Разделённый мир

      - Он ваш родственник?       Спросил Рэн, оказавшись за дверями лавки. Чувствовал он себя, как несмышлёный малявка, пойманный старшим за чем-то глупым.       - Ммм... Нет. - Легко откликнулся хозяин, глубоко вдохнув.       Судя по выражению его лица, он ощущал нечто похожее.       - Тогда почему он?..       Вежливо сформулировать вопрос не получилось. Рэн повёл рукой, имея ввиду всё... это. Это была даже не наглость. Хамство на грани оскорбления. Но ни Арк, ни его дети не выглядели так, будто их что-то не устраивало. Они признавали за стариком право спрашивать и сомневаться.       - Потому что знает, в каком я состоянии.       Рэн повернулся к господину. Значит, у илла так принято? Отношение окружающих к Маэлю Арку было странным. Ему сочувствовали, но при этом… это был уже третий, кто позволял себе бесцеремонность в его сторону.       Та девчонка на Празднике, Наран Рон… и вот теперь этот старик. Это не считая Сэйни, который фактически навязал другу “подарок”.       А Арк позволял всё это, и Рэн не чувствовал за этим угрозы. В отсутствии памяти полагаться приходилось на предчувствие, шепчущее, что илла это где-то даже нужно. Лишь отголоски каких-то привычек отдавались растерянностью.       Рэн попытался сформулировать вопрос иначе, но ничего не пришло на ум.       - Не бери в голову, - вздохнул Маэль. - Ему что-то за тысячу лет, он… таких, как я, видел. Так что, если кто и может… позволить себе меня воспитывать… так это он.       - То есть, он всё-таки ваш знакомый? - спросил ипсилон, когда они послушно двинулись в сторону лавки с колбасой и паштетами.       - Ммм… Они все меня знают, если речь об этом. - После минутного размышления ответил хозяин. - А я… примерно знаю всех, кому за тысячу и больше. Их не так много. Его я даже видел раньше. Если постараюсь, наверное, и имя смогу вспомнить. Но он не Старейшина, так что… можешь считать его кем-то вроде не слишком хорошо знакомого соседа.       - Вас многие знают. - Осторожно заметил Рэн.       Маэль тихо вздохнул.       - Я – Старший Лорд, - признал он.       Между бровей у него пролегла мучительная складка. Он помолчал, не то подбирая слова, не то набираясь сил для долгого разговора.       - Лорд Звёздного города, как Сонра. Нас таких двадцать восемь. По числу городов. Так что, конечно, меня знают все.       Целый город? Огромный город, если Рэн правильно понимает размеры Сонра и сопоставляет с тем, каким тот выглядел издалека. Город, способный выходить в космос. Кто-то, у кого должна быть власть, сила и большие деньги. Кто должен вести себя, как… Он не знал, как именно, но при мысли о ком-то таком… представлялся высокомерный взгляд, огромное количество слуг. Дорогие одежды, стол, ломящийся от еды. Равнодушие к окружающим или в лучшем случае снисходительность. Высокородный аристократ, всегда получающий то, что хочет, с одного взгляда и жеста.       Не такой, как Арк. Живущий в маленьком, скромном доме, не имеющий слуг и охраны. С маленькими детьми, которых растит сам, несмотря на болезнь. Как простой человек.       Конечно, простым людям вряд ли дарят рабов, как способ излечения, но…       - Ты сейчас меня с людьми сравниваешь? - с улыбкой спросил Маэль, рассматривая витрины.       Дети умчались вперёд, заглядывая во все стороны. Лозы зелени спускались почти до самого пола, благо что это был верхний этаж павильона и до хрупкого потолка оставалось каких-то двенадцать метров.       - Пытаюсь понять. - Признал Рэн.       - Дом, в котором мы живём, мы выбирали… с Элией. Она из этих мест. - Маэль сделал паузу, удобнее переставляя руки. Лэйни продолжал сопеть с его плеча. - Мы хотели растить здесь детей.       - Почему не в твоём городе?       - Илла дети мира и природы. А город, каким бы он ни был, от природы далёк. В детстве мы стараемся жить вне их стен.       - И не обидно? Целый город против дома.       Илла фыркнул.       - А что город? Для личного пользования у меня там жилые комнаты, примерно как в доме. Мастерская и кабинет, разве что, вынесены в другое место, да главный купол… Но купол это другое. - Он вздохнул. - Дел больше, обязанностей. Раньше… до. Мы жили на два дома. Сейчас… сейчас мне лучше там не появляться.       - Почему? - Рэн удивлённо посмотрел на него.       