За пределами боли

Нил чувствовал, как адреналин бурлит в его жилах, словно кислота, разъедающая внутренности. Он мчался к стадиону, его лисий хвост развивался за ним, словно флаг, символизируя не только свободу, но и ту пустоту, которую он ощущал внутри. Каждый поворот, каждое ускорение казались бессмысленными, словно он бежал в никуда, в бесконечную пустоту, которая поглощала его.  Их соревнование было не просто игрой, а жестокой битвой, в которой они пытались разрешить спор, возникший из-за чего-то незначительного, но для них обоих он имел смысл. Победитель спит на диване. Так что, скорее всего, этот забег был больше за отстаивание своей чести, чем за сон на диване. С каждым шагом напряжение нарастало, как тугая пружина, готовая лопнуть в любой момент. Когда они пробегали мимо небольшого пруда, Ада вдруг ускорилась, её движения стали более хищными. Нил почувствовал, как сердце забилось быстрее, но не от предвкушения, а от страха. Всё это — алкоголь, таблетки, это чувство, что он не контролирует себя, — всё это было ошибкой. Он не хотел это чувствовать. Он не хочет это чувствовать. Всякий раз, когда он подал хотя бы маленький признак на то, что он что-то ощущает, этим тут же пользовались, выворачивали и переворачивали так, как хотят они, не он. Он не хочет чувствовать это. Он не хочет ощущать, что он хоть чем-то похож на людей, это вызывает лишь отвращение. А адреналин и прочая хрень лишь отравляет его, заставляя терять частичку себя. Каждое новое ощущение, каждый намек на эмоции и чувства вызывали только страх, ведь в каждый такой момент его разрывали, ломали, желая изучить, понять всё его нутро. Но больше всего уничтожал тот факт, что он не знал, что чувствовать, он не знал какие эмоции должен показывать в том или именной момент. Его наказывали. Его наказывали за то, что он ощущал не ту эмоцию, которую они хотели. А хотели они много, всего сразу, все они хотели. Они хотели знать, что он чувствует, потому что они считали это достижением, достижением за то, что смогли разбить и так разбитое зеркало, это вызывало у них радость, восторг и возбуждение. Их до чёртиков заводила мысль, что они стали причиной, по которой 220331 ощутил это. Чем бы оно не было. Внезапный прыжок Ады в его сторону вывел его из тьмы, в которую он себя загнал, но из-за этого действия она сбила его с ног, что заставилл их обоих рухнуть в холодную воду пруда. Освежила и привела в чувства, спасибо.  Вода окутала их, и на мгновение Нил почувствовал облегчение. Но это было лишь иллюзией. Ада подплыла к нему, её когти впились в его тело, и она повисла на нём, словно пытаясь удержать его от падения в бездну. Хоть, куда ещё можно было упасть? Разве он уже не достиг самого дна? — Мы это уже проходили, — её голос был холодным и суровым. — Я знаю, — ответил Нил, чувствуя, как его губы дрожат. Он же недавно выпил таблетки, так почему он это чувствует?  — Но ты продолжаешь разрушать себя своими же мыслями. — Я по-другому не умею. — Умеешь. Пора перестать жить прошлым. Нил хотел возразить, но Ада накрыла его рот лапой и продолжила: — Послушай меня. Повторяю сто первый и последний раз. Да, я знаю, что такое хуй забудешь, знаю, как тебе сложно, больно и как это не выносимо. Мы проходили через это вместе, где-то кто-то страдал больше другого, кто-то ощущал то, что другому не ощутить. Я знаю и понимаю. Но еще я понимаю, что сейчас мы на свободе, нас никто не контролирует, и мы можем делать всё, что нам вздумается, чувствовать и ощущать то, что у нас отобрали. Вот это я понимаю. И эмоции, которые ты ощущаешь, — это не то, от чего стоит отказываться. Особенно сейчас, когда тебя никто не трогает за их проявление. Когда ты действительно ощущаешь их сам, а не из-за какого-то наркотика. Не закрывайся от этого. Позволь себе ощутить их хотя бы раз, пока есть возможность. Сейчас, когда у нас есть шанс побыть теми, кем нам не суждено быть. Нил, наш маленький Огонёк, позволь себе наслаждаться тем, что у тебя есть сейчас. Выбирать, что тебе нравится, а что нет. Я буду рядом и всегда готова помочь тебе. Ты меня понял? — Я попытаюсь, — наконец ответил он, его голос был едва слышен. — Хорошо, раз мы прояснили ситуацию, то, блять, вытащи нас уже из этой хуйни! — прошипела Ада, ее голос, хриплый от напряжения и дрожащий от холода, прорезал тишину, нарушая идиллию заросшего пруда. Вода, холодная и липкая, обволакивала их, сковывая движения.  Нил, в отместку за ее необдуманное решение, ещё сильнее прижал её к себе. Он прижал свои лисьи уши к макушке, а длинный когда-то пушистый хвост обвил их тела, словно прочная цепь. — Ты что творишь… — начала Ада, её голос был едва слышен, смешанный с шепотом воздуха, проходящего сквозь густую шерсть. Недоверие, смешанное с ужасом, считывалось из каждого её движения, из каждого глубокого вдоха.  — Принимаю свои чувства, как ты и сказала, — хмыкнул Нил, но с не скрытой иронией. И как только он закончил предложение, резко откинулся назад, погружая их обоих под воду. Они продержались под водой не больше десяти секунд, потом Нил отпустил Аду и начал выбираться из пруда. Выбравшись на берег, Нил попытался отряхнуться, но его попытки были безуспешны. Взглянув на Аду, он увидел, что она выигрывает ему в этом соревновании по абсурдности внешнего вида: она представляла собой огромный мокрый клубок шерсти. — Предлагаю решить наш спор на корте, — сказал Нил, попытавшись придать своему голосу ровность. Он быстро прижал уши, пригладив мокрые волосы, делая всё, что было в его силах, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Но промокшая до нитки одежда не способствовала созданию приличного вида. — Отличная идея, — сказала Ада, последний раз встряхнувшись. Её голос был спокойнее, но в нем ещё тлел огонь недовольства, смешанный с неким азартом.

