Memories of a Protector [The Protector AU]

Не все ждали в гостиной, когда Скетч вернулся со склянками Инка, уже выбрав пустую АВ, чтобы они могли попасть через нее в Замок Найтмера. На первом этаже были лишь Underswap!Азгор и Альфис, которые тихо беседовали на диване. Скетч на мгновение задержался, пока не услышал имя Даста. Поскольку они не обсуждали ни Инка, ни его самого, он решил подойти. – Все в порядке? Азгор слегка вздрогнул, но Альфис посмотрела в сторону Скетча и приветливо кивнула: – Привет, Скетч, – поздоровалась она. – Мы просто говорим о нашем новом… товарище по команде. Азгор разговаривал с Дастом, когда тот был в тюрьме. Ну, знаешь, до того, как Советник попытался бросить его в Ядро. – Я не могу поверить, что один из моих двойников способен на такое, – признался глубоко встревоженный Азгор. – Двойники Блу – члены Банды Найтмера, – напомнила ему Альфис. Азгор поморщился. Скетч не мог придумать, что сказать, чтобы утешить его, поэтому и не пытался, полагая, что Альфис об этом позаботилась. – Не могли бы вы позвать Напстатона ЕХ? Я хочу убедиться, что ваши транспортные кулоны сработают, если вам понадобится срочно выбраться из Замка Найтмера, – попросил он, сохраняя бесстрастное выражение лица. – Конечно. – Азгор поднялся на ноги и приостановился. – О, пока я не забыл, думаю, это должно быть у тебя. Азгор полез в сумку и достал костяной посох и перерезанную кобуру цвета морской пены. Скетч рассмотрел посох, похожий на черное стекло, и заметил внутри него радужные вкрапления. Он осторожно взял посох и непроизвольно напряг хватку, осознав силу хрупкой на вид атаки. Он положил его рядом со Скорчем, а кобуру пристроил к склянкам Инка. – Спасибо. Азгор мягко улыбнулся. Он поднял руку, но тут же опустил ее, не решившись коснуться плеча Скетча. – Я приведу Напстатона. Вместо того чтобы подняться наверх, он поспешил за дверь. Скетч надеялся, что Напстатон не ушел слишком далеко. Остальные разбрелись по Стардину, делая последние приготовления к отбытию. Даст остался наверху с Паладином и Блу. – Можно тебя на минутку? – спросила Альфис, прежде чем Скетч успел подняться наверх. Скетч сел на диван рядом с ней и стал ждать. – Я вижу, что ты злишься на Даста, – прямо сказала Альфис. – Я не знаю и половины того, что он сделал, но я тоже злюсь. Может, сейчас он и сожалеет об этом, но он все равно причинял вред Ноту-Инку. Он стольких убил. – Она резко выдохнула и скрестила руки на груди, постукивая когтями по бицепсу. – Не стану врать, часть меня хочет всадить топор ему в череп. Скетч старался, чтобы его видимый глаз не стал красным, хотя и позволил проявиться искреннему желтому. Было… утешительно, что кто-то еще понимает. – Я доверяю мнению Дрима и Блу, ведь у них больше опыта общения с Дастом, чем у меня. Но… – …но трудно игнорировать то, что Даст сделал с Инком, – закончила за него Альфис. – Да, – согласился Скетч. – И еще трудно игнорировать то, что Инк сделал для Даста. Скетч снова задумался о защитном коде, который Инк создал для Даста. Он видел результаты такого кодирования и даже мог расшифровать, как оно было составлено, но понимал, что никогда не сможет его воспроизвести. Способ защиты Скетча отличался от способа защиты Инка. Он был более отстраненным, чем у его брата. Более разрушительным. Более жестоким. У Скетча не было желания поощрять и опекать других, чтобы они выбирали другие пути. У него не было такой привязанности и любви к Мультивселенной и ее обитателям, как у Инка. – Эй, посмотри на меня. – Альфис подождала, пока Скетч посмотрит ей в глаза и продолжила: – Это нормально – не доверять Дасту. Это нормально – презирать его каждой косточкой своего тела. Не мне говорить тебе, что думать. Но и ты не вправе указывать Инку, что ему думать или делать. Даже если ты думаешь, что защищаешь его, в итоге ты можешь причинить ему боль другим способом. Ты понимаешь, о чем я? Рас дал Скетчу похожий совет. Он не смог последовать ему в Суверентейле, когда не доверился суждениям брата. Скетч не был уверен, что у него хватит сил последовать этому совету сейчас, когда Инк оказался в еще большей опасности. – Ты говоришь из своего опыта? Альфис криво улыбнулась: – Я исхожу из того, что мне пришлось осознать, когда я узнала о Мультивселенной и участии в этом Блу. Еще я знаю все о борьбе за месть или "справедливость", но обычно все не так однозначно, как хотелось бы некоторым из нас. Просто постарайся помнить, за кого ты сражаешься, хорошо? Честно говоря, Скетч почти забыл, что, будучи Капитаном Королевской Стражи Андерсвапа, Альфис выслеживала Чару и сражалась с ним, намереваясь отдать его душу Королеве Ториэль. В Геноцидном таймлайне она была героем. В Пацифистском она пыталась убить того, кто из кожи вон лез, чтобы проявить милосердие и не убивать монстров. Но даже тогда ее мораль отличалась от морали Скетча. Несмотря на эту разницу, Альфис, очевидно, видела в Скетче что-то, что ее беспокоило. – Я постараюсь это учитывать, – подтвердил Скетч. – Цель – спасти Инка, а не наказать его похитителей. – Хорошо. Не забывай. Альфис ткнула его в плечо кулаком. Он распознал дружеские намерения и расслабился. Скетч сразу же снова насторожился, когда в гостиную вернулись остальные, включая Даста. Грехи и УР Даста все еще отягощали его плечи, но уже не огрызались на окружающих, словно желая причинить вред. «Существуют более серьезные угрозы, и Инка нужно спасти от них. Это первоочередная задача. Я не могу повторить ту же ошибку». У каждого был транспортный кулон на случай чрезвычайной ситуации, включая Даста и Дрима. Скетч проверил функциональность и кодировку каждого кристалла в отдельности, убедившись, что они будут работать независимо от того, что попытается сделать Эррор. Скетч рассматривал кулон Даста лишь на мгновение дольше остальных, а затем добавил условие, при котором вместо Аутертейла его отправит в изолированный Дасттейл, который присвоил Скетч. Лучше иметь варианты. Аутер и Комета не присоединились к ним, оставшись в тылу на случай, если кто-то появится и ему понадобится медицинская помощь. У них было несколько врачей наготове, но спасательная команда знала, что пока они не покинут Замок, связи ни с кем за его пределами не будет. Теоретически большее число спасателей могло бы помочь в их миссии, но Блу и так с трудом справлялся с тем, что его друзья присоединились к ним. Он не мог просить Аутера и Комету рисковать своими жизнями еще больше, чем они уже рисковали. Напряжение росло по мере того, как команда изучала нарисованную Дастом карту планировки Замка и разрабатывала окончательные планы. – Мы не сможем прятаться долго, – предупредил Дрим. – Как только Найтмер почувствует наши эмоции, скрытность станет невозможна. – Коды Инка скроют Даста, – напомнил ему Скетч. Он наблюдал краем глаза за реакцией Даста и не был уверен, что чувствовать, заметив, что сияние его разноцветных глаз слегка смягчилось. – Может, нам – или мне – сначала разведать местность? Даст напрягся настолько, что Скетч удивился, как не хрустнули кости в его плечах. На мгновение Дрим выглядел растерянным, пока не вспомнил: – Точно. Найтмер тебя не чувствует. Показательно, что этот факт вылетел у него из головы, ведь Дрим тоже не мог чувствовать эмоции Скетча. – Ты уверен, что готов к этому? – усомнился Скетч. – У нас нет времени ждать, – заявил Дрим. – Мы не можем знать, сколько времени прошло в АВ Замка по сравнению с Аутертейлом. – Поначалу мы с Нотом… Инком провели в АВ несколько недель, – упомянул Даст. Для них прошло столько времени, но раны Инка почти не зажили. К тому же он получил новые травмы в дополнение к тем, что Даст нанес ему в Андерфелле. Скетч решил больше не