Корона в крови

      Утренние лучи пробирались сквозь неплотно закрытые шторы, рисуя золотистые полосы на полированной поверхности старинного комода. На кровати с темно-зеленым балдахином мирно спала девушка, чьи медно-рыжие волосы рассыпались по шелковой наволочке, словно языки пламени, застывшие в покое. Ее лицо было спокойно, а дыхание ровным, будто ни один кошмар не мог пробраться в этот мирный сон. На тумбочке рядом с кроватью стоял изящный хрустальный вазон с букетом бордовых тюльпанов, чьи бархатные лепестки казались впитывающими утренний свет. Её веки едва заметно дрогнули, и спустя мгновение девушка открыла глаза. Цвет её зрачков, насыщенно-зеленый, напоминал листву в первые дни весны. Ещё немного дезориентированная, она смотрела на солнечные лучи, играющие в вазе с бордовыми тюльпанами, прежде чем медленно потянуться, нарушая утреннюю тишину. Тишина, однако, была обманчивой. За окном, едва различимый среди других звуков, раздавался зловещий шёпот — словно кто-то невидимый ждал момента, чтобы нарушить покой этой комнаты. Девушка, уловив странный звук, нахмурилась и, едва заметно приподнявшись на локтях, прислушалась. Шторы колыхались под лёгким дуновением ветра, но шёпот продолжал звучать, усиливаясь. «Опять это», — тихо выдохнула она, взглядом выискивая источник. Тюльпаны вдруг зашевелились, будто под порывом ветра, хотя в комнате не было ни единого дуновения. Лепестки одного из цветов дрогнули и, к её ужасу, медленно начали чернеть. «А вот это уже странно,» — девушка прошептала и проигнорировав всё это, надев чёрный халат вышла из спальни.              Пройдя прямо по коридору и спустившись по богато украшенной металической лестнице, оказалась посреди огромного зала, стены которого были покрыты зеркалами. Однако её отражение в них было искажённым и размытым, словно кто-то нарочно пытался стереть её облик. Пол под ногами был холодным и липким от крови, которая стекала тонкими ручейками из трещин в зеркалах. Воздух был тяжелым, пропитанным запахом гнили и железа. Она сделала шаг вперёд, и зал ожил: из зеркал начали выползать жуткие тени — фигуры, напоминающие человеческие, но с изувеченными конечностями и пустыми, бездонными глазницами. Они тянулись к ней, издавая гортанный шёпот, в котором звучало её имя. Внезапно одно из зеркал треснуло, и из его осколков появился парень. Высокий, с пепельными волосами, которые казались серебристыми в тусклом свете, он стоял перед ней, не двигаясь. Его глаза были бледно-голубыми, но взгляд был пустым, словно он уже давно покинул этот мир. Она хотела сделать шаг назад, но не могла отвести глаз от жуткой картины: его шея была разорвана, словно кто-то грубо вырвал горло. По груди стекала кровь, а на месте сердца зияла дыра, настолько глубокая, что в ней можно было увидеть, как сквозь неё капает кровь на пол. Он открыл рот, но вместо слов послышался влажный хрип, от которого у неё застыла кровь в жилах. Затем он медленно поднял руку, и она увидела, что его пальцы были покрыты её собственной кровью. На его ладони что-то лежало, сверкающее в свете тусклых ламп - это было её сердце, бьющееся, истекающее алыми каплями, словно оно всё ещё принадлежало ей. — Ты предала нас, - произнёс он наконец. Его голос был шёпотом, но он разносился по залу, становясь всё громче, будто все тени вокруг повторяли его слова. Пол под её ногами начал рушиться. Она попыталась закричать, но из её горла вырвался лишь хрип, точно такой же, какой она слышала от парня. Он сделал шаг вперёд, протягивая ей сердце, но вместо спасения его глаза наполнились холодной яростью. — Драко…- шёпот полный отчаяния. — Теперь твоя очередь умереть, - произнёс он, прежде чем комната погрузилась во мрак, и она почувствовала, как ледяные пальцы сжали ее за шею.       