Гомосексуальная свободная зона [BL-REBIRTH] | Цзян Чэн в центре внимания

Цзян Чэн носил трусы с леопардовым принтом в тот день, когда умер. Он погиб в результате убийства, и его тело наверняка подвергнут вскрытию. Так что решение, принятое тем утром, надеть трусы с леопардовым принтом, было самым сожалеемым в жизни Цзян Чэна. И Цзян Чэн совершил немало поступков, о которых стоит сожалеть, за свою трагически короткую жизнь. - О великие небеса! Напугать прыжком.- Внимание Цзяна переключилось на то, что его окружало, когда в закрытой комнате раздался пронзительный возглас. Он находился в том, что стражники называли личным залом суда. По их словам, эта комната была создана Богом для проведения судебных процессов над людьми, чья жизнь была настолько постыдной, что даже Бог чувствовал себя неловко, говоря об этом перед другими мертвецами. Цзян Чэн не знал, как к этому относиться. В каком-то смысле это было лучше, чем если бы другие узнали о том, что он сделал при жизни. - Кто-нибудь, дайте ему воды, чтобы смыть тушь с лица.- Цзян Чэн понял, что на самом деле это он сам напугал Бога. Он невольно закатил глаза, а затем тут же нахмурился. Он всё ещё осмеливается закатывать глаза перед тем, кто собирается решить его судьбу? Конечно, он совсем не изменился. Он ссутулился и опустил голову от стыда. Цзян Чэн страдал от ужасной болезни под названием «испорченный ребёнок». Он привык вести себя неподобающим образом, не заботясь ни о чём. Несмотря на то, что на самом деле никто его не баловал. Но его семья была богатой и влиятельной, к тому же его родители не заботились о нём, а двоюродные братья и сёстры избегали его уродливой задницы на людях. Прекрасная возможность использовать силу, чтобы преподать урок любому, с кем он не согласен, ведь никто не сможет его отчитать. Охранник искренне предложил ему воды и тряпку, и Цзян Чэн тёр лицо, пока оно не очистилось от макияжа, грязи и соплей. Охранник с деревянным лицом, который только что дал ему воды, внезапно резко вдохнул. В звенящей тишине этот тихий вздох прозвучал особенно громко. Цзян Чэн с любопытством поднял взгляд и увидел, что лицо охранника снова стало деревянным. — О боже, ты сегодня четвёртый Цзян Чэн. Бог громко закричал, и внимание Цзян Чэна снова переключилось на него. Четвертый Цзян Чэн? - Значит, ты... - Бог пробормотал что-то с фальшивой радостью, плюнув на пальцы, прежде чем перевернуть обложку папки на планшете. Цзян Чэн мельком увидел на ней размытый шрифт, гласивший: В Те дни, когда Альфа Цундере Преследовал Меня — А-а-а... Так ты массовка. И ещё из фанфика? Ты труп, детка! Цзян Чэн со страхом наблюдал, как несколько охранников вошли в и без того душную комнату и схватили его за четыре конечности. — Подождите, что... что со мной происходит? "..." — НЕТ... ОТПУСТИ МЕНЯ. КУДА ТЫ МЕНЯ НЕСЕШЬ? Бог уже взял другой файл из стопки жёлтых папок сбоку и собирался его прочитать. Дверь, через которую вошёл Цзян Чэн, снова открылась, и другой мальчик собирался войти, но замер на месте от испуга из-за шума, который поднял Цзян Чэн. - БОГ... БОГ ГОНГЗИ... БОГ САМА... МИСТЕР БОГ...- Слова Цзяна не дошли ни до чьих ушей, пока его наполовину несли, наполовину тащили к огромному котлу. Двое стражников разводили огонь, а кто-то принёс из кладовой специи. Слова Бога эхом отдавались в его голове.. - Ты поджарилась, дитя мое. О боже!.. Он не хочет, чтобы его поджарили. — БОЖЕ... БОЖЕ... Я ОДНАЖДЫ СЪЕЛА ЗМЕИНОЕ МЯСО. МОЖЕТ, Я ОТРАВЛЕНА... "..." — БОЖЕ... Я ДЕВСТВЕННИЦА. Я СОХРАНИЛА СВОЮ ЧИСТОТУ... — Ты думаешь, я твой жених? "..." Цзян Чэн был помещён в постепенно нагревающийся суп и в конце концов начал нести всякую чушь от страха. -Ву-ву-ву~ я такая старая... моё мясо, должно быть, жёсткое и твёрдое. Ву-ву-ву~ Боже, помилуй... Я отвратительная Омега. Фу-фу-фу... наверное, я на вкус как дерьмо. Ву-ву-ву~ Боже Сама, не рань мои вкусовые рецепторы...