***

Нил смотрел на «Лисью нору» с легким недоумением, хотя, казалось, ему не составило особого труда разглядеть её силуэт. Он заметил стадион задолго до того, как они подошли к парковочной зоне, где уже стояла знакомая черная машинка с прилагающимся к ней реквизитом в виде четырёх человек. Стадион, рассчитанный на шестьдесят пять тысяч зрителей, возвышался на окраине кампуса, угрожающе нависая над соседними зданиями, которые казались жалкими и незначительными в его присутствии. Быдло среди архитектуры.  Необычное цветовое решение стадиона выделяло его на фоне серых и скучных построек: ослепительно белые стены были обрамлены ярко-оранжевой полосой, словно кто-то решил бросить вызов самой природе. На каждой из четырех стен красовался гигантский отпечаток лисьей лапы, вызывая у Нила внутренний протест. «Мда», — подумал он, — «теперь у меня есть еще один повод ненавидеть оранжевый цвет». Он пытался прикинуть, сколько денег университет выложил на строительство этой громадины. «Лисы» действительно стоят таких вложений или было бы проще просто сжечь деньги в костре?  Стадион был окружен ограждением с колючей проволокой, создавая атмосферу некой тюрьмы для зрителей. Вдоль забора через равные промежутки располагались входные ворота, все запертые на цепные замки. Нил не мог сдержать мысленную усмешку, смотря на самый хреновый способ защиты. Они что, всерьез думают, что это остановит кого-то? – О боже мой, Нил, что с вами случилось? – вскрикнул Ники, когда Нил с Адой прошли мимо них, направляясь к стадиону.  – Неудачная попытка убийства? – предположил Нил.  Ники и Аарон обменялись удивленными взглядами, словно не могли поверить в то, что только что услышали. Кевин, который до этого момента даже не обращал на них внимания, резко повернулся к ним. Нил мог четко услышать, как что-то где-то хрустнуло. Кевин тщательно осматривал Нила и Аду, словно искал какие-то видимые травмы.  – И почему неудачная? – поинтересовался Эндрю.  – Возможно, потому что он не такой профессионал, как ты, – пожал плечом Нил. Но, услышав, как резко втянул воздух Ники или же как сжал челюсть Аарон, намекало, что Нил явно не знает чего-то очень "интересного". Но это не его история, если посчитают нужным, расскажут, но Нил сомневался, что будет слушать такую "увлекательную" историю. Возможно, Ада будет, ей нравились детективы, в которых фигурируют семейные драмы и убийства. Посмотрев на неё, он понял, что не ошибся, она сейчас крайне сосредоточено стояла, вслушиваясь в разговор, и незаметно для других слегка кивала своим мыслям.  Подойдя к ограде стадиона, Нил окинул взглядом территорию вокруг спорткомплекса. Пустота даже не давила на него, наоборот, успокаивала. Ни души; сувенирные киоски и торговые точки с едой были закрыты ставнями. Лишь ветер шептал свои мрачные истории о том, как здесь когда-то царила жизнь. Он вспомнил, как сам стоял перед похожим кортом, полон надежд и мечтаний. Тогда его охватывало возбуждение — он мечтал о том, чтобы тот корт стал для него пристанищем, местом вдохновения и радости. Местом, где он мог отдохнуть от того, что происходило за его пределами. Но мечты быстро разбились о уже знакомую суровую реальность: вместо рая он получил лишь больше боли и разочарований. Больше страхов и новые причины для ненависти своей жизни. Ещё один круг ада. Ники быстро вернулся в привычное состояние и с улыбкой подошел к Нилу. Он уже собирался хлопнуть его по плечу, но Нил снова увернулся. Сделав шаг в сторону, он встретился с Ники взглядом. – Еще одна попытка — и ты лишишься руки, – произнес Нил с холодным вызовом в голосе.  – Попробуешь — и нож прилетит тебе в глотку! – усмехнулся не по-доброму Эндрю, вставая между ними, словно защитник на поле битвы. Жалкая попытка, какими бы навыками он не владел, Нил сможет победить его в рекордное время.  – Напугал, – пренебрежительно бросил Нил, переводя скучающий взгляд на Эндрю. – Это прошлый век; придумай что-нибудь поинтереснее. Но тут в разговор вмешался Ники: – Скоро ты просто влюбишься во всё оранжевое, – пообещал он с легким налетом шутливости. Нил снова осмотрел стадион и скривился.  – Нет! Верните мне былые времена, когда я этого не видел! – его слова вырвались из уст с каким-то отчаянием. Но, услышав хихиканье рыси, Нил перевёл на нее взгляд и с прищуром смотрел ей в глаза. Ада присела и прижала одну из передних лап к своей груди и слишком громко вздохнула, упав спиной на бетон, притворяясь мёртвой.  – Актриса разбитого театра. – Закатив глаза, в голос сказал Нил, тем самым привлекая к ним внимание.  – Идем! – смеясь, произнес Ники. Они добрались до последних ворот. Вход под номером двадцать четыре, а над следующим уже висела табличка с номером один, словно предвещая неизбежный переход из одного мира в другой. Между воротами темнела узкая дверь с электронным кодовым замком — таинственный проход, скрывающий за собой тоннель, разделявший внешнюю территорию спорткомплекса на две части. Тому, кто решился бы войти на стадион через ворота номер двадцать четыре и выйти через ворота номер один, предстояло преодолеть множество ступеней, подняться и спуститься по трибунам, как будто это было испытанием на прочность.  Кевин и Миньярды уже ждали их у этой самой двери, словно стражи, охраняющие вход в другой мир. Аарон держал в руке бутылку виски, и ее блеск отражал тусклый свет, создавая атмосферу безмятежности, которая была так далека от их реальности. – Мы заходим здесь, – пояснил Ники, его голос звучал уверенно. – Код меняется примерно раз в два месяца, и тренер всегда нам об этом сообщает. Сейчас действует комбинация 0508. Май и август — месяцы рождения тренера и Эбби, вкурил? Говорю же, они шпилятся. Слегка поморщившись, Нил взял на заметку эту информацию. Он теперь точно будет обходить их обоих третьей стороной, кто знает, какие тараканы у них в головах и насколько больны их фантазии. Осталось понять...кто такая Эбби? – У тебя когда день рождения? – Эм..., день рождения? – неуверенно протянул Нил, словно искал ответ в воздухе. На Аду даже смотреть не стал: знал, что она не помощник в этом вопросе. – Ну да, день, когда ты родился, – недоуменно пояснил Ники. О... Оу. Проблема в том, что Нил этого не помнил. Годы, проведенные в Оук-Ридж, стерли любое понимание времени. Он не знал, сколько сейчас времени, сколько дней прошло, какой сейчас месяц или год. Но в какой-то определенный день происходил лютый пиздец — день, который он и ждал и боялся больше всего. Если день рождения — это праздник, то, значит, в этот день дарят подарки. Если в этот день ему дарили «подарки», то он... Даже не знал, какие слова подобрать, ведь простые слова не подойдут, чтобы описать это. Ведь после таких «подарков» даже регенерация не спасала. В этот день ничего не помогало. Но одно он понял точно, благодаря времени проведенному на свободе, он понял, что это был какой-то день весны. Почему именно этот период? Да кто их поймет, больные ублюдки на то и больные, что их невозможно понять и не знаешь, что ожидать.  – В январе? – предположил Нил. Он точно не помнил, что это был за месяц, но знал одно: в тот день шёл снег. – Почему так неуверенно? – спросил Аарон с легким недоумением. — Будешь задавать глупые вопросы — и Санта Клаус тебе на Новый год вместо крутой тачки подарит какашками снеговика! – произнес Нил, осматривая виски в руках Аарона. «Надо пополнить свою аптечку», — подумал он про себя. – Что? – удивленно переспросил Аарон, не понимая, как это связано. – Спроси у Ады! Она была плохой девочкой, и Санта Клаус подарил ей какашки снеговика вместо роскошного рагу из кролика. Верно, Ада? – сказал Нил с невозмутимым лицом. Он заметил, как при упоминании этого случая Ада сделала вид, будто ее сейчас вырвет. Театр распался, а актриса осталась. Ники явно заинтересовался другой частью и поэтому обратился к Нилу: – Жаль, что мы пропустили. Зато в мае тебя взяли в команду, так что можешь засчитать это как величайший в мире подарок — с запозданием, но все же подарок. А подружка что тебе подарила? – Кто? – не понял Нил. – Подружка? – снова спросил Ники, но на его лице появилась улыбка, которая с каждой секундой становилась шире.  – Кто это? – всё еще не понимал Нил. – Хорош придуриваться, у таких красавчиков, как ты, обязательно есть подружка. Если, конечно, ты не заглядываешься на парней. В таком случае говори прямо, чтобы я не терзался в догадках. Нил потратил ровно секунду на осмысление, прежде чем почувствовал, как его тело сжалось от внутреннего напряжения, сделав шаг назад, его инстинкты сработали мгновенно. Рычание вырвалось из его глотки, словно защитный механизм. Он не мог контролировать это, волнение накатывало волнами, и клыки, которые были частью его сущности, начали удлиняться. Глаза затуманила белая пелена, и в этот момент он видел лишь белый кабинет — стерильный, безжизненный.  Он почувствовал резкий толчок, и он упал. Падение на что-то твердое слегка, но вернуло его в реальность. Но все же он почувствовал мягкость — что-то прижималось к его лицу. Запах. Знакомый, безопасный, землистый, с легким оттенком свежести. Это была Ада.  Глубоко вдохнув её запах, он слегка помедлил, но все равно похлопал её по спине, и когда тяжесть ушла с его тела, он поднялся. Ада встала рядом, она осматрилавала его, только...