Frei im freien Fall

Мари с трудом смогла дождаться до конца урока, она уже не слышала ни Тома, ни учительницу. В голове беспорядочно кружились мысли о Германе. Этот день стал началом конца её спокойной жизни.

Gilded lily — cults

Как только прозвенел звонок, она вылетела из класса, не слыша вопросов Тома. Теперь школа казалась чем-то ещё более страшным и опасным. За каждым углом мог стоять он, и какое-то время девушка шла, даже не понимая куда. Её все время несло к тому старому туалету, но она не заходила туда с того самомого момента, как Германа исключили. Мари с паническим страхом осматривалась, выискивая среди лиц школьников то самое, которого так боялась. Спустя несколько минут беспорядочных блужданий по коридорам она вырвалась на улицу. Там, несмотря на мороз, на площадке гуляли несколько компаний младшеклассников под надзором учителей, но на неё никто не обратил внимания. Мари уходила дальше от здания школу, но на улице она не чувствовала себя в безопасности. Воспоминания нахлынули на неё с новой силой, и она дрожала. Ей бы хотелось, чтобы рядом был Том, чтобы он обнял её и сказал, что защитит от всех, но силой она заставила себя не думать об этом. Тома в это нельзя вмешивать, нельзя рассказать ему об этом. Мари не говорила о Германе. Ни с родителями, ни с Ирмой, ни даже с психологом. Она предпочитала молчать, словно если не говорить об этом, то и существовать оно перестанет. Девушка кругами ходили по территории школы, с неба падал дождь, который застывал в лёд на куртке. Ей бы вернуться в школы, но там теперь на каждом шагу Герман. Она знала, что придётся изменить все, чтобы хотя бы немного обезопасить себя. Но, продумывая план, она упустила Тома.

***

Малек был одним из лучших учеников школы. Мари была с ним знакома, хоть и не очень близко. Он учился в параллельном классе и делал настоящие успехи. Его главным хобби и занятием всей жизни была биохимия. Он действительно обожал все, связанное с этой наукой, ездил на олимпиады от школы, получал гранты. У него были все шансы стать великим учёным, но все изменилось, когда появился Герман. Сначала Малек просто начал учиться хуже, постепенно получая оценки все хуже и хуже. Он начал опаздывать на уроки и прогуливать их, хотя считался самым организованным учеником в школе. Раньше, конечно, он слышал шуточки про свою увлеченность наукой, но это не шло в сравнение с Германом. Главной проблемой Малека было его происхождение. Парень был из небогатой, среднестатистической немецкой семьи. Он был гордость школы и родителей. После медленного ухудшения его успеваемости пошли настоящие проблемы. Малек мог не приходить на занятия вообще или опаздывать на урок. Учителя не замечали его состояния, не видели синяков и бледности, они винили во всем парня. Мари так же, как ещё несколько человек из их школы, знала, что именно происходит с самым перспективным учеником школы. Герман выбрал его и не отставал ни на секунду. Все началось относительно безобидно. Сначала были просто шуточки и приколы над Малеком, но, когда он решил отстоять свои права и съязвил в ответ на издевательства, пообещав, что это дойдёт до директора, Герман озверел. Теперь его главной задачей было испортить жизнь Малека, которая состояла из учёбы, поэтому сделать это было нетрудно. Герман понемного проникал во всю аспекты жизни Малека, как яд. Он поджидал его после уроков, чтобы избить, встречал перед школой, портя все тетради и домашнии задания. Даже если кто-то видел все эти издевательства, что бывало очень редко, они предпочитали делать вид, что ничего не было. Никто не хотел себе лишних проблем, да и не один из учителей не поверил бы в то, что Герман, с ангельской внешностью и идеальной успеваемостью, ударит Малека. Парень и сам это понимал, старался терпеть и продолжать учиться, но это было сложно. Мари искренне сочувствовала ему, но боялась Германа даже больше чем Малёк. Она избегала его, но получалось плохо. Грау ненавидела себя за то, что её чувства не исчезли сразу, и, когда Герман в очередной раз толкал её в толпе или отпускал неуместные шуточки, она все ещё чувствовала привязанность, старалась поймать его взгляд, чтобы разглядеть в нем хотя бы каплю сочувствия, но его не было. Иногда, когда Малек делал то, что особенно сильно раздражало Германа, например, получал высший балл, тогда он устраивал избиения, но необычные. У него была нездоровая тяга к зрелищем, поэтому, найдя себе несколько слабых объектов для издевательств, он собирал их всех смотреть на страдания Малёка. Никто из их маленького круга не пытался помочь парню. Их страх перед Германом был слишком велик. И Мари тоже стояла, чувствуя как слезы ручьём льются с её глаз, но она не могла сделать что-то. Её сковывал страх, а Герман, питая к ней особый извращенный интерес, любил отдать несколько ударов и ей. Но Малеку, конечно, приходилось гораздо тяжелее. Спустя несколько месяцев его хотели исключить за прогулы и неуспеваемость, но что-то его спасло.

