Кровь и магия

Понедельник, 5 мая, 16:44.       Джисон хрипло застонал, выгибаясь. Пот заливал тело, но он не обращал внимания, полностью отдавшись ощущениям. Пальцы скользили по каменному полу, потому что дойти до мягких поверхностей им не хватило терпения. Сынмин вонзил клыки в бедро, и струйка крови потекла вниз, но ловкий язык вампира ее слизал, заставляя партнера трястись от возбуждения. Окровавленный рот опустился на член, и Хан вскрикнул, когда клыки коснулись мягкой кожи, но их тут же убрали, оставляя только горячий и скользкий язык. От потери крови голова шла кругом, но Джисон стонал, подаваясь бедрами навстречу рту Сынмина. Тот отстранился, и холодный воздух обдал разгоряченный член, измазанный кровью. Хан сквозь пелену смотрел, как вампир снова кусает его бедро, отпивая кровь. В глазах полетели мошки, но Джисон любил это чувство. Сухими губами он попросил еще. Когда Сынмин снова опустил рот на его член, то Хан уже был в полуобморочном состоянии.       Так их и застал Минхо. Его черные, сотканные из тени ленты рванули откуда-то из-за спины, обматываясь вокруг шеи Сынмина. Он подтащил его к себе, чтобы впиться жадным поцелуем в рот.       - Еще теплая, – прошептал Минхо красными губами.       - Ты прервал все веселье, – буркнул Сынмин, когда его шея стала свободной.       - А с какой стати вы начали без меня? Сынмин лишь слизал остатки крови с губ Минхо и отошел, чтобы сесть в кресло. Они оба смотрели на хныкающего Джисона, который приходил в себя. Он хотел коснуться рукой члена, но Минхо не дал ему это сделать, перехватив запястье лентой. Другая лента сжала основание у головки, отчего Хан задохнулся стонами.       - Ты был хорошим мальчиком? – терпеливо спросил Минхо, не замечая внимательного взгляда вампира. Джисон сфокусировал взгляд и пропищал что-то. Еще одна лента хлестко дала ему по щеке. Молочная кожа тут же залилась, словно рассветное небо. Сынмин спрятал улыбку.       - Отвечай четко своему Господину, – холодный голос заполнил пространство и оттолкнулся от стен.       - Я был... я был плохим, – прошептал Джисон, он попытался двигаться, но нога в грубом ботинке встала ему на грудь. Хан поднял взгляд на Минхо, стараясь не кончить от всего этого.       - И что ты сделал? Парень заскулил и дернулся, пытаясь положить руки на ногу, стоящую на груди, но еще две ленты не дали ему это сделать. Джисон, с опущенными до щиколоток штанами, кровью размазанным по члену и бедрам, с красным от унижения лицом, смотрел на насмешливый взгляд Сынмина и властный Минхо и чувствовал такое сильное возбуждение, что хотелось на стену залезть.       Он открыл для себя это совершенно случайно, когда Хенджин немного придушил его во время секса. Потом они пошли дальше, все вчетвером раскрывая границы друг друга, но только Джисон получал удовольствие от унижения, грязных слов и откровенного насилия. А затем просто улетал куда-то в космос, если его хвалили. Сначала боль и грубость, затем приторно-сладкие слова. И все они готовы были идти на это ради него.       Наверное, его можно было назвать странным. Он любил книги про убийства и аниме. В основном болтался по улицам, ввязываясь в драки. И делал все, чтобы не скучать по семье, которая жила в другой стране. У него были душевные боли и травмы, но он почти всегда держал все тайны при себе. Но, к сожалению, у Хан Джисона был секрет намного хуже, чем просто кинк на жесткий секс. И он совсем не знал, как распутать дебри лжи, в которых застрял. Иногда он дергался во сне и просыпался с криком, когда видел то, что подкидывало ему сознание. Но Джисон просто не хотел быть один, только и всего.       - Я не сдержался и подрочил в туалете, хотя Господин велел мне не трогать себя, – прошептал Хан. Минхо придавил ботинок, и воздух начал выходить из легких Джисона обрывками мольбы и извинений. Сынмин лениво подошел и навис над ним, держа руки в карманах толстовки. Они смотрели на него так презрительно, что изо рта вырвался только позорный скулеж.       - Жалкая шлюха, – прошипел Минхо. – Насколько же ты не уважаешь меня, раз ослушался.       - Нет! Господин! – Джисон заволновался и заелозил. Ну, назвать верным его было нельзя, но Минхо он уважал всей душой.       - На колени, – Минхо убрал все ленты, они полностью растворились в воздухе. Джисон начал натягивать штаны, но его схватили за волосы.       - Какого черта? Я сказала тебе встать на колени, а не одеваться, – прошипели ему на ухо и оттолкнули. Джисон послушно встал на колени, сжимая руки в кулаки. Все его нутро тряслось от нетерпения получить наказание. Кто-то мог бы назвать его больным ублюдком, но Джисону бы это понравилось. Он посмотрел на свои искусанные бедра со следами размазанной крови и судорожно выдохнул.       Формально, Ким Сынмин не был вампиром. Он был смертным, ему было всего двадцать пять. Никаких гробов, страха солнечного света и летучих мышей. Просто человек с клыками и тягой к крови. Хотя и бургером он не брезговал.       Пять лет назад на Солнце случилась мощная вспышка, которая изменила гены в ДНК людей, почему-то обходя животных. Эти гены либо наделяли людей магией, либо делали их мифологическими существами. Ученые так до сих пор и не поняли, отчего зависят эти метаморфозы, но пришлось разделить человечество на три категории: люди, кудесники и мифы. Первые, очевидно, никак не поменялись. Вторые обладали магическими способностями. Третьи же превращались в существ или имели свойства чудовищ каких-то мифов. Как вампиры, например. Да, разделение это ничего не дало, мир просто стал еще чуднее, чем был. Но все быстро приспособились в новым приколам, и планета Земля функционировала как обычно: голод, войны и нищета.       В их банде «Octopus» кудесником был только Минхо со своими длинными лентами, которые могли становиться очень прочными, а иногда и твердыми. Наверное, отсюда и пошло их название. Он был строгим и внимательно следил за делами своих товарищей. Но в близком кругу Минхо мог позволить себе и нежность, и заливистый смех, и опьяняющие поцелуи. Он был искренним и заботливым и отдал бы все ради своей стаи. Хенджин не имел способностей, хотя пугал всех тем, что его рисунки могут оживать. Он вечно верещал о том, что нарисует дилдо у кого-нибудь в жопе. Но разве кто-то из них был бы против? Художник и творческий человек, который вначале был негативно настроен против Джисона, а в итоге первый же трахнул его. Злость переросла в страсть, а потом и в привязанность. Высокий и статный, он пугал Хана, но и вдохновлял. Хван был рожден для того, чтобы им восхищались. И все они делали это без лишний раздумий. Что касается Джисона... Ну это Хан Джисон.       Его размышления прервал член Минхо, который потерся о щеку. Джисон поднял виноватый взгляд, но Господин был зол и холоден. Сынмин стоял рядом, равнодушно осматривая парня. И хоть он был самым спокойным из них, в грязных разговорчиках и всяких играх с кровью ему не было равных. Сынмин был классным парнем, хоть и закрытым. Однако он принял Хана быстрее всех и, казалось, был привязан к нему сильнее остальных.       - Сейчас ты будешь сосать у нас по очереди, пока мы не кончим. Если не сдержишься – будешь жестоко наказан, – тихо произнес Минхо.       - Я понял. Непонятно откуда взявшаяся лента хлестанула по щеке, а затем скрутилась вокруг шеи, отрезая доступ к кислороду. И пока Джисон хватал ртом воздух, как рыба на суше, Минхо прищурился. Он отпустил ленту и сразу пропихнул член в открытый рот, заставляя Хана давиться и шумно дышать через нос. В глаза потемнело, но парня это не остановило, поэтому он начал двигать головой, насаживаясь. Его собственное возбуждение тут же запульсировало, требуя внимания.       - Ты должен был сказать «я понял, Господин». Ты не должен был ложиться под Сынмина. И ты не должен был трогать себя, – бросал Минхо, и слова его звучали не хуже пощечин. – Ты просто мерзкая шавка. Ты не достоин даже смотреть на нас.       Джисон промычал в ответ, посылая вибрацию в тело Минхо, отчего он выдохнул сквозь зубы, сжимая черные мягкие волосы под рукой. Он сам начал двигать бедрами, трахая провинившегося в рот. У Хана звезды перед глазами летали, но он стойко выдержал, когда лидер их группы обильно кончил ему в рот, заливая горло спермой. Джисон поперхнулся и половина потекла по подбородку, пока он кашлял.       - Какое стоп-слово? – тихо спросил Сынмин.       - Я не хочу заканчивать, – прошептал Хан, глядя на них снизу вверх.       - Просто проверка, – надавил Минхо, натягивая штаны.       - Двойник. Сынмин подошел к нему, хватая за подбородок и направляя в сторону своей ширинки. Его член был толще в диаметре, хоть короче, чем у Минхо, но легкости это не добавляло. Теперь Джисон не давился, а просто чувствовал боль в челюсти. Но он довел свое наказание до конца, второй раз заглатывая сперму. Такое наказание было ему не в новинку. Джисон вообще любил косячить, хоть и не по своей воли. Просто ему нравилось нарываться: на драки, на порку или когда его банда пускала его по кругу. От всего этого он ловил кайф, и наверное, его даже можно было назвать немного зависимым от боли. В конце концов, лучше боль физическая, чем душевная, да?       