Все началось с проклятия

Прежде чем принц это заметил, зима сменилась весной. Пока Джеймс скучал по снежным покровам и падающим хлопьям за балконом своей спальни, возвращающаяся растительная жизнь принесла в лес яркость и различные сезонные лекарственные травы, которые нужно было собирать. Его уроки продвигались хорошо; теперь Джеймс разбирался в технических аспектах применения более продвинутой магии фейри. Ему оставалось лишь тренировать свои способности, чтобы соответствовать этим знаниям. Барон заставлял мальчика выполнять различные умственные и физические упражнения, чтобы развить силу воли принца — важный шаг на пути к излечению от проклятия. Работа была тяжёлой, и Джеймс часто утомлялся, забираясь в постель. Но он мог составить карту своего прогресса и указывать на каждое достижение с усталой гордостью. По словам барона, вскоре Джеймс сможет выбрать направление для развития своих более продвинутых магических способностей. Возможности были безграничны. Когда Джеймс не практиковал свои тайные упражнения, он исследовал варианты направлений, которые ему предстояло выбрать. Нужно было найти подходящий материал с нужными свойствами. У каждого потенциального материала были свои плюсы и минусы, которые могли повлиять на его эффективность. К счастью, Джеймс мог не торопиться с выбором, но, как всегда, не мог не продумывать всё до мелочей. Он стремился облегчить поиск идеального направления, хотя книги, завалявшие его комнату, говорили об обратном. Однажды вечером, перед сном, он пожаловался на это своему брату через их волшебные мгновенные сообщения. У Стивена тоже были свои проблемы, и он с радостью рассказывал о них. Очевидно, последние уроки этикета брата были ещё скучнее обычного, и Стивен отчаянно хотел отвлечься. Однако Джеймс даже в безобидных разговорах читал между строк. То, как его брат говорил о вещах, или, что более важно, как старательно не говорил о других, дало второму принцу понять, что назревает ещё больший конфликт против фейри. Это подтверждало то, что Джеймс слышал от фейри, которых встречал ранее. Это его беспокоило. Джеймс позволил этому повлиять и на его исследования. Он изучал предметы, которые можно было легко спрятать. Меньше всего он хотел создавать проблемы между народом фейри и людьми — и, насколько он мог судить, его способность использовать магию фейри была бы... в лучшем случае спорной. Несколько дней спустя, барону было что добавить, прежде чем Джеймс приступил к размышлениям. — Я должен предупредить тебя, маленький принц, что некоторые фейри используют магию, известную как гламур. Я уверен, что ты уже встречал этот термин в моей библиотеке. Джеймс кивнул. Принц действительно сталкивался с тем, что многие фейри использовали подобную косметическую магию. Либо чтобы скрыть свою природу от людей, либо чтобы казаться менее внушительными — например, драконы, принимающие человеческий облик, чтобы ходить, не привлекая посторонних взглядов. Если не считать мистера Фрэнсиса и его агорафобии, конечно. Фейри выглядел довольным. — Однако ты, возможно, не знал, что по мере роста твоей силы воли будет расти и твоя способность видеть сквозь уловки разума. Гламур заставляет наблюдателя видеть то, что заклинатель хочет показать. Так что, если внешность фейри изменится на твоих глазах, не пугайся. И, вероятно, тебе следует притвориться, что ты не видишь перемен — некоторые фейри очень серьёзно относятся к своему внешнему виду на публике. Они были бы крайне расстроены, если бы узнали, что ты видишь их настоящую внешность. Джеймс прикусил губу. С одной стороны, он был рад видеть прогресс в своих способностях. С другой стороны, он не хотел создавать проблемы. — Вы можете видеть сквозь чары, сэр? — спросил принц. Барон тихо хмыкнул. — Иногда. Но я стараюсь не заглядывать сквозь заклинания, которые