За штурвалом корабля “Каданс”

      «У нас всё почти готово, в ночь, как и планировали, командуем отплытие…» — Вспоминал Александр, приближаясь к детфордской верфи. Весь город потихоньку накрывало темнотой, и бежать становилось тяжелее, ведь фонари с конопляным маслом ещё не были зажжены. Он не осмеливался сбавлять скорости, лишь бежал, не жалея ног, пока наконец вдали не разглядел торчащие, будто из самой воды, мачты. «Успеваю...» — Выдохшись, пробормотал он, и наконец перешел на небрежный шаг, держась от боли за правый бок. Остаток пути он был относительно спокоен, старался отделаться от навязчивых мыслей, ведь стоило ему лишь задуматься о том, что произошло несколькими часами назад, так его сразу накрывало волной гнева и боли, остановить которую было почти невозможно. На левом бедре небрежно болталась шпага, которую он успел прихватить при выходе. Она была единственным предметом, что связывал его с прошлой жизнью, но спрятать её в широкую штанину он все же решил, лишь бы лишний раз не напугать местных жителей.       Теперь порт казался ему относительно знакомым, он мог с некой точностью сказать, куда и с какой целью стоит идти. Благо, что ранее знакомый ему Чарльз Второй находился совсем недалеко от дорожки, что вела к пристани, и Саша быстро преодолел её, встретившись там с местным сторожащим. Хмурый тучный дядька с недоверием оглядел юношу, показав рукой жест, означающий остановку.       — Я не видел вас здесь ранее. Кто вы такой? — Поинтересовался тот. Александр, не зная, что ответить, в очередной раз ощупал карманы. В них оказалась пара фунтов, что могли бы и сдобрить настороженного охранника, но гарантии не давали.       — Прошу, позовите боцмана с местного фрегата имени Чарльза Второго... — Просил мужчину Саша. — Это срочное дело!        Сторож немного постоял, подумав, и после, наказав юноше не двигаться с места, отошел куда-то вглубь порта, вернувшись вскоре со стариком, который был уже хорошо знаком Саше.       — Альберт! Это вы? — Ещё раз убедился он, боявшись ошибиться в надвигающейся темноте.       — Я, естественно! А ты..?       — Александр я! Сегодня утром я был у вас на корабле после визита Оливера Баркесвиля. — Почти перебил его Саша. — Прошу вас, пропустите меня, это дело крайне срочное!       — Я же тебя совсем не знаю, парень. Не могу я взять на себя такую ответственность... — Ответил боцман.       — Я его не пропущу. Головой, видать, ударился, ещё и вплетает мистера Баскервиля в свои грязные делишки. — Вмешался сторож.       — Ай! Да это ж правда... Он зять его, но что замышляет — неясно...       — Пожалуйста, времени мало! — Подгонял их Александр. — Альберт, я к вам не с плохим делом... Пропустите меня, и я всё объясню.       — Не сдаётся, смотри ка... — Вставлял охранник. — Был бы я так в тебе уверен...       — Это всё, что у меня есть... — Быстро вынул он монеты, сложив их в кулак мужчине. — Вот... Возьмите!        Тот лишь тихо хмыкнул, но всё же отошёл в сторонку, пересчитав полученное.       — Ладно, но в случае чего, знать ты не знаешь, кто я такой, а я — кто ты такой.       — Спасибо вам! — Крепко пожав ему руку, Александр подбежал к боцману, отводя его в сторону.       — Альберт... Через сколько отчаливает ваш фрегат? — Он спросил его тихо, оглянувшись по сторонам.       — А это тебе ещё зачем знать?! — Покосился на него старик. — Вернемся-ка мы с тобой назад. — Попятился он от юноши.       — Мне нужно отплыть с вами. — Сказал Саша, собрав всю оставшуюся уверенность, и удержал Альберта за рукав. — Куда угодно... Лишь бы попасть домой.       Боцман выглядел ошарашенным, и Саша его прекрасно понимал. Неведомо откуда взявшийся юнец просится на стратегически важное судно, причем, подкупив охранника. Это ли не попахивает чем-то незаконным?       — Пх... Нет, это запрещено. Судно везет ценный груз на американский континент, я не могу допустить на него беглецов! Прыгай на торговый корабль и езжай в свой Санкт-Петербург по прямой дороге!       — И через сколько же отчаливает следующий корабль до России?       — Ну, уж точно мне не знать... Припоминаю, что через недели три, а то и месяц...       — Не проживу я этот месяц на ваших улицах... День протяну, два протяну, но не месяц же! — Отчаянно объяснялся Александр.       — У тебя ж дома твоя жена, родители её, с чего бы тебе бежать вдруг?       — Да не моя она больше... Позора не выдержу такого, жить в одном доме с любовником дамы сердца. А куда мне пойти то, скажите? Дома нет, денег нет, семьи рядом у меня нет! — Почти кричал он, забыв про былую осторожность.       — Вот как, значит... — Задумался боцман. — Я бы помог, но правила такие...       — Я вам чем угодно услужу... — Саша был готов встать на колени и уже начал опускаться вниз.       — Да ну, отбрось! Фу! Не нужны мне твои жалости... А ну ка, стой на ногах, как стоял. — Быстро одёрнул его старик. — Ты хоть раз на судне то служил?       — На плаву был лишь единожды, в качестве матроса... — Альберт явно не оценил такого опыта, что было ясно по его выражению лица. — Но на стоящих в порту судах я был и не раз! — Быстро решился он исправить мнение старика. — Я о кораблях всё знаю, уж поверьте... Отец мой служит офицером уже бог ведает сколько лет... Я всё юношество провел под боком наших судов!       — Не радует меня это всё, но и злыднем ты не кажешься... — Боцман глубоко задумался и простоял пару минут, глядя куда-то вглубь Сашиного пиджака. Сердце юноши громыхало в ожидании ответа и в надежде на согласие. Вся его жизнь зависела от единственного решения, что старик, стоящий напротив, принимать не торопился. Уже совсем стемнело, и лишь тусклые фонари с полупустых палуб освещали всё вокруг. Отчаяние было столь велико, что Саша зубами и ногтями готов был вцепиться в эти сосновые доски, из которых и был создан фрегат, лишь бы не бросать то, до чего он дошёл.       — Своим именем не смей представляться, называй себя как угодно... Любопытным о себе не рассказывай, отвечай, что недавно сюда устроился и никого здесь не знаешь. Про мистера Баскервиля не молви ни слова, иначе расправлюсь с тобой лично, и помни... Я за твою голову не отвечаю, я лишь делаю тебе одолжение. — После долгой паузы ответил, наконец, боцман.        Александр всплеснул руками от услышанного, принявшись кланяться доброте матроса. Руку жал столь крепко и благодарно, что был бы мужчина чуть потоньше, явно вывихнул бы.       — Не знаю даже, как отблагодарить вас... — Припал он на одно колено, целуя старику запястья.       — Опять ты... Даже не смей, а! А то я могу и передумать. — Вновь остановил он Сашу. — Но портки твои тебя выдадут... Тебе нужна одежда матроса, а не зятя большого человека, пиджак долой сейчас, а остальное получишь уже на судне...        Не передать было, насколько легче стало на душе у Александра, будто балласт, тянувший его на дно безрадостной и серой жизни, наконец отпал, дав ногам и рукам свободно двигаться вверх. Он тут же свернул одеяние в ком и последовал за боцманом. Они направились к кораблю, и каждый шаг, сделанный ногой Александра, вёл его в тревожную неопределённость, но даже она не была такой пугающей, как та жизнь, что поджидала его за спиной.

***

      Уставшие матросы не обратили внимания ни на старика Альберта, ни на Сашу, что позволило им незаметно прошмыгнуть в каюту, предназначенную специально для боцмана и ещё нескольких офицеров.       Ненадолго мужчина удалился, вернувшись позже с комплектом, состоящим из синей рубахи и широких белых брюк, и Александр, полный энтузиазма, принялся одеваться, совсем позабыв про спрятанную ранее шпагу. Вместе с тканью штанов она звонко ударилась о пол, обратив на себя внимание старика. Сашу тут же обдало холодным потом из-за страха, что появился, стоило лишь ему представить, как боцман отреагирует на столь неприятную новость.       — Это что? — Не дожидаясь ответа старик поднял и потряс брючину, достав оттуда искусно выточенный клинок в серебряно-кожаных ножнах. — Александр?..       — Это не то... — Устрашился он, не в силах объясниться. — Этот клинок достался мне от отца, я не мог оставить его на этой земле... — Он поднял руки вверх, показывая, что более не имеет никаких спрятанных вещей.       — Ты ходишь по очень тонкому льду, юноша... — Альберт, по видимому, не собирался возвращать внезапно найденную вещь. — Это будет твоим последним предупреждением... Но в следующий раз ты окажешься заперт в трюме.       — Простите... — Саша стыдливо опустил голову.       — И ещё... Больше никаких секретов от меня. На этом корабле только я знаю о твоих тайнах, поэтому советую тебе прислушаться.       Старик махнул рукой, наказав следовать за ним, и отвел Сашу ближе к верхней палубе, указав на направление к кубрику.       — После отбоя идёшь и ложишься на любой свободный гамак... И придумай, как ты представишься команде. Говор у тебя и без того непривычный для англичан, но фамилия заставит во многом тебя подозревать. Сам знаешь, что времена ныне тяжёлые, военные, так что лучше не нарываться и играть по правилам. — Старый матрос был неожиданно спокоен, будто бы пару минут назад и не находил спрятанного Сашей оружия.       — Как же мне объяснить то, что я здесь буквально из под земли появился?       — А вот умело лгать — уже не моя работа. Ты парень умный, уверен, что и с такой мелочью справишься.       — Понял. И позвольте всё же сказать вам спасибо… За всё. — Промолвил Саша. — Я, если честно, даже не знаю, что я должен для вас сделать, чтобы отблагодарить. — Он и правда был чрезмерно благодарен боцману за то, что тот принял его, поверив в чистоту его намерений. — Я сделаю всё, чтобы сослужить вам...       — Служить надо судну, а не мне. Мне нужен не слуга, мне нужен тот, то предан морю также, как предан ему я. — Альберт сильно закашлялся, подобно тому, как делал это при их первой встрече.       — Вы в порядке? — Забеспокоился Александр.       — В полном, юнга, в полном... Возраст даёт о себе знать, и я стал чаще заболевать в последнее время.       — Думаю, что вы куда здоровее и крепче любого, кто находится здесь. — Отшутился он, постаравшись мягко слезть с темы.       — Капитан обо мне такого же мнения. И что же он такого во мне увидал? Знать я не знаю..       — Капитан, значит... Расскажете мне о нём? Будьте любезны...       — Альтер Грант... — Тихо процедил боцман. — Относиться к нему можно по-разному, но отрицать его силу — всё равно, что отрицать наличие на небе звёзд. Он человек эксцентричный и хладный, так что не стоит заговаривать с ним без веской причины...       — Вот оно что... — Слегка разочаровался Саша. Капитан... Это слово даже звучит гордо, капитан ведь должен быть примером для всех, стоять во главе судна, а не наступать на шеи подчиненных. Так Александр думал, но кажется, что «так» бывает не всегда. — Ладно... С судном я ещё познакомлюсь, а сейчас я хочу пообещать, что не подведу вас...       — На словах мы все горазды, а вот как на деле...       — Я вам докажу. — Твёрдо пообещал Александр.       — Пусть будет по-твоему. — Усмехнулся боцман и удалился обратно в каюту.       Настал конец той тяжёлой истории, что бесконечно изматывала и отравляла Александра. Теперь началась другая, не менее сложная и запутанная, но несмотря на свою опасность, этот путь его манил сладкими образами и мечтами о возможном, хоть и не скором, возвращении в отчий дом. Пусть ему там будут отнюдь не рады, но как же он скучал по родным стенам и улицам, на которых читалась его маленькая жизнь. Оставался лишь один вопрос... Оборвётся ли этот рассказ на полированной дощатой стенке, или в кой-то веки продолжится?        Миновав уже спящих матросов, он, как и велел боцман, развалился в самом крайнем из свободных гамаков, дав затёкшим ногам долю расслабления. Немного непривычно было засыпать, когда вокруг тебя россыпью висели незнакомые люди, смотрящие, наверняка, уже десятый сон. Александр в своих узлах мыслей копаться не стал, даже от разбитого сердца отлегла тревога, когда он закрыл глаза, ощутив, как ранее тронувшееся с места судно скользило по небольшим волнам, раскачивая в такт кожаные спальники. Он почти ощутил себя дома, ещё, конечно, не совсем, но он точно был на своём месте.

***

       Его разбудил бодрый гул голосов, раздавшийся после подъема. Александр озирнулся и, последовав примеру других матросов, направился к выходу из кубрика, по неосторожности вписавшись в такого же сонного солдата.       — Чёрт... — Выругался он на родном языке.       — Эй! Разуй свои глаза! — Ответил ему крепкий лысый парень.       — Извините... — Кивнул он головой. — Не проснулся ещё.        Матросы недоверчиво покосились на Сашу, переглянувшись между собой. Их вид несколько отличался от того, что изначально представлял себе Александр. С первого взгляда они показались совсем не дружелюбными, а наоборот, очень даже грозными и неприветливыми людьми.       — Это еще кто такой? — Раздался чей то голос из толпы. — Женщин на корабль нынче сажают? — Несколько служащих звонко расхохотались, но большинство даже не повели и бровью. Кажется, что они привыкли к таким выходкам сокомандников.       — Забавно... — Александр закатил глаза, убрав за ухо прядь черных длинных волос, из-за которых он и стал объектом внимания. А вообще, сравнение было излишне глупым, как он посчитал, ведь хотя бы по росту Саша заметно превосходил стоящих рядом мужчин.       — Отвечать то будешь? — Подскочил к нему другой матрос, коротконогий и потешный. — Кажется, мы тебя впервые видим. — Отметил юноша, уперев загорелые кулаки в бока.       — Я здесь по службе, как и вы. — Скрестил он руки, стараясь не выдать своё волнение. Приходилось по мере возможности импровизировать и придумывать на ходу, всё же, не так он представлял знакомство с командой. — Неужели вы не привыкли к тому, что в мире существует моряки помимо вас?       — Смотри, какой вертлявый! — Воскликнул коротышка. — Ну, гляди, дерзость это хорошо. А звать тебя как?       — Звать меня... — Задумался Саша, вовремя остановив себя. Он молчал, пока несколько десятков недоумевающих парней смотрели на него и ожидали ответа. Вспомнилось ему имя одного из слуг, которого он повстречал в поместье Баскервилей. — Эрико. — Бодро продолжил Александр.       — Эрико, значит...       — Эрико Маршман. — Повторил он ещё раз, наугад назвав весьма популярную английскую фамилию.       — Ну, тогда будем знакомы, Эрико Маршман! — Юноша крепко пожал Саше руку и показал широкую улыбку, в которой отсутствовали два зуба.        Другие матросы тоже не побрезговали рукопожатий, что его порадовало. Видать, что их чрезмерная осмотрительность и осторожность навеяла неблаговидную атмосферу, заставив Сашу усомниться в дружелюбии парней.        Покинув кубрик, он направился вслед за толпой, надеясь найти для себя подходящую работу, с которой он был бы в силах справиться. Вновь перед ним предстала мощная палуба фрегата, над которой устремлялись в небо три идеально ровные мачты. Саша ненадолго остановился, разглядывая корабельные снасти, и даже не заметил, как мимо него быстро проскочил боцман, отвесив небольшой подзатыльник.       — Уже бездельничаешь?! — Грозно спросил он.       — Никак нет... Я только что вышел.       — Ладно. — Он огляделся, будто о чём-то переживал. — С такелажной работой справишься? — Выпалил Альберт и уже начал тащить Сашу за ворот рубахи.       — Я... Не уверен, если честно. — Стыдливо ответил Саша, упираясь ногами. — Это моё слабое место.       — Эгх, так я и знал. — Разочаровался он. — Но, к твоему сожалению, это не оправдание! — Он вновь повёл юношу за собой. —У бушприта порваны несколько верёвок. Эту работу выполнит даже дитя, только поступившее в школу мореходства, так что постыдился бы ты, здоровый олень, своего неумения. — Боцман был куда строже, нежели в их первую встречу.       — Х-хорошо... Как пожелаете, мистер Джонсон. — Растерянно ответил Саша, последовав за стариком.        Из самого носа бушприта вверх устремился небольшой деревянный кол, вокруг которого и образовалась упомянутая боцманом поломка. С небольшим, но нескрываемым ужасом покосился Александр на это сооружение, на котором, кажется, уже сидел один из храбрецов, кто согласился подвязать канаты.       — Это же самоубийство! — Возмутился он, наблюдая, как судно, качаясь под надоедливым ветром, наклонялось всё сильнее влево, отчего брызги солёной воды попадали на балку, делая её мокрой и скользкой.       — Куда же делись твои обещания, Александр? — С вызовом спросил боцман. — Я уже не вижу того смелого юношу, готового на всё, лишь бы поскорее покинуть берега Англии. — Усмехнулся он, а позже и вовсе развернулся, как ни в чём не бывало, направившись в сторону нижней палубы.       Саша тихо выругался, подойдя к краю борта, и взглянул на то, как парнишка, уже сидящий там, старался совладать с природными стихиями и, ухватившись одной рукой за исправную веревку, безуспешно вязал узел на другой. Он отбросил со лба капли проступившего пота и взялся за бока бушприта, а после попытался встать, лишь бы удержать на нём равновесие.       — Эй, лови! — Донеслось спереди, и Саша, подняв голову, увидел, как в его сторону летит более широкий канат с тугим узлом на конце. — Хватайся и ползи на животе! Нам не нужны несчастные случаи!        Саша, послушно принял помощь и быстро сумел добраться до нужного ему места, ухватив товарища за грубую руку.       — Спасибо! — Воскликнул он. — Я держу тебя, завязывай скорее! — Александр крепко прижался к столбику, а также взялся за спину матроса, позволив ему наконец завершить тяжёлую работу и связать между собой противные верёвки.        Оба поспешили спуститься вниз, что оказалось сделать куда проще, и, отряхнувшись от воды, обменялись рукопожатием.        Саша, по сравнению со служащими на фрегате, был ещё весьма щупловат, что было очень заметно в сравнении. Матрос, которому он помог, исключением не был: довольно мускулистый мужик, лет так тридцати, каких тут было подавляющее большинство.       — Спасибо, юнга. — Поблагодарил он Сашу. — Новоприбывший?       — Что-то вроде того. — Ответил Александр, кивнув головой, и поспешно ушёл, не желая плодить слухов о своём случайном появлении на корабле.        От одного лишь выполненного поручения руки уже предательски болели и не слушались, а впереди был целый день, наполненный работой и нагрузками, что его даже немного разочаровывало. Поскольку Саша не был погружен в дела судна, ему не могло придти в голову и мысли, куда же сейчас направиться, и он лишь неловко косился на утопающих в поту матросов. Вдруг все вокруг, обратив внимание на несущегося со всех ног паренька, побросали свои места и начали выстраиваться в центре палубы, будто по команде, которая внезапно прозвучала в их головах. Саша, несмотря на смятение, последовал их примеру, затерявшись среди тех, кто замыкал шеренгу.       — Капитан идёт! Капитан идё-ё-ёт!! — Послышалось наконец издалека. Это не только в тот же момент объяснило весь переполох, но и заставило Александра сильно напрячься, ведь ненароком и его опасения оказаться раскрытым могли вдруг сбыться.        