Маэль помрачнел, поджимал губы, прикрыл глаза. Замолчал.       Мальчишки носились впереди, со смехом кружась между тонких деревьев в огромных горшках. Мимо них проходили илла, улыбаясь смеху.       - Если я спросил что-то не то… - начал Рэн, когда молчание затянулось.       - Нет. Всё в порядке. - Качнул головой хозяин. - Просто... - Он скользнул взглядом по дальним рядам, смотря поверх первых уровней магазинов и лавок. - Связь с природой, лесом, землёй, небом, водой, текущей сквозь камни и породы, а не по трубам сквозь фильтры… это то, что помогает держаться здесь, в этом мире. В городе мне станет хуже. Совет Старейшин надеялся, что это поможет, поэтому порекомендовал там не появляться. Я понимаю. Правда. Но всё же… это тяжело. Обязанности Старшего Лорда не требуют постоянного присутствия в Городе, но раньше я не думал, что это окажется настолько сложно – быть вдалеке от него.       Дело, конечно, не только в городе.       Перед глазами встаёт величественное дерево. Оно так высоко, что почти достаёт ветвями до далёкого стеклянного купола на главной площади, укрытого под толщей воды города. Выбеленный, словно пустынные кости, ствол так широк, что не хватит и полсотни человек, чтобы обнять его, взявшись за руки. Под тонкой древесной кожицей и в прозрачно-зелёных листьях струится золотой сок. В переплетении ветвей гнездятся птицы Чака, похожие одновременно на колибри и белых бабочек – негласные стражи.       Великое Древо Рас’Альхага. Древо Жизни.       Его Долг и Долг его семьи…       …но чужаку, пусть тот личный подопечный, говорить о том не следует. Слишком ценно и важно Древо, чтобы о нём знали за пределами Илла.       Как и о том, что если Маэль пойдёт к Древу сейчас, то может не вернуться, отдав ему свою жизнь. Уснуть в корнях, под тихую песню древнего гиганта, помнящего тот далёкий мир, из которого илла бежали в первобытном ужасе. Тот, давно исчезнувший для них, но вечно хранимый в памяти, ибо был бесконечно любим, мир. Самый первый. Нулевой. Планета-колыбель.       Великое Древо утешит, заберёт боль и подарит облегчение. Но в том состоянии, в котором он прибывает сейчас, это будет равносильно сну на лютом морозе. Или передозировке снотворным. Он не захочет просыпаться и пойдёт дальше. И жизнь его перетечёт в Древо, позволяя тому снова зацвести.       Дело хорошее, конечно, особенно в условиях нынешней ситуации. Возможно, на основе новых плодов медики найдут лекарство от ещё одной неизлечимой болезни или спасут несколько тысяч жизней, но… он ведь уже думал об этом. О таком простом и безболезненном уходе.       И пришёл к выводу, что Риану пока рано занимать его место. Даже он был почти на тридцать лет старше, когда родители и большая часть старшего поколения ушли к Древу, чтобы спасти их народ… Если это всё равно должно случиться, он постарается оттянуть до самого последнего момента.       Главное помнить об этом, когда становится совсем плохо.       И не упоминать об этом при Рэне. Ему и без него хватит потрясений, человек он или нет.       - Папа! Мы какую колбасу покупать будем?       Найк возвращается к нему, выскакивая из-за очередного куста в кадке.       - А вы уже нашли нужную лавку? - Спрашивает он, поправляя Лэйни, опять почти свесившего голову с его плеча. Руки уже начинают уставать.       - Да! - сын кивает, сверкая глазами.       Маэль поворачивается к Рэну.       - Колбаса как раз очень даже пахнет. Попробуешь выбрать?       Рэн пожимает плечами и идёт вслед за Найком. Интересный он всё же. Около космическая, или и в самом деле космическая, цивилизация, привычки солдата, трепетное отношение к еде и воде, благоговейное к зелёным растениям и природе. Настолько, что напоминает рефлексы человека, выросшего в условиях природной катастрофы. Быстрая регенерация и адаптация.       Мало кто знает, что в рабских лагерях обрабатывают не только кнутом и палкой. Ошейники резонируют с особыми кристаллами надсмотрщиков, вбивая в будущих слуг подчинение хозяину и страх перед наказанием. После, владельцу остаётся только подкреплять результат, подтверждая паттерны. Редко кто успевает перебороть влияние воздействия меньше, чем за несколько месяцев, даже если пробыл в кандалах не больше недели.       До Рэна прецедентов не было.       