Memories of a Protector [The Protector AU]

Прошло немало времени, прежде чем Инк впустил Блу в Дудл-сферу… Новый член Звездных Сансов проявил себя сразу, как только вступил в бой вместе с Инком, чтобы защитить Андерсвап от Эррора, рискуя своей жизнью и безопасностью ради спасения дома. Инк не удивился, когда Блу попросил позволить ему принять участие в защите Мультивселенной. Вопреки здравому смыслу, он согласился, потому что знал, что именно это Им и нужно: замена. Дрим почти сразу же стал воспринимать Блу как друга, но Инк долгое время держал его на расстоянии. Блу не был виноват в том, что так сильно напоминал Санса, которого заменил. Блуберри был Удален вместе со своим миром, воспоминания о нем стерлись из памяти всех, кроме Инка. Когда Дрима спросили о происхождении названия Звездных Сансов, он немного помялся, прежде чем ответить, что его придумал Блу, и слегка растерялся, вспомнив, что их так называли еще до того, как к ним присоединился Блу, и все забыли об этом разговоре. У Инка не было никого, с кем он мог бы поговорить о своем Удаленном друге, ведь другие не могли слышать, как он говорит о чем-то, что Они решили Удалить. Он справлялся со своим горем в одиночку и кропотливо просматривал дневник, в котором была записана жизнь Блуберри ("Потерянная Звезда"), чтобы убедиться, что ничего не забыто. Но Инк никогда не ненавидел Блу. Он никогда не винил его. Ему было больно видеть его на месте Блуберри. Там, где никто больше не помнил Блуберри… Даже Дрим. Несмотря на попытки сохранить хоть какое-то подобие дистанции (он не вынес бы, если бы потерял еще кого-то), Инк подружился с новым Звездным Сансом Блу. Блу не виноват в том, что его выбрали на роль, которая когда-то принадлежала Блуберри. Он был еще одним Underswap!Сансом, но не Блуберри. Если Блуберри был старшим братом, то Блу – младшим. Если Блуберри любил черничные пироги, то Блу – тако. Если Блуберри был ниже Инка, то Блу был выше. Различия множились, и Инк помнил каждое из них. Дрим не знал, почему Инк был настороже. Он, вероятно, полагал, что произошло предательство со стороны близкого союзника, о котором Инк никогда ему не рассказывал. В каком-то смысле так и было. (Он думал, что Блуберри и его мир будут в безопасности. Он думал, что Блуберри достаточно любим, чтобы жить быть интересным. Но Они все равно Удалили его.) Инк не мог объяснить Дриму, как бы ему ни хотелось, чтобы его друг знал, кто был потерян. Время в Мультивселенной – понятие неоднозначное, поэтому измерение "годами" не имеет смысла, но, конечно, прошло немало времени, прежде чем Инк согласился впустить Блу в Дудл-сферу. Еще больше времени ушло на то, чтобы разрешить Блу остаться на ночь. Вообще-то Инк редко спал, но в связи с тем, что несколько конфликтующих между собой Создателей три недели подряд втягивали его в творческий запой (Их попытка создать совместный проект превратилась скорее в череду метаний туда-сюда между двумя несовместимыми сюжетами, поскольку Они не сходились во взглядах на детали, так что это было… утомительно интересно), и буйством Эррора в очередном Андерфелле (которое стало еще хуже, когда появился Найтмер со своей Бандой), он выдохся. Дрим пострадал настолько, что его доставили к Целителям в Омега-таймлайн, и ему предстояло провести там ночь. В Дудл-сфере остались Инк и Блу. – Ты уверен, что с тобой все будет в порядке? – спросил Блу, следуя за Инком по кухне, которую он создал, когда Дрим стал чаще навещать его. – Ты потерял руку. – О, я смогу пририсовать ее обратно, как только немного посплю, – жизнерадостно заверил его Инк. Он не стал подбирать осколки кости, которая когда-то была его правой рукой, и развеял их, пока они не улетели. Блу выглядел обеспокоенным, но боль от ранения была ничем по сравнению с агонией от Удаления мира. – Думаю, нам стоит отдохнуть. – Блу заколебался и не направился к двери, как обычно делал, когда Инк отправлял его домой. Инк почувствовал, что что-то не так и задумался, что бы сделал Дрим. – Что-то не так? – спросил он. Блу казался… встревоженным? – Папса сейчас нет дома. Он на научной конференции с Андайн. Инк заколебался. Если бы это был Дрим (или если бы Дрим был с ними, как во все остальные разы, когда Блу бывал в Дудл-сфере), он бы без раздумий предложил дополнительную кровать. Блу уже давно был Звездным Сансом, но Инк до сих пор практически не знал его. Инк еще не выучил его манеру поведения. Однако он уже начал присматриваться, и, похоже, Блу не хотел возвращаться домой. Или он не хотел возвращаться в пустой дом? Это нашло у Инка отклик, и он заговорил, не успев передумать: – Ты можешь остаться здесь на ночь. Зрачки Блу превратились