Paper Cut / Порез Бумагой

Когда Деку наконец пришел в себя, первое, что он заметил, было то, как больно ему дышать. Его глаза были закрыты, ресницы полностью покрыты коркой засохшей крови и слез. Потребовалось огромное усилие, но ему удалось открыть их со стоном. Он не мог видеть ничего, кроме темноты, и страх ослепления сжал его сердце острыми когтями, пока он не обнаружил луну. Полумесяц возвышался над ним, сияя, как маяк надежды. Он не мог сосредоточиться ни на чем другом, лежа на земле, лицом наполовину прижатым к гравию и грязи, задыхаясь, когда прекрасная форма сияла ярче. Он жаждал протянуть руку и схватить луну, приблизив ее к утешению, как никогда прежде. Увы, он был всего лишь человеком и не мог делать ничего, кроме как мечтать. «Ауч, Качаан. На этот раз ты зашел слишком далеко…» Он медленно поднялся на колени и вытер грязь и кровь с лица. Его пальцы застряли в порезах, а нос болел от одного прикосновения пальцев. Мидория надеялся, что он не сломан. Он оглядел переулок, чтобы найти свой рюкзак. Он немного прополз, слишком истощенный, чтобы нормально встать, и нашел его за каким-то мусором. Качаан, должно быть, пнул его во время тренировки, а потом забыл о нем. Один из ремней был разорван и безвольно свисал сбоку, обычный желтый цвет больше не был ярким, а вместо этого грязным и тусклым. Он посмотрел на луну и позволил всем своим переживаниям и боли окутать его. Это действительно было что-то с чем-то с ее полупрозрачным светом, обеспечивающим утешение и руководство над всей тьмой. Он встал, его тело тряслось то ли от холода, то ли от боли, если не от того и другого. Он знал, что ему следует вернуться домой, и что опасно находиться так поздно на улице (говоря по собственному опыту), но… Он вздрогнул и скрестил руки на груди, сгорбившись. Он прислонился к стене и медленно выдохнул, набираясь смелости закончить мысль. Возвращение домой означало бы пойти в пустой дом и заползти в постель, залатать свои раны, пытаясь сдержать слезы. Он не мог этого сделать, он не мог быть сейчас один. Он был слишком напуган тем, что он сделает. Если это означало, что его единственной компанией будет луна, то так тому и быть. Неуверенными шагами он пошел вглубь переулка, вытянув одну руку к стене, используя ее как опору. Он знал, что поблизости есть лестница, которой он может воспользоваться. Он не мог долго оставаться на земле; было холодно и грязно, его раны могли воспалиться, и он мог простудиться. Единственное место, которое ему оставалось, было наверху. К луне. Подниматься по лестнице было больно и отняло много времени. Его хватка пару раз соскальзывала, и он думал, что упадет и ему придется снова пытаться, но он так и не упал. Наконец он поднялся. Он тяжело дышал, лежа на спине, устремив взгляд на луну. Он чувствовал себя намного лучше, чем если бы лежал на земле, хотя ночь все еще была холодной, а его тело отказывалось перестать болеть. Проходили минуты, а он только и делал, что лежал на земле и дышал. Даже что-то такое простое, как дыхание, казалось невыполнимой задачей. Казалось, он ничего не мог сделать правильно. Медленно он выпрямился. Он сел крест-накрест у края, сгорбившись, и посмотрел на сияющую луну. Он знал, что повторяется и раздражает, но она действительно была прекрасна. Ее белого света, огромного размера и постоянного комфорта было достаточно, чтобы заставить его плакать. Он шмыгнул носом и прикусил губу, пытаясь остановить слезы. Но, взглянув еще раз на луну, он понял, насколько он одинок . У него была мама, луна и, конечно, Качаан, но