
Пэйринг и персонажи
Метки
AU
Ангст
Нецензурная лексика
Счастливый финал
Кровь / Травмы
Развитие отношений
Серая мораль
Дети
Незащищенный секс
ООС
Упоминания наркотиков
Попытка изнасилования
Проблемы доверия
Упоминания алкоголя
Упоминания насилия
ОЖП
Манипуляции
Преступный мир
Нежный секс
Покушение на свободу
Психологические травмы
Упоминания курения
Тихий секс
Противоположности
Потеря памяти
Смена имени
Недоверие
Приемные семьи
Япония
Южная Корея
Описание
“Ты меня не помнишь? Надеюсь, что это так”.
Примечания
Продолжение "You hate" (первая часть) -
https://ficbook.net/readfic/018fc9ee-c361-740b-81f9-04c53d5d38be
***
CRASPORE, Chernoburkv "Выпусти меня"
https://youtu.be/F03fuQuMLmw?si=OkHWjEO-NbqEqogD
Посвящение
Марише🫶
Глава 15
29 декабря 2024, 12:57
Утро занималось теплым рассветом, но в лесу все еще царила сумрачная атмосфера. Прелый мох покрывал землю с обеих сторон узкой дороги. Воздух был влажным, а туман, окутавший чащу, плыл и клубился. Лучи восходящего солнца робко пробивались сквозь кроны деревьев и мягко подсвечивали дымку изнутри, словно пытаясь ее рассеять. Казалось, время в этом месте утратило свою силу. Природа была спокойна, безмятежна, и от этого на душе делалось легко.
Хайтани нес сумку Анны, куда они переложили часть его вещей, и был задумчив. Сама девушка поглядывала на телефон — надеялась поймать сеть. Но это действительно была абсолютная глушь. Не так далеко от Токио, а будто потерянный кусочек земли и полное отсутствие цивилизации. Странно, конечно.
Анна видела, обувь Хайтани полностью промокла и была измазана в грязи настолько, что ее проще выбросить, чем отмыть. Ее ботинки все еще оставались сухими, но на них тоже комьями налипла грязь, а низ джинсов, некогда голубых, стал серым. И вот не додумалась ведь закатать их повыше. Сожалеть теперь было не о чем. Прогулка, на удивление, показалась девушке даже приятной. Во всяком случае в этой местности воздух был куда чище, чем в Токио, поэтому от кислорода немного кружилась голова.
Спустя некоторое время Хайтани закурил, а после, взглянув на девушку, сказал:
— Прости за это. Я разозлился на тебя.
— Знаю. Все в порядке.
— Ты слишком добрая, — вздохнул тот, отворачиваясь.
— А что мне, по-вашему, делать? — улыбнулась Кояма. — Истерику закатить? Зачем? Это ведь ничего не изменит.
И правда. Чего он от нее ждал? Анна не глупая, чтобы кричать на него по такой ерунде. И судя по всему, она все же доверяет ему, раз ведет себя так спокойно. Хайтани нарочно взглянул в другую сторону, делая вид, что рассматривает густые заросли леса, но на самом деле хотел скрыть улыбку. Тогда у него и возникла идея развлечь Анну.
— Ты знаешь легенду о заброшенной деревне?
— Знаю, — с готовностью отреагировала Анна, — и не одну. Таких деревушек в Японии предостаточно, но мы далеко не в той префектуре.
— Кто знает, — пожал плечами Хайтани и, еще раз затянувшись, бросил окурок в грязь. — Я же говорил, на карте такие места не отмечены.
— И что вы хотите этим сказать?
— Да ничего такого. Просто… Что если мы как раз попадем в такую деревню?
— Отлично, попытаемся там найти помощь.
— Анна, заброшенная деревня на то и называется заброшенной, что там ни живой души. Насчет мертвых не уверен.
Кояма поняла, куда он сводит разговор, и, сохраняя серьезность тона, ответила:
— Так даже лучше. Тогда я смогу призвать духи предков, и они выведут нас к людям.
— А толку? Даже эта трасса почти всегда пустынная, — хмыкнул Ран, а потом, поддерживая тему, поинтересовался: — Так ты шаманка?
— Конечно. Каждую ночь общаюсь с мертвыми. Они мне и погоду предсказывают. А вы католик, господин Хайтани?
— Почему ты так решила? — искренне удивился мужчина.
