You Remember

      Анна корила себя за слова, сказанные Хайтани. Зачем она назвала его чудовищем? Ему, наверное, было неприятно. Теперь вот девушка стояла у двери высоченного здания, откуда вышла примерно десять минут назад, и думала, как ей лучше начать разговор с человеком, который наверняка обижен на нее. Несмотря на то, что улица ярко сияла огнями фонарей и вывесок, Анна ежилась и нервно озиралась. Вечерняя тьма душила ее. Было ужасно не по себе: опять это липкое чувство, словно кто-то вот-вот появится из-за угла, но из-за угла никто не появился, зато из здания вышел исполнительный директор. Кояме совсем не хотелось с ним пересекаться. Он и без того не дал ей толком вникнуть в работу. Сначала вел с ней беседы в кабинете, потом пришел в офис, привлекая общее внимание, а после пригласил Анну и Юзуху на обед в ресторан через дорогу. Кояма видела, у Шибы совсем пропало настроение, но все равно та вела себя вполне достойно. Однако все разговоры директора были не к месту. Пустая трата времени: рассказывал о том, как он с друзьями ездил на рыбалку в одну из провинций, или о покупке дома в Дэнъэнтефу. В общем, себя господин Анзай любил больше, чем кого-либо другого, и это бросалось в глаза. — Анна, подвезти вас? — спросил мужчина, поравнявшись с девушкой. Ей не нравилось, что он обращается к ней так неформально, по имени. — Или вас заберет жених? — Вы правы. Благодарю за предложение, директор, — вежливо ответила Кояма, украдкой поглядывая на дорогу. — Что ж, я всегда к вашим услугам, Анна, — провел Анзай рукой по спине девушки, от чего та напряглась снова. Разве он не лип к ней днем? Кажется, именно так это и можно было назвать. — Так что обращайтесь по любому поводу, договорились? — Спасибо, директор, — поклонилась Кояма, и тот вдруг отвел прядь волос, упавшую ей на глаза. Анна замерла. Его пустой взгляд отталкивал. Странно, ведь он ничего ей не сделал, но отторжение вызывал на уровне подсознания. — Это лишнее, — неожиданно даже для себя, ответила девушка, — мой жених помогает мне во всем. Можете не беспокоиться, директор. — Я не беспокоюсь, — растянул он тонкие губы в улыбке, почему-то оглядел ее с головы до ног и, отвернувшись, добавил: — Доброй вам ночи, госпожа Хайтани. Анна покрылась мурашками. Анзай ушел в направлении дороги, где его уже ждал водитель у машины, а девушка снова принялась озираться. Как жаль, что Шиба сегодня ушла пораньше. Она точно осталась бы с ней. И тут же Анна мысленно себя отчитала: «Не успела устроиться на работу, как уже ищешь, на кого положиться. Положись на себя в первую очередь». Однако все эти немые рассуждения были прерваны знакомым голосом. — Анна, ты меня не заметила? Девушка вскинула глаза, и ноги сами понесли ее навстречу Хайтани. Она даже немного испугалась того, как на него отреагировала. Но Ран ничем не выдал удивления. Только окинул улицу внимательным взглядом, а после кивнул в сторону автомобиля, припаркованного у обочины. — Идем? — Да… Извините, я действительно вас не заметила, — принялась объясняться Анна, идя рядом с ним, — задумалась. — Я тебя не виню. Было приятно просто посидеть в машине и понаблюдать за тобой, — улыбнулся мужчина. Анна, признаться, слегка занервничала. Во-первых, не видел ли он, как себя вел Анзай? Во-вторых, что за сомнительное признание? И часто Хайтани просто смотрит на нее издалека? Впрочем, когда это он бывает «далеко», он постоянно где-то рядом. — Ты не против, если прямо сейчас мы поедем поужинать в один прекрасный ресторан? — поинтересовался Ран, галантно помогая Анне сесть в машину. — Да, хорошо, — растерянно ответила та. Он улыбнулся снова, захлопнул дверь, а Кояма быстро посмотрела на себя. Подходит