Paper Cut / Порез Бумагой

Запихнутый в свою кровать, завернувшись в одеяло до подбородка, Деку лежал с полуприкрытыми глазами. Не было похоже, что он бодрствовал или хотя бы мысленно присутствовал, его глаза были остекленевшими. Но это было бы совсем не так. На самом деле он полностью бодрствовал и думал о своей текущей проблеме: деньгах. Вернувшись на пляж, он понятия не имел, что делать со школой. Он забыл часы дома (и как он жаждал их каждую секунду. Он думал, что вчера будет только короткий патруль, но как же он ошибался) и не хотел рисковать опоздать в школу и привлечь к себе больше внимания. Поэтому он встал, собрал все свои вещи, отряхнулся и поспешил домой. На улице было несколько человек, и все они смотрели на него с презрительной усмешкой, когда он проходил мимо, но он не хотел рисковать и идти в школу, даже если бы он успел вовремя. Ему нужно было промыть раны и попытаться счистить с себя как можно больше песка. Его дом был не так уж далеко, поэтому он сорвался на бег, несмотря на протесты ноги. Вскоре он уже карабкался к окну и рухнул на кровать. Конечно, тогда он начал сильно дрожать. Нахождение на улице в течение длительного времени без достаточного количества слоев одежды, а затем вход в полутеплое помещение заставили его тело отреагировать. Он закинул толстовку под кровать и забрался под одеяло. Может, сегодня он останется дома? Он вздрогнул и закрыл глаза. Может, он скажет маме, что заболел… Он был в нескольких секундах от того, чтобы заснуть в теплой, уютной постели, когда внезапно зазвонил будильник. Он вскрикнул и упал с кровати, приземлившись прямо на руку. Рана воспалилась, и он застонал от боли. Неужели ему действительно нужно было идти в школу? Это кажется пустой тратой времени, и вряд ли он запомнит многое из того, что говорят учителя. На днях он даже посмотрел на свои заметки и едва ли помнил, о чем там было, и это было не из-за его полуразборчивого почерка. Раздался тихий стук в дверь, и она открылась. Мама заглянула, мешки под ее глазами были видны, несмотря на тусклый свет. –Изуку? Ты в порядке? — спросила она. Ее голос звучал тяжело от усталости, а волосы были в беспорядке. Несмотря на то, что ей ничего не хотелось, кроме как свернуться калачиком в постели и поспать, она иногда не спала еще час или около того, чтобы приготовить ему завтрак или проводить в школу, а то и то и другое. Мучительное чувство вины съедало его живот. –Прости, мам, — прохрипел он, голос был немного хриплым от сна на улице осенью. А вдруг он простудится? Он бы хотел, чтобы ему не пришлось идти в школу. Но тогда Качаан мог бы забеспокоиться, и ему придется так много наверстать… Гах, он не знал, что чувствовать! Мама нахмурилась и вошла в комнату. Деку немного повозился с одеялом, прежде чем смог сбросить его с себя. Он только сумел сесть прямо, когда прохладная рука мамы прижалась к его лбу. –Ох!, — ахнула она и отдернула руку. –У тебя жар. Я... я не думаю, что тебе стоит идти в школу? Он прищурился на нее, пытаясь сделать свое зрение менее размытым. Он хотел остаться дома, но теперь, когда он был более бодрым, он знал, что не должен. Ему нужно было преодолеть это, понимаете? –Со мной все будет хорошо, мам, — пробормотал он. –Плюс Ультра!, понимаешь? Но затем он внезапно почувствовал головокружение и начал наклоняться вперед. Она поймала его с тихим вздохом и осторожно положила его обратно на кровать. На мгновение наступила тишина, Деку отказывался встречаться с ней взглядом, прежде чем она вздохнула. –Ты остаешься дома, — сказала она и положила руки на бедра. Тон, который она использовала, давал понять, что он не выиграет спор, поэтому он смирился и кивнул. Он не мог избавиться от чувства вины и облегчения от того, что не пошел в школу. Внезапно она положила руку ему на щеку и провела большим пальцем по его новому шраму. Он поднял на нее глаза и моргнул. Она нахмурилась, глядя на шрам, ее нижняя челюсть двигалась вперед и назад в мягком скрежещущем движении. Он уже знал, о чем она хотела спросить. –Я снова использовал свою причуду. Его ложь быстро слетела с его языка, горькая и мерзкая, как всегда. Он сомневался, что это когда-нибудь изменится. –Я не думал, что это оставит шрам на моем лице… Думаю, мы узнаем что-то новое об этом каждый день, а? Его шутка была безвкусной и несмешной, он знал это. Он хотел бы забрать ее обратно и поговорить с ней серьезно, но она просто улыбнулась и поцеловала его. Он моргнул. –Все еще мой прекрасный герой. – Она встала и немного отступила назад. –Хорошо, я позвоню в твою школу и скажу, что тебя сегодня не будет. Возможно, и завтра, если только твоя температура не спадёт. Мне сегодня придётся немного отлучиться, так что тебе придётся побыть одному какое-то время. Но позвони мне, если что-нибудь понадобится, хорошо? Он пробормотал что-то похожее на «да» и свернулся под одеялом. Мама в последний раз взъерошила ему волосы, прежде чем выйти из его комнаты и закрыть за собой дверь. Его веки закрылись, и он снова уснул.

