Отброс

      «А, Яна. Хорошо, что ты так рано. Как я уже сказал, у меня есть для тебя работа, так что слушай внимательно», — Кристобаль внимательно осмотрел свою новую сотрудницу. Ему было немного стыдно перед собой в этом признаться, но решение о её найме он принял скорее под давлением определённых обстоятельств, нежели после тщательного анализа её качеств. Впрочем, того что она уже продемонстрировала для предстоящей работы будет боле чем достаточно. По крайней мере, он в это верил. Вера в компетентность этой муты, однако, не могла убрать из его потрохов прочно поселившееся там чувство приближающихся проблем и времени, утекающего словно песок сквозь пальцы. Так что последние несколько часов он потратил на организацию транспорта для муты — весьма муторное дело, учитывая её природу! К счастью для него, за долгие годы, что он потратил, ведя бизнес в этом на удивление удобном для торговли месте, он обзавёлся обширным кругом знакомых, деловых партнёров и должников. Так что все организационные вопросы были им решены и осталось лишь довести задачу до исполнителя. — Босс, какова моя задача? — «Хвала Императору за подчинённых, которые задают прямые вопросы по делу!», — мысленно простонал Кристобаль. — Задача тебе предстоит, с одной стороны простая, а с другой — с возможными осложнениями. — Я внимательно слушаю, — Яна слегка склонила голову набок. — Нужно встретить курьера, который несёт нужный мне груз. Курт — один из моих «внештатных» сотрудников, и к моему сожалению, после определённых событий ему заказан вход в Авилаг. –… в штанах держать надо было, а не подкатывать к девке Хефе, герой-любовник херов, — тихо, но отчётливо пробормотал Сэм. — … — заткнув излишне говорливого охранника взглядом, Кристобаль продолжил. — Короче, надо встретить Курта, забрать у него посылку и принести её ко мне. — Место встречи? — А вот тут уже могут быть определённые сложности. Место встречи в шестидесяти километрах, в заблокированном и заброшенном после того проклятого мятежа секторе на уровень выше. — Увидев озадаченность на лице Яны, Кристобаль решил немного прояснить для неё ситуацию. — Сто шестьдесят четыре года назад, в том секторе Таррако вспыхнул мятеж, для подавления которого Губернатору пришлось применить СПО со всеми их средствами усиления — я говорю о танках, артиллерии и всём прочем. Мятеж подавили, всяких бунтовщиков, еретиков и прочий сброд казнили, но сектор при этом разрушили почти что до основания. Его, по заверениям чинуш отстроят снова, вот только планы работ, разрешения и согласования гуляют по Администратуму до сих пор, и неизвестно сколько ещё будут. Но для тебя это не важно! А важны для тебя следующие детали: сектор почти полностью в руинах, но может быть вполне обитаем, хоть о его жителях мне ничего не известно; до подъёмника ты доберёшься на поезде — я всё устроил, но обратно придётся идти на своих двоих по туннелю. Вопросы? — Есть парочка, — после короткого раздумья говорит Яна. — Возможные проблемы? Банды, еретики, мутанты всякие? — Сектор, насколько я знаю, практически не заселён, ввиду отсутствия базовых коммуникаций. По крайней мере, его «верхняя часть». Тем не менее, с твоей стороны было бы весьма разумно быть настороже. — Понятно. Насчёт посылки: каковы её примерные размеры? Прочная или хрупкая? Про её содержимое спрашивать не буду — хочу лишь знать, не опасна ли она? — В посылке контейнер, размерами со стандартный термос Муниторума. Там предусмотрены лямки для переноски, так что проблем с этим быть не должно. Содержимое довольно хрупкое, но контейнер его надёжно защитит от всего, кроме пуль, взрывов и долбоёбов, — с этими словами Кристобаль положил на прилавок небольшой прямоугольный жетон из металла и немного потрёпанное изображение мужчины неопределённого возраста. — Если вопросов больше нет, то возьми пропуск, пикт Курта и готовься к отправлению. Платформа находится во внутренней части Авилага, так что туда тебя проводит Сэм. Не потеряй пропуск — иначе тебе придётся делать знатный крюк на обратном пути. Всё, не подведи меня. — Будет сделано, Босс. До встречи.

