
Пэйринг и персонажи
Метки
AU
Ангст
Нецензурная лексика
Счастливый финал
Кровь / Травмы
Развитие отношений
Серая мораль
Дети
Незащищенный секс
ООС
Упоминания наркотиков
Попытка изнасилования
Проблемы доверия
Упоминания алкоголя
Упоминания насилия
ОЖП
Манипуляции
Преступный мир
Нежный секс
Покушение на свободу
Психологические травмы
Упоминания курения
Тихий секс
Противоположности
Потеря памяти
Смена имени
Недоверие
Приемные семьи
Япония
Южная Корея
Описание
“Ты меня не помнишь? Надеюсь, что это так”.
Примечания
Продолжение "You hate" (первая часть) -
https://ficbook.net/readfic/018fc9ee-c361-740b-81f9-04c53d5d38be
***
CRASPORE, Chernoburkv "Выпусти меня"
https://youtu.be/F03fuQuMLmw?si=OkHWjEO-NbqEqogD
Посвящение
Марише🫶
Глава 1
04 октября 2024, 06:19
Пылали облака, и ты сказала:
«Давай убьем любовь,
Не привыкай ко мне.
Давай убьем, пока ее не стало»
***
— Как давно ты знаешь, что у нее амнезия? В первую очередь, вернувшись в отель в Сеуле, Хайтани Ран позвонил брату. Чертовски злой на младшего, он буквально с ума сходил от мысли, что эти двое — Риндо и Анна — проворачивали за его спиной свои темные делишки. К счастью, голос разума перекрыл эмоции, и постепенно Ран пришел в себя: сам ведь попросил брата увезти Анну и спрятать — тот поручение выполнил блестяще. Тем не менее сейчас Рану требовался ответ на поставленный вопрос, ведь если его брат так долго и умело прятал Анну от всех, то как много он о ней знает. Явно куда больше самого Рана. — Сразу, как она вышла из комы. Старший Хайтани замер. Он закрыл глаза и прижался лбом к холодному стеклу огромного окна. В этот момент ему было плевать на прекрасный ночной Сеул, плевать на входящие звонки от помощника из офиса, плевать даже на весь «Бонтен». Просто здесь и сейчас Ран хотел получить всю информацию о жизни Анны за этот год. — Значит, Кояма? Теперь у нее такая фамилия? — уточнил Ран, привычно ткнув сигарету в зубы. Прикурил. — Могу я узнать все, начиная с того дня, когда… Замолчал. Но на помощь пришел брат. — Когда ты в нее пальнул? Без проблем, они-чан, я все тебе скину. — Риндо, — неожиданно голос Хайтани-старшего прозвучал ниже, — ты меня осуждаешь? Тот ответил сразу. — Нет. Ты мой брат. Я всегда был и буду предан только тебе. — Рин, я ведь хотел услышать твой честный ответ, — почесав кончиком большого пальца уголок глаза, пробормотал Ран. — Говори, как есть. — Осуждаю только за то, что применил оружие вместо слов. Но я знаю, почему ты так поступил. — Старший Хайтани слушал брата напряженно. Ему было важно его мнение. И ведь они ни разу не говорили о той ситуации, будто ничего и не было. Поэтому сейчас хотелось выяснить все раз и навсегда. — Ты испугался. — Как ты тогда? Да? — тихо сказал Ран, теперь сосредоточившись на своем отражении в стекле. Риндо помолчал, а после ответил: — Не совсем подходящий пример, но да. Мы — братья, поэтому часто поступаем одинаково. Оба затихли, и эта пауза длилась не дольше минуты, когда Риндо, наконец, вздохнул и буркнул: «Сейчас сброшу фото медкарты Анны. Изучай. И возвращайся поскорее — работы много». Ран знал, почему брат так быстро свернул этот разговор: ему было страшно вспоминать тот случай. Около трех лет назад, когда Майки отправил их с Санзу к одному должнику — мелкая сошка, но амбиции у него были зашкаливающими — неожиданно для всех завязалась драка. Тот человек натравил на них своих людей. Они сцепились во дворе коттеджа. Выскочила жена хозяина дома и стала визжать, что вызовет полицию. Риндо, черт пойми, что там перемкнуло в его голове, вдруг рванул к женщине и мгновенно ее нокаутировал. Ладно