в голубые звезды, и он просиял: – С удовольствием! Было уже так поздно, что времени на то, что Блу называл "развлечениями для ночевки", у них не оставалось. Даже такой не любитель поспать, как Инк, сразу же отправился в постель. Лежать и ждать, пока он отключится, было странно, но Инк знал, что это поможет ему восстановить силы, чтобы он мог как следует восстановить свое тело. И нет, конечно, он ни разу случайно не рисовал руку задом наперед. Не-а. Должно быть, Инк заснул, потому что проснулся от того, что его обхватили чьи-то руки. Он резко пришел в себя, готовый к бою, но замер, узнав Блу. Охвативший Инка ужас не был похож ни на что, что он испытывал раньше. Это не было похоже на его страх, когда Они угрожали что-то Удалить. Это был другой страх, который вытеснил из его организма весь желтый цвет и заставил похолодеть до мозга костей. Они буквально каждый день говорили о том, что втянут Инка в историю с предательством, в которой один из его союзников обернется против него. – Они никогда не стали бы доверять бездушному существу вроде тебя или дружить с ним, – напоминали Они ему снова и снова. – Они работают с тобой, потому что так хотим Мы. Они бросят тебя, дай только срок. Они предадут тебя по Нашей прихоти… Получится захватывающий сюжет, не находишь? Неужели Они наконец-то решили спустить курок? Неужели "дружба" Блу была всего лишь подставой, чтобы завоевать доверие Инка и получить доступ к Дудл-сфере? Эта мысль лишила Инка всякого желания сопротивляться. Он закрыл глазницы и обмяк. Если это то, чего Они хотели, то пусть будет так. Предательство или нет, но его здоровье не стоило существования Блу. Блу пробормотал что-то, чего Инк не разобрал, и… скорректировал хватку так, чтобы прижать Инка к груди? Инк почувствовал от Них вспышку насмешливого веселья и облегченно вздохнул. Он должен был догадаться. Если бы у Них был грандиозный план (доставить неприятности), Они бы проявили гораздо больше нетерпения и ликования, когда Инк позволил Блу остаться в Дудл-сфере. Инк неуверенно согнул руку в локте и похлопал по рукам, обхватившим его предплечье и талию. Блу что-то невнятно пробормотал и притянул его ближе. Так вот каково это – быть плюшевой игрушкой? Теперь, когда первоначальный испуг прошел, Инк нашел ситуацию довольно забавной. Объятия Блу не были болезненно крепкими. Прикосновение было успокаивающим, и было приятно, что кто-то хоть раз прикрывал его спину. Возможно, он даже был чувствовал себя… в безопасности. Пока что. Может быть, только на сегодня. Успокоившись, Инк постепенно погрузился в сон. – О ЗВЕЗДЫ! На утро Инк проснулся от испуганного возгласа Блу и грохота. Освободившись от объятий Блу, он перевернулся и выглянул с края кровати, обнаружив Блу на полу. Его глазницы были огромными, а почти весь череп окрасился в ярко-голубой цвет. На полу было не очень удобно, но Блу так и остался лежать, смущенно замерев под взглядом Инка. Инк запоздало сообразил, что Дрим спросил бы: "Ты в порядке?" или что-то в этом роде, но это же Дрим. А Инк продолжал пялиться. Блу прикрыл нижнюю половину лица футболкой. Это не смогло скрыть его пылающий череп. – Я должен извиниться, Инк! Похоже, я снова ходил во сне. Время от времени я блуждаю и нахожу кого-нибудь, кого можно обнять. Обычно это оказывается Папирус, мье-хе-хе-хе-хе… – Его голос понизился до испуганного писка. – О Звезды, я вцепился в Создателя, как в плюшевого мишку. Блу еще выше натянул футболку на голову, словно пытаясь раствориться в ней. Но это по-прежнему не могло скрыть его разрумянившийся череп. Смесь смятенных цветов в глазах Инка сменилась желто-оранжевым весельем. Блу не был тайным предателем. Он никогда не желал Инку зла. Последние опасения по поводу доверия (Инк всегда будет отрицать, что они у него были) развеялись, и он решил поддразнить друга: – Все в порядке! Я правда люблю обниматься. И я никогда раньше не заменял мягкую игрушку… Блу снова испуганно охнул и изобразил черепаху, прячущуюся в своем панцире. Инк хихикнул и провел последующий день дружелюбно, хотя и беспощадно придумывая различные каламбуры про плюшевых мишек и мягкие игрушки, чтобы подколоть Блу. Было (трогательно) приятно видеть, как неловкость Блу из-за инцидента исчезает, уступая место искреннему веселью. Инк почувствовал (радость) удовлетворение от достигнутого. Он хотел, чтобы Блу было комфортно рядом с ним и в бодрствующем, и в полусонном состоянии. Мягкие игрушки обычно символизировали комфорт. Видел ли Блу в Инке кого-то надежного? Это была приятная мысль. (Позже, когда Инк осмелился позволить себе надеяться, он допустил мысль, что простая догадка может оказаться реальностью).