***

Это приводит его к его текущей проблеме: деньгам. Застряв в постели с недоеденным супом, который мама приготовила перед уходом, он размышлял о разных решениях. Тринадцатилетний подросток недостаточно взрослый, чтобы устроиться на неполный рабочий день, но он, возможно, мог бы помочь в районе. Выполнять какие-то поручения, присматривать за домашними животными, помогать иногда… Он кивнул и тут же почувствовал головную боль. Он поморщился и схватился за голову. Ну, в любом случае, это, безусловно, отличный способ заработать денег. Когда он станет старше, он начнет искать какую-нибудь работу на неполный рабочий день, но пока хватит и этого. Кроме того, если дойдет до дела, он сможет продать свой геройский мерч. Это... не идеально, но он предпочел бы, чтобы мама не волновалась. Он заполз глубже под одеяло и зевнул, решив проспать остаток дня. Он не мог выйти в качестве линчевателя, пока не починит свой костюм, но сейчас у него нет ни ткани, ни материала, чтобы сделать это. Это означало, что у него было много времени, чтобы делать все, что он хотел; то есть спать. Хотя сон не давался ему легко. Его тело было тяжелым, а разум затуманенным, но сон отказывался приходить. Он не мог понять почему. Он перевернулся на бок еще раз, прежде чем сдаться, ворча о своей простуде. Вместо этого он подумал о маме. На какую встречу ей нужно было пойти? Наверное, это было связано с деньгами, верно? Это могло быть чем-то, чем она хотела его удивить, но его день рождения уже прошел, и он съел мороженое, так что он мог либо остаться в постели и чахнуть, пока не поймет, что она собирается делать, либо встать и выяснить причину. Бурлящее чувство подсказало ему, что бумаги, которые он видел несколько дней назад, могли бы дать ему подсказку. Он не знал, убрала ли она бумаги или нет, так как не был там некоторое время, но кухня была первым местом, которое нужно было проверить. Он встал и сбросил с себя одеяло, и перед глазами уже поплыло. Он стиснул зубы и вышел из комнаты, тяжело дыша всю дорогу вниз. «Плюс Ультра!» — подумал он. Вскоре он добрался до кухни. Кухня была немного меньше по размеру, но это не было проблемой для него и его мамы. Либо мама занимала ее и готовила им ужин, либо он в итоге пользовался микроволновкой. Они на самом деле не пользовались кухней одновременно. Маленький стол с соответствующими стульями и бумагами, разложенными по всей поверхности, стоял рядом с кухней. Деку сделал глубокий вдох и рухнул на один из стульев. Он положил голову на руки и закрыл глаза. Он почувствовал себя больным. Некоторое время он сидел неподвижно и дышал. Он хотел вернуться в постель. Он хотел помочь маме. Он хотел спать. Он хотел получить какие-то ответы. В конце концов, он сделал еще один глубокий вдох и внимательно посмотрел на бумаги перед собой. Он просмотрел содержимое, его мозг был слишком утомлен, чтобы понять информацию. Он слегка бормотал, когда читал. Там были в основном цифры и слова, которые он не совсем понимал. Он зевнул и дочитал до следующего предложения, прежде чем остановиться, все еще широко открыв рот и прикрыв его рукой. Просроченные счета. Вот так он полностью проснулся. Его тело больше не было тяжелым, а головная боль отошла на задний план. Он схватил бумаги и перечитал их более тщательно. Но правда все еще была там. Как будто его ударили ножом в живот. Тошнота усилилась, и он начал дышать быстрее. Почему она ему не сказала? Зачем она это от него скрыла? Он мог бы помочь! Его тело покачнулось, и он соскользнул со стула. Свернувшись в клубок на полу, крепко сжимая рубашку (отдалённо понимая, что ему следует сменить её на более удобную одежду, но он едва мог осознать эту мысль), он пытался взять под контроль своё дыхание. Его легкие казались намного меньше, чем были на самом деле. Его тело было напряженным и сжатым; он хотел расцарапать грудь и дышать. Его зрение затуманилось, что было обычным явлением в его жизни. Он всегда был слабым плаксой, и Качаан уже некоторое время подшучивал над ним. Он не хотел быть слабым; он тренировался, чтобы стать героем, будучи линчевателем, не просто так! Пока он не силен, но он скоро станет, но он никогда не достигнет этой цели, если люди не будут ему