***

С возвращением Германа все изменилось для Мари. Она следовала всем своим правилам: приезжала в школу очень рано и сидела в кабинете. На переменах старалась искать наиболее безопасные пути до следующего кабинета и не сидела в коридоре. Мари выучила расписание уроков Германа, чтобы точно не столкнуться с ним где-то, и перестала ходить на обеды и завтраки. Если Ирма, прекрасно понимавшая из-за чего так сильно изменилась подруга, только беспокоилась, то Том не мог понять, что происходит. Они только начали встречаться, но Мари снова начала игнорировать его. Они почти не разговаривали в школе, а потом она не отвечала на звонки, и, конечно, у неё был хороший предлог — занятость, но Каулиц чувствовал, что что-то тут не так. Мари вышла из школы после дополнительных занятий. В такие дни ей всегда было спокойнее, все ученики уже уехали домой, а значит было относительно безопасно. Она шла по школьному двору к воротам, когда кто-то дотронулся до её плеча. Словно ошпаренная девушка резко развернулась, отшатнувшись назад. Это был Том, но он не смог не заметить испуганного выражения её лица. — Мари, в чем дело? — он заглянул в её глаза, словно там был ответ. — Том, привет, — Мари поспешила выдавить из себя улыбку. — Что ты тут делаешь? — Тебя ждал. — А, — она попыталась вернуть себе обычное выражение лица как можно скорее, — а зачем? — Нам надо поговорить, Мари, — он нежно посмотрел на неё, но девушка перевела свой взгляд на здания вдалеке, — что-то изменилось. — Ну да, конечно, — она нервничала слишком явно, — школа началась… Извини, мне пора на автобус. — Подожди, — Том аккуратно взял её за руку, и теперь их взгляды наконец встретились, — я тебя отвезу. Грау хотела возразить, но не смогла, поэтому сидела в машине Тома, ожидая серьезного разговора. — Мари, что случилось? — Все в порядке, правда, просто не привыкла к школе, и ты тоже… — Ты избегаешь меня из-за школы? — задал он вопрос сразу. — Что? — Ты стараешься держаться на расстоянии от меня. — Том, ты же понимаешь, что будет, если о нас узнают? — Её голос стал более серьёзным. — Это попадет в СМИ, а я не хочу становиться причиной твоих проблем, проблем вашей группы. — Мари, — он взял её руки в свои, — ты не станешь. Я что-нибудь придумаю с этим, но, пожалуйста, не отдалайся от меня. Я вижу, что дело не только в моей популярности. Ты не доверяешь мне. — Нет, Том, я доверяю тебе, я… — она осеклась, чуть не сказав «я тебя люблю». — Все хорошо, — парень мягко улыбнулся ей, — ты не доверяешь мне настолько, чтобы поделиться чем-то, что тебя беспокоит. Но я не хочу давить на тебя. У Мари защемило в груди. Том думал, что дело в нем и старался убедить её, что все хорошо, но это было не так. — Это не из-за тебя, правда. Все из-за меня, не вини себя, пожалуйста, — сейчас все её эмоции, которые она пыталась сдержать так долго, грозились вырваться. Но Мари не могла плакать при нем, тогда Каулиц точно поймёт, что все плохо. Она наклонилась ближе у нему и обняла, прижимаясь ближе. Они оба скучали и сейчас это чувствовалось. Том нежно гладил её по волосам, словно успокаивая, но она и вправду была близка к истерике. Её разрывали чувства. Так хотелось рассказать обо всем ему, ведь вдвоём точно будет легче, но ей не хотелось забивать голову Тома своими проблемами. Внезапно, словно озарение, в её голове появилась мысль, и Мари аккуратно остранилась. Том, поняв намёк, завёл машину и встроился в поток. Девушка молчала ещё немного, пытаясь найти в себе силы спросить его. — Ты до сих пор куришь? — Эм, ну да, бывает иногда, — замялся он, совсем не ожидая таких вопросов. — В последнее время, конечно, почаще, но… — Ты можешь дать мне попробовать, — на одном дыхании выпалила Мари, и парню пришлось напомнить себе, что он за рулём, и то, что отворачиваться от дороги нельзя. — Мари, ты же не серьёзно сейчас, да? — Нет, серьёзно. Пожалуйста, Том, всего один раз. Остановившись на светофоре, он повернулся к ней. Мари, которую он знал, никогда бы не попросила о таком. Все в её поведении говорило о серьёзных переменах, и Том отчаянно желал узнать в чем было дело. — Нет. Это вредно, ты и сама говорила. — Но, Том, всего раз, — она смотрела своим глазами прямо в душу. Это было похоже на транс или гипноз. Том быстро достал упаковку сигарет из кармана и свернул на ближайшую парковку. Мари беспрерывно следила за тем, как он достаёт из упаковки, которую она держит, сигарету, как поджигает, и