Memories of a Protector [The Protector AU]

К тому времени, как они с Химиком закончили сбор трав, ее корзины были полны рассортированных растений. Даст нес две корзины обратно по тропинке к Замку Зефиртоп, шагая под ярко-голубым небом с чувством тихого недоумения и пытаясь осмыслить свое нынешнее положение. Он провел этот день не на задании, не собирая припасы, не готовя ловушки и не держась начеку в ожидании нападения (или готовясь напасть сам). Он копался в саду. Под открытым небом. На солнце. Это действительно казалось сном, от которого он вот-вот проснется. Он был на солнце, под небом, в мире, который не Перезагрузится в очередной Геноцидный таймлайн, стоит ему осмелиться закрыть глазницы. Вместо пыли и крови его пальцы были испачканы зеленью от трав, с которыми он работал, пока Химик не принесла ему садовые перчатки, пробормотав про себя, что ей следовало принести их раньше. Здесь было так спокойно, но этот покой нес в себе чувство утраты. Даст так и не смог насладиться Поверхностью вместе с кем-либо. Даже с братом. Воспоминания были смутными, больше похожими на несбывшийся сон, чем на что-то конкретное, но осознание того, что человек неизбежно Перезагрузится, всегда мешало ему обрести хоть какое-то чувство счастья или покоя. А потом начались бесконечные временные линии Геноцида. А может, были только Геноцидные временные линии, а Поверхность действительно была сном… Уверенность в том, что это ненадолго, крепла в Дасте по мере того, как он вместе с Химиком возвращался в Замок Зефиртоп. Пока Найтмер владеет душой Даста, он будет продолжать охотиться за ним. И даже если Найтмер не найдет его, проблемой будет его собственный УР. Даст уже давно смирился с тем, что не создан для мирной жизни. Он никогда не мог долго наслаждаться ею, потому что знал, что так или иначе ее отнимут. Пережитое только укрепило его в этой мысли. Даже победа над человеком была лишь временной отсрочкой, потому что пришел Найтмер и забрал Даста к себе. Химик заметила нарастающий холод в воздухе. – Тебе тяжело. Даст осмелился признать это и кивнул. – Я могу помочь? Даст коротко мотнул головой. Химик не стала настаивать. – Пироги уже должны быть готовы. Не хочешь проверить, как там Нот? Даст снова кивнул. Она протянула руки: – Я могу отнести эти корзины с травами на хранение. Спасибо за помощь. Дасту следовало бы поблагодарить ее за то, что она отвлекла его на несколько часов. Он кивнул, передавая корзины. Химик помахала рукой и направилась прочь, скрывшись за углом. Она пошла дальше по коридору. Даст заметил, что отслеживает ее, и попытался прекратить, направляясь к кухням. Когда он пришел, Нота не было. На столешницах выстроились испеченные пироги. Папирус стоял у раковины и мыл посуду. Человек стоял позади него, держа в руках нож. Его руки были покрыты белесым порошком… Зрение Даста прояснилось. Он не помнил, как двигался, но оказался между Клоуном и человеком лицом к последнему. Циркус, вытиравший тарелку в углу, крепко сжал в пальцах полотенце. Клоун казался испуганным. Человек выглядел потрясенным. Его руки были не в пыли монстров. Они были в муке. В его руках не было ножа. Он держал лопатку для пирога. И даже не металлическую. Это была какая-то ярко-голубая полупрозрачная пластмассовая штука. – Боже мой, как я перепугался! – Клоун запнулся. – Хорошо, что я не держал тарелку. – Он, кажется, сообразил, кто перед ним, и протянул руку, почти коснувшись спины Даста, но, видимо, передумал. И все равно Папирус просиял: – Ваушки! Индиго, я и не знал, что ты умеешь телепортироваться, как… Даст отошел от Клоуна, повернулся и вышел из кухни. Он проигнорировал попытки Клоуна окликнуть его, ускоряя шаг, поскольку знакомый голос сопровождался шепотом, в реальности которого он не был уверен. За Дастом поспешили шаги, которые их владелец специально делал громкими, и он замер на месте. – Оставь меня в покое, – предупредил Даст. Человек проигнорировал его. Он тихо сказал, что понимает, почему Даст так отреагировал. Он понимает, что в прошлом ему причиняли вред. Но он не Чара. Даст даже не был раздражен или зол. Просто разочарован. – Забавно, что это твой первый инстинкт. Чара не единственный, кто причинил мне вред. "Фриску" моего мира было так же скучно с нами и так же хотелось нас убить. Он Перезагружался более трехсот раз, убивая всех снова и снова. Человек поморщился. Даст еще не закончил. Многие сочли бы его жестоким за такую холодность к ребенку, но это был не просто ребенок. Это был тот, кто когда-то обладал властью плевать в лицо смерти и поворачивать время вспять, когда ему заблагорассудится; кто играл с чужими жизнями и обрывал счастливые концовки просто потому, что мог; кто убивал своих "друзей" из любопытства, просто потому, что ему было скучно, и он хотел посмотреть, что будет, когда они умрут, и считал себя выше последствий. – Я не знаю, как тебя остановили, но я вижу, как на тебя смотрит Циркус. Ты не был одержим. Ты не был взаперти, пока Чара убивал. Ты контролировал временную линию и решил посмотреть, что получится, если ты будешь убивать всех снова и снова, потому что ты уже прошел другие временные линии, и тебе стало скучно. Человек тихо сказал Дасту, что это правда, но он не помнит тех временных линий. – Циркус помнит. Топ помнит. Я помню. – Даст скривил рот в презрительной ухмылке. – Ты не человек или Чара моего мира. Но ты все равно не остановился, пока не лишился Сброса и не был вынужден это сделать. Если бы шрамы сохранялись на протяжении всех временных линий, и тебе пришлось бы видеть порезы на груди Ториэль и шее Папируса, смог бы ты посмотреть им в глаза и сказать: "Это