Отброс

      Сидя за столом на одном из наиболее хорошо сохранившихся стульев, я медленно приходил в себя, невольно поглаживая содержимое контейнера. Честно говоря, уже ради этой находки стоило выбраться на поверхность! То ли мне просто так везёт, то ли за мной кто-то присматривает, но передо мной лежало решение одной из главных моих проблем. Посреди амортизирующего материала, запаянная в вакуумную упаковку лежала рука, разделённая по сегментам. В отдельном отсеке контейнера даже нашлась крайне любопытная книжица, сделанная из тонких пластиковых листов. На её обложке красовалась всё та же эмблема, что и на контейнере, но на этот раз с подписью «Служебный манифест №349-КА: Руководство по интеграции и активации манипулятора «Гладиус-VII»». Чуть ниже и более мелким шрифтом было выведено «Одобрено Магосом-Доминус Йота-Мю 26. Предназначено для ограниченного использования вне квалифицированного надзора». В самом низу обложки было, видимо, обозначение самого мира-кузни: «Стигия-VIII».       Я, конечно, совсем не Шерлок Холмс, но вполне мог себе представить то, как подобная техника оказалась именно здесь. Рискну предположить, что «большая шишка» на больничной кровати потерял во время боёв руку. Ну да почему бы и нет — это же ваха, у них тут генералы только так на передовой мелькают, радуя всех окружающих своим присутствием. Ну так вот, потеряв руку, наш «герой Империума» зависает в спешно оборудованном на командном пункте лазарете, ожидая чего-то. «Что-то» в лице крайне нарядно одетого человека прибывает с новой рукой для уважаемого (и явно богатого) человека, но проведению операции по протезированию мешают мятежники. Причём радикально мешают — потравив весь командный пункт хлором. Всё, «хэппи энд», как говорится. Ну да ладно, это дела прошлого. Думаю, что новая конечность пригодится мне гораздо больше, чем предыдущему несостоявшемуся владельцу. Открыв «Служебный манифест…», а по факту — инструкцию пользователя, я принялся за её изучение.       «Во имя Омниссии, чья мудрость безгранична, и Движущей Силы, чьё присутствие наполняет каждую механизм, благословляем тебя, оператор, на труд сей» — гласило крайне краткое введение. Далее шла уже непосредственно инструкция для самостоятельной (!) установки. 1. Подготовка к интеграции 1.a. Очисти плоть свою: обработка конечности, где будет установлен манипулятор, должна быть проведена со всей тщательностью, исключающей возможное заражение. Удостоверься, что плоть свободна от загрязнений и инородных тел. 1.b. Активируй устройства контроля: перед началом включи пусковой регулятор на контактной муфте (расположен под защитным кожухом в корпусе), чтобы запитать резервные контуры. 1.c. Подготовь контактную муфту к установке: убедись, что интерфейсные порты защищены и свободны от загрязнения. Поверни тумблер фиксации, чтобы раздвинуть соединительные пластины. 2. Установка 2.a. Подключение муфты к конечности: совмести основание соединительной муфты с оголённой конечностью. Механические фиксаторы автоматически зафиксируются, о чём сообщит лёгкий щелчок. 2.b. Внедрение группы контактов: при отсутствии допущенных оператором ошибок, процесс внедрения начнётся автоматически спустя 10 секунд. Внимание: операторам, не благословлённым контроллерами болевых ощущений может потребоваться седация. 2.c. Окончательная сборка: по окончании внедрения группы контактов, подключи к соединительной муфте остальные сегменты манипулятора. Добавление и/или удаление сегментов позволит отрегулировать общую длину конечности. 2.d. Начальный тест: после фиксации последнего сегмента поверни главный переключатель под защитным кожухом муфты. Манипулятор выполнит базовую диагностику и начальную калибровку (5–7 секунд). 3. Калибровка 3.a. Запусти ритуал сонастройки: положи руку на ровную поверхность и произнеси: «Во имя Бога-Машины, даруй мне единство с сим творением». Эта фраза активирует нейросенсорный контур, углубляя интеграцию манипулятора с нервной системой. 3.b. Тест движений: сожми и разожми пальцы. Затем, проведи манипулятором по горизонтали и вертикали. В случае возникновения помех: проведи повторную диагностику, удерживая переключатель «К» на 3 секунды.       Хвала Богу-Машине! Пусть рука твоя станет инструментом Его воли. Любое отклонение от инструкций ввергает пользователя в ересь. Благослови творение Механикус!»…       Так, понятно: инструкция рассчитана на конкретных «чайников». Ну, или на военных. В любом случае, это мне только на руку. Ха, «на руку» — неплохой каламбур получился. Отложив книжицу в сторону, я достал из контейнера свою новую конечность и освободил её от упаковки, стараясь не запачкать местной пылью. Если честно, то мой внутренний трансгуманист был практически в экстазе от дизайна руки. В отличие от привычных мне по артам вычурных и громоздких протезов с торчащими тут и там кабелями и шлангами, творение Механикус со Стигии-VIII выглядело так, словно пришло из другого мира. Лаконичный, строго утилитарный дизайн, так несвойственный Империуму. Гладкий матовый металл без каких-либо украшений. Узкие наборные сегменты плеча и предплечья позволяли регулировать длину конечности, что особенно важно в моём состоянии — я уверен, что ещё вырасту. Пальцы тонкие, но прочные даже на вид, с усиленными суставами. Вообще, вся конструкция отдавала какой-то «основательностью» и практичностью, но без громоздкости.       