это все. Три человека, но луну нельзя было так уж много сосчитать, а Качаан плохо умеет его успокаивать. И ему не нравилось беспокоить маму, поэтому, хотя он знал, что она любит его, и он действительно любил ее, он не мог с ней поговорить. У него действительно кто-то есть? Эта мысль сломала плотину, и слезы свободно потекли по его лицу. Он закрыл лицо руками, чтобы заглушить рыдания, зная, что он потревожит людей, которые могут пройти под ним. Они могут быть бездомными или преступниками, или никто может не пройти мимо него, в конце концов, но это не значит, что он не должен был молчать. Он не хотел быть обузой. Но он не мог перестать плакать, холод, наконец, овладел его телом, заставив его дрожать в истерике. Боль почти невыносима, и он на мгновение задумался, не сломал ли он что-нибудь. Он бы не удивился, Качаан, безусловно, достаточно силен, чтобы сделать это, но отбросил эту мысль. Его боль может прийти позже, сейчас он просто хочет немного комфорта. –Эй, малыш. Деку взвизгнул и развернулся, прикрывая одной рукой колотящееся сердце, а другой колени. Мужчина стоял немного дальше, но достаточно близко, чтобы схватить его, если понадобится. Он был одет в темный комбинезон с серым шарфом. На шее висела пара золотых очков, сверкающих в лунном свете. У самого мужчины были длинные, темные и растрепанные волосы и серьезное выражение лица. Деку немного откинулся назад, слишком нервничая, чтобы продолжать плакать. Сегодня меня не похитят, нет, спасибо, нет, сэр. –Не мог бы ты подойти сюда? – Мужчина махнул рукой, шевеля пальцами по направлению к себе. Он покачал головой. –Я... Мне и здесь неплохо, спасибо. Он схватился за край крыши и попытался приблизиться к ней, не привлекая к себе внимания. Серьёзно, кто просто подходит к случайному ребёнку и говорит ему идти с ним?! Это первое, что ты узнаёшь, что НЕ надо делать! К сожалению, мужчина заметил, что тот пытается отступить, и отреагировал соответствующим образом. Он присел на корточки и уставился на него, потянувшись одной рукой, чтобы схватить свой шарф. –Ребенок. Отойди от края, — тихо сказал он и немного поднял другую руку. Деку не знал, зачем, но ему это совсем не понравилось. –Я бы предпочел не делать этого? Но, гм, все равно спасибо? Он понятия не имел, о чем говорит. Он просто нёс чушь, чтобы отвлечь мужчину и умиротворить его настолько, чтобы он мог ускользнуть. Мужчина держался за свой шарф. Он, должно быть, сильно от него зависел. Однако неизвестно, что делает шарф. Ему нужно было бы быстро среагировать, чтобы убежать от него. Если это было вспомогательное оружие или просто обычное оружие (но оно казалось таким безобидным? Как его можно было использовать, чтобы навредить ему?), то он не мог приблизиться. Ему нужно было бы убежать, как только появилась возможность. Он рискнул и взглянул вниз. Он, вероятно, сломал бы несколько костей, если бы приземлился в мусор руками, но он бы, по крайней мере, смог убежать. Будем надеяться, что мужчина не ожидает, что он упадет, и не среагирует вовремя, и тогда он сможет положиться на свою скорость, чтобы уйти. –Слушай, тебе не обязательно это делать, — медленно проговорил он. Деку моргнул и крепче сжал пальцы на краю. Ну, он бы предпочел, чтобы его не похитили, так что ему действительно придется это сделать, большое спасибо. Его ерзание, казалось, еще больше напрягало мужчину, голос теперь был немного более беспорядочным, чем раньше. –Есть другой способ. Я знаю, что это кажется бесполезным, но самоубийство — это не выход. Что. –Я могу помочь