Хоуп резко распахнула глаза, и комната вокруг неё на мгновение казалась зыбкой, словно границы сна всё ещё держали её в своей хватке. Сердце бешено колотилось, и она чувствовала, как её горло сжимает тянущая боль, словно след от невидимых пальцев. Она инстинктивно потянулась к шее, но там всё было на месте.       Её дыхание было рваным, как будто она только что вырвалась из глубокой воды. В ушах всё ещё звучали слова из её кошмара: «Ты предала нас». Они эхом отскакивали от стен комнаты, превращая её в зыбкое отражение страха.       Она села на кровати, натянув на себя одеяло, словно оно могло защитить её от невидимых угроз. В этот момент взгляд Хоуп упал на тюльпаны, стоявшие на тумбочке. Бархатные бордовые лепестки выглядели иначе — один из них был будто бы подожжён по краям, чёрный ободок выделялся на общем фоне.       Судорожно вздохнув, она протянула руку к цветам, но внезапно ощутила, как её пальцы покрывает липкая, горячая жидкость. Подняв ладонь, она увидела, что она была испачкана кровью. Её глаза расширились от ужаса, и она мгновенно отдёрнула руку. — Это просто сон… Просто сон… — прошептала она себе, пытаясь убедить, но её голос дрожал.       Однако, прежде чем она успела встать и окончательно прийти в себя, тишину комнаты нарушил звук. Это был лёгкий скрип, доносившийся откуда-то из-за штор. Хоуп напряглась. — Кто здесь? — резко спросила она, но ответа не последовало.       Собрав всю свою смелость, она медленно поднялась с кровати. Её ноги были словно ватные, но она подошла к окну и резко отдёрнула шторы. За стеклом было темно, но её взгляд упал на небольшую трещину, змеей ползущую по поверхности.       В отражении окна на мгновение мелькнуло лицо — Пэнси, но оно было изуродовано, с пустыми чёрными глазами и кровавым ртом, как у теней в её сне. Хоуп отскочила назад, но когда вновь посмотрела, ничего не было. Её руки дрожали, и она медленно села обратно на кровать. — Это не может быть случайностью, — выдохнула она, чувствуя, как нарастает тревога. В глубине души она знала, что кошмар был не просто игрой её воображения. Это было предупреждение. Или начало чего-то большего.       Хоуп всё ещё пыталась справиться с бешено колотящимся сердцем, когда в комнате раздался едва слышный стук. Это был тихий, почти осторожный звук, как будто кто-то только хотел привлечь внимание, но не нарушить хрупкую тишину. Она вздрогнула, сжала одеяло в руках и посмотрела в сторону двери. — Хоуп? Ты здесь? — послышался знакомый голос.       На пороге стояла Пэнси, живая и совершенно невредимая. Её короткие волосы, слегка растрёпанные, обрамляли обеспокоенное лицо, а глаза смотрели на Хоуп с искренней тревогой. Она держала в руках чашку с дымящимся чаем. — Ты кричала. Мне показалось, что тебе что-то приснилось, — добавила подруга, переступая порог и закрывая за собой дверь, — Тео оказался настолько плох?       Хоуп замерла, чувствуя, как её разум сопротивляется тому, что она видит. Это была она, точь-в-точь как в реальной жизни — никакого искажения, никаких теней или мёртвого взгляда. Но образы сна всё ещё держали её в своей власти, и на мгновение ей показалось, что кровь снова прилипает к её рукам. — Ты… ты… — прошептала Хоуп, с трудом заставляя себя говорить. Пэнси нахмурилась и подошла ближе, поставив чашку на тумбочку. — Эй, что случилось? — спросила она, присаживаясь рядом на кровать. Её рука легла на плечо Хоуп, мягко, но ощутимо, возвращая ту в реальность. Хоуп смотрела на