***

– О ЗВЕЗДЫ! Как и в первый раз, Инк был разбужен испуганным восклицанием Блу. Он открыл глазницы и потянулся к шарфу, чтобы записать сон, пока он не успел исчезнуть из памяти. Инку не часто снились сны. А если и снились, то обычно его разум пытался что-то сказать ему. Или Они пытались. Это уж как повезет. Дрим поднял голову, чтобы посмотреть поверх Инка на Блу, пробормотал что-то о лицемерах и лег обратно. Заметив, что Дрим лишился одеяла, Инк обогнул его и снова накрыл. Дрим сунул голову под подушку и снова улегся. – Прости, – прошептал Блу. – Инк, не хочешь переодеться и помочь мне приготовить завтрак? – Ты пустишь меня на кухню? – спросил Инк, переполненный желтым волнением. Возможно, Блу уже жалел о своем предложении, но на то он и Блу, чтобы настаивать на своем. – Да. Ты сможешь научиться готовить, не делая блюда такими… хрустящими. "Хрустящий" – подходящее прилагательное для описания того, что обычно получалось у Инка. Он готовил нечасто, но когда готовил, то обычно все подгорало. Но хотя ему нравилась подгоревшая еда, его компания обычно этого не одобряла. Как только Инк переоделся в свой наряд Нота, они принялись готовить вафли в вафельнице. Это была одна из тех, которые можно переворачивать вверх дном, чтобы проверить обе стороны. При виде устройства Инк сразу же захотел положить в него разные продукты, чтобы посмотреть, какие блюда интересной формы у него получатся, но Блу ему не позволил. Вафельницы были предназначены для вафель, а не для пирогов, тако или шоколадных батончиков. Или шоколадных тако. Блу поймал Инка, когда тот попытался незаметно засунуть один из оставшихся десертов в вафельницу, чтобы посмотреть, что получится, когда он ее закроет. – Получится забавный дизайн, – запротестовал Инк, когда Блу забрал (конфисковал) у него шоколадные тако. – Можно сделать "забавный дизайн" из вафельного теста, – отчитал его Блу. Инк поворчал и задумался о том, чтобы самому создать вафельницу, просто чтобы можно было класть в нее шоколадные тако. Пройдя стадию "обдумывания", он достал свой коричневый шарф и написал на ткани, глядя Блу прямо в глаза: – Сделать… вафельницу… для проверки… с тако, – проговорил он, записывая. – Ты угроза, – сообщил ему Блу. Пфф, как будто он этого не знал. – Я бы посмотрел, что из этого выйдет, – заметил Дрим, входя в комнату вместе с Расом. Он удивленно моргнул, увидев Инка в одежде Нота, но тут же вспомнил, что тот здесь инкогнито. Если бы кто-то вошел, он бы удивился, почему здесь Инк, а не Нот. – Дрим, я был о тебе лучшего мнения! – шокировано ахнул Блу. Дрим пожал плечами, не испытывая ни малейшего стыда, и взглянул через плечо Инка на вафельницу: – Она должна так дымиться? Инк задумчиво нахмурился, глядя на дымящуюся вафельницу. Она издавала странные щелкающие и хлопающие звуки. Блу поспешно схватил ее и открыл устройство, перевернув слегка обугленную вафлю на тарелку: – Пожалуйста, не поджигайте мою кухню. – Не буду, – пообещал Инк. Блу окинул его насмешливым взглядом. – Я не бууууду. Блу ему не поверил. Он отогнал Дрима от вафельницы и взял из его рук миску с тестом: – Спасибо, но лучше я сам. – Напомните мне, чтобы я не оставлял вас двоих на кухне без присмотра, – сказал Рас, наблюдая за ними с затуманенным взором и сонным выражением лица. Вероятно, он еще не до конца проснулся. – Я не так плох, как Инк, – запротестовал Дрим. – Мне нужно напоминать об инциденте с мусоропроводом? – многозначительно спросил Блу. – Нет. – А я думаю, что нужно, – настаивал Блу. – Нет, не нужно, – чопорно заявил Дрим, но уголки его рта дрогнули в улыбке. Они уселись завтракать. Инк присматривал за Дримом, чтобы убедиться, что тот ест достаточно, и попытался незаметно подложить ему в тарелку немного своей еды, но Блу остановил его и добавил им обоим вафель. Он действительно слишком много кормил Инка. – Что ты хотел рассказать нам прошлой ночью, Инк? – спросил Рас, обмакивая вафли в мед и отпивая еще