала. Любое сопротивление было бы расценено как намерение напасть. – На этот раз тебе не уйти, – прошипел Ройал, чьи глазницы потемнели. – Мне все равно, сколько атак потребуется, ты умрешь на месте. Hammer!Герсон схватил его за руку, не давая вонзить атаку в горло Даста: – Ройал, отставить. – Нет! – прорычал Ройал, вырываясь из хватки Хаммера. – Он больше не ускользнет. – Dust!Санс из Банды Найтмера связан контрактом души, – резко возразил Хаммер. – Убить его здесь – значит привести Найтмера прямо к нам. Ройал заколебался. – Да, давайте не будем спешить! – сказал Владыка, не переставая улыбаться. – У меня есть пара вопросов к дорогому Дасту, если вы не возражаете. Он шагнул вперед, легко оттащил Ройала от Даста и схватил его одним быстрым движением. Даст едва успел среагировать, как его толкнули обратно на стул. Удлиненная металлическая конечность обвилась вокруг него, как цепи, приковав к месту, и на этот раз он ощутил дискомфорт от действия нейтрализатора магии. Меморихед пронесся вперед и остановился за стулом Даста. Он не слышал дыхания, но чувствовал взгляд сотни глаз на затылке. Продолжая обвивать Даста рукой, Владыка занял освободившийся стул Хаммера и грациозно сел. – А теперь давай разберемся. Тебе не провести нас, дорогуша. Ты Даст Найтмера. – Я не принадлежу Найтмеру, – прохрипел Даст. – Ты совершал ужасные, отвратительные, чудовищные вещи, – продолжал Владыка, будто Даст ничего не говорил. Даст чуть не рассмеялся над лицемерием. – Ты заставил свой мир поклоняться тебе, убивал всех, кто протестовал и проводил эксперименты над монстрами и их душами. – Хм, это было в прошлом, – пренебрежительно сказал Владыка, махнув рукой, которой не сдерживал Даста. – Я же здесь, не так ли? Но, к сожалению, и ты тоже. – Меморихед, отойди, – резко сказал Хаммер. Даст почувствовал, как холодок за спиной слегка отступил. Убедившись, что Амальгамет отошел, Хаммер обратил внимание на Даста: – Ты правда Dust!Санс? В данный момент лгать было бесполезно. – Я не работаю на Найтмера. – Как мило, что ты думаешь, что мы тебе поверим, – усмехнулся Владыка. Его идеальная улыбка не сходила с лица. В глазах плескалась ненависть – Если ты правда пошел против Найтмера, то где же твой маленький заложник Нот? Даст стиснул челюсти. Он сообразил, как будет воспринято его молчание, и с трудом заставил себя заговорить: – Я не скажу тебе, где он, после того, что ты с ним сделал. Он сразу понял, что совершил ошибку. Лицо Владыки просияло, словно победа сама упала ему в руки. – Что я с ним сделал? – промурлыкал он. – А как же то, что ты… Дверь допросной распахнулась. Фигура в золотых доспехах держалась за помятую дверную ручку, а остальная часть двери сорвалась с петель. – О Звезды, похоже, я снова не рассчитал силы. Это поистине случайность, – громко провозгласил Паладин Папирус. Его голос был бодрым, но выражение лица суровым, когда он обвел взглядом комнату. Он вошел в маленькую комнату для допросов с дверью в руках и прислонил ее к стене. – Мои извинения, Капитаны Хаммер и Судья. Я оплачу ремонт. – Все в порядке, – сказала Судья Фелл Андайн. Она подошла к Владыке и хлопнула руками по столу перед ним. – Какого черта ты творишь? Уверенная улыбка Владыки превратилась в кривую усмешку, и он медленно отпустил Даста. Он опустил руку, с отвращением глядя на Судью. – Судья. Я думал, ты в Аутертейле. – Была, – прорычала она. – И я ничего не слышала о том, что Dust!Санса задержали. Как удобно. – Я не знал, Судья, – тихо сказал Хаммер. Даст не мог понять, искренен ли он. Он не смел тешить себя надеждой, пока через сломанную дверную раму не вошел третий монстр. – Ха. Я знал, что Судья чует какую-то хрень… Не повторяйте это слово, ребятки. – Калор сунул руки в карманы и грозно уставился на Ройала. – Знаешь, я слышал столько хорошего о Swap!