бы, припугнул и оставил в покое, но нет. Должник кричал так, что на эти звуки точно должен был кто-то примчаться, а Риндо, держа безвольное тело женщины, продолжал методично ее добивать. В сторону его оттащил Санзу. Ран не мог. Он застыл и смотрел на брата, лицо которого было неестественно бледным от гнева, и когда они стремительно покинули дом должника, от ужаса отключившегося, Риндо вымолвил механическим голосом: «Так было нужно. Разве нет? Она орала, как чокнутая. Нас накрыли бы. Так нельзя. Всех прижали бы». Повторив одно и то же, как мантру, еще несколько раз, Риндо стал самим собой. Молчаливый и с недовольным лицом. И только Ран, зная своего младшего брата с пеленок, понял — он действительно напуган. Это было странно, потому что им не раз доводилось применять силу, но по какой-то причине именно в этот раз Риндо повел себя чересчур жестоко и непредсказуемо. Вот что имел в виду Ран, напомнив брату о его собственных страхах. Они оба были измазаны в чужой крови, и это случилось давно. Теперь уже не о чем было сожалеть. Такова их жизнь в «Бонтен», и если им нужен этот лоск и это богатство, придется играть по правилам преступного мира.***
Сколько бы дней Анна ни проводила на работе, сколько бы ни занималась своими делами, все равно в голову лез тот разговор с господином Хайтани. Он был озадачен ее отказом немедленно вернуться в Японию. С чего вдруг ей срываться с места и лететь за ним сломя голову? Об этом Кояма и спросила, а господин Хайтани как будто даже немного сбавил обороты. В ту дождливую августовскую ночь Анна, конечно, испытала целый спектр спутанных эмоций, но ни на шаг не приблизилась к воспоминаниям. Поэтому строго отказав господину Хайтани, она продолжила свою жизнь в деревне. Однако в течение двух последних недель лета, а потом еще пяти дней сентября господин, назвавшийся ее женихом, приезжал сюда и мозолил глаза местным. Таким образом среди небольшого населения деревни разрослись слухи, принявшие масштабные размеры. Девушку возненавидели еще сильнее, ведь теперь каждая собака на улице знала, что богатый господин из Токио — то ли ее любовник, то ли жених, то ли вовсе брошенный муж. — И долго он будет здесь ошиваться? — цыкнула Пак Вон Ён, косясь на хорошо одетого гостя из Японии, который как ни в чем не бывало сидел за столиком и пил кофе. Он устроился под зонтом у кафе и ждал свой заказ. Анна и Вон Ён, у которых в это воскресенье совпал выходной, стояли на противоположной стороне улицы и наблюдали за господином Хайтани. В общем-то, расстояние от книжного магазина, у двери которого и застряли девушки, до кафе было всего-ничего, поэтому обеим приходилось говорить очень тихо. Однако Анне казалось, что этот человек читает по губам, а если учесть, что он был в темных очках, то и подавно мог бесстыдно на них пялиться. — Здесь — это в Корее? Или ты об этом заведении? — уточнила Кояма, усмехнулась и, развернувшись, вошла в помещение. В лавке стоял запах книг. Непередаваемый аромат: свежие издания, недавно поступившие из типографии; и более старые книги — пожелтевшие и потрепанные. Анна была в своей стихии. — Добро пожаловать, — нехотя пробормотал старый владелец лавки, стоило ему увидеть Кояму, а после метнул взгляд в окно. Анна могла поклясться — старик ругнулся, но из нецензурного корейского она мало что знала. — Забей, — взяла ее под руку Пак Вон Ён. — Давай уже, выбирай, что нравится, и выйдем на свежий воздух. Здесь, как в склепе у вампира, черт возьми. Анна не торопилась, несмотря на то, что ее коллеге, которая, к слову, сама предложила встретиться, это место не нравилось. В конце концов, та