Paper Cut / Порез Бумагой

Если и было что-то, о чем Деку не сожалел в прошлом, то это была идея с рюкзаком. Потому что, когда он проснулся на крыше, до звонка оставалось всего несколько минут. Он бросил свою одежду линчевателя в рюкзак и переоделся в форму, его лицо покраснело, когда он переодевался на публике. Он надеется, никто не заметил, как он это делал. Он спрыгнул с крыши с помощью трубы. Это был не плавный переход, и он порезал руки и теперь они болели, но это был быстрый путь вниз, и он сел на стул прямо перед тем, как прозвенел звонок. Он тяжело дышал, и кровь капала из открытых порезов на его руках, но это было не то, с чем он не сталкивался раньше. Утро прошло как обычно; обычные насмешки и поддразнивания от учителей и одноклассников, те же старые записи в разных классах и громкие сплетни о нем, о которых говорили люди. Однако именно в обед что-то изменилось. Он сидел сам по себе, как обычно, давая Качаану пространство, которого тот заслуживал. Он не мог все время его теснить (независимо от того, насколько он был удивителен с его причудой!) и после того, как Качаан сказал ему оставить его в покое, он решил, что не будет докучать Качаану, если тот не придет к нему первым. Как то, что произошло сегодня. Качаан хлопнул стулом рядом с ним, как только он достал свой обед. Его друзья нерешительно сели, посылая растерянные взгляды Деку и Качаану. Деку ухмыльнулся, вибрируя на своем месте от волнения, когда Качаан украл его обед. Прошло слишком много времени с тех пор, как они ели вместе! Это не могло быть в средней школе, так что это должно было быть намного, намного раньше. Качаан выпалил объяснение, что тетя не упаковала ему обед (она много работала и едва успевала это делать, совсем как его мама, правда!) и с жадностью проглотил еду. Его друзья разговаривали сами с собой в полголоса, но Качаан их услышал. –О да, этот слабак, — прервал Качаан и швырнул обед обратно на стол, послав Деку уничтожающий взгляд. –Я мог бы легко его победить! У этих злодейских зубов не было бы никаких шансов против меня! Если бы Деку ел, он бы подавился едой. –Чт… Что за злодей, Качаан? — нервно спросил он и потеребил свою форму. Пожалуйста, не говорите ему, что это тот, про кого он думает. Пожалуйста. Его рана болела, пульсируя в такт биению сердца, и он молился, чтобы она снова не начала кровоточить. Рана была глубокой, почти такой же глубокой, как когда он достигал предела своей причуды, и кровь лилась обильно. Он не знал, нужно ли накладывать швы или нет, но никто не жаловался на кровь, пятнающую пол или стол, и он проверит еë, когда вернется домой, так что с ним, вероятно, все в порядке. –А? Идиот не знает? Какой сюрприз, — прорычал Качаан. –Полагаю, единственное, о чем ты думаешь, — это герои и твоя гребаная мечта. Серьёзно, какой придурок! – Они рассмеялись над шуткой. Деку сделал то же самое и проглотил боль, которая поглотила его изнутри. –Злодей называет себя Мунфишем, Лунной рыбой, по какой-то странной причине. Он, по-видимому, мог вытягивать зубы и управлять ими, — объяснил один из друзей. –Его нашли с ножевым в переулке. Судя по всему, это был его собственный зуб. Его немедленно доставили в больницу и арестовали, — продолжил другой с ухмылкой. Деку побледнел и посмотрел на свои руки. –О-ох… Рана горела. Он крепко сжал руки, чтобы они не дрожали. Качаан снова рассмеялся. –Если ты так боишься жалкого злодея, то ты не создан для того, чтобы быть героем. Сдавайся, бесполезный Деку. –Я не боюсь, Качаан! Я просто-... Его спас от продолжения предложения Качаан, выпустивший взрыв возле его лица. Он поморщился от жара и слегка отпрянул, но в остальном, похоже, ничего больше не произошло. Он вздохнул и разжал руки, заставив плечи опуститься и расслабиться. –Мне все равно. Просто заткнись уже. Качаан встал и вышел из комнаты, оставив своих друзей торопливо доедать еду и следовать за ним. Деку опустил голову и поставил стулья на место, прежде чем снова сесть, не издав ни звука. Он заставил себя не плакать и проигнорировал кричащий желудок. Полная пустота распространилась по его желудку и груди, поглотив ребра, легкие и сердце. Он ничего не чувствовал. Он не мог быть никем. … Он не хотел быть никем.

