You Remember

      Свадьбу перенесли на середину следующей недели. Риндо в день бракосочетания помогал ей буквально во всем. И не только ей. Он выполнял все поручения визажиста, домработницы и своего старшего брата. Кояма видела, как это все раздражает Риндо, но он молчал. Анну трясло. Болезнь осталась позади. Однако в этот день, начиная с шести утра, когда ее подняла Стейси — Анна ночевала у Рана — девушка из-за нервного возбуждения была буквально не в себе. Встреча с верхушкой «Бонтен» так и не состоялась, поэтому приглашенных на свадьбу было больше. Пришлось увеличить список. Так что те, кто занимался всей организацией вечеринки, сообщили: торжество будет более пышным, чем планировалось ранее. Прибудет даже глава «Бонтен». Разумеется, у Анны от этой новости поджилки тряслись. — Твои друзья тоже приглашены. Это решение брата, — развалившись на кровати, где этой ночью спала Кояма, пробормотал Риндо. Он листал ленту соцсети и казался уже совершенно расслабленным. Анна, сидя перед зеркалом за столиком, уставленном косметикой — это все привезла команда, нанятая Раном — зашуршала тканью платья. Она оглянулась, мягко отводя фату за спину. — Камата и Шиба. Ты довольна? Кояма все еще смотрела на мужчину, и он перевел взгляд на нее. — В чем дело? Хочешь сбежать? — усмехнулся. — Нет. — Помолчала. — Рин-чан, а от тебя я хотела сбежать? Что между нами было? Хайтани-младший несколько секунд глядел на девушку изучающе. Его пристальный взгляд прошелся по ее выразительному лицу с красивым макияжем, по груди, призывно выглядывающей из корсета, и опустился ниже, проследив за шлейфом белоснежной фаты. Измученная событиями прекрасная молодая женщина, которая толком не знает, что именно происходило в ее недавнем прошлом. И вот теперь она сидит и готовится к свадьбе с человеком, больше других доставившим ей неприятностей. Риндо себя не оправдывал. Он был в этом деле пособником. Однако учитывая то, что брат сегодня, вероятнее всего, будет не в духе, особенно из-за некоторых лиц присутствующих на свадьбе, Риндо решился на важный шаг. — Послушай, Анна, — произнес он, поднявшись с кровати и, взяв пиджак, что лежал на другой подушке, подошел к девушке. Рин встал рядом с ней и ласково, осторожно, чтобы не смазать макияж, провел пальцами по ее щеке. — Я хочу рассказать тебе все. Не буду выгораживать Рана, ведь мы с ним — плохие люди, но сегодня прошу тебя быть чуть более понимающей. На вашей свадьбе будут присутствовать наши родители… — Кояма ошеломленно встрепенулась, но мужчина добавил: — Подожди. Об этом потом. Сейчас послушай вот что… Риндо принялся рассказывать. Он говорил спокойно и монотонно, не избегая грязных деталей: долг дяди Шимы; его подлый поступок — самоубийство; шантаж Анны; нападение на Анну Ханмы Шуджи; и даже упомянул о любовнице Рана — Констанс Эльбе. И это не говоря уже о том, как мотало самого Рана и что тот себе позволял в отношении Анны. Риндо говорил это, не жалея девушку, но и не очерняя брата, он просто озвучивал факты. Кояма же молча слушала, вспоминая некоторые моменты, а что-то и вовсе не всплывало в памяти. Но чувства… Все ее чувства после услышанного как бы обострились. Теперь девушка различала, что испытывала к старшему Хайтани тогда и что испытывает сейчас. Это принесло ей облегчение. Ведь значило, тот Ран никогда не завоевал бы ее сердце, а нынешний имел все шансы. Однако тень прошлого, подобно грозовой туче, нависла над головой Анны, и под этим грузом девушка отправилась решать свою судьбу. Почему ей не довелось встретить кого-то добросердечного и понимающего? Почему дядя Шима допустил этот ужас? Впрочем, Анна помнила и до рассказа Риндо: этот ужас сам Хирано Шима и породил. Все легло на плечи Анны. Ей с этим и разбираться. — Если действительно