неё, изучая каждую черту лица, пытаясь найти хоть намёк на ту ужасающую фигуру из сна. Но это была она — её подруга, живая, тёплая, дышащая. — Мне… мне приснился кошмар, — наконец выдавила она. Волшебница тихо кивнула. — Это был тяжёлый сон, да? Я же вижу, ты бледная как шевелюра Драко. Ты хочешь поговорить об этом? Хоуп хотела сказать "нет", но в этот момент её взгляд упал на тюльпаны. Один из лепестков по-прежнему был обожжённым, и дрожь снова пробежала по её телу. — Почему ты здесь? — вдруг спросила она, голосом чуть громче, чем собиралась. Пэнси удивлённо приподняла брови. — Во-первых, я здесь живу. А во-вторых, ты кричала. Разве не помнишь? — ответила она, улыбнувшись слегка, но в этой улыбке было что-то… странное.       И в этот момент Хоуп заметила: на шее подруги, прямо в том месте, где была бы сонная артерия, виднелась едва различимая тонкая красная линия, как свежий след, который кто-то пытался спрятать.       Хоуп резко открыла глаза, почувствовав сильное встряхивание за плечи. Воздух был тяжёлым, сердце бешено колотилось, а в ушах всё ещё звенели отголоски сна. Перед ней склонился Тео, встревоженный и слегка растрёпанный, его тёмные волосы падали на лицо, а голубые глаза внимательно изучали её. — Хоуп! Проснись! Это просто сон! — громко сказал он, встряхнув её ещё раз, но уже осторожнее.       Её взгляд метался по комнате, пытаясь разобраться, где реальность, а где всё ещё остатки кошмара. Она почувствовала под собой мягкую ткань постели, ощутила тепло Тео, который сидел на краю её кровати. Но страх был слишком реальным, чтобы сразу поверить, что всё прошло. С противоположного конца комнаты раздалось сонное ворчание: — Мерлин ради, что здесь происходит? Тео, когда ты меня впускал, сказал, что вы всё… — пробормотала Пэнси, сонно переворачиваясь на другой бок.       Хоуп посмотрела в её сторону. Девушка лежала на соседней кровати, закутавшись в пушистое одеяло, и, зевая, неохотно приподнялась на локтях, щурясь в утреннем свете. — Ты всё-таки разбудил меня, Тео, — недовольно протянула она, бросив укоризненный взгляд на него. — Что случилось? — Она кричала, — быстро ответил Тео, игнорируя её упрёк. Он снова посмотрел на Хоуп. — Ты вся дрожишь. Всё хорошо? Хоуп облизнула пересохшие губы, но сказать что-то оказалось сложнее, чем она ожидала. Вместо слов она выдавила: — Это был кошмар… Просто кошмар… — Да уж, — пробормотала Пэнси, зевая и сползая с кровати. — Ещё чуть-чуть, и я подумала бы, что тебе снится, как кто-то умер. Она медленно направилась к столику, чтобы налить себе воды. Тео, тем временем, убрал руки с плеч Хоуп, но остался сидеть рядом, внимательно её изучая. — Ты не выглядишь так, как будто это был "просто кошмар", — сказал он тихо, его голос стал мягче, но от этого не менее настойчивым. — Расскажи, что ты видела.       Хоуп закрыла глаза, пытаясь отогнать картинки из сна, но всё, что она могла увидеть, — это разорванная шея Пэнси, кровь на полу, разодранный в клочья Драко... Она сжала кулаки, словно пытаясь удержать себя в реальности. — Там была кровь. Драко и Пэнси... — прошептала она. — Они были мертвы.       Комната на мгновение погрузилась в напряжённую тишину. Пэнси, держащая стакан воды, замерла, повернувшись к ним с удивлённым взглядом. — Я? — переспросила она, нахмурившись. — О чём ты вообще говоришь? — Это был сон, — быстро вставил Тео, пытаясь вернуть Хоуп к реальности. — Всё это только во сне, Хоуп.       Но когда девушка снова посмотрела на Пэнси, её взгляд зацепился за тонкую линию на шее подруги. Красноватый след, который был почти незаметен, если не присматриваться. Тот самый, который она видела во сне. — Почему у тебя... — начала она, но замолчала, слова застряли в горле. — Что? — недоумённо спросила Пэнси, подходя ближе.       