Костяная Бабочка

      В еë жизни было два случая, изменивших жизнь от и до .... Первый случай произошёл, когда ей было около шести лет.       Это был разгар середины осени, холода уже наступили, но снег ещё не лежал, а круглыми днями шли проливные дожди.       Прохладный ветерок пробирался через щели в окнах внутрь комнаты, освещëнной тусклым светом свечи. Девочка пяти лет сидела около матери на циновке, слушая истории и сказки, а мать девочки лентой собирала волосы дочери в низкий хвост. Неожиданно входная дверь скрипнула, принося с собой холод дождя. В очередной раз в час свиньи, домой возвратился отец. Мать девочки по тяжёлому скрежету половиц от шагов поняла, что еë супруг в не в духе, из-за этого ,приложив палец к губам, шепотом произнесла:       –Ц, тихо Ксуксу-эр, твой отец вернулся домой, пожалуйста не шуми, мы ведь не хотим его расстроить?              –Нет, матушка — так же тихо ответила Ксуксу       Скрипы половиц стал более отчëтливым это могло значить только одно: что отец девочки приближается к комнате. Женщина, прекрасно понимая, что ничего доброго уже не выйдет ,тем же шёпотом наказала:       –Ксуксу-эр, иди, прячься в шкаф! Девочка ,переживая за мать ,спросила:       –Но как же вы, матушка ?       Мать, стараясь, защитить дочь ,сама толкнула еë в шкаф, закрывая его.Ксу-эр не сразу осознала ,что произошло. Она хотела уже было сделать что-то, но отец уже ворвался в комнату. Долгий шум, криков отца и всхлипы матери не прекращались ,наверное ,около трëх палочек благовоний. Девчушка стояла не шевелясь и не имея возможность детально разглядеть происходящие, но слышала тяжёлый звук удара чего-то об голову. После этого раздался истошный вскрик и тело матери упало на пол.       Ксуксу-эр зажала рот руками и издала всхлип: –Мама!       Отец девочки, услышав звук, начал всюду высматривать источник шума, и, наконец открыв шкаф, нашёл. Она, испугавшись, отскочила на назад,но увидела,как еë мать лежит без признаков жизни, а из затылочной части головы вытекает алая субстанция, а взгляд фиалково-серых глаз был потухшим, в нём не виднелись ни признаки жизни, ни света. Переведя взгляд на отца, Ксуксу увидела в его тëмных глазах лишь презрение, коим все смотрели на таких, как она. К костяным бабочкам в их мире относились не лучше, чем к рабам, их тела не имели большой физической силы, зато имели потенциал к бессмертию. Люди, желавшие издавна обрести бессмертие, искали простой способ обрести его без занятий самосовершенствованием. Прознав за особенность бабочек, люди стали проводить над ними эксперименты. Наконец они нашли способ продлить свою жизнь, а, точнее, обрести запасную. Для этого нужно было человеку съесть часть плоти сердца костяной бабочки. Тогда из рабов они превратились ещë и в пищу. Она же не являлась полноценной костяной бабочкой, так как отец еë был человеком. Одежда и лицо еë отца были испачканы каплями багровой крови. –Так это от тебя, чëртовка, такой шум.       Отец, стоявший напротив шкафа, схватив за запястье бедную Ксуксу-эр и вышвырнул еë из шкафа к трупу матери, в трëх цунях от которого лежал медный кувшин .        В еë голове мелькали мысли как один:«Убийца!»–а расфокусированный взгляд смотрел лишь на отца.       –Отродье, не смотри на меня таким взглядом - проговорил отец, доставший из-за рукава, не большой нож. Тук-тук       Он подходил с ним ближе и ближе, казалась, ещë один шаг, и вот он уже оборот и еë жалкую жизнь, но мужчина останавливается около трупа. Мужчина присаживается около тела и разрезает верхнюю часть ханьфу женщины. На белоснежной коже остывающего тела остаëтся довольно глубокий порез от ключиц до самого низа живота.       Не в силах пошевелится, она испуганно переводи взгляд от отца, разделывающего тело, на бессознательную мать. Из-за лоскутов ткани виднелась небольшая грудь и очерченные ореолы сосков. Но мужчину это не интересовало, сделав глубокий разрез на уровне желудка, он всунул руку в образовавшиеся отверстие, будто что-то выискивая, и наконец найдя то, что искал, второй рукой разширел разрез, и теперь уже виднелась молочная кость рëбер, а за ней рука, сжимающая алую субстанцию, напонающую сжатый кулак. Мужчина попытался разрезать рёбра токо вот не чего не получалась.тогда приметив сини-алый очертания артерий он перерезал их вынимая сердце. Кровь хлынула дождëм оставляя за собой металлический запах и забрызгивая всë вокруг.              В ней боролись два чувства страх который велевшей бежать от сюда как можно дальше и ненависть к злодею погубившему самого дорогого для неë человека. Она измазганная кровью, подходит к нему на негнущихся ногах, и застывшими слезами на очах и выдавливает из себя лишь одну фразу:«Почему? »       Ксуксу-эр ужасается ещë больше от исходящего звука. Отец отталкивает девчушку, поедая вынутый орган. Хрустящий звук чавканье наполнил всю комнату. Она пытается оттолкнуть отца от трупа вновь и вновь всë новые реки слез идут из глаз. Ему надоедают шум и оры со стороны дочери и он благополучно заканчивает свою трапезу, вставая с колен всовывает ей остатки сердца матери, приказывая:«Ешь! »       Рот наполнил отвратный металлический вкус, а в глотке встал брезгливый ком.Ксуксу пытается выплюнуть, содержимое токо не тут-то было выплюнуть ей не дают вместо этого ей раскрывают рот запихивая в глотку ошмëтки сердца. Вкус метала заполнить всë горло. Содержимое желудка Ксуксу-эр хочет давно уже освободится. Это решающее действие становится финальным не выдерживая еë пищеварение, выпускает жёлочь перемешанную с ошмëтками еды.Еë рот наполнен противной горечью со смесью метала.        Отец показывая отвращение уходит не говоря ни слова.                         

