Несвободное падение

Зачем Мелкой понадобилось осматривать машину Ёлки, понять не мог никто от слова совсем. Что она хотела там найти или не найти, оставалось загадкой даже для самой Мелкой. Её вела всё та же внутренняя чуйка. Всё тот же голос упорно шептал ей, что надо это сделать. — Поедешь со мной? — коротко спросила она Мишу. Диджей был одним из тех, с кем она не боялась за себя. Он сумеет помочь, если её опять накроет, как тогда. За полчаса до концерта. Он сумеет её вытащить. Сейчас она была уверена, брат поймет, почему она его зовёт. — Поехали, — кивнул мужчина. Офис они покинули вместе. Миша тоже не до конца понимал, начерта Мелкой всё это надо, душу себе травить осмотром этой машины, но не мог не быть рядом, если она попросила. — Понимаешь, — начала в машине Мелкая, — я знаю Лизу лучше многих. Она не могла вляпаться в криминал, я уверена в этом. Это что-то другое. Это что-то личное. Что-то случилось именно с ней. — Насчет криминала согласен. Но что ты хочешь найти в машине — хоть убей, не представляю. — Я сама не представляю. Но я хотя бы попытаюсь. Попытаюсь найти Лизу. Анархию в голове перекрывало единственное четко осознаваемое желание: найти Ёлку. Найти и сказать ей всё, что Марина думает об их ссоре, об уходе Лизы из вельвета, о молчании и отстранении. Найти и понять, что, блять, происходило всё это время. А ещё Мари надеялась, что к тому моменту, как найдётся или найдут Лизу, она сама сможет разобраться в собственных чувствах, в которых откровенно запуталась. Лиза никогда не была для неё чужой. Даже будучи в ссоре, Мелкая переживала за неё. Прятала это в себе, закапывала, но переживала. Она закапывала в себе и ещё кое-что. То, что её любовь однажды вышла за рамки дружеской, сестринской. Что испытывать она стала слишком много. А потом они так глупо разошлись. Мари сблизилась с Клавой. И чувства к Ёлке были упрятаны-упиханы в самый дальний ящик её сердца, похоронены под семью печатями. Они лежали там всё это время. Пока сама Ёлка вдруг не пропала, тем самым заставив Маринку опять чувствовать слишком много. — Ты её любишь, так ведь? — тишину в салоне нарушил голос Миши. И говорил диджей явно не про Клаву. Мелкая вздрогнула от прямого вопроса и выстрелила в друга острым взглядом со смесью злости и страха. Страха признаться себе в том, что она всё это время любила Лизу. Что всё это время обманывала. Обманывала не только себя. — Иди к чёрту с такими вопросами сейчас, — процедила Мари. Твою мать. Миша иногда читал её как раскрытую книгу. — Вот ты и ответила, — усмехнулся диджей, а Мари стукнула ладонями по рулю. Она и сама догадывалась об ответе. — Что мне делать, Миш? — шепот Маринки. Несчастный и отдающий запутанностью. — Я не понимаю. Себя не понимаю. — Всё ты понимаешь. Признаться себе боишься. — Ты бы знал, чего мы наговорили друг другу, — Мари одной рукой зачесала волосы назад, затем положила её на окно. — Даже знать не хочу, — диджей взметнул руки вверх, — но очень хочу потом узнать, когда Лиза найдётся, что вы, две дуры, помирились. А то на тебя смотреть невозможно, да и на неё тоже было. Мари ничего не ответила брату, отвернувшись на мгновение. Она сглотнула неприятный комок в груди, который нещадно мешал ей дышать. Вскоре они припарковались у дома Ёлки. Женя уже ждала их на улице с ключами. — Спасибо тебе, — искренне поблагодарила Мелкая, — я понимаю, что это странное желание с моей стороны. — А я понимаю, что ты хочешь как лучше, — пожала плечами младшая Иванцив и отвела глаза, опустив голову. Она обхватила себя руками за плечи, будто ей было холодно, когда на улице стояла духота. Выглядела подавленной и растерянной. — Ничего нового нет? — тихий голос Мелкой и её поддерживающая ладонь на плече Жени. — Нет, — брюнетка подняла на Мари какой-то отрешенно пустой взгляд. Внутри певицы всё сжалось от жалости к девушке и от боли. — Ладно, я побегу домой, ключи тогда занесёте. Марин, помнишь же? — Женя как будто слишком резко захотела прервать этот диалог и ретироваться. — Конечно, помню, — улыбнулась Малая. Младшая Иванцив кивнула, снова