You Remember

"Мне было бы дано раскрыть глаза..."

***

      Анна готовила ужин. Хайтани просил ее показать локоть, но та заверила, что все в порядке. Ему не нравилось ее сопротивление. Однако ничего другого не оставалось, кроме как мириться с этой неприступностью. Обдумывая, как поступит завтра, Ран сказал, что выйдет покурить, спустился вниз и, медленно проходя мимо дома Кима, встал у машины. Собираясь позвонить Риндо, он прислонился к капоту внедорожника, закурил и поднял глаза к небольшому окошку, откуда лился теплый желтый свет, и мелькала тень Анны. Досюда доносился звон посуды, Ран даже уловил аромат специй. Анна еще не знала, но он собирался ночевать с ней. Завтра к ночи они должны вылететь обратно в Японию, поэтому решить проблему с Джи Воном предстояло быстро и желательно по закону. Именно по этой причине он и позвонил брату. — Добрался? — спросил тот. — Да. Теперь помоги мне, Рин. — Слушаю. Ран описал ситуацию в подробностях, но все со слов Коямы. Как было на самом деле узнать уже не получилось бы, тем не менее, Хайтани попытался доверять словам расстроенной Анны. — Да уж, паршиво, — изрек Риндо. — Я поговорю с юристами, уточню все нюансы, и к утру у тебя будет хотя бы общая картина, как действовать. Еще советую связаться с адвокатом Ли. Знаю, Анна его тогда отшила, но все-таки он знает побольше нашего. Обратись к нему. — Так и сделаю. — Значит… ты решил забрать мелкого сюда? Я правильно понимаю? Ран раздраженно вздохнул и затянулся, вновь вскинув глаза вверх. Вздрогнул. Анна смотрела на него, облокотившись на подоконник. — Господин, ужин готов. Хайтани что-то больно полоснуло в области груди. Он кивнул, даже не пытаясь прикидываться счастливым, и девушка исчезла из виду. — Что такое? — спросил Риндо. — Почему затих? — Да ничего. Насчет мальца пока не знаю. Смотря, что скажет адвокат. Но Анна точно не уедет без этого ребенка. Значит, придется принимать кардинальные меры. — Это какие? — хмыкнул брат Рана. — Блять, что тебя так веселит? — затоптав сигарету, спросил тот. — Ты понимаешь, насколько дерьмово все складывается? — Если честно, они-чан, не понимаю. Ты боишься того, чего даже не пробовал. На те же грабли наступаешь, выходит. — О да, мой брат — философ. А еще у самого нет детей, чтобы судить, как правильно, а как нет, но советы раздает с легкостью. Молодец, Рин-чан. Риндо тихо засмеялся, но понимал, что брат прав. Сам-то Рин ни черта не смыслил в отношениях. Те недолгие месяцы, проведенные с Анной — пустой звук. Это недостаточный опыт для того, чтобы советовать что-то. — Да ладно тебе, они-чан. Утешь будущую жену: забери ребенка, если представится шанс. — Окей. Тогда ты будешь нянечкой, — ответил Ран уже на ходу. — Увидимся, — прибавил и сбросил вызов.