- Рыдающий Цзян Чэн не заметил, как Бог застыл на середине испытания и растерянно посмотрел на него. — Омега? Но в книге говорилось, что ты был уродливым бета-самцом, претендовавшим на внимание возлюбленной. Увидев, что бог наконец-то обратил на него внимание, Цзян Чэн вскочил и вцепился в край горшка . Керамический горшок нагревался, а огонь в печи разгорался всё сильнее. Горшок обжигал ему руки, но он вцепился в него изо всех сил; вода обжигала ещё сильнее. «Боже, у-у-у~ вытащи меня отсюда... Я сейчас превращусь в варёную свинину... Так горячо... Больно, у-у-у~» Лёгким жестом Бога стражники подхватили его и положили на тарелку, заранее приготовленную для подачи супа. Материал был прохладным, поэтому Цзян Чэн не возражал против того, чтобы его подали полуготовым в миске, и лежал на поверхности, как ленивец в режиме атаки. Мальчика из продолжающегося суда отвели в сторону, когда Бог подошёл к нему, — Ты Омега? Не ври мне, я могу легко это проверить. "Да, да, да". Почувствовав, что это ключевое слово, которое избавит его от участи быть сваренными вкрутую свиными ножками, Цзян Чэн чуть не кивнул с головой, отвалившейся от удивления. - Поскольку никто никогда не видел омегу-мужчину, мне было стыдно рассказывать об этом кому-либо, и я солгал о своём поле... Кто бы мог подумать, что парень на самом деле тайно является омегой. Так что ни у кого не возникло никаких подозрений.- В любом случае, никому не было до него дела, чтобы спрашивать о его поле. Если бы он сам не сказал им, что он бета, никто, вероятно, даже не захотел бы узнать. Бог на мгновение уставился на него пустым взглядом, и Цзян Чэн увидел, как в этих глазах он превращается в тушёную куриную ножку, если можно так выразиться. Затем Бог внезапно воскликнул с преувеличенной радостью. - О, божечки. Это просто потрясающе... это похоже на пародию на гей-порно втроём... Хе-хе... эй, кто-нибудь, купите ему новый скин...- Цзян Чэн безучастно смотрел на крышу, пока его полусварившуюся кожу заменяли новой, свежей. Бог всё это время бегал по комнате в поисках чего-то. Когда Цзян Чэн снова встал на ноги, его тело уже не мучила прежняя боль, а Бог только что нашёл то, что искал, и сделал сальто на стол. Бог с радостью взял монокль для чтения и на секунду поднёс его к глазу, чтобы проверить, то ли это, что он искал. — Вот... Возьми это... Иди и закончи пор... Кхм... Измени свою судьбу. Я не могу смотреть, как такой нежный цветок, как ты, увядает напрасно. Оказывается, он уже совершал ошибку. Его не собирались варить в супе из свиных костей. Его собирались варить в травяном цветочном чае. Лишённый возможности насладиться своей шуткой, Бог со спокойной душой продолжил: «Такому омеге-самцу, как ты, нужна подпитка в виде любви и страсти. Ты не можешь просто так несправедливо умереть. Возьми это и возвращайся. Живи жизнью, которую ты запомнишь. Много трахайся... Нет, я имею в виду, много люби и будь счастлив, дитя моё». Цзян Чэн посмотрел на золотой билет в своей руке. Он был прямоугольной формы, довольно прочный и тяжёлый, а на его конце были драгоценные камни. - Владыка Богов, что это? - спросил я. - Билет. - ... - ... - Билет куда? - спросил я. Бог благосклонно улыбнулся и подвёл его к небольшим дверям в задней части комнаты, которых он раньше не замечал. Холодная рука Бога, обвившая его талию, обжигала кожу, как лёд. - В твой мир. Я даю тебе второй шанс. Возродись, заработай денег и всё такое, ну, ты понимаешь. Ты ведь читал такие книги, да? - Цзян Чэн смущенно кивнул головой. - А теперь иди. Цзян Чэн замер перед белыми дверями, которые задрожали, когда он приблизился к ним. Билет, который он держал в руках, тоже задрожал, становясь всё теплее и теплее. Вернуться в свой мир? После всего, что он сделал? После того, как он наконец выбрался из той адской дыры? Его взгляд невольно встретился со взглядом Бога, но Бог сделал вид, что не заметил этого. - Иди, дитя мое, живи своей жизнью.