вышла из лавки. Кояма задержалась. Она упрямо не замечала недовольства владельца магазина и внимательно разглядывала корешки книг, расставленных на немногочисленных полках. Английская классика, корейская классика и даже парочка изданий японских писателей. Наконец, Анна выбрала книгу на корейском, чтобы подтянуть язык, заплатила и тоже покинула помещение. — Свалил все-таки, — прокомментировала Вон Ён, кивнув в сторону кафе. — Быстро он наелся. О, постой! А тот мелкий… Это же Ким Джи Вон. — И правда, — ответила Анна, щуря глаза на солнце. Мальчик почему-то занял пустующее место господина Хайтани, и через минуту ему подали обед. — Что за хрень? — удивилась коллега Анны и хотела было подойти к ребенку, но та перехватила ее и сказала: — Онни, погуляем в другой раз, ладно? Мне нужно кое-что выяснить. Коллега цокнула, отвернулась и позволила Анне пойти к Джи Вону, а сама, еще немного понаблюдав за ними, поплелась в сторону продуктового магазина. — Привет, Джи Вон, — усевшись рядом, проговорила Кояма с улыбкой. Мальчишка уплетал горячую лапшу, поэтому просто кивнул. — Тебя угостили обедом? — Угу, — обмазавшись соусом, отозвался тот, проглотил очередную порцию и добавил: — Тот красивый господин сказал, что тебе это понравится, нуна (старшая сестра). Анна попыталась удержать улыбку на губах, хотя отчего-то разозлилась. — Прямо так и сказал? — Да. — И где он сейчас? — Пошел вон туда, — указал Джи Вон пальцем за спину Анны, и она, оглядев улицу, снова повернулась к нему. — А ты сам куда пойдешь? Проводить тебя до дома? — Нуна может не беспокоиться. Мама и папа сегодня не болеют. Утром мама даже поцеловала меня и принесла вкусные соленые крекеры. Кояма промолчала. С тоской глядя на мальчика, который торопливо ел, она погладила его по растрепанным темным волосам, а после встала. — Нуна будет еще более спокойна, если Джи Вон не станет здесь засиживаться и скоро пойдет домой. Не заставляй родителей волноваться. — Нуна права! — закивал мальчишка, ускорившись. — Правда ведь будут волноваться! Анна лишь покачала головой и пошла в указанном направлении. По сути, эта дорога вела к дому, где она снимала комнату, так что в любом случае пошла бы сюда. Однако чем ближе была та улица, тем меньше ей хотелось туда идти. В итоге Анна села на скамью, у забора, и глубоко задумалась. Что ей делать дальше? Здесь она — чужак. А кто она в Японии? Разве у нее там кто-то есть? Куда ни посмотри, а все — незнакомцы. Звонок телефона раздался для отрешенной девушки слишком внезапно. Кояма встрепенулась, вынула гаджет из шопера и нахмурилась. Это был незнакомый номер, но как же она удивилась, услышав: — Анна, здравствуй. Это Риндо. Я знаю, мой брат не дает тебе покоя. — Э… Рин-кун, я не ожидала тебя услышать. — Да. Мне пришлось позвонить тебе. Нам нужно, чтобы Ран вернулся в Токио. Ты можешь как-то на это повлиять? Анна смущенно потерла лоб. — И что я должна для этого сделать? — Представить не могу, — признался Риндо, — может, приедешь сюда ненадолго? Он упрямый, поверь мне, и пока ты не сдашься, не оставит тебя. — Что мне там делать, Рин-кун? — Найти работу и жить. Не думаю, что ты счастлива сейчас. Анна насупилась еще больше. — Почему ты меня уговариваешь? Я и здесь работаю… — Я не уговариваю, Анна. Просто… — Хайтани замолчал. Девушке это показалось странным. Что это с ним? — Я не говорил тебе. Не рассказывал подробностей, но здесь, в Токио, есть твоя могила, Анна. Я «похоронил» тебя. И еще кое-что… Один из твоих близких людей был ошеломлен твоей «смертью». Так что если бы ты вернулась, это упростило жизнь многим. Включая меня и