немного. Глаза Инка за повязкой сверкнули ярко-желтым светом, и он широко улыбнулся: – Скетч хотел бы навестить нас. Если… вы не против? – Он неуверенно посмотрел на Блу. – Можно, или это все испортит? – Мы можем приспособиться, чтобы остальные не догадались, кто ты, – мгновенно ответил Блу. Несмотря на это, между его глазниц залегла складка, словно он был озадачен вопросом Инка. – Я с радостью представлю Скетча, как одного из своих друзей из Подземелья, – предложил Рас своим обычным непринужденным тоном. – Мы неплохо поладили во время вашей встречи. Инк не знал, что ответить. Он ожидал от Раса хоть какого-то отказа или сопротивления. Рас не очень-то любил чужаков, но Скетч его вполне устраивал. Инк был так счастлив, что желтый цвет переполнил его глазницы и намочил повязку. – Это было бы здорово, – сказал Инк со странной дрожью в голосе. Дрим посмотрел на Инка. Это был не взгляд "что ты задумал и стоит ли мне беспокоиться?". Скорее это был взгляд типа "я знаю о твоих эмоциях больше, чем ты готов принять". Обычно он приберегал его для Блу или Core!Фриска, когда они пытались скрыть свои эмоции. Инк не умел скрывать свои эмоции, как говорили Они. – Я бы с радостью помог, но я и так пробыл здесь слишком долго, – сказал Дрим, потому что, конечно же, как иначе. – Ты зайдешь? – взмолился Инк. Блу тоже смотрел на Дрима с надеждой в голубых зрачках-звездочках. Дрим не мог устоять перед объединенной силой полного надежды лица Инка и столь же полной надежды ауры Блу. К тому же он знал по предыдущему опыту, что если он не зайдет к ним, Инк непременно потащит Блу навестить его. Может быть, потому, что они волновались, может быть, потому, что им было скучно, а может быть, потому, что Инк забыл, когда в последний раз видел Дрима, и был полон решимости проведать его. Никакие уговоры Блу не смогли бы убедить Инка в обратном (не то чтобы Блу очень старался его переубедить. Он тоже беспокоился о Дриме). – Я постараюсь. – Это было лучшее, на что они могли рассчитывать, и Инк принял это. Вскоре после этого они обнялись с Дримом на прощание. Инк смотрел, как он уходит и чувствовал странную меланхолию. Он проверил свои флакончики, но уровень синего был равен остальным. Вскоре его вывело из задумчивости напоминание о том, что позже Нот должен был пойти к Андайн смотреть аниме. – Мы с Расом пока позаботимся обо всем, чтобы подготовиться к прибытию Скетча, – настаивал Блу, подталкивая Инка к двери. – Кроме того, я не уверен, насколько ты разбираешься в чистящих средствах. – Некоторые из этих химикатов можно комбинировать с другими ингредиентами, чтобы получить взрывчатку, – оживленно сообщил Инк. Это была одна из тех крупиц знаний от Них, что он приобрел со временем. Забавно, как часто Они кричали в пустоту: "Это для сюжета!", когда исследовали подобные темы. – Никаких взрывов, – твердо сказал Блу и подтолкнул Инка к выходу. Рас привел Инка в новую Лабораторию Андайн на Поверхности. Как ни странно, Рас не отходил от Инка, хотя неоднократно говорил, что не собирается оставаться. Инк не помнил, зачем ему понадобилось исследовать лабораторию вместе с братом Блу, но было приятно, что кто-то прикрывал его спину… Ах да, он был Нотом. Это было не расследование преступлений какого-то злобного Ученого. Это был запланированный день аниме-марафона с Андайн. В Лаборатории был беспорядок. На полу валялись бумажки, а на одной из столешниц что-то было разлито. Пахло сладко. Как от какой-то конфеты. (Не как отбеливатель, антисептик или другие чистящие средства). В зоне развлечений было гораздо чище. Хотя и не совсем чисто, учитывая, что Андайн пискнула, увидев входящих Нота и Раса, и что-то запихнула между подушками дивана. Не успел Инк спросить, что она прячет, как появился Чара, а Рас вскоре ушел, попрощавшись. Почему он торчал здесь так долго? Инк отвлекся от размышлений, когда Чара подбежал к нему и обнял. Он с радостью обнял его в ответ, а тот просиял и сказал, что рад, что