доверять. Даже его собственная мама не доверяла ему! Почему она не доверяла ему? Он хотел помочь, он мог бы помочь! Она ушла сегодня из-за счетов. Вероятно, чтобы найти другую работу или пойти на собеседование. Это вписывалось бы в график, так как она работала по ночам. Она, вероятно, нашла бы работу на неполный рабочий день где-нибудь, хотя он надеялся, что это было бы близко. Он едва видит ее так часто, как сейчас, только когда приходит домой из школы и просыпается утром, и это едва ли больше нескольких минут, если только она не хочет рискнуть опоздать или пойти спать. Больница ведь не была рядом. Обычно она уходит примерно за час до начала работы, иначе рискует опоздать. Найдет ли она работу рядом с больницей или домом? Или она будет еще дальше? Насколько дальше? Она бы не стала специально выбирать работу так далеко, но им двоим никогда так не везло. О боже, а если это на другом конце города? Насколько меньше они будут видеться? Поскольку ей нужна работа в течение дня, когда он в школе, а также сон, она, вероятно, получит смену ближе к своей смене в больнице, а не после нее, что означает, что она сможет навещать его утром, но не днем ​​(при условии, что ее вторая работа находится так далеко), но они обычно не так часто видятся днем, так что это не такая уж большая жертва, и они все еще могут видеться по утрам, но ему еще меньше нравится ее видеть! Затем его утянули в теплые объятия. Извинения были проигнорированы ими обоими.

***

Деку и Инко молча сидели на диване в гостиной, держа в руках по теплой чашке чая. Деку молча смотрел на жидкость, не доверяя себе, что не обожжется, когда он чувствовал себя таким онемевшим. Его глаза были красными от высохших слез, а мешки под глазами были более заметны, чем когда-либо. Он хотел спать вечно. –Я не хотела тебя волновать, — тихо сказала мама, как будто если бы она говорила слишком громко, он бы развалился. Он мог бы. Он не знал. Ему было все равно. –Я должна была догадаться, что ты узнаешь, а? Она немного рассмеялась, хотя это было натянуто, чтобы разрядить напряжение в комнате. Он молчал. Она слегка помешала чай. Тихий звук наполнил воздух. –Я собиралась рассказать тебе, когда получу работу. У меня сегодня собеседование, и хотя это не гарантия, что я получу работу. Но… С тоской он осознал… –Я буду работать клерком с 12 до 16, и это на другом конце города. Мы не увидимся во второй половине дня. Я действительно этого не хотела, но у меня не было выбора! …он был прав. –Либо это, либо... риск потерять наш дом. И я не могу так поступить с тобой. С нами. Так что я-мне жаль, но я обещаю тебе, что мы справимся! Ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, и когда он наконец заговорил, его голос был хриплым и хриплым. –Почему ты мне не сказала? –Я не хотела тебя волновать. Ты и так уже много знаешь и переживаешь из-за этого. Ты ничего не мог сделать. Он посмотрел на нее. –Я мог бы помочь! Я мог бы выполнять случайную работу и помогать людям за деньги! –Изуку, ты ребенок. Я не позволю тебе беспокоиться о деньгах. Ты не должен чувствовать себя ответственным за наше финансовое состояние. –Это не так! — энергично возразил он, размахивая руками (и, соответственно, чашкой чая, едва не расплескав ее). –Я просто хочу помочь всем, чем смогу! Она прослезилась. –Изуку, это значит, что ты волнуешься. Я не хочу, чтобы ты терял свои дни из-за моих неудач! –Это не твои неудачи!– Это были его. –Я не хочу, чтобы ты перерабатывала! К тому же, я не собираюсь вносить большой вклад; просто немного, чтобы помочь тебе! –Изуку. – Она села поближе к нему и положила руку ему на плечо. –Если ты хочешь помочь и получить деньги для себя, я не против. Но я не хочу, чтобы ты помогал мне с этим. Ты понимаешь? Он кивнул и крепко схватился за штаны, отчего его бледные костяшки пальцев стали еще белее. Он не мог встретиться с ней взглядом. Он уже принял решение. Он будет бегать и выполнять случайную работу для всех, кого сможет. Он будет использовать деньги, чтобы купить продукты и вещи, которые могут быть часто использованы, или покупать новые вещи, когда что-то сломается. Он собирался сделать все возможное, чтобы помочь маме. Она вздохнула и посмотрела на него с жалостью в