думать об этом, иначе он мог снова потерять контроль над собой. – Ты знаешь точное время? – спросил Азгор. Даст покачал головой: – Там не было настоящего индикатора смены дня и ночи. – Звезды, у меня от этих рассинхронизированных временных рамок голова раскалывается, – пробормотала Альфис. Напстатон выглядел таким же недовольным, в то время как остальные едва моргнули, услышав неутешительную новость. В Мультивселенной, полной Перезагрузок, путешествий во времени, временных петель, путешествий по измерениям, Анти-пустоты, Бездны, Пустоты и разрозненных Альтернативных Вселенных, в одном мире могут проходить годы, в то время как в другом не проходит и дня. Скетч знал, что лучше не надеяться на то, что Инк пробыл в Замке Найтмера всего несколько дней. Если Эррор и не предпринял ничего, чтобы продлить мучения Инка, то Создатели определенно это сделали. – Мы попросим вас войти, чтобы убедиться, что Эррор не оставил какую-нибудь программную ловушку, – решил Блу. – После этого мы будем искать вместе. Даст оставался напряженным. Скетч не смог не нахмуриться. Аутер перевел взгляд с одного на другого, но ничего не сказал. Блу неправильно понял выражение лица Скетча. – Скетч, я знаю, что ты многое повидал, но Инк будет ранен сильнее, чем все, что ты видел до этого. Я боюсь, что ты впадешь в ступор. – Это возможно, – признался Скетч, вспоминая свою реакцию на… (самоповреждение) самоотверженность Инка в Суверентейле. Напоминание о том, что Инк причинил себе вред, чтобы спасти Даста, было неприятным. Скетч цеплялся за эмоции, чтобы не чувствовать беспомощного оцепенения. – Итак. – Блу склонился над картой, внимательно изучая ее. – Где наша точка входа? – Возможно, я смогу появиться в коридорах темницы. Я не узнаю, пока не просмотрю коды Замка напрямую. – Скетч подумал про себя, не договорился ли Найтмер с Эррором об усилении защиты новых темниц после предыдущего вторжения Модератора. – Если Инк не в темнице, значит, он в лаборатории, вот здесь. – Даст коснулся той части карты, которая находилась над поверхностью земли. – Я могу срезать путь к лаборатории отсюда. Затем он указал на место наверху лестницы, ведущей в подземелье. Дрим дернулся, но сохранил невозмутимое выражение лица. Скетч проследил за его взглядом, пытаясь понять, куда он смотрит на карте, и понял, что участок подземелья от седьмой камеры до выхода был чрезвычайно детализирован. На этой камере была приписка, что цепи – шипованные нейтрализаторы магии и предупреждение не трогать их по неосторожности. Скетчу хотелось думать о Дасте самое худшее и считать, что тот знаком с подземельем благодаря тому, сколько жизней он там отнял. Он не хотел снова обманываться, делая поспешные выводы. По словам Судьи, Азгора и Паладина, Даст признался, что его пытали, пока он не согласился вступить в Банду Найтмера. Скетч задумался, сколько раз его и других заключенных дразнили побегом, который оставался недосягаемым, и даже если бы они прорвались, то нигде не были бы в безопасности. «Он заслуживает худшего наказания…» – Скетч снова мельком взглянул на защитные коды Инка и постарался сохранить непредвзятость. – Ты уверен, что Замок будет точной копией? – спросил Паладин. Его тон был отрывистым, но профессиональным. Похоже, он хорошо воспринял новость о том, что Даст не будет заключен в тюрьму (или убит на месте), несмотря на клятву, вплетенную в его Проверку, магию, душу и коды. Скетч позавидовал его самообладанию. – Да, – быстро ответил Даст. – Найтмер воспроизвел Замок, захватив старый мир. Он не хотел, чтобы мы вообще поняли, что нас убили, когда старый Замок был разрушен. – Я бы хотела, чтобы ты позже рассказал нам, что произошло, – признала Судья. Она наклонилась вперед и окинула карту критическим взглядом. – Давайте сначала спасем Инка. После последних приготовлений и проверки наличия необходимых припасов пришло время отправляться. Скетч доставил Дрима, Блу, Альфис, Азгора, Напстатона, Даста, Судью и Паладина в выбранную им заброшенную АВ. Здешняя жизнь ограничивалась лишь несколькими растениями, больше не включая Флауи. Дрим содрогнулся от затяжного негатива, но Найтмер не претендовал на этот мир. Хранитель Позитива оставался сильным, поддерживаемый решимостью и мужеством окружающих. – Как только ты будешь готов. – Я готов, – твердо ответил Даст. Скетч чуть помедлил, а затем положил руку на плечо Даста. Он почувствовал легчайший толчок, словно его ударило статическим электричеством, но боли не было. Даст тоже не подал признаков боли, но Скетч почувствовал, как он напрягся под его рукой. Дрим выглядел обеспокоенным, но не вмешивался. Скетч контролировал жесткость хватки, стараясь, чтобы она была естественной. Глаза Даста засияли, а на кончиках пальцев замерцали отблески цвета индиго. Скетч сосредоточился на этой магии, и в его сознании зашептали отголоски далекой связи. Не раздумывая, он схватил Скорча и начертил в воздухе угольный круг. Он замерцал, наполняясь темнотой и строками кода, а затем прояснился, показав темный каменный коридор. Сопротивления не было. Скетч не счел это удачей. Он не выпускал Скорча из рук. – Портал стабилен. Мы с Дастом войдем первыми, чтобы убедиться, что внутри нет ловушки, – заявил Скетч. Он вперил в Даста нейтральный взгляд. – Я должен держаться за тебя на случай, если Эррор оставил неприятную ловушку, которая может причинить тебе вред. – Ты не можешь сказать наверняка? – сухо спросил Даст, но Скетч почувствовал, как он вздрогнул. – Я не могу видеть все, – отчеканил он. – Чем дольше мы будем тянуть, тем больше шансов, что нас поймают, – прервал его Дрим. – Поторопитесь. Скетч и Даст шагнули через портал. Никакие сбои или коды не мешали и не угрожали выдернуть Даста во время перемещения, обеспечивая плавный и беспрепятственный переход. Когда они ступили на холодные черные камни в самой глубокой и темной части подземелья, Скетч почувствовал мерцание портала и оглянулся, чтобы посмотреть на остальных. Их взгляды были рассеянными и слегка встревоженными. – Они не видят, не чувствуют и не слышат нас, – сообразил Даст. Скетч просмотрел некоторые из кодов, которыми был окружен Замок Найтмера. Найтмер определенно договорился с Эррором о некоторых улучшениях. Было несколько сигналов тревоги, которые должны были прозвучать, если кто-то вроде Core!Фриска или Дрима ступит на территорию. К несчастью для Найтмера, он предпочел защищаться от Модератора, а не от Скетча. У Даста не было его восприятия. Его глаза метались по сторонам, словно он ожидал, что Найтмер выйдет из тени и убьет его. Скетч провел еще одно сканирование и отметил, что не может определить, где кто находится в Замке. Досадно, но в данный момент этого следовало ожидать. – Пока что никаких сигналов тревоги не поступало, – бесстрастно сообщил Скетч. – Похоже, твои эмоции остаются скрытыми. Инк изменил и защитил коды, так что Найтмер не сможет обнаружить твой негатив. – Полагаю, настало время проверить это на практике. – Даст глубоко, судорожно вздохнул и встретился взглядом со Скетчем. Разноцветное сияние сменилось испуганным белым. – Ты Модератор. И это ты разрушил Замок в прошлый раз. Скетч молча уставился на него. Он по-прежнему держал УР под строгим контролем, но Даста все равно била дрожь. – Ага, – пробурчал Даст. – Я так и думал. Даст не двигался, даже не отступил назад. Он знал, что бежать некуда. Было бы так просто пронзить его душу и двигаться дальше в одиночку, заявив, что враг напал на них, как только они вошли в Замок. Или Скетч мог бы Удалить его прямо сейчас. Но он не мог ни убить, ни Удалить Даста. Оба варианта в итоге больно ударят по Инку. Огоньки глаз Скетча вспыхнули красным. Оба, включая тот, что