- - Я боюсь, что буду слишком сильно скучать по Богу-Саме. А если я не буду?- - Нет-нет, дети вырастают. Это естественно, что они покидают гнездо, оставляют своих пап и парят в небе. Иди, иди и летай в своих владениях. - — Но я не хочу тебя бросать. Я хочу быть хорошим сыном. Бог улыбнулся, прикрыв глаза: - Тогда не хочешь ли ты вместе приготовить костный бульон? - Цзян Чэн сделал несколько шагов назад, его мышцы болели от фантомных ожогов, когда он невольно вспомнил, как больно было медленно вариться в кастрюле. — Нет, спасибо, папочка. Мне вдруг захотелось полетать. Он повернулся лицом к двери. Почувствовав толчок сзади, он споткнулся. Он не мог не оглянуться на Бога в последний раз: - Боже-Отец, можем ли мы вместе жить как добрые сын и отец и вести вегетарианский образ жизни?- - Нет, мы не можем.- - Мы обязательно должны вот так причинять друг другу боль? — Я совсем не пострадаю. А теперь кыш-кыш. Цзян Чэн поджал губы: - Тогда, по крайней мере, дай мне золотой перстень или что-то в этом роде, как у главных героев-попаданцев в тех книгах. Прощальный подарок для твоего птенчика — твоего сына.- Цзян Чэн увидел, что Бог какое-то время пристально смотрит на него, и у него вспотели ладони. Наконец Бог выдохнул и молча сделал жест. Цзян Чэн не мог понять, означает ли это, что Бог что-то ему даст, но у него не было времени спросить об этом, потому что его толкнули в открытую дверь... Когда же она открылась? — Фу, кажется, меня сейчас стошнит... Цзян Чэн почувствовал, как земля уходит у него из-под ног, когда его засосало в открытую дверь, и в следующую минуту он уже стоял на коленях и локтях на полу. На какое-то время у него помутилось в глазах, и когда он услышал, как кто-то говорит о рвоте, ему показалось, что его тоже стошнит. К тому времени, как зрение вернулось к нему, он понял, что лежит на грязной земле. Он увидел несколько теней на поверхности, вероятно, его окружала дюжина людей. Они стояли большим кругом, держась от него как можно дальше. Но у Цзян Чэна не было времени обращать на них внимание. Он взглянул на золотой билет возрождения, который выпал из его руки, когда он вернулся в свой мир. Из-за дождя билет полностью промок. А дешёвая золотая краска не выдержала такого количества воды и постепенно смылась. - Чен-Чен! - Цзян Чэн замер, услышав слишком знакомый голос позади. Это был его приёмный брат Вэй Усянь. Но, по правде говоря, любой, у кого есть хоть капля мозгов, знал, что Вэй Усянь на самом деле был незаконнорождённым сыном Цзяна. - Чен эр, с тобой все в порядке? - - Мн.- Цзян Чэн выдавил из себя «хм», хотя у него звенело в голове, и попытался всё это осознать. Прежде всего Цзян Чэн подполз на шаг вперёд, чтобы достать застрявший в грязи золотой... бронзовый билет. - ЧЕН-ЧЕН! - - Фу ты! - Как только он схватил билет, лежавший в грязи, вокруг него тут же раздались возмущённые возгласы. Все вокруг внезапно замолчали. Цзян Чэн тоже замер. При прикосновении к нему он не казался грязью. - Му~ - Тишину нарушил внезапный шум рядом с ним. Цзян Чэн комично повернул голову и увидел несколько коров, привязанных к столбу спиной к нему. Цзян Чэн посмотрел на свою руку, в которой билет застрял в грязи... в какой-то липкой субстанции. - Му~ -