сигарета начинает дымиться. — Держи, — Том нежно передал её девушке, — не делай первую затяжку слишком глубоко, плохо станет. Она кивнула и медленно вдохнула дым. Все её детские обещания родителям разбились сейчас. Но и её жизнь поменялась. По радио тихо играла песня Lonesome Town, и в памяти Мари всплыло, как она смотрела «Криминальное чтиво» с родителями. Лёгкие наполнились сигаретным дымом, а голова сразу потежелела. Она закашлялась, но не вернула сигарету Тому. Он смотрел на нее с тревогой. Причин для волнения было действительно много. Он не только чувствовал, но и видел, что с Мари что-то происходило. — Мне просто, — её голос был хриплым, — у меня есть проблемы, и я обещаю, что расскажу, просто немного попозже, ладно? Очень крупная проблема. Каулиц взял её свободную руку в свои, словно это могло хотя бы немного вернуть девушку в реальный мир. Она сделала ещё несколько зятяжек. Том забрал у неё сигарету и затушил её. Теперь Мари была не такой напряжённой, все её проблемы были окутаны дымом и перестали казаться важными. Лёгкие, конечно, горели, но в остальном сигарета помогла. Сейчас она почувствовала настоящую волну любви к Тому и наклонилась ближе к нему, кладя голову ему на грудь. — Я тебя люблю, — прошептала она совсем тихо, и это был первый раз, когда она говорила это снова. Раньше эти слова вызывали чуть ли не страх, но сейчас все стало легче. Том нежно прижал её ближе к себе, чувство вины расцветало в нем, и он просто надеялся, что не станет причиной такой вредной привычки для Мари. Сам он мог курить сколько угодно, но позволить делать все то же самое Мари не мог. Сейчас она была беззащитной и хрупкой, по настоящему хрупкой. Каулиц знал, что наедине с ним, да и с любым, даже близким ей человеком, она продолжала держать свой образ, чтобы не выдать какие-то секреты, чтобы не сказать чего-то лишнего. Сейчас же он мог бы узнать ответы на все вопросы, что так его волновали. Просто вывел бы мысли Мари, которая расслабилась от сигареты, в нужное русло, а потом они бы разговоролись. Но даже одна сигарета была в его мыслях равна алкоголю. Это все равно, что споить ее, а потом расспросить.Он не имел права вторгаться в её жизнь настолько неправильным и жёстким образом, поэтому просто был рядом. Том сам не знал, когда именно влюбился в неё настолько, чтобы терпеть все это. Мари могла игнорировать его, избегать, не доверять и врать, но он продолжит оставаться рядом в любом случае. Что-то внутри подсказывало, что Мари была не так проста, но никто не мог сказать ему в чем именно, и Каулиц просто ждал. Он не поверил бы сам себе, если бы год назад услышал подобное. Терпеть пять месяцев только ради одного поцелуя, а потом просто довольствоваться настолько малым, это все было так нехарактерно для него. Но мысли о том, чтобы бросить Мари не возникали никогда. Ему хотелось бы однажды защитить её от чего-то, помочь и выслушать все проблемы. И несколько месяцев назад казалось, что самым сложным будет начать отношения, но сейчас Том понял, что все сложности только начались. — Спасибо, — она улыбнулась. Её взгляд теперь был спокойным. — Поехали тогда? — Том старалась не смотреть ей в глаза, все ещё чувствуя себя виноватым за то, что наслаждался тем, как близко она была всего несколько секунд назад. — Ага, — Мари откинулась на подголовник и прикрыла глаза. Ей давно не было так легко. Герман ненадолго исчез из мыслей. — Мари, — он говорил тихо, чтобы у неё не заболела голова, — а твои родители, они ведь поймут, что ты курила. — Не волнуйся, они сегодня поздно вернутся. Мама ведёт лекцию, а у папы деловая встреча. — Тебе надо будет постирать одежду, а самой помыться, иначе останется запах, — посоветовал он. — Может зайдёшь ко мне? — внезапный вопрос ввёл его в ступор, но Мари чувствовала, что должна была сказать это. Она скучала по Тому, и он скучал тоже. Если они побудут вместе немного, ничего страшного не произойдёт. Тем более, что они встречаются, — ты давно не заходил. — Уверенна, что хочешь, чтобы я пришёл? — Конечно, мы ведь встречаемся и я… я ведь люблю тебя. На счастье Тома, они уже подъехали к дому девушке, и, остановив машину, он приблизился к ней, целуя Мари. Ощущение её так рядом заставляло Тома почти терять рассудок. Он запустил пальцы в её волосы, нежно пропуская пряди. Теперь Том мог понять, какого целоваться с кем-то, кто курил, но Мари могла хоть съесть лук, он бы все равно не отказался поцеловать её.