сбежишь, — произнес Риндо, под руку ведя Кояму к церкви, — он все равно не сдастся. Просто дружеское напоминание, — улыбнулся. — А, и кстати, у нас с тобой ничего не было. Тебя ведь это беспокоило? — Немного, — смущенно призналась Анна, но в следующую секунду, почувствовав, как напряглось тело спутника, покосилась на него. А после проследила за его взглядом. — Кто это? Вдоль обочины у небольшой католической церкви, ведь сейчас венчаться у японцев было в моде, тянулась длинная вереница дорогих автомобилей, а на крыльце Кояма увидела немало людей. Однако в стороне от них, на верхней ступеньке, стоял седовласый незнакомец. Он смотрел прямо на Анну. Чуть поодаль от него была женщина в изумрудного оттенка платье, сверху на которое была накинута черная шуба. Легкий полушубок Анны, что был слишком плотным для осени, безусловно, приносил ей дискомфорт — было жарко, а что уж говорить о даме в такой одежде. Однако та выглядела вполне собой довольной. Сверкая кольцами на пальцах, она взбила темные волосы, оглянулась на звук каблуков, и девушка услышала шепот Риндо: — Это наши родители. Но не успела та отреагировать, как женщина, которая без каких-либо сомнений была матерью братьев Хайтани, широко улыбнулась. — Анна, полагаю? — протянув девушке руку, вымолвила она, стрельнула глазами в Риндо и дальше передала руку Коямы уже мужчине, в молчании стоящему рядом с ней. — Взгляни на нашу невестку, Кейджи. Разве она не миленькая? Миленькой Анну никогда не называли. Обычно — «простая», «симпатичная», «приятная». Но не миленькая. У Анны были более заостренные черты лица, чем у кругленьких, миловидных девушек, и взгляд куда резче. Приняв комплимент с вежливой улыбкой, растерянная и пребывающая в прострации Кояма поклонилась обоим, скользнула взглядом по мрачному лицу господина Хайтани, и он — именно он, чему удивилась Анна — повел ее к дверям церкви. — Хайтани Кейджи, — представился мужчина, глядя прямо перед собой, в то время, как стоящие у тяжелых дубовых дверей двое прислужников готовились впустить их внутрь. — А это моя бывшая супруга и мать парней Сакура. — Анна теперь знала, что происходило в детстве Риндо и Рана, об этом младший Хайтани вкратце поведал ей уже по пути сюда, и, надо сказать, симпатии эти двое у нее не вызывали. Даже больше — она испытывала к ним отвращение. Каково же сейчас было Рану? Вероятно, он страшно злился. — Жаль, что вы приболели, и прием сорвался. Так мы смогли бы узнать друг друга получше. — Не думаю, что я хочу этого, господин Хайтани, — со сдержанной улыбкой и абсолютно недовольная тем, что ей нужно держаться за его руку, ответила Анна. А Кейджи лишь усмехнулся. На него парни были мало похожи, разве что чем-то неуловимым в мимике, но зато голос… Вот так будет звучать голос Рана, когда ему исполнится примерно столько же, сколько его отцу сейчас. Наконец нервное ожидание было прервано. Однако оно тут же сменилось откровенным страхом, потому что церковь внутри оказалась не такой уж маленькой, а людей — слишком много. И когда Ран успел это организовать? — Мой сын свел всех с ума своими требованиями, — заметив на лице невестки откровенное замешательство, пробормотал Кейджи, — и пусть порывался прогнать меня и свою мать, как видите, Анна, мы все же постарались ради вас. Кояме стало противно от его слов, сама поначалу не поняла почему, а потом стало ясно: ее злило то, что этот человек, исчезнув из жизни сыновей, сейчас приписывал себе заслуги обоих. Наверняка это все сделали люди, которыми управлял Ран, и учитывая то, как он гонял брата, сам тоже немало поучаствовал в организации. Задумавшись об этом, Анна вздрогнула. Зазвучал орга́н. Абсолютно не ожидая такой серьезной церемонии, она сжала в руке букетик и внезапно застыла. Вся суть происходящего