Но особенно меня радовали две вещи. Первая: рука была спроектирована так, чтобы её можно было бы установить самостоятельно. Вторая: если верить приложенной схеме, то автономный источник питания, встроенный в муфту позволял функционирование в «стандартном» режиме в течение трёхсот пятидесяти лет. То, что он был на основе какого-то радиоактивного изотопа с цифробуквенным индексом вместо названия, меня, если честно, не волновало. Дарёные кони и всё такое… Беспокойство вызывало лишь упоминание желательности обезболивания. Я во врачебной теме не то, чтобы специалист, но подключение к нервам и закрепление на кости должны быть ОЧЕНЬ болезненными. Можно, конечно попытаться вынести новую руку обратно в Авилаг и заказать через Грисса нужные лекарства… Если только я смогу добраться: я ещё не забыл, что между мной и проходом вниз всё ещё расположен лагерь каннибалов, пару из которых я уже отправил в страну вечной охоты. А значит что? Правильно — стиснем зубы, очко и присобачим себе крутую механическую руку!       Очистив (насколько это вообще возможно в моих обстоятельствах) поверхность стола, за которым я сидел, я начал подготовку к операции. Не скрою: меня реально так потряхивало от перспективы испытания всего спектра боли, сопутствующей операции. Тем не менее, несмотря на заметный тремор в живой конечности, я продолжал. Хоть и с определённым трудом, но фляга со спиртом была распечатана и вскрыта — как я и ожидал, её содержимое осталось в порядке. Из контейнера с конечностью была также извлечена шедшая в комплекте сбруя — для дополнительной фиксации муфты к телу. Так, вроде всё готово: сама рука собрана и примерно равна по длине своему «живому» аналогу — хвала возможности регулировки. Раздевшись по пояс, я распотрошил один из перевязочных пакетов и, смочив бинт спиртом тщательно обеззаразил культю. Немного подумав, зажал в зубах отцепленные от пояса пустые ножны — чую, что мне это пригодится. Ладно, дальше тянуть нельзя. Проведя все необходимые манипуляции, я активировал муфту — она загудела на грани слышимости и раздвинула контактные «лепестки», словно управляемое сопло реактивного двигателя. Выдохнув, я надел муфту на культю — она сразу же была мягко, но надёжно зафиксирована лепестками. Мысленно отсчитывая указанные в инструкции десять секунд, я схватился своей целой рукой за край стола и сжал зубы. Секунды ожидания казались часами, и лишь повышающаяся тональность издаваемого муфтой гула говорила о том, что главное представление ещё впереди.       По истечении означенных десяти секунд и выхода гула уже на уровень конкретного такого визга, я уже был готов отключится от ожидания всё никак не приходящей боли. Что же, она не заставила себя ждать. Дикая, нестерпимая боль пронзила моё плечо: словно в него неспешно, с расстановкой вкручивали пару десятков гигантских, тупых и одновременно раскалённых саморезов. Сквозь мгновенно залившие лицо слёзы и сопли я чувствовал запах палёного мяса и горелой кости. Наконец, первичная установка завершилась, и начался этап подключения непосредственно к нервным окончаниям — он был ещё хуже. От боли я едва не отломил угол стола, за который держался. Сжатые зубами ножны, к счастью, всё ещё держались. Боль от культи прокатывалась раскалёнными волнами по всему телу, и сквозь эти волны я заметил, как вокруг меня творится очередная неведомая хрень. С каждой волной боли, мелкий мусор вокруг меня словно подрагивал, а несколько обрывков упаковки от ИПП даже сместились в мою сторону на пару сантиметров. Причём, чем сильнее был болевой импульс, тем отчётливей двигались предметы. Но на это обстоятельство не получилось отвлечься: очередная даже не волна, а полноценный «вал» боли заставил меня приложить все усилия для того, чтобы не попытаться сорвать муфту с культи.       Наконец, пытка закончилась. Сидя на стуле в полном изнеможении, я едва мог даже всхлипывать. Слёзы беспрестанно лились из глаз. Спустя какое-то время у меня получилось успокоиться и приступить к завершению установки. Подсоединив заранее собранную руку к муфте, я повернул указанный в инструкции переключатель и стал ожидать окончания базовой диагностики и калибровки. Рука мягко завибрировала, активируя скрытые от меня механизмы, и начала тестирование. Для меня это выглядело как непроизвольные мелкие движения, начиная от локтя и заканчивая каждым пальцем по отдельности. Вскорости, завершился и этот этап. Рука всё ещё не отвечала на команды. На панику уже не было каких-либо душевных ресурсов, так что я просто начал перебирать в памяти моменты, которые мог упустить… Точно, я совершенно забыл о сонастройке! Как там было в инструкции… Положив руку на стол, я осипшим голосом произнёс: «Во имя Бога-Машины, даруй мне единство с сим творением». Сказав заветную фразу, я поймал себя на том, что в левой руке, наконец-то появились хоть какие-то ощущения. Собрав в кулак всю свою надежду, я попытался закончить калибровку как это было указано в инструкции. Пальцы послушно сжались и разжались! Вне себя от счастья, я провёл новой рукой по вертикали и горизонтали, сжимая и разжимая пальцы, при этом сдавленно хихикая и не имея возможности остановить этот смех.       Честно, в этот момент я был очень близок к тому, что человек может описать как «счастье». Всё же, как мало подчас бывает нужно человеку для подобного. Новая рука слушалась без каких-либо задержек, двигаясь естественно и почти бесшумно. Не знаю, как и из чего её сделали те шестерёнки, но результат был великолепен. Ладонь и пальцы даже обладали определённой чувствительностью — взятые в руку предметы вполне себе ощущались, хоть и словно через очень толстую перчатку. Я был положительно доволен. Надев футболку, я добавил к муфте сбрую, распределяющую нагрузку на протез по всему плечевому поясу. Полностью одевшись, и полюбовавшись на почти прокушенные ножны, я вернул всё своё снаряжение на место, не забыв добавить к нему инструкцию и детали от протеза. Мысль о перекусе столкнулась с жестокой реальностью в виде того, что жратвы и воды оставалось не так уж много — а ведь мне ещё и в обратную сторону топать. Так что пришлось ограничится небольшим отдыхом на том же стуле.       