Memories of a Protector [The Protector AU]

Инк тихонько напевал себе под нос и болтал ногами в воздухе, свесив их с кровати в гостевой комнате в доме Блу и Раса. Это было отупляющее и бессмысленное занятие, но он сидел так уже некоторое время, с тех пор, как они с Расом вернулись от Азгора. Блу проснулся вскоре после этого и, узнав, что Нот собирается встретиться с Королевой Ториэль, решил не возвращаться ко сну, а отнести одежду Нота в стирку. Он настоял на том, чтобы постирать и обычную одежду Инка, в результате чего Инк остался в пижаме, пока его вещи не высохнут. Это было очень мило со стороны Блу, который твердо сказал Инку, что встреча с Королевой – это Важное Дело (с большой буквы), поэтому его одежда для Нота должна быть чистой. Инк не собирался жаловаться. Хозяйственное мыло приятно пахло (хотя Блу не позволил Инку попробовать немного). Солнце еще не взошло, поэтому Инк вернулся к ожиданию. Он больше не чувствовал покалывания, означавшего, что у АВ проблемы, но Скетч пока не ответил ему на сообщение. Бруми посоветовал Инку не волноваться. Скетч мог забыть сообщить ему, что он в порядке. Все просто. Инк постукивал пятками по краю пружинного блока. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук… Перед Инком появился Core!Фриск. Для него это было в порядке вещей, поэтому Инк не удивился. Но почему-то он не смотрел Инку в лицо и не улыбался, как обычно при приветствии. Инк перестал постукивать. Он почувствовал покалывание в пальцах и понял, что очень крепко сжал телефон. Инк заставил себя ослабить хватку, потому что Сай не обрадуется, если телефон сломается. – Привет, Core!Фриск! Все в порядке? Скетч в порядке? Мне кажется, что вариант Аутертейла больше не атакуют, но Скетч мне не ответил. Он все еще занят уборкой? Неужели все так плохо? Вроде бы не так уж и плохо, но я не был уверен. Нужна ли Скетчу моя помощь? – Скетч в порядке, Инк. И вариант Аутертейла тоже. Никто не пострадал, а повреждения уже устранены. Инк, до этого задержавший дыхание, напряженно выдохнул. Желтая радость и волнение смыли остатки синеватой тревоги, но прежде чем он успел спросить что-то еще, Core!Фриск взобрался на кровать и сел рядом с ним. Инк уже собирался спросить, что он делает, как вдруг он прислонился к Инку и обнял его, как Чара. Глаза Инка превратились в два вопросительных знака, но он крепко обнял Кора в ответ: – Хочешь поговорить об этом? Core!Фриск покачал головой: – Просто дай мне минутку. Инк принял это. Core!Фриск мог быть могущественным, но во многом оставался ребенком. Иногда ему просто хотелось объятий. В голове у него горели вопросы, но если Фриск не хочет делиться, то не обязан. Инку оставалось только гадать (если только он не забудет, что произошло, что вполне возможно, зная его ужасную память), но он справится с этим, несмотря на свое любопытство. Core!Фриск молча обнимал его несколько минут, а потом внезапно исчез. Инк вздрогнул, когда его руки сомкнулись вокруг пустоты. Обычно, когда кто-то исчезал из его рук, он рассыпался в пыль, но Кор не был монстром, так что с ним все было в порядке. Однако Инк предпочел бы, чтобы он не исчезал таким образом. Он так и не узнал, зачем он заходил. Или узнал? Может, Core!Фриск приходил только затем, чтобы сообщить Инку, что со Скетчем и остальными все в порядке? При этой мысли на него снова нахлынуло желтое тепло, и Инк не смог сдержать улыбку. Он еще раз проверил телефон, но сообщения от Скетча все еще не было. Если он забыл, то Инк поможет ему создать что-то вроде собственного коричневого шарфа, чтобы он мог что-то записывать. Дверь в гостевую комнату распахнулась, и вбежал Блу с охапкой белья. Он положил его у кровати Инка и достал его обычную одежду и одежду Нота: – Вот твоя одежда, свежевыстиранная. Я особо позаботился о том, чтобы твои заметки на коричневом шарфе сохранились. Инк принял одежду и ощутил прилив желто-оранжевого восторга. Она была такой мягкой на ощупь. И приятно пахла. Инк не удержался и с удовольствием потерся щекой о коричневый шарф: «Мягкий». – Спасибо, Блу. – Не за что! Ты уже принял душ? Инк прищурился, глядя на него, затем проверил свой блокнот: – А я должен был? Очевидно, ответ был положительным. Блу