Папка

Эта ночь тянулась так же долго, как бесконечные тянучки из «Волшебных вредилок Уизли». Ну почти… Гермиона устало прикрыла глаза, недоумевая откуда силы у остальных, чтобы обсуждать всё случившееся в сотый раз? Столько разговоров, предположений, вопросов, споров и, естественно, криков. Гарри нервничал. Очень уж Дважды-выжившему-уже-не-мальчику не хотелось снова становиться Избранным для невесть чего и идти на смерть за всех вокруг. Впрочем и Рон был не в восторге от ситуации. А кто, собственно, был?! Кто хотел вновь вернуться в тот кошмар? Кто?! Никто… И она сама не хотела до дрожи… — Ладно! — Гарри снова принялся мерить шагами комнату. — Что мы имеем в итоге? Главой или одной из глав этой группировки является Пернелла Фламель. Это понятно. Дальше… — Я бы не назвал ЭТО «группировкой», — перебил его Снейп, осторожно устраивая травмированную голову на спинке кресла. — А как бы ты их назвал? — раздраженно поинтересовался молодой аврор. — Полагаю, что за спиной миссис Фламель стоит достаточно много… индивидуумов, в общей сложности по численности явно превышающих термин «группировка», — глухо отозвался бывший шпион, болезненно прикрыв глаза. — Ну? — рыкнул молодой аврор, вперив в бывшего учителя не предвещающий ничего хорошего взгляд и, по всему видать, ожидая от него продолжения. — Что ну? — отозвался тот безучастно. — Мантикора тебя задери! — взбеленился Побелитель Воландеморта. — Некогда нам играть в шпионские игры! Если знаешь что-то, говори! Или заткнись вообще и не выноси мозг! Я устал из тебя по слову в час вытягивать! — Держите себя в руках, молодой человек! — гневно осадила бывшего ученика Минерва. Недовольно поджав губы, Помфри покачала головой и быстрым взглядом оценила состояние своего непослушного пациента. Результатами осмотра осталась явно не довольна, однако уговаривать того вернуться в кровать не стала, видимо, понимая бесполезность данного мероприятия. — Что вы хотите от меня услышать, мистер Поттер, — стальным голосом процедил бывший глава этих самых подземелий, худо-бедно натянув привычную маску слизеринского гада, будто спасательный круг. — Точную численность этой, как вы выразились, группировки я не знаю. Однако, исходя из того, что я видел и слышал, на данный момент вдова Фламель должна располагать достаточным количеством человеческого ресурса, чтобы учинить в магБритании полный бардак. Пусть и не соизмеримый с масштабами хаоса, охватившего страну при Тёмном Лорде, но достаточный, чтобы людей вновь охватила паника. Гермиона в ужасе прикрыла ладонью разинутый рот. — Так какого Мерлина ты, придурок, не говорил об этом в аврорате, когда тебя спрашивали, мать твою за ногу?! — в очередной раз взревел давно потерявший остатки терпения аврор Поттер. Снейп, до этого момента относительно державший себя в руках, наконец, взорвался в ответ и, резко поднявшись на ноги, оказался с ненавистным мальчишкой лицом к лицу. «Да… — так не в тему подумалось уставшей от непрекращающихчя скандалов Гермионе. — Они сейчас в прямом смысле слова «лицом к лицу», просто потому что теперь одного роста». Когда-то профессор зельеварения казался им — мелким первокурсникам — неприступным гигантом. Он был так величественен, авторитетен и безусловно значим, что они глядели на него снизу вверх, открыв рты. Она так точно… Аура силы этого человека, одних заставляла слушаться безоговорочно, других в страхе съёживаться под партой. Но теперь мелкие первокурсники выросли. И вот поди ж ты… Один из них уже битый час орёт на бывшего преподавателя, не выбирая выражений. Отчего ей самой временами хочется съездить тому по лицу, пусть он и её лучший друг. — Я тебя уже, помнится, предупреждал, щенок! — выплюнул бывший шпион, весь напрягаясь, снова готовый к бою. За спиной Избранного тут же материализовался Уизли. Угрожающе сжав кулаки, он