***

— То есть как это вы будете спать здесь? — изумленно спросила Кояма, когда, поужинав в неловкой тишине, они сидели за столиком, на полу, напротив друг друга. Хайтани, который что-то сосредоточенно читал в своем телефоне — поэтому тишина была неловкой только для Коямы — вопросительно вскинул на нее глаза и непонимающе сощурился. — Какие-то проблемы? — спросил так легко, словно действительно не понимал, в чем дело. Анна развела руками. — Но здесь нет места для двоих. — Того мальчонку ты брала к себе под бок, а меня хочешь выгнать за дверь? — усмехнулся Ран, и Анна поняла, что на самом деле он не злится, а, вероятнее всего, потешается над ней. — Джи Вон — мальчик шести лет, а вы — взрослый мужчина, так что… — У нас уже был секс. Кояма вспыхнула. Хайтани произнес это так лениво и равнодушно, вновь опуская глаза к телефону, что девушке стало даже немного не по себе. То есть их отношения зашли так далеко, а он сейчас говорит об этом с подобным выражением лица? — Помнится, вы сказали, мы знаем друг друга недостаточно хорошо, — прочистив горло, произнесла Анна, разглядывая мужчину, пока тот был увлечен чтением. — Тогда как у нас могло дойти до… этого? Хайтани вздохнул, отложил телефон в сторону и облокотился на столик. Он подпер подбородок рукой и улыбнулся. Анна растерялась. На мгновение эта улыбка показалась ей родной. Изумленно сглотнув, Кояма зачарованно смотрела в синие глаза, мерцающие в слабом электрическом свете, и чувствовала, как путина гнетущих воспоминаний сковывает ее внутренности. — Возможно, дело в сильном притяжении между нами, — произнес Ран медленно, и он так пристально всматривался в лицо Анны, что той захотелось отвернуться. И она отвернулась бы, но вдруг: — Анна, я хочу с тобой серьезно поговорить. — Девушка интуитивно догадалась, что эта беседа будет как минимум странной. К тому же Хайтани осторожно взял ее за руку и, поддевая пальцем кольцо, продолжил. — В первую очередь спрошу: для тебя так важен этот мелкий? — Да, — невесомо выдохнула Кояма, наблюдая за пальцами Рана, что оглаживали ее костяшки. Этот такой личный жест вызывал в ней смешанные чувства, и вроде бы она даже побаивалась этого человека, но другая, преобладающая эмоция перекрывала все — нечто волнительное. Анна неожиданно поняла, что ее сердце стучит слишком быстро, а щеки горят. Сомнений не было, господин Хайтани точно был ее мужчиной в прошлом. Это говорило ее тело, говорили и чувства. Но Кояма все также остерегалась Рана. — Я хочу ему помочь, — снова кашлянув, прибавила она. Хайтани кивнул. Он все еще водил подушечками пальцев по тыльной стороне ее ладони. А потом… — Что вы делаете, господин? — осипнув, произнесла Анна. Ран прижался губами к ее кольцу, полоснул по ней тяжелым взглядом и сказал: — Тогда я хочу предложить тебе сделку. Вижу, у нас все еще не получается найти общий язык… — Мы ведь совсем не видимся… — вдруг испугавшись того, что он ее бросит, и тогда она не поможет Джи Вону, попыталась объясниться Анна. Но Хайтани, улыбнувшись с пониманием, покачал головой. — Ты давно могла вернуться, но все уперлось в этого ребенка. Поэтому, если хочешь, чтобы мальчишка был с тобой, я это устрою. Однако… Ран замолчал, глядя на девушку. Та напряженно смотрела ему в глаза. Она ждала подвоха. Хайтани решил немного пощекотать ей нервы. — Прежде всего хочу напомнить, что я твой жених. Мне кажется, ты должна была обсудить это в первую очередь со мной. Сначала Кояма не поняла, о чем речь. Задумалась. А