показал Инку, как пользоваться душем и рассказал, для чего нужны все бутылочки. Та, на которой было написано "Шампунь для гладкости и шелковистости волос", принадлежала Андайн, которая случайно забыла ее. Он пах яблоками. Все они приятно пахли, но нет, Инк не мог попробовать их выпить. Блу заверил его, что они не очень вкусные. Вода была гораздо теплее, чем при купании в пруду или реке. Инку очень понравился запах средства для мытья тела марки "Напстатон", но он удержался от того, чтобы попробовать его на вкус. Наверняка на вкус оно было таким же приятным, как и на запах? Может, попробовать хотя бы глоточек… Нет-нет. Блу запретил. Инк вытерся и надел костюм Нота. Блу снова покормил его (он был таким милым, но Инк и так это знал) и выпроводил Раса за дверь. Даже Рас был одет в чистую оранжевую толстовку без медовых пятен. Только потому, что на этом настоял Блу, но это говорило Инку о том, что эта встреча особенная. Он знал, как важно произвести хорошее впечатление на тех, кто может либо захотеть твоей помощи, либо сильно осложнить твое существование. При этой мысли Инк вспомнил о бесчисленных встречах, во время которых АВ создавались, уничтожались, атаковались, защищались или Удалялись. Его воодушевление немного поутихло. Чего же хочет от него Королева Ториэль? Она должна была что-то хотеть. Очень немногим нужен был Инк, а не "Создатель" (Защитник, но не то чтобы это кого-то волновало). Но сейчас он был Нотом. Что Королева Ториэль могла хотеть от Нота? У Инка не было ни малейшей подсказки, кроме того, что упомянул Азгор. Инк решил отвечать на вопросы по минимуму. Ему не хотелось бы провоцировать ненужные конфликты. Поместье Королевы Ториэль находилось далеко не в "шаговой доступности", и Рас не хотел срезать путь, поэтому Блу воспользовался возможностью доехать до места назначения на своей машине. Инк почти забыл, что его друг купил синий кабриолет, потому что "к сожалению, я не смог купить космический корабль, мье-хе-хе-хе!". Его четыре сиденья были сделаны из неизвестного Инку материала. Во время поездки он развлекался тем, что тыкал в них пальцем и ощущал легкую шероховатость ремня безопасности. Может, это был нейлон? Поместье Королевы Ториэль было прекрасным местом. Оно было огромным, с полями травы и цветов и большим лесом позади. Многие назвали бы это поместье особняком, но Инк знал, что это не просто ее дом. Блу объяснил, что здесь находится зал для встреч монстров и людей. Здесь размещался весь персонал, а также Королевская Стража и все монстры, которым нужно было где-то остановиться. Инк задумался, почему эта Ториэль не пригласила к себе никого из человеческих послов, кроме Чары, но потом понял, что это, вероятно, неудобная тема, учитывая шесть человеческих душ. Он твердо напомнил себе, что не должен ничего говорить о Барьере. Меньше всего ему хотелось случайно проболтаться о том, что он может пройти сквозь него, поскольку технически не является монстром (и это помешало бы Им, если бы Их кисть была ограничена Подземельем). Дрим тоже был способен на это в силу разных причин, но Дрима здесь не было. Зато были Underswap!Азгор и Чара. И Андайн с Альфис. Присутствие Капитана Королевской Стражи было предсказуемым, а вот Андайн – нет. Как правило, она оставалась в своей лаборатории или в их с Альфис доме на Поверхности. Добилась ли она прогресса в своих проектах? На ней был лабораторный халат. Впрочем, Ученые обычно носили свои лабораторные халаты. Тяжесть, навалившаяся на спину Андайн, подсказала Инку, что она не нашла желаемых решений. Альфис первой заметила Инка: – Йо, Нот! Как дела? – Нормально, наверное? – Глаза Инка в форме знаков вопроса скрывала повязка. – Ты взволнован встречей с Королевой? – Андайн потянула за рукав своего лабораторного халата. – Я уверена, она будет рада познакомиться с тобой. Она очень добрая, так что тебе не стоит бояться. – Я не боюсь, – заявил Инк. Если Королева Ториэль попытается что-то сделать, он просто уйдет. Хотя если он уйдет сейчас, то будет чувствовать себя синим. Ему очень нравилось в Андерсвапе Блу. К тому же он понимал, что, возможно, ему придется покинуть его без предупреждения. Даже с учетом помощи Скетча на него давил