Сакура и Саске застряли в прошлом.

Белый Зецу стремительно направлялся к клану Учих, его мысли были заняты состоянием Саске. Он понимал, что если печать, которую он наложил на юного ниндзя, ослабнет, это может обернуться катастрофой. Воспоминания, которые должны были оставаться в забытии, могли внезапно вернуться, и любое вмешательство в этот процесс могло привести к непредсказуемым последствиям для его замыслов. Белый Зецу осознавал, что его план зависел от того, чтобы Саске оставался в неведении о своем прошлом. Он не мог позволить себе ошибку - Саске был его ключом, его пешкой в сложной игре, которую он разыгрывал. Внезапно он почувствовал, как в сознание Саске пытается проникнуть чей-то Шаринган. Это было тревожным знаком — почти удалось пробудить воспоминания детства Саске, и он знал, что не может этого допустить. Он должен был предотвратить это любой ценой. Саске не должен был снова столкнуться со своим прошлым, которое могло бы вновь захватить контроль над его разумом. Ему нужен был лишь один миг осознания, и это могло разрушить все его планы. Белый Зецу вспомнил, как Саске в детстве мечтал о том, чтобы стать сильным и защитить своих близких. Эти воспоминания, если бы они вернулись, могли бы пробудить в нем старые чувства и стремления, которые Белый Зецу не мог контролировать. Он знал, что Саске был полон внутренней борьбы и противоречий, и любое пробуждение воспоминаний могло привести к тому, что он вновь начнет действовать и спомнит свою предназначение. Белый Зецу понимал, что его манипуляции и контроль над Саске - это не просто игра, это была важная часть его тщательно продуманного плана. В его руках находилась судьба не только Саске, но и возможность воссоединения с Чёрным Зецу, а также шанс на возрождение Кагуи. Он знал, что допустить ошибку было недопустимо. Саске стал его ключом к успеху, и Белый Зецу не собирался упускать эту возможность. Каждый шаг к клану Учих был для него не просто физическим перемещением, а стратегическим маневром. Зецу продумывал новые способы предотвратить возвращение воспоминаний Саске, осознавая, что его враги не дремлют. Любой неверный шаг мог обернуться катастрофой для его тщательно выстроенных планов. Он должен был быть осторожным, чтобы не дать Саске возможность освободиться от его влияния. В этом напряжённом противостоянии на кону стояло слишком много, и он был готов сделать всё, чтобы достичь своей цели. Внутри его подсознания заговорил Джин, его внутренний голос, который сидит прикованным цепями: — «Этот Саске Учиха, тоже марионетка?» Зецу усмехнулся про себя: — «Ты слишком любопытный, Джин. Он — ключевое звено в моём плане. А вот Сакура — это настоящая угроза для всего, что я задумывал. Если Саске и Сакура встретятся, воспоминания могут нахлынуть, и я этого не хочу. Я едва разделил их, и теперь Саске — моя любимая пешка. А ты — мой сосуд, который поддерживает меня. С твоей помощью я смогу наложить на Саске печать подчинения и контроля». — Пора тебе спать Джин, тебе не стоит всё видеть. И закрыл подсознание от Джина, о его дальнейших действиях. Зецу продолжал углубляться в свои мысли, стараясь осознать каждый нюанс своего плана. «Я должен оберегать Саске от встречи с Сакурой», — прошептал он про себя, полагая, что затягивание их судеб поможет сохранить его контроль. Не было места для случайностей; каждая деталь была важна. Он представлял, как воспоминания Саске могут вспыхнуть, как яркая вспышка света, разрушая тщательно выстроенные схемы. «Сакура — это проблема, которую нужно устранить», — продолжал размышлять Белый Зецу. В его сознании разыгрывалась сложная игра, где каждая фигура имела своё значение. Он знал, что Саске, будучи частью клана Учих, обладал уникальными способностями, которые могли бы изменить ход событий. Если бы он вспомнил о своих друзьях, о своих чувствах, это могло бы привести к непредсказуемым последствиям. Зецу осознавал, что эмоции — это его враг, и именно поэтому он должен был изолировать Саске от всех, кто мог бы пробудить в нём эти чувства. «Я должен действовать быстро, — размышлял Белый Зецу, — чтобы не дать Саске шанса на восстановление памяти». Он знал, что его манипуляции должны быть тонкими и незаметными, чтобы не вызвать подозрений. Он