чему поможет простой осмотр его тела? Посмотрев на обстоновку вокруг, он заметил напряженные лица: Ники стоял за спиной Аарона, крепко держась за его плечи, вместе они смотрели на него с неким удивлением. Эндрю, напротив, стоял с ножом в руке, его поза была напряженной, как натянутая струна. — Поменяй позу, — сказал Нил Эндрю, нарушая гнетущую тишину. Эти слова удивили всех, кроме Эндрю, но то, как слегка расширились его глаза, послужило показателем. Но удивление быстро сменилось другой эмоцией. Вопросительно приподнятая бровь Эндрю лишь подтвердила его недоумение. — Хватка на ноже неправильная. На данный момент его легко выбить из твоей руки. И твоя стойка слишком открыта. Ты не сможешь защитить этих двоих так. — Тебя только это волнует? — с упрямством спросил Эндрю, не желая слушать советы. — Меня ничего не волнует, — скучающе бросил Нил. — Да? И что это было пару секунд назад? — вмешался Аарон. — А что было?  — Ты рычал как животное на Ники! — выпалил Аарон. — Это реакция на стрёмные вещи и глупые вопросы, — ответил Нил, но то как его взгляд прошёлся по кузенам, застивал их слегка вздрогнуть.  — Нил, у тебя есть клыки! — чуть ли не визжа вскрикнул Ники, подбегая к Эндрю и забывая о недавнем напряжении. Его глаза сияли от удивления и восторга. Тебе бы тоже не помешало к врачу сходить. — Да, — пожал плечами Нил, слегка повернув голову и оскалившись, показывая свои клыки.  — Крутяк! — завороженно произнес Ники.  — Тебя только это волнует? - спросил Кевин.  — Да ты прикинь, какие вещички с ними можно поделать, — воодушевленно сказал Ники. — Я тебя не знаю, — сказал Аарон. Напряжение не полностью, но ушло, небольшой осадок все же остался. Кевин ввел нужные цифры и толкнул дверь. – Вперед. Дважды просить не пришлось. Они двинулись по тоннелю который, казалось, поглощал свет, и каждый шаг отдавался эхом в голове Нила. Сейчас он ощущал лишь пустоту. В голове было так пусто, что скажи он что-нибудь там, то это будет отражаться эхом.  Тоннель заканчивался еще одной дверью с надписью «Лисы». Нил вопросительно посмотрел на Кевина, протянув ему связку ключей. Это был ещё один момент, когда всё его тело непроизвольно напряглось. Чертовы рефлексы. Кевин, не колеблясь, указал на нужный ключ. Странно было вставить его в скважину и услышать щелчок открывшегося замка. Этот звук напоминал Нилу о том, как легко можно открыть дверь в мир, полный опасностей и неизвестности. Он не хотя ожидал, что его по традиции после открытия двери кинут в эту комнату, а Аду заберут в неизвестном для него направлении, но это было в лаборатории – здесь такого быть не может. Не может, верно же? Он вспомнил, как Эрнандес иногда разрешал Нилу и Аде ночевать в школьной раздевалке, но снабдить их ключом тренер не собирался. Знал, что Нил не будет ими пользоваться, а Аде они и подавно не нужны. Это было так же предсказуемо, как то, что Нил всегда будет держаться на расстоянии от всех. За год, проведенный в компании своих сокомандников, их отношения не сдвинулись ни на грамм. Вряд ли сейчас что-то поменяется, а если и начнется, Нил знал, что сделать, чтобы его возненавидели и сторонились как огня. Ярлык чудовища, монстра или же ошибки природы вешали не просто из-за доброты душевной.  Наткнувшись на парня, который сжимал в руках своего "питомца", Эрнандес не удивился. Больше всего в тот вечер Эрнандеса напугал и удивил одновременно тот факт, что длинный пушистый лисий хвост, который всегда просто висел на поясе Нила, сейчас лихорадочно ходил из стороны в сторону, а лисьи уши были низко опущены. После того вечера тренер делал вид, будто не заметил их, но они понимали: он всё знает. Ключи же означали официальный допуск и полную свободу действий; они означали, что Нил – член команды. А он не хотел этого.  Он терпел это лишь из-за того, что у него будет легальный доступ к тому, чтобы калечить людей – особенно тех, кто ему не понравится даже визуально. Возможно, причина заключалась в том, что Аде нравится эта игра; 160430 нравилось, как он играет. Но это были не особо убедительные причины, но чтобы потерпеть всё это какое-то время, этих причин хватало. Сразу за входом располагалась комната отдыха. Бо‌льшую часть пространства занимали три кресла и два диванчика, полукругом расставленные перед тумбой для теле- и аудиоаппаратуры. Экран телевизора был огромным до неприличия – Нил не понимал, зачем так засорять пространство ради какой-то кучки идиотов. Над теликом к стене был прикреплен список спортивных и новостных каналов. Херня. Коридор, словно длинная паутина, тянулся к просторному помещению. Отсюда открывался выход на стадион. В комнате стояло несколько оранжевых скамеек, белый кафельный пол пестрел отпечатками рыжих лисьих лап. В углу были свалены оранжевые конусы для разметки поля. Справа от входа находилась белая дверь, а напротив – оранжевая. Пиздец душнила в душу, задушила так, что желание вырвать глаза теперь не только у Пруста, но и самого Нила.  — Добро пожаловать в фойе, — произнес Ники с улыбкой. Эндрю оседлал одну из скамеек и выудил из кармана пузырек с таблетками. Аарон протянул Кевину сворованную бутылку виски. Тот передал ее Эндрю, дождался, пока он вытрясет на скамью таблетку из пузырька, после чего забрал его себе. В следующий миг пузырек исчез в кармане Кевина, а Эндрю запил таблетку внушительным глотком виски. Смотря на всё это, Нил захотел спать. Сколько сейчас времени? Кевин покосился на Нила, его взгляд был полон недовольства и раздражения. Он жестом указал на белую дверь. — Инвентарь — там. — Ок, — слегка кивнул Нил.  — Ключи доставай! — раздраженно сказал Кевин, его голос прозвучал резким, как лезвие ножа. — А... А свои? — Нил приподнял бровь в недоумении. Но когда Кевин не сделал ни единого движения, Нил с умным видом кивнул и повернулся к Аде. Она стояла у стены... Нюхая её. Почувствовав его взгляд, она перевела на него свои глаза и слегка склонила голову в немом вопросе. Нил чуть приподнял руки, давая немой намек. Ада мгновенно поняла его и через пару секунд оказалась у него на руках, прижимаясь к шее и делая глубокие вдохи. Токсикоманка ебаная.  — У меня руки заняты, так что доставай свои, — предложил он с легким сарказмом. Соси, двойка. Кевин раздраженно задышал, его лицо покраснело от злости. Но, видимо, какие-то остатки самосохранения у него имелись, ведь он всё-таки достал свои ключи. Кевин подошел к оранжевой двери, его рука медленно и уверенно крутила в пальцах ключ. За порогом царил мрак, окутывающий пространство, как густая пелена тумана. Потолок терялся где-то в вышине, а стены, казалось, сжимались, создавая ощущение замкнутости. Нил не спешил следовать за Кевином; его тело находилось под влиянием таблеток и легкого опьянения. Он знал, что инстинкты берут верх над разумом, и каждое движение давалось с трудом, словно он был пленником собственного тела. Его тело работает чисто на инстинктах.  – «Лисья нора» в лучшем виде, – раздался за спиной голос Ники, наполненный сарказмом и легкой завистью. – С приходом Кевина в команду потекли денежки – хватило, чтобы обновить покрытие и стены. Теперь тут все блестит, как яйца у кота. Такой красоты не было с самого открытия. Свет из раздевалки пробивался сквозь дверь, освещая лишь небольшой участок перед выходом. Он не дотягивался до линии поля, и в чернильном сумраке лишь смутно проглядывали очертания арены. Здесь, внизу, находились места для судей, группы поддержки и членов команды. Где-то здесь должна быть и домашняя скамейка «Лисов». Прозрачные плексигласовые ограждения растворились во тьме. – Да будет свет, – провозгласил сзади Аарон. Сперва раздался гул электричества, потом вспыхнуло аварийное освещение. Затем огни каскадом побежали по трибунам снизу вверх, как волны, накрывающие берег. Стадион оживал на глазах, превращаясь из мрачного пространства в яркий, пульсирующий организм. Чередующиеся оранжевые и белые ряды зрителей. Жуть, как они могут здесь находится? Нил медленно прошел к ограждению. Потолочные прожекторы зажглись с оглушительным треском, и он поднял взгляд на табло — огромные цифры и яркие графики. Светодиодные экраны для повторов мигали, показывая фрагменты предыдущих матчей, ошибки и триумфы. Нил опустил взгляд на гладкое деревянное покрытие поля. Оранжевые линии четко выделяли его центр и зоны голкиперов.  Стадион был ужасен — он не мог не признать этого. Все его мысли возвращались к корту Оук-Ридж, как бы ему ни хотелось это признать, но оно было гораздо лучше. Как минимум там было больше пространства, врата намного меньше, что заставляло его улучшать свою меткость. Бортов не было — лишь стены. Высокие потолки и камеры в каждом углу фиксировали каждое его движение, каждую ошибку, за которые он потом расплачивался. Корт был чисто белым, чтобы лучше видеть кровь и сбивать его с толку, ведь такое обилие белого сливалось в одно огромное пятно, из-за чего он не раз по непривычки врезался в стены, тупо потому что не знал, где конец этой площадки.  