груз обязанностей. Он хотел испытать как можно больше за отведенное ему ограниченное время. Инк придвинулся ближе к Блу и понизил голос: – Могу я спросить об аниме, о котором она говорила? Это нормально? Андайн сделала странное движение, начав поворачиваться к Инку, но в последнюю секунду резко отвернулась, переведя взгляд на Чару. Неужели она его услышала? – Конечно, можешь. – Огоньки глаз Блу превратились в счастливые голубые звездочки. Инк еще мгновение колебался, затем спросил: – Может, посмотрим завтра аниме, Андайн? – ДА! – воскликнула Андайн. Ее щеки стали пунцовыми, а голос превратился в смущенный писк. – Да. Я бы с удовольствием. Я уже выбрала несколько аниме, которые должны быть… подходящими. Вместо ххххххх… эээ… чего-то неуместного. Инк достаточно знал об аниме, чтобы догадаться, что она имела в виду. – Я знаю, что такое хентай, – прямо сказал он. – Тебе не нужно избегать этого слова. Андайн испуганно ахнула. У Блу случился подозрительный приступ кашля. Чара хихикнул. Азгор выглядел недовольным. Только Рас и Альфис никак не отреагировали, хотя последнюю, похоже, это забавляло. Инк ничего не понял. С другой стороны, некоторые из Них и впрямь были уклончивы в таких вопросах. – Ну, м-мы не будем это смотреть, – пискнула Андайн. Ее взгляд нервно метнулся к Азгору, но его хмурый взгляд сменился ласково-возмущенным. – А Чара тоже может прийти посмотреть? – спросил Инк, прежде чем разговор пошел на спад. – Если ты хочешь, конечно. Последняя фраза была добавлена с запозданием, но Инк гордился тем, что не забыл вовремя спросить Чару. Чара с энтузиазмом согласился и спросил, могут ли они посмотреть "Mew Mew Kissy Cutie 2". Андайн стала настолько желтой… то есть радостной, что Инк почти испугался, как бы она не лопнула. – Да! У меня в лаборатории есть вся серия. Я смотрю его эээ… на перерывах. Только на перерывах, хахаха… Инк не осознавал, что остановился, пока Блу не врезался ему в спину. Он похлопал Блу по руке и принял его извинения, но не сводил глаз с Андайн: – …Лаборатория? – Да, у меня новая лаборатория на Поверхности, – пояснила Андайн. Конечно, у нее была лаборатория. Почему бы и нет? Но это не означало, что Инк хотел оставаться там надолго. Однако он не хотел потерять ее расположение, пойдя на попятную. – О. – Должно быть, повязки очень удобны для того, чтобы скрывать настороженные взгляды, потому что никто не прокомментировал взгляд Инка. Прогулка до поместья прошла под увлеченную болтовню Андайн, которая постоянно прерывалась, стараясь не выдать никаких спойлеров или сюжетных поворотов. К моменту просмотра аниме Инк, скорее всего, уже забудет о спойлерах, поэтому он с удовольствием позволил ей болтать. Королевские Стражи пропустили их без лишнего шума. Некоторые из них поклонились Азгору или весело помахали Чаре, когда они проходили мимо. Однако Инк чувствовал на себе их взгляды. Он мог сказать, что они смотрят на него, хотя они и были в шлемах. Взгляды казались любопытными, а не злобными, поэтому Инк опустил голову и не оглядывался. Королева Ториэль была в саду, который занимал площадь в центре поместья. Инк сразу же залюбовался радугой цветов, которые были высажены от стены до стены, за исключением нескольких дорожек и небольшого центрального участка. Они окружали несколько каменных скамеек и большой фонтан, установленный в центре сада. Королева Ториэль поливала растения из маленькой лейки, когда вошла их группа. Альфис прокричала об их прибытии, и она повернулась с мягкой улыбкой на лице. Она слегка дрогнула, увидев Азгора с каменным лицом, но снова смягчилась, когда заметила Инка: – Приветствую тебя. Ты, должно быть, Нот. Добро пожаловать в мой дом. Приветствие было приятным. Церемонным, но с очевидной теплотой. Королева Ториэль казалась милой. Но. Всегда было какое-то "но". Инк не был уверен, что ему стоит здесь оставаться. Он хотел испытать, каково это – встретиться с лидером, будучи "обычным" монстром, но риск мог того не стоить. Он не должен (дать Им повод) все испортить. Инк пожал ей руку, но сразу же отпустил и остался рядом с Блу. Он мог справиться со встречами с членами королевской семьи и другими лидерами. Удовлетворять их любопытство и заботы