стал продумывать, как можно использовать других людей, чтобы создать преграды на пути к встрече Саске и Сакуры. Каждый шаг, каждое решение имело значение. Белый Зецу готовился к самой сложной игре в своей жизни, где ставки были высоки, а исход — неопределён. Он чувствовал, как напряжение нарастает, и понимал, что время не на его стороне. С каждым днём он всё больше осознавал, что его план требует не только хитрости, но и полной преданности делу, даже если это означало идти по головам. В конце концов, он знал, что всё, что он делает, — это ради Чёрного Зецу и Кагуи, которая должна быть достигнута любой ценой. ~~~ Вскоре после того, как Белый Зецу достиг клана Учих, он направился к комнате, где находился Саске Учиха. В этот момент Саске был пьян и крепко спал, не подозревая о том, что происходит вокруг. Белый Зецу, используя свои способности, начал свою коварную затею, налаживая печать — черную метку, которая должна была углубиться в сердце Саске. Ночной мрак окутывал помещение, создавая атмосферу таинственности и напряжения. Шептание Зецу сливалось с глухими звуками ветра, проникая в самые потаённые уголки подсознания юного Учихи. Постепенно Белый Зецу начал формировать иллюзии, внушая Саске, что он одинок и что его родители, как и многие другие, могут оказаться предателями. Эти мысли, как ядовитые семена, начали прорастать в сознании Саске, вызывая у него сомнения и страх. Зецу искусно манипулировал его эмоциями, подчеркивая, что его долг — отомстить за утрату семьи и помочь Мадару Учихе в его стремлении достичь власти и изменить ход войны между кланами Сенджу и Учиха. Иллюзия, созданная Зецу, была настолько яркой и убедительной, что Саске, находясь в состоянии полусна, начал воспринимать её как реальность. Он должен будет взять на себя ответственность за клан и сделать всё возможное, чтобы победить врагов. Эта манипуляция стала настоящей ловушкой для Саске, который, будучи уязвимым и неуверенным, мог легко поддаться влиянию. Зецу знал, что Саске — один из самых мощных шиноби своего поколения, и его поддержка могла сыграть решающую роль в будущем конфликте. Он стремился использовать все слабости юного Учихи, чтобы тот встал на путь зла и стал оружием в руках Мадары. Таким образом, Белый Зецу не только подрывал внутренний мир Саске, но и пытался создать нового союзника для своих темных целей. В этом противостоянии, где доверие и предательство переплетались, судьба Саске зависела от того, сможет ли он распознать ложь и выбрать правильный путь, или же окажется втянутым в сеть манипуляций, из которой будет трудно выбраться.

*****

Вскоре на горизонте начали пробиваться первые лучи солнца, заливая мир золотистым светом. Изуна Учиха, с усталым взглядом, внимательно наблюдал за своими спутниками. Он заметил, как Кагами, только что проснувшись, потёр глаза и, с недоумением на лице, обратился к наставнику: — Вы, наверное, устали, может, немного передохнете? Изуна, подавляя зевоту, ответил: — Нет, мы уже прибыли. — В его голосе, несмотря на уверенность, звучала легкая тревога, словно в его душе поднимались волны неопределенности. Он поднял руку, и в тот же миг яркий свет Сусанно стал постепенно рассеиваться, как утренний туман, оставляя за собой только воспоминания о мощи защиты, которую он обеспечивал. Путники, ощутив на себе силу этого невероятного явления, почувствовали, как их сердца наполнились легкостью и спокойствием. Атмосфера вокруг них изменилась — она наполнилась предвкушением, как будто сама земля, на которой они стояли, ожидала их дальнейших действий. Впереди открывалась тропа, покрытая свежей росой, сверкающей на солнце, словно драгоценные камни. Каждый шаг по этой тропе обещал новые испытания, новые встречи и, возможно, неожиданные открытия. На горизонте виднелись силуэты деревьев, которые, казалось, шептали друг другу о том, что произойдет дальше. Птицы, пробуждаясь от ночного сна, заполнили воздух мелодичными трелями, добавляя гармонию в этот утренний момент. Изуна, чувствуя, с каждым вдохом свежего воздуха, обернулся к своим спутникам. Он знал, что впереди их ждут не только трудности, но и важным знанием, которые помогут им стать сильнее и мудрее. Солнце поднималось всё выше, и его тепло