потом ее глаза расширились. Она кивнула и оправдалась: — Все верно, я должна была спросить, хотите ли вы, чтобы в вашем доме появился ребенок. Причем чужой. Но, господин, я совершенно точно не верю, что выйду за вас. Мне кажется, это все еще шутка или какая-то ошибка. От меня прежней совсем ничего не осталось. Как я могу выйти за вас? Ран сжал челюсти и отпустил ее руку. Теперь он вертел в пальцах металлическую зажигалку. Рукава его белой рубашки были закатаны до локтя, и Кояма могла видеть татуировку. Продолжая его разглядывать, она мысленно взывала к разуму, чтобы ни в коем случае не сорваться и не приняться спорить с человеком, который завтра увезет ее в Токио. Но Хайтани ответил: — Эта, как ты выразилась, ошибка — наши с тобой чувства, Анна. — Мрачно. Это было так мрачно. И его глаза были все такими же темными. — И поверь мне, если бы я сейчас обрушил на тебя весь шквал того, что проживал тогда, ты убежала бы сломя голову на край света. Поэтому мне приходится проявлять невероятное терпение. А тебя я прошу всего лишь дать мне шанс сделать все так, как будет правильнее. — Что же вы такое совершили, господин Хайтани? Все равно не верю в вашу крепкую любовь. Больше похоже на… — Одержимость? — его губ коснулась холодная улыбка. — Может, ты права? Узнаем потом, когда я получу тебя. У Коямы оборвалось сердце. Жар разлился в ее животе. Она отвернулась. — Я не договорил, милая, — тихо произнес Хайтани, мягко коснувшись ее руки. Анна нашла в себе смелость вновь посмотреть ему в глаза. — Я пойду на это ради тебя — помогу с мальчишкой. Взамен хочу, чтобы ты безоговорочно вернулась со мной в Токио и участвовала в приготовлениях к свадьбе. Включая знакомство с моим отцом. — С… отцом? — удивилась Анна, даже подавшись вперед. — У вас разве есть родители? Хайтани слегка побледнел. — Ты что-то вспомнила? Кояма нахмурилась, осознав, что выпалила информацию, которой с ней никто не делился. Или делился, а она это вспомнила только что. — Не знаю. Не уверена. Просто подумалось, что у вас нет родителей. — Их нет. Мать неизвестно где, а с отцом мы давно не общаемся. Но я отвезу тебя к нему. Анна кивнула. — Ладно. Значит… — она неуверенно покусала губу, — значит, мы с вами заберем Джи Вона? Хайтани был зол, но скрывал это. Чужой ребенок в его доме… — Да. — Боже… я… я вам так благодарна. Спасибо! — вскочила Кояма и, ринувшись к мужчине, обняла его за плечи. Ран как будто окаменел. Он смотрел прямо перед собой и несколько секунд просто вдыхал ее запах, а после, пока она не ускользнула, крепко сжал в объятиях. Уткнувшись в ее шею, Хайтани ошеломленно думал, что в нем все странным образом ломается и переворачивается, когда Анна рядом. Плохо ли, хорошо, но Ран в эти мгновения не узнавал и боялся себя. Будто этот Ран был незнакомцем для него. — Анна, — шепнул мужчина, когда Кояма хотела отодвинуться, — покажи мне след от пули. Ее плечи напряглись. Анна медленно отодвинулась и села, поджав под себя ноги. Она точно хотела спросить, зачем ему это, Хайтани понял по глазам, но безропотно оттянула горловину футболки вниз и замерла. Ей стало так страшно от взгляда Рана, что внутри все похолодело. Его лицо стало словно мертвым. Все краски схлынули, а глаза будто кровью налились. Резко отвернувшись, он встал. — Постели́ мне где-нибудь, я выйду покурить, — проговорил, натягивая обувь, и через миг покинул комнату. Анна с леденящим душу ужасом смотрела в закрывшуюся дверь. Почему он так испугался?