было частью роли Защитника. Это не волновало Инка. Но когда ее интерес сосредоточился на нем, он насторожился. Ему не следовало приходить сюда. – Ториэль, – сухо поприветствовал Азгор. Даже Инк почувствовал напряжение в воздухе и заметил отсутствие обычного теплого "Привет!", когда двое бывших пристально уставились друг на друга. Чара воспользовался случаем и подошел к Королеве Ториэль с радостным приветствием. Намеренно или нет, но он отвлек внимание Ториэль от Инка хотя бы на мгновение. Инк держался поближе к Блу. – Ты в порядке? – тихо спросил Блу. Глаза Инка не отрывались от лица Королевы Ториэль. Он изучал каждое ее выражение, отмечая каждое крошечное изменение от дискомфорта, печали и едва уловимого чувства вины. Ее грехи ползли по ее спине. – Ей что-то от меня нужно. Только не говори мне, что это не так. – Возможно, это не так уж и плохо, – дипломатично заметил Блу. – Скорее всего, она хочет убедиться, что мы никого не забыли в Подземелье. Азгор говорил нечто подобное. Блу хорошо разбирался в характерах, но в данном случае он мог быть необъективен. Инк не сводил глаз с Королевы. – Прости. Я не могу ей доверять. Она лидер. Блу понимающе кивнул: – Я знаю, что кое-где тебя не хотят отпускать. И знаю, что простого заявления о том, что Королева Ториэль никогда бы так не поступила, недостаточно для уверенности. Они предпочли остаться в саду в окружении цветов. Солнечное тепло вскоре убаюкало Раса, и он расслабленно задремал на клумбе с рудбекиями. Блу немного поворчал, что его брат не монстр-кошка, но сел рядом с ним на каменную дорожку. Андайн, Альфис и Азгор устроились на нескольких каменных скамьях, а Чара присоединился к братьям-скелетам на земле. Собрав несколько опавших листьев, он бросил их на лицо Раса и тихо рассмеялся, когда тот не проснулся. Инк сел рядом с ними, оставаясь начеку. Стены, окружавшие сад, не пропускали сильного ветра, но некоторые цветы колыхались от легкого бриза. Несколько пчел лениво пролетели над участком с цветами гелениума к ярким золотистым цветам, которые встречались почти в каждой АВ. Инк отвлекся от золотых цветов, приметив неестественное движение львиного зева. Инк продолжал блуждать взглядом, делая вид, что не замечает, что в цветах притаился Underswap!Темми. А он-то все гадал, когда же появится здешний Бездушный. Это было неизбежно. В конце концов, любопытство было одним из самых распространенных мотивов в Мультивселенной. Учитывая статус Андерсвапа как успешной Пацифистской временной линии, он мог только надеяться, что любопытство Темми не подтолкнет Их к новым "играм". – Хочешь узнать что-нибудь об этих цветах, Нот? – спросила Королева Ториэль. – Здесь на Поверхности гораздо больше разных видов. Инк сразу понял, что перед ним приманка, но все равно клюнул на нее. Вряд ли она попытается что-то сделать, когда рядом Рас и Блу. Он сел рядом с Королевой на одну из каменных скамей. – Каждый из них что-то символизирует, верно? – Думаю, да, хотя я все еще изучаю язык цветов. Королева Ториэль, казалось, была удивлена этим вопросом. Инк переосмыслил свой вопрос и предположил, что символика цветов – это не то, о чем обычно спрашивают, знакомясь с ними. Если только они не находились в процессе создания мира и не хотели подогнать значения под сюжет истории, как делали Они. Инк уже знал о символике многих цветов, а также об их потенциальной токсичности. Первое – благодаря Их влиянию и исследованиям, второе – из соображений безопасности. Впрочем, если Королева Ториэль интересовалась подобными вещами, Инк полагал, что может предоставить эту информацию: – Я знаю некоторые значения цветов из… историй. Не хочешь узнать, что они означают? – Конечно, – тепло улыбнулась Ториэль. Инк указал на несколько цветов, которые узнал, и перечислил их общепринятые символические значения. Рудбекии – поддержка. Цветы гелениума – нежность и слезы. Хризантемы – дружба и счастье. Петунии – гнев и обида, но также и утешение. Львиный зев – великодушие и коварство. Темми точно что-то задумал. Инк пожелал, чтобы все обошлось миром. – Ты неплохо разбираешься в цветах, – отметила Ториэль. – Интересуешься их разведением? – Не очень, – пожав плечами, ответил Инк. – Я