— Мы ведь венчались в церкви. Это что-то для вас значит?
— Я думал, это важно для тебя.
Кояма посмотрела на него. Ран улыбнулся.
— Мило. Я агностик. Но венчание… В общем, мне понравилось. Спасибо за это.
Хайтани кивнул.
— Итак. Что там у нас с ду́хами? Сможешь вызвать кого-нибудь, чтобы они добрались до Риндо?
— Вам совсем не жаль брата? — хохотнула Кояма. — Его же удар хватит, если к нему заявится, например, мой дедушка. Да и глупости это все, — заключила она, сдаваясь. — Вряд ли мы наткнемся на такую деревню, где нам не окажут помощь…
— Может, ты права, а может… — Хайтани, который смотрел прямо перед собой, поднял руку и указал пальцем: — Взгляни-ка, милая. Как тебе вид?
Анна перевела в том направлении взгляд и в полном изумлении замедлила шаг, а после и вовсе встала на месте. Из-за буйных зарослей, уже окрашенных в красно-оранжевый цвет, выглядывала кровля здания. Вот только там повсюду были зияющие дыры. Черепицу словно проломило огромными камнями, а из некоторых пробоин выглядывали тонкие деревья.
— Быть не может, — шепнула Анна и рванула за Хайтани, который ушел далеко вперед.
И чем ближе они были к тому зданию, тем более удручающий вид им открывался. Поскольку дом стоял на холме, к нему вела деревянная лестница с перилами, которые, только Ран до них дотронулся, задрожали и заскрипели.
— Опасно, — объявил он, взглянув вверх. — Поднимемся вон там.
Они так и сделали: обошли холм, отыскали менее крутой подъем и взобрались по нему. Исследуя вход в здание, оба старались не наступить на битое стекло, но все равно то хрустело под ногами. Ветхий деревянный дом в три этажа, разумеется, не являлся жилым комплексом, откуда сбежали люди. Металлическая табличка на входе, покореженная и висящая на одном гвозде, известила: «Психиатрическая лечебница…», но название местности подтерлось. Краска обвалилась, и разобрать еще хоть что-то было невозможно.
— Ну, и что ты теперь скажешь? — ухмыльнулся Ран, которого эта ситуация стала забавлять.
— Скажу, что внутрь не пойду.
— Я и не собирался тащить тебя внутрь. Нам надо найти людей.
Анна согласно кивнула, и они покинули это место, двинувшись по тропе дальше. О себе давал знать желудок, ведь Кояма слабо позавтракала, однако она молчала и просто следовала за Хайтани. Узкая тропа, сухая, за счет того, что шла под гору и была на открытой для солнца местности, вела их петлями: то резко огибала кустарник, то вновь скользила прямо. В конце концов, путь пролег снова вниз, и уже минут через двадцать Анна и Ран скрылись в тени деревьев. Здесь было мрачно. А вдали, между перелесками, замаячило небольшое поле. Фигуру Кояма заметила сразу. По телу побежали мурашки.
— Кто это там? — сама не поняла, как схватила Хайтани под руку.
— У-у-у, это Будда, — протянул он, как привидение из старых западных мультфильмов.
Анна чуть не озвучила свои мысли о нем, но, промолчав, уставилась на статую, которая действительно оказалась Буддой. Примерно в два метра ростом божество сидело у развилки, где на подгнившем столбе висел ржавый указатель.
— «Поклонись Будде, прежде чем войти в нашу обитель», — прочитал Ран, с трудом подавляя смех.
Конечно Анне было не по себе. Пусть она держалась молодцом, но ее недоверчивый взгляд, брошенный на божество, сорвал с губ Рана нервный смешок. Она толкнула его локтем в бок и отошла в сторону.
— Прости, Будда, и не злись, — сказала девушка с серьезным лицом, — но мы пройдем дальше, ладно?
Будда, к счастью, был молчалив. Хотя Кояме, которая пошла по левой, более протоптанной тропе, казалось, он повернулся и сверлит ее взглядом. Она даже несколько раз оглянулась, а Хайтани, обняв ее за плечи, произнес с улыбкой:
— Не бойся, мой милый агностик, он на тебя не злится. А вот насчет меня не уверен. Я тот еще грешник.
— Незачем над этим смеяться, — недовольно пробубнила она, засовывая руку в карман, чтобы снова проверить телефон.