***

      Несмотря на то, что Хайтани лежал на одном лишь пледе, сверху укрывшись тонким одеялом, а под головой была маленькая неудобная подушка, он все равно умудрился провалиться в сон мгновенно. Возможно, это потому, что ужасно устал. Эти перелеты из страны в страну утомляли. Да и в Токио хватало работы, которая отнимала много сил. В последнее время Сано был сам не свой. Его партнерство с Кисаки, которому мало кто из «Бонтен» доверял, приносило не только прибыль, но и неприятности. Проблема заключалась в том, что Тетта действовал более грубо, чем Майки, от этого они теряли людей. Любой неугодный оказывался в канаве. В буквальном смысле. Это все злило Сано, ведь теперь полиция следила за ними более пристально, пусть даже среди них было множество своих людей. А Кисаки продолжал в том же духе. Поэтому Майки хотел как-то менее болезненно расторгнуть с ним часть сделок. Это действительно выматывало. Всем приходилось работать на износ, включая Рана, его брата и Санзу. А возможно, что Ран так крепко уснул в этом месте вовсе не из-за усталости, а по причине тихого дыхания рядом. Анна, укутавшись в одеяло, сладко спала, и совсем не боялась того, кто спит с ней. Между ними было всего полметра расстояния. Протяни руку — дотронешься до волос. Кажется, Рану снилось что-то приятное. Спал он всегда крепко, поэтому не сразу расслышал тихие всхлипывания. Но когда рядом захныкали, Хайтани медленно открыл глаза и, приходя в себя, первые несколько минут просто лежал. Сомнений не было — Анне снился дурной сон. Она ерзала и ныла. Ран приподнялся на локтях и позвал ее: — Анна? Девушка все еще спала. — Анна, проснись. Слышишь меня? — Но и тогда она не отреагировала. Рану пришлось потянуться к ней и коснуться плеча. Мгновенно Кояма вскочила и громко вскрикнула. В комнате стояла темнота. Однако можно было разглядеть, как девушка замахала руками, словно от кого-то отбиваясь, и простонала: «Пожалуйста, не надо. Я не хочу». — Анна, все в порядке. Это просто сон, — сказал Хайтани, перехватив ее руки. Та замерла, тяжело дыша. Ран ощутил ее дрожь. — Тебе приснился кошмар? — Да… Здесь так темно, — пробормотала Анна. — Ты боишься темноты? — Порой бывает, — ответила она уже более осмысленно и, высвободившись, потянулась к лампе, что стояла на полу у изголовья ее футона. Зажгла свет и смущенно покосилась на Рана. Она была такой взлохмаченной и заспанной. Выглядела мило, несмотря на саму ситуацию. — Простите, я вас разбудила. Вы, наверное, и без того устали на работе, а потом еще этот перелет. Я доставляю вам много неудобств своим упрямством, верно? — В некоторой степени да, — решил не врать Хайтани, — но не настолько, чтобы я злился на тебя. Мне приятно быть рядом, когда ты в этом нуждаешься. Анна нахмурилась. Ее взгляд, направленный куда-то в пол, медленно подернулся дымкой задумчивости, после она медленно перевела его на Рана. Он ждал того, что она заговорит о чем-то из прошлого. — Вы и раньше заботились обо мне, господин? Ран помедлил с ответом. — Нет, я был плох в этом, — снова не стал изворачиваться он. — Спасибо. — За что? — За то, что не пытаетесь притворяться со мной тем, кем не являетесь. Эти слова неприятно укололи его. Однако Ран не стал продолжать этот разговор. — Ложись. Я уеду через пару часов в Сеул за адвокатом, а ты должна как следует выспаться. Следующей ночью мы улетаем. — Да, — улыбнулась ему Анна, опустилась на подушку и спросила: — Могу я оставить свет включенным? — Конечно. Я способен уснуть даже в клубе во время вечеринки. Так что делай, как тебе удобно. Скоро Кояма расслабилась и вновь уснула, а вот Ран, который действительно мог провалиться в сон, где угодно и когда угодно, так и не смог больше сомкнуть глаз. Неприятный осадок после слов Анны принес дискомфорт: зачем она благодарит его? Он скрывает от нее правду, потому что боится ее потерять. Это так бесчеловечно с его стороны. Не нужно благодарить за то, что сейчас он, как наворотившая дел собака, пытается подмазаться к хозяину. Это так отвратительно.