ли ее внешний вид для ресторана? Она быстро опустила солнцезащитный козырек и, вынув из сумочки помаду, уставилась в зеркало. Хайтани сел за руль. Анна видела, он наблюдает за тем, как она подкрашивает губы, и невольно стала улыбаться. В итоге рассмеялась и посмотрела на него. — В чем дело, господин? Это, знаете ли, смущает. — Хочу слизать твою помаду. Это признание было настолько неожиданным, что у Коямы мгновенно вспыхнуло не то что лицо, а вся голова и, кажется, даже шея. В кожаном салоне тонко пахло ароматизатором воздуха и шампунем Рана. Анна знала, что это запах его шампуня. Значит, он принял душ перед тем, как приехать за ней. К тому же девушка заметила счесанную кожу на его правой руке. Она звонила Рану, когда он был занят каким-то делом и, видимо, изрядно перемазался, раз пришлось помыться. Сейчас на нем не было ни следа чего-то странного: волосы аккуратно причесаны и несколько прядей легко ниспадают на лоб; расстегнутый воротничок белой рубашки сияет чистотой; пиджак, брюки — все идеально выглажено. Запонки на манжетах… Дорогие часы на запястье. Серьги в ушах. В общем, облик Хайтани приковывал к себе взгляд — импозантный молодой мужчина. Но то чем он занимался… Вновь Анну понесло не туда. — Может, в другой раз, — ответила она, отвернувшись, а Ран, ничего не сказав, тронулся с места. Кажется, он другого от нее и не ожидал. Отреагировал абсолютно спокойно. Хотя, если подумать, было бы странно, начни он на нее орать за отказ. К счастью, Ран держал себя в руках. — Могу я задать вам вопрос, господин? — наконец вспомнила Кояма о том, что ее интересовало. — Да, слушаю. — Я узнала, что прошлый документовед пропала. Вы что-нибудь об этом слышали? Анна внимательно за ним наблюдала. Ничего не изменилось. Хайтани был спокоен. — Не только слышал — мне пришлось даже заняться этим делом. — Но говорили, вы бросили поиски, потому что у вас были какие-то проблемы личного характера. Вот теперь Ран няпрягся. Кояма заметила, как он сжал челюсти. Подумала: «Сейчас потянется за сигаретами», и как только мужчина сделал это, вздохнула и отвернулась от него. Однако Хайтани бросил эту затею. Немного выждал и ответил: — Да, это правда. Я тогда потерял тебя. Мне было не до какой-то неизвестной девушки. Эгоистично? — мельком посмотрел на Анну. — Почему вы каждый раз спрашиваете, что я думаю о ваших поступках? Все равно ведь делаете и будете делать, как нужно в первую очередь вам. — А вот тут ты не права. — Что вы хотите этим сказать? — Только то, что сейчас я делаю все, чего хочешь ты, Анна. Девушка раздраженно выпалила: — И вам плохо от этого? Хотите творить дикие вещи, чтобы запугать меня до смерти? Хайтани засмеялся. — Тебе нравились дикие вещи, которые я творил, милая, — едко подметил он. — И уверен, сделав нечто подобное сейчас, наверняка поймал бы тебя на крючок. Но мне это не надо. Я стараюсь. Прошу, заметь это. А если тебе так сильно хочется узнать о том, что я делал вместо поисков той девушки, отвечу честно. — Хайтани сбавил скорость, поскольку они уже приехали в Роппонги и были на парковке у ресторана. Затормозив окончательно, мужчина жестко произнес: — Потеряв тебя навсегда, я бухал, как спятивший, трахался и курил «травку» до потери связи с реальностью. Так происходило первое время. Потом наступила стадия полного осознания того, что тебя нет. И я погряз в крови. Утонул в ней, разбираясь с врагами Майки. В каждом ублюдке, которого я убивал, видел себя, поэтому лишал их жизни с огромным удовольствием. Вот чем я был занят, милая, — мерцая темными глазами, сказал Хайтани, — как тебе такая правда? Это оправдывает мой полный похуизм на ту девушку? Кояма словно в ступор впала. Смотрела на