был не я"? Человек посмотрел ему в глаза. Он серьезно покачал головой. – Тогда сделай нам обоим одолжение и просто оставь меня в покое, – резко бросил Даст. – Я не очередная страдающая душа, которую тебе нужно "исправить" в твоем последнем Пацифистском прохождении. Он ушел, прежде чем человек успел ответить, и появился на стропилах конюшни Драконов-Бластеров. К счастью, здесь было совершенно пусто. Открывающийся потолок должен был дать ему достаточно времени, чтобы уйти до возвращения Драконов и их всадников, и Даст сомневался, что Химик найдет его здесь. Он подтянул колени к груди и уперся в них подбородком, уставившись в никуда и сосредоточившись на дыхании. – Ты снова теряешь контроль, – зашептал голос, похожий на голос Фантома. – Ты чуть не убил того человека. Ты угроза этому миру. Тебе здесь не место. Уходи, пока не натворил чего-нибудь непоправимого. Даст схватился за кулон, висевший у него на шее. На мгновение между его пальцами замерцал свет цвета индиго… Но годы изоляции в Дасттейле оказались позади, когда на стропилах рядом с Дастом появился Циркус. – Привет. – Циркус небрежно прислонился к одной из наклонных балок, заложив руки за голову. – Тебе тоже нравится отрываться от земли, да? Приятно иметь возможность подниматься вверх, не упираясь в потолок пещеры. Даст заставил свои пальцы отпустить бесцветный транспортный кулон. – Ты собираешься читать мне нотации о том, что я сорвался на "бедном невинном ребенке"? – устало спросил он. – Неа, – отмахнулся Циркус. – Фриск не невинен, и мы оба это знаем. Вообще-то, мы все это знаем, потому что мы с Топом рассказали обо всей этой истории с Перезагрузкой остальным, прежде чем перебраться сюда. Короче говоря, наш мир был Андертейлом до того, как его изменили на Андертоп, и Фриск не был бедной одержимой душой, которую заставили убивать. Даст молчал. Циркус вздохнул: – Хотя, возможно, нам с тобой стоило бы обсудить твои проблемы с человеком, который похож на твоего убийцу. То есть он убивал тебя и всех, кого ты знал, много раз в разных временных линиях. Звучит знакомо? Даст скривился: – Я убивал его столько же раз. Я убил всех в своем мире, чтобы он не смог сделать это еще больше раз. И я уже много лет в Мультивселенной. Там много "похожих лиц". – Но многие из них в прошлом не по своей воле устраивали Геноцид, – заметил Циркус. Плечи Даста напряглись, и он прикусил язык, чтобы не огрызнуться, что уже знает, что он лицемер. – Хочешь, чтобы я ушел, чтобы не испортить ваш счастливый конец? – Неа. Чтобы все испортить нужно что-то посерьезнее, чем вспышки УР и споры. – Циркус приоткрыл левую глазницу и многозначительно посмотрел на Даста. – И мы оба знаем, что я говорил о Фриске, а не о тебе. На этот раз. Даст слегка приподнял голову с колен: – Я не собираюсь нападать на человека, если ты об этом волнуешься. – Я знаю, что не собираешься, – сказал Циркус. – Ты предпочел броситься между ним и моим братом, вместо того чтобы напасть на кого-то. Это о многом говорит. Даст поморщился: – Я не знаю, почему я так сделал. Это было глупо. Когда-то давно такой ход стоил жизни и мне, и Папсу. – Это потому, что ты знаешь, что этот Фриск больше не представляет угрозы, – заявил Циркус. – Только потому, что у него отняли способность к Перезагрузке, – возразил Даст. – Ага, – согласился Циркус. – Его нужно было остановить. Его остановили. И он больше никогда не сможет этого сделать. Как и Флауи. Фриск продвинулся вперед, хотя ему и понадобился хороший толчок для начала. Он действительно сожалеет о своих ошибках. – Рисовать на стене – это ошибка. Перепутать лютики и чашки с маслом – это ошибка. Убийство – это не ошибка. Он не случайно задерживался в разных местах и выслеживал всех, до кого мог добраться. – Даст стиснул зубы так сильно, что стало больно, и вцепился фалангами в ткань рукавов. – Он не был младенцем. Он знал, что делает, просто ему было плевать. Циркус вздохнул: – Послушай, я понимаю. Серьезно, очень понимаю. Я не собираюсь требовать, чтобы ты ладил с Фриском. И уж точно не стану заставлять тебя доверять ему. Просто постарайся помнить, что он не причинял тебе вреда. И не тебе решать, прощать нам его или нет. Глаза Даста вспыхнули. – Я этого не решаю. Циркус поднял руки в примирительном жесте: – Извини, неудачно выразился. Но я должен спросить: это касается человека или тебя? – …Обоих, – признался Даст. – Я предпочел свою жизнь и прекращение Сбросов жизням других. Я знаю, что забыл многое из того, что еще натворил. Но это не значит, что те, кому я причинил вред, простили мои преступления. Циркус видел его насквозь. – Но в некоторых случаях так и было. Даст не дрогнул. – Я не могу отменить то, что сделал. А если бы и мог, то не стал бы отменять и рисковать, давая человеку возможность снова играть нашими жизнями. Многие из моих старых друзей возненавидели бы меня. Но… самое ужасное, что некоторые из них поняли бы. – Папирус, – уточнил Циркус. Даст натянул капюшон до упора, почти скрывая глазницы. – У меня были галлюцинации в виде него, которые постоянно нашептывали, что мне нужно стать сильнее. А иногда Фантом был настоящим духом. Найтмер втянул меня в дерьмовый контракт души, который подставил тысячи версий призрака моего брата. Они были связаны со мной, но не были включены в контракт, поэтому в конце концов начали исчезать. Но до этого… Фантом пытался помочь мне. Я не понимал, что происходит, но Папс понимал. – Даже после того, что ты сделал, твой брат пытался тебя спасти. – Циркус хмыкнул. – В этом весь Папирус. – Ага, – горько усмехнулся Даст. – Черт, даже его галлюцинации иногда помогали мне. Когда я проходил через