моего брата. Наш босс готов разорвать нас обоих на клочки. Анна ничего не поняла, но не слишком-то и хотелось, однако насчет того близкого человека уточнила: — Кто это, Рин-кун? Кто узнал о моей смерти? — Камата Иори. Ты его помнишь? — Ох… — волна мурашек прошлась по спине Анны. Это была больше физическая реакция, чем эмоциональная, но глаза вдруг защипало от радости и некоторого облегчения. — Кажется, я немного припоминаю. Ресторан… Как же называется? — «Rosie». — Точно! «Rosie»! Рин-кун, я немного помню! Размытые черты, но лицо Иори — уже что-то, чем ничего. Может, если я вернусь, все встанет на свои места? Как думаешь? Риндо ее энтузиазма не разделял, ведь если она действительно вспомнит «все», это будет крах. К тому же тогда ей придется вспомнить и Констанс Эльбу, а именно она растрепала обо всем в ресторане. Она пронюхала, что смерть Анны была сфальсифицирована. Говорили, Эльба с мужем навестила Ханму, который отбывал срок. Шуджи ведь хорошо знал — Анну его ребятки не убили. Не успели просто. Так что если Кояма узнает обо всем, Ран один черт ее не отпустит, а она будет страдать рядом с ним, зная, что он совершил. Но сейчас для того, чтобы наконец притащить своего брата обратно в «Бонтен», Риндо готов был пойти на любые меры. Даже на некоторые уловки. — Уверен, ты многое вспомнишь, — произнес он мрачно. — Тогда я могу дать Камате твой номер? Он трижды приезжал в офис, донимал там всех, спрашивал, кто знает, где ты. Если бы Ран был здесь… Впрочем, неважно. — Рин-кун, я буду рада, так и скажи Иори, я буду рада, если он позвонит мне. И еще… — Слушаю. — Так все-таки то, что я — невеста твоего брата, правда или он солгал? Хайтани вздохнул и твердо ответил: — Правда. Вы помолвлены. И, Анна, надеюсь, ты понимаешь — то, что я пропал, было нужно. Кояма ответила бы, что понимает, но какое-то внутреннее сопротивление не давало ей произнести эти слова. Вместо этого хотелось сказать что-то едкое. Риндо, словно почувствовав ее настроение, вздохнул и добавил: — Знаю, ты растеряна. Я думал, мы никогда больше не появимся в твоей жизни, но как видишь, мой брат не успокоился. — Почему, Рин-кун? Что значит, не успокоился? — Анна так сильно хотела узнать побольше, но, к сожалению, в планы Риндо не входило рассказывать ей все в подробностях. Хотя, может, и не к сожалению вовсе. Лучше бы она жила в неведении до конца своих дней. Такой обман, напротив, лишь на пользу. — Ты можешь хотя бы намекнуть? — Нет, прости. Это должен сказать мой брат. Сообщи, если решишь, возвращаться в Японию, ладно? — Ладно. Я подумаю. Анна еще немного посидела на скамейке, а потом направилась на набережную. Сегодня здесь было намного больше народу, чем в будний день. А ей хотелось побыть одной. Так забавно: разве она и без того не одинока? И все же толпа на берегу отпугнула ее. Девушка прошла дальше, вдоль береговой линии, в сторону перелеска. Приятная прохлада в тени высоких деревьев, смешанные запахи цветов и соленый бриз. Кояма наслаждалась чудесной погодой, но в груди разрасталась тревога. Она понимала, ей нужно поговорить со своим «женихом», обсудить с ним будущее — расторгнут они помолвку или нет — узнать хоть что-то, а вместо этого бродила по лесу, боясь вернуться в деревню. И так она гуляла до самого вечера: то постоит на холме, то посидит на поваленном дереве, то снова пойдет куда-то. Опомнилась она только тогда, когда яркий вечер стал превращаться в серые сумерки. Анна проголодалась, устала и спутала свои мысли окончательно. Ей нужны были ответы. Она пошла обратно в деревню. Людей на берегу стало намного меньше. Среди них Кояма