обволакивало путников, словно обещая защиту и поддержку. Каждое мгновение было наполнено смыслом, и Изуна осознавал, что этот путь — не просто путешествие, а настоящая проверка их духа и решимости. Он вспомнил слова отца и о том, как каждый из них в свое время проходил через подобные испытания. Теперь их знания и мудрость передавались следующему поколению, и это придавало Изуне сил двигаться вперед. Вскоре они достигли ворот Касараги, прошли мимо жителей маленькой деревни. Изуна чувствовал на себе взгляды жителей, их эмоции были смешаны. Он прекрасно осознавал, что статус Учихи обременяет его, но в то же время давал возможности. Некоторые из них, старики и дети, указывая пальцами, тихо шептали его фамилию. Он поджимал губы, стараясь не привлекать лишнего внимания. В этот момент он заметил, как Кагами, несмело шагая рядом, искал одобрение в глазах своего наставника. Проходя мимо лавок, наполненных ароматами свежего хлеба и ярких тканей, Изуна ощутил, как его натянутые нервы начали расслабляться. Путь впереди пересекался с событиями, которые могли изменить не только их судьбы, но и судьбы всей деревни. Он знал, что здесь, среди этих людей, может скрываться "Мастер оружий и мечей". Изуна остановился, прислушиваясь к шепоту ветра и звукам деревни. У него не было четкого плана, но внутреннее чувство подсказывало, что это место сможет дать ответы, которые они искали. Он повернулся к Кагами и сказал: — Помни, что каждая встреча имеет значение. Люди здесь могут быть источником информации. Кагами кивнул, вглядываясь в лица местных жителей. Рядом с ними пробежали дети, смеясь и играя, словно не замечая напряжения, витавшего вокруг. Изуна улыбнулся, поймав взгляд одной из старушек с морщинистым лицом, которая повернулась к ним с любопытством и тепло посмотрела на юношей. Она могла знать что-то важное. Собравшись с духом, Изуна шагнул вперед и, остановившись у маленького рынка, начал расспрашивать торговцев о мастере, о котором слышал. Он оставил мальчика к бабушке, чтобы та присмотрела за ним и вырастила его. Изуна дал мешок монеты, чтобы хватило для воспитание мальчика. Он начал раскрашивать про Мастера оружии, но местные, вначале с настороженностью, начали делиться слухами. С каждым словом их надежда на встречу с мастером крепла, снова наполняя сердца путников предвкушением. Каждый шаг приближал их к разгадке. Торговцы, поддаваясь настойчивости Изуны, вскоре начали делиться именами и местами. Один из них, старый человек с бородой, указал на заброшенный дом на окраине деревни: — Там, говорят, жил тот, кто владеет тайной. Его ученики ушли, но ничего не помешает вам заглянуть. Кагами прищурился, думая о сказанном. Он чувствовал, что этот дом хранит в себе нечто большее, чем просто детали жизни мастера. Они оба направились в указанную сторону, и с каждым шагом стены, окружающие деревню, казались все более пронизанными воспоминаниями и надеждами. Птицы в небе раскликались, как будто предвещая их намерения. Когда они подошли к дому, Изуна легонько толкнул дверь. Она скрипнула, открывая завуалированный вид на старые вещи, застывшие во времени. Их глаза встретились с пылью, быть потревоженной. Внутри дома царила тишина, нарушаемая только треском старых досок под ногами. Изуна и Кагами осторожно шагали между завалами пыли и паутины, изучая обветшалые стены, на которых когда-то, возможно, были картины или знаки. Запах старого дерева смешивался с ароматом времени, словно само пространство ждало, чтобы его вновь открыли. Они заметили старый стол, за которым когда-то сидел мастер, возможно, обучая своих учеников в искусстве обращения с оружием. Среди беспорядка они увидели старый свиток, лежащий на полу. Изуна наклонился, чтобы поднять его, внимательно разглядывая имя мастера на запечатанном гербе. Его сердце забилось быстрее — это могло быть то, что они искали. В этот момент, словно в ответ на их ожидания, из угла комнаты раздался тихий голос: — Кто вы и что ищете здесь? Изуна и Кагами обернулись, встретив взгляд пожилого человека, который вышел из тени. Его глаза излучали мудрость, а лицо было обрамлено седыми волосами, напоминая о прожитых годах. Это был последний ученик мастера, и его присутствие будто наполнило дом новой энергией.

