Сакура и Саске застряли в прошлом.

***

В тоже время: происходящее между побегом… Вскоре после завтрака Саске общался с народом Учих. Он впитывал увлекательные истории их клана, а женщина, которая была рядом с ним и с которой он познакомился ранее, щедро делилась своими знаниями. Она рассказала о доме и полях, которые хранят память о прошлом. Но Мадара Учиха был погружен в свои дела, и никто не смел нарушить его покой. Саске был очарован, впитывая рассказы о подвигах своих предков и о событиях, повлиявших на судьбу их клана. Женщина нежным и спокойным голосом делилась традициями Учих, их глубокой привязанностью к семье и трудностями, с которыми им приходилось сталкиваться на протяжении веков. Каждый её рассказ вызывал в Саске прилив гордости и чувство ответственности за наследие, которое ему предстоит нести. Во дворе древней усадьбы величественно росли могучие деревья, которые помнили многие поколения. Женщина указала на один из полигонов, где когда-то великие Учихи оттачивали своё мастерство в искусстве боя. — Вот здесь, на этом полигоне, — продолжала она, указывая на покрытую мелким гравием площадку, окаймленную высокими деревьями, — наши предки оттачивали свои навыки, готовясь к битвам, которые меняли ход истории. Это место, где решались судьбы и закладывались основы нашей силы. Саске, погружённый в её слова, ощутил, как в нём загорается желание стать частью этой истории. Он подошёл ближе к полигону, протянул руку и коснулся земли, словно надеясь уловить эхо тех древних боёв. Вспомнив о своих страхах и потерях, он подумал о том, что теперь ему предстоит попробовать себя и оставить свой след в этом наследии. — Какие техники здесь отрабатывались? — спросил он, стараясь заполнить тишину, которая возникла между ними. Мара Учиха, кажется, с радостью уловила его интерес. — Здесь тренировали основные техники нашего клана, такие как «шаринган» и «гендзюцу», — объяснила она. — Кроме того, мастера обучали младших хитростям тайдзюцу и стратегиям боя. Всё это имеет значение не только во время сражений, но и в повседневной жизни. Помни, что искусство ведения боя — это не только физическая сила. Настоящая мощь — в мудрости и умении понимать соперника. Саске кивнул, осознавая важность её слов. Он понимал, что это умение будет ключевым на его пути. — Как мне научиться всему этому? — спросил он, его темные глаза горели решимостью. Мара прищурила раскосые глаза, становясь похожей на лисицу, словно обдумывая, что ответить. — Возможно, тебе стоит обратиться к одному из мастеров клана, — предложила она. — Они смогут взять тебя под своё крыло и обучить всему необходимому. Я могла бы представить тебя Ахикире, он является мастером тайдзюцу и может помочь развить твои способности. Саске откинул голову назад и посмотрел на неё, его лицо светилось надеждой. — Да, пожалуйста! Я готов. Дайте мне шанс показать, на что я способен. Мара улыбнулась, но в её глазах осталось нечто большее — понимание, что унаследованная сила требует огромной ответственности. — Прекрасно. Я передам тебя ему, но ты должен помнить, что успех требует не только усердия, но и глубокого понимания. Каждый урок будет испытанием, и иногда тебе придётся столкнуться с собственными слабостями, — сказала Мара, её голос стал серьёзным. Саске кивнул, осознавая, что путь, на который он ступает, не будет лёгким. Но смелость наполняла его сердце, и он был готов встретить любые вызовы. Он представил себе, как будет отрабатывать техники, изучать стратегии, сконцентрировавшись на каждом движении. Это напомнило ему о старых рассказах о героях, которые боролись за свою землю. — Я не подведу, — уверенно произнёс он, ощущая, как внутри него разгорается пламя стремления к самосовершенствованию. Мара кивнула, видя его решимость. Она знала, что в Саске есть нечто большее, чем просто физическая сила. Его дух и настойчивость могли сделать его великим воином. Пора было начинать новый этап его пути, и она была рада стать частью этого важного момента. Саске чувствовал, как волнение наполняет его, когда они покидали полигон. Мара шла рядом, и он не мог сдержать своего любопытства, задавая ей вопросы о каждом аспекте боя и тренировок. Она охотно делилась знаниями, и каждое её слово вдохновляло его всё больше. Саске был полон готовности не только учиться, но и показать, что он способен на большее.