него в полном непонимании, как она вообще могла ему приглянуться? Ведь если, как он сказал ранее, изначально это было ее похищение, и потом она сбежала, то почему сейчас Хайтани так за нее цепляется. Но что больше ее волновало, почему с ним была она сама? Хотя тут вопрос отпадал сразу: принуждение, запугивание, шантаж, не так ли? — Я вас, правда, любила, Ран? — качнув головой, проговорила Анна. — Хочу, чтобы в этом ты разобралась сама. — Господин, как я могу выйти за вас после услышанного? — переведя тоскливый взгляд на яркую вывеску ресторана, Кояма ждала ответа. — Ты уже дала согласие. Помнишь? А я займусь ребенком. Я не откажусь от него. На самом деле Анне очень хотелось бояться этого человека, испытывать к нему отвращение или что-то вроде того, но как бы отчаянно она ни искала в себе хотя бы крупицы ненависти, ничего такого не было. Хайтани, которого Анна знала сейчас, был, да, безусловно, груб и прямолинеен, однако он помогал ей. Делал все, чего она пожелает. Это не оправдание его страшным действиям в прошлом, но четкий факт, дающий шанс на будущее. Возможно, Анна сможет любить его, как он того желает. И где-то в глубине души Кояма призналась себе, что и она хочет этой любви. Только чтобы Ран не был с ней таким, какой он со своими врагами. Это все так страшно ее путало и сбивало с толку, что было невыносимо тяжело определиться, как поступить дальше. И все же она облегченно вздохнула и положила руку на его израненные костяшки. Хайтани замер, опустив глаза к их переплетенным пальцам. — Все равно спасибо, что раскрываете свою личность. Я ценю это. Мне важно знать, с кем я имею дело. Несомненно, Ран был вне себя от удивления. Она сейчас не послала его? Не убежала сломя голову? Нет уж, такими темпами он точно станет ее псом и будет валяться у ног. Каков лимит спокойствия у этой женщины? И как вообще Ран мог отдать ее брату? Тупой баран. Какой же он тупой баран. К счастью, настроение у Анны вновь было хорошим, и когда они вошли в ресторан, та уже улыбалась вежливому персоналу и принимала их комплименты. Хайтани, идя позади нее, тоже не мог не отметить, как привлекательно под тканью узкой юбки перекатываются ее ягодицы, не мог не пялиться на изгиб спины, и совершенно не был способен оторвать взгляд от копны волос, что она распустила. Так и зарылся бы в этот каштановый водопад пальцами, натянул их и… — Господин? — не щадя нервы, ворвался в его голову голос Анны. А когда, моргнув, тот понял, что она стоит прямо перед ним и смотрит на него вопросительно, улыбнулся натянуто, как придурок, мимолетом подумав: «У тебя что, пубертатный период? Возьми себя в руки». — Все в порядке? «Нет, блять, нихуя не в порядке. Я просто устал дрочить. Хочу тебя под собой и как можно скорее. Да хоть и не под собой. На любой поверхности. Можно вертикально. У стены». — Господин Хайтани? — цокнула Анна, видя расфокусированный взгляд мужчины. — Вы так расстроены из-за того, что пришлось рассказать мне о тех вещах? — А? О тех вещах? — на секунду растерялся он, а потом дошло. — Нет, боже, нет. Я рад, что поделился. Со мной все в порядке, — закончил, отворачиваясь, потому что от учащенного сердцебиения его лицо немного покраснело. — Ты что-то говорила? — Да. — Оставила она сумку на стуле рядом, и когда Ран помог ей сесть за столик, та спросила: — Вы за рулем, но не будете против, если я выпью немного вина? — Конечно, Анна, выпей. Ты это заслужила после первого рабочего дня. К тому же я хотел бы отпраздновать парочку важных событий. — Хайтани подумал, что вполне мог оставить машину на парковке и поехать с Анной на такси, но прекрасно знал — если выпьет, вечер закончится в ее постели. — Позволишь выбрать? Анна