обычно был скрыт черным графитом, покрывавшим часть его лица. Он почувствовал, как извивается тень. – Если бы Инк не был так решительно настроен защитить тебя, ты был бы мертв там, где стоишь. – Возможно, ты сможешь… – Даст замолчал, а затем улыбнулся. Это была ничуть не радостная улыбка. Напротив, в ней были только горечь и печаль. – Прости, но я не могу позволить тебе убить меня. Не после всего того дерьма, через которое прошел Инк, чтобы сохранить мне жизнь. Скетч вынырнул из кровожадной дымки, которая едва не поглотила его. Снова. – Я пока не знаю, как к тебе относиться, но мой приоритет – спасти Инка. Даст ничего не ответил. Скетч не умел читать мысли, но знал, что тот вспоминает их встречу в Истинной Лаборатории Суверентейла. «Сосредоточься на Инке». Скетч выглянул из портала, заметив выражение облегчения на лицах Блу и Дрима: – Мне нужно отключить несколько оповещений, иначе он узнает о присутствии Дрима. Одну минуту. Дрим кивнул, и Скетч просунул голову обратно. Даст держался рядом с ним, стоя на страже. В этом не было необходимости, но Скетча это… не раздражало. Сейчас он доверял Дасту больше, чем Эррору и Найтмеру. Или Им. Скетч едва успел прикоснуться к защите, как почувствовал изменение в кодах. Это произошло не из-за его действий. Проклиная "Голоса", он изо всех сил вцепился в портал, не давая Эррору захлопнуть его, и высунул голову наружу: – Они знают, что мы здесь. Команда промчалась через портал. Скетч закрыл его и открыл другой, на втором этаже, убедившись, что Эррор это почувствовал. Синие нити рассекли воздух, и Скетч крутанул Скорчем, сжигая их, прежде чем они успели порезать или опутать кого-либо. Судья уже вызвала свои красные копья: – Вот тебе и скрытность. Дрим тяжело дышал. Скетч проверил коды и увидел ядовитое присутствие негатива Найтмера. Он не мог защитить Хранителя Позитива от этого влияния. Блу взял командование на себя: – Проверьте камеры. Азгор, Альфис и Напстатон уже двигались. Альфис сформировала топор, а одна из рук Напстатона превратилась в циркулярную пилу, похожую на виниловую пластинку. Азгор, освещая путь огнем, заглянул в камеру в конце коридора и замер. – Может ли кровь Нота стать белой? – слабым голосом спросил он. Блу добрался до двери камеры раньше Скетча. Он отшатнулся от толстой двери, прижав руку ко рту: – Дрим, не смотри. – Он отвернулся от камеры, оттаскивая Дрима подальше. – Инка нет в подземелье. Он должен быть в лаборатории. – За мной, – скомандовал Даст. Когда они достигли лестницы, их встретил Бластер. Блу отразил его выстрел выстрелом собственного Бластера, запрыгнул на него и взлетел вверх по лестнице. Скетч успел заметить темные полосы на черепе Бластера и определить, что он принадлежит Киллеру, прежде чем Блу всадил в глазницу Бластера костяную атаку. Он мельком увидел Киллера, исчезающего через короткий путь. – Они ждут нас, – отметил Блу. – Найтмер ждет меня, – догадался Дрим. Его глаза поблекли, но на лице застыла непоколебимая решимость. – Новый план. Я отвлеку Найтмера. Скетч и Даст доберутся до Инка. Вытащите его. Скетч понял, что он разделил группу на тех, кого Найтмер и Эррор могли почувствовать, и тех, кого не могли. – Дрим… – Для Найтмера важнее всего причинить мне боль, – перебил Дрим. – И ему нравится злорадствовать и наслаждаться негативом. Он не пойдет на убийство. Оставайтесь в тени. Пробирайтесь через короткие пути и найдите Инка. Мы пойдем длинным путем. Скетч хотел возразить, что не сможет защитить Дрима и остальных, если его не будет рядом. К тому же он не был уверен, что сможет довериться Дасту. Он знал, что у них нет времени на споры. – Берегите себя, – только и сказал он. Если Даст и был встревожен этим новым раскладом, то никак этого не показал, а Дрим не подал ни малейшего знака, что чувствует его страх или беспокойство. Скетч протянул Дасту руку, и они скрылись в тени.

***

Блу привык к тому, что во время миссий со Звездными Сансами ему приходилось абстрагироваться. Он всегда в какой-то степени откладывал некоторые чувства на потом, но борьба с Найтмером и его Бандой делала такие меры необходимыми для выживания. Он и раньше испытывал тягостное ощущение негатива и безнадежности, которое вызывало присутствие Найтмера, но в его Замке это чувство усилилось в тысячу раз. Он словно вмерз в лед, и сотни ледников давили на него со всех сторон, леденя до глубины души и грозя раздавить и ее, и кости. Вместо ужаса перед тем, что сотворил Найтмер, Блу сосредоточился на благодарности за то, что ему не так часто приходилось сражаться с теневыми образами, похожими на его брата. Хоррор пока не присоединился к битве, но это был лишь вопрос времени. Найтмер первым делом заполнил путь спасателей живыми тенями. Причем в буквальном смысле. Зал был сверху донизу забит тенями и пустыми светящимися глазами. – Что это за твари, черт возьми? – спросила Альфис, сметая топором очередную похожую на Папируса теневую фигуру. – Темные Папирусы, – бегло ответил Дрим. Хотя его зрачки были бледными, а на лбу выступили капельки пота, он держался поближе к Блу, нанося своими золотыми кинжалами удары любому приблизившемуся врагу. – Это тени, созданные из магии негатива по образу и подобию Папируса. Обычно Найтмер больше не использует их, так как у него есть Банда. – Понятно, почему, – прорычала Судья. – Они могут обладать Негативностью, но у них нет сознания, защиты и УР, чтобы подкрепить это. – Технически они стоят между мной и тем, кого я поклялся предать правосудию, – отрывисто сказал Паладин. – Могу я? Судья быстро кивнула и замерла на месте: – Никому не двигаться. Доверившись Судье, все спасатели остановились, а Паладин поднял свой светящийся меч и взмахнул им. Магия вырвалась из клинка золотым пламенем, ослепляя своей силой, и расчистила путь сквозь тени. Свет закружился вокруг спасателей, оставляя их невредимыми и сжигая Темных Папирусов. При виде силы, стоящей за этим ударом, Блу стало любопытно, как работает основанная на клятве магия Паладина (и что она может сделать с Дастом, если использовать ее против него), но он побоялся спросить. Сейчас ему не нужен был страх, поэтому он сосредоточился на надежде, что каждый шаг приближает их к спасению Инка. Еще один рой теневых Темных Папирусов встретил их там, где, судя по всему, находился вестибюль Замка. Единственным предупреждением для них был импульс УР, прежде чем костяной топор полетел в голову Судьи. Она уклонилась так быстро, что ее силуэт размылся, и отступила назад, когда из орды Темных Папирусов появился Хоррор. Он направился прямо к Судье. Блу едва успел вспомнить подробности плохих отношений Хоррора с его собственной Андайн, как путь ему преградили Темные Папирусы. Он остался рядом с Дримом, прикрывая его спину и стремительно рассекая костяными мечами теневые видения. Несмотря на все усилия Паладина, тени почти мгновенно заполнили расчищенное пространство. Однако его атаки все еще эффективно сдерживали орду, и вспышки света вновь и вновь прорывались сквозь тени. Огонь Азгора, ритмичные залпы Напстатона и топоры Альфис быстро расправлялись с оставшимися тенями единым фронтом, уничтожив многих, кого пропустил Паладин. Судья сражалась с Хоррором, так быстро уклоняясь от его атак, что любой Санс мог бы гордиться этим. Дрим берег позитивную энергию, которую ему удалось почерпнуть у решительно настроенных спасателей, используя только свои клинки, а лук держал про запас. Блу следовало бы быть более внимательным, но он охранял Дрима. Хоррор размахнулся, и костяной топор пронесся по воздуху. Но не в Дрима, не в Блу и даже не в Судью. Паладин пригнулся как раз вовремя. Топор с резким лязгом задел шлем Паладина, пролетая мимо, и