***

В тихой комнате, наполненной тонким, чуть терпким ароматом свежезаваренного зелёного чая с добавлением лепестков жасмина — любимый напиток Изуны, — за низким столиком из полированного красного дерева, столешница которого отражала мягкий свет заходящего солнца, сидели трое. Изуна и Кагами Учиха, выдающиеся представители могущественного клана, чья история уходит корнями вглубь веков; и почтенный Мастер оружия, старик с глубокими морщинами на лице, известный не только в регионе, но и далеко за его пределами, как непревзойденный кузнец и создатель легендарного оружия. Его руки, испещренные шрамами от сотен выкованных клинков, спокойно лежали на поверхности стола, рядом с небольшим, тщательно очищенным куском чёрного камня — предметом их сегодняшнего судьбоносного разговора. Свет, проникающий сквозь тонкие бумажные ширмы, смягчался рисунками иероглифов, нанесенных на них тушью, и ложился мягкими, теплыми пятнами на полированные поверхности, подчёркивая напряжённость момента. Тема их разговора — амбициозный, почти безумный проект: создание уникальных мечей из редчайшего чёрного камня, найденного в заброшенных, едва ли не мифических рудниках, расположенных на труднодоступной, опасной границе владений клана Учиха. Эти рудники, легенды о которых передавались из поколения в поколение, были заброшены несколько столетий назад из-за множества тайных проклятий и смертельно опасных ловушек, размещённых внутри. Однако, риск того стоил. Чёрный камень, обладающий невероятной прочностью, в несколько раз превосходящей даже самую лучшую сталь, представлял собой не просто редкий материал. По слухам, передававшимся от древних воинов-прародителей клана, камень обладал необычайной энергией, способностью накапливать и усиливать чакру. — Мастер, — начал Изуна, голос его звучал решительно, — чёрный камень обладает не только необычайной прочностью, превосходящей даже лучшую сталь, но и, по мнению наших исследователей, способностью поглощать чакру и усиливать её воздействие. Изуна возбужденно пересел на коленях за столом, в нестерпимом порыве от своего рассказа. — Представьте себе, Мастер, — продолжил Изуна, в его глазах загорелся огонёк фанатичного энтузиазма, — меч, способный наносить удары с разрушительной силой, превосходящей любое известное оружие! Это станет не просто оружием, а символом абсолютного могущества клана Учиха, символом, который заставит всех наших врагов дрожать от страха! Кагами, наблюдавший за Изуной-сама и мастером с сосредоточенным выражением лица, внимательно выслушивал. Он был чувствительней, чем Изуна, и его беспокоили потенциальные риски, связанные с использованием такого мощного оружия. — Изуна-сама, — медленно произнёс Кагами, — мы должны трезво оценить все последствия. Камень, обладающий такой силой, может стать как инструментом нашей победы, так и причиной непредсказуемых катастроф. Мы должны тщательно продумать все детали его использования, учитывая возможность потери контроля над высвобождаемой энергией. Мастер оружия, молчаливо слушавший представителей клана Учих, внимательно рассматривал часть черного камня. Многолетнее исследование различных материалов, опыт сотен выкованных клинков, говорили сами за себя. Он понял, что перед ним стоит не просто задача создания мощного оружия, а создание невероятного символа силы, который может изменить ход войны. Он встал, взял камень в свои мозолистые руки и посмотрел на Учих. — Изуна и Кагами. Этот проект… он амбициозен, — признал он, — но и заманчив. Я согласен взяться за работу, но потребуются определённые условия. Прежде всего, необходима полная и открытая информация о свойствах камня, включая все найденные данные о его возможностях. Нам нужно разработать специальные инструменты и совершенствовать их, чтобы сохранить все уникальные свойства камня. Это потребует времени и значительных ресурсов. Также я настаиваю на полной конфиденциальности, так как подобное оружие может привлечь нежелательное внимание. — Никто не осведомлен о наших замыслах, — произнёс старший Учиха, его голос звучал тихо, но уверенно. Только наш клан знает о том, что мы планируем, и вы. Мастер оружия кивнул, его глаза блестели от