не особо разбиралась в винах, поэтому согласно кивнула. Ресторан европейской кухни был расположен в шумном районе, но внутри оказалось так тихо и уютно. Небольшое помещение было заполнено посетителями, и при этом все же сохраняло статус элегантности, размеренности и некоторой важности. То есть ни гула ненужной болтовни, ни громкой музыки, все так утонченно и приятно для слуха и глаз, что Кояма действительно наслаждалась. Дизайн ресторана был также европейским. Квадратные столики — покрыты лаком. Венецианские арочные окна открывали обзор на ярко освещенную улицу, а между ними, на стенах, висели светильники в виде подсвечников. Теплая атмосфера расслабляла, и Кояма улыбалась, осторожно, чтобы не выглядеть деревенщиной, разглядывала посетителей. Многие дамы были в элегантных нарядах, а мужчины — при костюмах. Так что мысленно Кояма поблагодарила Риндо за то, что привез ей всю ту одежду, и теперь она могла не стесняться своего вида. Пусть ее наряд был скромным, тем не менее, эти вещи не выглядели дешево. Не хотелось быть «золушкой», которой, по сути, она и была. А «принц», спасший ее — вернее, отыскавший — сидел напротив и смотрел на нее. Все это время, пока она любовалась обстановкой, он любовался ей. Смущенно потупившись, Анна, когда к ним подошел официант, заказала стейк из лосося с цукини, и Хайтани выбрал вино. — Это шампанское? — тихо поинтересовалась девушка чуть позже, как только Ран, отослав официанта, что принес напиток, наполнил ее бокал. — Розовое вино. Лучшее, что можно выпить в сочетании с лососем. Попробуй, — улыбнулся мужчина. Кояма согласно кивнула и немного отпила. Пузырьки полопались на языке, и девушка от удовольствия закрыла глаза: приятная кислинка пробудила рецепторы. — Вкусно, — с благодарностью улыбнулась Анна, отставила бокал и перешла к тому, что сейчас ее действительно волновало. — Так что за повод, господин? Почему мы здесь? — Давай после ужина. Кояма сгорала от любопытства, но не спорила. Они ели, говорили о ее работе, и когда чувство голода было уничтожено бесследно, Хайтани вдруг мягко поинтересовался: — Почему Анзай трогал тебя, Анна? Есть с ним какие проблемы? Удивленная Кояма, которая думала, Ран не застал ту сцену, вздохнула. — На самом деле ничего такого. Просто неприятный тип. Прошу прощения за прямоту. Он ведь ваш подчиненный. — Нет, это правильно. Говори мне все. — Ран помолчал пару секунд и добавил. — С ним стоит поговорить? — Точно нет, господин. К тому же, что вы скажете? Попросите его не прикасаться ко мне? — Попрошу? — это рассмешило Хайтани, а девушка невольно задумалась. Он ведь в самом деле не попросил бы, а… — Хорошо. Пока что оставлю это на тебя. Только не молчи, если Анзай перейдет границы? Ты меня поняла? Кояма поморщилась. — Вот когда вы говорите таким тоном, я совсем не хочу продолжать беседу. — Я сказал, что думаю. Ладно. Сейчас не об этом. Итак, Анна, почему мы здесь. — Мужчина подлил в ее пустой бокал вина. — В первую очередь поздравляю тебя с новой работой. Надо сказать, раньше меня злило твое стремление вырваться, но сейчас я испытываю гордость. Выпьем за тебя, милая. — Хайтани поднял бокал с водой. Стекло тихо звякнуло при легком ударе, когда они чокнулись, и Анна выпила. — А теперь ко второму вопросу. — Ран сцепил пальцы рук в замок. Он задумчиво уставился на девушку и сказал: — Ты дала свое согласие на брак со мной. Предлагаю назначить дату этого события. По телу Коямы внезапно прокатилась волна жара. Она и так охмелела, а тут еще это. Конечно, она понимала, что скоро они заговорят об этом, но вот так… Весьма неожиданно. Хайтани смотрел на то, как меняется взгляд Анны, как горят ее щеки, и как она пытается спрятать