худшие пытки, которые мне устраивал Найтмер, Фантом перестал ругать меня и твердить, что мне нужно больше УР, и начал подбадривать. Циркус не дрогнул при упоминании о пытках. Скорее всего, его самого пытали не только морально. У него был как минимум один шрам на память об этом. – И это показывает, что Папирус простил тебя. Как мой брат простил Фриска. Дасту не нравилось, что Циркус все понимал. Ему было противно, что Циркус смотрел на вещи с его точки зрения, вместо того, чтобы осуждать Даста и читать ему мораль за его поступки. – Мой брат мертв. Я убивал его снова и снова. – А до этого человек убивал его снова и снова. Это жесть. – Глазницы Циркуса опустели, и он безучастно улыбнулся. – К тому времени, когда я сразился с ним, Фриск уже был безжалостным убийцей, но на моих руках была его кровь. Я знаю, каково это – убивать, когда чувствуешь, что другие варианты исчерпаны. Я никогда не поступал так со своим братом или кем-либо еще. И никогда бы не поступил. И никогда не поступлю. Но я не буду притворяться святошей. Я не могу сказать, повезло ли мне, что Фриск не оставлял попыток убить меня. Мне не пришлось жить с УР и Очками Пыток, полученными за него. Даст не смог скрыть своего удивления: – Ты один из Сансов, которые получили УР за убийство человека? – Ага, – признал Циркус. – Я взлетел аж до двадцати, но он Перезагрузился раньше, чем я успел почувствовать эффект. В тот момент я не просто боролся за справедливость. Я ненавидел его за то, что он видел в нас лишь строчки диалога и цифры, которые можно увеличить. Он больше не видел в нас личностей. – Власть не всегда развращает, иногда она показывает, что бы кто-то сделал, если бы мог. Когда у человека была эта сила, он убивал с ее помощью всех подряд. Как ты можешь смотреть на это сквозь пальцы? – спросил Даст. – Все просто: я не смотрю сквозь пальцы, – заявил Циркус. Его голос не был холодным, но в нем слышалось леденящее душу предупреждение, которым были печально известны многие Сансы, а его глазницы на секунду потемнели. Когда он моргнул, огоньки глаз вернулись. – Я вижу, что теперь, когда у него нет Перезагрузки, чтобы стереть свой выбор, он стал другим человеком. Он не может вернуться назад, поэтому ему приходится двигаться вперед. Так что я тоже могу. К тому же он больше не представляет для нас наибольшей угрозы. – А кто же? – спросил Даст. – Чара? Циркус посмотрел на него. Его глаз вспыхнул голубым, а затем снова побелел. – Нет. Не он. По правде говоря, Даст и так это знал. Но все же осмелился задать еще один вопрос: – Как бы отреагировал Топ, если бы Чара вернулся сюда, в Зефиртоп? Что, если бы что-то "угрожало" вашему счастливому концу? Циркус знал, о чем он на самом деле спрашивал. Чел… Fair!Фриск каким-то образом лишился Сброса, и Даст подозревал, что знает, как. Более того, он подозревал, что эта сила просто сменила владельца. К его чести, Циркус не стал притворяться, что Даст не знает о контроле Топа над Зефиртопом и его кодами. – Раз уж мы приятели, думаю, я не буду с тобой слишком загадочным. Сказать прямо? Надеюсь, мы никогда этого не узнаем.

***

Честно говоря, Инк ожидал, что приглашение в обсерваторию окажется ловушкой. На самом деле общее чувство удовлетворения оставшихся Создателей только укрепило его в этом мнении. Астер даже сказал ему, что там есть лаборатория, но Инк все равно пошел с ним. Это был не первый раз, когда Инк безрассудно следовал за Гастером в его лабораторию (далеко не первый), но он действительно хотел доверять Астеру. Столь многие улыбались Инку в лицо, ненавидя его и желая ему зла, но трудно было представить, что Астер может притворяться добрым. Достаточно было простого подтверждения, произнесенного без колебаний, чтобы настороженность Инка ослабла. «Астер назвал меня личностью. Он не знает, о чем говорит. Блуберри знал. Даст тоже, даже если он не все помнит». Может быть, комментарий Астера ничего не значил. Может, Инк отчаянно цеплялся за любое проявление доброты. …Да, он определенно был в отчаянии. Но ответ Астера все равно был хорошим знаком, верно? Если только Астер не говорил то, что Инк хотел услышать, как многие другие, чтобы использовать "Создателя". (Почему они не могли просто принять то, что Инк Защитник?..) Инк начал сомневаться, что Астер хочет его использовать. Топ мог бы. Но Астер? Нет. Впрочем, Инк не питал иллюзий, что Астер поддержит его, а не Топа, если что-то случится. Он старался наслаждаться добротой, пока можно. Это было лучше, чем отрицать, что доброта есть, пока она не исчезнет. Что угодно могут отнять в любой момент. (Как Блуберри. И Поверхность Андерсвапа. И друзей Инка). «А можно ли вообще Удалить Астера и Топа? Или они сами могут выбирать Удаление?» Инк не считал бы это возможным, если бы только Создатели не дали Скетчу Удаление. Он боялся узнать, могут ли Астер и Топ его использовать. Возможно, ему придется это выяснить, чтобы действовать с должной долей осторожности. Хотя он и так был бы осторожен. Даста не спасет и передача его файлов в… Э-э, Даста не спасет и освобождение от контракта души, если он попадет в мир, где его все равно могут Удалить местные Создатели. Инк подозревал, что из них двоих именно Топ с большей вероятностью мог обладать такой способностью. Астер намекнул, что он был главным разработчиком Зефиртопа. У него определенно был опыт работы с Андертопом. Инк старался сосредоточиться на доброте Астера, а не на собственном страхе, следуя за ним в башню. В него ничего не выстрелило, не усыпило и не ударило током, когда он вошел в дверь, так что это был хороший знак. Хотя последнее могло бы быть случайностью. Сай пару раз