*****

Саске проснулся, окутанный холодным потом, его голова раскалывалась от невыносимой боли, как будто кто-то невидимый с силой стучал по ней молотом. Воспоминания о вчерашнем застолье с Мадарой оставили за собой горький шлейф недосказанности и тяжести. Выпитое в бесчисленных количествах саке лишь чуть-чуть притупило остроту размышлений, не сумев стереть память, которая прочно укоренилась в его сознании. Разговор с Мадарой коснулся болезненных тем – клана Учиха, его мрачной истории, изрезанной кровью и предательством. Особенно резок был удар темы братства. Тяжелая тень истребления Учих Сенджу висела в воздухе, как свинцовая завеса. Мадара, погруженный в вечную печаль, поведал о своем единственном оставшемся брате, Изуне. Их братская связь, несмотря на всю трагедию, выглядела нерушимой, контрастировав с пустотой, отягощавшей его собственную семейную историю. Саске терзали невыносимые вопросы. Являлся ли он отспупнтком, или его прошлое было полным секретов? Может быть, его семья была изгнана, став предателями? Или же они погибли в те же мрачные времена, что и остальные Учихи? Эти вопросы терзали его больше всего. Пытаясь восстановить цепочку воспоминаний, он смог лишь наблюдать мимолетные фрагменты: лица, загадочные символы, обрывки разговоров, растворяющиеся в тумане забвения. Даже утреннее солнце, пробивающееся сквозь занавески, не могло развеять мрак, окутывающий его. На улице уже рассвело. Птицы радостно напевали свою утреннюю песню, но в сердце Саске царила глухая тишина, нарушаемая лишь пульсирующей болью в голове. Он поднялся с постели, чувствуя тяжесть неведомого и болезненное ощущение утраченного времени. Он был Учихой, но какой ценой? Что же скрывало его прошлое? Эти вопросы будут преследовать его, пока не удастся найти ответы, пока он не соединит разрозненные части своего прошлого, создавая мозаику своего существования. Неожиданно его размышления прервал стук в дверь. Саске, ощущая пульсацию боли в висках, медленно подошел к двери и открыл ее, встретившись взглядом с девушкой-служанкой. Она вручила ему аккуратно сложенную одежду клана Учиха. — Господин Мадара ждет тебя на кухне, — произнесла она с легким поклоном, с нотами настойчивости в голосе. Саске кивнул, ощущая, что предстоящий разговор будет касаться не только завтрака, но и чего-то гораздо более важного. — Я подожду вас с наруже, как будите готовы, я вас провожу до кухни и покажу вам поместье Учих, — сказала служанка. Саске посмотрел на служанку и закрыл дверь, отвернулся и направился к зеркалу. В отражении он увидел следы своих переживаний: уставшие глаза, обрамленные тенями, предавали всю тяжесть его тревожных мыслей. Надевая традиционную чёрную одежду клана Учиха, он чувствовал, как ткань прилипает к коже, словно напоминая о принадлежности. Саске, стараясь обуздать вихрь эмоций, аккуратно завязал пояс и он направился к двери вышел из комнаты. Служанка ждала его, терпеливо стоя рядом. Ее уверенная осанка и внимательный взгляд придавали ему решимости. Она провела его через широкий коридор, стены которого были украшены старыми свитками, изображениями величественных Учих, их истории и падения. Наконец, они достигли кухни, где Мадара уже ждал, погрузившись в беседу с несколькими другими членами клана. Увидев Саске, он поднял взгляд, его глаза отражали ту же печаль, что и перед завтраком. Саске заметил, как обсуждение в комнате замерло, когда он вошел. Все взгляды устремились на него, и в воздухе повисло напряжение. Мадара медленно протянул руку, указывая на пустое место рядом с собой. Саске сел, ощущая, как волнения нарастают в груди, и внимание, которое он привлек, как будто подчеркивало его одиночество среди родственников, которых он почти не знал. — Предоставляю нового члена нашего общества Саске Учиха — произнес Мадара, его голос был холоден, но в нем ощущалась теплота. Все присутствующие молчали, изучая Саске, как будто он был загадкой, требующей решения. Его сердце колотилось от неловкости, но в то же время он ощущал, что его ждет что-то большее, чем просто утренний прием пищи. Мадара продолжал говорить, его голос проходил сквозь тишину, объясняя некоторые традиции клана и задачи, которые ждут их впереди. Саске понимал, что каждый из них является частью чего-то великого, но он сам чувствовал себя просто чужаком. Взгляд одного из членов клана привлек его внимание. Это была женщина с глубокими глазами, полными мудрости и достоинства. Она улыбнулась и произнесла: — Приятно познакомиться Саске. Клан Учиха нуждается в тебе. И удивительние ты похож на младшего господина Изуна, как будто вы братья. И твоя история, хоть и полна тайны, может стать началом новой истории. Эти слова задели его за живое. Он ощутил, как начинал складываться мост между его не помнишего прошлом и настоящим. Страх уступил место надежде – возможно, сегодня начнется новый путь к самоопределению в обществе.