ему стало лучше. Инк почти забыл о том, что произошло в саду Королевы. Теперь он даже жалел, что не может забыть. Не мог бы он потерять подобные воспоминания вместо стольких важных, которые он предпочел бы сохранить? Он решил промолчать и лишь благодарно кивнул, чтобы не сказать лишнего и избежать неловкости. – Тебе не стоит беспокоиться! – успокаивала Азгора Андайн. – "Мяу-Мяу 2" более мрачная, но в ней нет ничего графичного или неуместного, хе-хе… – Я доверяю твоему суждению, Андайн, – тепло заверил ее Азгор. – Чара, обязательно позвони мне, когда закончишь, хорошо? Чара решительно кивнул, приподняв свой мобильный телефон. На нем висел симпатичный брелок в виде шоколадного батончика. Андайн положила у телевизора стопку потрепанных аниме и помахала Инку рукой: – Ты знаешь, как это настроить? Инк прищурился на DVD-плеер: – Кажется, да? – Я покажу тебе, – предложила Андайн. Она научила Инка переключать телевизор на нужные настройки, пока Чара готовил пакет попкорна. Точнее, Чара сжег пакет попкорна. Андайн не позволила Инку съесть подгоревшие и почерневшие кусочки и приготовила еще один пакет, заверив Чару, что все в порядке. Когда они устроились на диване, Чара спросил, не следует ли им начать с первой части, чтобы не запутаться. – Неа. Нам не нужно это смотреть, – настаивала Андайн. – Оно немного детское. "Мяу-Мяу 2" куда лучше. – Она покраснела. – Не то чтобы "детское" это плохо. Просто лично для меня оно не такое захватывающее. Там было много филлерных эпизодов и повторяющихся анимационных сцен. Марафон "Mew Mew Kissy Cutie 2" начался. Аниме началось с того, что Мяу-Мяу и ее друзья наслаждались теплым летним днем в просторном травянистом парке, небо над которым было ярким и голубым. Когда герои принялись вспоминать события, которые, вероятно, произошли в предыдущей части, Инк тут же начал мысленный обратный отсчет, чтобы предсказать, сколько времени пройдет до того момента, когда мирная жизнь закончится. Большинство друзей Мяу-Мяу были просто очаровательны. Их милые характеры, яркие расцветки и кипучая энергичность не соответствовали тому тону, которым восторгалась Андайн. Инк втайне надеялся, что это не одна из тех историй, где ярких и милых персонажей жестоко избивают и убивают, чтобы показать, насколько мрачными могут стать события. Инк понимал ценность таких историй, но после них он всегда чувствовал себя немного синим. В этой веселой компании было одно исключение. Инк опознал Бурю, задумчивую подругу в темных доспехах, выделявшуюся среди моря ярких красок, как соперницу Мяу-Мяу. Возможно, она исправилась в предыдущей части. Злодею Жгучей Тьме потребовалось десять минут и три секунды, чтобы напасть. Используя скипетр, злодей отнял у персонажей большую часть их сил, оставив Мяу-Мяу и Бурю единственными, кто спасся практически невредимым. Большинство друзей Мяу-Мяу были ранены в схватке. Было печально видеть, как веселые и счастливые персонажи слабеют или теряют сознание. Инк просто порадовался, что никто из них не погиб. Мяу-Мяу и Буря остались на первом плане, но остальные персонажи быстро отошли на второй план. Инк догадался, что они были заметными персонажами в прошлой части, но сценаристы хотели переключить внимание на новых. Поскольку Инк не видел прошлой части, он не слишком привязался к старым друзьям Мяу-Мяу, хотя и понимал, почему поклонники предыдущей истории могут расстроиться из-за смены актерского состава. Появились еще два ключевых персонажа, которые вскоре стали фаворитами Инка. Солнечная Звезда и Призрак. Один из них был могущественным и скрытным магом Света, другой – оптимистичным и загадочным искателем приключений в плаще, имевшим привычку появляться в странных местах. Солнечная Звезда держал своих союзников на приличной дистанции, ссылаясь на предыдущие душевные страдания и трагедии. О Призраке было известно очень мало, и он постоянно скрывал свое лицо, что было странно, ведь в остальном он был таким болтливым