случайно бил Инка током из-за неисправности аппарата. После этого он всегда извинялся. И эти извинения были искренними. Он не закатывал глаза и не улыбался украдкой, когда Инк вскрикнул от боли, как некоторые. Когда Инк представлял себе лабораторию, он думал о белом кафеле, металлических столах, лотках со шприцами и стенах, на которых висели острые инструменты и пилы. Место, куда привел его Астер, совсем не соответствовало его представлениям. Башня не была стерильным белым помещением, которого он боялся. Это был дом. Башня была достаточно большой, чтобы стать полноценным многоэтажным домом. Прихожая, кухня и гостиная занимали часть нижнего этажа. Широкие окна пропускали много солнечного света. Возле двух кресел на полке с растениями у стены сидел плюшевый кот. Рядом с ним парил фиолетовый планетарный шар, наполненный звездами, переливаясь магией Топа. Этажом выше, должно быть, располагалась спальня Топа и Астера, хотя Инк не заглядывал ни в одну из дверей. Лаборатория оказалась не холодным и жутким местом, а скорее напоминала мастерскую. Стены были каменными, пол деревянным. На одной из стен висели инструменты, на другой диаграммы и аккуратные наброски, усыпанные звездами. На разных столах лежало несколько раскрытых книг. Повсюду были раскиданы какие-то полусобранные механизмы, и да, там стояла одна из тех самых печально известных машин Санса, но не было столов для проведения экспериментов. Инк даже не заметил контейнеров, которые в большинстве лабораторий использовались для хранения душ. То, что их не было видно, не означало, что их никогда не существовало (или что их не спрятали подальше), но Инк старался быть оптимистом. Когда-то Топ был Королевским Ученым в одном из миров Андертейла. В девяноста девяти процентах миров сомнительные эксперименты были частью работы. – Прошу прощения за беспорядок, – извинился Астер. На взгляд Инка, в лаборатории не было беспорядка, но он не был экспертом, поэтому просто кивнул. – У тебя есть вопросы? – спросил Астер. Судя по реакции Дрима на некоторые взаимодействия Инка с другими в Удаленных воспоминаниях, Инк, вероятно, должен был прокомментировать, насколько милым был дом Астера или что-то в этом роде. Он поднял глаза к потолку: – А можно увидеть звезды? – Конечно. Астер потянул за рычаг. Комната потемнела. Инк не отрывал взгляда от потолка, который распахнулся, открывая ночное небо. Как будто дневную синеву отодвинули, чтобы показать звезды. Инк мог видеть только круг размером с потолок обсерватории, но в нем было столько созвездий! Если бы Инк захотел, он мог бы подойти к телескопу, чтобы увидеть больше, но пока он любовался прекрасными огнями, выводя на небе свои собственные узоры и формы. Созвездий могло быть не меньше, чем в Аутертейле. В Аутертейле были свои поверья о звездах. Аутер рассказывал Инку о том, как монстры после смерти превращаются в звездную пыль и становятся частью ночного неба. Даже не помня источника этой истории, Инку все равно хотелось представить, что Блуберри каким-то образом был там, наверху. – В некоторых мирах верят, что когда душа умирает, она становится звездой, – размышлял Инк вслух. Астер задумался. Его крылья затрепетали, затем опустились на спину. – В Зефиртейле души Бластеров связаны со звездами. На самом деле девять Драконов-Бластеров – самые могущественные души в нашей вселенной. Только Бетельгейзе бодрствовал, когда я уходил. Инк был удивлен. – Правда? Обычно человеческие души наделены наибольшей силой души. – В основном из-за всей этой затеи с разрушением Барьера в Андертейле. Не то чтобы Инку мешали Барьеры. Он слишком часто был нужен за их пределами, и Им было бы неудобно, если бы он застрял в Подземелье, когда Они разрабатывали Поверхность или сам Барьер. – Так мне говорили. – Улыбка Астера померкла, сменившись грустью. – Даже в Зефиртейле монстров загнали за горы в результате войны между людьми и монстрами. Инк чуть не спросил, участвовал ли Астер в той войне. Выражение его лица (такое Инк видел у Азгоров, Ториэль, Гастеров, Гриллби, Герсонов и многих других в сотнях Удаленных воспоминаний) говорило само за себя. Он указал на случайную звезду: – Как называется эта? Астер бросил на него взгляд, в котором, возможно, читалась благодарность. Инк не хотел ошибиться. – Это Ригель, часть созвездия Ориона. Бетельгейзе – еще одна из таких звезд. – Не буквально, верно? – уточнил Инк. – Нет, не буквально, – усмехнулся Астер. – По крайней мере, не в этом мире и не в моем Зефиртейле. Это было хорошее замечание. Это была Мультивселенная. Так много было возможно. Но некоторые вещи были просто невозможны. К примеру, возвращение брата Дрима. Или возвращение Дримтейла. Или возвращение Блуберри. Или завершение набросков, оставленных Инком. Они были мертвы. Или Удалены. У них не было шанса стать звездами в мире без них. Инк не спрашивал, может ли он стать звездой, даже если у него больше нет души. У него все равно не будет шанса. «К тому времени, когда я "умру", Мультивселенная будет мертва или Удалена. Не останется ни неба, ни звезд. И Звезд тоже. И вообще ничего. Я снова останусь один в небытии». Инк старался не думать о неизбежной потере. – А ты сам находил какие-нибудь звезды и давал им названия? Астер находил. Он пододвинул два стула к телескопу и настроил окуляр, позволив Инку увидеть и рассмотреть каждую из них, называя их имена. Инк не смог бы запомнить информацию, но со стороны Астера было очень мило попытаться. Он был так увлечен своей работой, что Инк не мог не проникнуться этим. Инк был уверен, что может сидеть и слушать днями напролет. Он понял, что время вышло, когда почувствовал сдвиг