обрушилась на нее острым осознанием того, что теперь она станет чьей-то женой. Чьей-то?! Женой Хайтани Рана. Дыхание сбилось. Закружилась голова. — Анна? Стены стали сжиматься. — Анна, вам нехорошо? Голос мужчины звучал глухо, будто у девушки заложило уши. — Анна… — Нуна! Вакуум схлопнулся, как маленькая галактика. В голове резко прояснилось, и Кояма увидела Джи Вона, который, стоя рядом с няней, смотрел на нее большими карими глазами. На душе стало так легко, так светло и тепло, что девушка вздохнула и, расставив руки в стороны, позволила нетерпеливому ребенку обнять ее. Знакомый запах окутал Анну. Она поцеловала мальчика в макушку и шепнула по-корейски: — Скоро я заберу тебя, малыш. — Веди себя, как взрослая, нуна, — громко прошептал тот в ответ и оглянулся назад, туда где был алтарь. — Хён тоже волнуется. Он сегодня много курил. Сдержав нервный смешок, Анна выпрямилась, а Ринко отвела Джи Вона в сторону, к скамье. Только сейчас Кояма позволила себе взглянуть на жениха. Он ждал. Идя к нему с новоявленным «отцом», девушка натянуто улыбнулась Камате Иори, стоящему рядом с Юзухой, и нахмурилась, поймав взгляд привлекательной жгучей брюнетки. Эльба. Здесь было в самом деле много людей представительного вида. Некоторые лица казались Анне знакомыми, а другие не вызывали абсолютно никаких ассоциаций, но все это рассеялось, стоило только приблизиться к Хайтани. На помрачневшем мужественном лице ни на секунду не появилась улыбка. Все потому, что Ран сверлил взглядом отца, и тот, передав руку Коямы ему, поспешил отойти. Поддаваясь порыву, Хайтани прижался губами к ее ледяным пальцам в кружевных перчатках и, улыбнувшись, снял с худых плеч девушки полушубок, о котором та совсем забыла. Какой-то незнакомец забрал его, и священник начал церемонию. Анна не понимала, на какой планете находится, что происходит и почему она здесь, но держала в голове образ Джи Вона, чтобы не испугаться вновь. Однако когда пришлось повернуться к Рану, чтобы теперь обменяться обручальными кольцами, по коленям пробежала дрожь. Этот мужчина будет ее супругом? Они теперь вместе? Это все всерьез? Тяжелое сердцебиение отдавалось почти у корня языка. Анна, не глядя, надела на палец Рана кольцо и замерла, когда под внезапный шквал аплодисментов тот притянул ее к себе. Мягкий, но требовательный поцелуй сбил Кояму с толку. Она чуть не выронила букет. Ран успел придержать его и, рассмеявшись ей в губы, шепнул: — Вообще, его бросают, выйдя из церкви, милая. Анна поняла, что ее щеки горят ярким румянцем. Хохотнув в ответ, она кивнула и снова услышала его голос. — Нужна передышка или отправимся в особняк? — В особняк? — Прости, что все сделали без тебя. Медленно идя через все помещение к двери, они механически улыбались и пытались разговаривать друг с другом, и когда уже были у двери, вдруг кто-то коснулся плеча Рана. По сердцу Анны как будто ножом полоснули. Эльба не посмотрела на нее, зато уставилась на Хайтани. — Поздравляю, mi amor, — произнесла она тихо, чтобы ее не услышали другие. Хайтани с каменным выражением лица кивнул ей и отвернулся. — Надеюсь, ты не забудешь меня, — однако вцепилась в его локоть та. — Всего доброго, госпожа Констанс. Уго, приятного вечера, — бросил Ран в сторону ее мужа, и вывел Анну из церкви. Все традиции были соблюдены. От букета Кояма избавилась, как это требовалось. И теперь в уме пыталась привыкнуть к новой фамилии. Бумаги, по словам Рана, они подпишут в особняке. Эта ситуация что-то ей напоминало, но Анна не понимала, что именно. В машине, которая везла их в особняк, на Хайтани обрушились звонки. Сначала он улыбался, всем отвечал и принимал поздравления, а потом просто отключил звук. Анна все еще чувствовала страх перед тем, что происходило, но в целом