Тео обернулся, а Хоуп отвела взгляд, почувствовав, как её сердце снова начинает стучать быстрее. Она не могла понять, что было реальностью, а что — продолжением кошмара.       Солнечный свет заливал комнату, прогоняя остатки ночных кошмаров, но Хоуп всё ещё чувствовала себя немного отстранённой. Прошло уже около часа, как Тео ушёл, оставив её наедине с Пэнси.       Однако тишина ненадолго сохранилась. Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату влетели Лиззи и Джози — близняшки, которые всегда казались маленьким ураганом энергии. — Ну, доброе утро, спящие красавицы! — объявила Лиззи, усевшись на край кровати Хоуп.       Пэнси листала журнал, развалившись на кровати, но её коварная улыбка выдавала, что она ждала подходящего момента, чтобы приступить к допросу. Лиззи и Джози устроились на кровати Хоуп, с любопытством глядя на неё. — Ну, — протянула Пэнси, откладывая журнал в сторону, — теперь, когда Тео ушёл, самое время для подробностей. — Подробностей? — Хоуп попыталась сделать вид, что не понимает, но румянец тут же залил её лицо. — Не строй из себя невинность, — усмехнулась Пэнси, подперев подбородок рукой. — Мы обе знаем, что ты меня вчера вечером выставила из комнаты не для того, чтобы обсудить с Тео экзамены. Лиззи тут же хлопнула в ладоши, а Джози с любопытством наклонилась ближе. — Подожди, подожди, ты действительно попросила Пэнси уйти? — Лиззи захихикала. — Ох, Хоуп, это становится всё интереснее. — Да, попросила, — ответила за неё Пэнси с самодовольной улыбкой. — А я, как замечательная подруга, предоставила им полную свободу. Так что, Хоуп, рассказывай. Хоуп закрыла лицо руками, чувствуя, как щеки пылают. — Это… это личное! — Личное? — переспросила Лиззи, прищурившись. — Ну-ну, если оно настолько личное, значит, между вами действительно что-то случилось. — Мы же всё равно узнаем, — добавила Джози, улыбаясь так, будто читала её мысли. Пэнси громко вздохнула, театрально махнув рукой. — Хоуп, ты не можешь держать это в себе. У нас договор: я жертвую своим вечером, а ты потом делишься всеми подробностями. Хоуп прижала подушку к груди, будто это могло её защитить. — Хорошо, — пробормотала она, бросив на подругу укоризненный взгляд. — Всё прошло… как я и планировала. Лицо Пэнси озарилось торжествующей улыбкой. — Так! И? Он был милым? Романтичным? Или вы сразу… ну, ты понимаешь? — Пэнси! — Хоуп бросила в неё подушкой, но Пэнси только рассмеялась. — О, ну давай, мы же все свои! — продолжала она, уворачиваясь. — Ладно, — вздохнула Хоуп, чувствуя, что сопротивляться бессмысленно. — Да, он был милым. Очень милым. Мы просто… были вместе. И это было прекрасно. — Просто? — протянула Лиззи, с сомнением приподняв бровь. — Не приставай к ней, — вмешалась Джози, хотя её глаза горели от любопытства. — Я серьёзно, — сказала Хоуп. — Это было волшебно. Пэнси тихо хмыкнула, но больше вопросов не задавала, вместо этого встала с кровати и подошла к зеркалу. — Ну ладно, если всё так идеально, значит, моя работа здесь выполнена. Но в следующий раз я хочу больше деталей, — усмехнулась она, подкрашивая губы.       Хоуп покачала головой, но её губы дрогнули в лёгкой улыбке. Всё, что случилось ночью, было только между ней и Тео. Но, конечно, Пэнси никогда не даст ей забыть, что она знала об этом заранее.       