в кодах внизу. До них долетел чей-то голос: – Астер? – Я наверху, дорогой, – отозвался Астер. Топ поднялся в обсерваторию и, похоже, удивился, увидев там еще и Инка. Его это ничуть не успокоило. – Ой, – слегка удивленно сказал Топ. – Я не знал, что здесь есть кто-то еще. Приветствую, Нот. Инк заставил себя не шевелиться под взглядом Топа. Что бы ни случилось, это произойдет независимо от того, попытается ли Инк отступить или нет. На самом деле было хорошо, что Топ вернулся после своего программирования. Было приятно отдохнуть, но у Инка была работа. «Пожалуй, пора начинать». Инк попытался расслабиться и напустить на себя беззаботный вид, но был слишком напряжен. Он не мог изобразить улыбку, даже саркастичную или усталую. На нем все еще была повязка Нота, но он стянул ее на шею, чтобы Топ видел его глаза. Он знал, что в них сверкают синие звездочки. – У меня есть… вопросы. – Голос Инка выдавал его нервозность даже больше, чем выражение лица. Он не смог выдавить из себя обезоруживающий смех. – У меня тоже, – признался Топ. Он взглянул на Астера, затем на звезды. – Но на них необязательно отвечать сегодня. – Я бы хотел ответить, – сказал Инк так напряженно, что его едва было слышно. Он безрезультатно откашлялся. – У меня не так много времени. – Здесь нет Сбросов, – напомнил Топ. Инк посмотрел на него и почувствовал, что звезды стали серыми. – Я говорю не о Сбросах. – Хорошо. – Топ придвинул еще один стул к Астеру и сел, оставив Инка напротив них. – Откуда ты знаешь о Создателях? Инк застыл. Хотя пара наблюдающих Создателей и проявила небольшие вспышки гнева, большинству из Них было слишком любопытно, чтобы захотеть Удалить Топа на месте. Взаимодействие с Создателями было запрещено в этой Мультивселенной и обычно приводило к немедленному Удалению нарушителя без голосования. Однако Топ был здесь. И это делало его интересным. До Удаления Инк рассказал бы ему о Сосуде. Теперь же он не был уверен, что тот сможет услышать хоть что-то об Инке. А если и сможет, то не зайдет ли он слишком далеко и не сотрут ли их с Астером и весь Зефиртоп? Инка не должны были помнить. Нот не должен был существовать. Но Инк был здесь. Он был с Дастом. Он пытался освободить Даста. От Найтмера. Не… не от… чего-то еще. «Чего вы хотите от меня?» Создатели ничего не ответили. До Инка донесся обеспокоенный голос, приглушенный и слабый, словно пробившийся сквозь густой туман: – Нот? Инк обнаружил процесс создания и тут же встал по стойке "смирно". Его тело расслабилось. На лице появилась спокойная улыбка. Его глаза расфокусировались, а дыхание замедлилось. Как странно. Он даже не заметил, что оно участилось. Создатель замер, протягивая ему чашку с водой, которую он сотворил. Он и на это способен? Круто. Неудивительно, что Зефиртоп был таким замечательным. – Прости, Создатель, – учтиво извинился Инк. – Зачем я тебе нужен? Создатель был огорчен. Инк не мог уловить его эмоции, но мог сказать, что он расстроен. Это было нехорошо. Было (ужасно) странно, что Создатель был прямо перед ним, но Инк не хотел его расспрашивать. Он не мог вспомнить, о чем спрашивал Создатель. Инк посмотрел на чашку с водой: – Я должен это проверить? На всякий случай напомню, что правила обновились. Мне нельзя тестировать еду и напитки, если только ты не пытаешься выяснить, достаточно ли в них снотворного или яда. Лицо Создателя утратило остатки цвета. Даже его глаза поблекли, а правый то мерцал, то темнел. Тот, что был рядом с ним, прижал руку ко рту и тревожно взмахнул крыльями, но Инк сосредоточился на главном Создателе. Ему зачем-то понадобился Инк. К своему (ужасу) огорчению, Инк не мог вспомнить, зачем. Главный Создатель положил руку на плечо другому, ставя чашку с водой на стол, подальше от Инка. На его лице мелькнуло что-то похожее на боль, но затем он взял себя в руки. – Зачем другие Создатели тебя травили? Было очень странно вот так слышать вопросы вслух. Вся эта ситуация была очень странной. Инк не мог понять, почему это странно. Его разум не позволял ему это осознать. – Обычно меня травят, чтобы проверить эффективность Их творений, чтобы Они знали, подходит ли это количество вещества для Их сценариев, – радостно пояснил Инк. – К сожалению, я выработал некоторую устойчивость. А еще я бессмертный, так что не переживай из-за передозировки. Можешь корректировать до получения нужного результата или отправить меня к одному из Ученых, чтобы они собрали для тебя больше данных. Инк ободряюще улыбнулся. Он чувствовал себя опустошенным. Его глаза не соответствовали улыбке. Звезды были испуганно фиолетовыми, а золотое небо – темным. Это было досадно. Создатели не улыбнулись в ответ. Тот, что с крыльями (как странно, что Создатели оказались перед Инком), дрожал. – Топ… – прошептал вторичный Создатель. Главный Создатель, Создатель Топ, легонько похлопал его по руке: – Позволь мне. – Он снова повернулся к Инку: – Ты был создан, чтобы Создатели использовали тебя для этих… тестов? – Да. Это часть моего предназначения, – подтвердил Инк, хотя было непонятно, зачем Создателю Топу это спрашивать. – Я Инк, Сосуд для Творения. Еще меня можно использовать для ремонта кодов, создания защитных систем, внедрения ваших скриптов и обеспечения правильной инициализации ваших миров. Выражение лица Создателя Топа стало отсутствующим. – Сосуд – это личность. «А Даст добрый». Какая-то часть Инка вздрогнула. Эта часть была очень далекой. Настолько далекой, что Инк сам едва это почувствовал. – Да, я Сосуд для Творения, инструмент Создателей. В чем тебе нужна помощь, Создатель? Зрачки Создателя Топа засветились ярким фиолетовым светом. Он встал, подняв