***

Детективу Цукаучи хотелось удариться головой о стол. Неоднократно. –Я... ненавижу линчевателей. – Он обхватил голову руками. Низкий смешок раздался спереди от него. –Ты просто ненавидишь бумажную работу. Он бросил на Сансу сердитый взгляд, прежде чем мягко положить лоб на стол и вздохнуть. –Если они так хотят быть героями, пусть получат геройскую лицензию. Серьёзно. Линчевательство не оплачивает счета, и они не станут от этого популярными. Так что просто получите чёртову лицензию, если эти вещи ничего для вас не значат. Санса сел на стул напротив его стола, наливая ему еще одну чашку кофе. Каждый день Цукаучи думает о том, чтобы сделать ему предложение. Он осушил всю чашку одним глотком и застонал. –Линчеватель, которого ты видел на днях, снова появился, — объяснил он. –Они одолели Мунфиша. –Это были они?! Впечатляет, честно говоря. Что у тебя? –Ножевая рана у Мунфиша и короткие свидетельские показания. Единственная причина, по которой мы вообще знаем, кто это был, — это показания. Мунфиш не разговаривает, а когда разговаривает, то просто стонет «Плоть» снова и снова. – Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Он потер виски и вздохнул. Санса вздрогнул и схватил его за руки. –Мне их немного жаль. Если они только начинают, значит, им не повезло. –Ну, такова цена самосуда. – Санса рассмеялся. –Верно, но все же… Какой у них вообще план? Цукаучи помолчал мгновение, прежде чем снова наклониться вперед, положив руку на стол. Санса тоже наклонился вперед. Разбираться с линчевателями приходилось скорее по отдельности, чем по правилам. Все линчеватели уникальны и имеют свои собственные моральные принципы. Некоторые могут считать, что причинять вред преступникам — это нормально, в то время как другие слишком самонадеянны, чтобы оказать какую-либо помощь. Последний, похоже, больше относится к первому варианту, но еще слишком рано давать правильную оценку. –На данный момент это обычный протокол. Арестуйте их на месте, но без применения смертельной силы, не вовлекайте героев и держите подкрепление наготове, если все станет плохо. Санса кивнул, встал, чтобы попрощаться с ним ухмылкой, и вышел из комнаты. Как и у Цукаучи, у него было довольно много бумажной работы, и если он не хотел оставаться допоздна, ему тоже нужно было начать над ней работать. С этим напоминанием Цукаучи начал работать над своей горой. Надеясь, что ему больше не придется работать всю ночь, независимо от того, насколько велик может быть этот риск.

***

Рана Деку перестала кровоточить, и вся засохшая кровь была смыта душем. Он вздохнул с облегчением и снова принялся за перевязку. Рана выглядела хорошо, уже покрылась коркой, чего он и ожидал после 24 часов. Он не знал многого о ранах, кроме ожогов и порезов, но он знает, что если он истекает кровью 24 часа подряд, что-то не так. В остальном, ничего другого, казалось, с его телом не было. Очевидно, за пределами обычного. Даже его порезы выглядели зажившими, линии разной длины, обычно всего в пару сантиметров, но некоторые растянулись на 12 сантиметров. Они усеивали его пальцы, руки, бедра и бока, но несколько из них были также разбросаны по ногам, ступням и одна за ухом, скрытая за его спутанными волосами. Все они не так бросаются в глаза, скрытые за слоями одежды. Он оделся в повседневную одежду и спустился вниз. Мама уже ушла на работу, но у него в холодильнике был ужин, который нужно было разогреть. Она была справедливо расстроена, когда узнала, что он ел не так много, как говорил, но он сказал ей, что это потому, что он не был так уж голоден. Тем не менее, она настаивала, чтобы он хотя бы что-нибудь съел, и начала готовить ему порции поменьше. Он разогрел свой ужин в микроволновке, вспоминая свои предыдущие ночи в качестве линчевателя. Он, очевидно, откусил гораздо больше, чем может прожевать с Мунфишем, даже если все закончилось хорошо. Он потянулся и схватился за плечо, дыша в такт тихому гудению микроволновки. В доме было слишком тихо, малейший скрип мог бы его напугать, если бы ему не на чем было сосредоточиться. Боль в плече и микроволновка решили эту проблему, даже когда он уставился в землю, глубоко задумавшись. Только благодаря своей причуде он выжил. Элемент неожиданности спас его. То же самое произошло и в предыдущем бою. Никто не ожидает, что вещи будут появляться из ниоткуда каждый раз. И как бы он ни хотел этим воспользоваться, он не мог. Он не мог себя выдать. Не мог, пока он все еще планировал стать героем. Лучше всего было бы подделать другую причуду, но это уже довольно