и открытым. Персонажи шутили, что Призрак может проходить сквозь стены, чтобы попасть куда-то. Было ясно, что они это не всерьез, хотя Инк знал, что это вполне очевидно. Началась очередная битва с Жгучей Тьмой. Инк ахнул, когда Солнечная Звезда получил удар по лицу от Жгучей Тьмы и упал без сознания под смех злодея. Призрак оттащил своего друга подальше от опасности, а Мяу-Мяу и Буря сдерживали Жгучую Тьму, но в конце концов герои были вынуждены отступить. Очнувшись, Солнечная Звезда сказал Мяу-Мяу, что потерял зрение. После этого все пошло наперекосяк. Куда бы ни отправились герои, Жгучая Тьма, казалось, подстерегал их везде. Он нападал на города, прежде чем до них успевали добраться, без особых усилий отбивал засады, и победы героев зачастую сводились к формулировке "мы выжили". Тренируясь преодолевать свою слабость, Солнечная Звезда открылся Мяу-Мяу и рассказал, почему он всегда был таким эмоционально закрытым. С того самого момента, как впервые проявились его способности, его подталкивали к борьбе. Многие люди, о которых он заботился, либо погибли, либо предали его, поэтому он боялся сближаться с другими, опасаясь повторения истории. Инк с расширенными глазницами наблюдал, как Мяу-Мяу взяла за руки Солнечную Звезду и Призрака. Она выразительно посмотрела на Бурю, которая поворчала, но тоже взяла их за руки. Мяу-Мяу улыбнулась Солнечной Звезде со светящимися надеждой глазами. – Мы не умрем из-за тебя, Солнечная Звезда, – заявила Мяу-Мяу. – Когда эта битва закончится, мы будем путешествовать по миру без нависшей над нами войны. Вместе. Конечно, вскоре их разлучило нападение. Волнение Инка сменилось ужасом, когда перед Солнечной Звездой появился Жгучая Тьма. То, что Жгучая Тьма оказался братом Солнечной Звезды, не стало для Инка большим потрясением. Он уже видел достаточно АВ, чтобы догадаться о таком повороте сюжета, но все равно было приятно наблюдать за реакцией персонажей. А вот предательство Призрака застало его врасплох. Он встал между героями и Жгучей Тьмой спиной к врагу и сказал друзьям, что это единственный способ спасения. Жгучая Тьма согласился оставить его дом в покое в обмен на его службу. Призрак шпионил за героями уже несколько месяцев. Буря была возмущена, но Мяу-Мяу и Солнечная Звезда были совсем другого мнения: они убеждали Призрака не сдаваться. Инк уже видел, к чему все идет, и не удивился, когда Призрак выступил против Жгучей Тьмы и стал сражаться за своих друзей. Инк видел столько историй, что не понимал, как он мог не предвидеть, чем все закончится. Он был абсолютно уверен, что смерть Призрака станет последним актом искупления. Он не ожидал, что его место займет Солнечная Звезда. В итоге Солнечная Звезда пожертвовал собой, чтобы уничтожить Жгучую Тьму, убив их обоих и освободив, наконец, мир. Друзья Солнечной Звезды не погибли из-за него. Вместо этого он умер за них. Мяу-Мяу простила Призрака, но от Бури такого прощения не последовало… как и от самого Призрака в отношении себя. Призрак ушел, чтобы отправиться в одиночное путешествие и "найти себя", ища искупления в помощи другим. Мяу-Мяу и Буря с чувством горько-сладкой печали вынуждены были вернуться к себе домой, где их ждали другие друзья. Не было ни сцены после титров, ни анонса нового сезона. Это был конец. Инк не мог определить пронесшийся сквозь него поток негативных цветов. – Солнечная Звезда умирает? Андайн бросила на него неопределенный взгляд: – Боюсь, что так. Концовка аниме не совпадает с мангой, поскольку она была завершена после выхода последнего эпизода, но Солнечная Звезда и там погибает. В манге он жертвует своей жизнью, чтобы вернуть брата и изгнать Жгучую Тьму. Автор сказал, что для него никогда не будет счастливого конца. Инк привык к таким концовкам, но это все равно было отстойно. Трагедии всегда заставляли его мечтать об альтернативном пути, где приключения могли бы продолжаться, двигаясь все дальше и дальше к новым событиям. Ему