***

Тобирама Сенджу, рано утром, когда первые лучи солнца только начали пробуждать мир от ночного сна, встал с решимостью в сердце. Он собрал все необходимые вещи: свитки с тактическими записями, несколько запасных шиноби-ножей и, конечно, свою любимую катану, которая всегда была рядом в важные моменты. Тобирама отправился в путь к клану Шимура, который находился сутки полтора пути, от его родного лагеря Сенджу. Утренний воздух был свежим и напоминал о начале нового дня, полного возможностей и вызовов. Тропа, по которой он двигался, была усеяна капельками росы, сверкающими на солнце, как драгоценные камни, и каждый шаг был наполнен ощущением надежды и ожидания. По мере движения его мысли углублялись в предстоящую встречу с союзниками. Он знал, что обсуждение стратегий будет критически важным для укрепления их позиций в постоянно меняющемся мире шиноби. Тобирама понимал, что для достижения успеха необходимо не только иметь сильное боевое братство, но и устанавливать новые связи, которые могут оказаться решающими для будущего его народа и всего мира. Он размышлял о том, как важно иметь поддержку мудрых и опытных воинов, таких как члены клана Шимура, которые славятся своими навыками в бою и стратегическом мышлении. Клан Шимура и Узымаки всегда были верным союзником Сенджу, и Тобирама надеялся, что их знания и архивы прошлых поколений помогут ему в решении текущих проблем. Он знал, что мудрость предков может дать ответы на вопросы, которые терзали его разум. Солнце поднялось выше, освещая его путь ярким светом, и Тобирама углубился в раздумья о возможностях, которые открываются перед ним. Он представлял, как будет выглядеть их встреча: обмен мнениями, обсуждение старых и новых стратегий, а также возможность поделиться своими недавние предсказание о надвигающейся угрозе. Но спокойствие раздумий нарушил неожиданный взгляд на силуэт, мелькнувший на краю зрения. Остановившись на берегу небольшой реки, Тобирама обнаружил тело мужчины, лежащее без движения. Это был простой житель, крестьянин, судя по грубой, но грязной одежде. Вокруг царила зловещая тишина, нарушаемая лишь шепотом текущей воды, словно природа молчаливо засвидетельствовала страшное событие. Тобирама, повидавший немало войн и кровопролитий, осознавал ужас происходящего не только на уровне физического наблюдения, но и на уровне глубокого понимания человеческой трагедии. Это был не просто труп, брошенный на берег реки; это было свидетельство чудовищной жестокости, преступления против человечности, еще одного подтверждения того, что бесконечные конфликты и войны неизменно приводят к гибели ни в чем не повинных людей. Он наклонился, чтобы осмотреть тело. На шеи погибшего Тобирама заметил выжженное клеймо – символ рабства, принадлежащий "Котам", как он позже догадался. Руки мужчины были истерзаны, тело покрыто синяками, а на лице застыло выражение невыразимого страдания. Мудчины было около пятидесяти лет, его жизнь – лишь еще одна жертва бесчеловечной системы. Глубокое чувство тревоги и праведного гнева охватило Тобирама. Клеймо стало неопровержимым доказательством причастности некой шайки "Котов". Эта организация, оперирующая в тени и использующая самые изощренные методы, представляла собой серьёзную опасность для беззащитных людей. После тщательного осмотра тела и окружающей местности, Тобирама, обладая острым чутьем и навыками сенсора, уловил почти неуловимые следы чакры, исходящие из леса. Слабые, едва различимые, но достаточно четкие, чтобы указать направление на час. Следы чакры указывали на не более чем пяти человек, двигавшихся на высокой скорости. Тобирама, сосредоточив всю свою сенсорную мощь, проследил за ними. Двигаясь осторожно, скрываясь за деревьями и используя технику скрытности, он последовал за бандитами. Он знал, что погоня может быть опасной, высококвалифицированными бойцами. Но чувство справедливости и желание пресечь злодеяния этой организации преодолели все его сомнения. Мысли о предстоящей встрече с кланом Шимурой отступили на второй план. Сейчас, главная задача – найти и те неизвестные чакры, и раскрыть все тайны. Погоня становилась все более напряженной. Тобирама понимал, что столкновение неизбежно. Он был готов. Его решимость бороться со злом была непреклонна, как стальной меч. В его глазах отражалось жестокое пламя решимости, готовое испепелить всех, кто осмелится встать у него на пути.