взглянула на Мишу, потом на Мелкую и унеслась, Мари перевела взгляд на диджея рядом. Миша стоял статуей и выглядел настороженным. — Мне одному показалось, что Женя странная какая-то? Резко она как-то всё оборвала, убежала… — У неё сестра пропала, я бы тоже странной была, — Мари пожала плечами, — пойдем. Чем ближе они приближались к машине Ёлки на паркинге, тем больше певицу пробирала дрожь одновременно с какой-то решимостью. Присутствие рядом брата хоть немного давало ей уверенности хотя бы за собственную безопасность. За то, что ей не дадут утонуть, если вдруг накроет. Перед самой машиной Мари замерла на несколько секунд. А после резко нажала на кнопку, услышала звуковой сигнал, оповещающий, что машина открыта. Дернула ручку двери, в нос ударил до судорог знакомы запах ароматизатора. Марина приземлилась на водительское место в так хорошо знакомом салоне, выдохнула. Внутри все переворачивалось и сжималось, руки подрагивали. Мелкая провела ладонями по рулю, перевела взгляд на лобовое, открыла заслонку против солнца. Потом перевела внимание на коробку передач. Пошарилась руками в отсеках и вокруг сидения. Она не могла объяснить, что хочет найти или отсутствие чего обнаружить. Мелкая действовала скорее инстинктивно. — Что с тобой, Лиза? Что с тобой? — вопросы в тишину салона. В один прыжок переместившись на переднее пассажирское, она осмотрела все там. Мари нутром чувствовала: что-то она должна найти. Какую-то подсказку. Знак. Что угодно. Мелкая обшарила каждый уголок спереди. Заслонка от солнца, вокруг сидения, в двери, в бардачке. Перебрала все бумажки. Не то. Всё не то. Малая чертыхнулась и оглянулась. Через проем между сидениями перебралась назад. Карманы на передних сидениях сзади, ковры на полу и под ними, двери. Всё, что можно. — Идиотка! — вдруг воскликнула Мари. И откинула столик на заднем сидении для напитков. Запустила руку в глубь и вытащила что-то металлическое. Это был медальон. Раскладной овальный медальон, внутри которого Мелкая обнаружила фотографию Лизы и её самой. Они там смотрели друг на друга, глупо улыбаясь и держась за руки. — Лиза, — вырвался у нее протяжный стон, он прислонилась головой к окну, прикрыв глаза. — Господи. Она помнила этот медальон. Это она однажды подарила его Лизе. Так, мелочь, но Маринка знала, как Лиза любит такие мелочи. Мари помнила эту детскую радость в голубых глазах. — Моя любимая певица, — Мелкая почти с ноги вынесла дверь в комнату Ёлки, — а у кого вчера была премьера песни? — теплые ладошки легли на плечи сидевшей за столом брюнетки, заставив ту поднять голову от компьютера и улыбнуться. — Хм, даже не знаю, — Лиза запрокинула голову, чтоб они с Маринкой могли посмотреть друг на друга. — А я знаю, — быстрый поцелуй в мягкие губы. Такая привычная для них вещь, — и поэтому, — рука Мелкой залезла в карман, — это для тебя. Лиза увидела серебряную цепочку перед глазами и на ней овальной формы объёмный кулон. Взяв вещь в руки с по-детски любопытным взглядом, спустя пару секунд она поняла, что кулон открывается. Внутри была её любимая фотография с ними. Глаза Лизы засветились ярче любых светильников, она вскочила с места и сжала Малышку в своих руках. — Спасибо тебе! Боже, вот кто чудо-то! — Я знала, что тебе понравится. Сейчас, вспоминая то мгновение, Мари чувствовала, как по щекам скатывались слёзы. Она гипнотизировала кулон, держа его обеими руками и уперев локти в колени, плакала и повторяла лишь одно имя. Которое, кажется, всегда было выжжено у неё на сердце. А еще Маринка знала, что Ёлка всегда носила его если не на шее, то во внутреннем кармане сумки. Лиза бы никогда вот так не бросила его в машине. Она не тот человек, который может швырнуть ценную вещь и забыть. Она по десять раз перепроверит. Это был тот самый знак, который искала Маринка. Это было то, что понять могла только она. Если Лиза оставила кулон в машине — она прощалась. Если Лиза оставила кулон в машине — пыталась подвести черту. Ту черту, с которой Мелкая была абсолютно не согласна. — Ты знала, что я буду тебя искать? — прошептала