Сидя на том же месте и глядя на лежащие на столе обрывки упаковки, я чувствовал, что словно забыл о чём-то важном. Точно, обрывки — они же вроде как двигались, когда меня корчило от боли! Начав перебирать в памяти это момент, я никак не мог избавиться от образа шевелящихся обрывков. Чем больше думал, тем больше склонялся к мысли о том, что это не было галлюцинацией, вызванной болью. Ладно, как я там делал, когда осваивался со своей сенсорикой… Сосредоточившись, я ушел в себя. Дыхание замедлилось, а чувства вновь обострились до предела. Вытянув левую руку, я протянул её к лежащим на столе обрывкам. Сердце пропустило удар, когда клочок ткани заскользил ко мне. Он двигался медленно, словно нехотя, но он двигался! Ну, раз получилось, то настало время рубрики «Эээксперименты».       Для начала, я попробовал воздействовать на предметы разного размера и массы, увеличивая расстояние до них — как оказалось, мой могучий телекинез теряет эффективность на расстоянии больше двух метров и почти бесполезен для объектов крупнее ладони. Однако, контроль мелких предметов был весьма точным: подняв в воздух найденный на полу винтик, у меня получилось добиться его плавного и равномерного вращения, хотя и после нескольких попыток. Попытка воздействия на несколько предметов одновременно вызвала нарастание тупой, ноющей боли в висках, но увенчалась успехом: в воздухе висели и вращались в разные стороны несколько камешков. К сожалению, метнуть их с какой-либо значительной скоростью не получилось. Жаль, но лавров Пейшенс Кюс мне явно не видать. По крайней мере, не сейчас. Поигравшись ещё немного со своей новой способностью, я решил наконец-таки более детально осмотреть командный пункт на предмет ценных находок. Кольца и несколько инфопластин уже отправились в мою сумку, но вокруг же столько всего потенциально-полезного! Привыкая пользоваться уже обеими руками, я начал уже более детально ворошить местное оборудование. И мертвецов. Техника, хотя и не включалась, но выглядела довольно целой, за исключением следов коррозии на корпусах. В то же время, одежда на мертвецах истлела до состояния, когда она рассыпалась при касании. Единственным исключением был «нарядный», у которого я экспроприировал протез: его явно сделанная из дорогих материалов одежда не потеряла в прочности — лишь загрязнилась продуктами разложения. При попытке снять с него сапог, он отделился вместе с намертво застрявшей там ногой — штаны при этом остались целыми. Оружие, что было у всех мертвецов тоже пришло в негодность: превратилось в куски ржавого металла. Какую-то ценность представляли элементы брони, которую носили местные бойцы охраны: шлемы и нагрудники были целыми, но весь крепёж, ремни и подкладки сгнили напрочь. Наконец, мой взгляд упал на ящик, который я отметил ещё в самом начале.       Покрытый пятнами ржавчины, но в остальном довольно целый металлический ящик был около полутора метров в длину и больше напоминал классический армейский «сундук» для оружия. Вытащив довольно-таки тяжёлый ящик (уже двумя руками, еей!) из-под кучи неопознаваемого трухлявого хлама, я лишь обнаружил, что защёлки на ящике пришли в негодность. С определённым сомнением взглянув на свою новую руку, я взялся ей за одну из защёлок и сжал пальцы, медленно увеличивая усилие. С тихим механическим гулом мои пальцы смяли защёлку, «с мясом» вывернув её из крышки. Осмотрев, с удовлетворённым хмыком, свои пальцы и не обнаружив ни царапины, повторяю манипуляцию ещё трижды. Аккуратно приподняв крышку и удивившись короткому шипению ворвавшегося внутрь ящика воздуха, я взглянул на его содержимое и в окончательно понял, что мне просто невероятно повезло натолкнуться на этот подвал. Внутри, аккуратно укутанный во множество слоёв толстой ингибитированной бумаги лежал идеально сохранившийся автоган. Нет, ну так ведь не бывает? Ведь не бывает же?! Чтобы за неполный день получить новую руку, способность к телекинезу и новое оружие? Либо моё везение уверенно стоит на отметке в «11», либо… Либо за мной кто-то присматривает. «В любом случае, спасибо тебе, неизвестная всемогущая сущность» — пробормотал я, продолжая осмотр.       В ящике лежало вообще всё, что полагалось оружию: ремень, набор для чистки, шесть магазинов и бандольер к ним. Никуда не исчез даже обязательный для вахи штык — простой четырёхгранный штырь. Куда большее удивление вызывало нахождение в ящике классического такого запаянного цинка с почти неизвестным мне шифром маркировки. «Почти» — потому среди цифробуквенной белиберды я смог чётко разобрать отметки 7,92×57 и 300. Взяв в руки автоган я начал его подробный осмотр. Автоган натурально внушал своей брутальностью, радуя мои низменные инстинкты. Около пяти кило веса, цельнофрезерованная, покрытая следами обработки ствольная коробка с крышкой из штамповки. Укрытый перфорированным кожухом ствол примерно в сорок-сорок пять сантиметров. Стальной рамочный приклад, складывающийся влево. Внешний и внутренний осмотр показал, что автоган вообще никак не пострадал от газовой атаки и влияния времени. Так что, потратив немного времени на его очистку от консервационной смазки, я принялся за цинк. Привычных мне открывашек на этот раз не нашлось, так что пришлось воспользоваться ножом. Удовлетворённо кивнув на характерное шипение, раздавшееся при проколе, я продолжил вскрывать жестянку. Внутри обнаружилось тридцать бумажных упаковок, по десять патронов каждая. Какой-либо маркировки на патронах я не увидел — ни на пуле, ни на блестящей латунью гильзе. Возникшие по поводу сохранности боеприпасов сомнения довольно быстро развеялись: вряд ли порох остался таким же, что и в двадцатом веке, так что хранившиеся в цинке патроны вполне пригодны для использования. Настало время снарядить себя.