— Да я и не смеюсь. Кто я такой, чтобы сомневаться в силе вселенной?
Анна не поняла, это снова его глупые шутки или же он серьезен, но не стала выяснять, проверила связь и тяжело вздохнула.
— Мы точно в Японии? — задала она риторический вопрос, а за следующим перелеском их ждал еще больший сюрприз.
Теперь уже Кояме, откровенно говоря, захотелось развернуться, пробежать мимо Будды и просидеть в машине, пока кто-нибудь их не хватится. Открывшаяся картина была, как декорации к фильму ужасов. Заброшенная деревня. Мертвая, пустая, с полуразрушенными зданиями, в которых выл ветер. Откуда, кстати, ветер? Погода была тихой. Тут даже туман рассеялся. Солнце светило ярко, согревая промерзших в лесу путников, а эти самые путники молча стояли на дороге и глядели по сторонам. Коричнево-серые гнилые дома пялились на них голодными черными окнами-глазищами, а у одного из домов, где на вывеске было написано «Ремонт обуви», на раскладном стульчике восседал мужской манекен.
— Тебе не стыдно, милая? — спросил Хайтани, взяв Анну за руку, и повел дальше. — Он же голый. Или, может, оставить тебя с ним?
Кояма на шутку не отреагировала, но зато отреагировала, когда тот шепнул ей на ухо:
— Смотри, мы здесь одни, а я ведь опасный преступник, помнишь об этом? Что если по ночам я превращаюсь в чудовище?
— По-моему, вы превращаетесь в придурка и не только по ночам, — вырвалось у Анны, и Хайтани громко рассмеялся. — Сумасшедший, — покачала девушка головой.
Они шли по шуршащему щебню, разглядывая дома, и нигде не было ни единой живой души. Это все начинало удручать. И как им теперь выбраться? Однако ответ пришел сам. Они продвинулись по жуткой деревне чуть дальше, когда дома вдруг стали обретать более или менее нормальный вид. Пусть были все еще мрачноватыми и старыми, но, казалось, тут кто-то жил. Даже цветы на подоконниках намекали на это же. И в итоге из одного такого дома выглянул старенький дед. Он был сгорбленным и дряхлым. Слеповатые глаза, потерявшие свой некогда карий цвет, сощурились. Дед подошел к дороге, заложил руки за спину и проскрипел:
— Что вы здесь забыли?
— Простите, дедушка, — поклонилась Анна, опередив Хайтани, который явно не собирался проявлять уважение к старшему, — наша машина осталась в лесу. Мы пробили колесо. Телефон не ловит связь. Отсюда можно позвонить?
— Нельзя, — отчеканил старик, с подозрением разглядывая Рана с головы до ног. На самом дедуле был замызганный фартук. Анна надеялась, эти темные пятна — не кровь. — Но если пройдете дальше, вон к той горе, поймаете свою связь. — Оба — и Хайтани, и девушка, повернулись в указанном направлении. Гора, куда старик ткнул пальцем, была далеко и высоко. — До ночи доберетесь, идите, — прибавил он и поплелся обратно в дом.
— Погодите, — окликнул его Ран, в планы которого входило помыться, переодеться и поесть, но точно не ползти в гору ради того, чтобы поймать сеть. — Здесь есть место, где мы можем переночевать? Утром уйдем, — и поскольку дед одарил его убийственным взглядом, подчеркнул, — я вам заплачу.
Старик прокряхтел, и его так перекосило, что Анна опять вцепилась в руку Рана.
— Туда идите, — показал на дом, что находился отсюда метрах в ста. В принципе, это был последний дом. На отшибе. — В бордель.
— В бордель?! — ошарашенно переспросила Кояма, но дед уже скрылся в доме. — Что за чертово место?
— Пойдем, узнаем, что там за бордель, — усмехнулся Хайтани.
Они дошли до того места под пристальными взглядами жителей, тут и там выглядывающих из-за покосившихся домов. Было невообразимо жутко. В основном на них таращились старики, а те несколько мужчин помоложе — лет примерно сорока с лишним — казалось, были в них не заинтересованы. Вот только почему-то Ран не сводил с них глаз. Анна это заметила. Те мужчины рубили дрова большими топорами и вида были крепкого, пусть и низкорослые.