Мари, крепко сжимая вещь в ладони. — И так решила попрощаться?! Черта с два я тебе это позволю, — шепот мешался с яростью. Она обхватила голову руками, глубоко дышала. Мари так сильно злилась сейчас. Она не согласна с решением Лизы. Она лишь ещё больше убедилась в том, что уголовка тут не при чем. Что тут не криминал. Тут что-то другое, что-то, чего Лиза не хочет, чтоб кто-то знал. — Идиотка. Просто идиотка. Проведя ладонями по лицу, Мари открыла дверь и выскользнула из авто, затем облокотившись на него и запрокинув голову. Особого облегчения не было, она лишь ещё больше боялась. Боялась не найти Лизу. — Нашла, что искала? Миша рядом будто из-под земли вырос. Мелкая уронила голову ему на плечо. Начала тихонько бить кулачком в грудь. В ответ диджей обнял её за плечи, чуть прижав к себе и позволяя выпускать эмоции. — Помнишь этот кулон? — Мари показала брату находку. — Ещё бы я забыл. Ты мне весь мозг вынесла, пока выбирала. — Он валялся сзади. Там, где раскладной столик. Она прощалась, блять. Теперь я уверена, что тут скорее её решение. Она как будто не хочет, чтоб её нашли. — С чего ты такой вывод сделала? Мало ли способов забыть что-то в машине, — хмыкнул диджей. — Лиза не тот человек, который забудет подобную вещь. И теперь мало того, что я хочу найти её, так я ещё и злюсь на неё. Какого черта она приняла решение за всех?! — Может, тогда Женя что-то знает? Ну не будет же Лиза от собственной сестры прятаться… — Да ты знаешь, я то же самое ещё утром могла сказать о вельвете. А ещё раньше о том, что она из лейбла уходить не станет, — Малая всплеснула руками. Несколько мгновений молчания. Мари переваривала внутри себя свои же эмоции, Миша рядом просто обнимал её, позволяя не прятать рядом с ним то, что она чувствовала. Потом они вместе поднялись к квартире Ёлки, чтоб отдать Жене ключи от машины. Девушка встретила их всё с тем же потерянным и отрешенным взглядом. Всё такая же сильно погруженная в свои мысли. Девушка пригласила их внутрь квартиры, они расположились в гостиной. В той комнате, где Мари столько раз была с Лизой. Где они смеялись, обнимались, целовались. Просто были друг с другом. Где всё было хорошо, потому что они были рядом. Вместе. — Ты нашла что-нибудь? — Кулон, — Малая показала Жене предмет, — кулон, который я однажды подарила. Я не верю, что это та вещь, которую Лиза могла просто забыть. Теперь мне кажется, что скорее это она спряталась. Хотя звучит всё как бред. Младшая Иванцив пожала плечами, прошлась по помещению. Она зачем-то постоянно обнимала себя руками и отворачивалась от ребят. Видимо, маскируя слезы. — Жень, ты была к ней последние месяцы ближе всех. Если ты что-то знаешь, — аккуратно озвучил свои догадки Миша, — скажи, пожалуйста. Мы просто хотим найти твою сестру и помочь ей. — Я знаю не больше вашего, — прошептала брюнетка. — А этот кулон… Мари, Лиза скучала по тебе и практически везде была с этим кулоном. Вполне возможно, действительно случайно выпал… Миша и Марина переглянулись, тяжело выдохнули. Час от часу не легче. От Жени толка откровенно мало. Девушка потеряна и разбита. Вскоре они покинула квартиру Ёлки. И не узнали, что, едва закрыв за ними дверь на щеколду, Женя съехала по этой самой двери на пол, спрятала лицо в подтянутых к груди коленях и горько разрыдалась. Она чувствовала себя редкой сволочью. Она так хотела всё рассказать, но сестринское «нельзя» всё ещё было сильнее здравого смысла. Весь день Мари не выпускала из рук кулон. Она отчаянно пыталась и не могла понять, что делать дальше. Как найти Лизу. Когда находку увидела Алёна, она слабо улыбнулась, рассматривая фотографию внутри. Здесь две её девочки были слишком счастливыми. И почему-то вместе они смотрелись как-то правильно, гармонично. Будто именно так и должно быть. Так, а не иначе. — Мне кажется, исчезнуть было её решением. Для которого она нашла какой-то очень витиеватый способ, — Мари лежала у матери на коленях, пока та рассматривала находку. — А Женька что говорит? — Ничего. От неё действительно одна тень. Она потерянная и разбитая.