***

      Заканчивая более детально разбираться с на радость простой конструкцией автогана (прослеживалось определённое сходство с СВД и FN FAL) и набивать магазины, я продолжал в фоновом режиме «пинговать» округу. В конце концов, было бы крайне неловко вылезти из своего укрытия точнёхонько в засаду местных аборигенов. Так что обнаружение сразу трёх контактов на границе двухсотметрового радиуса не вызвало паники. Не, сердце точно ёкнуло, как при звуке обнаружения нового контакта из какой-то древней игрушки. Однако страха и, тем паче, паники точно не было — и вовсе я не подскочил из положения «сидя», да. Огоньки аур неспешно двигались в глубине развалин перпендикулярно направлению моего побега. Сделав несколько более мощных сканов, я понял две вещи. Первая: скорее всего, это такие же охотники, как и те, что перехватили Курта. Вторая: в радиусе примерно в полкилометра больше никого нет. Прекрасно. Мысль ещё не успела полностью оформится, но я уже понимал, насколько идеальная возможность мне подвернулась. Оглядев командный пункт я понял, что если не наложу на всё это лапу, то внутренние жаба и хомяк уничтожат меня изнутри. Однако за раз я тут точно не смогу всё вынести — не с лагерем стрёмных каннибалов по соседству. А что это значит? Правильно — это значит, что от них нужно избавиться! Причём, желательно это делать, обладая наиболее возможной в моей ситуации полнотой информации. Источники этой информации как раз двигались в радиусе моей чувствительности, так что пришло время более тесного общения. А для этого мне очень пригодится «язык».       К сожалению, лагерь «соседей» был всё же недостаточно далеко для того, чтобы поднимать шум, так что от использования автогана пришлось отказаться. Скрепя сердце, я оставил его на месте, взяв в дополнение к своему ножу лишь штык. А что? Острая гранёная железяка много места не занимала, да и двумя руками теперь работать можно. Немного подумав, добавил к своему арсеналу классическое орудие пролетариата — отломанную ножку от стула. Получившаяся дубинка тут же обзавелась эрзац-апгрейдом в виде плотно намотанного на один из концов тряпья (из наиболее целого). Всё же, мне был нужен способный к разговору собеседник, а не очередной жмур с проломленной головой.       Снаружи уже наступило утро, так что действовать придётся на свету. Ну да ладно, прорвёмся. Поправив заткнутую за пояс дубинку и перехватив поудобнее зажатый в левой руке штык, я направился к своим будущим собеседникам, стараясь построить свой маршрут так, чтобы выйти им в спину. Через минуту быстрой и осторожной ходьбы я уже мог не только видеть свои цели, но и чувствовать их запах. Всё та же химозная вонь цианоакрилата с меркаптаном. Как-то… неестественно. Ладно, проблемы вражеской гигиены меня волнуют в последнюю очередь. Сейчас самое главное — тихо занять нужную позицию и поймать подходящий момент. Замерев у края очередной груды обломков, я вновь осмотрел неспешно идущих и тихо переговаривающихся «охотников». Худые лица, покрытые грязью и следами болезней. Одежда, хотя и крайне потрёпанная, но пока ещё не дотягивающая до состояния обносков. Даже ботинки у всех были, причём вроде как неплохие. Вооружены они были всё так же — винтовки да дреколье. В общем, ничего нового, за исключением какой-то пришибленности, что мелькала в аурах всей троицы.       Дождавшись, пока они не минуют меня и не отдалятся на пяток шагов, я бесшумно вышел им в тыл. Прямо перед собой я вновь видел грубейшее нарушение всех наставлений. Правильно мне в голову вдалбливали: «Патрульные должны держать дистанцию между собой!». Будучи молодым и зелёным, я посмеивался над паранойей сержанта, но не сейчас. Сейчас я бесшумно мчался в «рапиде» на идущую слишком близко друг к другу парочку. В голове снова не было мыслей — лишь поставленная самому себе задача и рулящие телом инстинкты. Двое ещё только начали напрягать мускулы для разворота, как живая торпеда имени меня проскочила между ними, наградив каждого остро заточенной железякой в черепе. Отметив краем сознания тот факт, что нож и штык не сломались, оставляю их в головах жертв и продолжаю свой рывок. Мгновение, и дубинка уже выхвачена. Тела первых двух ещё не упали, а дубинка уже с точно отмеренной инстинктом силой несётся к голове третьего. Глухой стук — и последняя жертва складывается на землю словно марионетка с обрезанными нитями. Убедившись в наличии пульса и отбросив подальше его винтовку, я вернулся для «контроля» моих первых жертв. Контроля, к счастью, не потребовалось, так как оба были бесповоротно мертвы — ауры не дадут соврать. С ножом и штыком, правда, пришлось повозиться — черепушки не хотели отпускать клинки, но всё же не устояли перед моими усилиями.       Так, теперь нужно упаковать «языка» и допереть его до своего укрытия. Решив забрать для этой цели уже не нужные жмурам ремни, я столкнулся с проблемой. Развязывая верёвки, которые у них были в качестве поясов, я не мог не увидеть скрытую доселе под одеждой кожу. Кожу, что была покрыта крайне характерными татуировками. В виде восьмиконечной звезды, ага. На поверку, вся троица была отмечена подобным образом. «Бля, это может осложнить дело» — подумал я, крепко связывая находящегося в отрубе, как оказалось, культиста. Дополнительно заткнув ему рот куском его же куртки, я без особого труда взвалил «языка» себе на плечо и споро потащил к себе в бункер.       К счастью, моё укрытие было буквально в полутора сотнях метров, так что даже при всей моей осторожности дорога не заняла много времени. Небольшие проблемы возникли лишь при протаскивании тела через трещину в стене — мой новый собеседник обзавёлся несколькими дополнительными ссадинами. И вот мы остались наедине, во мраке заполненного мертвецами бункера. Романтика, едрить её туды… Ладно, начнём с простого: обыщем нашего нового друга и дополнительно обезопасим себя от возможных эксцессов с его стороны. Дополнительно стянув руки пленного его же поясом в локтях, я принялся без каких-либо изысков срезать с него одежду. А что? Мужик весь изрисован куполами, всратыми тиграми, кривыми хуями да свастиками хаоситскими звёздами, и я не собираюсь рисковать. Да и использование вещей культистов явно входит в список под названием «Сорок тысяч способов подохнуть». А жаль, ботинки мне даже приглянулись поначалу. Так, теперь субъект точно обезврежен и обездвижен. «Дальше-то что? Как мне его теперь допрашивать?» — подумал я, глядя на по-прежнему бессознательного пленника. Новая мысль, что пронеслась в моей голове была уже намного более рациональной: «А ведь мне же даже не так уж и нужно, чтобы он говорил…». Точно! Я же гарантированно увижу в его ауре любую попытку солгать или как-то юлить! В памяти сразу возник образ Сплетницы (да хранит её Мультиверсум) и её методы. Может сработать. Главное — задать правильные вопросы. В любом случае, оставлять этого хаосита в живых я не собираюсь.       Пара несильных, но крайне чувствительных ударов пробудили культиста, и он резво заметался, пытаясь разорвать путы и глухо мыча. Так как мне не нужен был его голос, тряпка всё так же оставалась у него во рту. — [звуки заглушённого мычания] — Рада, что ты наконец-то с нами и не окочурился по пути, — начал я максимально ровным голосом. — [ещё больше мычания], — в ауре культиста отчётливо проявился панический страх. — Значит так, родной. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а твоей задачей будет как можно точнее на них отвечать. — [тихое «уху»]. — О, не волнуйся насчёт этого — мне совершенно не нужен твой голос, лишь только твои мысли, — со стороны хаосита просто полыхнуло на удивление… приятным ужасом. — […]. — Ах да, совсем забыла. Ложь будет не только бесполезной, но и крайне… Болезненной. Для. Тебя, — каждое слово было подкреплено коротким и болезненным уколом ножа в наиболее чувствительные, но относительно безопасные места. — [короткие хриплые взвизги]. — Надеюсь, что мы друг друга поняли? Замечательно, — сказал я, без нажима водя по спине культиста остриём ножа. — Тогда первый вопрос…