руки. Коды закружились в воздухе, невидимые никому, кроме тех, кто находился в комнате. Инк сразу узнал коды полной блокировки и удивился, что Создатель Топ не позаботился о том, чтобы его мир, состоящий только из инкодов, уже находился на этой стадии. Затем он заметил еще несколько строк кода, суть которых он понял только потому, что Создатель травяного поля рассказал ему об этом перед использованием Удаления, чтобы он запомнил этот урок. Эти коды были даже более продвинутыми, чем те. Наблюдая за тем, как Создатель Топ обновляет и применяет эти средства защиты, Инк едва не предложил ему свою помощь. Он не хотел обидеть Создателя, вмешиваясь некстати, и промолчал. Последний всплеск эмоций от многих из Них можно было описать только как мстительное торжество. Эмоция была настолько сильной, что практически заглушила всякое смятение и возмущение. Затем оставшийся шепот Создателей стих. Связи не прервались, но Инк едва ощущал Их. И он знал, даже не чувствуя Их замешательства, что Они больше не могут видеть его, как не могут видеть мир, полностью заблокированный Создателем, который все еще работал над ним и не был готов к его дебюту. Что только что сделал Топ?.. Инк отдалился от себя, ожидая, пока Создатель Топ (займет слишком много места) возьмет управление в свои руки, но его по-прежнему не использовали. Сквозь густой туман пробились колючки паники, когда Топ откинулся на стуле, опустившись так, что его глаза оказались на одном уровне с глазами Инка. – Они все еще наблюдают? Инк покачал головой: – Ты успешно заблокировал Им доступ к своей работе, Создатель. – Топ, – настаивал Создатель Топ с болезненной дрожью в голосе. – Не Создатель. Они не могут тронуть тебя здесь, Инк. Это было странно. Создатели не называли Инку никаких других имен, потому что инструментам не нужно это знать. Он был нужен для того, чтобы его использовали. И Инк, скорее всего, все равно бы забыл. Но если Создатель Топ хотел настоять на том, что другие Создатели не могут вмешиваться, кто такой Инк, чтобы спорить? Инк улыбнулся Создателю Топу: – Хорошо! Эм, если ты говоришь о Создателе вслух, то используй местоимение "он", потому что я пытаюсь уберечь Даста от Удаления другими Создателями. Создатели должны направить свой гнев на меня. – …Я буду иметь это в виду, – заверил его Создатель Топ, но голос его был напряженным, а взгляд мрачным. Неужели Инк расстроил его еще больше? Это было нехорошо. Он надеялся, что никто больше не пострадал. – Удаление, да? Полагаю, это значит стереть кого-то из существования? Инк дружелюбно кивнул: – Да! Удаление подразумевает полное стирание чего-то или кого-то из существования. Никто не может вспомнить, что они вообще существовали, и не может сохранить информацию об Удаленном. Кроме меня, конечно! Я получаю всю информацию, относящуюся к Удаленному. Как Создатель, ты должен уметь Удалять. Пожалуйста, не… Пожалуйста, рассматривай Удаление как крайнюю меру. Удаленное уже не вернуть, поэтому тебе придется переделывать любую Удаленную работу с нуля. Есть и другие способы выпустить пар, если ты злишься или что-то идет не по плану. Я очень живучий. Крылья вторичного Создателя затрепетали. Создатель Топ сжал его руку. – Понятно. Так вот о чем говорили наши изначальные Создатели. Инка трясло. Он знал, почему его трясло. Его память была, мягко говоря, скверная, но недостаточно, чтобы быстро забыть услышанное. Он утратил ощущение парения и рухнул обратно на землю. Потому что взгляд Астера был сосредоточен. Топ тоже смотрел на Инка. Они оба это осознавали. Хотя Топ сказал… Топ побледнел и приподнял руки, как будто хотел дотянуться до плеч Инка, но остановился. – Инк? Ты меня слышишь? Инк не мог издать ни звука. Он пытался, но ничего не выходило. Ни шепота. Ни всхлипа. Он тупо уставился на Топа, схватившись за повязку. Инк потянул ее вверх и снял с лица. Он сжал ее в пальцах, а затем выпустил из рук. Она упала на пол у его ног. Его повязка Нота была снята и лежала на земле. Его зрение заволокло белым. Он поднял руку, царапая наклейку на щеке, и услышал тихий вскрик. Чьи-то руки схватили его за запястья. Вместо того чтобы бороться, Инк обмяк. Астер не стал наказывать его за сопротивление, а отчаянно прижал Инка к себе, все еще держа за запястья. Он был так близко, что Инк чувствовал спиной бешеное биение его души. – Инк… Нот. Нот, мы не причиним тебе вреда. Не вреди себе, дорогой. Ты в безопасности. Нот, пожалуйста. Ты можешь дышать вместе со мной? Инк выдавливал из себя слова с таким трудом, что казалось, будто он задыхается: – Я Инк. – Паника нахлынула с такой силой, что перед глазами зарябило. – И-или Нот-Инк. Топ тихо охнул, но остался спокоен, хотя в его поблекших глазах мелькнула легкая паника. Он не протянул руку, как Астер. Они оба продолжали смотреть на Инка, хотя его повязка Нота лежала на полу. – Инк. Или Нот-Инк, – согласился Астер голосом, который, вероятно, должен был звучать успокаивающе. – Оба имени прекрасны. Инк не почувствовал шока Создателей. Он не чувствовал Их ярости. Он не чувствовал Их восторга. Он вообще не мог чувствовать Их сейчас. Они были отрезаны от Зефиртопа. Создатели не могли заглянуть сюда. У Них не было здесь власти. Даже через Их любимый ненавистный инструмент. Топ заблокировал Их даже успешнее, чем Инк в Амититейле. Более того, возможно, он заблокировал Их полностью. Дыхание Инка сбилось. Его грудь тяжело вздымалась. Зрение расплывалось. Он уцепился за Астера, глядя на Топа без повязки на глазах, а они тоже смотрели на него. Он заставил себя задать вопрос, на который ему нужен был ответ: – Как ты заблокировал Их? Топ рассказал ему.