— Вам чего? — на пороге здания, названного «борделем», возникла женщина с сожженными волосами рыжего цвета и скрученной из бумаги папиросой в зубах. Хайтани узнал этот запах сразу. Она курила «травку». Вид у нее был в целом неплохой: с крепкими бедрами и тонкой талией, грудь большая, а лицо с приятными чертами. Но яркая алая помада на губах уничтожала всю ее привлекательность. Некогда белый фартук казался серым от грязи и жировых пятен. Женщина безразлично поглядела на Анну. Уставилась Рану в область паха и улыбнулась. — Ну? Кто такие?
Кояма нахмурилась. Мерзковато тут как-то и это еще мягко сказано.
— Мы муж и жена. Приютите до завтра? — проговорил Хайтани, сразу вынимая из кармана деньги.
Глаза женщины жадно загорелись.
— Без проблем. Проходите. — Она пропустила пару в дом, и Анна удивилась, но пахло здесь хорошо: горячей едой. От этого желудок сжался еще сильнее. — Машина, небось, в лесу застряла? — спросила хозяйка дома, ведя их наверх.
— Так и есть, — ответил Ран.
— А что это вы, господин, без запаски ездите?
— Да как-то обычно проблема решалась по звонку.
— Да уж, — хрипло засмеялась женщина, за которой тянулся шлейф дыма, — городские неженки. Из такого захолустья вряд ли можно куда-то дозвониться. Но тут недалеко есть железная дорога. Правда, пройти придется еще немного в сторону горы. А там станция. Доедете до Токио за полчаса.
Хайтани поглядел на Анну, когда та уставилась на него.
— А тот дедуля сказал, что… — начала была она, но женщина, мягко отодвинув в сторону тонкую дверь комнаты, оглянулась и сказала:
— Милочка, тот дед не в своем уме. Это здание еще во времена второй мировой было борделем, так уже и забыть бы пора, а он до сих пор зовет меня хозяйкой притона. Идиот. Меня даже в проекте тогда не было. Что ж, сильвупле, — указала она рукой в сторону комнаты, — деньги, — протянула раскрытую ладонь к Хайтани, и тот, расплатившись с ней, спросил:
— В котором часу нам лучше выйти, чтобы успеть на поезд?
— Он ходит каждый час, начиная с шести утра и до десяти вечера. Можете выйти сейчас, если хотите. Дорога до подножья горы займет примерно два часа, это если идти быстро, а вы и так устали. Придется отдохнуть, — женщина плюнула на пальцы, в третий раз пересчитывая деньги, — а пока отдохнете, обед наступит. В общем, к ночи доберетесь. Ну так что? Комнату готовить?
Хайтани повернулся к Кояме, которая стояла посреди небольшой светлой комнатушки и разглядывала свои мокрые внизу штанины.
— Останемся до утра. Как вас зовут?
— Называйте Кумико-сан.
— Спасибо, Кумико-сан, и подскажите, к кому можно обратиться за помощью с машиной?
Женщина упомянула тех «дровосеков», и от этого Анне стало страшно. Неприятное предчувствие сжало сердце. Хозяйка оставила их, сказав, что за такую щедрую плату, принесет им поесть, а Кояма, снимая пальто, на всякий случай высказалась:
— Мне кажется, тебе не стоит связываться с теми людьми.
— Боишься за меня? — улыбнулся Хайтани, вынимая что-то из-за пояса брюк. Анна уставилась на пистолет, который тот положил на низкий столик у стены, и судорожно сглотнула. — Я справлюсь, милая. Надо вытащить тачку. Она не моя. Заодно откачу ее к шоссе и позвоню Риндо.
— Так ты хочешь оставить меня здесь и пойти с теми головорезами? Ты серьезно? Думаешь, это поможет тебе? — указала Анна пальцем на оружие.
— Думаю, мне не поможет, а вот тебе — очень даже.
— Нет. Я против. Ты как будто спятил. Всегда ведь был разумным. Что с тобой сегодня?
Хайтани, расстегнув грязные брюки, вскинул на нее глаза.
— Откуда ты знаешь, каким я был? — Кояма промолчала. — Поверь, ты ошибаешься. Да, я сегодня провинился перед тобой. Поддался эмоциям. Это моя вина, Анна. Поэтому я хочу быстро все исправить и вернуться к тебе.
— Я ведь могу пойти с тобой, и мы просто уедем отсюда.