сложно. Не то чтобы он мог подделать причуду, изменяющую внешность, когда он скрыл все свое тело. Он вздрогнул, когда микроволновка запищала, и вздохнул, открывая дверцу, чтобы его ударила волна пара. Тарелка была слишком горячей, чтобы к ней прикасаться, но еда все еще была холодной. Классические приколы микроволновки. Если бы только тепло могло равномерно распределиться... Он сидел молча, пока тыкал в свою еду и ел еë кусочками. Только щелканье палочек сопровождало его. Он все еще думал о драках. А точнее, о первой. Он вырубил их, действие, которое, как он надеется, станет легче со временем, и он станет сильнее, но у него не было ничего, что удерживало бы их на месте. Если бы женщина проснулась тогда, то его, возможно, не было бы здесь сегодня. Его самый первый акт линчевательства (если это вообще можно так назвать) был с грабителем. Деку поймал того в ловушку и лишил его единственного средства побега, что привело его к быстрому аресту. Даже ситуация с Мунфишем была удачей, и он даже не вырубил его. Деку покачал головой и ударил себя по щекам, оставив красный след и жгучую, но контролируемую боль. Он был более внимательным, более бодрым и мог гораздо легче сосредоточиться. Зависеть от удачи было глупее его и его удача быстро бы в конце концов иссякла. Заманивать преступников под землю было так же опасно, как и непредсказуемо. Он не хочет загонять себя в ловушку вместе с ними, но и не может оставить их без присмотра. Его нервы могут разорваться на миллионы струн, если он не сможет их увидеть. Это означало, что ему нужно было придумать что-то, что удержит их на месте. Его мысли тут же переключились на цепи и веревки, но он быстро отбросил эти мысли. Они слишком тяжелые и он неуклюж, чтобы носить их с собой, даже с его причудой. Что-то полегче, например, нити, должно подойти. За исключением, очевидно, чего-то более прочного. Глина? Нет, такого, вероятно, не существовало. К тому же, если бы это существовало, она могла бы быть слишком дорогой. Ему нужно что-то дешевое. Что-то вроде пластика. … Хлопок! Его голова ударилась о стол, тарелка и приборы загрохотали от удара, но в остальном не пострадали. –Я идиот… — прошептал он. –Стяжки. Я говорю о стяжках. Они маленькие, прочные и могут легко обмотаться вокруг конечностей людей и других вещей, таких как фонари, знаки остановки, машины, двери… И они, вероятно, дешевые! Да, это именно то, что ему нужно. Обладатели усиливающих причуд могут вырваться из них, но они, вероятно, могут сделать то же самое с любым другим ограничением. Он поспешил убраться и вышел из дома, надеясь успеть купить их до закрытия магазина. Даже если он не выйдет на улицу как линчеватель еще как минимум два дня (не считая этой ночи), важно быть готовым. Если их нет в наличии, он может получить их завтра. Или на следующий день. Или через день. Или послепослезавтра. Вероятно, ему не следует выходить на улицу, пока он не сможет раздобыть несколько стяжек. Он начал идти немного быстрее, надеясь купить их до того, как они закончатся. Он похлопал себя по телу, чтобы еще раз проверить, что у него все есть, слегка запаниковав, когда не смог найти денег, прежде чем расслабиться, поскольку они все это время были у него в кармане. Он проверил время. До закрытия магазина было еще долго. Он пошел немного быстрее. На всякий случай. Вот так у него проходили дни (и ночи). В школе его высмеивали сверстники и дразнил Качаан. Когда он приходил домой, мама быстро обнимала его и нежно напоминала поесть, прежде чем она уйдет на работу. В общем, все было точно так же, как и раньше. Ночью все становилось интересным. Деку придерживался своего графика, или своего несуществующего графика, с небольшими трудностями. Он использовал свою причуду как можно реже, вместо этого полагаясь на свое окружение, чтобы повалить преступников. Стяжки творили чудеса, и у него ни разу не было проблем после них. Конечно, он держался преступников низкого уровня (тех, кто едва мог сойти за злодея) и ни разу не сталкивался с чем-то столь же суматошным, как те первые две ночи. На самом деле, он редко встречал кого-то, с кем можно было бы подраться. В основном он проводил время, работая над собой: прыгая и взбираясь по стенам, сражаясь с воздухом и тренируясь. Это было именно так, как он хотел. Относительно нормальный график с небольшими или нулевыми проблемами. Он погрузился в комфортную дымку, позволяя дням и ночам смешиваться. Наконец, все стало как прежде, даже с линчевательским аспектом его жизни. Но была одна ночь, которая изменила все.