понимания важности предстоящего проекта. — Хорошо, — сказал он, — но я требую, чтобы вы также привлекли к работе лучших мастеров из клана. Наша задача не просто создать оружие, а создать шедевр, который станет легендой. Изуна и Кагами обменялись взглядами, и в сердцах обоих зародилась надежда на то, что их мечта может стать реальностью. Изуна, почувствовав напряжение в воздухе, активно закипал идеями. — Мы можем собраться на специальное заседание клана, — предложил он. — Обсудим все детали с моим братом, главой. И подберем лучших мастеров, чтобы они участвовали в создании мечей. Сила черного камня должна быть воспета в каждой детали. Кагами, понимая, что их решение может повлиять на судьбу всего клана, добавил: — Но мы должны быть осторожны. Необходимо установить строгие правила и контроль за каждой стадией работы. Даже одна ошибка может иметь катастрофические последствия. Мастер оружия, старший и наиболее опытный кузнец, задумался и на его лице отразилось это глубокое чувство. — Каждое орудие, выкованное моими руками, всегда создавалось не только для уничтожения врагов, но и для защиты людей, для сохранения мира. Эта философия лежит в основе моей работы на протяжении многих лет. И это оружие, созданное из чёрного камня, не станет исключением. Мы должны направить его силу на защиту, на отпор врагам, предотвращая насилие, а не на разжигание войн. Его мощь — это щит, а не меч, направленный в спину союзников. Он задумался на мгновение, продолжая рассматривать камень. — Нам необходимы исследования свойств камня. Что если он окажется нестабильным? Нам понадобятся алхимики, чтобы понять, как контролировать его энергию, как предотвратить случайные всплески мощности. Возможно, потребуется создать специальные ножны, которые будут гасить избыточную энергию камня. Мы должны изучить все возможные риски и минимизировать их. Три мужчины, ощущая тяжесть ответственности, поняли, что вступают на путь, полный опасностей. Их ждёт нелёгкая работа, требующая огромных усилий, знаний и предельной осторожности. Но в их сердцах горел неугасимый огонь: создать не просто оружие, а легенду, символ силы и защиты, оружие, способное изменить не только судьбу их клана, но и ход истории. Они осознавали, что рискуют всем, но верили в благородство своих намерений и в силу своих умений. Это будет не просто проект, а долгая и кропотливая работа, требующая тщательного планирования, исключительного мастерства и неослабевающей бдительности. Они начали строить планы, распределять обязанности, понимая, что создание этого легендарного оружия — задача, которая потребует всех их сил и всей их мудрости. Впереди их ждали месяцы, возможно, годы напряжённой работы, и только время покажет, удастся ли им воплотить свою мечту в реальность и создать оружие, достойное стать легендой.

***

Тишина лагеря, нарушаемая лишь слабыми стонами и шорохом бинтов, окутывала Хашираму Сенджу. Он медленно шел между палаток, сделанных из грубо соединенных ветвей и шкур животных, его сандалии едва шелестели на утоптанной земле. Воздух был пропитан запахом трав, крови и сдержанной боли. Перед ним разворачивалась картина, полная одновременно ужаса и надежды: ряды раненых шиноби, лечившихся после ожесточенного сражения. Некоторые из них спали, их лица, искаженные болью во сне, были покрыты тонким слоем пота. Другие, с широко раскрытыми глазами, наблюдали за Хаширамой, их взгляды, полные одновременно усталости и неизбывного желания жить, приковывали его внимание. Их ранения, хотя и выглядели пугающе на первый взгляд, не были смертельными. Небольшие, но глубокие порезы на руках и ногах, свидетельствовавшие о яростной схватке с мечами и кунаями. Множество синяков, украшающих тела, рассказывали о жестоких ударах, от которых щиты и доспехи не смогли полностью защитить. Однако на лицах шиноби не было отчаяния. Их глаза горели неугасимым огнем стойкости и решимости. Даже те, кто потерял конечности, не позволяли себе опускать руки. Хаширама видел в них символ непоколебимого духа клана Сенджу, духа, который пережил множество битв и выстоял перед лицом несчетных трудностей. Он заметил, как двое раненых шиноби, молодой мужчина с