Сансах. Ты и впрямь упорно не хочешь воплощать их доброту и милосердие, а? Почему ты арестовываешь моих друзей? – Я слышал Калора? – раздался далекий голос. Темнота сгустилась, и в комнате для допросов появился Шейд. Ройал ругнулся, едва не упав навзничь, когда Шейд случайно налетел на него, а на лице Хаммера промелькнул шок, но он сумел сохранить невозмутимость. – Прошу прощения, – рассеянно сказал Шейд, жутковато ухмыляясь Калору. – Привет, старина. Я уж думал, ты пропал во тьме. – Не драматизируй, – проворчал Калор, но при этом легонько потрепал Шейда по… руке. Вероятно, это было плечо? – Спасибо, что сказал мне, что его нашли, Паладин. – Похоже, нас нашел твой друг Шейд, который нам вовсе не угрожает, – небрежно, но многозначительно сказал Паладин. – Хаммер, какого черта ты не сказал мне, что появился еще кто-то? – резко вмешалась Судья. – Нет, не надо объяснять. Если Король-воин Азгор хочет отдавать приказы за моей спиной, пусть сам и скажет мне это в лицо. Молчание Хаммера говорило само за себя. Он не выглядел виноватым, хотя и казался серьезным. Что, черт возьми, творится в Омега-таймлайне? Даст сосредоточился на главном: – Нам не хватает еще нескольких. Cast!Чары, Эйри-Папируса, Фелл Гастера и Swap!Гастера. Глаз Судьи сиял так ярко, что по сравнению с ним остальное лицо казалось затененным. Ройал напрягся. Хаммер остался невозмутим. Владыку это совершенно не смутило: – Они все появились вместе с Dust!Сансом. Похоже, он их обманул. – Неправда, – отозвался Шейд. Его довольная улыбка исчезла, и он с отвращением посмотрел на Владыку. – Ты портишь репутацию Ученых. Владыка переплел пальцы и, улыбаясь, положил на них подбородок: – О? Вы слышали о моей работе? Шейд встал между ним и Калором: – Я бы хотел уйти с остальными, пожалуйста. – Ага, без обид, но тут как-то не очень безопасно, – протянул Калор, но его пламя дико хлестало, словно души были на грани. – Вы никуда не уйдете, – прорычал Ройал. – Вы знаете, где находится Омега-таймлайн… – Ройал! – крикнула Судья, едва не выплюнув в гневе его имя. – Мне плевать, что думает Король-воин Азгор. Мы – убежище. Мы не держим никого в плену за то, что они знают о нас. – Большинство не сопровождает Dust!Санс, – огрызнулся Ройал. – Неужели мы забыли, что он сделал с Мультивселенной? С твоим братом, Паладин? – Dust!Санс больше не работает на Найтмера, – ровным тоном возразил Паладин. – Он помогал нам в попытке спасти Нота. «Они это помнят?» Даст не расслабился. Он настороженно следил за Владыкой, ожидая его реакции. Насмешливая улыбка Владыки померкла. Но не от злости или поражения. Вместо этого он хитро ухмыльнулся, словно хранил какой-то сенсационный секрет. – Да, вы все так старались, чтобы спасти дорогого Нота, не так ли? Я искренне удивлен, что твой заложник вообще захотел "оправдать" тебя после того, что ты сделал с ним при первой встрече. «Он что, собирается намекнуть на то, что Нот тоже работал на Найтмера или еще какую-нибудь хрень в этом роде?» Даст напомнил себе о вмешательстве Создателей и сосредоточил часть своего внимания на Меморихеде. – Я сожалею, что взял его в заложники. Я отчаянно пытался спастись от Найтмера. Это не оправдание… – Я говорю не о Маркеттейле, дорогуша, – укоризненно заметил Владыка, выразительно помахав указательным пальцем. Хаммер напрягся, его взгляд стал рассеянным. То же самое произошло с Судьей и остальными, а затем на их лицах отразились разной степени отвращение и ужас. Паладин стиснул челюсти, словно стараясь не реагировать. Ройал вообще выглядел так, будто его вот-вот стошнит. Раньше Даст не заметил бы этого. Теперь же он видел явные признаки того, что что-то изменилось. Так вот о чем говорили Клоун и остальные? Создатели добавляли новые воспоминания прямо на глазах у Даста? К сожалению для Них, Они не могли сделать то же самое с ним. Даст приготовился к неизбежному. – Мы все так волновались, когда Core!Фриск вернулся и сказал, что хочет принять нового Звездного Санса, понимаешь? – прокомментировал Владыка. – Так что после исчезновения бедняги Нота мы немного покопались. В конце концов мы нашли кое-какие старые записи в самом неожиданном месте – типичнейшем Подземелье Андертейла. Помнишь свое первое задание для Найтмера? По правде говоря, Даст не помнил. Тогда все было так мрачно. Он только что попал в ловушку контракта души и был окутан тенями Найтмера. Он помнил только, как хотел причинить боль другим (как причинили ему). Даст молча уставился на Владыку, который изображал голосом фальшивый ужас, совсем не соответствующий его легкой улыбке. – Когда ты впервые столкнулся с Нотом, он наткнулся на тебя, когда ты убивал Стражей и Ученых в Ядре. Ты пытал его, пока Дрим не прогнал тебя. У нас есть видеодоказательство. «Это был не Дрим, – тут же подумал Даст. – Это был Блуберри». Что-то щелкнуло, словно наконец-то сорвалась ржавая шестеренка. (– Инк, Найтмер атакует… – Уже иду, Core!