просто… – «должен знать», – …знаю. Если бы у меня были цветы, я бы забыл о них, и они бы завяли и погибли. Они заслуживают лучшего. – Понятно, – Королева Ториэль посмотрела в сторону Блу и Раса. Она повернулась назад и понизила голос: – Прошу прощения за назойливость, но я должна спросить. Знаешь ли ты своих родителей, Нот? Вот оно. Каким бы ожидаемым ни был этот вопрос, он все равно был странным. Родители – это что-то вроде Создателей, верно? Учитывая это, Инк честно ответил: – Нет. Я был один, сколько себя помню. Я думаю, они бросили меня давным-давно, потому что я был им не нужен. – Я… понимаю. – Ториэль улыбнулась ему. – Если ты когда-нибудь захочешь научиться садоводству, я с радостью научу тебя. Инк проследил за Темми, который по-прежнему прятался в цветнике. – Спасибо, – сказал он, не принимая и не отвергая предложение. Рас окончательно проснулся, когда Чара случайно уронил ему в рот несколько листьев. Он сел, выкашливая листья, а Чара пискнул и виновато попросил прощения. Инк проверил форму листьев, но они не принадлежали ни к одному из здешних наиболее ядовитых растений. Рас в любом случае не ел их, так что с ним все будет в порядке. Инк уже собирался присоединиться к ним, когда почувствовал болезненное покалывание в костях. Он сразу же узнал это ощущение и понял его источник, когда информация начала проникать в его сознание. «Пожалуйста, нет». Инк знал, что у Них жестокое чувство юмора. Он знал, что Они выбрали столь неудачный момент ради сюжета или потому, что решили, что это будет забавно. Удаленные сюжеты, миры и жители приходили к Инку в потоке скриптов и информации. Воспоминания об Удаленных, которые были связаны с самим Инком, были другими. В отличие от большинства вбросов информации, Инк не воспринимал их сквозь призму вездесущего восприятия Создателей или через коды. Он заново переживал их со своей собственной точки зрения. Инк сгорбился, собрав все силы. – Нот? – в голосе Ториэль звучала озабоченность. – Нот, это что-то… Боль нахлынула так внезапно, что у Инка помутилось зрение.

***

– Пробудись. Horrorfell!Альфис моргнула, ее взгляд перестал быть остекленевшим. Ее голова наклонилась вперед, и она посмотрела вниз, но никак не отреагировала на то, что парила в воздухе. С ее точки зрения, ее ничто не удерживало, но она была заключена в коды. Ее глаза задвигались за стеклами очков, и щелевидные зрачки ненадолго сфокусировались на стоящей перед ней фигуре в черных доспехах. Вскоре взгляд снова расфокусировался, словно она не могла разглядеть его. – Кто?.. – Просто наблюдатель, – спокойно соврал обладатель Роли Модератора. – Я решил, что пришло время заглянуть. Не волнуйся. Ты все еще в Истинной Лаборатории. – В моей?.. – Он увидел, как сознание Horrorfell!Альфис прояснилось, хотя некоторое замешательство осталось, поскольку ее разум отказывался признавать коды, которые она не могла воспринять. Она узнала место, где они находились и побледнела. – Т-тебе нельзя здесь находиться! – Все в порядке. Я уже знаю об Амальгаметах, – фальшивая теплота просочилась в его голос, как отравленный мед. – Я знаю, что ты сделала все, что могла. Но я здесь не из-за них. Однажды ты поймала Защитника. Расскажи мне об этом. Она нахмурила брови: – Защитника?.. Я не знаю никого с таким титулом. – Вечно называют неправильно… – задумчиво пробормотал он, а затем снова повысил голос: – Тогда Создателя. Санса. – О! – Ее глаза загорелись узнаванием. – Ты имеешь в виду маленького Санса в шарфе? – Да, именно так! – одобрил он, и она приободрилась от видимого поощрения. – Как вы с ним столкнулись? – После того, как человек убил Азгора и украл души других людей, дела пошли совсем плохо. Ядро разрушалось, и все начали беспокоиться. Андайн поручила мне следить за всем, чтобы убедиться, что никто не станет… слишком расстраиваться. – Императрица хотела убить любого, кто помыслит о ее свержении, – просто сказал он. – Да-да… – пробормотала Horrorfell!