перевязанной головой и девушка с забинтованной рукой, обмениваются тихими словами, их взгляды полны скрытой надежды. Они делились воспоминаниями о прошедших боях, о потерях и победах, поддерживая друг друга в этот трудный момент. Возможно, они познакомились на поле боя, сблизившись перед лицом смерти. В их взглядах Хаширама увидел рождение новых связей, укрепляющих солидарность и поддерживающих боевой дух. Внезапно, издали донесся знакомый голос. Это был Тобирама, его младший брат, несший на плече безсознанательное тело девушки. Его лицо было бледным и серьезным, а в глазах читалась усталость и глубокое сочувствие. Рядом с ним шла другая девушка, одежда которой была разорвана, волосы распущены красным водопадом на плечах. Должно быть она из клана Узумаки. Шла она с трудом, поддерживая второй рукой поврежденное предплечье. Хаширама шагнул навстречу брату, и его сердце забилось быстрее от тревоги. Он заметил, как Тобирама осторожно опустил тело девушки на землю, и, не теряя времени, подошел ближе к ним. Краткий взгляд на ее лицо — светлые черты, искаженные болью и страданиями, — вызвал в нем волну беспокойства. Он знал, что каждый раненый шиноби — это не просто число в отчете о потерях, это целая история, судьба, полная борьбы и жертв. — Что произошло? — спросил Хаширама, его голос был полон тревоги и сострадания. Тобирама, отводя взгляд от девушки, повернулся к брату и кратко рассказал о том, как он наткнулся на них обеих. Он описал схватку, в которой они оказались, напряжение и страх, которые витали в воздухе. " — Эта девушка пыталась спасти свою подругу, — произнес он. — Она приняла много атак на себя со стороны отступников, чтобы подруга была в безопасности. Хаширама почувствовал, как гордость и печаль смешиваются в его душе. Каждый шиноби, каждая жертва приближали их к идеалу мира, о котором он мечтал. Он вспомнил о своих собственных битвах, о тех, кто пал на поле боя, о том, как важно защищать друг друга. Хаширама знал, что такие моменты, как этот, закаляют дух народа, делают его сильнее. Он присел рядом с девушкой, прижимая руки к ее ране, пытаясь остановить кровь, которая безжалостно стекала на землю. Его сердце сжималось от боли при мысли о том, какие испытания она пережила. — Мы сделаем все, чтобы помочь ей, — сказал он Тобираме, его голос стал более уверенным. Хаширама знал, что они должны объединить свои силы, чтобы спасти эту девушку и её подругу. Он вспомнил о своих мечтах о мире, где люди не страдают от войны, где каждый может жить в безопасности и гармонии. Но для этого им нужно было действовать, и действовать быстро. С каждым мгновением, которое они теряли, шансы на спасение уменьшались. — Господин Хаширама, умоляю вас, спасите мою подругу. Я не останусь в долгу, я из клана Узумаки, и мы — ваши верные союзники. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам; стану опорой в ваших стремлениях, вступлю в ряды ваших воинов. — Как тебя зовут? — с осторожностью спросил Хаширама, глядя в глаза девушки. — Юки Узумаки, — ответила она с искренностью в голосе. — Господин Хаширама Сенджу, я верю, что вы спасете мою подругу Сакуру. Вдруг услышаное имя из уст Юки, он переспросил у неё. — Как твою подругу зовут? Юки немного удивлено посмотрела на него и ответила: — Сакура её зовут. А что? Хаширама задумался, и его выражение лица изменилось. В памяти промелькнул образ девушки с розовыми волосами. Может быть, это она? Но почему у неё волосы другого оттенка? Эта загадка терзала его разум, вызывая вихрь вопросов. Он бросил быстрый взгляд на своего брата, а затем, с колебанием в голосе, произнёс: — Тобирама, отнесите её в палатку — там я смогу оказать ей помощь. Тобирама, без слов кивнув, бережно обнял девушку и осторожно понёс её к палатке. Хаширама посмотрел на Юки, и, выдержав короткую паузу, ответил. — Не тревожься, Юки, о своей подруге. Я позабочусь о ней. А ты, в свою очередь, отдохни, мои верные помощники-лекари окажут тебе первую помощь. Основные вопросы обсудим завтра. Воздух сгустился, и над лагерем спустился закат, окрашивая облака в красные и багровые цвета, символизируя как пролитую кровь, так и неугасающую надежду на мир и восстановление.