***

В доме было тихо. Девушка оставила свой рюкзак в прихожей и на ходу сказала: — Я могу сделать чай или кофе, или ты голоден? — Том отрицательно покачал головой, — ладно, тогда пойдём наверх. Для него это был первый визит в комнату Мари, поэтому он пытался представить, как она будет выглядеть. — Проходи, — она открыла дверь, пропуская его вперёд, — можешь подождать здесь, пока я буду смывать сигаретный дым. Разрешаю даже на кровать сесть. — Спасибо, — он улыбнулся, — у тебя тут мило. Том огляделся, конечно, как и ожидалось, здесь было много книг. Они стояли на полках, в стопках на столе. Но было то, что его действительно удивило — мягкие игрушки. Мари уже успела достать для себя сменную одежду и стояла в дверном проеме. — А где твои братья? — спросил Том. — В комнатах сидят, наверное. А что, скучаешь по ним? — девушка улыбнулась. — Я скучал по тебе. Она быстро смутилась и постаралась перевести все в шутку. — Я скоро вернусь. Я быстро моюсь. — Серьёзно? — Ты что, не веришь мне? — наигранно обиделась она, — пятнадцать минут, и я вернусь. — Даже Билл так быстро не моется. — А я моюсь, — на этих словах Мари вышла за дверь, оставляя Тома сидеть в тишине. Он занялся разглядыванием мягких игрушек на её кровати. Около подушки лежал белый кролик с длинными ушами в лиловом комбинезоне. Он выглядел потрепанным, и что-то внутри подсказало Тому, что у этой игрушки своя история. Среди книг Мари он заметил много классических произведений, некоторые были на английском и даже испанском. На отдельной полке стояла вся серия книг о Гарри Поттере, за исключением последней, которая ещё не вышла. Личная библиотека Грау не вызывала бы у Тома особых удивлений, если бы не серия книг «Сумерки». Она стояла в не слишком заметном месте, но парень смог её рассмотреть. Поверить в то, что Мари читала что-то настолько обычное, было сложно. Среди английской и германской классики, философских книг, история о вампире, влюбившемся в обычную девушку, была белой вороной. — Что ищешь? — поинтресовалась Мари, зашедшая в комнату. Она ещё вытирала волосы полотенцем, но сменила одежду. Сейчас на ней был серый растянутый свитер и клетчатые пижамные штаны. — Ты читала «Сумерки»? — Том не смог скрыть улыбки. — Ты?.. Да, читала. И что? — она, нахмурившись, села на кровать. — Ничего, просто удивлён. Здесь, по большей части, только серьёзная литература. — Ну всем нам нужен отдых, — пожала плечами Мари и села на свой стул. — Вот черт. — Что такое? — Рюкзак с учебниками остался внизу, — она запрокинула голову, откидываясь на спинку стула. — Ты же не хочешь заставить меня делать уроки? — Конечно, хочу, — Мари улыбнулась. — Нет, только не это. Пожалуйста, Мари, — Тому решил приложить все свои усилия на то, чтобы отогнать её мысли подальше от уроков. — Давно у тебя эта игрушка? — он взял в руки плюшевого кролика, и это было идеальное попадание. Девушка продвинулись на своём стуле ближе к кровати. — С рождения, — она нежно забрала кролика к себе, — папа купил её, как только я родилась. Её зовут Лаванда, — Мари аккуратно погладила игрушку по ушам. — Почему Лаванда? — Когда я была совсем маленькая, запах лаванды меня успокаивал, по крайней мере родители так говорили, а ещё я всегда спала с этой игрушкой. Так и получилось, что она Лаванда. Том смог заметить, как изменился один только взгляд Мари, когда она говорила о детстве и держала в руках кролика. — А эта? — он взял чёрного кота с торчащими в разные стороны усами. — А его мне купила мама, чтобы я начала спать одна. Его зовут Блэки. — Как black? — Именно, но я тогда, конечно, не знала английский. — Поверить не могу, что ты когда не знала английский. — Да ладно тебе, не льсти. Мари улыбнулась и закрутилась на кресле, крепко держа игрушку. Она уже почти развернулась назад, но, споткнувшись обо что-то, чуть не упала вперёд. Прямо перед ней стояла кровать вместе с сидящем там Томом, поэтому получилось, что она упала прямо в его объятия. — Том? — она подняла взгляд на него, но этого хватило, чтобы между ними промелькнула не искра, а целый взрыв. Том обхватил её за талию и одновременно с этим поцеловал. Они были так близко, и она краснела только от осознания, что сидит на его коленях, но времени на стеснение не было. — Том, — она шептала прямо в поцелуй, и в одном этом слове заключалось все: желание, просьба и любовь. Он не останавливался ни на секунду, осознавая ещё сильнее, как сильно скучал по Мари. По этому безумству, которое появляется рядом с ней. Рядом с ней старались любые границы, связь с реальностью, и Том, даже встречавшись с многими девушками раньше, никогда не чувствовал чего-то похожего. Их поцелуи были как салюты, взрывались в голове у каждого, оставляя яркие пятна на глазах. Каулицу казалось, что это никогда ему не надоест, он был готов потратить часы и дни, просто находясь рядом с Мари. Все его чувства усиливались в сто раз, стоило только прикоснуться к ней. Но Мари словно не осознавала, какую власть имеет над ним, но только рядом с Томом все мысли и правила растворялись в поцелуях. — Том, — она повторяла его имя, шёпотом или иногда чуть громче, но на большее была просто неспособна. Он был везде, прятал её от всего мира в своих объятиях и стирал все мысли своими губами. Его пальцы медленно поднимались выше по позвончнику, забираясь под одежду. Мари оставалось только цепляться за него, и она делала это так же отчаянно, как тонущий цепляется за последний обломок. Том постепенно опускался все ниже, и из-за выреза кофты, мог оставлять поцелуи на плечах и ключице. Он держал Мари, как единственное сокровище в мире, но она и была для него этим. — Мари, я так тебя люблю. Ты даже не представляешь насколько сильно, — шепнул он, смотря в её глаза. — Даже не представляешь… — повторил Том, но уже в следующую секунду Мари наклонилась еще ближе к нему. — Может представляю, — она улыбнулась, а после поцеловала его сама, перебирая пальцами дреды. Она могла бы уверять себя, что эти отношения опасны, могла заставлять себя держаться подальше от него хотя бы в школе, но Мари все равно не смогла бы лишить себя этого. Она никогда не чувствовала себя так правильно, так хорошо в чьих-то объятиях. — Мари, — в комнату зашёл Ханс, не замечая сначала происходящего на кровати, — у меня тут проблемы с домашкой… — он смотрел в тетрадь, но, когда перевел взгляд, продолжить не смог. Мари шлепнулась обратно на пол, но быстро встала, приглаживая одежду, пытаясь сделать вид, что ничего не было. — Вот черт! Вы бы закрывались. Хотя стоп. Вы что?.. — А тебе стучать не учили? — перебила его девушка, — и вообще иди в свою комнату, я скоро приду и помогу. И никаких вопросов, ты ничего не видел! — А что мне за это будет? — прочувствовав, что на этом можно неплохо заработать, Ханс начала торговаться. — Я тебе не дам подзатыльник. Быстро на выход! Ещё раз зайдёшь без стука… — Ладно, ладно, — тон Мари заставил Ханса остановиться, — уже ухожу. — Чудесно, — она, вся красная от смущения, захлопнула дверь за братом, и, облакотившись на неё, повернулась обратно к Тому, который довольный, как кот, улыбаясь, смотрел на нее. — Повторим? — ухмыльнулся он. — Сейчас брошу в тебя подушкой. — Да ладно, признайся, что тебе понравилось. — Может быть, но мне пора выполнять мои сестринские обязанности. Надеюсь, он не разболтает это, хотя бы родителям. — Может мне его подкупить? — Том подошёл ближе к ней, приобнимая за талию. — Ни в коем случае, не заслужил.