В отличии от простых матросов, облачённых в свободные белые брюки и синие жакеты, проходящий мимо них мужчина носил облегающие белые чулки и такие же бежевые бриджи. Фрак на нём был тёмно-бирюзового цвета, с золотистыми пуговицами, а голову гордо украшала капитанская треуголка, обрамлённая узнаваемыми жёлтыми лентами. В ножнах прятался приличных размеров клинок, кажется, что даже именной. Капитан, в сопровождении нескольких офицеров, с поднятой головой, как ему и подобало, осматривал команду, которая, как по щелчку пальца отдавала ему честь, прислоняя тыльную часть ладони к середине брови. Саша неумело повторил военное приветствие, вскинув кисть, немного дрожащую от напряжения в мышцах. «Так вот, каков ты, капитан Альтер Грант...» — Проговорил про себя Саша, удивлённо смотря на того, кто был столь грациозен и величественен. Его каблуки вальяжно простучали вдоль всех стоящих в ряду и он, ухмыльнувшись в сторону какого-то офицера, встал против света, позволив тщательно разглядеть его лицо. Саша не знал, насколько удобным был его белоснежный завитый парик, но статус не позволил бы капитану появиться в ином виде. Чёрная негустая борода почти доросла до галстука, а нос был длинным, будто клюв у чернозобика. Он был слегка полноват, но в меру, что наверняка не мешало ему блистать в бою наравне с атлетичными парнями, а скорее, даже обходить их в выносливости и умениях.       — Порт «Ла-Корунья» — наша следующая остановка, как вам было известно ранее. Возможно, нам придется задержаться там надолго, что никак не должно вас беспокоить. — Строго сказал он, повысив голос, тем самым сделав акцент на последнем слове.       — Есть, капитан! — Звонко ответила команда.       Капитан вновь оглядел матросов и мельком заглянул в глаза Александру. Ему даже показалось, что тот поменялся в лице, но, к счастью, ничего не сказал.       — За нехваткой формы или продовольствия обращаться требую к моему секретарю. А теперь я приказываю всем вернуться к работе!       — Есть, вернуться к работе! — Вновь прокричала команда и принялась исполнять приказ, разбежавшись по судну.       «Узнать бы мне, какого это, быть капитаном...» — Подумал Саша, пока глядел вслед удаляющемуся в свою каюту Альтеру. Кажется, он не был любителем расхаживать по палубе, судя по тому, что каждое его появление вызвало такой ажиотаж среди команды.        Саша заметил вблизи фок-мачты тех самых матросов, что утром задали ему небольшую трёпку, и поспешил к ним, не желая вновь оказаться без дела. Трое парней разбирались с такелажем сооружения оживленно о чем то споря.       — Сегодня твоя очередь! — Кричал один из них, тот, что был ниже всех.       — Не бреши! Я в позапрошлый раз чуть не убился, когда отворачивал парус! — Отвечал ему товарищ.       — Тяжеловат ты, значит, как бы ванты под тобой не треснули! — Парировал его юноша.       — Энди. — Обратился к нему третий. — Полезай уже в этот раз. — Рассмеялись они, пока насупленный матрос, выругавшись, приготовился забираться на нужный рей.       — Эй, ребята! — Окликнул их Саша. — Вам нужна помощь? — В ответ парни переглянулись с таким же пренебрежением, как делали это ранее.       — А что, желаешь сегодня полетать с мачты? — Ухмыльнувшись ответил лысый матрос.       Александр не понимал таких шуток, но всё же выдавил подобие улыбки, этично промолчав.       — Что ж, тогда помоги Энди собрать парус! — Он шлёпнул Александра по лопатке, указав ему на самый верх мачты. — Пусть он будет на верхнем рее, а ты — на нижнем. Справишься?       Саша замешкался, но отступать и не думал, твердо и решительно устремившись наверх, стараясь во всю свою ловкость преодолевать и укрощать непослушные пошатывающиеся верёвки. Добравшись, наконец, до рея, он переступил на перт, подвешенный под ним, неумело, но удачно подвязав конец троса, слыша лишь, как колотится сердце, когда он глядит вниз и понимает, что падение на полном серьёзе может стоить ему жизни.       Однако успех его отчасти расслабил, позволив наконец вдохнуть полной грудью этот неописуемый аромат солёной воды вперемешку с запахом древесной смолы, исходящим от почти нетронутых мачт. Страх уже даже смешался с восхищением. Он поднял голову, ощущая, как ветер словно придерживал его за спину, не позволяя упасть, приглашал ненадолго вглядеться в бескрайнюю даль, почти за горизонт, где грозные тучи, облака и свет от полуденного солнца смешались в единое целое, создавая тем самым неповторимую картину.       — Ха-ха... Воу! — Проронил он, уже привыкнув к качке.        