заметила соседей, но Джи Вона с ними не было. Его мать плескалась в воде, отец — сидел на песке. Анна терпеть не могла эту парочку. Убожества. Да, она осуждала их, потому что могли бы уже давно взять себя в руки, вылечиться от зависимости, или тогда уж вообще не рожали бы ребенка на страдания. Но вместо этого они продолжали беспробудно пить, и только вот в такие редкие дни, когда, видимо, заканчивались деньги, вели себя прилично. Анна, предположив, что Джи Вон ждет ее у дома, пошла дальше и не ошиблась. — Нуна! — вскочил он со ступенек и понесся вниз, едва не скатившись кубарем. Однако его взбудораженный вид насторожил Анну. — Нуна, ты пришла! Я тебя ждал! Сердце екнуло: Кояма вдруг подумала, а как это она уедет и бросит Джи Вона? Он ведь совсем зачахнет. — Я гуляла, а ты почему не с родителями? Вода наверняка очень теплая, мог бы поплавать немного, — проговорила девушка, присев на корточки перед ним, и сама не заметила, как стала поправлять его изношенную одежду: подтянула шортики, одернула майку. — Не хочу, — отмахнулся мальчик и, оглянувшись, вскинул глаза вверх — туда, где была дверь в комнату Анны. — Тот красивый аджосси ждет тебя, нуна. Кояма напряженно проследила за взглядом Джи Вона, после выглянула из-за лестницы и увидела капот большой черной машины, что была припаркована за углом. — Он здесь? — Да. Расспрашивал меня, куда нуна пропала. — Ладно… Джи Вон, вот… — Анна вынула из шопера кошелек, взяла пару купюр и отдала их мальчику, — возьми и сбегай в магазин. Купи, что захочешь, хорошо? Потом тебе лучше пойти к себе. — Я не буду ночевать с нуной? — грустно спросил он. Кояма потрепала его по голове. — Прости, малыш… Но если тебе станет страшно, обязательно приходи ночью. Ты понял меня? — Понял, — разулыбался мальчишка и вприпрыжку побежал по дороге. Анна расправила плечи и пошла наверх. Наверное, хозяин дома открыл этому господину дверь. Не взломал же он замок? Девушка спокойно шагнула внутрь. Сняла обувь и подняла глаза на мужчину, который сидел на полу перед низеньким столиком. На столике стояла чашка горячего кофе, от чего по всей комнате расплывался терпкий аромат, а рядом с чашкой Анна увидела три закрытые бархатистые коробочки черного цвета. — Ты в порядке? — спросил Хайтани, когда девушка села напротив него. — Тебя так долго не было. — Хотела провести выходной с пользой. — Надеюсь, тебе не помешали, — улыбнулся он. Анна пробежалась глазами по его внешнему виду: черные брюки, черный джемпер. Она цеплялась за каждую деталь в попытках вспомнить его. Он действительно казался ей незнакомцем. Она не помнила ни этих глаз, ни этой улыбки, ни этого голоса. Но все равно что-то было не так. Возможно, это работало самовнушение, а, может, Анна должна скоро все вспомнить, но присутствие Хайтани Рана вызывало у нее какие-то странные ассоциации. Такие зыбкие неясные ощущения. Насколько же они были близки? Что между ними происходило? Если они были помолвлены, значит, любили друг друга? — Что вы здесь делаете, господин? Ваш брат звонил мне сегодня. Он волнуется, — проговорила Анна, вздохнув, и опустила глаза к коробочкам. — И что это такое? Ран промолчал, тоже окинул взглядом то, что лежало перед ним, после чего потянулся к Анне и взял ее левую руку. — Зачем это? — уточнила она. — Позволишь? — спросил мужчина спокойно. Кояма не стала сопротивляться. — Я уеду завтра. Риндо волнуется не просто так — у меня куча работы. Но я буду ждать тебя в Токио. Ни о чем не беспокойся, просто возвращайся. Обещаю, я улажу все вопросы. И снова оно — сопротивление внутри. Почему-то Анна не хотела доверять ему. — Я