***

      Вытирая нож о тряпки, оставшиеся от одежды хаосита, я бросил взгляд на его остывающий труп. А что? Оставлять такое в тылу я не собирался изначально, так что мужик был обречён вне зависимости от своей сговорчивости. Ну, зато я узнал достаточно об этой группке «весёлых каннибалов». Во-первых, их численный состав уже держался на отметке в тридцать две особи — троих пустила на какой-то ритуал их предводительница. Ритуал, правда, по словам пленника не удался, но подробностей из него вытянуть не получилось — товарищ был рядовым «мясом» и в высоких материях не разбирался. Знал только, что атаманша вместо помощи «извне» получила фигу и оттого перетрухала и зело озлобилась. Из других важных моментов: эти разбойнички были не более чем отрядом мусорщиков, чьей задачей был сбор всего более-менее целого хлама на поверхности. Крайне хорошей новостью оказалось то, что прибытия подкрепления можно не опасаться — мусорщики были без каких-либо средств связи и планировали возвращаться только через пару недель. Отлично. Совсем хорошо стало, когда после серии вопросов культист указал на рабочий лифт, ведущий с поверхности на транспортную магистраль, по которой прошёл мой поезд. Логично: вытаскивать весь собранный на поверхности хлам через сервисную шахту крайне непрактично. Из бесполезных в данный момент для меня сведений была информация о том, что эти весёлые ребята — потомки ушедших под землю остатков мятежников. Да и хрен с ними, для меня это сейчас не важно.       Итак, что мы имеем? А имеем мы довольно-таки неприятную ситуацию. Во-первых, гнездо культистов само по себе является проблемой. К Империуму я никогда не питал трепета и обожания, но для здоровья крайне вредно иметь под боком поехавших и приносящих жертвы своим богам хаоситов. Эта информация однозначно должна уйти к Гриссу — у него голова большая, пускай думает. Но это только насчёт тех, кто остался под землёй. Тут «наверху» же ситуёвина куда более прозаическая: всё найденное мной добро я просто не смогу утащить в один присест, а значит нужно будет сделать несколько ходок. Проблема в том, что крайне велики шансы того, что набившие руку на мародёрстве культисты оставят мне звенящее «нихрена» вместо вкусного лута из командного пункта. А значит, надо от них избавиться. «Блин, всё-таки рано я от него избавился» — посетовал я, глядя на своего недавнего собеседника. Стоило выпотрошить его на предмет знаний о том, как будут действовать его «братцы» при столкновении. «Ну да ладно, будем импровизировать. Но аккуратно» — пробормотал я, поглаживая автоган. Скоро для него найдётся работа.       Вооружившись и снарядившись по полной, я выволок тело культиста наружу — не хочу, чтобы в потенциальном укрытии смердело хаоситской мертвечиной. Выкинув жмура через сотню шагов, я решил проверить остальных из его патруля — мало ли, вдруг чего полезного смогу найти. Жмуры лежали там же, где я их и оставил и уже начинали пованивать под палящим солнцем. Поборов приступ брезгливости, я всё же осмотрел и обыскал их на предмет полезных вещиц. Оружие сразу пролетело мимо: дрянные, покрытые ржавчиной винтовки были густо исцарапаны хуями и свастиками восьмиконечными звёздами и прочей хаоситской дрянью. Не, их я точно использовать не буду. Мало ли — вдруг они меня каким-нибудь варповым спидораком наградят? Патроны их мне тоже не подходят: у этих дедовских берданок был совершенно другой калибр. Дреколье и прочий пырятельно-ковырятельный хлам отправился следом. Интерес вызвала лишь одна вещица — обнаруженная за пазухой у одного из жмуров сигнальная ракета. Что-то мне подсказывало, что они должны были её использовать при обнаружении кого-то вроде меня. «В принципе, это можно использовать…» — в моей голове начал формироваться план.

***

      Оставляя за собой дымный след, ракета взвилась в воздух, где и зависла ярко-красной звёздочкой, неспешно опускаясь на парашютике. «Первый ход за мной. Главное — не напортачить» — я глубоко вздохнул, подавляя нервозность. Место засады было присмотрено заранее и подготовлено заранее: моё текущее укрытие в основании неприметной кучи рокритовых обломков было довольно неудобно, но позволяло визуально контролировать подходы и чётко накрыть противника огнём с направления в четыре-пять часов. Главное, чтобы какому-нибудь умнику не пришла в голову идея, аналогичная моей. Автоган удобно лежал в руках и ощущался как продолжение тела. Надеюсь, что он меня не подведёт, иначе придётся переходить к плану «Б» (ближний бой с применением «Миротворца»), или даже к плану «С» («съебастьян»). Не прошло и десяти минут, как на моём «радаре» появились первые отметки целей — я насчитал семь аур, фонящих беспокойством и страхом. В скором времени я уже слышал топот ног и голоса «дежурного подразделения». Культисты держались скученно и тем самым лишь облегчали мне работу. Дождавшись, пока будущие мертвецы не пройдут мимо меня (ура, получилось!), я плавно совместил мушку со спиной одного из бойцов. Мгновение, и мир послушно замедлился, когда я нажал на спусковой крючок. Первый выстрел срезал замыкающего. Переместив прицел, я отработал двумя короткими очередями по остальной группе. Пятеро упали, прошитые пулями, но одному из бойцов повезло: из-за поистине конской отдачи автогана, последний выстрел пришёлся над головой хаосита. Не проблема. Культист ещё только начал свой рывок в сторону, но я уже совместил прицел с его тушкой и нажал на спуск. Убедившись, что в живых никого не осталось, я по-быстрому обыскал жмуров, забрав с тела «везунчика» ещё одну сигнальную ракету и тут же использовав её. Второй ход сделан — пора приступать к основной части.

В лагере

      Морган непроизвольно сглотнул, но пересохшее от внезапного страха горло лишь дёрнуло спазмом. Братья были растеряны, и причина их растерянности уже пару минут как отзвучала вдали. Подкрепление однозначно перебили — характерного сухого кашля винтовок никто так и не услышал. Всё, что было — лишь басовитый рокот автогана. А потом тишина. Случившееся потом лишь добавило страху людям: будто издеваясь, неизвестные нападающие запустили ракету, которая была у командира отделения. Новая красная звёздочка висела в небе словно говоря всем в лагере «Присылайте ещё». Вокруг нарастал ропот, и с этим нужно было что-то делать. «Шевелитесь, всем на позиции! Всё как учили, всё как отрабатывали!» — заорал Морган, пинками и тычками выводя людей из оцепенения. Бойцы явно встряхнулись и заспешили на определённые заранее огневые точки. «Давайте, живо, жи…» — договорить Морган не успел. Тяжёлая винтовочная пуля пробила его насквозь, выйдя из спины в фонтане крови и мяса. Оказавшиеся рядом бойцы ошарашенно замерли, после чего беспорядочно заметались, пытаясь укрыться от невидимого стрелка. Грохот автогана не заставил себя ждать, и люди вокруг начали падать.

