Легион и сияние

      Нишма снова помогла, прогнувшись под отца — поставила Эклишу смену одновременно с Дами. В положенный день они втихаря уехали из дома на пару часов раньше, чтобы их не вышли провожать. Младший брат сам подобного не любил и рассудил, что и Эклишу, который пошел на это больше от безысходности, от такого будет тошно.       — Тебе никогда не казалось, что сначала они любят нас лишь за перспективу, что мы принесем им деньги — спросил Эклиш, наблюдая за мелькающим за окном городом, — и лишь потом за то, что мы просто существуем?       — Никогда в этом не сомневался, — усмехнулся Дами. — А ты?       — Всегда пытался убедить себя, что все иначе.       Заехали в супермаркет за покупками. Вино, нарезка, сигареты, коктейли в банках — это точно не должны были пропустить на работу. Однако, судя по уверенности брата, который без малейших раздумий наполнял тележку, способ пронести запрещенку через контроль был, и происходило это регулярно. Пока они бродили по рядам, Эклиш, наконец, решился спросить:       — Нишма ведь только сделала вид, что поставила меня с тобой в одну смену из-за настойчивости отца? Да и не просто так вообще пригласили в Дозор, да?       Дами в ответ ему кивнул и подошел поближе. Колесики тележки противно скрипнули, и ее малость повело не в ту сторону.       — Четверть ей. Как родному.       — Она что, протаскивает знакомых в крепость? И как давно?       — С тех пор как отец ей на шею сел, — шепнул ему брат. — Ну ты знаешь, как он ее обрабатывал. Подчиненных только так гоняет, а ему слова поперек сказать не может. У него даже доступ к ее счетам есть, прикинь! А так она втихушку копит на шикарную старость на Яргоне. Там ее никто не достанет: ни отец, ни каста.       — Каста? — переспросил Эклиш и сразу догадался, чего именно она хотела избежать. — Я думал, она смогла отбиться от сватов.       — Не отбилась, — скривился Дами. — Еще три года назад кому-то сверху настучали, Нишма могла лишиться должности. Но она сговорилась с будущим мужем, и они сообща оттягивают "бракосочетание" как могут.       У Эклиша от удивления чуть ли волосы не зашевелились на затылке. Какой договорной брак? Для чего вообще? Нишме давно за сорок. Отстали бы от нее уже, дали бы пожить спокойно с... А был ли кто-нибудь? Парень, к своему стыду, не имел ни малейшего понятия, счастлива ли старшая сестра в личной жизни.       — У нее правда есть кто-то не из закатных?       — Да уже лет десять как. Не знаю точно. Хороший мужик, умный, добрый. Не сияние. Тебе с ним обязательно надо познакомиться.       Парень вздохнул с облегчением.       — Как только люди терпят эти тупые традиции? — роптал он под нос.       — Потому что все возмущаются, а погрози пальцем, и они разбегаются по Дозорам. А то уволят еще, а огромной семье не прокормиться. Вот и вся борьба за интересы, — с ноткой пренебрежения ответил Дами.       Эклиш вскинул брови и пристально посмотрел на младшего брата. Он разглядывал этикетку вина, явно раздраженный непонятной задачей. Дами как будто никогда и не сетовал на свою судьбу. Его не смущало, что семья висит у него на шее, весьма бессовестно распоряжаясь средствами от его труда. Но так ли это было на самом деле? Не попадал ли он сам в ситуацию, когда власть имущие щелкали его по носу, грозясь выгнать с работы? Эклиш понятия не имел.       Закончив с покупками, братья поехали в крепость. Близость аэропорта ставила перед дозорными чуть больше требований к внешнему виду, дисциплине и распорядку. На входе Эклиша обыскали, уныло рассказывая, что алкоголь и несогласованные курительные смеси запрещены. Сияние важно кивал, а у самого перед глазами стояла доверху забитая тележка супермаркета.       