тебе, ладно? Все станет лучше, я обещаю. Просто отойди от края. Ой. Ой, НЕТ. Деку отпустил край и отчаянно замахал руками. –Я-я не пытаюсь убить себя! Обещаю! Мне просто нравится смотреть на луну, и я хотел лучшего вида, поэтому я забрался сюда, но спасибо за вашу заботу, даже если она была излишней, извините! О боже, это было грубо, извините, я не хотел быть грубым... Мужчина поднял руку, чтобы остановить его от бормотания. Деку захлопнул ладонью рот, широко открытыми глазами глядя на мужчину. –Ты не собираешься прыгать? — медленно спросил он, оглядывая его с ног до головы, словно не мог ему поверить, что было вполне справедливо. Деку покачал головой. –Я не собирался! Клянусь своей жизнью! Он поморщился, когда мужчина бросил на него невозмутимый взгляд, увидев его выбор слов. Да, возможно, это не самые лучшие слова на данный момент. –Так что, может, отойдем от выступа? Мужчина поманил его поближе. Он снова схватился за край. –Эм, нет. Нет, спасибо? –Ребенок, серьезно, — прошипел мужчина. –Ты делаешь мне аневризму. Я не собираюсь причинять тебе боль. Я просто не хочу, чтобы ты упал из-за своей неосторожности. Его слова пронзили его сердце. Он был тем, чего он хотел избежать: помехой. Теперь он доставлял мужчине неприятности и раздражал всех вокруг, и ему действительно следовало поторопиться, пока мужчина не стал еще более раздражительным. Он медленно отошёл от края и немного приблизился к мужчине, сохраняя дистанцию ​​между ними. Мужчина расслабился и вздохнул. –Вот и все. Это было так сложно? Деку не мог сдержать румянца. –Я не хотел приближаться к тебе, — пробормотал он. –Я думал, ты меня похитишь. Тишина. Слишком тяжелая и напряженная, чтобы быть нормальной. И на мгновение Деку подумал, что этот человек лжет обо всем, желая, чтобы он доверял ему достаточно, чтобы приблизиться. На мгновение он понял, что поступил очень, очень глупо. Его сердцебиение участилось, и он немного откинулся назад, чтобы получить достаточно рычага, чтобы оттолкнуться в сторону и, как он надеялся, уклониться от его атаки. Затем, прежде чем Деку успел напрячься еще сильнее, мужчина нарушил тишину. –Я герой. Он моргнул. Он определенно не был похож на героя. Он выглядел бездомным и опасным. Его глаза метались туда-сюда, словно выискивая возможности для атаки. Казалось, больше всего его интересовал взгляд через плечо Деку и сам Деку, вероятно, в попытке понять, успеет ли он поймать его, если тот сбежит. Деку немного отступил назад. –Я... не очень-то тебе доверяю в этом. Мужчина снова напрягся, снова потянувшись к своему шарфу. Деку тоже напрягся и отодвинулся еще дальше. Он уже почти полностью сошел с края. Если бы он откинулся еще немного назад, гравитация бы его схватила, и он бы разбился насмерть. Он на мгновение задумался о свободном падении, если не о том, чтобы уйти от мужчины, но отбросил эту идею. И Качаан, и мама расстроятся, даже если Качаан этого не покажет. К тому же он на самом деле не хотел умирать. –Я покажу тебе свою лицензию героя, если ты перестанешь пятиться, — сказал мужчина. Он что, думал, что Деку глупый? Он не даст ему больше возможностей похитить его. –Сначала покажи мне, — потребовал он и сжал уступ сильнее. –Тогда я остановлюсь. Мужчина не колебался, с непроницаемым лицом, когда он полез в карман. Он вытащил что-то и бросил это в Деку. Он вскрикнул и пошарил, чтобы поймать это, едва не промахнувшись, но сумел поймать это, немного откинувшись назад. «О», — подумал он, прочитав имя героя — Сотриголова. «Он говорил правду». А потом он начал падать.