***

      Неподалёку от ворот во внутреннюю часть Авилага, Сэм посоветовал мне надеть очки «чтобы лишний раз не нервировать» окружающих. Пяток дюжих ребят в хоть и самопальной, но тем не менее весьма внушительно выглядящей броне и вооружённых преимущественно автоганами сначала напряглись, но увидев Сэма явственно расслабились.       Обменявшись парой приветственных реплик с охранниками и показав пропуска, Сэм провёл меня через небольшую калитку в обитых различным металлическим хламом воротах. Определённый заряд любопытства заставлял меня немного надеяться на возможность по-тихому исследовать доселе недоступную мне территорию, но Сэм не снижая темпа повёл меня вдоль границы внутреннего периметра, не вдаваясь вглубь поселения. Наш путь пролегал по сложному лабиринту из сети пересекающихся переходов, и уже вскорости мне начало казаться, что без Сэма я бы точно тут заблудился.       Спустя несколько минут ходьбы в относительно быстром темпе, я ощутил в паре десятков метров три «огонька», что притаились в невидимых для прохожего переходах. Подёргав идущего чуть впереди Сэма за рукав, я жестами показав о поджидающей впереди компании. Секундное выражение озадаченности на лице Сэма сменилось на его «стандартно-нейтральное», но в его ауре я мог видеть готовность к возможному конфликту. Незаметно проверив удобство извлечения своего ножа, я продолжил идти чуть позади и справа от своего сопровождающего. Спустя короткое время троица встречающих синхронно вышла на середину прохода, блокируя нам путь. Троица была примечательна кустарно изготовленной и окрашенной в светло-синий цвет бронёй, респираторными масками на лицах, а также причёсками различной степени сальности и несвежести. — Так, так, так, неужели великого Сэма всё-таки занесло в наш уголок? — хриплым голосом протянул длинный и худощавый парень. — Неужели тебе наконец-то надоело шестерить на этого жирного Грисса? Уже давно слушок ходит, что босса твоего скоро на компост отправят, — словно в хоре продолжил фразу «первого» мужик пониже и поплотнее. — Хефе хочет, чтобы ты узнал о том, что у тебя ещё есть время вернуться к нему, Сэм, — дополнил неожиданно высоким голосом «номер три».       «Ну реально, почти что Трус, Балбес и Бывалый», — подумал я, с определённым трудом сдерживая ухмылку. Посторонняя мысль не мешала мне в «рапиде» выискивать слабые места в их защите — куда было бы сподручнее бить в случае обострения ситуации. — Брут, Винс и Кривой. Не могу сказать, что до усрачки рад вас тут видеть, — размеренно произнёс Сэм. — Передайте Хефе моё почтение, но с Боссом у меня договор, а договоры я исполняю до конца. — Договор договору рознь, Сэм, и ты в этом сечёшь не хуже каждого, — сказал «Винс», он же «Длинный/Балбес». — Тебе нахер не упало идти в компост чисто из-за сказанного однажды слова. — Винс, дело не только в словах, — Сэм чуть поднял бровь, — а в принципах. Без них я бы давно канул в лету. У каждого свои понятия о чести, и я не собираюсь отдаваться по течению, забыв о своих. — Да ну тебя, Сэм, — вступил «Кривой/Трус» с легким подхихикиванием, — ты прямо как из детской сказки вышел. Взрослые дяди так не делают. — Как я уже сказал, у каждого свои правила игры, — пожал плечами Сэм, — и я свои менять не собираюсь. Передайте Хефе, что я ценю его предложение, но не в этот раз. — Ладно, Сэм. Мы тебя услышали и передадим твои слова, но Хефе будет недоволен, — покачивая головой произнёс «Брут/Бывалый». — Ещё увидимся. — Погоди-ка, а что это за сопля за тобой тащится, а? — Винс явно не смог удержаться от попытки ввернуть шпильку, насмешливо скривившись. — Что, решил в помощь детишек набирать? Или это твоя новая игрушка?       