глазах, слегка нахмурив брови. Она ему не поверила. Это было нормально, он и сам себе не верит. –Давай уложим тебя в постель, — сказала она. –Мы сможем поговорить подробнее, когда тебе станет лучше. Все будет хорошо, ладно? Я обещаю. Затем она помогла ему и отвела его в спальню. Две чашки чая стояли на столе, забытые на время, все еще теплые на ощупь, но все холоднее внутри. Деку лежал под одеялом, дрожа, несмотря на то, что ему было очень жарко. Инко оставила его одного, думая, что ему просто нужно немного времени и шанс почувствовать себя лучше. Если бы он мог просто выспаться, то он бы не чувствовал себя так плохо, рассуждал он и пытался заставить себя уснуть. Но его тело не слушалось его. Как бы он ни желал и ни тосковал, сон не давался легко. Он не понимал, никогда не понимал, почему он просто не мог заснуть. Он так устал, что трясся бы, если бы не простуда. Его разум был в состоянии опьянения, едва способный сформировать связную мысль. Почему он должен быть таким? Почему он должен быть таким неправильным? Почему он не может иметь что-то хорошее хоть раз? Это потому, что он был линчевателем? Потому что он привык поздно ложиться спать, и поэтому теперь не может заснуть? Но это не может быть так, потому что технически это школьный день. Он должен быть в школе, учиться вместе со своими друзьями, а не торчать в постели, потому что он не может перебороть себя и сосредоточиться. Он зажмурился и глубже вжал голову в подушку, не допуская ни света, ни звука. Он все еще не принял душ. Он не осмотрел свои новые раны, чтобы проверить, не занес ли он инфекцию. О боже, он был полон песка, не так ли? Почему мама ничего не сказала? Она что, не заметила? Она же должна была, да? Может, она слишком устала, чтобы заметить... Может, она слишком переутомилась. Он знает, что она замечает новые раны, которые он спрятал. Он не мог дышать. Так почему же она не заметила песок? Это не от недостатка заботы, он знал это. Мог ли весь песок отвалиться? Это было не так, если бы прогулка от пляжа была короткой. Он не мог дышать. Его телу неудобно, как будто оно покалывает кожу? Нет, не больше, чем обычно. Хотя, это может быть просто его обычное тело. Боже, это звучало так, как будто у него несколько разных тел, когда он говорил «обычное» или «нормальное». Почему он просто не мог сказать свое тело? Он не мог дышать. Почему он должен был быть таким странным? Почему он просто не мог быть нормальным? Родиться с хорошей причудой, которая помогает Качаану, жаждущий доказать свою ценность в качестве помощника героя. Он не мог дышать. Все было бы намного лучше. Он не мог дышать. Это заставило бы Качаана гордиться им, а его мама была бы счастливой (она говорит, что любит его, несмотря на причуду, и что он всегда может быть героем, если будет стараться изо всех сил и иметь доброе сердце, но все говорят ему, что он отстой, так что так скорее всего и есть, а мама, вероятно, говорит так только потому, что он был ее сыном, и все остальное не имело смысла, и он не мог дышать—), и он мог бы быть популярным, как Качаан, и у него могли бы быть хорошие оценки, и его учителям это нравилось бы, и ему не нужно было бы беспокоиться, хватит ли у него сил прожить еще один день, и его отец не умер бы, потому что он мог бы спасти его вместо того, чтобы иметь эту бесполезную— ОН НЕ МОГ ДЫШАТЬ! Он отбросил голову от подушки, задыхаясь. Он встал на колени над ней, пот капал с его лица, он тяжело дышал. Его головная боль кричала на него, когда он опустился обратно на слегка влажную кровать. Это было опасно. Почему он не двигался? Как он мог позволить своим глупым мыслям отвлечь его настолько, что он забыл дышать? Это было идиотизмом и опасно, даже для него. Он вздохнул и повернул голову, чтобы посмотреть в окно. Оно было под неудобным углом, так что был виден только кусочек сине-оранжевого неба. Он моргнул. Неужели уже прошло столько времени? Мама, должно быть, уже ушла… Слезы навернулись на глаза, и он поспешно вытер их. Почему он так расстроился? Он не должен был плакать из-за чего-то подобного! Это не значит, что она его не любила или умерла, или что-то в этом роде… Она все еще здесь. Она все еще жива. Она не собирается его оставлять… Верно?