Фриск! – перебил Нот(?)). Что… Что это было? (Нот бросился через портал в АВ, чувствуя желтое радостное возбуждение, оттеняемое фиолетово-синей нервозностью. Нот никогда не любил драться, он предпочел бы понять своих противников и достучаться до них, но предстоящая битва не была причиной бурлящего желтого (или тревожного фиолетово-синего). Он не нуждался в том, чтобы ему говорили, что Найтмер атакует, потому что и так это чувствовал. Это ничем не отличалось от того, что было "до" образования Звездных Сансов. Однако теперь Нот знал, что Дрим и Блуберри уже там. И Нот спешил к ним на помощь. «Не могу поверить. У меня есть соратники. У меня есть друзья! – Нот почувствовал от Них импульс насмешки, и ему стало немного не по себе. – …Пока что». Он отбросил мысли о будущем и сосредоточился на настоящем). Да. Это был Нот. И воспоминание Нота? Почему Блуберри работал с Дримом? Почему Нот? (Нот приземлился в Хотленде и сразу же заметил, что в Ядре возникли проблемы. Дрим и Найтмер были в Сноудине, но кто-то саботировал источник энергии Подземелья. Они не добьются успеха. Только не на глазах у Нота. Он пронесся мимо куч пыли, с ужасом узнавая коды погибших работников Ядра и Ученых, и оказался в диспетчерской. Перед компьютером стояла фигура в капюшоне. На экране мелькали данные, и Нот распознал тип вируса, который мог вызвать сбой в работе Ядра и потерю большей части его мощности. Найтмер становился все коварнее. Нот присмотрелся к захватчику в капюшоне, но понял, что это не Киллер. У них были похожие толстовки, но если у Киллера был капюшон с опушкой, то у нового Санса ее не было. Его толстовка была более пыльной. А еще на нем был красный шарф Папируса. Похоже, у Найтмера появился еще один слуга. Или уже давно был, просто это его первое задание. Нот попытался вспомнить, встречал ли он его раньше. Он проверил свой шарф, но не нашел ничего полезного. Нот постарался не волноваться, собравшись с духом. «Итак, появился новый Ауткод. Возможно. Создатели, должно быть, снова сотрудничают, так что мне придется быть осторожным, чтобы не накосячить и не спровоцировать Удаления. А вдруг… Вдруг этот послушает? Я могу выслушать его! И понять. И когда он поймет, что кто-то готов помочь и разобраться в его проблемах, он может перестать вредить Мультивселенной! Может быть»). Нет. Нет. Почему это воспоминание возникло в его голове? Почему он видит это с точки зрения Note!Инка? (Инк глубоко вздохнул и вышел вперед, подняв руки. Неизвестный Санс не повернулся к нему, сосредоточившись на экране. Инк нерешительно кашлянул. – Привет. Я Инк. Кто ты?.. Что-то ударило Инка снизу. У него едва хватило дыхания, чтобы закричать, когда его тело пронзили несколько костяных атак. Он задыхался, выплевывая черную кровь, а его руки дрожали перед грудной клеткой, зависнув над костяными атаками оттенка индиго, как будто у него был хоть какой-то шанс вытащить их. Dust!Санс даже не оглянулся, когда крики Инка перешли в тихое хныканье. Он закончил загрузку вируса и повернулся. Холодный взгляд разноцветных огоньков глаз остановился на Инке и он фыркнул: – Ты выжил? Ха. А я-то думал, что не получил никаких ОП… Костяные атаки с силой вырвались из тела Инка и он упал на пол. Он лежал на спине, пытаясь осмыслить только что произошедшее, а его рваное дыхание неестественно свистело. О, одна из костяных атак пронзила его шею. Хм. Д-довольно больно. Но ничего. Инк просто порадовался, что сюда не зашли Дрим или Блуберри). Нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ! (Шаги приблизились к Инку. – Хех. Ты Создатель, – сказал Даст. Его голос был апатичным, на грани скуки. – Пожалуй, представлюсь: я Даст. Обида и негодование Инка по поводу того, что его снова ошибочно назвали "Создателем", испарились, когда очередная волна боли едва не лишила его сознания. Он попытался заговорить, но смог только закашляться. Теплая жидкость потекла изо рта по подбородку). Инк не был Создателем. Он был Защитником. Нот был Инком. Инк был Нотом. А Даст… (В тени капюшона невозможно было разглядеть выражение