Альфис почти про себя. – Все было так плохо. Ядро ломалось, и если бы оно сломалось совсем, у нас закончилась бы еда, и мы бы умерли с голоду. Я следила за Сноудином по… определенным причинам. В частности, за домом Папируса. И я увидела… На секунду я подумала, что это Санс. Но только на секунду. Он был меньше. Мягче. – Что случилось? – подбодрил он, когда она сделала паузу. – Крыша дома Папируса выглядела глючной. Но он исправил ее. Он починил ее с помощью магии, похожей на северное сияние. – Она слегка склонила голову набок, глядя на него полуприкрытыми глазами. – Ты когда-нибудь видел северное сияние? Я видела только в видеоролике о природе, который упал с Поверхности… Это было так красиво. Его сила была прекрасна. Я знала, что его магия может исправить Ядро. Если бы только я могла использовать его силу, я могла бы спасти Подземелье. – Что было дальше? – Я видела другие сбои через свои камеры. Один был возле пустого дома. Хозяин умер, и поблизости больше никто не жил. Я установила капкан. Электрифицированный и модифицированный медвежий капкан, который был скрыт снегом. Затем я дождалась, когда он вернется. Он был так сосредоточен на устранении неполадок, что наступил прямо в капкан. Бедро переломилось почти пополам. Было много крови. – Она недовольно вздохнула. – Мне следовало взять образец, но я хотела как можно скорее доставить его в Истинную Лабораторию. Когда я вернулась, крови уже не было. Очевидно, она испаряется через какое-то время, если находится на открытом воздухе. Разве это не интересно? – Весьма. – Впервые его голос звучал бесцветно. – Он был таким маленьким и легким, что я могла нести его самостоятельно, – изумилась Horrorfell!Альфис. – Каждый раз, когда он начинал просыпаться, я била его током, пока он не переставал двигаться. Но он не издавал ни звука. Можно подумать, он закричал бы, если бы мог. – Кто-нибудь видел, как ты его несла? – Нет. – Ее голос стал резче. – Я не могла позволить кому бы то ни было снова украсть мой эксперимент. Я сама доставила его в Истинную Лабораторию. Электрошок действовал не так долго, как я надеялась, поэтому я ввела ему яды. Мне потребовалось немало усилий, чтобы удержать его. Я так боялась, что убью его, но я не могла упустить этот шанс. – Она подняла голову, ее зрачки за стеклами очков расширились. – Знаешь, мы случайно убили его. Моего Санса. Мы пытались забрать его магический глаз, но он сопротивлялся, и Андайн ударила его слишком сильно. Пуф. В пыль. Если Папирус узнает, нам конец. – Он не узнает, – прозвучало с обманчивой мягкостью. – А что с тем, в шарфе? – Я увидела, что он может ускользать, как жидкость, и прикрутила его к столу с помощью созданных мною винтов. Мне пришлось использовать их, чтобы зафиксировать Амальгаметов. Я до сих пор не могу поверить, что это сработало с ним… на какое-то время. Он восстановил достаточно сил, чтобы сорвать их. Когда я вернулась с инструментами, его уже не было. Он даже стер черную кровь, чтобы я не смогла провести тесты. – Какая жалость! – Его голос впервые звучал холодно. – Не похоже, чтобы Ядро можно было починить другими способами. Ты знаешь, что нужно было просто перезагрузить его и починить магический адаптер? – Что? – чешуя Horrorfell!Альфис утратила цвет. – О да, это так просто. Все, что нужно было сделать, это отключить Ядро на время ремонта. – Его голос понизился до обманчиво мягкого мурлыканья. – Ты знаешь, что у другого ученого какое-то время назад была такая идея? Он пытался прийти с ней к Императрице, но стражи выгнали его и пригрозили убить, если он вернется. Он тоже работал в Лаборатории, но его неожиданно выгнали. Это была не его вина. Он был монстром-кошкой, который работал вместе со своим братом под началом Гастера. К сожалению, его брат пропал вместе с их боссом в Ядре, а поскольку его наняли только из-за брата… В общем, ему не дали шанса. На какое-то время ему удалось устроиться в команду технического обслуживания Ядра, но его снова уволили. Почему, спросишь ты? Потому что ты боялась, что он снова станет ученым. Ты не хотела, чтобы он затмил тебя. Точно так же, как ты завидовала вашему Сансу. – Я… – на ее пепельных чертах промелькнуло противоречивое выражение. – А, ты все-таки помнишь его! – Его смех эхом вырвался из темного шлема. – Но даже не помнишь его имени. Я не уверен, что у него вообще было имя. Не странно ли думать, что, возможно, все мы заслуживаем имени? Что все мы заслуживаем шанса? – Да? – Сомнение в голосе Horrorfell!