***

ИНИЦИАЛИЗАЦИЯ_ПОДПРОГРАММЫ: 0% ЗЕФИРТОП: БЕЗОПАСНОСТЬ – 99% ЗЕФИРТОП: РЕАКТОР – 99% Это происходило на самом деле. Топ не мог поверить в происходящее, даже когда перед его глазами прокручивались доказательства. Топ стоял в темноте, держа Астера за руку, и они смотрели, как создается их новый мир. Зефиртоп. Их собственный мир. Мир без сценариев. Мир без Них. Среди множества строк кода Создатели "разговаривали" со своими творениями. Было бы забавно наблюдать, как сущности, создавшие эту Мультивселенную, общаются посредством письменных сообщений. Учитывая боль, которую Они причинили как сознательно, так и неосознанно, Топ предпочел быть осторожным. Насколько мог судить Топ, эти Создатели создали Андертоп и Зефиртейл на основе миров из разных Мультивселенных. Их было по меньшей мере несколько, судя по разному стилю Их общения (и внутренним спорам). Похоже, существовали две группы, которые никогда не собирались работать вместе, потому что Они никак не ожидали, что Астер и Топ будут взаимодействовать здесь. Однако они взаимодействовали. И их Создатели работали как один, чтобы спасти их. В основном это было в качестве извинения, но и потому, что Им было любопытно, знал Топ. Он не питал иллюзий, что Создатели рассматривают его и Астера как равных себе. Топ уже давно знал о Существах-игроках. Он знал, что вначале что-то подтолкнуло Фриска к тому, чтобы выйти за рамки зла, которое может сотворить простой ребенок. Но только благодаря уничтоженному сценарию Андертопа он узнал всю правду. Непредсказуемые (и, что более важно, совершенно не предусмотренные сценарием) действия Чары вынудили Создателей вмешаться. Создатели не могли исправить ущерб, нанесенный Андертопу и Зефиртейлу, без полного Сброса. Но даже Сброс не смог бы удалить воспоминания из памяти Топа и Астера. Вероятно, у Циркуса тоже. А это было проблемой, когда Им нужны были инкодированные, управляемые сценариями миры. Вместо того чтобы уничтожить свои творения, Они сделали другой выбор: отпустили их. Зефиртоп станет миром Астера и Топа. Не будет никаких Перезагрузок. Никаких сценариев. Никаких временных линий Геноцида и мстительных духов. И никаких Создателей, кроме них самих. Как только пройдет первый этап инициализации, Создатели передадут весь контроль Топу и Астеру. Они и все, кто пойдет с ними, будут свободны. [1]: Это затягивается, – написал один из Них, и его слова проступили в темноте возле головы Топа. [2]: Не смотри, а то будет еще медленнее!!!!!!!!!!!!!! – напечатал другой с избытком восклицательных знаков. – Что-то не так? – осмелился спросить Топ, зная, что Они его услышат. Они наблюдали и слушали. Как и всегда. Но если все пойдет по плану, то скоро Они перестанут. [3]: Неа. Мы просто разрабатываем собственный код. [4]: Как мы тебя учили, Топ, – подхватил другой Создатель. – Прописать вас двоих как предполагаемых Создателей было сложновато, но мы справились. [5]: У вас есть все крутые коды доступа. [3]: Обычно для такого рода программирования и инициализации мы использовали бы Сосуд, но… а, нет, не использовали бы. Мы не можем. Мы вообще не можем использовать Сосуд для Зефиртейла или Андертопа. И нам нельзя открывать ваши оригинальные миры для Мультивселенной. По дурацкой причине. [6]: Папы. [2]: А, да, они папы, потому что у Топа есть сыновья. Вот о чем мы говорим. Да. (Пожалуйста, не нарывайтесь, мы и так переходим все границы, ойЗвезды). [5]: И мы стараемся не привлекать внимания, потому что то, что мы делаем – это большой шаг на пути к "вылету и вечному бану в этой Мультивселенной". Топ не был уверен в своих чувствах по отношению к Сущностям, которые заскриптовали столько боли и страданий в их с Астером домах. Да, Они создали все хорошее, но Они начали с войны, боли, Перезагрузок и Геноцидных таймлайнов в Андертейле, который стал Андертопом. Астер лучше него умел проявлять сочувствие: – С вами все будет в порядке? [2]: Оооо, он волнуется за нас!!!! [6]: Выходи за меня, звездный Гастер. Я сделаю тебе галактику. [5]: Астер и Топ только что ПОЖЕНИЛИСЬ. Хватит. Астер вежливо улыбнулся, но Топ заметил, что тот нервничает. Хотя Они не желали им зла, и Астер, и Топ прекрасно понимали, на что Они способны. Оба уже видели сценарии. Оба не раз жили (и умирали) в них. Только теперь Они увидели, что те, кого Они помогли создать – это личности с собственной волей, а не марионетки для Их историй и сценариев. И все же лучше Их не провоцировать. Один из Них наконец ответил Астеру: [1]: Не волнуйся. Наша группа уже собирается уходить. Вы знаете