***

На следующее утро Саске явился на полигон, где его ожидал мастер Ахикира. Мара переговорила с ним и достигла с ним соглашения об обучении Саске. И вот Саске стоит на полигоне, внимательно вглядываясь в своего учителя, чье присутствие излучает уверенность и мудрость. Солнце мягко освещает их пространство, создавая атмосферу напряженного ожидания и неподдельного восторга. Тишина, окружавшая их, словно предвещала момент, когда новый путь откроется перед юным шиноби. Сердце Саске наполнялось волнением; каждый мускул его тела был готов к тому, чтобы воспринять знания, которые обретет под чутким руководством Ахикиры. Его глаза, полные решимости, исследовали мастеровые черты учителя, каждый изгиб которых таил в себе истории предшествующих поколений. Это обучение обещало быть не просто приобретением техники, а погружением в культуру, философию и душу боевого искусства. В ожидании первых шагов на этом пути, Саске ощутил, что впереди его ждет свершение великого. Ахикира, заметив сосредоточенность Саске, осторожно кивнул и начал первый урок. Его голос звучал уверенно и спокойно, словно река, неспеша текущая сквозь камни. — Сила заключается не только в технических навыках, — произнес мастер, — но и в гармонии с собой и окружающим миром, — Саске впитывал каждое слово, его ум стремительно обрабатывал информацию, искал глубокий смысл за словами. Мастер провел несколько демонстраций основополагающих движений, мягко подчеркивая, что каждое из них несет свою историю и значение. Вдохновение не покидало Саске — он понимал, что каждое движение основано на принципах естественности и уважения к противнику. В его сознании нарастало осознание, что боевое искусство — это не простая борьба, а способ передачи мудрости и эстетики. — Теперь твоя очередь, — произнес Ахикира, взглянув на ученика с одобрением. — Убери мысли о победе или поражении, просто действуй. Саске шагнул вперед, сердце колотилось в унисон с дыханием. Он выполнил первый бросок и ощутил, как новое чувство свободы проникает в каждую клетку. Пусть путь будет долгим, но он готов к этому приключению. С Саске пот стекал ручьями; но он снова и снова повторял серию движений, каждое из которых требовала точности и безупречной координации. Его тело ныло от напряжения, лицо было вкапельках испарины, но в то же время, он ощущал странное чувство единства с окружающим миром, подобное тому, как поток воды обтекает гладкий камень. Ахикира, его строгий, но мудрый учитель, наблюдал за ним с бесстрастной, но внимательной сосредоточенностью. Каждый жест Саске, каждое напряжение мышц, каждое едва уловимое колебание — все это было под пристальным наблюдением мастера. Ахикира не просто исправлял ошибки в технике, он помогал Саске понять глубокую философию боевого искусства, которое он преподавал. Эта система, передававшаяся из поколения в поколение, не ограничивалась простым освоением приемов. Она включала в себя сложную систему дыхательных практик, медитативных техник и философских учений, целью которых было достижение гармонии тела и духа. Ахикира подчеркивал важность «ки», жизненной энергии, ее свободного течения по меридианам тела. Он учил Саске чувствовать эту энергию, направлять ее и использовать в бою. — Слушай свое тело, — повторял он снова и снова, — оно — твоя лучшая карта и надежный гид в мире боевых искусств. Саске, изначально сосредоточившись на чисто физическом аспекте тренировок, постепенно начал понимать глубину слов своего учителя. Он учился не только наносить удар, но и чувствовать энергетическое поле противника, предсказывать его действия, использовать его силу против него самого. Каждое падение, каждая ошибка, каждое ощущение болезненного напряжения становились ценным уроком, помогая ему продвигаться вперед, не только в мастерстве боевых искусств, но и в понимании самого себя. Он учился контролировать свои эмоции, сосредотачиваться на задаче, и находить внутренний покой даже в самых напряженных ситуациях. Тренировки проходили в специально оборудованном помещении, где специальное освещение и ароматерапия создавали атмосферу спокойствия и сосредоточенности. Ахикира использовал различные методы обучения, от работы с макушками и деревянными фигурами до спаррингов с опытными учениками. Саске учился работать с различным оружием: бо-стаффом, саями, нунчаками. В каждом упражнении он находил новые грани своего потенциала. Этот путь был долог и труден, но Саске понимал, что наградой будет не только мастерство в боевых искусствах, но и глубокое понимание себя и своего места в мире. Более того, Ахикира объяснял Саске принципы стратегии и тактики, обучая его не только физическому совершенству, но и искусству планирования и предвидения событий на поле боя, используя аналогии с повседневной жизнью для лучшего понимания.