Эклиша быстро поселили в небольшой уютный блок со всем необходимым, выдали пропуска, инструкции, провели экскурсию и отстали. К вечеру, как бы он ни ненавидел это, ему пришлось засесть в ванной на час или чуть больше. Сначала крем для депиляции и бритва, а потом рисунки на теле. Он думал, что получится плохо, но оказалось, руки помнили, как выводить стилизованные солнышки и лучи. Вот только холодная кисточка неприятно щекотала кожу, делая процедуру еще более раздражающей.       Он завернулся в кружевную рубаху, в шелковый пояс, в проклятые шаровары и сандалии будто неуклюжая гусеница. Осторожно нацепил начищенное ожерелье — неудобная и неприятная тяжесть тянула его к земле, как камень на веревке. В стыках между звеньями иногда застревали крохотные волоски с шеи и выдёргивались. Постоянно. Это доводило Эклиша до нервного тика. Пришлось еще раз пройтись там бритвой, нанести лосьон, просушить кожу и надеяться, чтобы ничего не натерло.       Когда пришло время надеть серьги, то парень уже познал какой-то особый сорт смирения. Украшения оттягивали уши как две гирьки, буквально то же самое происходило с его нервами. Сияние смотрел на себя в зеркало и искренне пытался не жалеть того парня с убитым взглядом в отражении. Весь его вид казался несмешной сатирой на жизнь на Яргоне. Он чувствовал себя посмешищем.       Не нужен. Недостаточно дорог. Недостаточно спаситель и недостаточно герой. Всегда опоздавший.       Эклиш не представлял, как будет жить с этим чувством. Но у него было два плана. Первый — попытаться устроиться в Дозоре и жить как принято на Накире. Второй требовал помощи других людей, но был куда ближе его сердцу. Парень решил заглянуть к сестре. К тому же теперь благодаря разговорчивости Дами, у него было что ей предложить.       Секретаря Нишмы на месте не оказалось, но в кабинете горел свет. Как командир крепости Нишма должна была вести дела днем и утром, а не ночью, но всегда задерживалась на работе допоздна. Эклиш постучался и, не дождавшись ответа, осторожно открыл дверь. Две женщины уставились на него. Они полусидели-полулежали в креслах, но тут же в панике сели, пытаясь не вылить выпивку из бокалов. На столе стояла початая бутылка вина, банки и нарезки — все из того, что набирал Дами в магазине.       — Ах ты, резафья жопа! Смирно!       Нишма рявкнула так, что Эклиш волей-неволей вытянулся по струнке. У сестры голос не был грубым, но с командирской ноткой. От него подскакивал пульс, повышалась потливость и желание выполнять приказы. А еще болел затылок, напоминая, какая тяжелая у старшей сестры была рука лет двенадцать назад, когда парень начал прогуливать занятия.       — Эклиш?       Он с облегчением вздохнул. Это был совсем другой тон и выражение лица. Такой он ее помнил в родном доме, когда Нишма, еще будучи обычным сиянием, возвращалась после смены. Эклиш ярко видел те образы: отец пытается обсудить с ней что-то "взрослое", а она, лишенная последних крох моральных сил, безразлично уплетала хурму и занималась с младшими братьями и сестрами. Задачки по математике? Дайте две. Поделка из каштанов? Она была готова запустить массовое производство. Разговоры о личном? На любую тему: от наклеек из жевачек до свиданок.       От таких теплых воспоминаний улыбка сама по себе появилась на лице Эклиша. Она сделала для них, маленьких Лёзи, Экли и Дами куда больше, чем просто заменяла мать.       В семье всегда говорили, что Нишма очень похожа на бабушку по отцу — глаза серые с темной каймой, низкий рост, каштановые кудри. Но это не спасло ее от давления со стороны Олиша. В этом плане Эклиш всегда ее жалел, а успехам не завидовал.       — Я пойду, наверное, — сказала секретарша, душевно обнялась с начальницей и, захватив сумочку, вышла из кабинета.       — Даже не смотри в ее сторону, — тут же бросила Эклишу сестра-начальница.       — И не собирался, — развел руками парень.       Нишма встала, подошла к нему и пораженно прикрыла рот. Странное у Эклиша было чувство — кажется, не так давно это он смотрел на нее снизу вверх, а теперь все было совсем наоборот. От тяжелых сережек у нее деформировались мочки ушей — она относила украшения весь срок, пока была рядовым сиянием.       