мои собратья-фейри наложили на себя. Это звучало так, будто как только Джеймс освоится, он сможет контролировать эту способность. Он вздохнул с облегчением. Однако у него возникла любопытная мысль. — Вы пользуетесь гламуром? — Хм... тебе предстоит узнать это, маленький принц. Считай это проверкой твоего мастерства, — с ухмылкой парировал барон. Что ж, это взволновало мальчика. Если бы фейри действительно пользовался чарами, это могло бы объяснить, почему Джеймс не мог понять, каким именно был барон. Казалось, что барон будет впечатлён, если принцу удастся увидеть сквозь его заклинание. Это дало ему гораздо больше стимула для совершенствования. *** — Ты продвинулся в выборе, маленький принц? — спросил барон за завтраком неделю спустя. — Немного, — пробормотал Джеймс, помешивая яйца кусочком тоста. Прогресс, конечно, был достигнут. А потом принц нашёл целую книгу о совершенно новом материале, которого он раньше не видел. Все это вернуло его на круги своя. Барон усмехнулся. — Ты достигнешь успеха. Я безмерно верю в тебя. Это заставило принца покраснеть. Джеймс наклонил голову и кивнул; он боялся говорить, чтобы не выдать, насколько его тронула похвала, которую фейри так легко дарил. — А пока, — продолжил барон, меняя тему, — есть ли у тебя желание отпраздновать день своего рождения? Да, это была весна... Скоро приближалось шестнадцатилетие принца. Джеймс был настолько поглощён своими исследованиями, что почти забыл. Неужели уже прошёл почти год с фейри? Ну, как говорится — время летит, когда тебе весело. Даже если здесь было замешано проклятие. — Честно говоря, сэр, я даже не думал об этом, — признался Джеймс. Барон ещё раз усмехнулся. — Я не удивлён. В последнее время ты очень занят. Тебе не обязательно сейчас давать мне ответ. Но подумай об этом. Принц так и сделал. Фактически, всю ночь напролёт — к большому огорчению фамильяра-ворона, сидящего на колене мальчика. Он не мог припомнить день рождения, который не должен был быть изысканным мероприятием, где, да, Джеймс получал подарки, но весь смысл праздника заключался в том, чтобы принять других аристократов и пообщаться для удачного заключения торговых сделок его родителей. Даже с юных лет дни рождения его и его брата были сетевыми событиями, о них речи никогда не шло. Хотел ли он провести вечеринку? Кого бы он пригласил? Стивен, вероятно, был слишком занят, чтобы присутствовать, и даже тогда Джеймс не мог придумать ни одной притворной выгоды, если бы первому принцу вообще разрешили появиться здесь. Что тут было праздновать? Джеймс был всего на год младше. Он не получит охоту на совершеннолетие, организованную его отцом. Ему не дадут ни оруженосца, ни достойного поклонника. Он был вторым сыном маленького королевства – вряд ли это добыча для любого карьериста, и он всё ещё был проклят. Тронутый фейри. Рука Джеймса скользнула к обрубку плеча. Повреждённый товар. — Зачем терять время? — пробормотал принц. Нет, решил Джеймс, он не хотел праздновать свой день рождения. И, к счастью, когда утром он рассказал об этом барону, фейри просто кивнул и принял ответ без дальнейших комментариев. *** Несколько дней спустя, после утренних уроков, барон сделал предложение. — Мне кажется, маленький принц, что твоему исследованию могла бы помочь ещё одна своего рода экскурсия. — Сэр? Фейри указал на комнату. — Как ты, наверное, заметил, легче оценить материал лично, чем по страницам книги. Теперь, когда ты изучил информацию, возможно, пришло время заняться материалами для твоих предполагаемых очагов. Джеймс моргнул, но затем вспомнил свой опыт обращения с лекарственными материалами, как он стал лучше чувствовать ману и внутреннюю магию. Возможно, ему стоит принять предложение. — Когда мы сможем пойти? — спросил принц с улыбкой. Барон ухмыльнулся. — Вот ведь нетерпеливый