Одна жертва исекая

      Я сменил очередную позицию и сделал ещё пару выстрелов по мечущимся из стороны в сторону культистам. Воистину, великая мудрость: «В чрезвычайной ситуации ты не поднимешься до своих ожидания, а упадёшь на уровень своей подготовки», и хаоситы наглядно демонстрировали истинность поговорки. Хорошо, что в самом начале получилось завалить какого-то авторитета — уж больно уверенно он раздавал приказы. Всё как завещал майор Шарп: «Первыми — офицеров, затем сержантов. После этого — можно убивать кого хочешь». Новая позиция, перезарядка и ещё одна очередь. На этот раз какой-то умник успел поймать меня в прицел, и пуля просвистела в крайне неприятной близости от лица. Крошки выбитого пулей рокрита болезненно стегнули по правому уху, но это не помешало мне найти стрелка и наградить его одиночным в грудь. Как ни странно, но во всей этой карусели мне приходилось тратить значительные усилия на борьбу с собой. Какая-то часть меня рвалась в ближний бой, к наслаждению паникой и болью моих противников. К счастью, это было вполне контролируемо.       Новая позиция, новый выстрел. У боя был ритм, и я словно танцевал под него. Шея и воротник уже пропитались потом, но усталости я не чувствовал. Ещё одна позиция, ещё одна очередь, ещё один мёртвый культист. В конце концов, во всём лагере осталось не более десятка огоньков аур. Иронично, но все они сгрудились в здании склада — видимо, свою роль сыграли его прочные стены. Сделав пару выстрелов на пробу, я убедился лишь в том, что для пуль автогана они непреодолимы — ауры внутри дернулись, но характерных всполохов боли я не видел. Надо их как-то оттуда выковыривать: я точно не собираюсь лезть в такую ловушку. Начав неспешно приближаться к лагерю, я не переставал осматривать окрестности на предмет того, что могло бы мне помочь в решении возникшей проблемы. В какой-то момент, моё внимание привлёк мерно тарахтящий генератор, возле которого лежало тело убитого в самом начале боя «сержанта». Мои глаза расширились, когда я увидел стоящую рядом с генератором пузатую канистру, а за поясом сержанта уже знакомую мне ракету. Сложив «два плюс два», я совершенно непроизвольно оскалился, особенно учитывая всё ещё висящие на вертеле останки Курта.       Действия пришлось ускорять, так как на меня накатила волна совершенно непереносимой, но крайне знакомой химозной вони. Новый выброс концентрированного цианоакрилатного смрада сопровождался угасанием одной из аур в здании склада. Вспомнилось, что «язык» был свидетелем тому, как его атаманша совершала какой-то ритуал с жертвоприношением. Что бы она там сейчас ни творила, её стоит остановить. Подхватив канистру (полная, есть!) и ракету, я подобрался ко входу на склад с непростреливаемой стороны. Собрав в кулак все свои навыки и инстинкты, я зашвырнул канистру так, чтобы она оказалась как можно ближе ко входу. Так, теперь сложная часть. Перейдя в «рапид», я молнией пронёсся мимо входа, одновременно выпуская очередь по канистре. От трёх последовательных попаданий она, к моему удовлетворению, отлетела ещё глубже в склад. Без лишних слов нацеливаю на лишённый занавески дверной проём ракету, и дёргаю за запальный шнур. Дымная комета вспыхнула алым уже внутри склада, и воспламенила хлещущий из пробитой канистры прометий.       Всё-таки прометий, судя по всему, гораздо более горюч и взрывоопасен, нежели привычный мне бензин. Пламя не успело толком разгореться, как канистра детонировала, разбрасывая горящее топливо по всему помещению. Спустя менее, чем минуту, живых на складе не осталось. Лагерь был зачищен.       Попытавшись вытереть пот с лица и шеи, я с недоумением уставился на покрытую кровью ладонь. «Зацепили? Но куда?» — я начал спешно ощупывать себя. Память услужливо подсказала момент, когда меня подловили при смене позиции, и как меня осыпало осколками, выбитыми пулей из стены. «Да вы, бля, издеваетесь…» — не смог сдержаться я, ощупывая своё правое ухо. Шрапнель из щебёнки вырвала кусочек ушной раковины и пробороздила кожу на скуле. Кровотечение уже прекратилось, но, судя по тому, что я ощущал под пальцами, ходить мне теперь с надорванным ухом и шрамом на лице. Сволочи.       Мысленно сокрушаясь над подпорченным лицом, я решил проверить лагерь ещё раз. Ауры чётко говорили о том, что живых не осталось, но тут явно творилось какое-то варповое дерьмо, и… Скажем так: лучше пребдеть, чем получить неожиданный «ахтыжёбаныйтынахуй» в спину. Пока огонь на складе ещё горел, убедился в окончательном упокоении всех, кого настигли мои пули. Автоган, кстати, справился просто прекрасно и ни разу не заклинил. Шикарный инструмент. Обнаружилось и место упомянутого пленником ритуала — залитый кровью пятачок земли. В этом месте особенно сильно чувствовалась уже набившая оскомину химозная вонь. В принципе, если подумать, то этот запах сопровождал всех культистов. Причём, когда кого-то на складе прикончили, меня окатило настоящей волной вони. Правда, помимо запаха, никаких негативных последствий я не ощущаю. Так, где там моя шапочка из фольги? Мы имеем факт того, что в лагере провели как минимум три ритуала с жертвоприношениями. Два после моего побега и один при штурме. Однако я ничего, кроме цианоакрилатной вони не почувствовал. Может, их атаманша была просто-напросто криворукой? Особенно, если учесть тот факт, что вокруг меня вроде как нет никаких признаков локального варп-пиздеца? Одно можно предположить с довольно большой долей вероятности: судя по всему, я как-то могу чуять хаоситскую заразу, причём буквально. Нос аж свербит. Хорошо хоть, что запах характерный — сложно будет спутать. Однозначно может пригодиться в будущем. Так, возвращаем шапочку обратно в карман.       Тем временем, огонь на складе уже прогорел, а дым более-менее рассеялся. Да, тут явно колдовали. Вовремя я подсуетился — одна из сильно обгоревших фигур всё ещё сжимала в руке нож. Жаль, что горючки больше не осталось — я не поехавший пироман, вопящий «Сжечь еретиков!», но такую мерзость надо вычищать. Пока что пришлось ограничится опустошённым барабаном револьвера в голову, судя по всему, атаманши. Так, ладно — с этом закончили. Пора бы уже забрать груз и обратно двигать. Вот только есть одна маааленькая проблемка — жратва с водой почти что на исходе, а ведь мне ещё более полусотни километров на своих двоих шлёпать! Проведя краткую инвентаризацию и с грустью осмотрев невеликие остатки купленного у Даллы брикета понимаю, что в Авилаг я приду очень злым и очень голодным. Скорее даже голодающим. А вот без воды я точно дойти не смогу. Оставшийся спирт не считается. Культистские припасы я точно не собираюсь трогать — я ещё не настолько отчаялся и рехнулся. Вода, с другой стороны… Признаков регулярных дождей я не видел, да пить дождевую воду в городе-улье — скажем так, не самая удачная идея. Однако, этот отряд культистов пришёл сюда пешком (хоть и поднялся на лифте). Каких-либо цистерн и канистр я не видел, так что запас воды на несколько недель они точно не несли на своём горбу. Пить хочется всем и часто, а что это значит? Правильно! Где-то поблизости есть источник пригодной для питья (пусть и условно) воды. Логика себя полностью оправдала, и источник воды был обнаружен за палатками рядовых культистов. В хорошо сохранившемся и глубоком подвале была обнаружена самая банальная водопроводная труба. Да, походу, напрасно я катил бочку на местных архитекторов — раз уж эта ветка водопровода пережила мятеж, почти что полное разрушение сектора и полтора столетия без обслуживания. Больше всего меня радовали две вещи: явно врезанный недавно краник, и отсутствие царящей на территории лагеря вони. Похоже, что тут они не куролесили, и воду можно употреблять. Надеюсь.       Вода оказалась вполне пригодной для употребления, несмотря на хлорную вонючесть и мутноту. Да и пофиг — выросшим в необъятной подобное не страшно, хе-хе. Ладно, пора забирать груз и двигать в обратном направлении. По-быстрому вернувшись в командный пункт, я начал собираться в дорогу. Остатки брони и оборудования придётся оставить, а вот патроны к автогану я точно заберу с собой. Также из лазарета было вытащена пара наиболее целых бутылей — надо будет их хорошенько сполоснуть и наполнить водой в дорогу. Навьючив на себя всё своё барахло, я решил добавить к нему четырёхметровый кусок наиболее целого кабеля. Ну, пора идти, мне ещё воды в дорогу набрать нужно. Дверку только прикрою — мало ли что. Во всяком случае, я однозначно планирую сюда вернуться если не за всем находящимся в командном пункте хламом, то как минимум за бронёй. Главное — осторожно прощупать через Грисса возможность сбыта и примерную выгоду.       После недолгих размышлений, было принято решение использовать для спуска уже зарекомендовавшую себя сервисную шахту. Вариант с лифтом пришлось отклонить, как слишком опасный: не было никакой гарантии того, что внизу меня не будут ждать друзья недавних жмуров. Так что контейнер за спину, воду в сумку и вперёд! Спустя примерно час быстрой ходьбы я достиг заветной дверцы. Короткое сканирование окрестностей порадовало меня тем, что показало полное отсутствие всякого присутствия. Отлично, можно начинать спуск. Проблемы возникли лишь при спуске на глубину, где винтовая лестница сменялась кошмаром всех акрофобов с теряющимися во мраке перекладинами. С контейнером за спиной я просто-напросто не помещался в шахту — мешало ограждение. Пришлось ломать голову и с помощью заранее взятого кабеля присобачивать контейнер к себе так, чтобы он висел на полметра ниже моих ног. Самым сложным в этой ситуации было поймать такой ритм, при котором контейнер не бился бы об ограждение. Спуск при этом был намного проще подъёма, в многом благодаря полному набору конечностей у меня. Всё однажды заканчивается — закончился и этот спуск. Закрепив контейнер на положенном ему месте, я проверил своё оружие, и оглядевшись, быстрым шагом пошёл в сторону Авилага, благо помнил направление. Топать по рельсам мне ещё около суток, так что темп лучше не сбавлять.