глаза, но молчал. Пусть переварит и ответит. Так и случилось. — Да, думаю, пора выбрать день, — сказала девушка, и Хайтани проследил за движением ее руки, пальцы которой мелко задрожали — потянулась к бокалу. Хочет выпить, пусть пьет. Видимо, сейчас ей это нужно. Ран молча подлил еще. — Как скоро вы хотите это сделать? «Завтра». — В эти выходные. Ты ведь не хочешь грандиозный бал? Или… — Не хочу, — поспешно подтвердила Кояма. — Но почему вы так торопитесь? «Брось, Анна, ты знаешь почему. Он же пожирает тебя глазами. Ты ослепла?». — Думаю, так у меня будет больше шансов сблизиться с тобой. И прошу, не смотри таким испуганным взглядом, я не собираюсь приковывать тебя наручниками к кровати. — «Хотя мысль весьма заманчивая». — Ничего такого. К тому же с нами будет жить… — Ран поджал губы, — мелкий. Процесс с лишением родительских прав четы Ким закончен. Я получил бумаги. Теперь могу заниматься усыновлением малого. Говорил Хайтани с выражением недовольства на лице, не имея сил это скрыть, ведь если ребенок будет шастать у него под ногами, когда ему самому «сближаться» с Анной. Это невыносимо злило. Но таков был их уговор. Он сам на это подписался. — И вы дадите ему свою фамилию? — От того, как дрогнул ее голос, Хайтани свел брови на переносице. Будет ли когда-нибудь эта женщина принадлежать ему? Не как вещь, а как человек, который позволит ему стать чуточку счастливее. Будет ли ее голос дрожать из-за него? Хотя бы раз. Хотя бы на секунду. — Вы в самом деле… — Да, я дам ему свою фамилию. — Я тоже хочу кое-что сказать… — набрав воздуха в легкие, постаралась взять себя в руки Кояма, к тому же ее глаза повлажнели — поддалась чувствам. — Хочу сказать то, что уже говорила. Пусть это наши с вами условия, но я действительно жду тот день, когда смогу все вспомнить. Тогда, уверена, буду любить вас так, как вы того заслуживаете. Поэтому… Анна замолчала, подняв на Рана глаза. Вновь на нем лица не было. Он застыл и смотрел на нее так, словно она сказала, что убьет его. Испугавшись, девушка схватила Хайтани за руку. — Нет, господин. Не думайте, что я отвернусь от вас. Слышите? Вы делаете для меня так много. Я просто не имею права отвернуться. Но это лишь усугубило ситуацию. Опьяневшая Анна убрала руку и теперь не знала, что сказать и как все исправить. Ран выдохнул, откинулся на спинку кресла, и его обольстительная улыбка выбила девушку из колеи. Он смотрел на Кояму горящими глазами, но молчал, будто если откроет рот, из него вырвется поток какого-то ужаса. — Хочешь еще вина, милая? — обволакивающим голосом произнес тот спустя время, и Кояма кивнула. Дальше разговор был натянутым. Они толком и не говорили. Все как-то перекидывались короткими фразами. И уже потом, когда Хайтани привез Анну домой и пошел проводить ее до двери квартиры, сказал: — В пятницу, перед бракосочетанием, мы должны предстать перед моим боссом и другими. Это что-то вроде приема, где мы объявляем о нашей свадьбе. Вечеринка-знакомство. Поэтому, прошу, прими мою помощь. Я хочу, чтобы ты встретилась с моей домработницей Стейси — ты уже видела ее — она сопроводит тебя в салон. Выберешь платье на эту вечеринку и сразу свадебное. Если у тебя есть подруга, можешь взять и ее. «Шиба», — сразу промелькнуло в голове Анны, которая как будто пребывала во сне. Все изменилось так внезапно и стало развиваться слишком стремительно. Хайтани торопился. Кажется, терпения ему все же не хватало. Но Кояма принимала все, как есть, постоянно прислушиваясь к себе. Страха не было, и это казалось хорошим знаком. — Поняла, — открывая дверь квартиры, ответила Анна. Немного пошатнулась, но уперлась рукой в стену и сбросила обувь. Ее плащ нес Хайтани, поэтому