*****

Сакура медленно бродила по камере пещеры, погруженная в глубокие размышления о своем плане побега. Стены вокруг нее, холодные и влажные, казались ей невыносимыми, а воздух был насыщен затхлым запахом. Она знала, что время поджимает, и ее мысли метались между надеждой и отчаянием. Вдруг, как молния, ее осенило: она притворится больной. Эта идея была рискованной, но другого выхода не было. Она понимала, что необходимо вызвать охранников, и в этом ей поможет Юки, ее подруга, которая всегда была рядом. Сердце Сакуры колотилось в груди, когда она обдумала, как именно это осуществить. Юки, с тревогой вглядываясь в ее глаза, кивнула, полная решимости помочь. Сакура легла на землю, закрыв глаза, стараясь привести дыхание в порядок, чтобы выглядеть поистине безжизненной. Она знала, что должна выглядеть максимально правдоподобно, чтобы охранники не заподозрили обмана. В этот момент Юки встала у решетки, собрав все силы, и закричала: — Помогите! Ей плохо, она не дышит! Ее голос дрожал от страха, но она понимала, что сломаться нельзя. Она знала, что от этого зависит их свобода. Прошло несколько напряженных минут, и, наконец, дверь камеры отворилась. На пороге появился охранник, его фигура выглядела угрожающе, а выражение лица было строгим. Он осторожно приближался к Сакуре, и в этот момент Юки почувствовала, как страх охватывает ее. — Что тут случилось!? — строго спросил он, его голос звучал угрожающе, и в нем ощущалось недовольство. — Я не знаю, — быстро ответила Юки, — она начала трястись и резко упала. Я испугалась! Сердце Сакуры колотилось, когда охранник наклонился, чтобы проверить ее состояние. В этот момент Юки собрала все свои силы и бросилась в атаку, толкнув его изо всех сил. Это было рискованно, но другого выбора у них не было. Сакура, почувствовав, что момент настал, вскочила на ноги, ухватившись за руку охранника, и с силой ударила его в лицо. Удар был неожиданным, и охранник, не ожидавший такого поворота событий, отшатнулся назад. Юки, не теряя времени, схватила Сакуру за руку, и они выбежали из камеры. В коридоре царила полная темнота, но они знали, что должны двигаться быстро. Сакура и Юки, полные адреналина, мчались вперед, их сердца стучали в унисон, а в ушах гудело от страха и волнения. Они знали, что охранники не оставят их в покое, и что каждая секунда на счету. Впереди их ждал долгий и опасный путь к свободе, но сейчас, когда они сделали первый шаг, надежда снова зажглась в их сердцах. Сердце Сакуры колотилось в бешеном ритме, отбивая тревожный ритм в такт её шагам. Тусклый, маслянистый свет, просачивающийся сквозь трещины в своде пещеры, едва рассеивал непроглядную тьму, царившую в длинном коридоре. Каждая капля воды, падающая с потолка, звучала как выстрел, усиливая напряженность и без того нервной атмосферы. Юки, идя рядом, сжимала в руке небольшой, но очень острый кинжал – единственное оружие, которое им удалось с собой захватить. За их спинами, в глубине пещеры, грохотали шаги многочисленных охранников – тяжёлая, металлическая поступь, эхом разносившаяся по лабиринту подземных ходов. Их монотонные разговоры, перешёптывания и отрывистые приказы, слышимые сквозь гул воды, рисовали мрачную картину их безнадёжного положения. Сакура, привыкшая к темноте, отлично ориентировалась в пространстве, хотя постоянно приходилось прислушиваться к каждому шороху, каждому скрипу камня. Они пробирались по узким коридорам, лавируя между каменными глыбами и неожиданными провалами. Атмосфера сгущалась с каждым шагом, усиливая ощущение неизбежной опасности. Внезапно Сакура услышала приближающийся патруль – чёткий, ритмичный звук шагов нескольких человек, свидетельствовавшее о строгой дисциплине охранников. Она резко дернула Юки за руку, прижимая её к холодной, сырой стене, возле едва заметной щели. Щель оказалась достаточно узкой, чтобы скрыть их от взглядов, но достаточно просторной, чтобы можно было свободно дышать. Сердца будто выпрыгивали из груди – они затаили дыхание, прижимаясь друг к другу, чувствуя, как ледяной страх пронзает их до костей. Они слышали, как тяжёлые сапоги охранников прошли мимо, их низкие голоса проносились совсем рядом. А затем – тишина. Глубокая, напряжённая тишина, которая казалась ещё страшнее, чем шум шагов. Лишь спустя несколько бесконечных минут, убедившись, что опасность миновала, Сакура и Юки выбрались из своего укрытия. Они медленно, осторожно продолжили свой путь, стараясь двигаться как можно тише. В воздухе висел резкий запах сырости и чего-то ещё – затхлого, неприятного, напоминающего о забытых подземельям. Вскоре они нашли металлическую лестницу, идущую круто вверх. Ступени были скользкими от влаги, металл холодным и слишком гладким. Цепляясь