сказала вашему брату, что подумаю. К тому же… господин? — Кояма уставилась на палец, куда он надел первое кольцо, примеряя его и вертя с разных сторон. — Я не стану это носить. — Но ведь мы все еще вместе, — удивился Хайтани так искренне, что Анна застыла. Он, правда, не понимает, как ей сложно? Однако его следующие слова немного успокоили ее. — Мне жаль, что ты ничего не помнишь, но между нами были крепкие чувства, и сейчас, когда ты смотришь на меня, как на чужака, я не знаю, что мне делать. Он держал ее за руку, отрешенно глядя на кольцо, и не двигался. Анна проглотила комок, отвернулась на мгновение, а потом ответила: — Господин, мне нужно время. Вы действительно для меня незнакомец, а заявляете, что мы поженимся. Дайте мне хотя бы узнать вас поближе. Ран резко вскинул на нее глаза. — Значит, ты вернешься в Токио? — Я еще не решила. Здесь есть незавершенные дела, я не могу все бросить и уехать. Хайтани не ответил. Он снял первое кольцо, надел второе, потом примерил и третье. — Выбирай, какое тебе больше нравится. Я не принуждаю отвечать на мои чувства прямо здесь и сейчас, но если ты все-таки вернешься, тебе придется посещать со мной некоторые мероприятия. Мы не расторгли помолвку, помни об этом, — подчеркнул Ран. — А что касается того, чем ты будешь заниматься в Токио — я позабочусь об этом. В нашей компании есть не одно дочернее предприятие и множество филиалов. Я помогу тебе устроиться на самую простую должность в офисе в Сибуе. Подумай, Анна. Ты будешь свободна в плане выбора. Единственное, о чем я прошу, не уходи от меня. Странным было то, с каким выражением лица он говорил все эти вещи. Даже его слова не так удивили Анну, как взгляд. Упрямый, прямой, внушающий ей что-то и как будто немного молящий. Промелькнула мысль, что отношения с ним были сложными, возможно, даже болезненными, потому что в этом мужчине чувствовалось нечто скрытое. Кто же он такой? — Господин, — осторожно отняв свою руку, Анна покрутила кольцо, — ответьте на вопрос. — Он помрачнел, но кивнул. — Мы в самом деле любили друг друга или… — Или? — подтолкнул Хайтани. — Или это было принуждение? Как я — простая смертная, могла привлечь внимание такого человека, как вы? У меня ничего нет, а вы очевидно богаты. Что же тогда нас связывает? Анна смотрела в глаза Хайтани, который стал задумчив. Вновь ей показалось, он готов рассказать о прошлом, но, как и тогда в магазине, Ран сморгнул это выражение лица, передумав, и произнес: — Нас связывает очень многое, — и вдруг резковато выдал: — И никакого принуждения не было, ты вполне добровольно встречалась со мной. А что до нашего знакомства, так оно случилось благодаря твоему дяде. Ты помнишь его? — Хирано Шима, — кивнула Кояма, с любопытством разглядывая Хайтани. Объективно он был красив. О таком женихе любая могла лишь мечтать, но Анне это не приносило радости. Он как будто сдерживался, и она боялась, что если проявит себя как-то не так, Ран просто сотрет ее в порошок. — Ладно, — вздохнула она и на секунду закрыла глаза. — Я буду носить это кольцо. Только раз вы попросили меня не уходить от вас, я тоже хочу кое-что сказать, — посмотрела на него. — Любое желание. — Давайте познакомимся поближе, господин Хайтани, ведь мне, откровенно говоря, страшно с вами. Анна подала ему руку, искренне улыбнувшись, и заметила, как он вздохнул с облегчением. Отвечая на рукопожатие, Ран улыбнулся так же искренне. — Хайтани Ран. — Кояма Анна. Позаботьтесь обо мне, господин. — Обещаю. И почему-то в этом одном единственном слове прозвучала горечь. Анна подумала, что боится узнать, отчего же ему так горько.