Альфис говорило само за себя. Темная тень рябью пронеслась по его доспехам, но тут же осела обратно. – Не думаю, что ты понимаешь. Имена делают кого-то личностью. Тебе было бы не по себе, если бы Защитник был личностью. Поэтому ты рассматривала Инка как ресурс. Модератор поднял коды Хоррорфелла. Альфис не могла их видеть, но чувствовала, что что-то не так, пока он терпеливо менял их строку за строкой. Воспоминания остались, но реальность больше не совпадала с ними, и постепенно ее разум отторгал изменения и начинал разрушаться. Ее глаза расширились от шока, челюсти приоткрылись, словно она хотела закричать, но наружу не вырвалось ни звука, пока она наблюдала, как ее жизнь исчезает на глазах. – Твое намерение причинить вред Защитнику затронуло бы всю Мультивселенную. Ты осуждена за это преступление. Ты больше не являешься надежным кандидатом на свою Роль. Теперь ты больше не Королевский Ученый. Ты больше никто. Все твои достижения. Все твои дружеские связи. Они больше не твои. Они переданы другим. Этот мир прекрасно обойдется без тебя. И будет прекрасно функционировать без вмешательства извне. Он должен быть закрыт на карантин, чтобы ни один посторонний не смог проникнуть в это адское место. О! И кстати… – его голос утратил всякую фальшивую теплоту. – Этот "маленький Санс" мой брат. Перед самым концом Скетч позволил ей увидеть свое лицо. Все свое лицо. Охваченная бредом, Альфис увидела не только альтернативного Папируса, чьи глаза горели ненавистью к ней. Она увидела и брата того монстра, которого помогла убить. – Папирус, я не вин… Horrorfell!Альфис рассыпалась в черную пыль, и ее крик оборвался. Секундой позже ее данные и пыль были Удалены. Как будто ее вообще не существовало.

***

Чара как раз собирался высыпать охапку листьев на голову Санса, когда Королева Ториэль ахнула. Альфис мгновенно вскочила на ноги с топором в руках, оглядываясь в поисках опасности, но сражаться было не с кем. Нот привалился к боку Королевы, тихий и пассивный, как будто заснул. Окружающие не сразу поняли, что он не двигается. Чара выронил листья и бросился к нему. Папирус первым добрался до Нота и осторожно поддержал его голову, уложив на землю. Он что-то тихо пробормотал, похлопав Нота по щеке, пытаясь разбудить его, но тот так и остался лежать, слегка приоткрыв рот. При взгляде на Нота Чара вспомнил куклу, которую однажды видел в витрине магазина. Нот выглядел таким же неподвижным и безжизненным. Чара порадовался, что не видит его глаз. Папирус сорвал перчатку, положил ладонь на рот Нота, и на его лице промелькнула паника. Андайн присела по другую сторону от Нота, шаря по карманам своего лабораторного халата. – Он Пал? О Звезды, у меня нет с собой сканера. Он в моей Лаборатории. Она попыталась схватить повязку Нота, но Папирус оттолкнул ее: – Он не Пал! Чара потрясенно отшатнулся от рыка Папируса. Он никогда прежде не слышал, чтобы тот говорил так агрессивно. – Что случилось? – спросил Санс. В его голосе прозвучало такое отчаяние, что Чара вздрогнул. – Мы разговаривали. Он замолчал, сгорбился и привалился ко мне, – сообщила Королева Ториэль. Она прикрывала рот руками, глядя на Нота со сдерживаемым ужасом. – Он шевелится! – воскликнула Андайн. Все посмотрели на Нота и увидели, что его голова слегка дернулась в сторону, словно он поймал себя на том, что засыпает. С его лица исчезло отсутствующее выражение, а челюсть сжалась очень знакомым Чаре образом. Ему было больно, но он старался не издавать ни звука. Азгор опустился на колени в грязь рядом с ним: – Нот? Ты слышишь меня, дитя мое? Взгляд Альфис все еще обшаривал окрестности в поисках врагов. Остановив его на клумбе с цветами, она сделала выпад. – Ты! – Альфис схватила Темми за шкирку. Чара не слишком удивился присутствию Темми, но Альфис была в ярости. Чара не винил ее. Она знала Темми только с того момента, когда тот всех обманул. – Что ты сделал? – потребовала Альфис. Темми выглядел искренне паникующим. – Я ничего ему не делал, клянусь! Альфис оскалила зубы: – Тогда почему ты прятался в цветах? – Мне просто было любопытно, – взвыл Темми. Чара вмешался и выхватил Темми из рук Альфис, попросив ее остановиться. Нот, должно