***

Деку проснулся от звона будильника в ухе. Он проспал всего два часа, заснув в тот момент, когда его тело коснулось кровати. Его окно было даже слегка приоткрыто, и холодный воздух просачивался в его комнату и прилипал к его коже, как плачущий ребенок. Он неуклюже приготовился ко дню, двигаясь, как будто пьяный, и валясь с ног в полусонном оцепенении. Ночь выдалась особенно тяжелой; он дрался с наркоторговцами, и они нанесли ему несколько довольно сильных ударов, оставив его тело в синяках и гематомах. У одного был нож, и он умудрился порезать ему бок. Возможно, он и оставил шрам, но это было трудно сказать, учитывая другие. К счастью, он выглядел так же, как и все остальные, и не вызвал никаких подозрений, если бы они вообще были. Он вышел намного позже, чем ожидал, поэтому немного поспал, вместо этого пропустив завтрак. Через несколько минут он уже был за дверью, шагая быстрее обычного, чтобы успеть вовремя. Он где-то услышал, что быстрая ходьба — это больше тренировка, чем просто ходьба, поэтому он начал спать немного дольше. Это означало, что он прибыл всего за несколько минут до звонка и должен был в спешке убрать сообщения, оставленные для него на столе, все еще будучи наполовину запыхавшимся. Однако в тот день ему не очень повезло. –Мидория, — сказал его учитель, когда Деку открыл дверь за несколько минут до звонка. –Ты опоздал. Задержание на обед. Он покраснел и поспешил к своему месту, пройдя мимо Качаана, который громко усмехнулся. Приняв это за разрешение, остальная часть класса рассмеялась. Его стол был завален сообщениями, в которых говорилось о его ценности и о том, что он должен делать со своей жизнью. Он не обращал на это внимания, довольствуясь тем, что стирал сообщения, как только мог. Пока что все, что он мог делать, это слушать, как говорит его учитель, и делать заметки. Хотя он не мог полностью игнорировать послания, которые ему оставляли, поскольку они запечатлелись в нем, он видел как они кричали из-под его тетради. День прошел как обычно, но Деку так и не смог стереть сообщения. Даже во время обеда он не смог, так как его учитель случайно уронил его бенто на пол, и ему пришлось провести остаток обеда, убирая беспорядок и составляя компанию учителю. Каждый раз, когда он делал заметки, слова были там. Каждый раз, когда он переворачивал страницу, слова выжигались на бумаге. Жирные, черные слова издевались над ним, когда он пытался их игнорировать, пробираясь в его голову. «Бесполезный». «Убейся!» «Шлюха». «Тупица». «Слабак!» «Лентяй!» –Мидория, ты все еще не убрался на своем столе? Он резко поднял голову, чтобы посмотреть на своего учителя, широко открытыми и сбитыми с толку глазами. Большинство учеников уже ушли; должно быть, звонок прозвенел, когда он не обращал внимания. –Я... я как раз собирался... — объяснил он и в спешке собрал вещи. Его учитель вздохнул и скрестил руки на груди. –Ты такой ленивый, Мидория. Это не прокатит, когда ты станешь взрослым. У тебя был целый день, чтобы убраться за партой, и ты ждешь, пока тебя заставят? Ты наказан. –Чт… Но сэнсэй…! Деку встал, его стул с грохотом ударился о стол позади него. Если бы у него было наказание, то он не смог бы увидеть маму до завтрашнего дня. Обычно его задерживают на обед по этой причине, и его заставляют оставаться только тогда, когда он провоцирует драки. Но его учитель просто покачал головой. –Никаких «но», Мидория. Я не хочу слышать твои оправдания. Я и так слишком снисходителен к тебе. Если ты продолжишь спорить со мной, я увеличу твое наказание. С этими словами учитель повернулся и сел за стол, вытаскивая несколько заданий для проверки. Деку закусил губу и долго смотрел на свой стол, заставляя себя не плакать. Затем он начал чистить свой стол, металлический привкус крови так и не покинул его рот. Он провел остаток своего наказания, глядя на свой чистый стол, желая, чтобы слова вернулись, чтобы он мог хотя бы что-то прочитать. Когда его отпустили, солнце уже начало садиться. Мама, должно