***

      Второй же случай произошёл когда государство Сяньлэ устраивало торжественное шествие в честь ежегодного подношения Небесам на Празднике Фонарей.       Эта традиция была утеряна многие столетия назад, однако через уста старейшин и из сохранившихся древних записей до нас дошли описания того, насколько великим событием был этот праздник, вызывая всеобщее ликование. Праздник Фонарей, улица Шэньу.       По обеим сторонам улицы не было места, куда могло бы упасть яблоко. Аристократия и знать вела праздные беседы на верхних этажах зданий; воины императорской армии внушительно пролегали дорогу, вызывая трепет своим внешним видом и звоном брони; из белоснежных рук юных дев, легко кружащихся в танце, сыпались лепестки цветов, так, что невозможно было решить, кто очаровательнее — девушки или цветы; из золотой повозки раздавались мелодичные переливы, плывущие в небе над столицей. Процессию завершала великолепная платформа, запряженная шестнадцатью белыми лошадьми, украшенными золотыми уздечками.              Она решила посетить этот праздник лишь ради одного сорвать торжественное шествие, которое проводили для поклонения небесам. Как и любой житель Сяньлэ ей было известно что какое количество кругов пройдëт процессия столько лет и будит процветать государство. Ксуксу-эр стояла на городской стене готовая в любой момент закончить свою жизнь длиной в двенадцать лет. Не зная почему она засмотрелась на шествие, а в особенности на Наследного Принца Сяньлэ –Се Ляня которому в этом году предстояло исполнять роль– самого Владыки Шэньу. Ксуксу настолько залюбовалась на шествие что не замечала, что рядом с ней стоит ребёнок лет шести и с не меньшим восхищением смотрит на Наследного принца.              Торжественная процессия продолжала свой третий обход вокруг Запретного города, проходя мимо стены, высотой более десяти чжанов. На красочной платформе Бог Войны как раз готовился нанести смертельный удар свирепому демону.       Эта сцена так волновала сердца людей, что толпа по обе стороны улицы разгоралась кипящими эмоциями. На вершинах городских стен разгоралась шумная схватка за лучшее место для наблюдения. В погони за лучшим обозом они толкнули обоих детей, девчушки чудом удалось удержаться, мальчишка же стал стремительно падать вниз.       Она словно по наитию схватила за руку падающего мальчика, пытаясь его удержать, не давая ему упасть. Мальчик не ожидая, что кто его кто-то спасëт пристально, не шевелясь смотрел на лицо свой спасительницы. Нежные и в то же время грубые черты лица могли принадлежать как юнцу, так и девчушке.       Люди тем временем, вытягивали шеи, стараясь пробраться вперед, толкали друг друга, стремясь увидеть происходящее. Находясь в не устойчивом положение им ни удаëтся избежать повторного толчка и оба ребëнка с высоты полетели вниз.       Не зная почему ей захотелось его защитить, она прижала его крепка к своей груди : –Держись крепче...       Почему-то ему хотелось ей верить, прислушиваясь к еë совету он покрепче обхватил ладонями ворот тëмных одеяний.       Пронзительный крик огласил Небеса. И когда толпа уже представила как кровь детей окропит улицу Шэньу, наследный принц слегка приподнял голову. Один прыжок — и он схватил обоих детей.       В их мысля в этот самый момент проскочила одна лишь мысль: –«Небожитель?! »       Толпа только и успела увидеть белую тень, взмывшую птицей в небо, а наследный принц уже спокойно коснулся земли, с детьми на руках. Золотая маска слетела с его лица, явив миру прекрасный облик юноши.       Ещё мгновение и толпа возликовала.       Простые люди возрадовались, а вот у духовных наставников императорской семьи разразилась мигрень.       И в страшном сне они не могли предположить, что принц допустит столь значительный промах. То было зловещее предзнаменование, неимоверно зловещее! Наставники едва не облысели от печали и тревоги. Взвесив все за и против, они обратились к наследному принцу, тактично попросив его месяц провести в медитации лицом к стене, дабы выразить сожаление о содеянном. При этом не было нужды в действительности сидеть напротив стены целый месяц, достаточно просто сделать вид.       Наследный принц с улыбкой ответил: «В этом нет нужды».       Таковы были его слова: «Спасение детей — это ведь не преступление. Разве Небеса могут обрушить на меня свой гнев за правое дело?» Но… что если Небеса все-таки обрушат свой гнев? «В таком случае, это будет ошибкой Небес, а разве тот, кто прав, извиняется перед тем, кто ошибся?»       Наставники не нашли, что ему возразить. По-этому наставникам только и оставалось, что в душе горестно бранить принца: «Да что б ты понимал!»       Но продолжать разговор было бессмысленно, да и никто из наставников не посмел его продолжать. Все равно Его Высочество не стал бы их слушать.