— Если ты пойдешь со мной, я не смогу один защитить и тебя, и себя…
— Нет. И точка. Ты не пойдешь с ними.
Подтверждая свои слова, девушка встала в дверях, будто Ран собирался уйти прямо сейчас, и он, раздеваясь, покачал головой. А когда остался в одних только трусах, повернулся к ней.
— Хорошо. Я тебя понял. Остаемся здесь на ночь и утром уедем на поезде. Машину потом заберут парни. Хорошо, только не злись.
Анна сощурилась, не веря ему.
— Соврешь, клянусь, не прощу, слышишь? Только попробуй уйти.
Хайтани закатил глаза и отвернулся. Он принялся рыться в сумке в поисках чистой одежды, когда через миг дверь открылась, и на пороге возникла Кумико-сан. Кояма подпрыгнула, а Ран, который держал в руках джемпер, уставился на нее в недоумении.
— Ох, прошу прощения, — засияла женщина, даже не скрывая, как лапает того взглядом. — В конце коридора ванная. Можете привести себя в порядок. Через пятнадцать минут принесу вам обед, — и взглянув на Анну, добавила с ехидной улыбкой: — У вашего мужа очень большой… потенциал, милочка.
Дверь с тихим звуком закрылась. Кояма вздохнула. Мужские руки оплели ее плечи.
— Давай помоемся вместе. Так быстрее.
— Нет, — отодвинулась та и, стараясь не показывать ему свое раскрасневшееся лицо, тоже склонилась над сумкой.
Хайтани ушел в ванную. Анна удрученно думала, что ей становится все сложнее справляться со своими чувствами, которые разгорались ярче, ярче и еще ярче. Притяжение между ней и Раном было ощутимым, почти видимым, и это мешало девушке в выборе правильных действий. Она боялась совершить ошибку.
***
Ближе к сумеркам ранее отправленные мужчины туда, на лесную дорогу, где остался внедорожник, вернулись, и Хайтани, выйдя из дома, долго с ними говорил. Анна видела и слышала их в открытое окно. Ничего необычного. Те угрюмо поведали, что колесо заменили, ведь здесь у пятерых жителей были неплохие машины, что немало удивляло, а после сообщили: хорошо бы вызвать буксир. Хайтани ответил, мол, он бы рад дозвониться хоть куда-то, но связи нет. А мужчины странно переглянулись, покивали и ушли. Анна была уверена, в каждом из этих домов есть стационарный телефон, ведь столбов с проводами здесь хватало, но почему-то никто не пытался помочь им с этим. Кояма подумала, что, возможно, Кумико-сан и эти «дровосеки» из одной шайки, и просто хотят их ограбить. Хайтани ведь выглядел, как типичный богач из столицы.
Он вернулся, когда Анна уже лежала в темноте, на футоне, укрывшись теплым одеялом. Тихо разделся и лег рядом. Два футона были сдвинуты в одно большое спальное место. Прохладные ладони скользнули по животу Анны, задирая ее футболку. Она перехватила его руку.
— Что ты делаешь? — шепнула.
— Не хочешь?
Вопрос поставил Анну в тупик. Ей бы ответить прямо и резко: «Не хочу», но это было ложью. Ей хотелось потеряться в его объятиях, чтобы тревога отпустила, отошла на задний план, а голова наконец освободилась от тяжелых мыслей. Поэтому Кояма убрала свою руку и затихла. Хайтани мягко выдыхал ей в шею, щекоча этим кожу, и поглаживал живот. Подобрался к груди. Соски напряглись от этой приятной ласки, а когда пальцы сжали один из них, Анна свела бедра вместе. Возбуждение остро закололо внизу живота. Девушка задышала чаще. Она не думала, что станет когда-либо любительницей таких рискованных развлечений: они в незнакомой деревне, среди странных жителей, и, возможно, в опасности, но это даже заводит. Теплые губы коснулись ее щеки и переместились к шее, а после — к плечу. Рука Ран уверенно поползла вниз. Пальцы забрались под резинку шорт. От того, как его ладонь легла на ее лобок, Анна вся подобралась и затаилась. Подсунув вторую руку ей под голову, Хайтани прижал девушку к себе крепче, буквально взяв в захват, чтобы не дергалась, и пробрался ниже. Пальцы собрали выступившую между складок влагу и вернулись к клитору. Анна все-таки дернулась, затылком ударяясь о мужское плечо. Твердый член упирался ей в ягодицы. Ран не тянул: быстро спустил боксеры, а Кояма, сама от себя не ожидая, обхватила его член ладонью. С губ Хайтани сорвался удовлетворенный вздох. Он снова поцеловал ее в щеку. Анна повернула голову, ловя его губы. Требовательный поцелуй вызвал в ней целую бурю. Она чувствовала, как между ног становится все более мокро, и с готовностью приподнялась, когда Ран попытался сдернуть шорты вниз. И только после этого он вскинул глаза на дверь. Оставив растерянную Анну на футоне, Ран поднялся, взял стул и его спинкой подпер ручку двери так, чтобы, если кто-то попытается войти, тот упал. Затем пошарив в темноте по сумке, он нашел, что искал и вернулся к Кояме. Та в потемках толком ничего не видела, но поняла, что Ран на этот раз использует контрацептив. От этого стало как-то даже легче. И как только мужчина снова потянулся к ней, хотела повернуться к нему лицом, однако тот шепнул:
— Лежи так…
И устроившись сзади, Хайтани осторожно ввел в нее сразу два пальца. Анна сжалась.