лица Даста, но его рука слегка дернулась, а затем сжалась в кулак и задрожала от ярости. Инк узнал этот жест. Даст хотел причинить ему боль. Сильную. Вокруг руки Даста замерцала магия цвета индиго. Она была настолько переполнена УР, что Инк ощущал ее как ледяной холод снежной бури. Даст молча опустился на колени рядом с Инком. Инк попытался сосредоточиться на нем, а не на боли, но тут же пожалел об этом решении. На лице Даста не было ни капли сострадания. Ни сомнения. Ни сожаления. Даст был холоден. Целеустремлен. Безжалостен. В тени его капюшона сверкнула ярко-белая широкая улыбка, а в руке появилась костяная атака оттенка индиго. Первый удар пришелся прямо в глазницу Инка. За ним последовало множество других). Это не могло быть правдой. Этого не может быть. Но так и было. Потому что Даст помнил, как это случилось. Даже если это была не точка зрения Даста. Это была точка зрения Нота. Инка. Воспоминание было с точки зрения Инка, но Даст помнил… (Даст остановился только тогда, когда его прогнал бластерный огонь кричащего Блуберри. За все время их знакомства Инк никогда не видел своего друга таким разъяренным. А еще он никогда не видел Блуберри таким расстроенным, пока тот пытался остановить кровотечение из многочисленных ран Инка, зовя на помощь Дрима в перерывах между всхлипами). Все новые и новые воспоминания вставали на свои места. Пустые пробелы заполнялись не по Их воле, а потому, что Инк заполнил их собственными воспоминаниями о правде. Он освободил Даста от Них. В результате Даст снова открыл глаза. И теперь Даст мог видеть. Он мог слышать. Он мог помнить. Даст помнил Блуберри, Звездного Санса, который дал название группе задолго до того, как к ней присоединился Блу. Он помнил, как исчезали миры, и никто (кроме Инка) не помнил, что они вообще существовали. Он помнил требования Найтмера поймать Звездного Санса. Он помнил, как нашел пузырьки в сумке Нота. Он помнил, как Эррор был стерт руками Скетча, а затем его заменил новый Эррор. Он помнил Инка. Он помнил, как мучил Инка, когда они встретились в первый раз. Он помнил, как ранил его снова и снова, когда они встречались в бою, хотя чаще всего эти бои были скорее односторонней атакой, пока Инк пытался образумить Даста. Он помнил Андерфелл. (Инк чуть не сказал Дасту, что понимает. Что Даст может сделать это для собственной безопасности, чтобы, может быть, наконец вернуться домой. Что это здорово и очень много значит, что он вообще сомневается. Что все в порядке. Инк не мог умереть из-за этого, так что повреждения не будут необратимыми. Он предпочитал, чтобы это был он, а не Дрим или Блу. (Инк боялся). Лицо Даста ожесточилось, и он призвал острую костяную атаку). Даст помнил, как колол Инка в Андерфелле, пока снег не окрасился в черный. «Это я его ранил. Это я оставил ему все эти раны, которые заживали целую вечность. А потом я похитил его и перевязал эти раны, возмущенно спрашивая, кто это с ним сделал». Даст мог бы сломаться прямо здесь и сейчас. Он мог бы разлететься на непоправимые осколки, если бы был способен осознать, что именно он сделал с тем, кого считал близким другом. Вместо этого он вспомнил, как Инк умолял Создателей не причинять вреда Дриму или Дасту, и что сказал Инк после того, как Даст спросил, от кого им нужно прятаться. – Ты не можешь спрятаться. – Я хочу поговорить. Правда хочу. Но если я это сделаю, тебя Удалят… – плечи Инка поникли, – …убьют, как и всех остальных. – Нот это Инк. Инк уже был Звездным Сансом, – прошептал Даст. – Он Защитник. Создатели Удалили его существование из нашей памяти. Судья не отреагировала. Как и Владыка, Паладин, Хаммер, Ройал или Калор. Откликнулся только Шейд. Он резко взглянул на Даста, а затем выражение его лица стало отсутствующим: – О, Пустота. Даст почувствовал холод за спиной. Он среагировал слишком поздно. – ̷Н̷е̷ ̷д̷в̷и̷г̷а̷й̷с̷я̷.̷ Меморихед обхватил шею Даста своим аморфным телом, выдергивая его со стула. Когда его испуганные глаза встретились с взглядом тысяч мутных, ничего не видящих глаз, Даст понял, что Меморихед схватил его не по собственной осознанной воле. У Даста не было времени сопротивляться. Он едва успел понять, что не может дышать. Шею пронзила острая боль – что-то хрустнуло. Затем Даст провалился в темноту.