маленький принц. Так уж получилось, что в одной из крупнейших торговых деревень в волшебных землях есть некоторые из тех волшебных металлов, которые ты присматривал. Я подумал, что, возможно, мы могли бы начать с этого. Так они и сделали первым делом на следующее утро. Джеймсу становилось легче ориентироваться после прохождения через портал, что помогало каждый раз избегать почти столкновения лицом к выходу. Как только барон вошел, фейри вывел принца в деревню, где впервые появился Джеймс. Эта отличалась от деревни, в которой располагалась лавка Ткача, — во-первых, она была намного больше. Во-вторых, почти каждое здание представляло собой отдельный массивный гриб с грубо высеченными окнами и дверями, помещенными в огромные стебли. Джеймс поймал себя на том, что слишком долго смотрел на один из домов, когда барон мягко толкнул его локтем в бок. Принц отряхнулся от своих отвлечений и последовал за рогатым фейри через легкий утренний пешеходный поток к грибной лавке с фиолетовой шапкой. Внутри интерьер был освещен множеством кластеров волшебных огней, освещавших хорошо укомплектованные прилавки магазина. Драгоценные камни и руды всех цветов блестели в мягком свете. Джеймс смутно ощущал волшебство, кипящее в воздухе от всего, что смешалось воедино. — Ух ты, — прошептал принц. Даже в травяной теплице Соковии Джеймс не был настолько ошеломлен таким количеством магии, исходящей из такого количества материалов. Может быть, руда и драгоценные камни содержат больше природной магии, чем растения? — Ну привет! Джеймс вскрикнул и схватился за грудь от внезапного грохота. Невысокий коренастый фейри с бородой до ботинок хохотал со своего места, выглядывая между двумя прилавками. Он явно пытался напугать мальчика, и ему это удалось. — Ах, привет, Боулдербранд. Я был бы признателен, если бы вы не вызывали у моего подопечного сердечный приступ, — с легким раздражением в тоне поприветствовал барон. Бородатый фейри снова рассмеялся, хлопнув себя по колену, прежде чем успокоиться настолько, чтобы заговорить. — Ах! Я просто немного развлекаюсь! И я уже говорил вам, барон, что можно всего лишь Вольстагг. Не нужно никаких формальностей, разговаривая предприниматель с предпринимателем. Барон закатил глаза. — Тем не менее, в нашей переписке вы сказали, что у вас сегодня в наличии есть то, что я просил? — О, конечно, конечно. Для человека, да? — Вольстагг перешел на английский, улыбнувшись Джеймсу. — И вообще, зачем ему эта штука? — Я поручил маленькому принцу самому выбрать фокус. Он весьма тщательно искал подходящий материал, соответствующий его собственному резонансу. Джеймс увидел, как выражение лица бородатого фейри обострилось, несмотря на то, что волосы на лице скрывали, ну, большую часть лица фейри. Принц едва не сделал шаг назад, когда этот острый взгляд карих глаз снова остановился на нем, гораздо более оценивающий, чем в первый раз. — Фокус? Барон, я знаю, что каждые несколько десятилетий тебе приходят в голову эти глупые идеи, но человек-колдун? Действительно? — проворчал Вольстагг на Сильване. — Я доверяю мальчику, — парировал барон, положив руку на плечо Джеймса, — и не я был тем, кто учил этого напыщенного осла Стрэнджа и давал ему сосредоточиться все эти годы назад. — Ах, ну да. — проворчал Вольстагг. Он еще раз окинул Джеймса оценивающим взглядом, прежде чем ткнуть пальцем в свой выпуклый нос и развернуться, чтобы направиться в заднюю часть магазина. Принц не решался следовать за лавочником, пока барон осторожно не подтолкнул его. Вольстагг повел их к задней стойке, где поднял открытый деревянный ящик так, будто он почти ничего не весил. Джеймс заглянул в ящик и увидел множество разных кусков мягко светящейся сырой руды. — Барон может проверить сам, но там все есть. Только что добытый в королевствах, граничащих