Но нужно было возвращаться к цели, о чем Александр чуть не забыл, пока так восхищенно любовался видами. На другую сторону рея он уже смог перебраться пешком, пройдя прямо по нему, держась за слабо натянутый параллельно ему трос. Мурашки и ощущения движения в груди его нисколько не пугали, лишь доставляли некое особое удовольствие. Он повторил действия со снастями, чуть менее искусно, но без всякого страха их выполнил и подал знак стоящим ниже матросам, жестикулировав им о завершённой работе.       Прямо перед ним, будто птица, поймавшая поток попутного ветра, держась руками за канат, проскочил, а точнее, даже пропархал Энди, в считанные секунды оказавшись на палубе, снова стоя на своих двоих. Он развернулся, довольно прищурился и махнул рукой Александру, призывая повторить за ним.        Сегодня он дважды рисковал жизнью, и оба раза неплохо справился, по крайней мере не отбросив копыта раньше, чем ему предназначалось бы, поэтому обычный, как ему показалось, спуск по канату не вызвал в нём ни капли сомнения, и он, практически с разбега, сопроводив свой рывок эмоциональным «хоп!», проскользнул по верёвке, неуклюже свалившись с неё в конце, сразу же пожалев о своей излишней решительности.       — Ух-х-х… — Вздохнул он, почуяв, как сильно прижгло ему ещё не огрубевшие ладони.       Моряки с неразборчивыми криками подбежали к согнувшемуся от боли Александру, помогая тому подняться…       — Дурень! Вот тебе и ожог! — Похлопал его по плечу Энди. — Руками то надо перехватывать снасть, а не скользить по ней!       — Ты делал это так легко... Зачем ты вообще меня надоумил? — Шипя от жжения в руках, процедил он.       — Стыдно умелому моряку по вантам спускаться, как по лестнице, вот я тебя и проверил. Ну, ты молодец, не посрамил себя, но с этим, конечно, придётся помучаться. — Он указал на его покрасневшие и немного опухшие подушечки пальцев.       — Какой-то у вас сомнительный ритуал посвящения… — Возразил Саша.       — Все через это проходят! — Оживлённо вмешался один из ребят, вновь блеснув идеально выбритой лысиной. — Ты давай, разгибайся, да ступай к лекарю, он тебе ладони ромом обольёт, сразу полегче станет. — Указал он Саше дорогу. — Меня, кстати, Кори зовут. — Саша по привычке пожал руку и сразу же сморщился, дёрнувшись от резкой щиплющей боли, вызвав тем самым у парней приступ смеха.       — А ты?.. — Обратился он к третьему, что выглядел, по сравнению со своими друзьями, гораздо спокойнее.       — Джордж. — Улыбнулся ему рыжеволосый, с такой же яркой бородой, матрос. — И кстати, ты неплохо справляешься, Эрико! — Подбодрил его Джордж, провожая к каюте лазарета.       Лекарь, по всей видимости, уже привык к пациентам, желавшим проверить себя на прочность, отчего и вовсе не удивился, когда увидел стёртые до крови ладони Александра. Алкоголь ещё пуще обжог раны, будто огнём прошёлся по коже. Но боль вскоре утихла, по крайней мере, забрав с собой всю грязь, что могла бы попасть в свежие ссадины. Ненароком Саша даже вспомнил о той истории, что рассказал ему когда-то Матвей, и утешил себя тем, что его травмы, по сравнению с пережитыми его старым знакомым, были простой крошечной царапиной.       — Ну ничего, Эрико, успеешь отдохнуть, пока шторм не утихнет. — Сказал врач, пока Саша уже стоял в дверях каюты.       — Шторм? — Негодовал он. — О чём вы?       — Паруса скрутили, ветер усиливается, а с северо-восточной стороны на нас идут густые тучи, как мне довелось увидеть. — Подметил мужчина. — Ты ведь сам паруса сворачивал, не так ли?       — Оно верно. Как-то не догадался даже. — Ответил Александр. — Мистер Марлоу… — Так звали главного лекаря судна. — Скажите, много ли людей погибает в море в длительных экспедициях? — Внезапно он задал вопрос, который частенько приходил ему в голову. Отец, казалось, подобную информацию от него утаивал, да и сам лишь пару раз возвращался с уже зажившими ранениями.       — Хм... — Задумался медик. — Я бы не стал ударяться в точность, юноша, но в прошлый раз, на пути к американскому континенту и, в частности, обратно, мы потеряли семь человек из общего состава и одного офицера. — Вспоминал он.       — Семь человек… — Шепотом повторил Саша. — Получается, что любой морской путь несёт в могилу людские жизни?       — Нет, ну что ты! — Поспешил успокоить его Марлоу. — Были на моей памяти экспедиции и вовсе без потерь, но, как не крути, такая уж у нас работа, рисковать собой ради государства, короны и процветания.        Всё это показалось ему до ужаса приторным и неприятным. На своей родине он и сам был бы рад служить на государство, в особенности, в рядах военных моряков, но здесь, на чужих землях, он чувствовал себя, словно предатель, по воле случая попавший в услужники английского флота.       — Надеюсь, вы и впредь будете прикладывать максимум своих усилий, чтобы как можно больше матросов возвращались невредимыми. — Проронил Саша, покинув кабинет.