***

На следующий день Мари сидела в кабинете, дожидаясь, когда придут все остальные. Она немного волновалась, потому что в каждую свободную минуту в голове всплывал вчерашний день. То, что они чуть не занялись сексом прямо у неё дома, до сих пор не укладывалось у неё в голове, и сейчас она была благодарна Хансу. Класс постепенно наполнялся людьми. Первый урок был у классной руководительницы, поэтому все старались не опаздывать. Том, как обычно, успел зайти за несколько секунд до звонка и, садясь рядом, многозначительно подмигнул ей. — Здравствуйте, дети, — начала фрау Штайнберг, — у меня есть небольшое объявление. — Значит все плохо, — шепнул ей Том, и Мари не смогла сдержать улыбку, прекрасно понимая, что любые объявления учительницы, плохо заканчиваются именно для неё. — В нашу школу приезжает делегация из Индии. Из очень хорошей школы. На следующей неделе пройдёт встреча, и нам, как лингвистическому классу, выпала честь проводить эту встречу. Меня попросили выбрать трех человек от класса, самых способных, так сказать. Это, конечно же, наша староста — Мари. А также Билл и Том Каулицы, как самые яркие представители класса, — все эти новости не было неожиданными ни для кого в классе. Мари и до этого отправляли на каждое мероприятие, а теперь вместе с ней будут ходить и близнецы, как мировые звезды. — Подойдете ко мне после урока, и мы все обсудим. А теперь переходим к теме… По классу сразу загуляли разговоры, стоило только женщине повернуться к доске. Мари уже начала мысленно перестраивать свои планы, когда почувствовать чей-то взгляд на себе. Это была Вибек, она с ненавистью пялилась на Грау, и сейчас Мари не могла понять в чем причина. После урока, когда фрау Штайнберг посвятила их в подробности, Мари направилась к другому кабинету, стараясь избегать людных мест, но это не особо помогло. — Какого черта, Грау? — послышался яростный голос Вибек, и она затащили Мари в туалет. — Что тебе от меня надо? — девушка отряхнула рукав свитера, за который её держала одноклассница. Первый страх о том, что это Герман, прошёл, и Мари просто ждала, когда Вибек вывалит на неё все свое недовольство, опять обвиняя в какой-то ерунде. — Почему это ты идёшь на этот дурацкий приём, а не я? Это нечестно! — в тоне девушки начали проскакивать истерические нотки, и Мари всерьёз запереживала, как бы у Вибек не случился тут припадок от злости. — Может потому что ты по английски ни слова не знаешь, а? И вообще, что ты ко мне привязалась? Иди все свои недовольства фрау Штайнберг рассказывай. — Нет, это все ты, — казалось ещё немного и у Вибек пойдёт пена от ярости, — ты подговорила её. — Если я смогла, то и у тебя получится. Давай, вперёд. Никто тебя не держит. — Тварь, — чуть ли не крикнула девушка, — наслаждайся минутой славы, пока к тебе не пришла другая. — О чем ты говоришь? — Ага, испугалась наконец. Ходишь, шугаешься каждого звука, боишься его. Но ничего, он и правда скоро начнёт. Готовься. — Что за бред ты несешь? — грудь Мари сдавило неприятное предчувствие, она боялась оставаться наедине с Вибек. — Продолжай играть. Ничего, скоро Герман покажет тебе твоё место. — Иди к черту! — Мари вылетела из туалета, теперь уже не обращая внимания на то, каким коридором идёт. Ей надо было как-то успокоиться, заставить себя думать логически, а не верить всему, что болтает Вибек.

***

Весь день прошёл у Мари, как в тумане. В голове продолжали кружиться слова Вибек, но вместе с этим девушка пыталась написать небольшую речь для гостей школы. К счастью, до выходных оставалось совсем немного, но и на них нарисовались планы. У Арнольда было день рождения, и он, конечно пригласил всех участников Tokio Hotel, ещё Ирму, но она отказалась, решив устроить ночёвку с Мари. Родители Ирмы уезжали на несколько дней, а сестра уходила на выходные к парню, так что дом был свободен. Мари пыталась одновременно и слушать подругу, и решать собственные проблемы. Всего лишь один инцидент с Вибек ввёл её в стресс, но теперь девушка знала решение. Не знала только, где его взять. Грау понимала, что не должна была это делать, но с того раза, когда Том впервые дал ей закурить, она отчаянно жаждала ещё одного раза. Каулица об этом даже не стоило и просить, он показал свое негативное отношение к её курению сразу, но Мари не собиралась бросать это просто так. Сначала у неё появились мысли насчёт Билла. Девушка знала, что он тоже курил, и, наверное, мог бы поделиться с ней сигаретой, но вероятность того, что Том об этом узнает, была слишком велика. Следующей в ее списке была Ханна. Она относилась к Мари очень хорошо, особенно если вспомнить новогодний бал. Грау знала, что одноклассница курит, видела несколько раз ее в туалете вместе с подругами. Даже несмотря на желание снова закурить, Мари боялась подойти к Ханне. Внутренний голос не переставал шептать, что её осмеют, а потом нажалуются учителю, но Грау все же удалось найти в себе силы. На одной из длинных перемен, ближе к её концу, девушка направилась в дальний женский туалет. Он считался одной из самых популярных курилок школы. Учителя тоже об этом знали, но у них была веская причина не заходить и не наказывать всех курящих. Туда ежедневно приходила дочь известного министра, а никому из педагогического состава проблемы не были нужны. Ханна, которая была знакома с дочкой министра, тоже частенько туда заходила, хотя гораздо чаще проводила перемены со своим парнем. Когда Мари зашла в туалет, она едва сдержалась, чтобы не закашляться. Несколько девушек сидело на подоконнике рядом с открытой форточкой и у каждой было по сигарете. Ещё две красились около раковин. — Неужели это наша школьная заучка, — зло ухмыльнулась дочь министра, — что, пришла нам лекцию читать? Мари полностью проигнорировала её, даже не повернувшись в сторону девушки, и взглядом нашла Ханну: — Мы можем поговорить? Наедине. Ханна удивленно выгнула бровь и перестала красить губы. — Конечно, можем. — Ну все, Ханна, теперь тебя ожидает самый занудный разговор, — в таком же насмешливом тоне продолжила девушка, но Мари по-прежнему игрорировала это. Все эти комментарии её не волновали, особенно когда каждый день есть возможность услышать кое-что похуже от Германа. Грау вышла вместе с одноклассницей в коридор. Там было многолюдно и шумно, поэтому расслышать их разговор было почти невозможно. — Что-то случилось? — поинтересовалась Ханна. — У меня немного странная просьба. Помнишь, ты просила сделать за тебя лабораторную по физике? — Ну да, только я забыла заплатить, — она начала ощупывать маленькие карманы на своей юбке. — Нет, я не за этим. Ты можешь вместе денег дать мне пачку сигарет? — Сигарет? — удивление Ханны было почти ощутимым. — Я ведь не ослышалась? — Нет, все именно так, как я сказала. — Ладно, эм, не буду спрашивать, — ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы удержаться от вопроса. — Тогда я после уроков отдам, ладно? У меня только открытая пачка в рюкзаке, можешь забирать. — Спасибо. Ханна ещё раз задержала взгляд на ней, и слова вырвались сами собой: — Просто не хочется, чтобы у тебя все кончилось, как у Малека. Ты, если что, обращайся. На этих словах Ханна развернулась, чтобы уйти обратно, а Мари в осталась стоять в ступоре. Сравнение с Малеком заставила снова все вспомнить. У неё защипало глаза, и она постаралась сдержать слезы. Теперь постепенно Мари и сама начала осознавать схожесть.