Поначалу не реагируя на оскорбление, я сделал ещё один шаг вперёд, но Винс, видимо, решил, что этого недостаточно. Он приблизился, словно готовясь схватить меня за плечо. Движение было быстрым, но для меня — слишком предсказуемым. Едва его рука начала тянуться ко мне, я мгновенно перешёл в «рапид», и время словно замедлилось. Я ощутил, как моё тело реагирует на опасность, мышцы напряглись, а рука плавно и точно выхватила нож из ножен. В следующее мгновение, когда Винс наконец оказался на расстоянии удара, я уже уверенно держал нож, направив его прямо на горло противника. — Ещё одно движение, и будешь щеголять с дополнительным ртом. Недолго, — тихо, но чётко произнес я, удерживая нож так близко к его горлу, что Винс замер, осознав, насколько быстро всё произошло. В его глазах мелькнуло удивление, затем злость, но он не двигался. — Ого! Да у нас тут зверёныш, — фыркнул Кривой, но в его голосе ощущалось легкое напряжение. — Убери свои грабли, — спокойно добавил я, не отводя взгляда от Винса. — Я не привыкла терпеть, когда ко мне лезут.       Винс отчётливо скрипнул зубами, явно раздражённый тем, что юная девушка так легко его остановила, и резко отдёрнул руку, явно делая вид, что не собирался всерьёз нападать. — Псина! — прорычал он, тщетно пытаясь сохранить лицо перед остальными. — Смотри, как бы твоя дерзость не вышла тебе боком. Я чуть прищурился, пытаясь нагнать как можно больше безразличия и готовности к убийству во взгляд. Я явственно ощущал, что сейчас ключевой момент, чтобы показать своё превосходство и избавиться от возможных насмешек. Не сводя взгляда с Винса, я перевел нож из боевой позиции в более расслабленную, но всё же не убрал его полностью. — Думаю, ты и сам понял, что второй попытки не будет, — добавил я как можно более монотонным и «мёртвым» голосом.       Явно осознавая, что на этот раз ситуация вышла из-под его контроля, Винс молча отвернулся и сделал шаг назад, пытаясь сохранить остатки достоинства. Сэм, наблюдая за этим с лёгкой усмешкой, наконец вмешался: — Кажется, твоя «сопля» не так уж и беззащитна, как тебе показалось, Винс. Думаю, наш разговор окончен. Троица обменялась до смешного неловкими взглядами, но возражать не стали. — Передайте Хефе, что я всё равно останусь на своей стороне, — спокойно подытожил Сэм, снова направившись вперёд, жестом приглашая меня следовать за ним.       Дальнейший путь проходил без каких-либо комментариев со стороны Сэма, и уже спустя несколько минут мы подошли к грузовой платформе, у которой стоял мой транспорт. Сэм коротко бросил «Жди здесь», после чего направился в сторону местного начальства — утрясать детали моей поездки. Тем временем, пока я продолжал осматривать образчик тяжёлой техники Империума. Передо мной предстало, вопреки моим ожиданиям, не что-то громадное и угрожающее, но гораздо более компактный и утилитарный электропоезд. Впрочем, несмотря на «компактность», поезд обладал видимой даже для стороннего от железнодорожной тематики человека основательностью и прочностью. Корпуса локомотива и видимых мне вагонов с ярко выраженными рёбрами жёсткости были собраны из толстых стальных панелей, покрытых слоями местами облупившейся тёмно-серой, «шаровой» краски. Также, на различных поверхностях были выштампованы, выбиты или кустарно вырезаны грубые барельефы с «классическими» для Империума черепами и прочими аквилами. Окон в привычном мне вид я не наблюдал — лишь узкие горизонтальные щели, забранные решётками. На крышах локомотива и вагонов были попарно установлены уже явно давно не работающие и лишь в лучшем случае периодические мигающие прожекторы. «Яна, иди сюда!» — окрик Сэма прервал мой осмотр. При приближении к нему, Сэм указал на стоящего рядом с ним мужика, который, судя по его внешнему виду, состоял в охране поезда. «Яна, Грегор покажет где тебе расположиться и когда сойти. Главное — не облажайся» — не утруждая себя ещё каким-либо напутствием мой немногословный провожатый направился к выходу. — Значит, ты и есть мута, про которую говорил Грисс? Правила простые: сидишь там, где я тебе покажу; никуда не двигаешься и высаживаешься по моей указке. Грисс за тебя договорился, но светить своим присутствием тебе не стоит. Поняла? — Абсолютно. Когда отправляемся? — Через пару минут. Двигай за мной, — Грегор махнул рукой в сторону бронированной двери, приводимой в движение массивными гидравлическими поршнями и шестернями, расположенными внутри корпуса локомотива.       