Human hearts and wolf souls

Тихое потрескивание поленьев в костре успокаивает Сонхва. Он сидит на шкуре, размышляя о своей жизни, о том, как она изменилась, отчего его гложут разные мысли. Может, он зря остался в племени Шикра? Вдруг его и Сириуса не примут здесь, как своего? Хотя, наверное, Сонхва никогда не станет здесь своим. Он слышит снаружи недовольное фырчание Сириуса и незнакомый, мягкий голос, обладатель которого явно намерен пообщаться с волком. Сонхва, укутавшись в белую накидку, выходит из вигвама и удивлённо смотрит на Сириуса, которому чешет брюхо омега с загадочным взглядом. — Вот так, хороший мальчик, — с довольством в голосе произносит незнакомец. — Зря ты упирался, да? Сириус чуть ли не урчит от приятных прикосновений, даже хвостом виляет, что несвойственно для него. Сонхва неторопливо подходит к ним, аккуратно рассматривает красивые черты лица омеги, а тот, не переставая чесать волка, поднимает на него янтарные глаза. — Ой, привет. Меня зовут Ёсан, — омега неловко улыбается. — Я тут твоего волка глажу, ты не против? — Нет, — Сонхва мотает головой. — Сириусу ведь нравится. Почеши его по шее, ему ещё больше понравится. Ёсан чешет Сириуса по шее, а тот переворачивается на спину и, валяясь в снегу, радостно кряхтит. Омеги тихо смеются с волка, что выглядит сейчас не как суровый хищник, а как озорной волчонок. — Он, оказывается, такой ласковый у тебя, — Ёсан выпрямляется, не сводя глаз с Сириуса. Волк же, вдоволь повалявшись в снегу и получив ласку от омеги, встаёт и оттряхивается от снежных хлопьев. — Да, только он никому из людей не даёт даже касаться себя, — Сонхва гладит волка по чёрной шерсти и отцепляет от неё маленькие комочки снега. — Я приятно удивлён, что Сириус дал тебе погладить себя. — Ёсан к любому волку найдёт подход, — громко говорит подошедший к ним омега, тёмные волосы которого собраны в небрежный хвостик на затылке. Он приветливо улыбается, а волк, стоящий рядом с ним, держит в зубах ветвь со съедобными ягодами. — Он очень хорошо знает и понимает их. Правда, Лайт? Лайт на это поднимает уши и утвердительно урчит. Он подходит к едва заметно напрягшемуся Сириусу и кладёт перед ним ветвь, чуть подталкивая её носом к его лапам. — Сонхва, познакомься с Уёном и Лайтом, — произносит Ёсан, с улыбкой смотря, как Сириус осторожно съедает ягоды с ветви, а Лайт активно виляет хвостом. — Приятно познакомиться, — Сонхва робко кивает и распахивает глаза, когда Уён обнимает его. Он не привык к таким неожиданным, но столь приятным действиям. — И мне! — Уён ярко улыбается. — Сонхва, ты такой красивый. — С-спасибо, — тот растеряно хлопает ресницами, заливаясь мягким румянцем. — Но я не считаю, что выделяюсь внешностью. — Какой ты скромный, — Уён ухмыляется и, обняв омегу за плечи, кивает на неподалёку стоящих двух альф. — Видишь тех альф? Один из них глаз с тебя не спускает. — Ты про Хонджуна? — шёпотом спрашивает Сонхва, на что омега кивает. — А что в этом такого? Я ведь всё-таки… чужой. Да и у него разве нет пары? — Да какая пара? Мне вообще иногда кажется, что Хонджуну, кроме Фиры, никто не нужен, — хмыкает Уён, махая рукой второму альфе — своему мужу. — В этом мы с ним похожи, — Сонхва смотрит на Сириуса и гладит его между ушей, а тот тихо поскуливает и прикрывает серые глаза. — Насколько я вижу, ты хотя бы немного, но интересен ему, — Ёсан накрывает плечо Сонхва рукой, поднимая уголки губ. — Ты главное не закрывайся ни от него, ни от нас. Глядишь, мы друг к другу быстрее привыкнем. Сонхва вздыхает и кивает, про себя думая, что, может, не всё так плохо, как он думает. — Не хочешь подойти и познакомиться? — интересуется Хонджун, смотря на Сана, скрестившего руки на груди. — Зачем? Он ведь из чужого племени, тем более ни из какого-то там, а из племени Сайерти, — феромон Сана чуть кислит, а сам он глядит на Сильвера. Тот прищуром смотрит на Сириуса и фыркает. — Мой мальчик их тоже не одобряет. — Он со своим братом цапается, что уж говорить о волке из другого племени? — Это другое! Хонджун сдерживается, чтобы не закатить глаза. — Дело ваше, только постарайтесь сильно не показывать, что не рады Сонхва и Сириусу, — Хонджун пересекается глазами с Фирой и улыбается уголком губ. — Присматривай за Сириусом. Белошёрстная волчица кратко урчит, посматривая на чёрного волка, который иногда поглядывает в её сторону.