быть, услышал шум, потому что повернул голову в их сторону. К сожалению, белый лабораторный халат Андайн закрывал ему обзор. Никто из них не был готов к крику Нота. Его нога попала Андайн в челюсть, и она с испуганным вскриком отпрянула назад. Он поднялся на ноги, неуверенно шатаясь, и Чаре показалось, что по его пальцам стекает что-то темное. Нот успел сделать всего пару шагов, прежде чем его ноги подкосились, и он снова оказался на земле. Его рука дернулась в сторону, словно он пытался ползти, но затем он сдался. Он снова лег и обхватил руками ребра, сжавшись в комок. Ноту было так больно, что его трясло, но он не издавал ни звука, кроме прерывистых вздохов. Одну руку он прижал ко рту, словно пытаясь заглушить и этот звук. – Дайте ему пространство. Властные нотки в голосе Азгора вывели Чару из шокового состояния. Он не замечал, что все столпились вокруг Нота, пока Азгор не заговорил. Все отступили, кроме Папируса и Санса. Чара понял, что ни один из них не испугался. Они были встревожены, но не напуганы или растеряны. Папирус снял свою оранжевую толстовку и накрыл ею Нота. Нот сразу же перестал так сильно дрожать. Он высунул руку из-под толстовки, вцепившись в нее. Чара увидел на его перчатках что-то темное. Санс лег перед лицом Нота и тихо заговорил на неизвестном Чаре языке. Должно быть, это подействовало, потому что Папирус встал и поднял Нота, закутав в толстовку. Чара мельком взглянул на лицо Нота и увидел, что его зубы все еще стиснуты от боли, а на лбу выступили капельки пота. Санс натянуто улыбнулся: – Прошу прощения за столь внезапный отъезд, но нам нужно идти. – У него кровотечение. Позвольте мне исцелить его, – попросил Азгор. Папирус отступил назад и покачал головой: – Это не сработает. Не в этом случае. Мы с Сансом позаботимся о нем. Не только Чара понял, что такое происходит не впервые. Оба брата были удивлены, но не запаниковали, как остальные. Может, Нот страдал от какого-то заболевания? Чара подозревал, что все гораздо сложнее. Прощание было торопливым и неловким. Королева Ториэль чувствовала себя ужасно, хотя Санс уверял ее, что она ни в чем не виновата и "такое случается". Андайн больше беспокоило благополучие Нота, чем собственная травма: – Обязательно скажите ему, что со мной все в порядке и я не сержусь. Это не его вина. Мы все еще можем посмотреть аниме завтра. Если только он не передумает. Это тоже нормально. Может, сказать ему об этом? О боже. Именно это я хотела бы услышать в состоянии панической атаки… Ни один из братьев не поправил ее. Их молчание красноречиво свидетельствовало о том, что это не возникло из ниоткуда. В сочетании с привычками Нота и его замечаниями о том, что он "не личность", у Чары возникло неприятное ощущение, что его страх вызван не тем, что Андайн была слишком близко. Он не смотрел на ее лицо. Он смотрел на ее лабораторный халат. (Его кровь была темной. Как испорченная Решимость?..) Мысли Чары вихрем закружились в голове: «Кто-то вредил Ноту. Что, если бы ты нашел его раньше? Что, если бы ты смог раньше привести его к Папирусу и Сансу? Что, если бы ты смог спасти его от тех, кто причинил ему вред? Что, если есть вещи, которые ты пропустил в Подземелье?» Чара не назвал бы эти мысли еще одним отдельным голосом внутри собственного разума. Когда-то давно он хотел этого из желания не брать на себя ответственность. Он даже винил в этом теневой призрак Фриска, пока не понял, что тот гораздо добрее, чем Чара мог предположить. Этот инстинкт был разочарованием. Порывом. Любопытством. Стремлением увидеть, что может произойти, которое извивалось в его мыслях, словно дракон, жаждущий брать, брать и брать, пока ничего не останется… Он должен игнорировать это. Он будет игнорировать. Он не простит себе, если снова повернет назад. Независимо от потенциальной пользы от Перезагрузки. Если он сделает Сброс, Нот может снова оказаться в руках того ученого (или ученых), который причинил ему вред. Чара взглянул на Темми. Тот посмотрел в ответ своими глазами-бусинками, а затем угрюмо уставился в землю: – Я правда ничего не делал. Чара заверил его, что верит в это. Темми не причинял Ноту вреда. Но ему было интересно, кто же это сделал.