***

      Частенько такое бывает: когда берешься за мрачное дело, даже природа словно подыгрывает этому. С самого утра, как только невыспавшийся и от этого еще более напряженный Ран выехал в Сеул, заладил дождь. Мелко бил по лобовому стеклу, пока внедорожник мчался по шоссе, а справа тянулась унылая береговая линия Желтого моря. Остров Сонджэдо от Сеула был на расстоянии примерно шестидесяти километров. Проехав мост, соединяющий два мира — современный мир и мир, одухотворенный природой — Хайтани прибыл в столицу Кореи к девяти часам утра. И вот теперь, назначив встречу с адвокатом на парковке у небольшого ресторана, Ран ждал его в машине. Опустив стекло наполовину, он курил и обдумывал каждое свое действие, потому что придется пойти грязным путем. Он ведь хорошо понимал, что закон — это долго и нудно. Поэтому принял другое решение еще прошлым вечером, до того, как завел разговор с Анной и предложил ей сделку. Ран написал обо всем адвокату, говоря с ним намеками, чтобы в будущем, если эти сообщения всплывут, предъявить было нечего — ни ему, ни адвокату. Внезапный стук по стеклу вырвал Хайтани из задумчивости. Он вскинул глаза. Ли Мин Джи стоял рядом с машиной, спрятавшись под зонтом. — Давно ждешь? — спросил адвокат, тоже закурив. — Нет. Может, сядешь в машину? — сказал Ран. — Сяду, а ты пока просмотри вот это. — Мин Джи, передав ему желтый бумажный пакет, окинул пустынную парковку внимательным взглядом, при этом тихо говоря: — Там внутри все, что ты просил, включая пилюли. — Отличная работа, адвокат, — пробормотал Хайтани, медленно листая свеженький заграничный паспорт Джи Вона. Дальше он вынул расписку от родителей мальчика — разрешение на вывоз его в другую страну. Затем еще кое-какие бумаги, касающиеся временной опеки над ребенком четы Ким, и наконец — пакетик с таблетками. Разумеется, Хайтани просматривал это все в перчатках — не глупец, много с таким работал. Сколько директоров они «подвинули», подбрасывая им запрещенку, так что Ран знал, как действовать. — Что ж, поехали, адвокат. Мужчина кивнул, затушил окурок и, обойдя машину, сложил зонт. Бросив его на пол сзади, он сел рядом с Хайтани, молча на него уставился, и тот, из нагрудного кармана вынув пухлый белый конверт, отдал адвокату. Ли расплылся в улыбке, пожал Рану руку, и внедорожник тронулся с места. Предстояло «закопать» семью Ким.