Пока Лиззи и Джози весело обсуждали детали вечеринки, Хоуп поймала себя на том, что её взгляд снова и снова возвращается к букету бордовых тюльпанов, стоящих на тумбочке. Они выглядели идеально — их лепестки словно были сделаны из бархата, и каждый раз, когда на них падал солнечный свет, они отливали лёгким золотистым оттенком. Но что-то в них было… странное. — Ты вообще нас слушаешь? — вдруг спросила Пэнси, заметив её отстранённый взгляд. — А? Да… слушаю, — пробормотала Хоуп, но её взгляд снова упал на цветы. — Ты чего уставилась? — Лиззи, следуя её взгляду, перевела глаза на тюльпаны. — О, какие красивые! Это кто тебе их подарил? — Тео? — ухмыльнулась Пэнси, переглянувшись с Джози. Хоуп напряглась. — Ну да… — ответила она неуверенно, отводя взгляд.       Но что-то её беспокоило. Она точно помнила, что вечером, когда Тео подарил ей букет, к нему была прикреплена записка. Небольшая карточка с его почерком, где он написал: «Ты — моя весна в этом бесконечном холоде». Однако теперь записки нигде не было. Она поднялась с кровати и подошла к букету. — Что ты делаешь? — Пэнси с интересом наблюдала, как Хоуп осторожно перебирает цветы. — Здесь была записка, — тихо сказала Хоуп. — Записка? — переспросила Джози. — Да, он оставил мне записку, — продолжила Хоуп, чувствуя, как внутри начинает нарастать странное беспокойство. — Может, ты просто её куда-то убрала? — предположила Лиззи, но Хоуп лишь покачала головой.       Она точно знала, что не трогала её. Букет стоял на том же месте, где его оставил Тео. И всё же записка исчезла. — Ну, это просто цветы, — пожала плечами Пэнси. — Ты слишком много думаешь.       Но Хоуп не могла отделаться от ощущения, что что-то здесь не так. Она провела пальцем по одному из лепестков, и её рука слегка дрогнула. Лепесток был холодным на ощупь, как будто цветы стояли на морозе, хотя в комнате было тепло. — Они странные… — пробормотала она, больше себе, чем остальным. — Странные? Это просто цветы, Хоуп, — сказала Джози, поднимаясь с кровати. — Ты точно ещё не отошла от кошмара.       Но Хоуп не могла отвести взгляд. Что-то в этих тюльпанах заставляло её сердце сжиматься, словно они были связаны с её сном.       Вдруг она заметила, что на дне вазы вода была не прозрачной, а слегка мутной, с красноватым оттенком. Она нахмурилась и потянулась, чтобы прикоснуться к воде. — Хоуп, ты что делаешь? — возмутилась Пэнси, но та проигнорировала её.       Когда её пальцы коснулись воды, ей показалось, что она обожгла их. Хоуп резко отдёрнула руку и посмотрела на неё: кончики пальцев были алыми, как будто в воде действительно была кровь. — Это не нормально, — тихо сказала она, её голос дрожал. Лиззи и Джози переглянулись, а Пэнси вскочила с кровати, подойдя ближе. — Ты точно не переутомилась? — осторожно спросила Пэнси, но её глаза тоже задержались на странном оттенке воды.       Хоуп молчала. Теперь она была уверена: что-то с этим букетом не так. И где-то глубоко внутри она чувствовала, что это связано с её кошмаром. И, возможно, с Тео.       Ведьма так и не смогла отвести взгляд от букета. Бордовые тюльпаны, казалось, манили её, словно таили в себе какой-то ответ. Но вместо ответа они только усиливали её беспокойство. — Хоуп, — нетерпеливо протянула Пэнси, держа дверь приоткрытой, — мы и так опаздываем!       Лиззи и Джози уже стояли в коридоре, возбуждённо обсуждая предстоящую жеребьёвку. Их лица светились от предвкушения, хотя они прекрасно знали, что из-за возраста участвовать не смогут. — Сейчас… — пробормотала Хоуп, бросив последний взгляд на цветы. Что-то было не так, но времени разбираться не осталось.       