— Спокойно, — улыбнулся тот и, повернув ее лицо к себе, впился в чувственные губы так жадно, что Анна сдавленно промычала. Она была не в силах сдерживать стоны, потому что он раздвигал пальцы, растягивая ее, и это было на грани. — Давай попробуем, — будто самому себе буркнул он и, приставив к ней отяжелевший член, двинулся чуточку вперед. Анна буквально почувствовала, как медленно ее мышцы обволокли головку, и когда Хайтани еще медленнее протолкнулся дальше, заныла в подушку, сжав ее пальцами.
Со сбившимся дыханием, в кромешной темноте, они занимались сексом. Осторожным и почти беззвучным. Ран не ускорялся ни на секунду, и от этого влага между ног девушки стала настолько ощутимой, что был отчетливо слышен каждый толчок. Хайтани мелко дрожал от сдерживаемого возбуждения, но, хорошо понимая, что если просто навалится на нее и трахнет, это услышит вся деревня. Вот и контролировал себя, как мог. Крепко держал ее в объятиях и моментами закрывал ей рот ладонью. Анна подмахивала ему задом. Опиралась на локоть и подавалась назад. От этого Хайтани толкался глубоко внутрь и, вжавшись в ее потный висок губами, шептал, чтобы она поскорее кончала, потому что он не сможет двигаться вот так вечно. Анна не реагировала, просто наслаждалась. Тогда Ран, чувствуя, что действительно это вот-вот закончится, ногой стянул одеяло, полностью спустил с Анны шорты и пальцами накрыл клитор. Кояма протяжно промычала в его ладонь, полностью ее обслюнявив, и так сильно сжалась, что Хайтани тут же задвигался быстро и жестко. Теперь уже было громко. Кояма, однако, крепко зажмурившись, вырвалась и вновь спрятала лицо в подушке. Хайтани почувствовал, как она прижалась к нему плотнее, задрожала и, положив ладонь сверху на его пальцы, помогла себе кончить. Тут же сведя дрожащие бедра Анны вместе, Ран вернул ее в прежнее положение — припечатал к своей груди — и, войдя глубоко, наполовину отодвинулся. Кончил с неописуемым чувством удовлетворения. Как же ему стало хорошо. Это было действительно очень хорошо. Анна лежала на его плече, когда он перекатился на спину, и молчала. Здесь и не о чем было говорить. Они снова получили желаемое, и оба были довольны. Осталось только прокрасться в ванную и привести себя в порядок. Да и проветрить бы тут. Комната наполнилась разными запахами. Все было слишком очевидно…
В конце концов, тихо провернув все, что требовалось — а именно наскоро помывшись — оба вернулись в комнатушку. На часах было около полуночи. Во всей деревне стояла полная тишина. Анна села на футон и поглядела в окно. Один фонарь, у дома того деда, выхватил неясные тени.
— Как-то… жутко, — прошептала она.
— Да, поэтому одевайся. — Анна вскинула глаза на Рана, силуэт которого выделялся на фоне окна. — Нам пора валить отсюда.
Девушка вновь взглянула на улицу. Трое невысоких мужчин, один из которых катил то ли мотоцикл, то ли мопед, медленно шли в сторону «борделя».