***

      Анна страшно нервничала. Да, она собирала вещи, но снова и снова подбегала к окошку, глядела на дорогу, потом на окна дома напротив, и вновь собирала вещи. Ей хотелось убедиться, что мальчик в полном порядке, но его нигде не было видно. То, что в доме семьи Ким никого нет, Кояма догадалась примерно через час сборов. Занервничав и не на шутку испугавшись, она все бросила и побежала туда. Долго колотила в двери и окна, но так никто и не открыл. — Что ты делаешь? — вдруг услышала девушка со стороны дороги, оглянулась и увидела Хайтани, который приехал с адвокатом Ли. — Я же просил вести себя тихо. Они вызовут полицию, и тогда проблемы будут уже у тебя. — Да кто вызовет? — выкрикнула Кояма вне себя от страха. — Их нет дома! Никого нет! Мужчины переглянулись. Однако оба выглядели слишком спокойными, и это в некоторой степени принесло облегчение и Анне. Она вздохнула, после чего отошла в сторону, потому что Ран поднялся на крыльцо и дернул за ручку двери. На нем был строгий костюм, черное пальто и перчатки из кожи. От внезапного прикосновения адвоката Ли Анна дернулась — он отодвинул ее за плечи, чтобы не мешалась. Затем Хайтани, поняв, что дверь заперта, пошел куда-то за дом. Все это происходило в молчании, и только шум усиливающегося дождя был сопровождающим звуком. Господин Ли тем временем, набрав чей-то номер, отошел в сторону, но остался под козырьком, и Кояма услышала, как он назвал адрес этого дома. — Да, есть проблема… Это та семья, о которой я вам говорил… Кажется, хотят скрыться с ребенком… Да. Жду. Спасибо. — Господин адвокат, что происходит? — обнимая себя за плечи, потому что на улице было зябко, Кояма непонимающе уставилась на мужчину. — Мы пытаемся спасти Джи Вона, — ответил он, и неожиданно изнутри щелкнул замок, а после дверь распахнулась, и Хайтани, который как-то проник в дом, кивнул адвокату. Между ними будто происходил немой диалог. Анне не нравилось, что эти двое скрывают от нее правду, ведь это было очевидно, но если они спасут мальчика, она готова закрыть глаза на многое. — Полиция скоро прибудет. — Полиция? — удивилась Кояма. — Конечно, — уверенно ответил Хайтани, выходя из дома и закрывая за собой дверь. — Эти двое сбежали, а учитывая то, чем они занимались, у них будут большие проблемы. — Чем занимались? — ничего не понимала Кояма. — Анна, не забивай голову. Иди домой, мы дождемся полицию, а потом сразу поедем в Сеул. Джи Вон будет ждать нас там. Запутавшись во всем этом, Анна предпочла послушаться совета и направилась к себе. Но тревога ее зашкаливала. Она ходила по комнате и все поглядывала в окно. Однако вскоре действительно приехала полиция. А вслед за ними, почти сразу, прикатила женщина средних лет, одетая в темный костюм и коричневое пальто. С ней был мужчина, и кажется, оба были детективами. Что за сцена разворачивалась за окном, Анна не понимала, но чувствовала — руку приложили Хайтани и адвокат, а вот то, что семья Ким сбежала, вероятнее всего, только прибавило им же самим проблем. — Вы готовы? — через час в комнатушку заглянул адвокат Ли. Анна кивнула. Он сам взял три ее сумки, окинул девушку взглядом, убедившись, что она в порядке, и вышел. Дождь стал мелким, но господин Ли отдал Анне свой зонт. У внедорожника она увидела арендодателя, с которым беседовал Ран, и как только седой мужчина заметил девушку, сразу улыбнулся ей. Кояма поклонилась. — Аджосси, спасибо вам большое за все, — сказала Анна, почувствовав, как тяжелеет у нее на сердце. Она привыкла к этому месту. — Приезжай, деточка, — погладил ее по голове мужчина, — я оставлю комнату для тебя. — Буду рада, — закивала девушка. Задерживаться больше не стоило. Анна поняла это по тому, как стоящий рядом господин Хайтани нетерпеливо посмотрел на часы. Поэтому распрощавшись с аджосси, она села в машину — на заднее сиденье. Ран был за рулем, а адвокат Ли, быстро переговорив с женщиной-детективом, сел рядом с ним. Анна по-прежнему пребывала в недоумении и непонимании того, что случилось. Почему родители Джи Вона скрылись? Что здесь делают детективы? И где, в конце концов, Джи Вон? Но она молчала. Мужчины говорили о случившемся размыто, стараясь не делать акцента ни на чем конкретном, а Кояма, глядя в окно, подумала, что даже с Вон Ён попрощаться не успела. Аджумма уволила и рассчитала Анну еще утром, но Пак Вон Ён на смене не было. Так что когда они направились к заправочной станции, и Кояма заметила знакомый желтый дождевик, тут же воскликнула: — Господин! Остановите здесь! Хайтани и без того собирался заправить машину, поэтому припарковался у колонки, а Анна сразу же выскочила под дождь. Он наблюдал за ней, когда та слишком внезапно налетела на изумленную девушку в дождевике, и невольно сжал зубы. Анной движет жажда помочь мальчику, но ей явно больно покидать эту местность и этих людей. Местный болван из администрации травил Анну, подначивая других ненавидеть ее, а она все равно прикипела к ним душой. Что за человек? Разве можно быть такой сентиментальной и доброй? Ран вздохнул, отведя глаза от обнимающихся девушек, а через минуту услышал: — Господин, поспешим? — Он посмотрел на промокшую Анну. Она доверчиво смотрела ему в глаза. Снова стало тяжело в области груди. — Вы ведь найдете Джи Вона? Хайтани закрутил крышку бака и кивнул. — Я правда благодарна вам, господин. Только не думайте, что я использую вас. Это так в какой-то степени, но все равно я… я чувствую искреннюю благодарность… Хайтани поддался соблазну: потянулся к ней, отвел за плечи влажные волосы и вдруг легонько поцеловал ее в губы. — Если бы ты только знала… — Он сглотнул. — Обещаю, все будет хорошо, Анна. Он помог ей сесть в машину, захлопнул дверцу и, больше не взглянув на нее, пошел в сторону магазина. Анна неотрывно следила за ним глазами, пока в окне не появилась Пак Вон Ён, которая помахала ей. Кояма натянуто улыбнулась в ответ, а после спряталась за креслом господина Ли и облизнула пересохшие губы. Ран поцеловал ее. И это было так естественно, так нужно ей, что Анна даже испугалась этих мыслей. Он словно просил взглядом, этим поцелуем и своими действиями: «Люби меня, Анна, пожалуйста, просто люби меня».