***

Примерно сутки спустя

      В лавке царила гнетущая тишина. Кристобаль сидел за своим прилавком, перебирая пальцами массивную цепочку, что была на нём чуть ли не с детства. Его обычное спокойствие уступило место тревожному взгляду, который он периодически непроизвольно бросал на входную дверь. Сэм, стоявший рядом с ним, не двигался, но его руки до побелевших костяшек сжимали дробовик. Напряжение в воздухе было буквально осязаемым, а привычные запахи лавки лишь усиливали его.       Причина столь напряжённой атмосферы расслабленно сидела на стуле и постукивала пальцами по прилавку. Хефе. Сто двадцать кило не обделённых интеллектом и бандитской харизмой мышц. Босс всего Авилага словно занимал собой весь объём помещения, затмевая как хозяина лавки с телохранителем, так и двоих бойцов, зашедших с ним. Хефе взял с собой четырёх, но двоих решил оставить снаружи — в конце концов, разговору никто не должен был помешать. — Так значит, ни Курта, ни твоей зверушки нет уже больше двух циклов. — … — Кристобаль, скажи мне: сколько мы уже ведём дела друг с другом? — Пят. — Пятнадцать лет, всё верно. Мы всегда вели с тобой успешный бизнес, не так ли? — Всё верно, Хефе… — Но вот беда: у тебя, Кристобаль, началась просто невероятно хуёвая чёрная полоса в жизни. Грузы пропадают, люди исчезают, а деньги улетают в трубу. — … — Нет нет, не перебивай меня, — покачал Хефе пальцем в ответ на молчание. — Знаешь, всё дело в твоей гордыне. Если бы ты сразу пришёл ко мне с этой проблемой, то я бы тебе помог просто во имя наших деловых отношений. — Но. — Но ты решил, что самый охуенный в округе… И вместо помощи начал брать деньги в долг у всех подряд. Видишь ли, проблема в том, что когда твои кредиторы не могут взыскать с тебя свои кровные деньги, они обращаются ко мне. — … — И ты прекрасно понимаешь, что теперь я должен был обеспечить возврат твоих долгов. Я даже пошёл тебе навстречу, и вместо обычного вырывания ног с последующей… конфискацией, я дал тебе работу. Простой, выгодный заказ на доставку. При исполнении которого ты умудрился облажаться. Как там было в той поговорке? — «Ты вырвал поражение из пасти победы». — Хефе, я… — Помолчи, Кристобаль. Говорю сейчас я. Если ты ещё не понял, то происходящее мне ну вот нихуя не нравится. Совсем не нравится. Но сейчас я должен действовать так, чтобы не потерять лицо. Жизнь…       Никто так и не узнал, что именно хотел сказать Хефе, так как снаружи раздались приглушённые звуки ударов и хриплые стоны вперемежку с матом. Сэм направил на вход свой дробовик, а нахмурившийся Хефе дал своим бойцам короткий приказ «Вход». Тишина была прервана негромким стуком в дверь и фразой, от которой Сэм и Кристобаль непроизвольно выдохнули: «Босс, это Яна. Груз доставлен. Можно войти?». После короткого «Входи» со стороны Кристобаля, дверь распахнулась. На пороге и вправду стояла Яна, но её внешний вид заставил округлиться глаза даже привыкшего ко всему Сэма. Девчонка умудрилась где-то добыть себе новую руку, причём собранную явно не местными жестянщиками. С её плеча свисал новенький автоган, а нелепая накидка была залита кровью. Судя по ране на лице и рассечённому уху, кровь была её. Но самое главным было то, что за её спиной висел контейнер, без которого жизнь Кристобаля обещала быть крайне короткой. — Груз доставлен, босс, — спокойно сказала Яна, входя внутрь и аккуратно ставя контейнер на пол. — Прошу прощения за задержку, но я столкнулась с… обстоятельствами. Также, у меня могут быть для вас плохие новости.       Грисс ошарашенно смотрел на неё, его рука всё ещё сжимала цепочку. Сэм только хмыкнул, явно впечатлённый подобным возвращением. Хефе, напротив, широко улыбнулся. — Что ж, девочка, я удивлён. У тех двоих был приказ никого не впускать. Они хоть живы? — Хефе явно наслаждался развлечением. — Хефе, это Яна — моя новая сотрудница. Яна, это Хефе, наш… заказчик, — Кристобаль решил прояснить ситуацию — Хефе, ваши бойцы живы. Прошу прощения за мои действия, но работа должна быть выполнена. — Ха, ХА, ХА-ХА-ХА! — воздух сотряс громогласный хохот. — Кристобаль, слушай, где ты её откопал? Да она же живое подтверждение того, о чём я тебе толковал! Император с тобой, мелкая. Сдавай груз и говори, что там стряслось — мне уже интересно узнать, что за хуйня там произошла, и почему ты выглядишь как после бойни. — Курьера перехватили у меня на глазах… — начала Яна.