за ржавые перила, они стали подниматься. Каждый этаж представлял новую угрозу – новые коридоры, новые перекрёстки, новые возможности встретить охранников. Но мысль о свободе, о свете солнца и чистом воздухе поддерживала их, заставляя двигаться вперёд, несмотря на нарастающий ужас. Они представляли себе жизнь вне этих холодных, влажных стен, жизнь без постоянного страха и преследования. Наконец, вдалеке, они увидели слабый лучик света… надежда на спасение зажглась вновь, освещая их путь к свободе. Этот лучик дал им силы преодолеть остаток пути, превратив их пугающее приключение в триумфальное бегство. Приближаясь к источнику света, Сакура и Юки почувствовали прилив сил, который придавал им уверенности. Каждая секунда, проведенная вдали от мрачных стен их тюрьмы, была драгоценна. Силуэт двери, освещенный ярким солнечным светом, вызывал в их душе радость, которая расправляла крылья. — Давай, — тихо произнесла Сакура, — ещё немного, и мы будем свободны. Они выбрались на небольшой полутемный чердак, откуда открывался вид на просторы, свежего воздуха. Сердца девушек забились быстрее, когда снаружи доносились звуки жизни, которые казались совершенно нереальными после тёмных темниц заключения. Едва успев перевести дух, Сакура подошла к двери и осторожно приоткрыла её. На улицу хлынул поток свежего воздуха, наполненного ароматами леса, цветов и далёких холмов. Они смотрели на мир, полного жизни и надежды, и в сердце каждой из них разгоралась уверенность. Но быстро осознав, что свобода могла быть лишь мгновением, Сакура обернулась к Юки. — Нам нужно укрыться подальше от пещеры, — строго произнесла она. — Охранники наверняка начнут поиски. Юки кивнула, и они выскользнули из чердака, стараясь не привлекать внимания. Волнения и усталость накапливались, но они держали друг друга в руках, полные решимости не сдаваться. Они двинулись в сторону леса, с каждым шагом теряя вес груза, который давил на душу. За их спинами зловещие крики охранников начали звучать, напоминающие о том, что их побег всё ещё под угрозой. Юки обернулась, видя, как несколько мужчин выбежали из пещеры, переговариваясь между собой о том, как поймать сбежавших. — Быстро! — воскликнула она, прыгнув в кусты. Сакура последовала за ней, и вскоре они оказались в безопасном укрытии, слушая крики, которые приближались всё ближе. Прислоняясь к стволу дерева, они пытались привести дыхание в порядок и осмыслить ситуацию. — Нам нужно как-то отвлечь их, — произнесла Сакура, её голос слегка дрожал от напряжения. — Если они нас поймают… — Не допущу этого, — перебила её Юки, её взгляд был полон решимости. — Я знаю, где можно замаскироваться, но нам нужно время на это. — А как ты предлагаешь это сделать? Юки задумалась. В этой ситуации необходимо было проявить всю смекалку. Вдруг ей пришла в голову идея. — Пойдем к реке, — сказала она. — Если мы доберемся до берега и начнем шуметь, возможно, охранники подумают, что мы в том направлении. Сакура посмотрела на Юки, понимая, что это может сработать. Они сразу же выбрались из укрытия, ускоряя шаги к реке. Несмотря на то что впереди была трудная дорога, они знали, что настало время действовать. Чем быстрее они достигнут реки, тем больше шансов у них будет на успех. Они бежали, двигаясь между деревьями, и вскоре увидели сверкающую гладь воды. Всё вокруг них наполнялось звуками - шуршание листьев, гул ветра, и свист птиц стал композицией, которая призывала их двигаться дальше. — Вот она! — крикнула Юки, когда они достигли берега. Сакура взглянула на реку и, увидев, как быстро течет вода, почувствовала холодок страха. Но это чувство быстро изменилось на решимость. Если им удастся перебраться через реку, у них появится возможность укрыться и спланировать следующий шаг. — Готова? — спросила Юки, поглядывая на скорость течения. Сакура кивнула, и они обе погрузились в воду. Холод объял их, но они решили не обращать на это внимание, стараясь вовсю использовать оставшиеся силы. Когда они добрались до другого берега, от усталости и напряжения их ноги подламывались, но они продолжали двигаться. — Нужно найти укрытие, — произнесла Сакура, окидывая взглядом окружающие леса. Вскоре они наткнулись на небольшой холм, покрытый густыми кустами. Оба девушки сбросили с себя воду и, затаившись в тени, начали обсуждать дальнейшие действия. — Главное сейчас — не попасться, — произнесла Юки, всё ещё дрожа от стряски. Сакура знала, что впереди их ждут ещё испытания, но сейчас, глядя на своего верного друга, она почувствовала глубокую связь, которая давала ей сил. Бегство лишь началось, и они были готовые двигаться вперед, не оглядываясь назад. Каждая секунда этой свободы была даром, который обязывал их не сдаваться.