тот, пошатнувшись, в оцепенении упал на землю. Второй топор полетел в Судью, едва не задев ее голову, но у Хоррора были другие приоритеты. Хоррор в мгновение ока оказался возле Паладина, замахнулся топором и ударил по его шлему с такой силой, что тот треснул. Он отдернул топор, и шлем разлетелся на куски, открыв ошеломленное лицо Стража. Блу попытался помочь ему, но из черных камней стен появились новые Темные Папирусы, отделяя его и остальных от Паладина стеной теней. – Нет! – крикнула Судья, отчаянно пытаясь прорваться сквозь тьму между ней и ее лейтенантом. Хоррор снова поднял топор, но тут глаза Дрима вспыхнули. Импульс Позитива был не таким ярким, как атаки Паладина, но его света было более чем достаточно, чтобы сжечь окружающие тени. Волна позитивной энергии врезалась в каждого из сражающихся, проходя сквозь них подобно мягкому теплу солнечного света, и Хоррор замер, не успев обрушить свой топор на шею Паладина. Хоррор уставился на лицо, так похожее на лицо его брата. Паладин молчал и не двигался, глядя на него в ответ расфокусированным после сильного удара взглядом. Альфис встала между ними и рубанула Хоррора собственным топором, но тот уклонился, отступив на более безопасную позицию. Хоррор скривился в диком оскале, но не стал преследовать ее или нападать снова. Его пальцы дернулись, сгибаясь, а рука прижалась к груди. Дрим напрягся, глядя в сторону Хоррора. Вопреки терзавшему его негативу, искаженные болью черты его лица смягчились состраданием: – Я сожалею о твоем брате. Блу ожидал, что Хоррор закричит от ярости и метнет топор в грудь Дрима. Он не ожидал, что тот вздрогнет и сгорбится, крепко сжимая обеими руками рукоять костяного топора. Блу не знал, что чувствует Хоррор, но Дрим определенно знал. – Пожалуйста, послушай, – призвал его Дрим. – Нам не нужно продолжать сражаться. Мы знаем, что Найтмер держит тебя в ловушке контракта души. Мы знаем, что он убивает и заменяет тебя каждый раз, когда ты умираешь… Хоррор резко и недоверчиво рассмеялся: – Если хочешь соврать, придумай что-нибудь более правдоподобное. Дрим не отступал: – Ты думаешь, что это правдоподобно. Ты знаешь, что что-то было не так. Совсем недавно, в Аутертейле, в твоих воспоминаниях были странные пробелы. Красный глаз Хоррора вспыхнул, сердито глядя на Дрима, но он ничего не сказал. Блу достаточно хорошо знал своего друга, чтобы понять, что Дрим уже принял решение. Такое решение Звезды приняли давным-давно, но теперь они действительно могли достичь тех результатов, на которые надеялись. Дрим убрал оружие в ножны и с серьезным видом протянул к Хоррору пустые руки. Альфис посмотрела на него и слегка вздрогнула, переведя взгляд на Блу и обратно. На мгновение на ее суровом лице промелькнуло мягкое выражение искренней симпатии. Дрим не взглянул на нее. Он по-прежнему был сосредоточен на Хорроре. – Идем с нами. Никто не возражал. Никто не закричал "Что?!" и не осведомился, не сошел ли Дрим с ума. Ни Альфис, ни Судья, ни Паладин, ни даже сам Хоррор. В душе Блу расцвела сильная и яростная надежда, и казалось, что Дрим мягко светится в темноте залов Замка. – Инк помог Дасту, – тихо сообщил Дрим. – Вот почему Найтмер так зол и напуган: не потому, что Даст "предал" его, а потому, что Даст сбежал от него. Мы поможем и тебе вырваться из Банды. Тебе и Хоррортейлу. Холодное выражение лица Хоррора не изменилось. Он слегка опустил топор. Из груди Хоррора, казалось, материализовалось щупальце. Оно обвилось вокруг его души, а затем, когда его тело рассыпалось в пыль, утащило светящееся сердце обратно в клубящиеся тени. Найтмер поднялся из темноты с душой Хоррора в руке. Напстатон рванулся вперед, словно намереваясь как-то дотянуться и выхватить у него душу, но Азгор отдернул его назад. Блу держал себя в руках, не в силах подавить отвращение и ужас, когда душа Хоррора исчезла во тьме Найтмера. Киллер за плечом Найтмера с легкой пустой улыбкой наблюдал за тем, как тело Хоррора рассыпается в пыль. Найтмер и Киллер были здесь. Эррора не было. «Верь в способности Скетча. Он может сражаться. Он будет в порядке». Теперь, обнаружив себя, Найтмер позволил своей ауре развернуться. Царивший в Замке негатив угнетал. Противостоять ауре самого Найтмера было еще сложнее. Паладин задрожал, Напстатон застыл на месте, а у Азгора едва не подкосились ноги. Судья стиснула челюсти, а пальцы Альфис почти побелели на рукояти ее топора. Больше всех пострадал Дрим: огоньки его глаз почти полностью утратили цвет. Шепот неудач, страхов и сожалений проник в сознание Блу и обвился вокруг его души, впиваясь в нее ядовитыми когтями, словно приказывая ему сдаться, потерять надежду, пасть. Блу отказывался падать. Он сражался за слишком многое, чтобы сдаться сейчас. «Я здесь, с тобой, Дрим. Я верю в тебя и в нас». Дыхание Дрима выровнялось, и он выпрямился. Найтмер окинул взглядом незваных гостей, и его щупальца насмешливо изогнулись: – Что это у нас тут? Неужто Звезды наконец-то явились? Как интересно, что никто не вмешался, пока для Инка не стало слишком поздно. Вы и впрямь не озаботились тем, чтобы помочь ему, пока его не стало? Блу старался поддержать Дрима, убеждая себя, что он сделал все, что мог, что позволило ему сосредоточиться на спасении, а не на самобичевании. – Где Инк, брат? – потребовал Дрим. – А ты как думаешь? – Щупальца Найтмера были едва различимы в темноте. Они не дадут предупреждения перед ударом. – Я поражен, что вы так быстро нашли это место. Я ожидал, что на это уйдут годы, а не месяцы. Или что вы вообще его не найдете. Очень жаль. Я бы выбросил тело Инка обратно в Стардин, чтобы местные жители полюбовались, к чему привело их бездействие. «…Месяцы?» Блу хотелось верить, что Найтмер лжет. Он хотел верить, что огромная разница во времени между Замком и остальной Мультивселенной невозможна. Но Эррор был здесь. Он мог использовать и изменять коды. И у него была вся необходимая мотивация, чтобы исказить ход времени и подольше помучить Инка. На лбу Дрима выступили капельки пота, стекая по вискам, а огоньки глаз, хотя и оставались желтыми, сузились, словно от боли. Он не сводил взгляда с Найтмера: – Брат, что ты сделал? – Хмм, я думал, ты умнее, Дрим. Очевидно, я сломал его. – Улыбка Найтмера казалась почти искренней, что резко контрастировало с тем, как он смотрел на Дрима, словно хищник на свою жертву. – Жаль, что я не могу получить негатив от Инка. Он был бы идеальным источником негатива, если бы не его Бездушность. Он действительно не может умереть, поэтому его мучения могут длиться вечно. Я и не знал, что кость может расколоться на столько кусочков, что становится похожей на пыль. Дрим резко побледнел по мере того, как нарастали отвращение и ужас остальных. Найтмер не закончил. Даже близко нет. Он покачал головой в наигранном разочаровании: – Если бы только краски Инка не кончались так быстро. Его не так приятно препарировать, когда он не извивается и не хнычет, как жалкое существо. Ты знал, что его тело отвергает мою магию, магию Эррора и испорченную Решимость Киллера? Он стал таким пустым, что я подумал, что смогу заполнить пустоты внутри него своей магией. Но его тело отказывалось усваивать ее, сколько бы я ни заталкивал в его глотку. У него даже не осталось крови, так что магия просто вытекала из его ран и рта. Так захватывающе. Блу изо всех сил старался сдерживать рвотные позывы. Он и не подозревал, что Напстатона может тошнить, пока не услышал, как тот приглушил звук. Дрим слегка вздрогнул, но устоял на ногах: – Где. Инк? – Где Core!