тоже вошел следом. Закрыл дверь и зажег свет. — Ох… вино было изумительным. И рыба тоже. Спасибо… — девушка прошла к дивану, — спасибо вам за ужин. Она села и потерла шею. Ран повесил ее плащ, с пола поднял брошенную сумочку и, оставив ее на стуле, подошел к холодильнику. — Есть что-нибудь на случай, если завтра у тебя будет похмелье? — спросил он, глазами выискивая хотя бы банку газировки. — Иначе я буду чувствовать себя виноватым, — усмехнулся, повернувшись к девушке, а та вдруг встала и, стянув юбку, перешагнула через нее. Проигнорировав вопрос, Анна скрылась в ванной. — А… ну да… почему бы не раздеться передо мной? — пробубнил Хайтани, слишком сильно хлопнув дверцей. В холодильнике жалобно зазвенело стекло. Ран не стал проверять, не разбилось ли там что-то. Вместо этого он подошел к дивану, подхватил юбку девушки и собрался оставить ее на спинке, когда из ванной вернулась Кояма. Теперь на ней был махровый халат. Ран взглянул на ее босые ступни, затем на чулки, которые та держала в руках. — Мне пора, — отвернулся он и поспешил к двери, однако… — Куда вы так торопитесь, Ран? — Ох уж эта ее манера иногда переходить на имена. — Может, заварить вам чаю? — Не думаю, что сейчас я хочу пить чай. Ответ был грубым. Хайтани собрался надеть обувь, но опять Анна привлекла его внимание. — Уже в эти выходные мы поженимся. — Мужчина оглянулся. Без сомнений, она была пьяна. Не вусмерть, конечно, но все же довольно заметно. Раньше она лучше переносила алкоголь. — Может, задержитесь хотя бы ненадолго? — Анна, чего ты хочешь? — решил не ходить вокруг да около Ран. Он направился к ней. Не без удовольствия отметил, насколько она без каблуков ниже его, и это почему-то дико заводило. — Прямо сейчас чего ты от меня добиваешься? Кажется, этот вопрос застал ее врасплох, потому что стоя прямо перед ним, девушка не знала, куда деть руки: то пыталась поправить пояс халата, то тянулась к декольте. Туда же опустился взгляд Хайтани. Толстая ткань не позволяла разглядеть хоть что-то, но воображение у него было прекрасное. К тому же он хорошо помнил тело Анны. Решив сделать к ней еще один шаг, вставая вплотную, Хайтани отметил, что и это не напугало Кояму. Тогда медленно поднял руку и легонько оттянул халат в сторону — так что обнажил плечо. Взгляд прикипел к следу от пули. Во рту пересохло. Можно ли считать его извращенцем, если ему одновременно мучительно больно при виде этого следа, но и горячо в животе? Без сомнений сдерживаемая страсть могла вырваться наружу прямо сейчас. Хайтани не пожалел, что не пил. — Чего я хочу? — как будто у самой себя спросила Анна, и кровь ударила Рану в пах, потому что девушка не ответила, а отклонила голову в сторону. Она потянула халат, обнажая больше тела, и позволила мужчине увидеть груди, по-прежнему скрывая соски под тканью. Хайтани наклонился. Пальцами коснулся упругих округлостей. Анна, воспламеняясь от удовольствия, закрыла глаза и вцепилась в его плечи. Руки Хайтани, сминая халат, обвили ее талию. Его горячий язык прошелся по омертвевшей коже — он облизал розоватый рубец. Прижался к нему губами, руками стиснул ягодицы девушки, притянул ее к себе. Кояма стояла на цыпочках, пошатывалась вместе с ним, теперь уже пьянея от объятий, но когда Хайтани поймал ее губы, увлекая в поцелуй, та совсем обмякла. Дрожь пробежалась по ее телу. Ран подтолкнул Анну к спальне. Она упала спиной на кровать, глядя на него зачарованно. Хайтани не собирался идти до конца. Как бы ему ни хотелось этого, Анна, отрезвев, не оценит, и пусть его злил такой расклад, упрямство и желание действовать чуть медленнее своего обычного темпа было сильнее. Пиджак упал на пол у кровати. Анна задыхалась от