Human hearts and wolf souls

Снежные хлопья оседают на ветвях деревьев, создают белый покров на всех поверхностях, придавая лесу больше красоты и сказочности. Снежинки мягко садятся на меховую накидку и светлые волосы Сонхва, заставляя его оттряхнуть их с себя. Омега заходит в большой вигвам, где хранится еда для волков, берёт один мешок со свежим мясом и, только он хочет выйти, как у порога сталкивается с Джиёном. — Ох, простите, вождь Джиён, — Сонхва кланяется и поправляет непослушные волосы, чуть влажные из-за растаявших снежинок на них. — Ничего страшного, — альфа замечает в его руке мешок с едой для волка. — Идёшь кормить Сириуса? — Нет, он уже поел. Ёсан попросил меня принести еду Айге, а то он весь день в делах, — Сонхва неловко улыбается. — Только я не знаю, где её логово. — Вот как, — Джиён берёт другой мешок и кивает на выход. — Пойдём. Они выходят из вигвама. Их встречают лежащие у вигвама два волка, которых окружили знакомые волчата. Дети Фиры виляют хвостами, рычат на своего вожака, словно проверяют его на прочность, а тот обводит каждого взглядом и урчит с недовольством. — Вигор, ты уже слишком взрослый для игр, — Джиён улыбается уголком губ. — Или ты всё-таки хочешь поиграть с малышнёй? Волк на это резко виляет хвостом и встаёт с земли, оттряхивая с себя снег, что впоследствии падает на волчат. Один из них чихает, шмыгает носом и мило морщится, вызывая у людей мягкий смех. Они все вместе идут в сторону логова Айги. Джиён поглядывает на Сонхва, и у омеги появляется ощущение, что вождь хочет прочитать всего его мысли. — Не жалеешь, что остался в моём племени? — Нет, не жалею, — уверенно отвечает Сонхва и робко глядит на альфу. — Я очень благодарен Вам, вождь Джиён. — Как и я — тебе, — Джиён с улыбкой хмыкает, видя в глазах омеги непонимание. — Мне рассказали о вчерашней ситуации. Засунуть руку в пасть бешеного волка, — он тихо усмехается. — Ты, оказывается, более смелый, чем я думал. — Я просто сделал то, в чём был уверен, — негромко произносит Сонхва, смущаясь его слов. — Уверен, Вы поступили бы так же. — Возможно, — Джиён задумывается на мгновение и смотрит на своего волка. — Вигор точно поступил бы так же, как Сириус. Волки ступают рядом с людьми, стараются не обращать внимания на увязавшихся за ними волчат, а те бегают рядом, поднимают в воздух снежную пыль и комочки, которые прилетают в волков. Сириус уже смирился с нескончаемой энергией волчат, а Вигор фыркает, понимая, что этих непосед никто не угомонит. Слышится сердитый рык, заставляющий волчат успокоиться и опустить уши. Никто не угомонит, кроме матери, конечно. — Куда идёте? — с интересом спрашивает Хонджун, а Фира тихо порыкивает на волчат, отчитывая их. — Я решил проводить Сонхва до логова Айги. Но раз ты пришёл, я могу пойти покормить Вигора, иначе он вот-вот может сорваться на малышню. Джиён машет им и вместе с волком уходит в другую сторону; волчата хотят уйти за своим вожаком, но предупреждающий рык белой волчицы заставляет их замереть на месте. Фира отряхивается от падающих с неба снежных хлопьев и подходит к Сириусу, виляя хвостом, а чёрный волк смотрит на неё глубоким взглядом серых глаз, в которых виден не холод и злоба, как в день их встречи, а тепло и нежность. — Так, тебя проводить к логову Айги? — уточняет Хонджун и, видя кивок от омеги, поднимает уголки губ. — Хорошо. Пойдём. Они приходят к логову и встречают у него Ёсана; тот гладит Айгу — большую волчицу с тёмно-серой шерстью — по боку. Айга урчит от приятных прикосновений, мягко поскуливает и лижет руку омеги. Именно в такие моменты волк очень уязвимый, но Айге нечего опасаться, когда рядом с ней человек, который оберегает её и ещё не родившихся волчат. — О, Сонхва, ты пришёл не один, — в