Фриск? – парировал в ответ Найтмер настолько благостным тоном, что стало ясно: его "вежливость" была фарсом. – Он доставил Эррору некоторые неприятности. Найтмер мог и не знать, что это Скетч. Или скрывал, что знает. Рот Найтмера дрогнул, словно он пытался сдержать улыбку, встретившись взглядом с Дримом, и Блу понял, что он абсолютно точно знает, что другой программист не Core!Фриск. – Нет, это не Core!Фриск, – насмешливо подтвердил Найтмер. – Так кого ты послал на поиски Инка? Я не чувствую от него никаких эмоций. Ты так быстро заменил свою Бездушную зверушку другой? – Инк не "зверушка", – прорычал Азгор. – Не унижай его таким образом. Ядовитый взгляд Найтмера метнулся к нему. Блу постарался подавить свой страх, когда Король Негатива сосредоточил свое внимание на его друге. – Так оборонительно. Не нужно стыдиться. Уверен, что этот "Нот" станет хорошей практикой в обращении с твоим Бездушным отпрыском. Как он теперь себя называет? Темми? В руках Азгора зашипело пламя. – О, кстати, – размышлял Найтмер. – Ты из тех Underswap!Азгоров, кто отгонял его злобным взглядом? Или ты бросил в это "ужасное создание" огненный шар? Пламя погасло. Азгор зажал рот руками. Страдальческое выражение его лица говорило само за себя. Блу сдвинулся, встав между Азгором и Найтмером, но тот уже переключил свое внимание на другого. – Твои попытки обмана поистине смехотворны. Твои эмоции выдают тебя. Я знаю, что мой слуга-предатель здесь. – Найтмер уставился на Паладина. Если он и был разгневан предательством Даста, то ничем этого не выдал. – Я удивлен, что ты упустил Даста из виду. Он убил твоего брата и при этом гуляет на свободе. Неужели ты отступился от своей клятвы? К его чести, спина Паладина осталась несгибаемой: – Месть и убийство – это не правосудие. – Это просто смешно, учитывая, кто с вами. – Веко Найтмера опустилось, оставив видимой лишь тонкую голубую полоску. – Другой нарушитель – брат Инка, не так ли? Вы совершили ужасную ошибку. Он еще опаснее, чем я. Блу постарался не выдать своего замешательства и беспокойства. «Он просто пытается выбить нас из колеи». – О да, я знаю о новом "Защитнике", – сообщил Найтмер, явно наслаждаясь их негативными эмоциями. – Неудивительно, что Инка заменяют, учитывая его катастрофические неудачи в последнее время. В конце концов, последний неудачник, осмелившийся претендовать на Роль "Хранителя", тоже был заменен. Мною. Боль и печаль исказили серьезные черты Дрима: – Инк и Ним не… Весь восторг исчез с лица Найтмера, оставив его абсолютно холодным: – Я говорю не о Ним. Дрожащие руки Дрима сжались в кулаки, и Блу подозревал, что если бы не перчатки, ногти впились бы в ладони. – Ты сделал все, что мог, Найтмер. Селяне… – Ты снова собираешься нести эту чушь? – Недоумение в голосе Найтмера казалось вполне искренним, но холодный блеск в его взгляде встревожил Блу. – Ты и впрямь эгоист, не так ли? Я пытал твоего якобы "друга". Мой слуга переломал ему все кости и надрезал каждый шрам, так что его скелет едва держался в целости. Я отдал его Эррору, чтобы тот сшил кусочки обратно. – Его злорадная холодная улыбка стала шире. – Я заполнил выемки в его костях своей магией, наблюдая, как он корчится и бьется в судорогах, пока она отравляет его тело. И все же ты настолько заблуждаешься, что до сих пор думаешь, будто я способен сожалеть об этом? Дрим попытался заговорить. Ему было так плохо, что он выдавил из себя лишь тихий хрип. Суровый взгляд Найтмера, казалось, смягчился: – Я прекрасно понимаю твои мотивы, Дрим. Ты так отчаянно ищешь "хорошее", потому что веришь, что я твой брат. Ты веришь, что, достучавшись до него и оправдав его, ты сможешь оправдать себя. Слишком поздно, "брат". Дримтейл не шутит со смертью, как Альтернативные Вселенные, способные на Перезагрузку. Найтмер мертв. Фальшивая маска сочувствия испарилась. Все попытки казаться вежливым исчезли вместе с ней, явив абсолютную и неподдельную ненависть, настолько сильную, что Дрим физически отшатнулся. На лице Найтмера не было ни радости, ни восторга, пока он насмехался над Дримом. Все отвращение и враждебность, которые он сдерживал в себе, отразились на его лице и в ауре, заставив спасателей застыть перед лицом их абсолютной глубины. Хуже всего было эмпату, бывшему объектом этого презрения. Блу подхватил Дрима, прежде чем тот успел упасть на колени, и едва удержал его, когда истинные эмоции Найтмера обрушились на них, как лавина ледяных камней. Найтмер ненавидел Дрима. Он презирал Дрима всеми фибрами своего существа. – Я тебе не брат. Я никогда не был тебе братом. Я говорю это не метафорически. Твой близнец умер, когда съел яблоки, а я уничтожил его. Его свет погас. Не осталось даже его костей. Я забрал Роль твоего брата, его способности, его тело и его жизнь. От него не осталось ничего, кроме нескольких мимолетных воспоминаний… и то лишь потому, что эти воспоминания мучают тебя. – Это неправда. – Голос Дрима был слабым. Его глазницы были слишком широкими, их неестественная темнота подчеркивалась отсутствием в них огоньков. – Я знаю, что Найтмер может… – Найтмер ничего не может сделать. Он давно мертв, Дрим. – Найтмер произнес его имя так, словно оно было ядом на его языке, и его отвращение сквозило в каждом слове. – Я бы назвал тебя жалким, не будь ты таким сознательным слепцом. Даже при всех своих эмпатических способностях, ты все равно отказываешься видеть то, что находится прямо перед тобой. Знаешь, как долго я нашептывал Найтмеру и тем селянам, взращивая в них ненависть, пока они не уничтожили друг друга? А ты так и не заметил. Ты предпочел игнорировать правду, что была прямо перед тобой. Похоже, это вошло у тебя в привычку. Дыхание Дрима было затруднено. Его душа билась так быстро и трепетно, что Блу почувствовал это, положив руку на спину Дрима, чтобы поддержать его. – Инк и Кор знали правду все это время, но так и не сказали тебе. Теперь у Инка будет брат. Как и у Блу. Но есть еще и ты. Твоя миссия заключалась в том, чтобы вернуть своего близнеца… но он мертв и сгинул столетия назад. – Щупальца Найтмера изогнулись, их концы стали острыми, как копья. – За что ты собираешься сражаться теперь, Дрим? Глазницы Дрима темнели на фоне бледно-пепельного оттенка его черепа. Он быстро поднял их, встретившись взглядом с Блу, но, казалось, смотрел сквозь него. В тошнотворном голубоватом освещении Замка кости Дрима казались почти серыми. Найтмер скривил рот в неприкрытом отвращении: – Такая зависть не подобает Хранителю Позитива. Хочешь, я сравняю счет, чтобы другие могли разделить твою боль? Единственным предупреждением была вспышка УР. Блу оттолкнул от себя Дрима. Он моргнул, и Киллер оказался перед ним, вцепившись рукой в его синюю бандану. Блу лихорадочно отбил нож Киллера костяной атакой, поморщившись, когда та разлетелась в его руке, и отшатнулся назад, едва избежав смертельного удара в грудь. Шнурок с его транспортным кулоном лопнул, оставив кристалл в руках Киллера. Блу инстинктивно отреагировал, и его костяная атака разрубила кристалл, прежде чем Киллер успел попытаться его активировать. Вместо этого кулон отреагировал на магию Блу. Разбитый кристалл заискрился, его свечение сменилось с синего на красное. Не успел Киллер вскрикнуть, как его унесло прочь. Найтмер увидел, как исчезает его последний рекрут, и раздраженно закатил глаза: – Какая жалость. Похоже, мне снова нужно заменить членов своей Банды. Но я думаю, что Эррор заслуживает того, чтобы немного поразвлечься с Дастом и братом Инка, прежде чем вы встретитесь с ними. Согласны? Все надежды на то, что Найтмер будет менее опасен в одиночку, мгновенно рухнули, когда свет погас и вестибюль погрузился во тьму. У Блу было лишь мгновение, чтобы осознать, что глаза его не обманывают, когда темнота сместилась. Времени на предупреждения уже не оставалось – тени ринулись вперед.