***

Небо заполняется тёмной синевой, приносящей с собой звёзды и тонкий месяц. Небесные тела светят так ярко, что Хонджуну даже факелы не нужны, чтобы видеть округу. Он быстро, но осторожно идёт по тропе, держа в руках две тарелки с горячим супом, стараясь его не пролить, подбирает в голове подходящие слова, которые скажет Сонхва. Омега пока морально не готов ужинать у костра в компании малознакомых людей, да и Хонджуну видно, что он ещё не конца восстановился после пережитого. Альфа вздыхает, выпуская изо рта пар, и останавливается у входа в вигвам Сонхва. — Сонхва, — зовёт омегу Хонджун и делает шаг назад, когда тот отодвигает шкуру, висящую на входе, и выглядывает. — Я принес еду. Не хочешь вместе поужинать? — Ох, спасибо. Я не против, — Сонхва впускает альфу внутрь, не замечая в его глазах промелькнувший блеск. Хонджун ставит тарелки на шкуру у костра и переводит взгляд на Сириуса, недовольно смотрящего и дёргающего хвостом. — Я и тебе еду принёс, — альфа снимает со спины мешок, заставляя волка заинтересованно поднять уши и принюхаться. — То-то же. Только есть ты будешь снаружи, а то шкуры испачкаешь. Хонджун про себя усмехается с хмурого выражения морды Сириуса и выходит из вигвама, а волк недоверчиво следует за ним. Сонхва подбрасывает в костёр поленья, дабы огонь не погас, и греет руки об него. Он, живший в более тёплых краях, с трудом привыкает к морозу и снегу, но нельзя сказать, что ему не нравится здесь. Всё же у снежного леса есть своё очарование. — Ты замёрз? — спрашивает Хонджун, садясь возле омеги. — Может, мне принести ещё шкуры? — Нет, не стоит. Я просто пока не привык к такой погоде, — Сонхва благодарно кивает, принимая от альфы тарелку с горячей и аппетитной едой. — Сириус такой недотрога, не хочет отходить от тебя ни на шаг, — Хонджун, поедая суп, довольно наблюдает, с каким упоением кушает омега. Он даже слышит снаружи тихое чавканье Сириуса и отчего-то радуется этому. — Мы слишком сильно привязаны друг к другу, но не думаю, что это плохо. — Насколько я слышал, в вашем племени люди выбирают волков, а не наоборот, да? — Сонхва кивает в подтверждение. — Почему ты выбрал Сириуса? Омега задумывается, вспоминая тот день, когда перед ним предстал важный выбор. — Когда настало время выбрать волчонка, мне, как наследнику племени, показали нескольких лучших волчат: от самых ловких, до самых сильных. Сириус же таковым не являлся, он был очень маленьким, почти что крошечным. Его обижали другие волчата, даже отгрызли ему пол уха, — Сонхва на мгновение смолкает и смотрит на альфу. — Ты только не подумай, я выбрал его не из жалости. — Я так не думаю, — Хонджун качает головой и с интересом склоняет голову на бок, краем глаза замечая вернувшегося в вигвам чёрного волка. — И почему же всё-таки он? — Я увидел в его глазах то, чего сам так хотел, — Сонхва откладывает полупустую тарелку в сторону и, не оборачиваясь, гладит склонившегося над ним Сириуса по шее. Волк льнёт к нему так преданно и доверчиво, отчего сердце омеги заполняется теплом. — Сириус, как и я, хотел свободной жизни. Верно говорю, красавец мой? Сириус тихо урчит, ложась возле Сонхва и кладя голову на его ноги. Сытый волк — довольный волк. — Он так яростно защищал тебя, — Хонджун смотрит на них и еле заметно улыбается, понимая, почему между омегой и волком такая глубокая связь. — У нас, кроме друг друга, больше никого не было. Может, поэтому и образовалась эта связь, — в карих глазах Сонхва плещется грусть. Он мотает головой и выдыхает, смотря на альфу. — А чем вы обычно занимаетесь? — Как и все племена: охотой, вылазками на разведку и другими повседневными делами, — Хонджун жмет плечом. — А ты чем обычно занимался? Ну, или любишь заниматься? — Я люблю из лука стрелять, — неожиданно для него говорит Сонхва. — Серьёзно? Это довольно трудно. — Знаю, но я, вроде как, неплох в этом, — омега смущённо убирает светлую прядь за ухо. — Я и поохотиться люблю. Только в нашем племени мне не позволяли этого делать, как и другим омегам, поэтому мы с Сириусом втайне от других уходили в лес и охотились. Губы Сонхва трогает улыбка, которую Хонджун видит первый раз. Он невольно засматривается на Сонхва, думая, какой омега на самом деле удивительный. — Хочешь завтра с нами сходить на охоту? — А можно? — Сонхва заметно оживляется, и даже Сириус заинтригованно поднимает уши. — Конечно, — Хонджун кивает и добавляет с особой гордостью. — Я возьму для тебя лук и стрелы. — Правда? Спасибо, Хонджун, — омега смотрит на него глубоким взглядом карих глаз, а сердце альфы, кажется, пропускает удар.