***

Всё оказалось значительно проще, чем она думала. Её даже никто не спросил, на черта ей нужен этот спектакль. Услышав деньги, которые она предлагает взамен на инсценировку собственного исчезновения, все молча согласились. Ну ещё бы, кто в России откажется так хорошо заработать. А дальше было дело техники. Подбить машину, пригнать на подмосковное шоссе, оставить видимость собственного присутствия. О собственном исчезновении Лиза узнала из новостной ленты. К моменту, когда произошедшее сделали достоянием общественности, она уже находилась в Израиле. Под чужим именем, с другими документами и другим номером телефона, который знала только семья. Она читала статью на русскоязычном источнике, по щекам скатывались слёзы, внутри всё раздирало от боли. Фейковый аккаунт в инстаграмме дал ей возможность наблюдать за страницами ребят вельвета. Такой сукой она себя давно не чувствовала. Сторис Алёны. Сторис Марины. Короткие видеообращения, в которых два дорогих ей человека просили людей не сыпать соль на рану и не заваливать вопросами, ведь они сами ничего не понимают. Фотография несчастной игрушки с надписью «Я продолжаю верить» в сторис Малой заставили Лизу выйти нахрен из социальной сети и отбросить телефон куда подальше. Так хотелось позвонить, объяснить, попросить прощения. Но она не могла переступить через себя и свой страх. Она не хотела быть обузой. У Малой график концертов расписан на месяцы вперёд. У Алёны занятость сумасшедшая. Она не хочет им мешать. Она должна справиться сама. Женька позвонила по видеосвязи. Она была в Москве, жила пока в квартире Лизы с мамой. В глазах сестрёнки плескалось такое море боли, что становилось нехорошо. — Что мы с тобой натворили, Лиз, — тяжелый вздох, — я себя чувствую законченной сволочью. — Прости, младшенькая, что втянула тебя в это всё. Но, — Лиза смахнула слёзы, — но так правда лучше. — Кому лучше? Тебе? Им? — в который раз заведённый разговор, больше напоминавший переливание из пустого в порожнее. — Ты в курсе, что Маринка обо всём этом дерьме узнала за двадцать минут до собственного концерта? — Чего? — глаза Ёлки округлились. Женя усмехнулась. — То самое. Узнала за двадцать минут, а потом вышла на сцену, как будто ничего не случилось. — Я видела видео с того её концерта, — проговорила Лиза, — я подумать не могла, что там она уже знала. — Она знала, Лиз. Она всё знала. Прорыдалась и пошла на сцену. Попутно обещая тебя найти. Лиза слушала сестрёнку и чувствовала, как внутри разрастается огромных размеров ком. Как дышать становится трудно, потому что этот самый ком становится поперек горла, перекрывая кислород. Чувствовала, как её накрывало. — А кулон? — пролепетала Ёлка. Оставляя кулон, подаренный Мелкой, в машине, Лиза оставляла там часть своего сердца. Мысленно навсегда прощалась, потому что не была уверена для себя в хорошем исходе. Не была уверена, что встанет. Она знала: если Маринка захочет побывать в машине, она найдёт кулон. И, возможно, что-то поймёт. — Как раз сегодня Мари его обнаружила. И она поняла, что исчезнуть — было твоим выбором. Даже не спрашивай, каких сил мне стоило врать им с Мишей в глаза. — Надеюсь, когда-нибудь она простит меня за всё это.