***

В тоже время в клане Сенджу Юки Узумаки проснулась на рассвете, ощущая лёгкое недомогание — едва заметную головную боль и небольшую слабость в мышцах. Однако, физический дискомфорт мерк на фоне тревоги, сжимающей её сердце. Всю ночь Юки ворочалась, не находя покоя. Её подруга, Сакура перенесла ужасное испытание — тяжёлое ранение во время битвы с людьми «Чёрного Кота». Ей не давала покоя мысль о том, в каком состоянии находится Сакура, пришла ли она в себя после такого ранения, каков её прогноз выздоровления. Неспособная больше терпеть мучительное ожидание, Юки приняла решение действовать. Её надежда была прикована к Хашираме Сенджу, легендарному человеку, чьи знания в медицине и проницательность были непревзойденными. Говорили, что он мог диагностировать болезнь по одному лишь пульсу, а его техники лечения превосходили даже самые смелые ожидания. Прежде чем отправиться к Хашираме, Юки, накинув лёгкую юкату цвета бледной лаванды, обратилась к служанке, молодой девушке по имени Киёми, с аккуратно заплетёнными чёрными волосами, которая всегда дежурила по коридоре. Киёми, внимательно выслушав беспокойство Юки, подробно описала путь к покоям Хаширамы, указав на резные деревянные двери, украшенные символами клана Сенджу — стилизованными изображениями листьев и старинными рунами, которые, по слухам, обладали защитными свойствами. Дорога к покоям Хаширамы оказалась длиннее, чем Юки предполагала. Она шла по длинным коридорам, освещенным мягким светом каменных фонарей, замечая изысканные гобелены с изображениями великих битв и сцен из жизни клана. В воздухе витал едва уловимый аромат сандала и цветов. Наконец, Юки достигла массивных деревянных дверей, выполненных из тёмного, почти чёрного дерева. Древесина была отполирована до зеркального блеска, а резьба, изображающая драконов и фениксов, завораживала своей детализацией. Сглотнув ком в горле, Юки постучала трижды, стараясь не проявлять излишнего волнения. Дверь приоткрылась медленно и бесшумно, словно сама по себе. За ней стоял Хаширама Сенджу. Он был одет в простой, но элегантный кимоно серого цвета, его волосы, как обычно были аккуратно зачёсаны назад. На его лице играла мягкая, добрая улыбка, но в глазах, глубоких и проницательных, как бездонное небо, читалось сочувствие. — Юки, что привело тебя ко мне в такую рань? — спросил он, его голос был тихим и спокойным, как журчание горного ручья. Его взгляд скользнул по её лицу, останавливаясь на тревоге, которая, несомненно, выдавала её волнение. Он жестом пригласил её войти, и Юки, почувствовав неожиданное облегчение от его присутствия, перешагнула порог. В воздухе царила атмосфера покоя и мудрости, что еще больше усилило надежду Юки на скорое получение ответа о состоянии Сакуры. — Я пришла узнать о состоянии Сакуры, — произнесла Юки, стараясь держать голос спокойным, хотя внутри всё сжималось от страха. Хаширама, внимательно слушая, кивнул и, присев на низкий столик, предложил ей сесть рядом. — Твоя подруга сильная, — начал он, его голос звучал уверенно. — Она перенесла серьёзное ранение, но её дух не сломлен. Восстановление займёт время, однако я верю, что она справится. Юки почувствовала, как тяжесть на её сердце немного уменьшилась. Хаширама продолжил: — Если ты хочешь её проведать, то я к ней провожу. Юки благодарно кивнула, её сердце наполнилось надеждой. Она знала, что для Сакуры важна поддержка, и каждое мгновение рядом с ней могло стать источником силы. Хаширама встал и, пригласив её следовать за собой, направился к выходу. Они прошли по тому же коридору, который Юки преодолела ранее. На пути к покоям Сакуры сердце Юки стучало в унисон с её тревогами. Она пыталась представить подругу, лежащую в тишине, окружённую заботой и надеждой на выздоровление. Хаширама шёл рядом, уверенность в его походке давала Юки силы. Он рассказывал о своих последних успехах в медицине, о том, как