Она быстро натянула мантию и поспешила за девочками, но тревога не покидала её. Её пальцы всё ещё ощущали странный холод воды, а красноватый оттенок не выходил из головы. — У тебя такой вид, будто ты снова видела кошмар, — заметила Лиззи, глядя на неё. — Всё нормально, — солгала Хоуп, стараясь переключиться на разговоры о Турнире трёх волшебников.       Когда они добрались до Большого зала, он уже был заполнен учениками. Длинные столы были убраны, а на их месте стояли ряды стульев для зрителей. В центре возвышался знаменитый Кубок огня, мерцающий магическим голубым пламенем. Атмосфера в зале была накалённой: все шептались, делали предположения о том, чьи имена выбросит Кубок. — Ставлю на Виктора Крама из Дурмстранга, — заявила Пэнси, усаживаясь на одно из свободных мест. — Крам — это слишком очевидно, — возразила Лиззи. — А вот эта девушка из Шармбатона, Флер Делакур, выглядит многообещающе.       Хоуп молча села рядом, пытаясь сосредоточиться на происходящем, но мысли о тюльпанах не отпускали. Когда вчера ночью они лежали вдвоём под тёплым одеялом держа друг друга в руках, Тео попросил девушку посмотреть на тумбочку. Каково же было её удивление, когда там она нашла вазу с красивейшими бордовыми тюльпанами. А записка в букете чуть не заставила её разрыдаться на месте. — Эй, ты точно в порядке? — Джози заметила её отстранённость. — Да, — снова солгала Хоуп.       Но как только она произнесла это, взгляд её упал на Кубок огня. Голубое пламя вдруг вздрогнуло и на мгновение сменило цвет на тёмно-красный, почти бордовый — цвет тех самых тюльпанов. Она замерла, не веря своим глазам. Никто больше, похоже, не заметил изменений в пламени, но её сердце забилось сильнее. — Всё нормально, — пробормотала она себе, пытаясь успокоиться.       Но она уже знала: это не просто совпадение. Тюльпаны, кошмар, Кубок… Всё это было связано. И она была уверена, что Тео знал больше, чем сказал.       Толпа в Большом зале постепенно становилась всё гуще, а шум голосов — всё громче. Хоуп, всё ещё не до конца оправившись от своих тревожных мыслей, почувствовала, как её внимание рассеянно блуждает между людьми.       К ним присоединились знакомые из школы Сальваторе, с которыми девочки сдружились за время совместных занятий. Лиззи и Джози тут же начали обсуждать жеребьёвку с Калебом и МГ, а Пэнси обратила внимание на прибывших Драко и Блейза, которые, как всегда, держались с лёгкой надменностью, но явно были рады видеть девочек. — Вы всё ещё спорите о том, кто станет чемпионом? — лениво протянул Драко, присаживаясь рядом с Пэнси. — Очевидно, что Дурмстранг или Шармбатон. У Хогвартса нет шансов. — Спасибо за поддержку, Малфой, — фыркнула Пэнси, закатив глаза. Блейз бросил на Хоуп короткий взгляд и чуть улыбнулся. — Ты выглядишь задумчивой сегодня, — заметил он. — Случилось что-то?       Хоуп собралась ответить, но в этот момент она почувствовала знакомое прикосновение. Чьи-то тёплые руки обвили её плечи, и от внезапного осознания, кто это, её сердце пропустило удар. — Тео… — прошептала она, поворачиваясь к нему. Он стоял позади неё, его тёмные волосы слегка растрёпаны, а голубые глаза смотрели на неё с тёплой улыбкой. — Доброе утро, — сказал он тихо, наклоняясь, чтобы его слова услышала только она. — Доброе, — ответила Хоуп, её голос звучал чуть тише, чем она ожидала. Пэнси тут же заметила их близость и не удержалась от саркастической усмешки. — Ну что, Нотт , решил всё-таки нас осчастливить своим присутствием? Тео выпрямился и, слегка ухмыльнувшись, посмотрел на Пэнси. — Конечно. Не мог пропустить момент, чтобы увидеть, как Хоуп переживает из-за жеребьёвки, в которой она не участвует. — Очень остроумно, — парировала Пэнси, но улыбка не сходила с её лица.       