Внутри меня встретили всё те же металлические стены с прилепленными тут и там иконками имперских святых, клочками бумаги с молитвами и символы Механикумов. Под потолком змеились кабели в толстой кольчатой оплётке — было видно, что когда-то давно они были размещены аккуратно и систематично. То тут, то там с кабелей свисали толстые пластиковые бирки с непонятной мне маркировкой. Доведя меня до какой-то тёмной комнатушки, оказавшейся на поверку коммутационным отделением, Грегор лишь бросил мне «Располагайся, и никуда не лезь», после чего удалился по своим делам.       Не успев ещё рассмотреть фонящего страданием обитателя комнаты, я ощутил как изменилась тональность гула электродвигателя. Корпус мелко завибрировал, после чего поезд пришёл в движение, сопровождаемое аккомпанементом стука подшипников, скрипа и лязга.

***

      Сидя на кожухе прибора неизвестного мне назначения в крошечном коммутационном отделении электропоезда, я в очередной раз безуспешно пытался продумать свои дальнейшие действия. К моему сожалению, сосредоточиться на плане был для меня решительно невозможно, и всё благодаря моему невольному «попутчику». В принципе, учитывая тот факт, что я оказался во вселенной «вечной войны», мне не стоило удивляться наличию в ней сервиторов. Беда была в том, что я оказался совершенно не готов к леденящему душу и выворачивающему кишки пиздецу, что я сейчас вынужденно наблюдал. От бедолаги оставили только лишь верхнюю половину тела, которая была закреплена на поворотной платформе у коммутационного массива. Голова его была покрыта густой сетью шрамов от множества операций, которые перемежались разнокалиберными разъёмами. Один из глаз был заменён на почти что «классическая» массивная аугментика с треснувшей тускло-красной линзой. Рта у сервитора не было — лишь металлическая пластина на месте нижней челюсти, закреплённая на пару винтов в районе висков. Вдоль его спины змеились пучки кабелей и тонких шлангов, уходящих как в плоть, так и в коммутационный шкаф перед ним. Одна из рук сервитора была заменена на многосуставную трёхпалую «хваталку», другая же представляла собой некий «мультитул» со множеством инструментов, из которых я узнал лишь нечто похожее на импульсный паяльник и патрон дрели или шуруповёрта. На шее сервитора был толстый бронзовый ошейник, на котором были выгравированы названия преступлений, что совершил этот человек до превращения вго в… это. Большую часть текста я не видел, но мне хватило и обрывков «…еповинове…» и «…охульство». Полный пиздец.       Специалистом меня точно нельзя было назвать, но было очевидно, что функции этого бедолаги ограничивались лишь поддержанием в рабочем состоянии той машинерии, что была расположена прямо перед ним.       Ещё хуже ситуацию делало то, что я чётко ощущал страдания человека передо мной. Если мне не изменяет память (а она мне не изменяет), то субъект сервиторизации проходит через лоботомирование. Судя по наполненной застарелым отчаянием, безумием и болью ауре, человек передо мной был лишён даже такой «милости».       Глядя на этот комок боли, чьи отголоски страданий я ощущал почти что физически, я в очередной раз задумался о природе способностей, которые я получил при «переносе». Естественно, что все мои знания были подчерпнуты из игр и литературы, но общее направление мысли было по большей части одинаковым: та хрень, которую я вытворяю — это нихрена не нормально. Если повышенную физическую силу и реакцию ещё можно было бы списать на «стандартные» мутации, то чушь с аурами явно проходит по «другому ведомству». Псайкерство. Это вполне могло бы всё объяснить. Могло бы, если бы не одно «но». Я