важна поддержка в трудные моменты. Когда они достигли дверей, ведущих в покои Сакуры, Юки почувствовала, как её тревога возобновилась. Хаширама прикрыл её плечо рукой, словно ощущая её волнение. Он открыл двери лёгким движением, и Юки увидела знакомую фигуру под одеялом. Сакура выглядела бледной, но её дыхание было ровным — это вселяло надежду. — Она спит, — тихо сказал Хаширама, — но ты можешь остаться рядом. Юки села на край кровати, чувствуя, как её страхи постепенно растворяются в уверенности. Она нежно держала руку Сакуры, умоляя о скором выздоровлении. И в этот момент, словно в ответ на её мольбу, глаза Сакуры распахнулись, а испуганный крик вырвался из её уст. — Саске-кун, ты где? Юки почувствовала, как её сердце сжалось от паники. Она быстро взглянула на Хашираму, и тот нахмурив, преисполненный спокойствия, тихо произнёс: — Не волнуйся, она просто ищет кого-то, кто ей дорог, — Юки обняла ладонь Сакуры крепче, пытаясь передать свою поддержку. — Сакура, я здесь, — шепнула она, стараясь вложить в слова всю свою теплоту и уверенность. Глаза подруги наконец остановились на Юки, и Сакура слегка нахмурилась, пыталась понять, где она находится. Внезапно смятение на её лице сменилось осознанием. — Юки? — прошептала она, её голос был слабым, но полным облегчения. — Я так испугалась… — Всё будет хорошо, — промолвила Юки, смахивая с лица подруги прядь волос. — Ты в безопасности. Хаширама Сенджу здесь, он заботится о тебе. Сакура, посмотрела на Сенджу. — Шодай, — прошептала она, и была удивлена и обеспокоена. Юки и Хаширама, не поняли её слов, о чем она, и что имеет виду под этим словом. — Юки, — позвала Сакура подругу, — что случилось? Почему я здесь? Хаширама, понимая её замешательство, мягко произнес: — Ты перенесла тяжёлое ранение, Сакура. Я вёл лечение, и теперь ты в безопасности. Сакура медленно пыталась осмыслить слова Хаширамы, её взгляд метался между Юки и Шодаем. Вопросы роились в голове, но усталость и недоумение затмевали все остальные ощущения. Она знала, что могла оказаться в опасности, но сейчас, окруженная заботой, ощущала, как страх уходит на второй план. — Я… помню бой, — наконец произнесла она, её голос едва слышен, — мы сражались… с врагами. А потом меня ранили и я потеряла сознание. Юки внимательно слушала, как Сакура пыталась восстановить цепочку воспоминаний. — Ты была очень храброй, — тихо произнесла она, стараясь поддержать подругу в трудный момент. Сакура вновь нахмурила лоб, в её глазах читалась решимость, которая постепенно возвращалась, словно утраченная искра, зажигающая новое пламя. Хаширама, заметив за окном скрывающуюся фигуру своего брата, едва заметно усмехнулся. Хитрая, почти кошачья улыбка тронула его губы. Подслушивает? Забавно. Или, возможно, Тобирама, всегда отличавшийся резким умом и недоверием к незнакомцам, просто не доверял этой девушке. Его присутствие здесь, оказалось раньше, чем они ожидали, и говорило само за себя. Тобирама, пришедший раньше, чем они, стремился подтвердить свои догадки о том, что это та самая девушка, с которой он столкнулся в Танзаке. Вчера вечером он заметил на её ладони круглый белый символ, и теперь был уверен, что это она. Но что за странность — волосы её другого цвета? Этот вопрос терзал его разум. Тобирама с напряжением смотрел, как Хаширама одаривает девушку дружелюбной улыбкой, тогда как в его душе разгорались сомнения. Каждое мгновение тянулось, словно медленный сон, и напряжение в воздухе становилось все ощутимей. Он не мог избавиться от мысли, что за внешней красотой и дружелюбием девушки может скрываться что-то гораздо более тревожное. Тобирама решил не спешить с выводами, но наблюдение за ней приняло для него характер крайне важной миссии. Он наблюдал за каждым ее жестом, за каждым движением ее глаз, ища хоть малейшие признаки обмана или скрытой угрозы. Ответ требовал времени, внимательного наблюдения за ней.