***

Каким-то образом Скетч и Даст благополучно пробрались через короткие пути. Область Замка, где, по-видимому, находились лаборатории, внешне ничем не отличалась от остальной части каменного строения. Заглянув в первую попавшуюся дверь, Скетч предположил, что это не так, поскольку заметил внутри удивительно современные технологии. Это показалось ему весьма подозрительным. – Откуда у Найтмера это оборудование? – Вероятно, из какой-то научной АВ, – кратко пояснил Даст. – Из Сайенстейла? – с сомнением спросил Скетч. – Не знаю. Меня никогда не посылали за такими припасами, – ответил Даст, сохраняя дистанцию. Как будто любое расстояние могло его спасти. – Главная лаборатория находится дальше по коридору. Скетч предпочел не делать пренебрежительных замечаний по этому поводу: – Веди. Даст, казалось, разрывался между беспокойством и обреченностью. – Ты не мог бы подождать с ударом до тех пор, пока мы не спасем Инка? – Я уже сказал тебе, что не буду, – отрезал Скетч. Даст оставался настороже. – Не уверен, что верю тебе после того, что ты устроил в Суверентейле. – Забавно слышать это от тебя. – Я знаю, – с горечью сказал Даст, отворачиваясь от него. Скетч не сводил глаз с его спины, молча следуя за Дастом по коридору. Время от времени Даст оглядывался назад, с каждым шагом явно чувствуя себя все более неуютно. Если он вел Скетча в ловушку, то его ждет жестокое разочарование. «Он не устраивает ловушку. Он изменился. Если он изменился, значит, он изменился еще до Суверентейла. Я мог бы предотвратить захват Инка, если бы…» Даст остановился перед неприметной дверью. Это была не та дверь, которая кричала бы Скетчу "лаборатория", но он полагал, что в этом и смысл. Обычно Найтмеру не нужно было впускать сюда кого-то еще. Скетч оторвался от своих мыслей и сосредоточился, когда Даст потянул за простую ручку: – Он должен быть здесь… Даст открыл дверь и заглянул в лабораторию. Он пошатнулся и зажал рот рукой, подавив рвотный позыв. Скетч в замешательстве шагнул к нему. – Инк?.. Скетч заглянул в лабораторию. Его взгляд упал на брата. Инк лежал на спине на металлической платформе. Он не был прикован к столу кандалами. Несколько глючных костяных атак без необходимости пронзали его конечности и ребра. Его череп был расколот в нескольких местах, а со стороны, противоположной той, где был проломлен череп Хоррора, зияла большая дыра. От места пролома до правой глазницы шла огромная трещина. Глазница была закрыта, демонстрируя еще один похожий на трещину шрам на веке. Веко провалилось в глазницу, показывая, что глаза под ним больше нет. Левое веко было подшито к глазнице синими нитями, открывая незрячий белый зрачок. Не было ни одной целой кости. Некоторые порезы были мелкими, другие настолько глубокими, что почти прорезали кость. Некоторые действительно прорезали. Грудная кость Инка была разрезана и скреплена синими нитями. На нескольких костях виднелись неровности от пилы или зазубренного ножа. Еще больше нитей едва удерживали эти обломки костей вместе. Скетч разглядел места, где они прошивали кости Инка, чтобы собрать воедино, словно он был куклой, которой сердитый ребенок оторвал руки и ноги, а черствый родитель попытался сшить фрагменты обратно. Лодыжки и запястья были особенно изуродованы тонкими глубокими следами там, где Инка частично сковывали кандалами и нитями. На каждом дюйме, не покрытом колотыми или резаными ранами, виднелись ожоги и, возможно, следы от игл. Или места, куда были вставлены и впоследствии удалены тонкие нити. По ступням Инка явно хлестали нитями, причем некоторые следы были настолько глубокими, что потребовалось еще больше ниток, чтобы скрепить ноги. Раны были на удивление чистыми и сухими. Скетч знал, что это только потому, что у Инка не осталось крови. – Инк?.. Скетч не узнал гулкий отдаленный звук своего голоса. Он попытался коснуться руки Инка. Гороховидная кость разрушилась от прикосновения пальцев Скетча. Она даже не распылилась. Она была настолько разбита, что рассыпалась на мелкие кусочки. Руки Скетча дрожали, но он осторожно, нежно погладил менее разбитую сторону головы Инка, отчаянно пытаясь подать ему знак, что он рядом. – Инк, это Скетч. Я здесь. Старший брат здесь, с тобой. Ты не один… Выражение лица Инка оставалось расслабленным и безучастным. Его голова склонилась набок от легчайшего прикосновения руки Скетча. Его тело двигалось легче, чем конечности сломанной шарнирной куклы. В новом положении Инка из его приоткрытого рта вытекло немного глючной синей, черной как смоль и голубовато-черной жидкости. Два оттенка черного были похожи на ил. Синий был более тягучим и искаженным. Ничего из этого не было краской. Скетч ни за что не спутал бы токсичную, насыщенную УР магию и испорченную Решимость с краской. Он машинально опознал содержимое нескольких шприцев, разложенных на тележке рядом с телом Инка. Пара из них были с успокоительным, но большинство было наполнено ядами и прочими вредными веществами. Вещества, которые вытекали изо рта Инка, не были ядами в обычном смысле этого слова. Найтмер либо насильно напичкал Инка, либо ввел ему образцы своей магии, магии Эррора и, возможно, магии Киллера, вероятно, чтобы попытаться оживить его, но, скорее всего, просто чтобы причинить ему боль. Тело Инка целиком и полностью отторгало эти вещества, и остатки рвоты вытекали у него изо рта, словно кровь. Зубы Инка остались целы, но Скетч видел, где атаки порезали и обожгли его язык и внутреннюю часть рта. По щекам Скетча стекала влага. Следы, которые она оставляла, были такими теплыми, что казались обжигающими. «Слезы, – определил он про себя. – Я плачу». Инк больше не мог плакать. – Краски, – слабо пробормотал Даст, чьи глаза белели в тени капюшона. – Ему н-нужны краски, верно? «Не сработает, – подумал Скетч. – Горло Инка слишком повреждено, чтобы он мог проглотить краски. И даже если бы смог, этого было бы недостаточно, чтобы вылечить его». Он не мог вымолвить ни слова, чтобы сказать это Дасту. Он не мог пошевелиться, чтобы остановить Даста, когда тот, спотыкаясь, подался вперед, а его руки бесцельно заметались над телом Инка, словно он надеялся каким-то образом собрать разбитые части воедино. Скетч почувствовал сдвиг в кодах. Уголь Скорча взвился в воздух, рассекая синие нити, прежде чем они смогли поймать его или Даста в ловушку. Или снова коснуться Инка. Вокруг них эхом прокатился смех, а затем в поле зрения появилась фигура Эррора. – Что ж, я не в восторге. Это и есть замена ̷ж̷-̷ж̷алкого Защитника? Скетч не отрывал взгляда от Инка. Синие нити, прошивающие сломанные кости, не давали ему покоя, приковывая к себе внимание, словно цепкая паутина. Эррор полностью игнорировал Даста. Не из-за какой-то защиты Инка, а потому, что его просто не волновало присутствие Даста. – ̷Л̷-̷л̷юбуешься моей работой? – с издевкой спросил Эррор у Скетча. – Было так трудно делать аккуратные стежки, когда Инк корчился и хныкал, как маленький ̷п̷-̷п̷лакса. Мне столько раз приходилось вырезать их и начинать сначала. По крайней мере, пока он не перестал двигаться. Скетч не отреагировал. Он даже не шелохнулся. – Инк такой скучный. Я даже не могу ̷д̷-̷д̷ергать его, как ̷м̷-̷м̷арионетку на ниточках, – пожаловался Эррор. Он помолчал, раздумывая. – Думаю, я мог бы повесить его как украшение вместе с другими моими ̷к̷-̷к̷уклами… – Его глаза метнулись к пузырькам на поясе Скетча и загорелись восторгом. – Ух ты, вот это я понимаю. Ты принес ̷з̷-̷з̷апас специально для меня? Скетч ни на дюйм не сдвинулся с места, даже не поднял руку, чтобы защитить флаконы Инка. Склянки остались целыми и невредимыми, сохранив свое содержимое. – Я знаю, о ̷ч̷-̷ч̷ем ты думаешь. О, ты не можешь оставить Инка себе! Он же драгоценный Защитник! Конечно, он необходим этой дурацкой Мультивселенной! ̷Х̷А̷!