с северными горами, — конечно, добытый с соблюдением этических норм. — Вольстагг добавил это последнее слово с усмешкой. Джеймс перестал слушать. Он рассматривал почти все виды магической руды, которую старательно исследовал. Огромное количество присущей им магии было просто смешным. Верно. Фокус. Принц тяжело сглотнул нервный комок в горле, прежде чем полез в ящик за первым куском руды. Этот был ярко выраженного красноватого цвета орихалка. В руке Джеймса покалывало — но не то счастливое покалывание, которое он получал от манипуляций с мана-грибами. Нет, этот вариант вообще не сработает. Джеймс отложил его на стойку. Процесс повторился для дюжины или около того магических руд внутри ящика, включая некоторые из претендентов принца, такие как мифрил и адамантит. Джеймс разочарованно вздохнул, положив последний кусок в конец ряда неудавшихся руд на прилавке. — Не повезло, маленький принц? — спросил барон. Джеймс покачал головой. — Ах, это печально, — добавил Вольстагг, глубоко нахмурившись. Он задумчиво постучал по нижней губе, прежде чем нырнуть обратно за стойку. — Подождите, возможно, у меня есть еще одна вещь, которую мальчик может попробовать! Принц бросил взгляд на барона и был встречен таким же вопросительным взглядом. Они молча ждали, пока другой фейри некоторое время рылся в ящиках и бочках без маркировки, прежде чем издать торжествующий звук. Вольстагг вернулся к стойке, держа в пухлых пальцах небольшой кусок слабо светящейся голубовато-серой руды, который Джеймс не узнал. — Этот довольно редкий экземпляр — добывается только в одном месте. Обычно я не признаюсь, что у меня есть какие-либо запасы, потому что их недостаточно, чтобы сделать что-нибудь… кроме, может быть, красивой заколки для волос. Джеймс колебался. Если эта руда действительно была такой редкой, он бы не хотел, чтобы барону приходилось платить за такой материал или пытаться получить его достаточное количество для фокуса. Однако принцу было очень любопытно, окажется ли эта руда той самой. Возможно, он мог бы предложить снизить цену. — Давай, маленький принц. — В мыслях принца прорвалась поддержка барона. Джеймс опустил голову, когда понял, что молчал слишком долго. Выдержав смех бородатого фейри, принц протянул руку за редкой рудой. Вольстагг бросил его в ладонь Джеймса, и принц почти сразу почувствовал, как от руды исходит тепло. Он не осознавал, что улыбается, пока барон не издал тихий смешок. — Я вижу, что у нас есть победитель. Джеймс вздрогнул, когда бородатый фейри с ухмылкой похлопал его по спине. — Это хорошо! Немного волновался, что это не сработает, и что в этом интересного? И это было хорошо, что этот материал, казалось, хорошо резонировал с принцем, однако ему все равно нужно было значительно больше его, чтобы правильно сфокусироваться. Мальчик просто продолжал улыбаться и кивнул. Вольстагг забрал руду обратно и упаковал ее, одновременно разговаривая с бароном об оплате тем же способом, что и Ткач — ничего денежного не перешло из рук в руки. Джеймс до сих пор не знал, как фейри платят за отношения между ними. Принц Джеймс со своим наставником, бароном, неспешно возвращался в Соковию, обсуждая добытую редкую этериевую руду. Эта находка могла многое изменить, но она принадлежала фейри, и принц собирался выяснить у барона, как можно отплатить за неё. — У фейри есть свои способы благодарности, — заметил барон, как только они вышли из лавки Вольстагга с добытым призом. Но их разговор был прерван болезненным криком, донёсшимся с улицы. Джеймс резко обернулся, пытаясь найти источник неприятностей, и увидел женщину, стоявшую на коленях в грязи, её глаза были полны слёз. Над ней возвышался фейри с лисьими ушами, одетый в роскошные одежды. Джеймс было сделал шаг вперёд, но барон остановил его крепким захватом за руку. — Маленький