Арк поднимает голову и смотрит на солнце. Такие специфические свойства, помноженные на уровень развития… Да. Пожалуй, они могли выжить в том квадранте, даже если Трау всё ещё бороздят космос. Как жаль, что он ничего не помнит, можно было бы спросить, остался ли древний ужас цел, спустя десять тысяч лет после их бегства или нет?       Не для того чтобы вернуться – конечно, не для этого, путь домой для илла навсегда закрыт, но может быть, они могли бы больше не прятаться, с дрожью оглядываясь на звёзды?       - Отец! - Риан оглядывается на него через плечо, отвлекаясь от разговора с пожилой женщиной за прилавком. - Тебе что-нибудь брать? Рэн уже выбрал.       И правда, ипсилон стоит рядом с детьми, сжимая перевязанную вощёной верёвкой палку сырокопчёной колбасы. Кажется со специями.       - Возьмите мне нарезку. - Кивает он сыну. - И пойдёмте домой. Скоро зенит.       - Да, пап.       - Хорошо, отец.       Ну, вот и замечательно. Хорошие у него дети. Они не заслуживают того, что происходит с их семьёй. Никто не заслуживает, на самом деле…       - Что будет после зенита? - Спрашивает Рэн, передавая детям тканевые сумки с ручками, куда сложили колбасу, нарезку и куриный паштет, пока те высвистывают ближайшего крылана для доставки.       - Ты заметил, что я адекватнее, чем утром? И тем более, чем вечером. - Спрашивает его Маэль просто для дежурного замечания.       - Да.       Мужчина хмурится, пытаясь увязать своё наблюдение с отсутствующими знаниями. Маэль вздыхает.       - В некотором роде, на улучшение и ухудшение моего состояния влияет солнечный свет и состояние светила. В полдень я почти нормален. К вечеру возвращается апатия и слабость, а ночью и того хуже. Исправить ситуацию искусственным светом нельзя. Так что, если хочешь у меня ещё что-то узнать, лучше спрашивать сейчас, пока я ещё соображаю.       - Серьёзно?       - Серьёзнее некуда, - кивает Арк и усмехается. - Шутки про то, что илла отчасти цветочки, шутки только в какой-то своей некоторой части. По крайней мере от солнца мы вполне зависим. Может не настолько, чтобы умереть без него, но в достаточной мере, чтобы черпать в нём силы.       То, что кажется шуткой в самом начале, в конечном итоге оказывается правдой. Только заметно это стало не сразу.       Перед возвращением им приходится задержаться в Сонра, когда дети находят увитый яркими цветами маленький, лёгкий лоток, прямо между одной лавочкой и другой.       - Рим-рим! - Выдыхает Найк, хватая отца за край рубахи и поднимая на него сияющий взгляд. - Папа, можно?       Риан смущённо посматривает на него, но тоже полон неясной радости.       - Идите. - Кивает Маэль. - Захватите на всех тогда уж.       - Спасибо! Мы всё посмотрим.       Мальчик подпрыгивает от радости и хватает старшего брата за руку, уносясь вперёд. А Рэн вопросительно смотрит на хозяина.       - Это... что-то вроде блуждающего магазинчика. Там продают сладости из особого вида теста с травами. Очень вкусно, но лавочка всегда в разном месте, и всегда только одна на весь город. Не просто найти даже тем, кто живёт в здесь постоянно. И продают только детям до сорока лет.       - Почему? - Рэн смотрит удивлённо.       Если так, то хозяева много не заработают. Даже скорее наоборот — принесут себе убытки.       - Это традиция. Из наших легенд. - Маэль наблюдает за детьми с полуулыбкой. - О том, как маленький илла забрёл в горы, в каменные катакомбы и почти погиб, но встретил живущего там то ли зверя, то ли призрака. Тот вывел ребёнка и дал в дорогу завёрнутую в обрывок ткани лепёшку из полусырого теста с травами. Тем его и спас. Но когда потом туда же отправились взрослые, никого не нашли. Будто и не было никогда.       - Может быть этот зверо-призрак не хотел, чтобы его нашли? - Предложил Рэн.       - Скорее всего. - Кивнул Арк. - По легенде, когда в те пещеры ходили взрослые, с ними всегда что-то случалось, не погибали, но сильно калечились. А дети выходили.       - Забавно. А что сейчас в этих катакомбах? Они вообще существуют?       Неожиданно сильное любопытство дёргает за руку, понуждая задавать глупые вопросы.       - Никто не знает. - Хозяин качает головой. - Той легенде больше лет, чем записи о твоём народе в нашем архиве. Возможно, где-то и есть. Наш народ не любит голые камни и глубокие пещеры, под землю тоже особо не любим заглядывать. Нам там неуютно и тяжело.