В конце концов, они душевно обнялись, и Нишма усадила брата в дизайнерское кресло, которое, на удивление, оказалось удобным. Сама женщина немного навела порядок между бутылками и закусками и села на свое место. Она положила на стол локти и умиленно посмотрела на Эклиша, словно ему пять и он вот-вот зачитает ей стишок с табуретки.       — Прости, выпить не предлагаю. Но съесть можешь все, что увидишь, — предложила она, но Эклиш, неловко улыбнувшись, отказался. — Уже освоился? Пришел просто так или о чем-то попросить? Ха! По глазам вижу, что попросить.       — Почти. У меня к тебе есть предложение, Ниш, — признался парень. — Я слышал, что скоро через Скол пойдут инженеры. Можешь ли ты сделать так, чтобы отправились они в определенное время и сопроводили меня?       — Ух ты, что удумал, малёк. И зачем тебе это? Хочешь пройти это глупое посвящение и подлизаться к старикам касты? В целом, мне это не так важно, но вряд ли ты сможешь чем-то отплатить за эту услугу.       — Я не собираюсь возвращаться.       От такой новости старшая сестра оторопела на секунду, встала из-за стола и нависла. Она словно хотела задавить его морально. И в этом движении Эклиш, однако, удивительно ярко увидел их отца.       — Значит, вот почему ты вдруг согласился пойти Дозор. Ты с самого начала хотел это провернуть?       — Не буду кривить душой. Да, у меня был такой мотив. Я долго думал, и... Конечно, это не вяжется с твоими планами, но я все равно не задержусь тут надолго.       — Ты еще даже не попробовал.       Эклиш кивнул — справедливое замечание.       — А если через неделю я не поменяю мнение, то это считается за "попробовал"? — спросил он. — После работы в аэропорту на Яргоне я вижу это как какой-то цирк, Ниш. Побрей грудь, ноги, шею и, желательно, задницу, подкачайся, нарядись — офицер все будет проверять! То не пей, это не ешь...       — Потерпишь, — прервала она его.       — ...На этой женись, а потом молись, чтобы твои дети попали в Дозор и тебе не пришлось прожить бедную старость. А чтобы увеличить шансы, детей нужно как можно больше. Шесть, например, будет в самый раз. — закончил Эклиш, не остановившись ни на секунду. — Не-ет, я в Дозоре не останусь, Ниш. Это невыносимо. Хуже выходных с родителями, правда. Плевать я хотел на достаток, я все равно этих денег толком и не увижу. Четверть тебе, половину по закону придется отдавать отцу, остальное еще куда-нибудь пристроят.       Для веса слов он мотнул головой, раскачав тяжелые серьги. Увидев это Нишма мельком потрогала свое ухо. Села в кресло.       — Это стабильность, — поучительно сказала она, но без настоящего энтузиазма. Словно проговорить это было ее рабочей обязанностью, а не личным мнением.       — Для меня такая "стабильность" на шее хуже веревки с камнем, — сказал он, а потом наклонился над столом и шепнул, глядя прямо ей в глаза. — Да и как я слышал, тебе она тоже не нужна. Тебе и твоему не-закатному.       — Не понимаю, о чем ты, — невозмутимо ответила она. Не на секунду ее лицо не отразило настоящих эмоций.       — Разумеется, — кивнул Эклиш и снова сел нормально. — Денег с моего Дозора ты все равно не получишь. Но вот помочь тебе на Яргоне через пару лет смогу. Будете жить в свое удовольствие. И кто знает, может кто-то из переехавших закатных захочет, чтобы ты учила их детей владеть способностями, а?       Выражение лица Нишмы моментально изменилось. Было видно, как на самом деле Эклиш угадал со словами, как сильно она была заинтересована, но опасалась показать это явно.       — Сбежишь из Дозора во время смены, и такой штраф прилетит, что до конца жизни платить будем.       — Поэтому я хочу это сделать, как только смена закончится. Я приношу тебе заявление об увольнении с пустой датой — поставишь, как тебе нужно будет, я тебе доверяю. Возьмешь кого-нибудь более... Надежного. Кто тебе правда принесет доход и будет безмерно рад сотрудничеству. А я выкручусь как-нибудь, "пропаду", просто не выйду на смену.       — Тебя все равно депортируют обратно.       — Нет. Моя знакомая сказала, что есть одна лазейка через какой-то старый закон. Можно сказать, что ты заплутал в Стыке миров и случайно попал на Накир и дают месяц прибывания.       — Это все равно самоубийство. Ты не дойдешь по Стыку миров пешком, — сказала Нишма, а потом хлопнула по лбу догадавшись. — Поэтому ты хочешь поехать с инженерами, я поняла-а.... А остальную часть пути как? На своих двоих? Это все равно долго и опасно даже после Крестов.       Задумалась. В тишине Эклиш чувствовал себя некомфортно. Он попытался было сказать еще что-то, но сестра на него шикнула, махнула рукой, мол, не мешай, и снова погрузилась в размышления. Она трясла ногой, кусала губы и трогала мочку уха, пока ее взгляд лихорадочно бегал по столу.       — Получается с меня подговорить инженеров отправиться в определенный день и сделать так, чтобы они были не против тебя проводить? По правде говоря, они даже рады будут, если закатные им помогут в обход касты. Но пешком дальше не вариант. Я могу выдать тебе списанный мотоцикл.       — Было бы очень хорошо.       — Надо еще обдумать детали. Я буду держать тебя в курсе.       — Спасибо, сестричка.       От такой благодарности ее аж перекосило, словно лимон съела. Её морщинки забавно углубились.       — И все же, зачем тебе на Яргон именно сейчас, Экли? К Арике своей, верно? Ходит же слушок, что Нип тоже марионетка. Значит, будет до последнего защищать Уисти, верно? Спасти попытаешься?       Сестра положила голову на руки. Парень понял, что от этого витка разговора так просто не отвертится — Нишма ждала подробностей с видом эксперта по пикантным новостям, а Эклиш едва ли мог подобрать подходящие слова, чтобы не выдать, как на самом-то деле ему тяжко на душе.       — Думаю, она и его обводит вокруг пальца. Может, хочет сильнее подставить или что-нибудь еще.       — И что же? Хочешь ее остановить? — спросила сияние. — Вытащить из заварушки, которую она сама заварила, а?       — Пф, думаю, у нее давно был шанс остановиться. Нет, я туда не чтобы ее спасать, — уверенно ответил он.       Сестра вскинула брови и важно кивнула, но было видно, что не сильно-то она и верит в слова младшего брата.       — Ты не подумай, я не буду убеждать тебя, что ты делаешь, что-то неправильно. Взрослый мальчик, сам разберешься. Дать подзатыльник я не дотягиваюсь уже лет десять. Да и ты всегда был таким невозмутимым и гордым...       — К чему ты это?       — Да к тому, что вся наша семья бегала за отцом. Мы к нему, а он как будто от нас. Почему-то он боялся открываться и подпускать кого-то. Даже маму, хотя, казалось бы, шестеро детей... А ты как будто всегда держался подальше от этих догонялок. На многое наплевал, но не превратился в гуляку и кутилу, а нашел способ выбраться на Яргон и устроился там. За это я тебя очень сильно уважаю, если честно. Но скажи, неужели все это для того, чтобы в итоге погнаться за Арикой, когда она уже показала, что для нее ты не так и дорог?       Эклиш не понимал, риторический ли это вопрос или нет. Молчание затянулось.       Сестра вздохнула, пожала плечами и продолжила:       — Все мы живем, как умеем. Просто... Просто всегда держи в уме, что тобой движет. Не хочу, чтобы и тебя погубила эта вечная гонка.       Нишма отстраненно осмотрелась вокруг, словно не понимала, как оказалась в этом месте. Ее пустые глаза без искры вдруг напугали Эклиша: что, если у него будут такие же?       Зазвонил колокол, призывающий сияний явиться на стену. Эклиш уже почти вышел из кабинета, но Нишма щелкнула пальцами, словно поймала мысль и крикнула ему:       — Не забудь подготовить свечку и спички. Эклиш, это не шутка! Подготовь заранее, я сказала!       Парень глубоко вдохнул и закивал. Он торопился убраться подальше от ее пробирающего до глубины души тона командирши.