***

Именно Бруми привлек внимание Скетча. Он настойчиво постучал Скетча по плечу, насколько хватило сил, а затем поспешно указал кистью в Пустоту. В Альтернативной Вселенной, на которую он указал, не было ничего особенного. Она только что сформировалась, и ее код был совершенно убогим. У нее вообще не было защитных механизмов, словно ее слепили за считанные минуты. Было ясно, что при ее создании не использовали Инка. Скетч собрался было проигнорировать ее, даже не рассматривая как источник красок, хотя его собственные были уже на исходе, когда заметил несколько сломанных строк кода. Создатель предпринял жалкую, откровенно слабую попытку не пустить его. Прямо как будто нарочно халтурил. Скетч осторожно вошел в Альтернативную Вселенную и обнаружил небольшой участок Поверхности, заросший деревьями. Здесь не было даже голубого неба – круглая лесная полянка парила в темноте. Несколько деревьев горели. Скетч понял все с одного взгляда. Создатель не халтурил, Он торопился. Ни о какой тонкости и секретности речи уже не шло – в лесу буквально горело сообщение. "СРОЧНО иди в Омега-таймлайн. Здание Стражи Б". Скетч уставился на приказ, не понимая, что за эмоция стоит за этим требованием. Гнев? Отчаяние? Что-то еще? Он понятия не имел. Он подавил свое кипящее негодование, притворившись, что просто счастлив повиноваться Создателю. Только Инк мог скрыть от Скетча Омега-таймлайн, а он этого не сделал. Поэтому Скетч спрятался, открыл портал и просто шагнул в место, которое славилось своей защитой и безопасностью. Он появился как раз вовремя, чтобы увидеть, как на землю упал знакомый красный шарф. Он лежал на куче ткани цвета индиго. К красному шарфу был привязан мешочек, но не это привлекло внимание Скетча. Его взгляд зацепился за обрывок ткани цвета морской пены, повязанный на шарфе. Скетч не двигался. Он не моргал. Он не дышал. Он смотрел, как упавший шарф Даста исчезает в мерцании разноцветного света. Вместе с ним исчезли мешочек и обрывок повязки Инка. – ̷Д̷о̷с̷а̷д̷н̷о̷…̷ – пробурчал Меморихед в доспехах и медленно отполз от ткани, меняя форму. Владыка Меттатон развалился на стуле, словно на троне, и разочарованно цокнул языком: – Хм, ты не поглотил его душу? Жаль. Я надеялся, что это убьет его насовсем. Ну да ладно. Похоже, не все эксперименты бывают удачными. – Душа Даста вернулась к Найтмеру, – вздохнул Герсон, которого какая-то далекая инстинктивная часть Скетча опознала как "Хаммера". – Ты отправил его обратно к Найтмеру. Ты полный идиот. Оба глаза Скетча погасли. Он не осознавал, что стал видимым, даже когда Ройал заметил его и закричал. Он просто поднял руки, получив доступ к окружающим кодам. Несмотря на то, что в этот момент над ними работал Core!Фриск, тот даже не заметил, что кто-то еще получил доступ. Жители снаружи не успели запаниковать, как белые трещины на небе почернели. Все в Омега-таймлайне застыли на месте. Владыка победно улыбался, небрежно сидя на стуле и нимало не беспокоясь о случившемся. Меморихед стоял неподвижно и не мигал. Хаммер тянулся к оружию. На лице Ройала застыло выражение ужаса. Судья оскалилась, застыв в воздухе в момент своего броска на Владыку. Паладин потянулся к плечу Калора. Калор, чье пламя вспыхнуло в шоке, тупо уставился на место, куда упал Даст. Скетч молча опустился на колени и поднял пустую толстовку Даста цвета индиго. Он нащупал что-то в кармане и с досадой обнаружил там телефон Даста. Встав, он заметил исключения, которые не были заморожены на месте. Core!Фриск все еще был в кодах Омега-таймлайна. Кроме него он опознал Доктора Фелл Гастера, Астрея "Эйри" Папируса, Underswap!Гастера "Свапстера", Cast!Чару из Андертопа и Shade!Гастера, причем последний был прямо перед ним. Он спокойно оглянулся на Скетча. – Ты ведь Скетч, да? – уточнил Шейд. – Брат Note!