***

В пятницу Мари придумала ещё одну относительно убедительную отговорку для Тома, почему не нужно подвозить ее, но по правде она просто хотела курить снова. Девушка специально вышла на станцию раньше, чтобы по дороге домой закурить. Мари могла не волноваться насчёт соседей, большая часть маминых подруг жила на другом конце города, а доносам соседок просто не поверит. У девушки была слишком хорошая репутация. С одной стороны, Мари было действительно стыдно обманывать и родителей, и Тома, но с другой, никто из них не мог понять её постоянных тревог и страхов, которые преследовали её постоянно. Курение, конечно, не помогало справиться с этим, но хотя бы на несколько минут голову Мари занимали совсем другие заботы. И её паранойя насчёт Германа переключилась на паранойю насчёт курения. Она ненавистью взглянула на пачку сигарет, осознавая, что пристрастилась к этому, но не могла или не хотела что-то менять. Сигареты оказалось идеальным спасением от всех страхов и тревог. Ближе к вечеру ей надо быть идти на ночёвку у подруге. Мари была рада этому, но что-то по-прежнему не давало расслабиться. Слова Вибек засели глубоко внутри. Как могла она говорить о Германе с такой уверенностью? Что, если она тоже была как-то связана с Германом, помогала ему? — Вот черт! — выругалась Мари. Внезапный звонок вывел её из размышлений и прозвучал слишком громко в тишине пустнынной улицы. Девушка быстро затушила сигарету об мусорку. — Да, Том. Что-то случилось? — Привет, просто хотел кое-что уточнить. — Я тебя слушаю. — Ты ведь не против, что я иду на вечеринку? — Всмысле? — от удивления она даже остановилась. — У Арнольда сегодня вечеринка, и он пригласил меня. Я согласился, но не спросил тебя, поэтому спрашиваю сейчас. — Зачем? Зачем тебе спрашивать меня? — Ну знаешь, есть девушки, которым такое не нравится, поэтому… — Нет, Том, перестань. Я не могу тебе что-то запрещать или разрешать, понимаешь? Так что не спрашивай меня больше о таком, — ей хотелось добавить, что её слова все равно никак не повлияют на его решения, но все же она промолчала. Не было никакой проблемы с вечеринками, но Мари словно предчувствовала что-то.