Но после милпортской площадки это было лучше, чем ничего. Я ведь мог отказаться от контракта. В августе начинался игровой сезон, и это предвещало лишь одно — суматоху, которая поглотит всё вокруг. Обведя взглядом арену, он понял, что принял неверное решение, оказавшись здесь. Ради чего? Разве всё это стоит того, чтобы рисковать своей свободой? Судьба привела их в это место, и Нил не мог избавиться от мысли, что они уже достаточно натерпелись бед и страданий. Словно вселенная решила, что им не хватает того безумия, и решила добавь ещё больше дерьма. – Ну-ну, – произнес Ники, прислонившись к стене неподалеку от Нила. – Неудивительно, что он выбрал именно тебя. Нил посмотрел на него пустым взглядом, не понимая, что он имел в виду, ведь слова Ники пролетели мимо его ушей, не оставив никакого следа. В голове по-прежнему четко тикал секундомер, отмеряющий время до их неминуемой кончины. Из-за этих мыслей он непроизвольно покрепче сжал Аду, но когда она пискнула, он разжал хватку и посмотрел на свои руки, но только сейчас вспомнил, что до сих пор таскает её на руках. Вздохнув, он погладил её большим пальцем и перевел взгляд за спину Ники. Ведь рядом с Ники стоял Кевин, его проницательный взгляд словно пронизывал Нила насквозь. И чего он добивается? Взгляд вообще никак не подействует на Нила, тут придется что-то делать физически. Когда их глаза встретились, Кевин тихо указал подбородком на дверь. Да, блять. – Выдайте ему форму и инвентарь. – Зачем?  – Меньше вопросов. – Как прикажете, ваше высочество, – устало бросил Нил, ставя рысь на пол. Но, наклонившись к её уху, прошептал: «Найди место, где мы сможем скрыться от них». Ада, кивнув, выбежала из помещения, а Нил последовал за Ники и Аароном.  Как оказалось, они привели его к раздевалке. Эндрю не выходил с ними на поле, но в фойе его тоже не было. Куда он запропастился? Это не волновало Нила – он был больше сосредоточен на том, чтобы оставаться в сознании как можно больше. Но, судя по звукам шагов, Эндрю направлялся к скамейкам для запасных. Ада же двигалась в противоположном направлении.  Молча он вошел в раздевалку, хотя Ники и Аарон не вошли следом за ним, ну и ладно, он все равно не был бы рад их компании, поэтому Нил просто стал сканировать помещение. В передней части раздевалки вдоль стены тянулись шкафчики с номерами и фамилиями игроков. В глубине помещения виднелись раковины – там, где обычно смывают пот и грязь после тренировок. Меньше всего его интересовал собственный шкафчик, хотя он мог бы обернуться в лиса и просто заснуть там, укрывшись от всего мира. Но его пропажу быстро обнаружат, к сожалению.  В последние недели учебы в Милпорте Эрнандес и Ваймак постоянно обсуждали вопрос его будущей экипировки. Нил знал, что в шкафчике найдет все необходимое, но то, что он увидел, вызвало у него "настоящий ужас". Как кому-то могло нравиться такое обилие оранжевого цвета? Пять комплектов формы для тренировок и по одному для домашних и выездных матчей – это был стандартный набор для игроков, но все равно слишком много, в Оук-Ридж ему запрещали пользоваться этим, ведь он был слишком бездарным иничтожным чтобы заслужить такую милость как форму. У него были какие-то тряпки, пропитаные чем-то отвратительно напоминающий смесь испражнений смешанных с какими-то химикатами. Они были везде, иногда паранойя окутывала 220331 настолько сильно, что он был уверен, что этим дерьмом измазано всё, буквально всё. А для тренировок ему давали только клюшки, которые ломались под конец отведенного времени, и мячи, редко, но ему всё же давали хоть какую-то защиту, от которой он получал лишь больше травм. Помотав головой, Нил отбросил воспоминания и обратил внимание на что-то, что блестело от света лампы, немного, но блестело. Большую часть просторного шкафчика занимала мягкая и жесткая защита; на верхней полке лежал шлем, а под ним – нечто кислотно-оранжевое, упакованное в пленку. Нил повертел это в руках, испытывая новый прилив отвращения. Он не мог поверить, что кто-то мог создать такую яркую вещь, которая по своей яркости не уступала разметке поля. На спине светоотражающей краской значилось: «Лисы» и «Джостен». Он скривился от ненависти к этому нечто, а ведь он даже не понимал, что это, но уже ненавидел.  