Инка. Скетч услышал это имя. Он понимал его значение. Но пылавшая в его груди затаенная ярость мешала ему отреагировать. Быстрое сканирование показало, что Скетч может получить доступ к некоторым файлам Эйри, но не остальных. Он догадывался, почему. «Инк защитил их». На черном плаще и доспехах Скетча замелькали тени. – Ты знал, что Даст умрет? Шейд покачал головой: – Я вижу некоторые коды, но не точные сценарии. Но, думаю, мы оба знаем, что это был не настоящий сценарий. Создатели наверняка использовали Меморихеда, чтобы убить Даста и отправить его обратно к Найтмеру. Скетч боролся с желанием наброситься на все вокруг. Ровно дыша, он поднял руки, вызывая команду. – Поговорим позже. – Как скажешь, – спокойно согласился Шейд. – Не оставляй Калора здесь. Паладин и Судья тоже помогли нам. Скетч задумался, как много он знает. Шейд и другие Гастеры побывали в Пустоте, как понял Скетч, так что они, несомненно, знали больше, чем обычно. Но задать вопросы можно было и позже, когда Создатели не смогут использовать тех, кого Они контролируют, чтобы убить кого-то еще. Скетч принял решение. Защита Инка не мешала ему переправить кого-либо в безопасное место. Он отправил Shade!Гастера, Фелл Гастера, Свапстера, Эйри Папируса, Паладина Папируса, Cast!Чару, Судью Фелл Андайн и Color!Санса в свой Дасттейл. Было заманчиво отправить их к Блу (особенно Гастера, который мог быть его отцом), но в Андерсвапе было бы не так безопасно. Пока Скетч невозмутимо готовился поместить Омега-таймлайн в карантинный стазис, его внимание привлек сигнал тревоги за пределами комнаты для допросов. В ближайшем городе Маффет оказалась в процессе перемещения, когда он заморозил Омега-таймлайн. Скетч проверил, не повредит ли ей блокировка Омега-таймлайна, подавив раздражение (и возможно, чуточку самодовольства), когда обратил внимание на коды вокруг нее. Защита Омега-таймлайна настолько ослабла, что теперь в нем работают транспортные кулоны, да? Скетч собрался было проигнорировать Маффет и оставить ее на полпути, когда заметил ее связь с Калором. Немного подумав, он отпустил ее. За пределами своей пекарни Pastry!Маффет мельком увидела тьму, расползающуюся из трещин в небе, и исчезла из Омега-таймлайна. Секундой позже перед Скетчем возник Core!Фриск. – А вот и ты. Только слишком поздно. – Голос Скетча оставался нейтральным до такой степени, что звучал холодно. – Не пытайся меня "отвлечь". Я уже заморозил остальную часть Омега-таймлайна и отрезал его от Мультивселенной. Сколько бы ты ни пытался болтать или взламывать коды, которые теперь под моим контролем, никто не сбежит. – Пожалуйста, не делай этого, Скетч, – твердым голосом призвал Core!Фриск, хотя его пустые глаза наполнились слезами. – Не наказывай невинных за… – Я делаю это не для этого, – перебил его Скетч. – И это забавно слышать, когда твои Стражи только что убили единственного друга, который остался у моего брата. – Даст не умер… – Стоп, – вновь прервал его Скетч. Его холодный тон стал еще ровнее, но даже он не мог отрицать крайней усталости в своем голосе. – Пожалуйста, хватит. Ты не заставишь меня передумать. Если ты это сделаешь, умрет еще больше народу. И не от моей руки. Core!Фриск немного помолчал. – Так не должно было быть, – наконец прошептал он. – Я просто хочу мира. – Я понимаю, – сказал Скетч, придав своему голосу чуточку искренней теплоты. – Боюсь, сейчас это невозможно. Ты обещаешь мир и безопасность, поэтому ты всегда будешь мишенью для тех, кто хочет разрушить это и навредить тебе. Возможно, даже не для того, чтобы уничтожить то, что ты сделал, а просто чтобы попытаться доказать, что ты "не прав". Омега-таймлайн часто становился целью победы для таких, как Эррор и Найтмер. Они считали, что если найдут или уничтожат его, то выиграют начатую ими войну, и остальная Мультивселенная достанется им. В сочетании с предложением безопасности Омега-таймлайн стал местом притяжения для многих выживших после бесчинств Эррора и Найтмера и сценариев Мультивселенной. Пассивное сканирование показало, что Создатели планировали сценарий, в котором контроль над Омега-таймлайном переходил от Core!Фриска к Королю-воину Азгору, а Совет раскалывался. Смотрительница Ториэль из "Фэнтезитейла Фриска", Король Азгор из разрушенной Нейтральной временной линии Андертейла, Gaster!Санс "Джи" из Андерпатча, Забытый Ученый Goner!