Тем временем Джози и Лиззи весело переговаривались с друзьями из школы Сальваторе, а Драко с Блейзом обсуждали что-то, судя по всему, связанное с магическими артефактами, которые использовались для Кубка огня.       Хоуп почувствовала, как Тео слегка сжал её плечи, а затем сел рядом, его рука всё ещё оставалась на её спине, как будто он пытался убедить её, что она в безопасности. — Ты в порядке? — тихо спросил он, его голос звучал почти шёпотом. Хоуп посмотрела ему в глаза, и на мгновение ей захотелось рассказать о своих тревогах: о тюльпанах, записке, кошмаре. Но сейчас, в окружении их друзей и общего шума, это казалось невозможным. — Да, всё хорошо, — наконец ответила она, хотя в глубине души знала, что врёт. — Хорошо, — мягко сказал он, но его взгляд говорил, что он не до конца ей верит.       В этот момент в зале наступила тишина. Все взгляды устремились на Кубок огня, который стоял в центре зала, окружённый лёгким голубоватым сиянием. Жеребьёвка началась.       В зале повисла напряжённая тишина, как только директор Дамблдор вышел к Кубку огня. Его лицо было сосредоточенным, а в голосе звучала особая торжественность, когда он начал говорить. — Сегодня Кубок огня выберет чемпионов, которые представят каждую из школ в Турнире трёх волшебников, — объявил он, и зал наполнился волнующим шёпотом. — Тишина! — Дамблдор поднял руку, и все мгновенно замолкли.       Сначала Кубок огня выбросил имя чемпиона из Шармбатона. Горящее пламя внезапно взметнулось, и из него вылетел обугленный клочок пергамента. Дамблдор поймал его и громко прочитал: — Флер Делакур!       Ученики Шармбатона разразились аплодисментами, а сама Флер встала с гордой улыбкой и направилась к трибуне чемпионов.       Второй клочок бумаги вылетел из Кубка с ещё более ярким всполохом огня. — Виктор Крам! — объявил Дамблдор.       Теперь громко аплодировали ученики Дурмстранга. Виктор, казавшийся абсолютно спокойным, медленно поднялся и прошёл к Флер.       Все в зале затаили дыхание. Последний чемпион должен был представлять Хогвартс. Голубое пламя снова взметнулось, и третий клочок бумаги, кружась, вылетел из Кубка. Дамблдор поймал его и, бросив взгляд на имя, на мгновение задержал дыхание, прежде чем громко объявить: — Хоуп Майклсон!       Зал ахнул. На мгновение повисла оглушающая тишина, а затем среди студентов Хогвартса начались удивлённые возгласы и громкий шёпот. — Что? — прошептала Хоуп, замерев на месте. Она смотрела на Дамблдора, как будто не веря своим ушам. — Ты слышала, — хмыкнула Пэнси, толкая её в бок. — Вперёд, чемпионка! — Но я… я не бросала своё имя! — прошептала она, всё ещё ошеломлённая. Тео, сидящий рядом с Хоуп, нахмурился, его рука мягко коснулась её плеча. — Иди, — сказал он тихо. — Ты справишься.       Хруп, чувствуя, как все взгляды устремлены на неё, медленно встала. Её ноги дрожали, но она заставила себя двигаться. Она прошла мимо Драко и Блейза, которые тоже выглядели ошарашенными, и направилась к трибуне, где уже стояли Флер и Виктор. — Это невозможно, — тихо пробормотала она себе.       Дамблдор внимательно посмотрел на неё, а затем на Кубок, словно пытаясь понять, как имя пятнадцатилетней девушки оказалось среди участников. — Хоуп Майклсон, — повторил он, мягко улыбаясь, как будто хотел её приободрить. — Поздравляю.       Хоуп встала рядом с другими чемпионами, чувствуя на себе взгляды всего зала. Внутри неё бурлили эмоции: шок, страх, недоверие. Как это произошло? Почему Кубок выбрал её? И главное — что это значило?       Когда Дамблдор продолжил объяснять правила Турнира, её мысли были далеко. Единственное, что эхом звучало в её голове, — «Я не бросала своё имя…».