̷ – Эррор разразился глючащим смехом. – Инк может притворяться сколько влезет, но он всего лишь очередная игрушка. Он моя маленькая груша для битья, которая не может умереть. Его можно разбить на мелкие кусочки, ̷н̷-̷н̷акачать его фальшивыми эмоциями, и он оживет, как ходячий труп, которым и является. Скетч молчал. Не двигался. Не реагировал. Улыбка Эррора была откровенно хищной: – Как ты думаешь, что он сделает в первую очередь, когда я притащу его в Анти-пустоту и затолкаю ему в глотку эти краски? З̷-̷з̷акричит или начнет плакать? Я думаю, он заплачет. Хотя с такими ̷т̷-̷т̷равмами, возможно, он наконец-то заткнется хоть раз в своей жизни… Скетч ничего не сказал. Ему не нужно было слышать Голоса, чтобы понять, о чем Они говорят. Они поощряли насилие и ненависть Эррора. Всегда поощряли. И всегда будут поощрять. Они точно знали, что делают. И Скетч тоже. Резкий рывок выдернул на свет глючные файлы и коды Эррора. У Эррора хватило самонадеянности рассмеяться. Он считал, что его коды слишком глючны, поэтому он неуязвим для любых видов взлома. К несчастью для него, его Роль не отменяла реальности: коды, к которым обращался Скетч, были совершенно функциональны. Скетч мог сделать это мгновенно. Он мог действовать, не нуждаясь в том, чтобы Эррор был в пределах досягаемости. Но не хотел. Прежде всего, он хотел, чтобы Эррор страдал так же, как он заставил страдать Инка. Маленький кусочек, оставшийся от души Эррора, засветился. Уголь поплыл вокруг Эррора, закручиваясь, как песчаная буря, а затем вцепился в его кости, прижав его руки к бокам, а ноги друг к другу, как он часто связывал Инка. Все еще протягивая руку к Эррору, Скетч молча поднялся на ноги. Разрушитель поднимался вместе с ним, пока фрагмент его души не оказался на одном уровне с рукой Скетча. Скетч подманил его жестом. Дикая ухмылка Эррора померкла, когда все усилия разорвать путы оказались тщетны, и его потащило вперед. Он попытался призвать Бластер, но тот растворился, не успев полностью сформироваться, словно промокшая свеча, которую не удалось зажечь. Скетч даже не стал тратить время на то, чтобы увидеть ужас, промелькнувший на лице Разрушителя, когда того подтащило на расстояние вытянутой руки. Он схватил душу Эррора. Воздух взревел. Коды проявились вспышкой, потрескивая и глюча, на короткое время озарившись оранжевым свечением сгорающих частиц Скорча. Они кружили вокруг Эррора и Скетча, заряжая и закручивая воздух вокруг них, словно они стояли в эпицентре шторма. Постепенно, начиная с конца нескольких строк данных, эти коды исчезали. Эррор попытался схватить руку, сжимавшую фрагмент его души, но его пальцы рассыпались. В отличие от состояния сбоя, неуклонный распад медленно распространялся по его телу, начиная с рук и ног. Восстанавливать было нечего. Эррор и его "Голоса" хотели, чтобы Инк страдал. Они хотели поиграть с жизнью Инка. Жаль, потому что Скетч. Не. Играл. Крики Эррора были невыносимы для слуха, но Скетчу было все равно. Он смотрел, как Эррор глючит и горит, как он корчится и кричит, как его череп проваливается внутрь и крошится, обжигаемый углем Скорча, а Удаление стирает его кусочек за кусочком. Скетч наблюдал, как Удаляется тело Эррора. Как Удаляется прошлое Эррора. Как Удаляется само существование Эррора. Он смотрел, как печально известный Разрушитель Удаляется из Мультивселенной… и ничего не чувствовал. Не было никаких эмоций, даже презрения. Не было ни радости, ни триумфа. Речь шла не о справедливости, не об остановке великого зла и даже не о возмездии. Важен был результат. Эррор и Голоса думали, что могут отнять у Инка все. Поэтому Скетч отнял у Них Эррора. С последним воющим криком тело Эррора распалось, и он полностью Удалился. Не осталось даже пыли. (Позади Скетча мгновенно исчезли нити и глючные костяные атаки, пронзившие тело Инка. Тело Инка единожды дернулось в агонии, когда на его костях расцвели десятки новых шрамов). Скетч заметил, как кодировка, которую Эррор составил для Замка, Удалилась вместе с ним. Прекращение деятельности Эррора не отменило причиненной им боли. И не вернуло мир, который он сделал недоступным. Жаль. Скетч опустил руку и холодно осмотрел лабораторию. В Замке все еще оставались союзники. Он не мог уничтожить его. Пока что. Скетч различил вдали, как Найтмер нападает на остальных в вестибюле. Скетч снова поднял руку на уровень груди, но одумался. Он выбрал другой способ преподать Найтмеру урок. В конце концов, Удаление не оставляло возможности долго нагнетать страх, и у Скетча было еще одно соображение. Скетч взмахнул рукой, и в окне появился Найтмер, чьи тени едва не захватили Дрима. Блу вовремя оттащил его, поддерживая своего дрожащего и ослабевшего друга, а Паладин храбро встал между Звездными Сансами и их врагом. Найтмер рассмеялся, самонадеянно уверенный в том, что ему нечего бояться. К несчастью для него, небольшое расстояние между лабораторией и вестибюлем не давало никакой защиты. Скетч увидел сотни цветов в украденных душах Найтмера. Он мысленно потянулся к окну. Щупальца Найтмера дрогнули, не достигнув груди Паладина. Он согнулся пополам, разинув рот в беззвучном крике. Несколько атакующих Темных Папирусов исчезли, привлекая внимание остальных, и Скетч заметил, как Дрим приостановился с отразившемся на лице беспокойством. Дрим был полон сострадания. Он подошел бы поближе, чтобы посмотреть, в чем дело. Он бы вмешался, если бы мог. «Встал бы на моем пути». Скетч взломал коды транспортных кулонов и перебросил остальных спасателей обратно в Андерсвап. Убрав с дороги возможные помехи, Скетч ухватился за цвета, которые чувствовал. И потянул. Найтмер упал на колени. Черные и голубые капли стекали с его тела, а сам он плавился, крича и завывая в попытках сохранить форму. Других физических повреждений пока не было, но Скетч видел не только внешнюю сторону. Скетч безучастно наблюдал за тем, как медленно убывает количество душ. Он смотрел, как Найтмер умирает и умирает, умирает и умирает, его тело плавится и преобразуется, втянутое Ахроматизацией в цикл регенерации и распада. Пока враг Скетча корчился, кричал и завывал, его глаза светились безмятежным зеленым светом. «Он. Заслужил. Это». В суматохе кружащихся красок и угасающих жизней внимание Скетча привлекла одна душа. Внешне она ничем не отличалась от многих других похищенных Найтмером душ монстров. Но коды свидетельствовали об обратном. Скетч определил, что эта душа принадлежит Хоррору. Она вернулась к Найтмеру после его мнимой смерти. Киллера нигде не было, но один из старых сигналов тревоги Скетча сработал. Пока что он оставил это без внимания. Он сомневался, что кто-то из спасателей убил Хоррора, так что это наверняка был Найтмер. Скетчу было все равно. «А вот Инку было бы не все равно». Скетч невольно оглянулся. Череп Инка не двигался. Его лицо оставалось безжизненным. Однако его пустой белый глаз, казалось, смотрел на Скетча. Скетч не осознавал, что остановил Ахроматизацию, пока Найтмер не пришел в движение, растворившись в тенях, унося с собой всего несколько десятков душ. Включая Хоррора. Пальцы Скетча скрючились, и он захлопнул окно. Он не мог понять, что за эмоция бурлила в нем – гнев или печаль. Он еще раз оглянулся и встретился взглядом с расширенными глазами Даста. Почти, потому что Даст не смотрел прямо на него. Взгляд Даста был прикован к месту, где когда-то был Эррор. Скетч машинально отметил, что огоньки его глаз сузились до белых точек, а биение души участилось. – Мы… Мы должны… – Голос Даста был хриплым и слабым, взгляд блуждал, а речь стала невнятной. – А где эти… усики? Скетч посмотрел на Инка. Он внимательно осмотрел его. Повреждения, нанесенные Эррором, остались. На самом деле они стали еще хуже. Трещины расползлись дальше. Борозды стали глубже. Слишком поздно Скетч вспомнил, что Удаление не просто стирает из существования. Оно ранило Инка. Оно оставило на нем шрамы. И заставило Инка заново пережить воспоминания и опыт общения с Удаленным. Не было никаких воспоминаний о хороших временах с Эррором. Только боль и наглядные увечья. Если бы Инк хоть в какой-то степени был в сознании, он бы заново пережил всю ту боль, которую испытал от рук Эррора, включая недавние пытки. Скетч уставился на новые глубокие шрамы, которые вырезало на костях Инка Удаление Эррора. Даже несмотря на все остальные повреждения, эти шрамы были хорошо видны. Большинство из них располагались на ребрах Инка, но один, особенно неприятный, прочертил горизонтальную полосу по его грудине. Кости Инка не сломались еще больше только потому, что ломаться было уже нечему. В гневе Скетч забыл о переносе памяти и повторном переживании всего произошедшего с Инком, когда кто-то был Удален. Еще он забыл, что у него есть аудитория. В отличие от всего остального, связанного с Удаленным, шрамы, как старые, так и свежевырезанные, были видны. И Даст мог их видеть. Замешательство Даста исчезло, и его взгляд сфокусировался. Скетч видел его намерения за версту. Этот болван схватил Инка за руку и попытался активировать транспортный кулон. Скетч использовал свои коды, чтобы не дать ему сработать. Даст молча сжал в руке тусклый кулон. Его осенило, и его глазницы почернели. На лице отразились одновременно агония и страх. – Я был прав. Это ведь сделал ты? Вопрос подействовал как погружение в ледяную воду. Эррор был Удален. У Даста не было воспоминаний о Разрушителе и его участии в пытках Инка. Однако он ясно видел, как на костях Инка, казалось бы, из ниоткуда появляются новые шрамы. Насколько