Оглядев помещение, Нил заметил вентиляцию, и вдруг егу пришла отличная идея – это была идеальная возможность избавиться от этого кошмара. Забравшись на чей-то шкафчик, он обхватил зубами эту непонятную вещь и пополз к вентиляции. Доползая до решетки вентиляции, он с трудом, но перевернулся на спину и просунул пальцы одной руки через решетки. На другой руке он выпустил когти и начал откручивать болты. Каждый звук казался оглушительным в тишине раздевалки, но Нил не хотел остановиться. Как только он снял решетку, он, не задумываясь о последствиях, запихнул в вентиляцию то, что надеялся никогда больше не увидет. Закрутив обратно решетку, он скатился на пол, чувствуя себя по легче, хотя ущерб уже был нанесён. Обтряхнув руки, Нил снова подошёл к своему шкафчику. Он вытащил свою форму и подавил желание разорвать её на лоскуты. К сожалению, от этого избавиться я не могу. Он ещё раз окинул взглядом раздевалку, обдумывая, куда мог бы спрятать эту ненавистную одежду, если вдруг не выдержит.  Но в этот момент в помещение вошли Ники и Аарон, нарушив его размышления. Ники, заметив в руках Нила оранжевую форму, широко улыбнулся и с легкостью произнес:  — Дэн заказала их нам почти сразу, как пришла в команду. Она объяснила, что ей надоело быть невидимкой. Люди вокруг нас любят притворяться, будто таких, как мы, вообще не существует.  Нил почувствовал, как слова Ники попадают в его сознание, вызывая внутренний протест. Ники продолжал:  — Они не понимают, с какой стороны к нам подступиться. Считают нас безнадежными и сразу сдаются, даже не сделав шага навстречу. Ты в курсе, что часть прибыли от продажи билетов мы отправляем на благотворительность? Поэтому билеты на наши игры немного дороже, чем у других. Это Рене придумала. Говорю же, она просто золотце. Ну, давай, натягивай уже лисью шкуру. — Кто такой или такая «Дэн»? — спросил Нил, уловив единственное новое имя, которое запомнило его уже на половину уснувшее сознание.  Ники переглянулся с Аароном, который ударил себя по лицу рукой и пробормотал под нос: «Вы, блять, смеётесь надо мной». Ники же неловко улыбнулся и с вопросительной интонацией сказал: — Наш капитан, Даниэль Уайлдс...  Кивнув, Нил замахнулся и с силой забросил свою форму обратно в шкафчик. Он закрыл дверцу с таким гремящим звуком, что казалось, будто весь мир вокруг него сотрясся. Нахуй тебя, капитан! — Уф, тебе нужно быть поосторожнее и чуть нежнее относиться ко всему этому, — произнес Ники, слегка сжавшись от громкого звука.  — Ага, подумаю как-нибудь на досуге, — отозвался Нил. Он задумался о том, как бы найти кабинет тренера, чтобы сжечь свой контракт и избавиться от этого бремени. – Переодеваться не собираешься? – спросил Аарон, скрестив руки на груди, его голос звучал с ноткой недовольства. – Да, где инвентарь? – резко ответил Нил.  – Ам, тебе сначала нужно переодеться и надеть защиту, – вмешался Ники, его тон был более мягким, но всё равно настойчивым. – Я не собираюсь тренироваться сейчас, – отрезал Нил.  – Но Кевин... – А Кевин здесь кто? – прервал его Нил, его голос прозвучал с сарказмом. – Если всё зависит от него, то я почему-то не заметил на нём короны.  С этими словами он выскочил из раздевалки, оставив Аарона и Ники в недоумении. Услышав тяжёлый вздох Аарона, Нил почувствовал, как его хвост непроизвольно дёрнулся, он на пару секунд покрутился из стороны в сторону, но никто из кузенов этого не заметил, так как они остались в раздевалке за закрытой дверью. Как только они вышли, экскурсия продолжилась.  В фойе Ники подвёл Нила к инвентарной кладовой, на которую чуть раньше указал Кевин. Нил отпер её своим ключом, и дверь с тихим скрипом открылась. Аарон достал корзину с мячами, а Нил выдвинул стойку с клюшками. Каждая клюшка была аккуратно расставлена по номерам игроков, и его пара стояла последней в ряду. Взяв одну из двух клюшек, Нил медленно повертел её в руках, оценивая вес и удобство.  Клюшка была тёмно-оранжевой с единственной белой полоской у основания головки и белой верёвочной сеткой. От неё пахло новизной, и это вызывало у него смешанные чувства. Она была слишком лёгкой для него, но крепче тех старых клюшек, с которыми он играл в Милпорте. И намного крепче, чем те, которые ему выдавали в Оук-Ридж. Злощастное место, и почему он сравнивает свободу с адом? И всё же цвет... Он был не таким ярким и ядовитым, как форма, но всё равно вызывал у него неприязнь.  Эта клюшка была изготовлена на заказ специально для него, и первая мысль после этого осознания была о том, что ему придётся чем-то за это заплатить. Но это же обычная университетская команда! Здесь не должно быть таких правил. Однако в лаборатории ему изначально тоже дарили чувство безопасности, а потом всё завертелось так быстро и неожиданно. После смерти его матери они получили карт-бланш.  