о Создателях. Это основание для у-д-а-л-е-н-и-я без вопросов. Нам плевать, если Изначальные узнают об этом позже, но мы не позволим стереть вас. [5]: Ты это нарочно сделал? [1]: Я не знаю, есть ли у Изначальных программа автоопределения конкретного слова или заглавных букв, и не хочу рисковать сейчас. О чем Они говорили? Топ отвлекся, так как ответили другие Создатели: [4]: Мы не позволим стереть наш труд. [6]: Спасем гупов спасем гупов спасем гупов!!!! [3]: Остальные не смогут тронуть Зефиртоп. Как только вы пригласите всех желающих, мы используем полный Сброс и Восстановление, чтобы внедрить в Зефиртейл и Андертоп новых инкод-персонажей. Чисто инкод-персонажей. Зефиртоп больше не повторится. И как только мы закончим внедрять скрипты для этих миров, мы заблокируем их и перейдем в Мультивселенные, которые не сотрут наши истории. Так что Они точно не смогут ничего сделать. [5]: Мы также регистрируем Зефиртоп только как инкод для усиления некоторых защитных механизмов, чтобы Мультивселенная и другие Создатели (намек на чертовы ГОЛОСА) не смогли проникнуть внутрь. Остальные даже не заметят вашего существования. А если и заметят, то не смогут натравить на вас Найтмера или Эррора. [6]: Не все Голоса такие. [4]: Они любят спускать Эррора на миры, которые не могут *кхем* стереть. Ой, надо бы создать еще один мир, прежде чем мы свалим! Он будет настолько близок к оригинальному Андертейлу, что будет непонятно, АВ ли это вообще… Единственное отличие будет в том, что волосы Фриска будут чуть светлее, хе-хе-хе… Хочу посмотреть на истерику Голосов, когда Они не смогут избавиться от "никчемной тупой АВ". [6]: НЕ ВСЕ Голоса такие. [5]: Мы знаем. [4]: Я знаааю. Но благосклонность Изначальных Создателей к Эррору – это полный бред. Они постоянно заставляют его носиться вокруг, "разрушать" наши миры и ломать наши игрушки. [1]: Они не дают Эррору исцелиться или развиваться, так что фанатов искупления Эррора это тоже расстраивает. [2]: Попробуйте быть фанатом Passive!Найтмера. Он мертв, мертв навсегда, мертвее мертвого, самый-самый-мертвый-из-мертвых, и остался только злой дух Испорченный Найтмер. Я хотел использовать брата Дрима Дэдмара Нут-Нута. Вместо этого у нас жестокий босс Бэдмар. Я так понял, папы не допускаются. :( [3]: Особенность этой Мультивселенной в том, что Найтмер – это Злой Дух, и у него нет Банды с семейными заморочками, так ведь??? Мы знали это еще при регистрации. [2]: Ага. Но все равно грустно. [4]: Узрите! Многократно несправедливая хрень. Коды изменились, перейдя к ПРОЦЕДУРЕ ЗАГРУЗКИ… Появилось окно с запросом на идентификацию Создателей. Топ просканировал свой код, затем код Астера, перепроверив их оба, и ввел их аутентификацию. Пароли были приняты. Экран мигнул, ярко засветившись, и на нем начал формироваться золотистый лист бумаги. ИДЕНТИФИКАТОРЫ СОЗДАТЕЛЕЙ ЗАРЕГИСТРИРОВАНЫ. ДОСТУП РАЗРЕШЕН. УСТАНОВЛЕН ПРИОРИТЕТ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ. ИДЕНТИФИКАТОР ВЛАДЕЛЬЦА ПОДТВЕРЖДЕН. ПРАВА ДОСТУПА ОБНОВЛЕНЫ. ТИП_МИРА: ИНКОД. КОНТАКТ_С_МУЛЬТИВСЕЛЕННОЙ: ОТКЛЮЧЕН ОБНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ… 5% [2]: Ооо, красивое световое шоу! [5]: Это наш сигнал. [1]: Дальше все зависит от вас. [4]: (Хех, это рифмуется). Пока, папашки! [6]: Будьте свободныыы! [3]: Можешь скопировать свою башню, Астер! ОБНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ… 85% На глазах у Топа сообщения Создателей начали исчезать, растворяясь, как удаленные строки кода. Всплыло последнее сообщение, едва различимое, прежде чем слова исчезли: [1]: Если у вас когда-нибудь будет возможность встретиться, передайте Инку, что мы сожалеем, что его не пускали. – Кто такой Инк? – спросил Топ. Было уже слишком поздно. Создатели молчали. Экран исчез. Остались только Топ, Астер, коды и лист бумаги, которые должны были стать Зефиртопом. – Это правда происходит? – Астер озвучил вопрос, в который и сам Топ едва верил. Топ обнял Астера за талию и прижал к себе, изучая коды, которые все еще мерцали вокруг них в темноте. – Так и есть. Больше никаких Перезагрузок. Больше никаких скриптов. Больше никакой разлуки. Наконец-то мы можем жить в мире. Они были готовы настолько, насколько это вообще возможно. Все было продумано, тщательно запрограммировано и спланировано. От неба до зданий, цирка и деревьев. Но не их действия. И ничьи другие. Не будет никаких сценариев, никаких Перезагрузок, никаких предопределенных ролей и путей. Они наконец-то станут свободными. Вместе Топ и Астер начали создавать свой мир.