успокоилась. Она смотрела в окно, задумавшись о своем, когда внезапно почувствовала руку Рана. Он сжал ее пальцы. Анна повернулась к нему. Почему-то вновь подумалось об Эльбе. Стало горько. Это совсем не радовало Анну. Не хватало ей ревновать его так сильно, чтобы высказываться по этому поводу. Вот Кояма и молчала, не высказывалась. Однако Хайтани не замечал метаний женщины, которую все равно получил, пусть не до конца, но все же. Его глаза мерцали. Без сомнений, этот человек был вне себя от счастья, словно преодолел сложный барьер. — Могу я… — медленно подтягивая ее к себе, проговорил он, — …повторить? И проведя пальцами по шее девушки, Хайтани снова поцеловал ее. Анна растерялась, ведь совсем не ожидала такого напора, и дернулась было назад, шикнув: «Водитель…», но Ран, хлопнув по подголовнику кресла, тем самым приказал парню за рулем игнорировать их полностью. Анне это мало чем помогло. Она все равно была напряжена, но поцелуй был таким жарким, что сбилось дыхание, а руки мужчины так и сжимали ее талию, так и зарывались в пышные юбки. — Красивая, как принцесса, — поддавшись настроению, шептал он и не переставал прикасаться к ней. Перемежая слова с поцелуями, Ран разошелся не на шутку, и Анна наконец смогла отодвинуть его. — Прекратите, — со сбившимся дыханием вымолвила она. — Между нами не пойми что происходит, а вы… Она умолкла под его пронзительным взглядом и отвернулась. Не позволяя себе дать слабину, девушка смотрела в окно и мысленно собиралась с силами перед предстоящей вечеринкой и массой знакомств с людьми из «Бонтен». Но губы горели, как и тело. Это немало отвлекало. И все равно Анна переключилась на более серьезный тон. — Риндо рассказал мне обо всем. Ответа не последовало. Девушка повернулась к Рану. Его взгляд был устремлен вперед. Пусть Хайтани сидел, расслабленно развалившись, выражение его лица источало холод. — Я знаю все — от самого начала наших с вами отношений до нынешних дней, включая появление господина и госпожи Хайтани. Рука мужчины, лежащая на бедре, резко сжалась в кулак. — И ты все равно вышла за меня? — ничуть не удивленно, но мрачно произнес он. Обстановка стала угнетающей. — Почему ты не сбежала? Вспомнив предупреждение Риндо, Анна невольно усмехнулась. — Вы меня нашли бы, разве нет? — Да. Но тогда я точно знал бы, что тебя тяготит этот брак. — И не принуждали бы? Хайтани подозрительно сощурился. — Ты хочешь услышать от меня нечто особенное? Думаешь, я скажу сейчас что-то вроде: «О да, Анна, конечно, милая, я робко ходил бы за тобой по пятам и терпел»? Так? Не скажу, потому что это ложь. Я брал эту «крепость» раньше, взял бы и сейчас, — грубо, безапелляционно, пронзающе холодно выдал Хайтани и, едва машина остановилась, как он тут же быстро ее покинул. Да, это был Ран, о котором рассказывал его брат. Тот же бескомпромиссный человек. Он оставался верен своим принципам и образу жизни. Значило ли это, что Хайтани позволит себе измены тоже, Анна не знала, но даже на секунду не могла представить его верным мужем. Чего стоила только Констанс Эльба. Разве он упустит такую женщину? Она наверняка была страстной любовницей и многое ему давала. Так что же тогда здесь забыла она, Анна, зачем Хайтани взял ее? Не для того ли, чтобы рядом была «тихая и покорная», а для развлечения вот такая, как Эльба? Все эти гневные мысли сбивали Кояму с намеченного пути, поэтому вывод напрашивался лишь один: нельзя давать развиваться чувствам, тогда она стойко перенесет все похождения Хайтани. Она со всем справится. И сегодня Анна тоже обязательно справится. Она ведь и так через многое прошла. Значит, сильная. И все равно Анна взволнованно думала о признаниях Рана. Говорил ли он правду? Ей предстояло узнать, убедиться самой. Она… Хотела… Убедиться в этом.