***

Мадара Учиха, задумчиво расположившись, слушал отчет Мары. Она делилась тем, что удалось выяснить о Саске: его пути, выборах и силе. В данный момент он учится под руководством Ахикиры, и ничего в его поведении не вызывало подозрений. Каждое ее слово отражалось в его сознании, словно эхо давних чувств. — Он все еще сражается с внутренними демонами, — сказала Мара, бросив на Мадару взгляд. — Но его душа полна решимости. Саске стремится к могуществу, как и ты когда-то. Мадара с легким кивком подтвердил её слова. Он не мог не испытывать гордость за молодого Учиху, который, несмотря на все преграды, продолжал двигаться к своей цели. Однако в его взгляде все еще оставалась тень. — Хорошая работа, Мара. Убедись, что он не обманывает нас касательно своих способностей, — произнес он, его голос звучал как надвигающаяся буря. — Если Саске что-то скрывает, выясни все до конца. Мара вздохнула, осознавая всю серьезность его указаний. В этот момент между ними возникло незримое напряжение — обоим было понятно, что судьба клана Учиха зависит от предстоящих событий. Мара кивнула, принимая на себя ответственность за выполнение миссии. Она знала, что время не ждет, и чем быстрее она раскроет все тайны Саске, тем лучше будут шансы для их дальнейших действий. В ее голове возникли образы тренировок молодого Учихи, его решительность и стремление к абсолютной власти. Она задумалась о том, какие тайны могут скрываться за его холодным фасадом. — Я проведу больше времени с ним, — уверенно произнесла Мара. — Саске открыт для доверия, но его мысли могут быть глубже, чем кажется на первый взгляд. Я найду способ пробиться к его сердцу, чтобы понять истинные мотивы. Мадара наблюдал за ней с интересом. Он видел в ней потенциал, который мог бы оказаться решающим в их плане. Саске был важен не только как член клана, но и как орудие на пути к последнему триумфу Мадары. — Будь осторожна, — произнес он, его голос стал неожиданно мягким. — Саске, как и мы, несет на себе бремя. Но важно, чтобы он понимал: это бремя не должно стать причиной его падения. Мара кивнула, соглашаясь с важностью слов Мадары. Каждый шаг, каждое слово, произнесенное ею, могли повлиять на судьбу не только Саске, но и всего клана Учиха. Она чувствовала, что за его решимостью таится что-то большее — страх, горечь утрат и тени прошлого. Эти эмоции могли стать как слабостью, так и потенциальной силой, которую она должна была освоить. — Я пойму его лучше, — произнесла она решительно. — Саске может быть замкнутым, но глубоко в его сердце есть желание быть понятым. Я буду рядом, чтобы помочь ему сделать правильный выбор. Мадара глядел на нее, оценивая ее уверенность. Он знал, что многие перед ним проваливались, не справляясь с нагрузкой, которую несут Учихи. Мара была не просто инструментом; она могла стать связующей нитью между прошлым и будущим клана. — Действуй осторожно, — добавил он. — Саске сам по себе нелегкая задача. Но если ты добьешься успеха, это может изменить все.