ввинтил в бывшего ненавистного препода яростный взгляд, возвышаясь над спорщиками больше чем на голову. Гермиона удивленно вскинула брови — она и не замечала раньше, что её бывший муж теперь ростом настолько выше Снейпа. — Но зачем ей это? — с нотками отчаяния простонала совершенно старческим голосом Макгонагалл. — Почему, Северус? Зельевар шумно выдохнул, отвлекшись на бывшую коллегу и приводя в порядок пошатнувшийся на миг самоконтроль. Этот несносный зарвавшийся мальчишка будто специально был создан, чтобы выводить его из себя! Однако грубить бывшей коллеге ему от чего-то не хотелось совершенно. В былые годы они часто препирались с гриффиндорской кошкой, но их витиеватые пикировки всегда больше были игрой, подзадоривающей азарт деканов соперничающих факультетов, нежели реальным противостоянием. — Полагаю, Минерва, мадам Фламель отнюдь не разделяла мнение мужа о том, что 600 прожитых лет — достаточный срок, чтобы устать от жизни и захотеть отойти в мир иной, — при каждом слове и даже вдохе ему самому безумно хотелось сдохнуть и не чувствовать больше эту болезненную пульсацию внутри черепа. — Значит, её цель точно Камень, — подытожил Рон. Вывод Уизли был настолько очевиден и прозвучал так нелепо, что никто на его слова особо не отреагировал. — Что ты успел сделать для неё, — Избранный же не собирался сбавлять обороты и продолжил наседать на бывшего учителя. — Что бы, интересно, я успел для неё сделать за те пару часов, что был там, мистер Поттер? — презрительно скривившись выплюнул в ответ тот. — Разве что перепихнуться по быстрому! — О, не сомневаюсь! — отзеркалил его гримасу бывший гриффиндорец. — Но избавь нас от подобных подробностей! Не ровен час меня стошнит! — Прекратите! — вскочила с места Гермиона. Откровенно устав от всей этой возни, она подошла ближе к другу и стала между ним и Снейпом. — Хватит кричать, Гарри. Пожалуйста. Нам надо успокоиться. Всем! И решить, что делать дальше, а не орать друг на друга! — Мы и пытаемся решить, Гермиона, — не унимался молодой аврор. — Но как мы можем что-то сделать, если не можем вытащить из этого… шпиона хоть какую-то информацию?! — Что ты ещё хочешь от меня услышать, недалёкое создание? — устало прошипел сквозь зубы Снейп, морщась от очередной волны боли, накатившей особенно сильно, и, покачнувшись, вновь осторожно сел в кресло. — Да, это Пернелла Фламель. Да, она хочет Камень. Да, она считает, что я могу сделать его. Нет, я не делал его для неё. Нет, я не давал ей правильных инструкций, как его сделать. Да, по её словам у неё много людей. Нет, я их не видел. Нет, точную цифру я не знаю. Нет, я не имею понятия, что она собирается делать дальше. Закончив свой небольшой, но крайне категоричный и достаточно информативный монолог, зельевар несколько раз глубоко вдохнул, очевидно, борясь с подступившей тошнотой. — Ты знаешь, как она выжила? — тихо поинтересовалась Минерва. — Смею предположить, что когда Николас Фламель совместно с Дамблдором приняли фееричное решение уничтожить Камень, ни один из них не озаботился поинтересоваться мнением мадам Фламель. В комнате наконец-то на некоторое время повисла блаженная тишина. Все напряглись и уставились в бледное лицо говорившего. Каждый на личном опыте знал — там где замешан Дамблдор, никак не обойдется без подводных камней и хитроумных подковерных игр. — Опять же, это всего лишь моё личное предположение, но сдается мне, что будущая вдова Фламель помогла нерадивому мужу поскорей в одиночку отправиться на тот свет, а сама прикарманила оставшийся у них на двоих элексир. С его помощью она и дожила до настоящего времени. Однако запасы небесконечны. А отправляться на свидание с мужем в загробный мир дамочка пока не горит желанием. — Охренеть… — донеслось тихое со стороны Уизли. Сделав ещё пару судорожных вдохов, зельевар добавил: — Возможно есть смысл задать несколько вопросов портрету Дамблдора. Но, что то мне подсказывает, что наш Великий и Светлый ничего путного вам не ответит… Поппи, мне плохо… Это было последним, что мужчина смог из себя выдавить прежде, чем с его лица окончательно сошли последние краски, и он на неверных ногах поспешил скрыться за дверью спальни. *** Кабинет директора Хогвартса снова встретил своих недавних гостей. Они были здесь буквально вчера, собственно, несколько часов назад. И тогда, всё ещё пребывая в шоке от случившегося и поглощённая мыслями о том, как вернуть родителей и Мэри, Гермиона вообще не смотрела по сторонам, не замечала ничего, кроме экстренно необходимого. И вот теперь, когда мама, папа и девочка в полной безопасности отдыхают в выделенной им комнате в защищённом волшебном замке, а Помфри осталась хлопотать над отключившимся, но тоже живым Снейпом, девушка на миг замерла в дверях, ошарашенно взирая на совершенно новый облик этой комнаты. Минерва никогда не разделяла вкусы многоуважаемого Альбуса Дамблдора, и при виде его мантий цвета «вырвиглаз» у неё, по слухам, неизменно случались приступы мигрени или зубной боли. Горы странных вещиц и непонятные вечно жужжащие механизмы, захламляющие кабинет при бывшем директоре, теперь благополучно покинули эти стены, а их место занял небольшой чайный столик с резными креслами, выглядящими уютно-мягкими. На полках рядом с книгами с многочисленных колдофото улыбались и махали руками какие-то незнакомые Гермионе волшебники. Отдельно от всех остальных на небольшом антикварном бюро у окна стояла в рамке старая немного выцветшая фотография красивого мужчины средних лет в строгом магловском костюме. Даже воздух, казалось, стал тут теперь другим — более свежим, лёгким… И в тоже время, удивительно, как всегда чопорной и строгой декану Гриффиндора и здесь удалось не изменить себе — всё вокруг было пропитано её любимыми цветами и шотландской символикой, но это не довлело на присутствующих, лишь демонстрируя гостям некоторые привычки нынешней хозяйки этого кабинета. Впрочем, галерея портретов в разномастных рамах по-прежнему громоздились на стене за директорсктим столом едва ли не от пола до потолка. Нарисованные предшественники нынешнего директора этой школы при появлении полуночных гостей недовольно завозились в своих холстах и, кряхтя, наперебой принялись сонно попрекать современную молодежь в несоблюдении любых рамок приличия и отсутствии уважения к старшим. — Тихо все! — властно скомандовала Макгонагалл и, уверенно проследовала к излишне массивному портрету в самой аляповатой раме с вензелями. — Альбус, надо поговорить. Золотое трио в полном составе проследовало за бывшим деканом, осторожно прикрыв за собой массивную дверь и чувствуя себя вновь нерадивыми учениками. Гермиона неожиданно для себя поняла, что жалеет о том, что Снейп сейчас не с ними здесь. Оказывается, с некоторых пор рядом с этим странным мужчиной она отчего-то чувствала сябя удивительно защищённой… Даже не смотря на раз за разом всплывающие в её памяти дикие картинки недавней драки, где он на её глазах убивал и калечил… людей. Тех людей, которые причинили боль ей самой, её родным и друзьям. Тех людей, кто убил бы их всех, не задумавшись о содеянном. Тех людей, кто возможно уже убивал невинных волшебников и магглов, а в будущем, без сомнения, собирался сделать это снова. Папа сказал: «Он спас нам всем жизнь». И, Мерлин Великий, он совершенно прав! Так может быть поэтому именно рядом с этим опасным человеком она теперь чувствовала себя в безопасности?.. Тем временем, длиннобородый старец с картины расплылся в приторно добросердечной улыбке. — Я здесь, всегда готовый помочь тебе советом, Минни. Ты же знаешь! Даже не смотря на поздний час, — заметил он, лукаво блеснув на всех вошедших хитрыми голубыми