принц, не вмешивайся, — приказал барон. Джеймс бросил на него недоверчивый взгляд. — Но, сэр… — Джеймс, — перебил его барон тоном, не допускающим возражений, — ты не понимаешь ситуацию. Смотри. Джеймс нехотя подчинился, и, как оказалось, не зря. Фейри, ухмыляясь, вытащил носовой платок и протянул его женщине. Она приняла его с благодарностью, осторожно вытирая глаза, но избегая касаться платком своих грязных рук и платья. Ткань на мгновение засветилась, прежде чем лисьеухий забрал её обратно и аккуратно спрятал в лацкане. Только после этого он помог женщине подняться на ноги. — У них контракт, — наконец объяснил барон, отвечая на немой вопрос Джеймса. Принц моргнул, обдумывая услышанное. Контракт? Что же подразумевает такой контракт, где фейри просто предлагает платок для слёз, прежде чем помочь? — Что такое контракт, сэр? — спросил Джеймс, когда они продолжили путь к порталу. — Контракт с фейри — это обмен, — ответил барон, когда они благополучно вернулись в Соковию. — Его условия определяются двумя сторонами, и они должны быть четко сформулированы. Малейшая ошибка в формулировке может обернуться катастрофой. Джеймс нахмурился. Это напомнило ему о торговых сделках при человеческих дворах, но барон продолжил: — Контракты с фейри связаны с жизнью. Они обязательны, и их выполнение может привести к достижениям, недоступным обычным людям. Взаимный обмен воли и магии позволяет достичь практически всего: бессмертия, богатства, здоровья. — Ох, — выдавил Джеймс, чувствуя, как страх и восхищение смешиваются в его душе. Теперь он понял, почему предостерегающие истории о сделках с фейри не стоит считать просто сказками. Барон мягко взъерошил волосы принца, добавив: — Я хотел бы, чтобы наши отношения не сводились лишь к формальностям. Я хочу научить тебя этому, чтобы ты был в безопасности. Джеймс не стал настаивать на раскрытии всех секретов. Барон дал достаточно ответов, чтобы успокоить его. Принц принял решение: никаких контрактов с фейри. Проклятие, которое он уже носил, и так было достаточно сложной ношей.

***

В течение следующих недель Джеймс посвятил себя изучению этериевой руды. Он выяснял её происхождение, методы добычи и, главное, как её можно было обработать. Он заметил, что магические руды не поддаются обычным методам плавки, требуя особого подхода и мастерства. В процессе исследований принц задался вопросом о том, из какого именно королевства добыта эта руда, ведь её источники находились глубоко в дебрях фейри. Но вскоре он потерял счет времени, полностью погрузившись в работу. И вот однажды утром, придя на завтрак, Джеймс увидел на столе небольшой завернутый сверток. Барон, с довольным видом, передал его принцу. — От вас, сэр? — спросил Джеймс, развязывая ленту. — Нет, от твоего брата. Он хотел, чтобы это было сюрпризом, — ответил барон, наблюдая за принцем. Внутри аккуратно завернутой упаковки оказалась продолговатая красная коробка. Открыв её, Джеймс обнаружил изящный болиновый нож и соответствующие ножны. Это был идеальный инструмент для сбора трав и грибов. — Когда Стивен отправил это? — вслух задумался Джеймс, рассматривая резьбу на рукояти. — Неделю назад. За несколько месяцев до этого он отправил письмо с просьбой позволить мне передать тебе этот подарок, — барон ухмыльнулся, вспоминая заботу старшего принца. Хотя Джеймс и не сказал этого вслух, его удивило то, что брат отправил письмо со своей личной печатью, а не с печатью Аллардиса, как на его 17-летие. Видимо, Стивен хотел сделать подарок более личным, чтобы подчеркнуть свою привязанность. Улыбка тронула губы принца. — Если вам угодно, сэр, я хотел бы присутствовать на 18-летии Стивена. Мне бы хотелось поблагодарить его лично и, конечно, присутствовать на его коронации. — Конечно, маленький принц, — ответил барон с мягкой улыбкой.