стало интересно, существует ли в Мультивселенной другая версия этого аниме. Со своим более счастливым концом, где Солнечная Звезда обрел мир, за который так упорно сражался. Ведь это возможно, правда? Инк уставился на экран, который вернулся в главное меню, демонстрируя обнимающихся и улыбающихся персонажей: – Но… он провел всю свою жизнь в борьбе. У него никогда не было возможности жить в мире. – Думаю, ему это было не суждено, – заметила Андайн. – Иногда людям просто… не выпадает такой шанс. – Она издала огорченный звук и слегка взмахнула перед собой стиснутыми руками, словно пытаясь не прикрывать рот. – О, Нот, мне так жаль! Я не думала, что он будет твоим любимчиком. – Любимчиком, – эхом отозвался Инк. – Ну да. Чара бросил на него обеспокоенный взгляд и прислонился к его боку. Он сказал, что это нормально, что Ноту грустно, даже если это всего лишь сказка. «Именно так Они и воспринимают всех. Для Них вы не более чем персонажи. Всех вас можно вырвать из мирной жизни, предать, убить или вовсе Удалить, потому что Им нужна трагичная история». Может быть, именно поэтому Инку не стоит уделять время просмотру аниме. Оно вызывало у него нечто вроде легкого экзистенциального кризиса (опять). Он отвлекся, указав на мангу, которую заметил на одной из полок у стены: – Это версия манги? Могу я ее прочитать? – он прищурился на изображение на корешке манги. – Почему Мяу-Мяу одета в униформу горничной? Андайн покраснела: – Это просто картинка. Это неважно. На самом деле она не имеет никакого отношения к содержанию, просто эта картинка из-за конкурса или чего-то в этом роде… Клянусь, на самом деле все не так уж странно… Давайте я объясню… Чара хихикал, пока Андайн продолжала тараторить, все менее сумбурно и все более увлеченно описывая свои любимые серии. Он по-прежнему прислонялся к Инку и время от времени похлопывал его по руке, возможно, думая, что он все еще расстроен (он не был расстроен. Он не мог расстроиться. Тем более из-за какой-то истории). Как и присутствие Блу, и молчаливая поддержка Чары, радостная болтовня Андайн успокаивала. Инк не мог отделаться от ощущения, что ему недолго осталось наслаждаться этим.

***

Скетч был так рад, что попросил время, прежде чем присоединиться к брату. У него было пространство, чтобы перевести дух, набрать побольше красок взамен израсходованных и подумать. Прошедший день прошел в спокойных размышлениях: он разбирался с тем, что знал наверняка, а также с теми заблуждениями, которые, как он теперь знал, у него были. Он успокоился после своей первоначальной вспышки гнева. Он не мог использовать Удаление, чтобы помочь Инку. Он не хотел снова причинять брату такую боль. Но были и другие средства. Сомнительные, но в конечном счете способные принести пользу. Альтернатива использованию Удаления была настолько очевидна, что Скетч удивлялся, почему он не сделал этого раньше. С другой стороны, было гораздо проще Удалить проблему с гарантией, что она никогда не вернется. Для того чтобы он мог исполнять обе свои Роли (Защитника Инка и Судьи Мультивселенной), необходимо провести еще одно испытание. После этого он решит, как действовать дальше. Форма Скетча изменилась, тени поползли по его телу, и Модератор отправился прямиком в Замок Найтмера. Это был такой унылый мир. Все было серым, темно-серым, очень темно-серым или черным. Как же скучно. В отличие от некоторых своих разновидностей, члены Банды Найтмера были практически неисправимы или настолько далеки от этого, что их нельзя было вернуть (ведь если дать тому, кто совершил то, что совершили они, ясность раскаяния, он снова сломается от чувства вины, и цикл повторится). Брат Дрима, Найтмер погиб, оставив после себя лишь Порчу, которая убила его и завладела его трупом. Киллер покинул свою АВ, чтобы найти новые цели для убийства на просторах Мультивселенной. Даст поддался искаженному шепоту своих галлюцинаций мертвого брата и стал сеять хаос и несчастья с подачи Найтмера