глазами поверх очков половинок. — Прекрати это! — осадила его пожилая ведьма и покачала головой. — Я все больше понимаю, что совсем не знаю тебя. Мы были знакомы с тобой столько лет, Альбус, и, оказывается, остались незнакомцами… — Минни… — начал было он, но женщина перебила его снова: — Не об этом сейчас. У нас много других проблем. Её нарисованный собеседник вопросительно изогнул седую бровь. — Пернелла Фламель, — четко произнесла та. — О, Пенни, — в голубых глазах бывшего директора на миг промелькнула вполне натуральная печаль. — Они с Ником были прекрасной парой. — Возможно. Когда-то, — сухо отрезала ведьма, поджав тонкие морщинистые губы. — Однако сейчас мадам Фламель в гордом одиночестве третирует мирное население и на встречу с почившим мужем отнюдь не торопится. Нарисованный Дамблдор уставился на свою преемницу озадаченным взглядом. Кажется, даже его витиеватое воображение не ожидало такого поворота. — В смысле? — глухо уточнил он, и напускная веселость добросердечного старца бесследно сошла с его посуровевшего лица. Их диалог не очень клеился… Снейп снова был прав. Ох уж этот слизеринский змей! Почему этот гад всегда оказывается так чертовски прав? И почему его за это ещё больше хочется придушить? Минерва старалась держать себя в руках и объясняла ситуацию почти спокойно. Местами в её рассказ вклинивались Гарри и Рон. Они говорили, жестикулировали и с надеждой взирали в облик человека, который при жизни всё и всегда делал только «для общего блага»… Как они все думали… Дамблдор, в свою очередь, слушал, задавал вопросы и… не давал никаких ответов. Как всегда… Он был явно озадачен, обеспокоен, даже взволнован, но вновь отвечал вопросом на вопрос или городил многослойные шарады, смысл которых не доходил ни до одного из них. Всё идентично тому, как было при жизни директора: он Великий и знающий то, что дано не всем. Точнее, никому не дано, потому что он не скажет. Гермиона чувствовала, как бесконечная усталость просто валит ее с ног. Она вымоталась морально и физически. Желание говорить и даже думать давно сошли на нет. Она безмолвно сидела в одном из тех самых резных кресел, оказавшихся и впрямь очень удобными, и безучастно глядела перед собой, мечтая лишь о мягкой подушке и тишине. Мальчишки нервничали и злились, вновь переходя на крики, теперь уже в адрес не оправдавшего надежды бывшего наставника. Минерва, давно оставившая попытки добиться хоть чего-нибудь дельного от портрета, как она полагала, старого друга, грузно осела в соседнее с Гермионой кресло и апатично наблюдала за развернувшейся перед ними бесполезной перепалкой. Грань. Всё. Сил больше нет окончательно. Девушка встала и, механически переставляя ноги, просто пошла к двери. — Герм, ты чего? — донёсся до неё обеспокоенный окрик Рона. — Что с тобой? Ох, Рон. Добряк Рон… Порой такой нелепый и забавный, но умеющий удивить, быть сильным, рассудительным и даже умным… когда от него этого никто не ждёт. Рон… Рон… — Я устала, — собственный голос такой чужой и далёкий, будто звучит из глубокого тёмного колодца. Сильные руки бережно обнимают ее за плечи и прижимают широкой груди. Тепло… Стук его сердца прямо у неё над ухом. Такой спешный ритм… Беспокойный… — Я хочу к маме, — самой смешно как по-детски капризно это звучит. Но ей сейчас так хочется быть там — с мамой и папой. Прикинуться, что всё случившееся лишь дурной сон. — Я провожу тебя. Пойдем, — такой мягкий заботливый голос. Ох, Рон, такой хороший, дурашка Рон. Правильный выбор, который она не сделала… Прости меня, пожалуйста… Уткнуться носом в его рубашку. Почувствовать знакомый родной запах. Почувствовать его тепло и его любовь… Просто идти за ним, позволить себя вести… Зажмуриться и почти рыдать, встретившись с печальным взглядом глубоких темно карих глаз под собственными сомкнутыми веками.