***

      На стене Эклиш не видел ничего, кроме темнеющего вдалеке Стыка миров. Отсюда он выглядел внушительно, даже как-то неумолимо. Парень смотрел на него исподлобья, зло, как на давнего врага, который раздражал одним своим существованием.       — Такое умиротворение, — шепнул ему Дами, разглядывая, как начали сходить с ума бирюзовые искры и всполохи.       Эклиш чувствовал лишь пустоту, которую с радостью заполнит испепеляющим светом. Волей-неволей, но парень вспоминал тот первый закат Арики на Накире. Помнил ее лицо, когда они ждали уход солнца. Воспоминание горчило.       Офицер отдал приказ, и сияния выстроились, повернув голову в сторону заходящего солнца. Тридцать девять бойцов, из них семь женщин. Лучи били прямо в лицо, немного слепили. Мужчина ходил перед дозорными, внимательно изучая внешний вид. Девушек он лишь придирчиво осматривал, а на парнях мог и ворот рубахи оттянуть, чтобы посмотреть на рисунки.       — Время рассвета, — спросил он у кого-то.       — Пять, двадцать два, тринадцать!       Офицер пошел дальше. Напротив Эклиша он на секунду стушевался, а потом очень внимательно осмотрел с головы до ног. Едва тот заговорил с ним, как сияние резко, по уставу повернул к нему голову.       — Новенький Парле, значит. Серебро начистить, знаки... — проговорил он, оттягивая ворот. — Нормальные. Задохлик. Чтобы через месяц привел себя в форму.       Эклиш едва держался, чтобы не скривиться — ему было противно.       — Время заката?       — Двадцать два. Шестнадцать, — проговорил парень, мельком глянув на солнце через уголки глаз, — десять.       Офицер смерил его недоверчивым взглядом, посмотрел непонимающе на Светоч и пошел дальше по строю. Эклиша едва ли не трясло от раздражения, и он с нетерпением ждал, когда сможет как следует ударить по темным тварям, чтобы хоть как-то выпустить пар.       Перед закатом была тишина. Вязкая, неприятная, словно человечество за мгновение исчезло. Сияние до рези в глазах всматривался в Стык миров и ждал, когда его уже захлестнет ужас — это все равно было лучше скуки. Ему не то что было не страшно, но даже не волнительно.       — Закат!       Парень вместе со всеми поднял руки к солнцу. Раскаленный воздух. За спиной мерцает город. Началась служба миру.       Темные твари отделились от горизонта и стали вразнобой метаться в разные стороны. Они не неслись напрямую к городам, нет, но стоило им во время блужданий встретиться с человеком, как показывали всю свою кровожадную натуру. В какой-то момент они стали зигзагами подходить все ближе и ближе к цивилизации.       — Залп на три часа! — скомандовал офицер и тут же по рации доложил соседним крепостям о ситуации.       Сияния сделали шаг к краю стены и стали картинно и красиво поднимать правую руку. Медленно, плавно, крайне синхронно, словно балерины. Только пачек и пуантов не хватало. Эклиш нервно дернул плечами и выбросил руку — без вот этого "натягивания лука" и поднимания на носочки. Его свет моментально испепелил толпу ближайших тварей. Их тлеющие остовы по инерции пролетели несколько метров и распались. Парень ощерился — хорошо вдарил! Оглянулся. Улыбка сползла с его лица.       Все в Дозоре смотрели на него то ли удивленно, то ли испуганно. Только Дами выглядел крайне гордым, аж грудь колесом.       — Эклиш Парле, — с опозданием сказал ему офицер, отпустив кнопку. — Встать в строй. Предупреждение. Как новичку.       Парень подчинился. Хотя для него это была так себе угроза. До самого рассвета он выполнял глупые движения вместе со всеми, злился и вымещал все на резафах. Возможно, в этом и был смысл — бесить дозорных до такой степени, чтобы они буквально хотели кого-нибудь прибить. Когда ночь кончилась и их отпустили со стены, Эклишу даже не секунду стало жалко тварей, которых он испепелял.       Так шел за днем, и, несмотря на насмешки и косые взгляды, Эклиш справлялся неплохо. Задохлик... На фоне подкачанных ребят парень и правда невыгодно выделялся. Но сиял он за десятерых. Его пытались подкалывать, мол, через пару смен он тоже будет едва светиться. Как они — тускло, но слаженно. Эклиш смеялся, даже немного саркастично. Только не над шуткой, а над тем, что через пару смен в крепости его не будет. К его огромному облегчению.