***

Мари стояла на пороге дома, с растрепанными от сна волосами и большим кухонным ножом. — Какого черта? — её голос все ещё был хриплым, и она ещё раз протерла глаза тыльной стороной ладони. — Зачем вы сюда приехали? За Мари, которая стояла в широких пижамных штанах и обычной чёрной футболке, была Ирма. Она выглядела более испуганной. Длинные волосы девушки сейчас были закручены в бигуди. — Что-то не так? — Ирма шагнула ближе к порогу. На улице был настоящий шторм. Ветер раскачивал деревья с невероятной силой, а дождь лил как из ведра. — Там, просто, — Густав замялся. Казалось его сейчас совсем не волнует то, что он стоит под дождём. — Говори уже, — толкнул его Георг. Длинные волосы парня уже насквозь промокли и облепили лицо. — А с чего это я должен? — возмутился он, — пусть Билл рассказывает. Каулиц тяжело выдохнул и посмотрел на друзей ещё раз. Ему хватило нескольких секунд, чтобы понять, что он единственный способный все рассказать человек. — В общем мы пошли на вечеринку, — начал он. — Да, я помню, — перебила его Мари. Её вся эта ночная канитель начинала изрядно раздражать. Судя по часам, которые ей мельком удалось увидеть, сейчас было три часа ночи. — Заходите, что вы стоите под дождём. Все трое сразу шагнули вперёд и, конечно же, с трудом продвинулись в коридор. Их поведение было странным, хотя они не выглядели пьяными. — Короче, проблема с Томом. — Опять? — это вырвалось у Грау непроизвольно, и уже в следующую секунду она ощутила на себе четыре вопросительных взгляда. — Ну что вы все уставились? Я тоже спать хочу. Так что там, Билл? Не умер же он, в самом деле. Стоило только ей сказать это в шутку, как эта мысль развилась в более серьёзном русле, и Мари пришлось одернуть себя, чтобы не продолжить эту беспокоющую её тему. — Он подрался. — А, — она махнула рукой, — тогда ладно. Только зачем вы сюда приехали, чтобы мне рассказать? Могли бы просто написать. — Он напился и… — Да, это я уже поняла. — Он отказывается ехать домой…без тебя, — тихо добавил Билл. Вся их компания постепенно перебралась на кухню. Ирма стояла у двери вместе с Георгом, облокотившись на косяк. Густав уже свернулся в кресле, а Мари сидела за столом и внимательно слушала Билла. — И что я должна сделать? — Эм, поехать с нами? Думаю, это единственный способ. — О боже, — она закрыла глаза руками. В её мыслях была только, хоть и не совсем удобная, раскладушка, на которой было одеяло. Мари успела за время разговора замёрзнуть в футболке, а на улице был настоящий природный катаклизм. — Мари? — на секунду у Билла появились сомнения. Он знал, что Том в любую минуты готов был поехать за Мари, сделать, что угодно, и не важно какая на улице погода и то, что сейчас ночь. Но девушка не проявляла такого же желания помочь своему парню. Мари вздохнула ещё раз, полностью осознавая, что потеряет ещё одну ночь. Но она не могла просто выставить их за дверь. — Ладно, я поеду. Кто-то из вас ведь за рулем? — Я, — ответил Каулиц, — трезв, как стеклышко. — Вот и чудесно, отвезёшь меня потом обратно. — Я тоже поеду, — заметила Ирма, наконец услышав, что беседа заканчивается. Сборы, к счастью Мари, не заняли слишком много времени. Сама она не переодевала пижаму, только надев сверху толстовку, поэтому стояла десять минут у входной двери, уже с курткой. Она облакотилась на стену и издалека следила за тем, как Ирма носиться по дому, стараясь ничего не забыть. Ей, конечно, нужно было сделать больше. Выключить везде свет и не забыть ключи, все-таки ей потом жить в этом доме. Наконец все пятеро вышли из дома. В лицо Грау сразу подул сильнейший ветер, и на секунды ей стало тяжело дышать. Чёрный минивен стоял около дома Ирмы, и Мари решила даже не спрашивать, где они взяли большую машину. Внутри все это время был Том. Он спал на третьем ряду, положив голову на окно. Мари села с другой строны и несколько раз осмотрела его. Каулиц выглядел действительно плохо, весь в крови и синяках. Машина запомнилась звуками разговоров, когда внутрь сели и остальные. От этого Том внезапно проснулся. — В чем дело? — слова спутаны между собой, но понять их смысл было возможно. — Я никуда не собираюсь ехать! — Том, Том, — девушка мягко позвала его, кладя ладонь ему на плечо. — Тебе уже пора домой. — Мари, — он расплылся в улыбке. — Да, я еду с тобой, — эти слова быстро успокоили его, и Каулиц снова уснул. Мари отвернулась к окну, стараясь игнорировать редкие смешки от подруги. За окном мелькали огоньки фонарей, свет размывался от непрекращающегося мокрого дождя, из-за которого на дорогах было жуткое грязное месиво. Все очарование зимы исчезло так же, как это обычно и бывало. Совсем скоро снег перейдёт в дождь, и Мари придётся не забывать брать зонтик каждый день. В такое время пробок не было, а со светофорами им везло. Они ехали по совершенно свободной дороге, и постепенно это усыпило Мари. Она, устроив голову поудобнее, прикрыла глаза ненадолго, но и этого хватило, чтобы уснуть. Грау резко распахнула глаза, когда сильные руки обхватили её за талию. Несколько секунд заняло на то, чтобы понять где она, и что вообще происходит. Конечно, это был Том. Он придвинулся ближе, буквально прижимая Мари к двери машины, и положил голову на её плечо. Все это он сделал во сне, а разбудить его сейчас было почти невозможно. Мари находилась в настоящем ужасе. Со всех сторон её сонный мозг окружали дружеские смешки, но ей было не смешно, несмотря на то, что это был Том, и в теории она была не против таких объятий, правда только наедине. Но сейчас от Тома ужасно несло перегаром. Она постаралась освободиться от объятий, но он был действительно сильным и тяжёлым. Совсем скоро стало понятно, что все её попытки не имеет никакого действия. — Долго нам ещё? — достаточно громко, чтобы Билл услышал, спросила она. — Чуть-чуть.

***

— Дай мне аптечку, Билл, — Мари вернулась на кухню. До этого она пыталась убедить Тома пойти в свою комнату, и делала это одна, потому что иначе ничего не получалось. — Он, что, на бокс ходил? Выглядит ужасно. Билл пожал плечами и потянулся к полке за небольшой коробкой с медикаментами. Девушка в это время пошла мыть руки, закрывая глаза время от времени. Ей ужасно хотелось спать, но что-то внутри не позволяло просто бросить Тома одного. Наверное, это была любовь или просто ответственность. Ирма и Георг сидели вместе в гостиной, и, наверное, уже уснули на диване в обнимку. Густав видел десятый сон в гостевой спальне. И только Мари и Билл упорно боролись с желанием лечь спать. — Нужна помощь? — спросил он. — Нет, не стоит, — девушка вытерла руки и взяла аптечку, — можешь идти спать. Я подожду до завтра. — Уверена? — Конечно. Мари ещё раз взглянула на Билла и пошла к лестнице. В комнате её ждал Том. Она закрыла за собой дверь, постаравшись сделать это как можно тише. Том действительно выглядел не очень. Он полусидел на кровати с прикрытыми глазами. На его скуле медленно расцветал синяк, а на костяшки рук было больно смотреть. Мари присела на край кровати, зная, что сейчас его головную боль усилил алкоголь. Она мягко дотронулась до его плеча.