не слышал пресловутого и так любимого авторами шёпота «с другой стороны», вокруг меня не вились тени «нерождённых», и прочая чертовщина отсутствовала как класс. Ну, за исключением пиздеца «бытового» для этой вселенной уровня…       Проблема была также и в том, что за консультацией мне обратиться было не к кому. Я более чем уверен, что при попытке рассказать о том, что и как я вижу любой нормальный человек в моём окружении попытается проломить мне голову, или сдать суровым ребятам на со стильными кораблями чёрного цвета. Разбираться, короче, не будут. А это значит, что на данный момент мне остаётся лишь аккуратно прощупывать и испытывать свои способности, надеясь на лучшее и помалкивая. Ну, и следить за собой, не без этого.       Мои размышления были прерваны, когда со словами «Мута, давай за мной на выход. Через минуту будем у поворота» в отделение вошел один из охранников поезда. Бросив на сервитора последний сочувствующий взгляд и получив ещё один разряд головной боли, я поднялся на ноги и пошёл за своим сопровождающим, внутренне готовясь к скорому прыжку. — Пять отметок до поворота, мы уже сбросили скорость, — произнёс охранник, взглянув на понятные только ему символы, выведенные на стене тоннеля, — будешь прыгать по моему сигналу. Поняла? — Поняла. Надеюсь, там на месте не будет груды камней, перекрученного железа или ещё какого-либо говна, — проворчал я. — В прошлый раз, как мы там проезжали, всё было чисто, не ссы понапрасну!.. Три отметки, готовься! –… — я лишь молча кивнул и развернулся против ходи поезда, приготовившись к прыжку и постаравшись выкинуть все ненужные мысли из головы. — Пошла! — заорал охранник и хлопнул мне по спине…       Взяв короткий разбег в пару шагов, я оттолкнулся и с криком «Бляяя…» прыгнул в едва освещённый чудом уцелевшей лампой полумрак платформы. Ещё в полете ускорив своё восприятие, я поджал ноги и едва коснувшись на удивление чистой поверхности ушел в перекат по заветам «старшего сержанта» из прошлой жизни. Несмотря на все эти усилия, красиво выйти из переката всё же не получилось, так что движение я закончил в довольно комично выглядевшим бы со стороны положении «мордой вниз». Поднявшись и убедившись в собственной целостности, а также в сохранности своего вооружения и снаряжения, я бросил последний взгляд в сторону уже ушедшего поезда. Пора за работу. Дорога предстоит неблизкая, что туда, что обратно.

***

      Платформа, на которую я столь эпично приземлился, хотя и была расчищена, но всё же была отмечена некоторыми следами восстания, о котором мельком упомянул Грисс. Пол и стены несли на себе отметины от пуль и осколков, причем было заметно, что наиболее интенсивный огонь вёлся со стороны платформы огромного лифта… который в настоящее время представлял собой груду искорёженного металлического мусора и рокритовых обломков. В принципе, чего-то подобного я и ожидал, так что сразу начал поиски входа на служебную лестницу…       «Грисс, ты просто обоссаный мудак! Какого хуя ты не предупредил меня об этом?!» — сокрушался я, наблюдая искомую лестницу, расположенную за неприметной дверцей в стене шахты лифта. Нет, разумом-то я понимал, что Грисса вообще не должны волновать такие мелочи, и уже факт того, что я добирался до места не на своих двоих достоин благодарности, но всё же… Всё же я был «крайне смущён и расстроен». С одной стороны, узкая лестница была на месте. С другой стороны, она представляла собой классическую прямую лестницу, аналогичную отечественной «П1-2» и тянущуюся на высоту порядка сотни метров. Бля, да такой подъём не каждый крановщик осилит, а тут я с одной рукой. Постояв пару минут, я просто пялился в подсвечиваемый редкими красными лампами колодец. «Ладно, делать нечего. Будем карабкаться» — с этими словами я схватился за толстую перекладину лестницы.       