***

Деку на самом деле не хотел умирать. Конечно, он иногда думал об этом и знал несколько способов сделать это (некоторые требовали его причуды), но большинство из них — просто навязчивые мысли, которые есть у каждого. Он не резался, хотя так может показаться. Его причуда причиняет ему достаточно боли, чтобы не чувствовать в этом необходимости. И он не в депрессии! Он просто ленивый, и все, что ему нужно сделать, это перестать быть таким, и тогда все пойдет именно так, как запланировано. Он не плачет весь день, и он может вставать по утрам, если сильно постарается! Это значит, что он не в депрессии. Так что нет, Деку на самом деле не хочет умирать. Но когда он падает еще ближе к земле, он не может не чувствовать страха от спокойствия внутри себя. Над ним была луна, вокруг него была тишина и мир внутри него. Сожаления, которые у него могли быть в жизни, но в тот момент ни одно из них не существовало. На мгновение все было идеально. На мгновение все ощущалось именно там, где и должно было быть. На мгновение Деку понял значение слова «блаженство». Затем это чувство нарушила куча серых лент, ринувшихся к нему. Они схватили его за торс и крепко обвились вокруг его тела, прежде чем повесить его в воздухе. Теснота побеспокоила его раны, но они сделали свое дело, даже если на какое-то время он задохнулся. Он украдкой взглянул вверх и увидел Ластика, стоящего там, обеими руками обхватив шарф, прежде чем его опустили на землю. Когда он благополучно приземлился, Сотриголова откинул шарф назад и, опираясь на стену, спустился вниз, преодолев последний отрезок пути и приземлившись в положении пригнувшись. –Ты в порядке? — спросил он. Деку молча кивнул. Он не знал, что сказать. Поблагодарить его за спасение жизни? Извиниться за то, что предположил, что он похититель? Плакать? Он чувствовал, что хочет сделать все это, но не мог собраться с силами, чтобы сделать хоть что-нибудь. Ластик фыркнул и на мгновение бросил на него взгляд. Деку поежился под его взглядом. Это было неловко, особенно после их предыдущего взаимодействия. Он назвал героя похитителем! Особенно после того, как он потратил время, чтобы попытаться помешать ему убить себя. Конечно, он не собирался этого делать, но герой этого не знал! Он выделил время из своего дня (Ночи? Патруля? А он вообще сейчас патрулирует? Может, он просто хотел быть милым и потратил свое свободное время, чтобы спасти его. Разве у героев вообще есть свободное время? Людей нужно постоянно спасать, не так ли? О нет, как ужасно... Надеюсь, он сможет немного облегчить им ношу), чтобы проверить его, а он просто груб. Ластик встал и скрестил руки. Он был высоким, выше, чем Деку ожидал, но это могло быть из-за того, что он лежал на земле? Все дело в перспективе, не так ли? Вероятно, он казался выше, чем был на самом деле, из-за этого факта. Может быть, поэтому у него были длинные волосы? Чтобы казаться больше, чем он был на самом деле? Или это было сделано для того, чтобы обмануть людей, заставив их думать, что он больше, чем он есть на самом деле, чтобы они думали, что он меньше, чем он есть на самом деле, но на самом деле он не был маленьким и, по сути, довольно большой? Стоит ли ему вообще думать об этом? Имеет ли это вообще значение? Может быть, это было предпочтение длинным волосам? Почему он все еще пялился на него? Ластик кашлянул в кулак. –Моя геройская лицензия? Его что? –О! Деку быстро передал еë герою, который положил это в карман. Он попытался поблагодарить его и извиниться за то, что его пришлось спасти, и за то, что он думал, что он преступник, но все, что он мог выдавить, были бессвязные безумные бормотания. Ластик, похоже, понял послание и склонил голову. –У тебя есть способ вернуться домой? — спросил он вместо этого. Деку кивнул. –Я живу неподалёку. Тридцатиминутная прогулка — это не долго, не так ли? Или у Ластика другое понятие