Это любовь — Скриптонит

Глаза Тома резко распахнулись, но, как только он понял, кто сидит перед ним, закрыл их обратно. — Я смотрю, ты в серьёзную драку ввязался, — тихо произнесла она, рассматривая поближе все его увечья. — Не мог по-другому, — он усмехнулся. Сейчас вся сварливость и ворчливость Мари пропала, она не могла найти даже капельки той строгости, чтобы прочитать Тому немного нотации. Единственным, что она чувствовала по отношению к нему — нежность. Каулиц выглядел, как ребёнок, подравшийся на перемене, и ей хотелось позаботиться. Сейчас было неважно, что на часах четыре или пять утра, сейчас был важен только Том. — Ну конечно, — она тихо усмехнулась, решив перенести выяснение ночных обстоятельств на завтра. — Я включу приглушенный свет, ладно? — Делай, что хочешь. Мари аккуратно села поближе и взяла его руку в свою. Нужно было делать все как можно осторожнее, чтобы не причинить Тому боли. Она провела смоченным в дезинфецируещем растворе диском по его костяшкам, смывая кровь. — Извини, — тихо сказал он. — За что? — девушка подняла глаза, чтобы увидеть лицо Тома. — Не извиняйся, мне тоже полезно будет позаботиться о тебе, хотя бы один раз. Все таки мы встречаемся. — Мне нравится, как это звучит. Мари усмехнулась и продолжила обрабатывать все раны. Когда вся кровь с костяшек рук была смыта, она нашла в аптечке какую-то заживляющую мазь. — Из-за чего подрался-то? Кто-то что-то опять сказал про Билла, — она легко улыбнулась, хорошо представляя, как быстро Том приходит в ярость. — Из-за тебя. — Что? — от удивления она снова подняла взгляд, чтобы удостовериться, что это не просто шутка. — Из-за меня? — Да. Это же был день рождения Арнольда. Кое-кто такое сказал, что я просто не мог оставаться в стороне, — даже сейчас голос Тома становился более раздражённым, когда он говорил об этом. — Не стоило этого делать, — Мари приблизилась к его лицу, чтобы вытереть кровь с садины на скуле. — Я бы даже не услышала, а тебе плохо. — Нет, Мари стоило! — он резко поднялся с подушек, — какой я мужчина, если не могу тебя защитить. — Ляг обратно, у тебя ведь голова болит, — попросила его девушка. В её мыслях никак не складывалось то, что кто-то мог так сильно волноваться за неё. Она чувствовала себя виноватой за все увечья Тома, и он заметил это. — Мари, — он взял её лицо в свои ладони, — никто не может говорить такое о тебе, понимаешь? И я никому не дам это сделать. Мари опустила глаза, зная, что ещё немного, и она заплачет. А этого совсем не хотелось. Она не должна была так сильно привязываться к кому-то, она все ещё боялась, что в любой момент останется одна, но слова Тома остались глубоко внутри. Мари знала, что никогда не сможет забыть их, даже если их с Томом пути разойдутся, но думать об этом было невыносимо тяжело. Она аккуратно надавила на его грудь, заставляя лечь на кровать. — Голова болит? — она заметила, как он сморщился. Билл сказал, что в драке ему несколько раз попало по голове, и это было только то, что он увидел. Теперь Мари опасалась не сотрясение ли это. — Я взяла немного обезболивающих. Она потянулась за стаканом воды, рядом с ним на тумбочке лежал аспирин. — Мне немного осталось, потом ляжешь спать. — Один? — Извини, но от тебя ужасно несёт перегаром, — девушка улыбнулась, — это я не смогу вынести. — И где ты собираешься спать? Или Билл уже постелил в одной из комнат? — он внимательно смотрел на Мари. — Нет, я отправила его спать, — она отвернулась, чтобы найти в аптечке другую мазь, — пойду вниз. Там неплохое кресло. На диване уже Ирма и Георг уснули. Том нахмурился, он не мог позволить ей спать на каком-то кресле. — Не волнуйся. Я рано просыпаюсь, успею купить минеральной воды для вас, малолетних алкоголиков, — Мари ещё несколько минут занималась ранами на лице, но их было не так много. — Я скоро вернусь, — он, немного покачиваясь встал с кровати, и направился к двери. — Ладно, только не упади по пути, пожалуйста. Я тебя тут подожду. — Уложишь спать? — Конечно, — она улыбнулась, но не смогла скрыть усталость. План Тома был лёгким, по крайней мере в теории. Он решил быстро сходить в душ, чтобы лечь спать с Мари. Конечно, он мог просто немного подождать, прекрасно зная, что она и так уснёт, но все-таки Том уважал её желания. И сам понимал, что выглядит, мягко говоря, не очень. Когда он вернулся обратно, уже в пижамных штанах, Мари, свернувшись калачиком, спала на краю кровати, даже не накрывшись одеялом. Один только вид спящей, спокойной Мари вызвал у Тома волну эмоций. Теперь он наконец мог спать рядом с ней, обнимая и прижимая к себе. У него все ещё болела голова, но перед тем, как лечь спать, он накрыл Мари одеялом.

***

Мари проснулась ранним утром. Часы, стоящие на тумбочке рядом, показывали 8:30, а значит ей удалось поспать где-то пять часов. Том прижимался к ней со спины, обнимая её талию. Его присутствие так близко вызвало у неё дрожь. Она хотела бы просто провести так несколько часов, никуда не уходя, но, помимо того, что нужно было купить всем минеральной воды и приготовить завтрак, ей ужасно хотелось курить. Вчера она держалась из-за всех сил. Грау потратила столько нервов, когда впервые увидела стоящую на пороге дома компанию. Наверное, кто-то мог расценить её раздражение, как нежелание помочь, но она была готова совраться с места к Тому в любое время. Ей пришлось терпеть действительно долго. Дома у Ирмы закурить было невозможно, и Мари просто ждала следующего дня. Теперь же ей так не вовремя попалась на глаза пачка сигарет, лежащая на столе у Тома. Девушка аккуратно выбралась из-под одеяла. Из-за окна, которое она открыла ещё вчера, в комнате было очень холодно, зато свежо. Мари поежилась, но не смогла найти свою толстовку. По уже знакомым коридорам она спустилась на первый этаж, и, найдя тапочки, вышла на террасу. Солнце медленно поднималось где-то вдалеке, показывая, что новый день уже начался. Морозный воздух заставил её дрожать, но Мари специально не одевалась тепло. Холод помог бы ей проснуться. Она зажгла сигарету в руках, заранее взятой из кармана зажигалкой. Когда дым наконец окутал её, словно все действительно стало легче. Ей стоило начать планировать ещё один день, но мысли снова и снова возвращались к Тому. — Мари? — знакомый голос, внезапно раздавшийся за спиной, ввёл её в ступор. Мари было необязательно поворачиваться, чтобы понять, кто там стоит.