Он устало свалился на пол, едва дыша. Член еще стоял готовый ко всему. Кровь засохла и стягивала кожу, но парень не обращал внимания. Зато он словил фокус на том как саднит горло, как горько во рту и как болят бедра после встречи с клыками вампира. Ягодицами он чувствовал холод пола, ведь так и не натянул штаны. Но сейчас не было сил.       Шелковая лента мягко обхватила его член, заставляя едва ли не подпрыгнуть от неожиданности.       - Какой хороший мальчик, – прошептал Минхо. Сынмин с другой стороны чуть прикусил плечо, вызывая волну мурашек. – Наш сладкий Джисон-и. Вот ради таких моментов он и жил. Хан застонал, поддаваясь мягкой ленте и их шепоту, что заполнил все его мысли. Всего пары минут хватило, чтобы он кончил, дрожа и заливая свой живот. Кажется, он мечтал об этом последний час точно.       Они поднялись наверх в квартиру, которую снимали Хенджин, Сынмин и Джисон. Вещей тут было немного. В основном, они просто пользовались душем и кухней, а остальное время проводили в подвале, который сделали своим логовом. Штаб-квартира, которая была похожа на склеп Дракулы (вставить шутку для Сынмина сюда). Тут стояли телек с приставкой, куча книжных шкафов и старый ноут, притащенный Джисоном. Мягкие кресла и старый диванчик, на котором периодически кто-то трахался, отчего он был стыдливо прикрыт пледом, чтобы скрыть кровь и сперму.       Когда все трое приняли душ и расселись ужинать, был уже поздний вечер, и с работы пришел Хенджин. Руки его были испачканы краской, видимо, он снова рисовал что-то на заказ, хотя вообще работал в цветочном магазине. Составлять букеты была его вторая стихия. Так что периодически им всем перепадали вялые, маленькие, но все равно красивые букетики, в которые Хван вкладывал всю душу.       Минхо хоть и жил в другом доме, почти там не бывал. Он часто спал с кем-то в одной кровати или на диване в подвале. Но все чаще после работы он патрулировал район, который держал в своих руках. Его боялись за черные ленты, ломающие шеи и взгляд, пронизывающий до самых кишок, скручивая их в морской узел. Разумеется, когда на районе нарисовался новенький: шустрый и дерзкий, это сразу привлекло внимание Минхо. Но вместо того, чтобы поставить выскочку на место силой, его взяли под крыло. Так Джисон и стал частью их уличной банды.       - Вы слышали, что сделали «SunMoon»?, – Хенджин устало опустился за стол, хватая свою порцию.        - Что на этот раз? – прорычал Минхо. Сынмин оторвался от своего комикса, поднимая любопытный взгляд. Один только Джисон продолжал смотреть в свою тарелку. Речь шла о банде с соседней улицы. Они единственные, кто не чурался бросать вызов Минхо. Постоянные стычки и драки, хотя сколько себя помнит Хан, этого стало меньше. Обычно мелкие пакости да телефонные звонки с угрозами – это все, на что их хватало. Они были хулиганами, но и взрослыми парнями тоже, у всех своя работа и личная жизнь. Выдохлись, в общем. Но в последнее время лунатики, как их называла банда Минхо, воодушевились. Все чаще налетали на ребят, воровали из магазинов на их улице, оставляли послания. Делали быстро и не заметно, заставляя пятые точки кипеть все сильнее.       - Оставили плакат на нашей улице. Там твое изображение... Ну, типа расчлененка, – протянул Хван, запихивая ложку супа в рот. – Я сорвал, пока домой шел. Но думаю, что этим все не закончится.       Минхо задумчиво посмотрел в окно. За стеклом горел ночными огнями город. Люди еще шли с работы, заполняя метро и улицы. Самые ярые тусовщики шумели и выпивали, не стесняясь разгуливать между баров. Был понедельник, но это разве не повод выпить за начало недели? Через приоткрытую щель окна доносились звуки Сеула: сигналили машины, заливались лаем собаки, где-то играла музыка. Джисону бы сейчас хотелось оказаться на крыше многоэтажки, вдыхать теплый, пахнущий цветами вишни воздух и смотреть на маленьких человечков, представляя, чем они будут заниматься когда придут домой.       Молчание затянулось, только лишь Сынмин дальше листал свои страницы, а Хенджин прихлебывал суп. Хан всматривался в их лица, чувствуя трепет сердца в груди. Мог ли он сказать, что сейчас дома? Хан хотел было открыть рот, чтобы нарушить раздумья, но не успел. Самое страшное, чего он боялся, Минхо сказал в слух, даже не моргнув.       - Значит, это война.       - Их больше, – равнодушно заметил Сынмин.       - На одного, это не так страшно. Джисон прикусил губу, размазывая остатки супа по дну тарелки. Вся эта ситуация была не новой. Суть войны между двумя бандами просто драка стенка на стенку. Иногда с ножами. Иногда с огнестрелом. Но это был единственный способ доказать, кто владеет районом, а кто просто красуется.       - Джисона уже пырнули зимой, тебе мало? – произнес Хенджин, отодвигая пустую тарелку.       - Да все норм, – Хан отмахнулся. Его хлебом не корми, дай кинуться на амбразуру. Сынмин положил руку ему на плечо.       - Мы правда будем так рисковать? Мелкие пакости – это...       - Лишь начало, – отрезал Минхо, и его лента взмыла в воздух, направляясь к лицу Сынмина, но тут же опадая. – Вспомни банду гончих. То же так начинали, а потом подкараулили Джинни и руки ему переломали.       Хенджин поник, невольно осматривая собственные пальцы. Они были кривоваты и болели иногда, но в целом работали почти так же. По крайней мере, рисовать он мог, и делал это так же искусно. Минхо поцеловал его в макушку, запуская пальцы в длинные волосы, собранные в пучок, немного его растрепав. Никто так и не узнал, куда делись три парня из банды гончих. Но все они молчали о том, как Минхо в тот вечер пришел в крови. Чужой. И долго стоял под душем, хотя обычно не любил принимать его один.       Сердце Джисона вдруг начало биться в горле, когда он представил, какая будет резня. Нет, он не имел права этого допустить. Даже ценой собственной никчемной жизни. Он откашлялся.       - Слушай, я под пули лягу, вопросов нет. Но все равно стремно. За вас. Давай выждем?       - Согласен. Будем ходить по парам, – предложил Хван, и Джисон тихо ругнулся про себя. Так еще хуже.       - Да ладно, мы все работаем. Они вряд ли нападут первыми. Скорее, просто драконят нас, – потянул Хан, сжимая руками край футболки. Сынмин положил свои руки сверху.       - Я поддерживаю Сони, – тихо произнес Ким. Минхо пришлось сдаться. Его слово всегда было последним, но он не пропускал мнение банды мимо ушей, учитывая их интересы. Ли закатил глаза и отмахнулся, стоически терпя, пока все трое обнимали его.       Этой ночью Джисон уснул с Хенджином, после того как они восполняли отсутствие его при наказании Хана. Они завернулись в одеяло, даже не одевшись, зная, что утром обязательно все повторят, когда к ним приползет замерзший Сынмин.       Минхо вышел из квартиры, когда все уже крепко спали. Он поправил кожаную куртку, когда ветер будто пытался ее стянуть. Пришлось подняться в горку пару кварталов, но дыхалка такой трюк позволила совершить.       В круглосуточном магазине не было никого, кроме сонного продавца. Минхо закупил онигири и два теплых кофе, садясь в самый угол. Его собеседник опоздал на пару минут, извиняясь и плюхаясь рядом. Один онигири и стаканчик с капучино сразу перешли в его руки. Сначала тихий шепот, а потом быстрые поцелуи, прежде, чем они перешли к сути.       - Кто-то покушается на нашу территорию, – протянул Минхо.       - Хо, только не лезь на рожон.       - Постараюсь. Малышня меня уговорила пока не развязывать войну. Просто будьте на чеку, ладно?       - Конечно. У нас тоже не все гладко. Крис нервный стал, скрывает что-то, – протянул собеседник, делая большой глоток кофе.       - Все мы что-то скрываем. Иначе пока никак. Тихий совместный усталый вздох. Затем снова поцелуи. Поглаживание бедер, переплетенные пальцы и горячий шепот обещаний и планов на будущее.       - Хо. Ты познакомишь меня с ними?       - Конечно. Но пока не время.       - Ну разумеется, – голос наполненный не столько сарказмом, сколько болью.       - Малыш, прости. Но я хочу... я хочу объединения.       - Что?!       - Да, почему бы и нет. Мы начнем готовить наших, потом всех познакомим. Не могут банды, которые топят за полиаморию и свободные отношения, не принять друг друга.       - Мы против свободных.       - Я знаю. Прости, – они целуются.       - Ладно. Я поговорю с ними. Думаю, проблемы будут с Крисом, сам знаешь.       - Спасибо.       - Блин, объединение банд с разных улиц. Это будет началом революции, как минимум. Они оба рассмеялись. Телефоны запищали, обозначая два часа ночи и конец свидания. Прощальные поцелуи и объятия.       - Хо... Я люблю тебя. Так же, как и их.       - Я тоже, малыш. Я тоже.