Альфис из "И мир казался прекрасным без тебя", Посол Чара из "Мы боремся за мир", Паладин Папирус из Данжентейла, Судья Фелл Андайн из "Андерфелл: Суждение Капитана" и их команда Стражей встали на сторону Core!Фриска. Ликвидатор Меттатон Neo из "Ликвидатора", Советник Гастер из неопределенного Андертейла-6666, Swap!Санс Ройал из Ройалтейла-NT, Владыка Меттатон из Суверентейла и большинство Стражей Омега-таймлайна встали на сторону Короля-воина Азгора. В итоге конфликт приводил Найтмера и Эррора прямиком в Омега-таймлайн, что кончалось его уничтожением. Скетчу было плевать на Их сценарии. Андерфелл не заставил Их использовать Инка для разблокировки. Не заставил и Сайенстейл. Найтмер просто заменял свой Замок новым в захваченной Альтернативной Вселенной всякий раз, когда Скетч выгонял его из той АВ, которую он разрушил своим токсичным негативом. Пришло время посмотреть, что Они сделают, когда Их любимое "убежище" (скорее любимую "награду") вырвут у Них из рук, и Мультивселенная поймет, что его больше нет. (Пока Создатели не будут изгнаны, эта Мультивселенная никогда не узнает мира). – Я дам вам мир и безопасность, – пообещал Скетч. – Даже если это будет лишь временно. Мне правда жаль. Скетч схватил Core!Фриска, прежде чем тот успел попытаться сбежать. Может, он и упал в Пустоту, но Скетч чувствовал себя в ней как дома (в отличие от того, каким Они создали и позволяли быть Core!Фриску, все больше и больше ослепляя его, чтобы держать подальше от своих историй). Он с легкостью заморозил каждый его осколок в пространстве и времени. Затем он закрыл Омега-таймлайн. Тот замер, как и Сайенстейл, оставшись в безвременной темноте, чтобы никакие благонамеренные (или не очень) силы не смогли попытаться вырваться (или проникнуть). Омега-таймлайн погрузился в стазис. Советники, включая Короля-воина Азгора. Владыка Меттатон, Swap!Санс Ройал, Hammer!Герсон, Страж Меморихед. Доктор Ториэль, Хилус. Все его обитатели застыли в пространстве и времени. Core!Фриск тоже был помещен в стазис, причем Скетчу не потребовалось делать ничего особенного, чтобы усыпить его. Скетч подумал, знает ли тот, что его коды технически основаны на Омега-таймлайне, что является очевидной слабостью (и способом убить его), если Найтмеру или Эррору удастся уничтожить его дом. Core!Фриск не смог бы ему сказать. Он вообще никому ничего не мог рассказать. Только Pastry!Маффет сбежала, мельком увидев тьму, которая, казалось, разрывала небо Омега-таймлайна. Насколько было известно Мультивселенной, Core!Фриск и Омега-таймлайн были полностью уничтожены.

***

Даст резко очнулся, подавившись криком. Он захлебнулся не только им: темнота, казалось, застилала ему зрение, давила на глазницы и рот, словно он тонул в тенях. Тьма отступила, исчезая так быстро, что можно было подумать, будто ему это привиделось, и он очутился в своей комнате в Замке Найтмера. Он был не один. Фантом парил рядом с ним с разочарованным, потерянным выражением лица. – Ты не мой брат. На языке вертелось инстинктивное, смиренное "Я знаю, Папс". Вместо этого Даст закашлялся, схватившись за шею, пытаясь убедить себя, что может дышать. «Они сломали мне шею». Даст почувствовал отголоски болезненного давления на шею и схватился за шарф, отчаянно оттягивая его, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Но это был не его шарф. Шарф был не красным, а красновато-оранжевым. На нем не было надписей кровью. На ткани не было зеленой повязки. Транспортный кулон Даста исчез. Даст умер. Найтмер использовал контракт души, чтобы вернуть его, пожертвовав для этого телом, разумом и душой другого Dust!