Ладонь, плечо, нога, нога. Ладонь, плечо, нога, нога. Ладонь, плечо, нога, нога… Поначалу я ещё считал перекладины, но после сотни бросил это бесполезное занятие. Стадия «горения» мышц уже давно прошла, сменившись тупой болью в ногах и онемением в кисти. Сознание при этом перешло в уже позабытый по марш-броскам прошлой жизни режим своеобразного транса. Наконец, мой подъём завершился у размещённого в «потолке» привычного мне круглого люка со штурвалом. Сил ругаться уже не было, так что я лишь постарался зафиксировать себя понадёжнее, удерживаясь культей и опираясь на решётчатое ограждение. Убедившись в надёжности своего положения, я взялся за штурвал и на удивление без особых усилий повернул его до отчётливого щелчка открывшегося запорного механизма.       Толкнув открывающуюся вверх крышку люка со всей доступной мне силой, я постарался собрать все свои оставшиеся силы в кулак и переместил своё бренное тело через проход, за которым лежала небольшая площадка. «Ну наконец-то, можно отдохнуть» — радовался я, лёжа на площадке и откровенно наслаждаясь неожиданно «посвежевшим» воздухом. Радость моя, тем не менее, была не особо долгой, так как подъём на этом ещё не заканчивался — передо мной предстала ещё одна лестница, на этот раз винтовая.       Отдохнув и наскоро перекусив безвкусным шедевром кулинарии Империума, я всё же продолжил свой подъём. Я совершенно точно не являлся архитектором, но всё чаще у меня в голове возникала одна мысль: «Какой мудак это спроектировал и построил?!». Я решительно не понимал, как можно строить космические корабли, станции, города-ульи и прочую фантастическую хренотень, но при этом проектировать настолько убогие и неприспособленные к эксплуатации технические шахты. Вот кто в ней должен работать? Сомневаюсь, что среднестатистический механикум или сервитор сможет полноценно двигаться и работать на винтовой лестнице с габаритами полтора на полтора? Ладно хотя бы высота ступеней была вполне приемлема и не превышала, по моим прикидкам, двадцати сантиметров. Через каждые десять оборотов в стене шахты располагался небольшой люк — скорее всего для обслуживания шахты ныне обрушенного «мегалифта». Изредка и без какой-либо системы в стенах также были размещены выходы вентиляционных шахт с лениво вращающимися вентиляторами. Поминая неизвестного мне архитектора всеми матерными словами, я всё же поднялся на (теперь уже точно) вершину лестницы, где и был расположена заветная дверь с белеющей маркировкой «00». Подавив зачатки истерического хохота и сохранив в душе надежду на то, что за дверью окажется выход на нужный мне уровень, а не банальный сортир, я в очередной раз крутанул кремальеру…

***

      Первым, что меня встретило за открытой дверью был запах. Характерная и прекрасно знакомая мне ещё по прошлой жизни смесь из запахов мокрой ржавчины, раскрошённого бетона и химической вони заводских выбросов. В моей памяти не осталось названия, но я точно знал, что детство провёл в насквозь промышленном городе, так что ассоциации возникли мгновенно. К счастью, воздух на поверхности мира, куда я имел счастье загреметь, не спешил сдирать с меня кожу или выворачивать лёгкие. По крайней мере пока что.       Просканировав ближайшую округу на пару сотен метров короткими, не вызывающим новых для меня вспышек головной боли импульсами, я убедился в отсутствии кого-либо живого и потихоньку отошёл от двери. Находящееся близко к зениту солнце едва пробивалось сквозь пелену серо-коричневых облаков, тускло освещая панораму разрухи невиданных доселе для меня масштабов и раскрашивая её в откровенно зловещие оттенки оранжевого и серого.       «Бляя. Какой же пиздец» — доступные мне для обзора руины сектора до сих пор хранили следы прошедших боёв, ставших причиной его разрушения. Здесь всё говорило о жестокой уличной войне, где каждая улица и здание становились ареной отчаянных сражений. Начав своё движение в сторону точки встречи с Куртом, я не мог оторваться от осмотра местных «достопримечательностей» и попыток воспроизвести в уме события полуторавековой дальности.       «Мегалифт» и шахта, по которой я поднялся находились в своеобразной нише рокритового монолита поистине циклопических размеров. Несмотря на многочисленные следы попаданий артиллерийских снарядов и ракет, каких-либо повреждений кроме внешних он не демонстрировал. Чего нельзя было сказать об остальном пейзаже. Гигантские скелеты зданий, ранее возвышавшихся над горизонтом, теперь были наклонены под невозможными углами или полностью обрушены, оставив после себя только массивные, изъеденные ржавчиной металлические каркасы. Улицы, некогда вымощенные камнем и металлом, теперь больше напоминали лабиринт из трещин и кратеров. Некоторые участки дорог заросли лишайниками, в других местах их покрывал толстый слой мусора и обломков.       Если бы я пытался выражаться более поэтично, то сказал бы, что многие здания выглядели словно останки титанов: монолитные куски рокрита и пластали, покрытые трещинами, чередовались с колоннами, оплавившимися от пожаров до искажённых форм. На каждой второй поверхности можно увидеть полустёртые аквилы и готические барельефы в стиле «страдающего средневековья технофентези». Черепа всех размеров и материалов в архитектуре неимоверно порадовали бы любого турбогота — меня же они откровенно раздражали неуёмностью применения. Также, на улицах всё ещё выделялись остатки самодельных баррикад, сооружённых мятежниками из кусков разрушенных зданий, перевёрнутых машин и прочего мусора. Они были грубо сварены или укреплены арматурой, а иногда украшены уже давно нечитаемыми остатками символов и надписей. Несмотря на их состояние, при взгляде на них у меня возникало всё возрастающее чувство того, что этот бунт не был таким уж незначительным, как его описывал Грисс.       Укрепления СПО, напротив, выглядели куда более функционально и массивно. Бетонные заграждения и полуразрушенные доты с амбразурами, через которые до сих пор в некоторых местах выглядывали обгоревшие стволы автопушек и стабберов. По расположению баррикад, даже для меня было понятно, что СПОшники медленно, но верно давили мятежников в сторону лифта.       На стенах окружающих зданий местами виднелись огромные прожжённые участки и отверстия, оставленные обстрелом из тяжёлого оружия. Наибольшие наблюдались в местах, где СПОшники применяли огнемёты или уничтожали целые дома из гранатомётов, чтобы выкурить мятежников из укрытий. Улицы вообще были густо усеяны следами ожесточённых боёв: земля усыпана распадающимися в ржавую труху гильзами, а в узких проходах и переулках стены несли на себе следы от пуль и осколков, покрывающие стены плотными сетками. Чем дальше я шёл, тем чаще видел сожжённые «Химеры» СПО чьи корпуса был покрыты характерными следами попаданий кумулятивных снарядов. Эти самоходные гробы на гусеницах явно не отличались своей способностью сохранять жизнь экипажу при попадании, если судить по тому, что у почти всех сгоревших машин были задраены люки.       Наконец, дорога привела меня к месту встречи — находящемуся у небольшой площади разбитому явно долгим обстрелом зданию насквозь канцелярского вида, от которого осталась лишь пара каким-то чудом ещё стоящих этажей. Приблизившись и заглянув в провал оконного проёма, я понял причину такой прочности здания — его стены были не менее метра толщиной. «Так, ладно. Сомневаюсь, что Курт придёт со стороны спуска на нижний уровень, так что стоит аккуратно занять хорошую точку для наблюдения. Кажись, эта подойдёт» — с этой мыслью я как можно незаметнее расположился в глубине заваленной обломками угловой комнаты с хорошим видом на площадь и ведущие к ней улочки. Что же, будем ждать. Опять. Откровенно постапокалиптический пейзаж не добавлял настроения, да и на душе было погано — ну не может быть простой подобная «плёвая работёнка», а значит впереди меня со стопроцентной вероятностью ждут проблемы. Лучше подготовиться к их преодолению хотя бы морально.