Полчаса спустя

— Значит, ты точно уверена в том, что где-то недалеко от нас действуют присягнувшие Архиврагу остатки мятежников? — Хефе, насчёт того, что это остатки мятежников я ручаться не могу, но то, что это культисты — это точно. Метки, колдовские знаки, восьмиконечные звёзды, ебаные жертвоприношения — за это ручаюсь. — И ты вынесла их лагерь. В одиночку. Так? — Пришлось действовать осторожно, но у меня получилось. — Знаешь, Яна, на моём месте нельзя долго оставаться живым, если не умеешь чувствовать, когда тебе пытаются нассать в уши. Беда в том, что лажи за твоими словами я не чую. — Ебанутые хаоситы — это не те соседи, рядом с которыми хочется жить, Хефе, не говоря уж и о том, что само их устранение угодно Императору. — Это точно. Ладно, похоже, что дел у меня прибавилось, так что пора ими заняться. Парни, — Хефе жестом показал бойцам, что пора закругляться, — груз не забудьте. Кристобаль, постарайся больше не лажать, бери пример со своей «сотрудницы». Яна. Я ценю тех, кто не боится рисковать, но ещё больше я ценю тех, кто делает это с умом. Буду держать тебя на заметке, — продолжил Хефе, расплываясь в лёгкой усмешке. — Продолжишь в том же духе, и я уверен, что твоя карьера может оказаться… довольно успешной. — Благодарю за внимание, Хефе, — ответила Яна с лёгким кивком.       Когда за Хефе закрылась дверь, из Яны словно вытащили стержень. Осунувшись в лице, она практически рухнула на стул, словно силы разом покинули её. — Сэм, Босс. Дайте мне пожалуйста водички и чего-нибудь пожевать. Я шагала больше двух циклов без жратвы и с минимумом воды, — потускневшим голосом произнесла Яна. Сэм протянул Яне свою флягу, а Кристобаль расщедрился на целый батончик рациона. — Заставила ты меня попотеть, мута. Ещё бы немного — и груз бы ничего уже не решил, — нарушил тишину Кристобаль. — Босс, всё было так, как я и рассказала. Но кое-что я приберегла для вас. — В смысле? — Босс, я не стала говорить этого при Хефе, но у меня есть для вас неплохая возможность поздаработать, — с этими словами Яна достала из своей сумки кольцо с явно драгоценным камнем и пару инфопластин. –… Я тебя крайне внимательно слушаю, Яна. — Скажем так, Босс. Какой бы вопрос вы задали человеку, который придёт к вам со словами «Я знаю, расположение заброшенного командного пункта СПО, в котором ещё остался потенциально пригодный для использования хлам»? — Я бы сказал Сэму отстрелить такому умнику ступни, но у тебя я спрошу другое: что ты хочешь взамен? — И это очень правильный ответ, Босс! Для начала, и это не считая причитающейся мне за доставку платы, мне нужно более-менее нормальное жильё…

***

Где-то в межзвёздном пространстве

      В уютном полумраке мостика прозвучал сигнал поступившего уведомления. Существу, которое находилось на этом мостике никогда не были нужны столь примитивные методы коммуникации, однако… Время то времени оно прибегало к подобной стимуляции сознания. В конце концов, в жизнь нужно иногда вносить хоть немного разнообразия. Хотя бы раз в пару эонов.       Сам по себе сигнал уведомления ничего бы не означал, однако тот факт, что кластер аналитических массивов счёл его достаточно важным несколько менял отношение к нему. Нельзя сказать, что Существо было удивлено, скорее заинтересовано. Существо замерло, принимая информационный пакет, сформированный аналитической подпрограммой. [Итак, что тут? На первый взгляд, ничего стоящего внимания. Всё это уже было, всё это ещё не раз повторится… Стоп, а вот это уже может быть интересно]. Внимание Существа сфокусировалось на значениях некоторых параметров. [Три зафиксированных локальных воздействий класса «Заин», так, а результат? Не понимаю. Нужно изучить более подробно]. Возникший перед Существом экран почти сразу исчез: для полноты восприятия была необходима обработка «напрямую». В сознании Существа возникла модель местности и разворачивающихся на ней событий. [Очередные руины, очередные фанатики, очередная резня. Стоп. Фокус на объект «43-Сигма/0»]. В центре восприятия возникла девочка-подросток — Существо внимательно изучало подробную сводку по ней. [Какой интересный результат… Явная искусственная стабилизация несовместимых элементов. Работа неаккуратная, но… Что она делает? Но как? Невозможно! Да там сразу должен был возникнуть прорыв классом не ниже чем «Цади»! Ооо, давно я такого не чувствовал]. Существо даже на секунду пожалело о том, что отказалось от использования платформы на органической основе — настолько велико было желание улыбнуться.       [Опасаюсь верить, но тесты по этим слепкам провести не помешает]. Спустя девять часов, шестнадцать минут и двадцать две секунды, аналитический массив выдал результаты. [Ноль совпадений… Невозможно. Стоп, нет ничего невозможного. Создатель, я боюсь верить. Но возможно… Возможно это мой шанс!]. Краем сознания Существо отметило, что органическая платформа могла бы и не справиться с буйством эмоций, в отличие от используемой в данный момент эмуляционной матрицы.       [Главное — успеть. Для меня она может быть единственным шансом. Лишь бы тот дерзкий сопляк со своим дрянным чувством юмора не решил добавить её в свою «коллекцию» — я уже достаточно хорошо знаю его предпочтения. Жаль, что невозможно добраться до неё быстрее — придётся довольствоваться четырьмя годами. Нужно потратить это время с пользой и заранее провести необходимые расчёты…].       Никто не смог бы определить принадлежность корабля к какой-либо известной в галактике расе. Просто по причине того, что в корабле были аккуратно собраны и применены стоящие решения всех тех, с кем за свою очень долгую жизнь столкнулся его владелец. Прямо сейчас, безынерционный привод уверенно разгонял корабль в направлении ничем не примечательной планеты…