Наступив на свой хвост, он резко почувствовал маленький укол боли — это хоть немного отвлекло его от разрушительных мыслей. Он попытался выбросить из головы крики единственного человека, кто был ему близок по крови — её голос всё ещё звучал в его памяти, но он испытывал смешанные чувства к этой женщине, ведь она и стала причиной того, как он попал в Оук-Ридж. Кевин стоял у плексигласового ограждения, его взгляд был прикован к выходящим парням. Нил вместе с кузенами направился к нему. Ники и Аарон встали вдоль стены, словно статуи, стали наблюданаблюдать за происходящим. Нил подошёл ближе к Кевину, приложив руку ко лбу, он произнёс с иронией: — Экскурсия окончена, вся информация зафиксирована и отсортирована в папку под названием «мусор». На этом моя работа, способность окончена. Всего доброго. Кевин, не сдерживая удивления и раздражения, спросил: — Что? — Я вроде на понятном языке сказал. Могу на китайском сказать, если он тебе роднее, — пожал плечами Нил.  — Тренировка. — А, это… В другой раз, у меня… — пробормотал Нил, приподняв руку и отодвинув мокрый рукав толстовки, делая вид, что смотрит на часы. — У меня по расписанию сон. — Тренировка, — повторил Кевин настойчиво. — Тренировка, — парировал Нил, как попугай.  — Пошёл переодеваться. — Ммм, не, — медленно покачал головой Нил. — Пошёл. Переодеваться. — На каких основаниях? — Я так сказал. — А ты мне кто? — спросил Нил, склонив голову к плечу с выражением легкого пренебрежения. Кевин стиснул челюсти, пытаясь сдержать гнев.  — М-да, сезон нам предстоит нелегкий. ... ..... ...... Это что за скачок по темам? — А кто сказал, что он будет легким? — ответил Нил. — Твоё бездействие плохо отразится на команде. Нил указал на Эндрю, который лежал на скамейке в стороне, явно не желая участвовать в этом шоу. — Так он тоже ничего не делает, — произнёс Нил. — Я знаю, на что он способен, а вот ты… — его голос стал более резким. Нил, перебив его, сказал: — Ну ты же выбрал меня не из-за своих извращённых фантазий, не так ли? Значит, что-то было в моих навыках, что сподвигло тебя на такое решение. Так зачем сейчас кидать мне предъявы, если это был твой выбор? Кевин замер на мгновение. По нему было видно, что он хотел ответить, но, видимо, слова застряли в горле. Но затем что-то внутри него вспыхнуло: — Не хочешь играть со мной? Будешь играть для меня! — бросил он с неприязнью. — Сам по себе наверх ты ни в жизнь не пробьёшься, поэтому слушай, что я говорю! – На какой еще верх? – Если сам не понимаешь, то мне тебя жалко. Нил молча уставился на Кевина. В его взгляде читалось непонимание и презрение. Ясно было одно: таким, как он, Нил Джостен, «пробиваться» некуда. — Тебе меня жалко? — Нил указал пальцем на себя и тут же скривился от отвращения. — Это мне тебя жалко, дрочер ёбанный! Я не говорил, что хочу быть профи в этом блядском спорте. Если бы ты видел дальше своего носа, то знал бы: не все повернуты на этой продроченной хрене! Но заметив выражение лица Кевина, Нил вздохнул и наклонился чуть вперед. Он схватил воротник Кевина в кулак и наклонил его лицо к своему: — Я не собираюсь играть за тебя, под тобой, над тобой или против тебя! Мне это не интересно! Мне абсолютно насрать, проебём мы или выиграем! Вылетим из турнира или заберём кубок — мне по-хуй! Меня это не интересует! Я тебе больше скажу: я настолько не заинтересован в экзи, что даже не ебу, кто ты такой и кто играет в этой команде! Мне абсолютно насрать! Я не собираюсь участвовать во всём этом только потому, что ты этого хочешь! Отпустив воротник Кевина, Нил похлопал в ладоши и, развернувшись, бросил: — Молись, чтобы в следующий раз мы не увиделись уже на матче. А то своим поведением ты прям уговариваешь меня это сделать. Помохав рукой на прощание, Нил отправился на поиски Ады. Но как оказалось, найти Аду не составило труда, как ни странно, она сама его нашла. Она подошла к нему, осмотрев с ног до головы, лишь покачала головой, словно оценив его состояние, после чего жестом сказала следовать за ней. Они направились к люку, ведущему на крышу стадиона. Сама рысь вряд ли смогла бы сама открыть его, но это было неважно, когда уже спустя всего минуту они стояли на крыше.  Трогать свое тело он не хотел, да и вряд ли бы выдержал это, поэтому он сразу обратился в лиса и, выбравшись из-под своей мокрой одежды, подошел к Аде, которая уютно устроилась неподалеку. Когда она увидела Нила, то свернулась в клубок, но оставила место в центре для него. Это было одновременно тепло и холодно — возможность побыть уязвимым, но под защитой, и бороться с желанием сорвать с себя собственную шкуру. Он взвесил все за и против, но, уменьшившись до размера маленького лисёнка, он забрался в предложенное ей место и тоже свернулся в клубок. Перед тем как провалиться в небытие сна, он ощутил нежное прикосновение — Ада лизнула его между ушек...

***