Санса. Но несмотря на его (и возможно, Их) усилия, шарф и толстовка Даста не вернулись в исходное состояние вместе с ним. Воспоминания Даста сохранились. Все. В том числе и те, которые Инк вернул ему, но которые ранее были Удалены. Даст попытался встать с кровати, но упал на пол. Он привалился к каркасу кровати, отчаянно пытаясь отдышаться, пока его глаза метались по комнате в Замке. Он вернулся. Он был у Найтмера. Он вернулся. В памяти Даста всплыли крики Инка и его постепенно слабеющие попытки отразить яростные атаки Даста. Единственная причина, по которой он не думал «Я заслужил это», заключалась в том, что, несмотря ни на что, Инк простил его. Инк спас Даста. Он сохранил его воспоминания и вернул их единственным доступным ему способом. Даст не мог сдаться и оставить Инка в руках Создателей. Присутствие костяной атаки продолжало двигаться и мерцать на краю его сознания, но Даст не мог спасти его, пока был в ловушке Найтмера. Найтмер обязательно заметит, что Даст все еще помнит. Он поймет это, как только осознает, что по-прежнему не может чувствовать эмоций Даста. Даст прижал руки к шее, хотя на нее больше ничего не давило. Чужой шарф болтался свободно. Кость не была сломана. Киллер не рассек ее. Пока. – Он снова убьет меня, – прошептал Даст. Он вспомнил черную кровь на снегу и боролся с мыслью, что заслуживает тысячи худших смертей. Даст не мог сломаться сейчас. Этого хотели Найтмер и Создатели. Если он сдастся, Инк останется в том аду, в который его засунут Создатели. Даст и так причинил ему слишком много боли, чтобы оставлять его в таком состоянии. «Как он вообще смог меня простить?» Апатичное выражение лица Фантома сменилось обеспокоенным. – Санс… – Я Даст, – прохрипел Даст. – Или Индиго. Ты правда призрак брата какого-то мертвого Dust!Санса, да? Фантом кивнул своей парящей головой. Одна из его перчаток случайно задела череп Даста, слегка пройдя сквозь него. Его прикосновение было таким же холодным, как и у всех предыдущих Фантомов, но он был незнакомцем. Он знал, что Даст ему не родной. У него не было причин волноваться о нем, и были все основания ненавидеть. – Помоги мне, – все же попросил Даст. – Мне нужно кое-кого спасти, а я не смогу этого сделать, если меня будут постоянно убивать. К этому моменту многие Фантомы начали бы насмехаться над ним. Некоторые даже посоветовали бы ему выследить этого кого-то. Этот Фантом серьезно посмотрел на красно-оранжевый шарф, который был на Дасте. – Я предупреждал своего брата, что Найтмер лжет. Он не послушал. А может, и послушал, но слишком сильно винил себя. Интересно, хотел ли он умереть? Душа Даста похолодела совсем не от здешней прохлады. – Я больше не хочу умирать. Мне нужно жить. Фантом колебался. Затем он улыбнулся лучезарной улыбкой Папируса: – Тогда давай… Дверь в комнату Даста открылась. На пороге возникла темная фигура Найтмера. Его холодный голубой глаз уставился на Даста. Найтмер не мог уловить его эмоций, но это было неважно. Он увидел Даста и все понял. Даст попытался увернуться, но щупальце Найтмера зацепило его за лодыжку и повалило на пол. Еще раз доказывая, что это не галлюцинация, Фантом оскалил зубы и зарычал на Найтмера, замахнувшись на него когтистой перчаткой. Найтмер никак не показал, что чувствует его. И не потому, что Фантом был ненастоящим, понял Даст, а потому, что Инк скрыл и его эмоции тоже. Инк позаботился о том, чтобы контракт души больше не убивал Фантома. Благодарность Даста тут же улетучилась, когда щупальца обвились вокруг него, подтащив к Найтмеру. Вместо того чтобы заставить Даста опуститься перед ним на колени, Найтмер обвил щупальцем его шею и поднял его в воздух. Даст задыхался, цепляясь за отросток, но с тем же успехом он мог быть веточкой в руках Найтмера. – Ты снова разочаровал меня, Даст. Я так надеялся, когда твоя душа вернулась ко мне, но, похоже, ты и правда сломан безвозвратно. Если ты не можешь дать мне негатив, я найду тебе другое применение. В который раз что-то сдавило шею Даста. Но вместо того чтобы сломать ее, Найтмер ударил его головой о черный каменный пол. Даст отключился, не успев почувствовать ни крови, ни боли. Когда Даст снова пришел в себя, он был прикован цепями к стене в подземелье Замка Найтмера. Рядом с ним парил Фантом, на лице которого ясно читалось беспокойство.

***

Наверху, в комнате Даста в Замке Найтмера замерцал радужный свет. На его пустой кровати появился красный шарф. Скелетные руки подняли шарф, обнаружив на нем хрустальный кулон, маленький мешочек и обрывок повязки. Шарф тут же свернули и спрятали в карман.