он знал, в лаборатории находились только он сам и Скетч. Даст считал Скетча ответственным за шрамы Инка. За все. Это было мучительное осознание, потому что за некоторые из них отвечал Скетч. Скетч предпочел наказать своих врагов, а не защитить брата. И Инк поплатился за это. Снова. Негативные эмоции, которые Скетч получил в результате применения Ахроматизации к Найтмеру, оказались почти невыносимыми для него. К его ужасу, его переполняли не печаль или страх, а гнев. Даст не знал ни о Создателях, ни о Разрушителе, поэтому решил, что Скетч жестоко обращается со своим братом. Даст не считал, что только новые шрамы – дело рук Скетча, он думал, что все они – дело его рук. Любая печаль и обида были вытеснены яростью, и глаза Скетча покраснели. – Я этого не делал. Большую часть повреждений нанес Эррор. Но Эррор был Удален. И новые повреждения образовались, потому что он был Удален Скетчем. Поэтому Даст ничего не понял. С его точки зрения, на костях Инка из ниоткуда появлялись новые шрамы. Единственным программистом поблизости, кроме самого Инка, был Скетч. С точки зрения Даста, его кажущееся молчание с тем же успехом могло быть признанием вины. Даст медленно сдвинулся, оказавшись между Скетчем и Инком. Ужас на лице Даста (и тот факт, что он продолжал защищать Инка, несмотря на этот страх) мог бы быть успокаивающим, если бы он не пытался защитить Инка не от того, от кого нужно. Это была колоссальная ошибка, совершенная самим Скетчем, и винить он мог только свою недальновидность и жестокость. – Не подходи! – прорычал Даст. – Я не подпущу тебя к нему. Обещание было пустым, и они оба это знали. Даст был сильным Сансом, но он не мог манипулировать тканью их реальности. Скетч мог убить Даста тысячью разных способов, прежде чем тот успел бы вызвать атаку. Если бы Скетч убил Даста таким образом, его душа вернулась бы к Найтмеру. Если бы Скетч использовал Ахроматизацию, Даст действительно мог бы умереть, но это было большое "мог бы". Если бы Скетч Удалил Даста, Инку было бы еще больнее. В любом случае, Инк будет в отчаянии, если Даст пострадает или погибнет. Он будет винить себя. Он будет горевать. Убийство Даста не поможет Инку. Оно не защитит его. Это лишь причинит ему еще больше боли. Скетч поднял руку. Созданные Инком защитные механизмы промелькнули перед его глазами и не позволили ему вырубить Даста или заточить его в коды. Это Инк сделал что-то еще для дополнительной защиты? Или собственные агрессивные действия Скетча активировали ее механизмы? Скетч не сразу понял, что в его поле зрения светятся не только коды. Даст не мог видеть коды, но определенно видел мерцание черно-радужной магии Инка, которая вспыхивала перед его грудью, словно щит, прикрывающий его душу. Паника на его лице больше не приводила в ярость. Она сокрушала. – Я не причинял ему вреда, – сказал Скетч, и на этот раз он знал, что его услышали. Даст не расслабился. Напротив, его челюсти сжались, и рот кривился, дергаясь, словно он изо всех сил старался не разразиться истерическим смехом. – Ты лжешь. Вспыхнула магия цвета индиго, и костяная атака обрушилась на нагрудник Скетча. Атака не смогла пробить броню и с грохотом упала на пол. Даст уронил руку. Судя по выражению обреченности на его лице, он знал, что так и будет. Он ожидал, что умрет здесь. Он знал, что у него нет ни единого шанса против Скетча, но все равно стоял между ним и Инком. Инк не мог защитить себя. Он был в ужасном состоянии. Еще худшем, чем раньше, потому что Скетч Удалил Эррора и буквально разбередил старые раны. Ему нужна была медицинская помощь. Ему нужно было исцеление. «Ему нужна Дудл-сфера». У Скетча не было доступа к Дудл-сфере. У него были только флаконы с красками и перепуганный, но защищающий Инка Dust!Санс, который был убежден, что он так же опасен для Инка, как и Найтмер. Возможно, по-своему Скетч и был опасен. Пытаясь защитить Инка, он ранил его еще больше. Единственная причина, почему Скетч не утонул в своих эмоциях, заключалась в том, что Инк нуждался в помощи. В настоящей помощи. Немедленно. С точки зрения Даста, должно быть, это выглядело так, будто Скетч телепортировался в пределы досягаемости. Ни одна из защит Инка не помешала Скетчу схватить Даста за шарф и вколоть ему в шею успокоительное. Даст не успел вздрогнуть, лишь приоткрыл рот в шоке и ужасе, когда почувствовал легкий укол иглы. Скетч отпустил Даста, и тот упал на пол. Он ударился плечом о смотровой стол, но крика боли никто не услышал. Спасательная команда была вынуждена вернуться в Андерсвап. Киллер пропал. Хоррор снова умер. Найтмер сбежал. Эррор был Удален. Даст недолго сопротивлялся, но силы быстро покинули его. Он потерял сознание. Скетч активировал кулон, чтобы отправить Даста в Дасттейл, который он занял. Он заблокировал Замок Найтмера, чтобы никто не смог вернуться. Затем он как можно мягче положил руку на плечо Инка, опасаясь, что кость раскрошится от его прикосновения. Инк не отреагировал. Он не мог отреагировать. Его глазница была открыта. В ней горел белый огонек. Другая глазница была прикрыта, словно он просто спал. Скетч знал, что Они не настолько милосердны, чтобы он действительно был без сознания. В какой-то мере Инк осознавал происходящее. Он просто не мог показать свою боль. Боль, в которой отчасти был повинен Скетч. Скетч не позволил себе ни единого всхлипа, открывая портал в Андерсвап, и отправил через него себя и Инка.

***

[СКРИПТ: ̷E̷R̷R̷O̷R̷:̷ ̷F̷I̷L̷E̷ ̷N̷O̷T̷ ̷F̷O̷U̷N̷D̷] Улыбка Эррора была откровенно хищной: – Как ты думаешь, что он сделает в первую очередь, когда я притащу его в Анти-пустоту и затолкаю ему в глотку эти краски? З̷-̷з̷акричит или начнет плакать? Я думаю, он заплачет. Хотя с такими ̷т-̷т̷равмами, возможно, он наконец-то заткнется хоть раз в своей жизни… Скетч застыл, и Эррор атаковал. Он не стал бросаться на стоящего перед ним Защитника, а сосредоточился на флаконах, которые тот носил на поясе, как ремень. Нити Эррора выхватили полные склянки, но не сумели пронзить тело Скетча только потому, что Даст вовремя схватил его и оттащил назад. Нити Эррора не смогли захватить защищенную душу Даста, но разбили кристалл на его шее, отправив их со Скетчем обратно в Дасттейл, который Скетч запрограммировал в кулоне. В другой части Замка никто не смог помешать Найтмеру проткнуть Паладина и превратить в пыль, оставшуюся в темных залах Замка. Зная, что если они останутся, то погибнут, спасатели использовали свои кулоны, чтобы убежать, пока тени не сомкнулись вокруг них. Найтмер проводил их взглядом, но его ликование и триумф сменились раздражением, когда он понял, что Эррор забрал Инка из его лаборатории. Так как Инк по-прежнему был в руках врага, у Дрима не было причин оставаться в Андерсвапе. Он сбежал, опечаленный и одинокий, ведь ему не только не удалось спасти друга, но и пришлось в одиночку справляться с тем, что его брат мертв уже несколько веков. Тем временем Инка насильно пробудили в Анти-пустоте с помощью его склянок и Создателей. Его мучения продолжались в руках Эррора. Пройдут месяцы, прежде чем начнется следующий этап… Так и должно было случиться. Но не случилось. Не смогло случиться. Потому что Скетч Удалил Эррора. Некоторые Создатели сочли это кармой. Они были рады, что Эррор наконец-то поплатился за то, что сделал с Мультивселенной, Их мирами и Инком. Слишком многие Создатели, большинство из которых также были Голосами Эррора, были в ярости. Скетч разрушил Их планы. Он разрушил сценарий, на создание которого Они потратили все время существования этой Мультивселенной. Он разрушил все. Эррор будет заменен. На Экранах Сохранения завалялось множество старых неиспользуемых Гено, которых можно было бросить в Анти-пустоту и превратить в еще одного Эррора. Дрима все еще можно было изолировать, чтобы он томился в одиночестве и горевал. Даст все еще находился в пустом Дасттейле, который присвоил Скетч. Планы Создателей будут корректироваться по мере того, как Они будут разбираться с этим неожиданным поворотом событий. В каком-то смысле то, что все пошло не по Их плану, было очень интересно (именно поэтому Они и допустили возможность самоопределения). Но Их волнение не означало, что Они были рады. Вовсе нет. Этого не простят. Это не будет забыто. Это не останется безнаказанным. Лучшим способом заставить Скетча пожалеть о содеянном было не нападение на него лично. Нужно было причинить боль его брату. Не то чтобы Они не планировали причинить вред Инку в любом случае. Сюжеты уже были приведены в движение. Годы подготовки наконец приведут к следующей сюжетной линии. В отличие от Эррора, Их нельзя было остановить. И Они точно знали, что делать с Инком.