времени; тридцать минут для него много или мало? Может, это зависит от обстоятельств? Но он не торопится и не истекает кровью, так что добраться домой не так уж и важно. Стоит ли ему сегодня выйти на улицу в качестве линчевателя? Его тело кричит на него, а голова раскалывается, как будто он не пил воду несколько дней, но это может скоро пройти. Ему стоит подумать об этом, когда он придёт домой. Если так, ему действительно нужно переодеться. Сотриголова кивнул. Почему-то у Деку сложилось впечатление, что он немногословный человек. Не большой поклонник этого. –А твои травмы? –У меня дома есть аптечка. Он сжал губы и посмотрел на него. –Возможно, лучше пойти в больницу. У тебя сильное кровотечение. –У меня было много крови, — возразил он, но это было похоже на ложь. «Даже не так уж много крови… Разве нет? Качаан бы остановился, если бы зашел слишком далеко; так случается, когда он почти ломает мне конечности». –И я знаю, как себя подлатать, поскольку моя мама — медсестра. Если я не смогу с этим справиться, я пойду в больницу. Ластик подошел ближе и присел рядом с ним, на его лице было невозмутимое выражение. Конечно, большинство детей его возраста не знают, сколько может выдержать тело, но он не такой, как его друзья. У него много практики в этом деле, как в том, как ухаживать за травмой, так и в том, когда слишком много — это слишком. Например, если у него идет кровь и она не остановится в ближайшее время, это то, с чем он не может справиться (пока!). Если это произойдет, ему следует пойти в больницу и лечиться там, а не пытаться зашить рану самостоятельно с помощью иглы, нитки и скоб. –Ммм, конечно, — сказал Ластик. –Почему-то я в этом сомневаюсь. –Чт...? Это правда! – Он бросился защищаться. –Если я собираюсь стать героем, мне нужно... чтобы я мог стоять! Я должен броситься в опасность, не задумываясь, понимаешь? Я... я не могу позволить маленькой ране напугать меня! Что также работает как поддержание его линчевательству. Он не мог испугаться раны, понимаете? Поскольку Сотриголова — герой, он должен согласиться с ним. Вы должны преодолеть свою боль и выстоять, борясь со всеми трудностями. Знать, сколько может выдержать ваше тело, — это хорошо; вы не будете бороться со сломанной ногой (если только это не обязательно), но вы не будете оставаться в постели неделями после удара ножом в плечо. Это как порезаться бумагой: знаешь, стоит ли накладывать пластырь на рану. Иногда это бесполезно, но иногда полезно, чтобы не залить все кровью. В то же время, промедление всегда приведет к большему количеству погибших. Никто этого не хочет, поэтому он всегда должен спасать людей. Это всегда будет немного рискованно, когда он стоит и собирает информацию, но он пойдет на это, если это будет означать, что люди выберутся живыми. Если это будет слишком опасно для гражданского, то он не будет колебаться, конечно, нет. Но он не собирается безрассудно атаковать и подвергать опасности всех вокруг себя, потому что он не может сохранять хладнокровие. Имея это в виду, герой должен согласиться с ним. И все же, он, похоже, был не совсем доволен этим. Он хмурился, почти сверлил его взглядом. –Избавься от этого мышления, если хочешь стать героем. Миру не нужны мертвые герои. Деку нахмурился и пожевал внутреннюю часть щеки. Разве он это не сказал? Может, Ластик его неправильно понял? Или, может, он его неправильно понял? Ластик встал и начал уходить. Он не успел уйти далеко, прежде чем остановился. –Если твои травмы - результат хулиганов или насилия, тебе следует обратиться за помощью. Он оглянулся через плечо на широко раскрывшего глаза мальчика, прежде чем поспешно уйти. Деку еще немного посидел на земле, глядя вслед мужчине, когда тот прыгнул обратно на крышу. Он обдумывал слова мужчины. Казалось, он не был рад тому, что тот боится ран. Или, ну, вообще чего угодно. Он подумал, что хорошо знать, сколько