быть, уже ушла на работу, но на его телефоне не было новых сообщений. Теперь у него их почти не бывает. Днем становилось холоднее, над ним витал намек на позднюю осень, и холодная атмосфера обжигала его кожу. Деревья окрасили свои листья в красный, оранжевый и желтый цвета, а на земле иногда попадались коричневые пятна. Люди уже плотнее закутались в зимние пальто, держа чашки с дымящимися напитками в ярких перчатках. Он глубоко вздохнул и пошел прочь от школы, пар вырывался из его губ. Это было немного ностальгично, в некотором роде, но он не совсем уверен, как именно. Он проходил мимо случайных людей, гуляющих вокруг, и игнорировал далекие звуки сражений. Когда-то он, возможно, бросился бы на звук, держа блокнот наготове. Но он давно потерял свою любовь к записям боев героев, больше не видя в них смысла. Он все еще любил героев, и всегда любил, но он больше не хотел гоняться за их боями. Кто-то схватил его за руку и потащил в переулок. Крик застрял у него в горле, когда он попытался вырвать руку, но ее крепко держали. Ужасный смрад гнилой еды и мочи заполнил его нос; независимо от того, сколько раз ему приходилось испытывать эти запахи, они никогда не становились лучше. Он ударился о стену, врезавшись в кирпичи и усугубив его раны. Он узнал человека, и его сердцебиение ускорилось. –К-Качаан! Качаан потянулся вперед и сжал его горло, не отводя взгляда. Деку посмотрел по сторонам, немного удивленный тем, что он был совсем один. Обычно с ним всегда были его друзья, которые всегда ухмылялись и смеялись над общей шуткой между ними тремя, никогда не принимая сторону Деку. –Ты правда думаешь, что ты такой сильный, да, Деку? — Качаан усмехнулся, сильнее сжав горло. Деку открыл рот и подавился вздохом, потянувшись свободной рукой, чтобы оторвать пальцы. Давление в голове нарастало, гремя вместе с биением сердца все быстрее и быстрее. –Ты думаешь, что можешь делать все, что захочешь, без каких-либо последствий, не так ли? Я видел, как ты сидел за своим столом, уставившись на слова. Ты не плакал, даже не вздрогнул. Ты ничего не сделал. Мы все для тебя просто муравьи, ваше высочество? Он закончил пронзительным тоном, выпятив губу. Деку попытался покачать головой, чтобы объяснить, что это не так. –Конечно, нет, — сказал Качаан и отпустил его, сделав шаг назад. Деку упал на колени и схватился за горло, кашляя, слюна вытекала сквозь зубы и текла по его рту, как у слюнявой собаки. –Нет, тебе просто все равно. Я не понимаю. Почему ты все еще здесь? Серьезно. Ты никому здесь не нужен, а ты все равно возвращаешься. Черт, даже учителя тебя не любят! Просто уйди уже. –Но Качаан! — начал он и медленно поднялся на колени, опираясь на стену, чтобы встать. –Я не хочу тебя оставлять, я же говорил! Я хочу быть рядом с тобой, несмотря ни на что! Мы будем героями вместе, помнишь? Мы обещали друг другу это! Качаан ударил его по лицу достаточно сильно, чтобы он ударился головой о стену. Боль расцвела и распространилась, как цветок, и он задохнулся. Качаан продолжал посылать кулаки и пинки в его сторону, даже когда он рухнул на землю, прикрываясь руками чтобы защитить жизненно важные органы. –Ты все еще хочешь быть героем?! – Он взревел и нацелился на его живот и грудь. –Ну, герои должны знать, как держать удар! Вот твоя практика, ты, бесполезный Деку! Деку улыбнулся сквозь кровь и слезы, закрыв глаза, ожидая, когда Качаан остановится. Он был прав, как всегда; это будет хорошей практикой. Он не может тренироваться, получая удары от преступников, которых он задерживает, поскольку они, скорее всего, попытаются убить его, но Качаан не зайдет так далеко! Тем не менее, он не мог не чувствовать, что есть лучшие способы сделать это. Это было довольно больно, и находиться в переулке кажется небезопасным. Разве кто-то не должен быть рядом на случай аварии? Эти мысли оставили горький привкус во рту. «Неважно», — подумал он, теряя сознание, — «Качаан позаботиться обо мне». Это то, что они обещали в детстве.