глазах Ёсана мелькает хитрая искорка. Он забирает мешок у Сонхва. — Спасибо. Пока Фира и Сириус в стороне ждут людей, волчата осторожно, с интересом подходят к Айге, поднимают уши и обнюхивают пространство около нее. Волчица глядит на них с таким же интересом, виляя по снегу хвостом, а Фира пристально наблюдает за детьми, чтобы те ничего не натворили. — Что ж, не будем вам мешать, — Сонхва, кинув нежный взгляд на беременную волчицу, уходит к Сириусу и Фире. Хонджун следует за ним, стряхивая с тёмной накидки снежинки, и неожиданно для Сонхва говорит: — Сонхва, не хочешь немного прогуляться по лесу? — голос альфы спокоен, но внутреннее волнение заставляет его прикусить нижнюю губу. Он примет любой ответ от Сонхва, хотя ему хочется услышать положительный ответ. Очень хочется. Три пары больших глаз, принадлежащие маленьким непоседам, смотрят на Сонхва с некой мольбой, и тот не может отказать ни им, ни Хонджуну. — Я не против, — омега тихо смеётся с радостного вида волчат. Хонджун же активно виляет невидимым хвостом. Волки идут по протоптанной дороге в лес, а Хонджун и Сонхва следуют за ними. Фира, как и Сириус, уже смирилась с необузданной энергией своих детей, поэтому позволяет им побегать между деревьев и изучить территорию. Да и видно, что волчица хочет побыть вместе с Сириусом, как и тот с ней. — Хорошо здесь, — Сонхва поднимает голову, любуясь деревьями, покрытыми инеем и снежным пледом. Слабый снегопад только больше придаёт лесу необычной, красивой атмосферы. — Ты уже привык к погоде? — интересуется Хонджун, как бы случайно касаясь запястья омеги своим и ненавязчиво окутывая его запахом своего феромона. — Думаю, да, — Сонхва чувствует на себе взгляд альфы и смущается посмотреть в ответ. — Хотя снежную пургу явно не перенесу. — Если она будет, можешь переждать её со мно-о-о-о… Хонджун неожиданно поскальзывается из-за пробежавшего между его ног волчонка и падает в сторону Сонхва, случайно поваливая их в мягкий снег. — Ох, Сонхва, прости. Ты в поряд…ке… Хонджун смолкает, стоит ему посмотреть на омегу. Белые волосы Сонхва рассыпались на снегу, его щёки покрылись румянцем, на ресницах видны крохотные снежинки, а пухлые губы приоткрыты от удивления. Альфа чувствует чужое дыхание на своих устах и только сейчас понимает, как близко их лица находятся друг к другу. Но он не думает отстраниться от Сонхва; его красота и плещущийся в глазах яркий блеск подталкивают Хонджуна забыть обо всём и прильнуть к губам омеги. Альфа целует медленно, словно стараясь раствориться в поцелуе и чувствах, которые испытывает к Сонхва, действует более уверенно, когда омега отвечает ему. Хонджун садится на промозглую землю, притягивает к себе Сонхва, заставляя его сесть к нему на колени, и вновь целует, осторожно зарываясь рукой в светлые волосы омеги. Альфа не хочет прекращать столь трепетный момент; он гладит Сонхва второй рукой по спине, ощущая под пальцами мягкие шерстинки белого меха, продолжает целовать до тех пор, пока не перестаёт хватать кислорода. — Хонджун, ты уверен, что это правильно? — шепчет омега, чувствуя, как горят его щёки, как приятно пульсируют от поцелуев губы, как заходится диким ритмом сердце. — Сонхва, — альфа перемещает руку с волос Сонхва на его щеку, будто прося, чтобы тот посмотрел на него. Омега заглядывает в глаза Хонджуна и видит в них уверенность и то, что Сонхва никогда не видел у других альф. — Я никогда не был ни в чём так уверен, как сейчас. Хонджун закрепляет свои слова ещё одним поцелуем, более тягучим и страстным, от чего омега тихо стонет в его губы. Снежные хлопья оседают на их волосах, на меху накидок, но обоим это не важно. Им важно то, что они испытывают друг к другу, и то, чего они так хотят — прямо здесь и сейчас.