***

      Предчувствие медика оказалось правдивым, и вскоре светлые клочки неба скрылись вдали и оно затянулось густыми грозовыми тучами. Все сильней и сильней качалось судно, наклоняясь и окунаясь в воду. «Кажется, началось.» — подумал Александр, смотря, как ветер усиленно пытался сорвать лёгкие мачтовые снасти. Каждый из матросов был готов выполнять команду, а также распределяться по местам. Кто-то встал по бокам, наблюдая за волнами, что подходили к кораблю и с легкостью могли бы серьезно растрясти как груз, так и другие части корпуса.       Неожиданно Александр разглядел вдали приближающегося мужчину, одетого в уже знакомый глазу мундир. Треуголка не могла врать, это точно был капитан.       — Всем, кто не принимает участие в манёврах, срочно укрыться внизу! — Крикнул он, начав бежать. — Я заменю штурмана, и пусть ещё пятеро останутся! — Так уверенно и бесстрашно держался он, смотря в глаза бушующим водам пролива Ла-Манш, будто и вовсе не опасался быть снесённым с палубы.       — Ты! — Обратился капитан к Александру. — Чего встал?! — Саша замешкался и огляделся по сторонам, заметив, что все, кроме пятерых, уже давно разбрелись по каютам и покорно дожидались окончания шквала.       — Простите! Я уже ухожу! — Но необъяснимое чувство не хотело позволять ему просто так укрыться в теплом кубрике, хотя бы одним глазком не взглянув на то, как настоящий профессионал управлял кораблем и боролся с силами сразу двух из сильнейших стихий.       Но делать было нечего, недопустимо ослушаться приказа капитана, тем более в столь экстремальных условиях. Он в последний раз огляделся, и уже готовился покинуть палубу, пока вдруг не заметил, что с правого борта, у самого края, стоял старик Альберт, нервно держась за перекладину.       «Куда ж старый собрался?!» — воскликнул Саша сам себе. Он тут же бросился вперед, расставив руки по бокам. Тряска усилилась, и пока юноша доковылял до Альберта, вокруг уже вовсю разлетались холодные брызги.       — Слышь, мелкий! — Злостно окликнул его боцман. — Захотелось лишиться жизни?!       — Да куда вам против шторма выступать, мистер Джонсон?! Возраст ведь! — Перекрикивая шум разбивающихся волн ответил Александр.       — Да я одной ногой стою на этой палубе крепче, чем ты на земле своими двумя! Решил ослушаться приказа?! Так я прикажу вышвырнуть тебя в испанском порту, чтобы совестно было, если ты вдруг не улетишь за борт после первого же удара тяжелой волны! — Он тяжело приложился ладонью по щеке Саши, указав ему пальцем по направлению к каютам.       — Но как... — Не договорил он, схватившись за красную кожу. — Ладно. Но я не прощу ни вас, ни себя, если с вами что-то произойдёт. — Саша разочаровано развернулся и спешно направился обратно к дверям, крепко захлопнув их за собой.        Зажавшись в углах и на полу, матросы, привыкшие к бурям, перебрасывались короткими фразами, шутками. Александр, не унимая переживания об опасности, в которой находился Альберт, принял на себя роль одиночки и лишь задумчиво сидел в проходе и покусывал кожу на пальце, упираясь ногами в деревянную стену.       До двери было рукой подать, и ему было спокойно, пока он слышал все возможные из голосов, что передавали направление надвигающихся волн. Тягостно миновал час, за который буря лишь усилилась, создавая некую, подробную маракасу из моряков, картину. Тошнота преследовала его, будто нарочно желая вывернуть наизнанку, но Александр, особо не желая облить каюту нечистотами, старался быть спокойным, держась хоть за какие то выступы и закреплённые предметы.       В один момент грубый удар затылком о стену взбодрил его, и дверь с грохотом выбило. Судно, очевидно, встало креном, сильно отклонившись, и гулко протяжно заскрипело. Голоса палубы перестали быть различимы.        С трудом Александр поднялся, преодолев небольшую лесенку. Он выглянул наружу под осуждения напуганных матросов, что лишь и кричали ему одуматься и вернуться. Гроза на миг осветила палубу, позволив лицезреть на ней лишь пустующий одинокий штурвал. Он немедля рванул вперёд, потеряно рыская глазами в стороны, надеясь найти хоть кого-то, кого могло отбросить после тяжёлого столкновения с волной.       Неподалеку раздались крики, что неразборчиво велели держать руку крепче. Саша побежал к правому борту, борясь с чудовищным характером движения корабля, разглядев там капитана, что на последнем издыхании хватался за офицера, пока его ноги и половина туловища болтались над бездонной чернющей водой.       — Дуглас, не смей отпускать! — Вопил Альтер. — Мне, чёрт его дери, палец о шпагу рубануло!        