и Призрачного Папируса. Только Хоррор имел полуоправдательные причины для своих действий, работая на Найтмера в обмен на безопасность Хоррортейла, но даже он потерял рассудок и зачастую жестоко издевался над своими врагами, прежде чем убить их. За последнее время он истребил больше людей и монстров, чем когда-либо жило за всю историю Хоррортейла. Если бы Модератор был великодушнее, он мог бы попытаться обвинить Испорченность в том, что Банда Найтмера так далеко зашла в жестокости, убийствах и безнравственности. Однако он видел реальность. Большая часть их поступков была совершена по собственной воле. Их грехи были столь многочисленны, что Модератор удивлялся, как они не рассыпались в пыль под их тяжестью. Именно по этой причине он отправился к Киллеру. Киллер сопровождал Найтмера дольше всех членов Банды. Кому-то могло показаться, что Киллер был "любимым" рекрутом Найтмера. Они были бы неправы. В данный момент Киллер находился в темнице и пытал какого-то несчастного монстра, захваченного в плен в Свапфелл-АВ. Было очевидно, что он занимается этим уже какое-то время, учитывая, что Swapfell!Санс больше не мог кричать. Порезы на шее указывали на то, что некоторое время назад его намеренно заставили замолчать. Судя по хрипам, он пытался молить о пощаде или смерти. Swapfell!Санс превратился в пыль, прежде чем Модератор успел подумать о том, чтобы помочь ему. Киллер пнул пыль, покрывшую его ботинок и ногу, разбросав прах среди брызг крови на полу. – Повеселись со своим братом, – издевательски обратился Киллер к пыли. Холодную грудь Модератора пронзила раскаленная ярость, но он медленно выдохнул, сохраняя спокойствие. Понаблюдав за Киллером еще минуту, Модератор вышел из кодов. С точки зрения Киллера, он словно появился из тени. – Какого черта?! Брошенный Киллером нож отразился от брони Модератора. На нем не осталось и царапины. Киллер поднял руки, чтобы вызвать костяную атаку или бластер, но Модератор заключил его в коды, блокируя его способности. Киллер немного посопротивлялся и оскалил зубы, из его пустых глазниц хлынула токсичная Решимость. – Кто ты? – требовательно спросил Киллер. Он разглядел доспехи Модератора (в частности, форму его шлема), и его глазницы ненавистно сузились. – Азриэль, да? Как, черт возьми, ты сюда попал? Его крики и гнев не привлекли бы внимания Найтмера. Скетч уже заблокировал его и остальных. (Ему стало интересно, обладал ли он и, возможно, Инк такой способностью, потому что "Они" не хотели бы, чтобы Хранители эмоций вмешивались в процесс создания АВ на первом этапе… Об этом стоило подумать.) Блок вокруг темницы был временной мерой, в отличие от Хоррорфелла. Просто чтобы сделать то, что он должен. – Забавно слышать это от тебя, ведь это тебе не суждено было быть здесь, – заметил Модератор. – Ты должен был быть спасен Колором и снова стать Сансом, но твоя связь с Найтмером лишила тебя такой судьбы. Теперь искупление – невозможный путь. Ты заблокировал его своими действиями. Киллера это не впечатлило. Он издевательски ухмыльнулся Модератору: – Что за праведную чушь ты несешь? – Ты прав, – признал Модератор. – Я зря трачу свое дыхание и время. Мне просто нужно посмотреть, что произойдет. Когти Модератора пронзили грудь Киллера. Удар оказался слишком сильным даже для его усиленного тела, и его душа разлетелась вдребезги, после чего его кости превратились в пыль. Модератор осмотрел кучу пыли и смахнул немного со своей перчатки. Он почувствовал легкий укол сожаления из-за того, что ее частицы смешались с пылью бедного Swapfell!Санса. Этот Санс заслуживал лучшего, чем остаться с пылью своего убийцы. С этой мыслью Модератор осторожно собрал в банку пыль Swapfell!Санса. Возможно, найдется кто-то, для кого это будет важно. Он оставил пыль Киллера на холодном, залитом кровью полу, бросив на нее последний, полный отвращения взгляд: – А теперь… посмотрим, как тебя заменят. Он исчез из Замка Найтмера, не оставив и следа.