ты можешь выдержать, прежде чем рухнешь. Он подумал, что не пугаться каждой маленькой царапины — это хорошо. Нет, нет, все еще так. Ластик, вероятно, неправильно его понял. Но Ластик — герой! Он знает о геройской индустрии больше, чем Деку когда-либо узнает! (Хотя он не может не задаться вопросом, насколько много он на самом деле знает… Он раньше не слышал о Сотриголове). В то же время, он всегда должен отдавать приоритет гражданским, верно? Он подумал, что лучше бы он стоял в стороне и наблюдал, но, вероятно, не стоит этого делать, чтобы кто-то не погиб. Значит ли это, что он должен действовать безрассудно? Он пожевал щеку. Нет, этого не может быть. Герой не будет поощрять кого-то жертвовать собой... Верно? Но разве не это говорил Ластик? Может, ему не стоит быть таким осторожным все время. Да, это имеет гораздо больше смысла. Героизм — это не хождение на цыпочках; это будет тяжело и ужасно. Если он боится, что его ранят или что на нем кто-то умрет, то он не только не годится в герои, но и недостаточно хорош как герой! Герой должен стремиться спасти кого-то, несмотря ни на что, верно? Это то, что говорит Сотриголова, верно? Он должен спешить даже с небольшим количеством информации в голове, если это означает, что он может спасти кого-то. Он не должен колебаться, когда получает травму. (Он не осознавал, насколько ошибочен и опасен этот ход мыслей. Ластик не узнает, насколько сильно он облажался из-за недопонимания) Он с трудом поднялся с земли, морщась от того, что его головная боль усиливалась от движения. Идти было больно, но единственным выходом было оставаться на земле, а это было не только опасно, но и совершенно негигиенично. Он сделал несколько глубоких вдохов, тупая боль в рëбрах уже не была такой мучительной, как раньше. Он потянулся, чтобы коснуться носа. Все еще болело, но не так сильно. Нос, похоже, не был сломан, но он не узнает об этом, пока не вернется домой. Вокруг было очень мало людей, большинство из них были пьяны, а случайные гражданские направлялись домой. Это не исключало преступников и банды, которых он видел слоняющимися вокруг, но он не поднимал головы и продолжал просто идти. Все уже смотрят на него, хромого и покрытого грязью и кровью, как будто он только что восстал из мертвых, но никто ничего не говорит. Они делают вид, что не обращают на него внимания, но он чувствует их взгляды на своей спине, прожигающие дыры в его одежде. Они шептались за его спиной, издевались и смеялись над ним. Он прикусил губу, знакомый привкус меди наполнил его рот. Все всегда смотрят на него, осуждая каждое его движение и проступок. Кажется, он в последнее время совершает слишком много ошибок, но, возможно, он наконец-то стал их больше осознавать. Качаан очень помог ему в этом. От походки до бормотания, даже мечт! Он улыбнулся про себя. Качаан был потрясающим… Не то чтобы он когда-либо сомневался в нем, конечно! Но никто не помог ему так, как Качаан. Никто не подтолкнул его к пути героизма, не подтолкнул его стать лучше, чем когда-либо, чем Качаан. Если кто-то и заслуживал быть героем, то это был Качаан. Он, безусловно, заслуживал этого больше, чем он. Вскоре после этого он, наконец, добрался до своего дома. Он отпер дверь и чуть не рухнул в тот момент, когда она закрылась. Сразу идти спать было бы нехорошо, так как он был слишком грязным и окровавленным для этого. Вместо этого он направился в ванную, стараясь не касаться стен и не пачкать их. Он включил душ и рухнул на бок. Вода была холодной. Напор воды был слабым, но на этот раз он не обращал на это внимания. Вода омывала его, как дождь, ударяя по нему мягкими каплями. Он закрыл глаза и вздохнул. Он знал, что лучшим выходом будет снять школьную форму и постирать ее самому, но в данный момент ему было все равно, прилипнут пятна или нет, главное, чтобы они не стали заметны. С этой мимолетной мыслью он уснул.