Что есть мочи Александр ухватился за плечо капитана и, воспротивившись ветру, с помощью офицера вызволил его из лап самого, наверное, морского дьявола.       — Капитан! — Свалившись вместе с ним на палубу, крикнул юноша.       — Вот ведь проклятье, я, кажется, ударился головой… — Протянул капитан, приложив окровавленную ладонь к виску.       — Ложитесь и не двигайтесь с места! Мистер, придержите капитана! — Завопил Александр, указывая офицерам, будто обычным юнгам, и кинулся вперёд, не дожидаясь даже ответа.        Штурвал бессовестно вертелся, до тех пор, пока Саша не вцепился в рукояти, навалившись на него всем весом. На руках наверняка останутся ещё большие раны, вдобавок к ожогам, но сейчас на осторожность некогда было тратить время.       «Кажется, мы шли кормой на волну, но корабль отбросило и он встал прямо боком к её движению!» — подметил Саша единственное, что сумел заметить в пылу волнения. «Судно нельзя разворачивать задом к ветру вновь, иначе шторм протащит нас за собой…» — судорожно шептал он сам себе. «А что я вообще могу сделать?!» — крикнул он, после чего грубо выругался. «Я просто напросто влез не в своё дело, ещё и закричал на офицера, возможно, на помощника капитана!» — крутилось у него в голове. Руки предательски затряслись, когда очередная волна ударила в борт и обрызгала его почти с ног до головы. Саша не по своей воле метнулся в сторону, успев ухватиться за руль. «Остается… Только идти сквозь, против волны» — думал он.       Руки Александра были недостаточно сильны, чтобы с лёгкостью прокрутить штурвал налево, что доставило большую проблему, ведь угол разворота увеличивался очень медленно. «Да драть тебя всей командой! Я привык, что ветер меня направляет, а не угробить хочет!». Шторм наверняка не продлился бы дольше ещё одного часа, и даже белизна вдали проклёвывалась, сигнализируя о границе между бурей и относительно спокойным небом. Он рычал и кряхтел от боли и прикладываемых к рулю усилий. В момент ему показалось, что древесина даже может треснуть, если ещё хоть немного пытаться сдержать её.       Наконец, корабль встал на нужный курс, и, как и следовало ожидать, тряска больше не угрожала жизни матросов и сохранности груза, по крайней мере, не так сильно. Саша, ощущая судороги в мышцах, немного выдохнул, уже с меньшим напором придерживая штурвал. «Осталось только… Только вести его прямо, и всё будет хорошо.» — успокаивал себя он.       — Подонок! — Прозвучало где-то рядом. — Ты что вообще вытворяешь?! — Чужая рука резко схватила Александра за шиворот и оттащила назад, а за штурвал вскочил крепкий мужичок, что, относительно кричащего, держался вполне спокойно.        Он успел лишь промычать, пока его силком не затолкали обратно в общую каюту, где, будто скотину, бросили на пол.       — С каких пор таким как ты можно кричать на помощника капитана, да ещё и отдавать приказы?! — Александр непонимающе взглянул вверх, видя, как лицо офицера аж краснеет от злости. — Ты ещё и за штурвал умудрился встать, гад! — Он почти замахнулся на него, но в последнюю секунду остановился. — Капитан будет принимать решение о твоей казни, когда стихнет шторм, а до этой поры, будешь заперт в трюме!       Команда с нескрываемой растерянностью покосилась на Александра, а после и на помощника.       — Вы серьезно собираетесь наябедничать капитану, будто вашей матери, за то, что я спас его, а после вытянул корабль на безопасный курс?! — Хамовато спросил он. — Мне послышалось, или за это меня ещё должны казнить? — Матросы будто застыли от его слов. Возможно, дерзостью Александр лишь подлил масла в огонь, но сдаваться не собирался.       — Ты нарушил приказ! Выбил дверь и выскочил на палубу, когда было велено сидеть строго внутри! Умудрился без спросу схватиться своими ручонками за руль, будто смеешь по своей воле изменять текущий курс! — Брызгал он слюной. — Да ты хоть знаешь, что за такое бывает?! Ха-ха-ха…! — Почти истерически выдавил он из себя смешок. — Да капитан тебя за борт выбросит, как и полагается! А ведь давненько такого зрелища не было…        Офицер не стал слушать никакие аргументы, лишь брезгливо потащил Александра из каюты, направившись в трюм.       — Что ж вы, поганцы, на месте не сидите? Ну, ничего-ничего… Посидишь здесь, в обнимку с верёвкой, и подумаешь, чего стоят твои представления. — На этот раз сопротивляться Саша не стал, поддавшись воле случая, лишь бы не охватить ещё больших обвинений. Офицер туго привязал его к деревянной колонне, оставив данный процесс без комментариев. Кажется, что он потратил весь запас оскорблений минутами ранее.       — Одной глупой шавкой меньше…