возбуждения, когда под весом Рана прогнулся матрац, и он, оказавшись между ее разведенных ног, оперся на локти. Поцелуй был с привкусом вина. Хайтани это нравилось. Он целовал Анну так, чтобы у нее кружилась голова и от нехватки кислорода горели легкие. Целовал до опухших губ. И распахнув ее халат, Ран позволил себе сесть и хорошенько исследовать взглядом ее тело. Она похудела из-за передряг и нехватки должного питания. Наверняка ведь экономила. Проведя ладонями по ее грудям, отозвавшимся на прикосновения тут же затвердевшими сосками, Ран двинулся ниже. Ладони легли на выступающие кости таза. Он немного надавил на них — по коже Анны пробежали мурашки. Хайтани, глядя ей в глаза, подцепил резинку трусов и потянул их вниз. Закинув ее ноги себе на плечо, он отбросил белье в сторону и принялся мять и целовать ее щиколотки. Только после этого развел ноги девушки в стороны. Кояма не прикрывалась. Только смотрела на него одурманенными глазами. Хайтани снял запонки и сунул их в карман брюк. Брюк, которые хотелось сейчас же снять. Ныло в паху почти до боли. Однако Ран просто закатал рукава рубашки и опустил глаза к бедрам Анны. Проверяя, насколько она взмокла, провел пальцами между складок и, переместившись на кровать, он устроился сбоку. — Позволишь? — уточнил, губами коснувшись ее уха, а пальцами чуточку толкнувшись внутрь. Анна кивнула. — Хорошо… И после этого девушка потерялась в пространстве и времени. В окно, которое было приоткрыто на проветривание, мягко просачивался вечерний воздух. Анна помнила о том, что не закрыла его утром, поэтому сейчас старательно сдерживала стоны, но Ран отнял ее руку от лица и не позволил закрыться. Его пальцы медленно двигались внутри нее. У Анны вспотела спина, шея, спутались волосы — так она вертелась, но Хайтани все двигал и двигал рукой. Его большой палец кружил по клитору, подгоняя ее к оргазму все быстрее. Анна в какой-то момент схватила его за руку, но Ран освободился и вдруг переполз вниз. — Давай-ка сюда, — рывком подтянул он девушку за бедра к краю, сам встал у кровати на колени, и сразу ввел в нее язык. У Анны потемнело в глазах. Она запрокинула голову и попыталась вывернуться. Хайтани удержал ее и, чтобы не выкручивалась больше, сказал: — Перевернись на живот. Кояма как в тумане подчинилась, а в следующий миг уже стояла на четвереньках. Ран снял с нее халат, и по телу Анны прокатился такой ток, что бедра задрожали: мужчина всей ладонью провел у нее между ног и внезапно шлепнул. Следом введя сразу два пальца, он подтолкнул ее раздвинуть ноги шире и принялся грубо двигать кистью. Анна уже не стонала, она кричала, вжавшись лицом в матрац, и едва первая волна оргазма сократила внутренние мышцы, как тут же девушка содрогнулась снова. Хайтани, подхватив ее под живот, продолжал свои не щадящие движения и делал так до тех пор, пока Анна не испытала все до последней секунды. Почувствовав, какой мокрой она стала, Ран наконец вынул пальцы, и осторожно опустил девушку на кровать. Она, легла на бок и, взглянув на Хайтани, тяжело моргнула. — Теперь спи, — нависнув над ней, тихо сказал он и поцеловал в повлажневший от пота лоб. — Завтра поговорим. — Ран… — однако позвала его Кояма, и тот, оглянувшись у двери ванной, удивленно вскинул брови. — Я не пожалею об этом… Обещаю. Он улыбнулся ей. Смелая Анна. Совсем уже не та наивная девушка, а молодая прекрасная женщина, которая не боится его. Не боится, несмотря на ту информацию, которую получила сегодня. Действительно смелая — так и шагает в пасть к тигру. Или если угодно, к чудовищу. Только Ран хотел бы стать для нее «чудовищем», которое защитит, а не сожрет к чертовой матери. Кто знает, как сложится дальше…