***

Чёрный Кот, поглощённый своей трапезой, лениво бросил взгляд на танцующую девушку. Её движения были полны мрачной страсти и отчаяния, словно она пыталась привлечь внимание в этом забытом, затерянном уголке мира. В её танце чувствовалась не только грация, но и глубокая тоска, которая пронизывала каждое её движение, как будто она искала спасение от своей участи. Несмотря на то что он наслаждался её искусством, его лицо оставалось холодным и безразличным, как будто в нём не было места для эмоций, и он был погружён в свои собственные мысли о власти и контроле. Внезапно двери пещеры распахнулись с оглушительным грохотом, и подчинённый охранник, весь трясущийся от волнения, вбежал внутрь. — Хозяин, — задыхаясь произнёс он, — двое девушек сбежали, и мы не знаем, как им удалось скрыться. Эти слова пронзили атмосферу, как гром среди ясного неба, заставляя Чёрного Кота насторожиться. Он отложил еду и сжал кулаки, его лицо исказилось от гнева, а в глазах замелькали тени, предвещающие бурю. — Как это возможно? — пробурчал он, его голос стал низким и опасным, как шёпот грозы. — Ни одна из них не должна была уйти. В его сознании вспыхнули образы предательства и унижения; он не мог позволить, чтобы его авторитет был подорван. Банда, которую он создал, была не только его основным бизнесом, но и его гордостью, его жизнью. Каждая сбежавшая рабыня была не просто потерей, а ударом по его власти. Он встал, наполняясь решимостью и одержимостью местью, готовый сделать всё, чтобы вернуть беглянок. — Собери всех, — произнёс он, его голос звучал как команда, — нам нужно выследить их немедленно. Каждый из его подчинённых знал, что это не просто задание; это было дело чести. Они должны были найти девушек, вернуть их, и, возможно, даже убить. В его голове уже крутились планы, как именно он будет действовать. Чёрный Кот знал, что ничто не должно встать у него на пути. Собрав своих подчиненых, он начал разрабатывать стратегию. Каждый уголок пещеры, каждый проход, каждое укрытие должны были быть проверены. Он понимал, что эти девушки могли быть не просто беглянками, а символом надежды для других, и это было неприемлемо. В его сердце разгорелся огонь, который требовал мести, и он был готов идти до конца, чтобы восстановить свой контроль и запугать всех, кто осмелится бросить ему вызов. Так, в мрачной пещере, под звуки танца и шёпоты страха, началась охота, которая могла изменить всё. Чёрный Кот не знал, что его ждет впереди, но одно было ясно: он не остановится, пока не получит то, что ему принадлежит.

*****

Скрывшись за густыми зарослями кустарника, Сакура и Юки затаили дыхание, их сердца бешено колотились в груди. Шум горной реки, доносившийся до этого момента, превратился в едва уловимое эхо, поглощенное безмолвием глубокого леса. Тишина, однако, была обманчива. Шелест листьев, незаметный прежде, теперь резко выделялся на фоне всеобщего спокойствия. Это могло быть любое животное – от пугливого зайца до голодного волка, или, что еще страшнее, их преследователи. — Как ты думаешь, они нас найдут? — прошептала Юки, голос едва слышен над шепотом ветра, нервно поправляя своего промокшего одежды. Ткань, пропитанная водой, липла к телу, вызывая неприятные ощущения. — Не знаю, — ответила Сакура, ее голос дрожал, но она старалась сохранять видимость спокойствия. — Но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы избежать встречи. Внезапный треск сучьев, раздавшийся справа, заставил их вздрогнуть. Сердца подскочили к горлу. Сакура инстинктивно приняла боевую стойку, ее глаза, расширившиеся от ужаса, быстро оценивали окрестности. Они переглянулись, в их взглядах отразился общий страх и определенность близящейся опасности. — Если это зверь… — начала Юки, пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Нам нужно быть очень осторожными. Лучше оставаться незаметными, использовать укрытия. Знание местности – наша лучшая защита. Вспомни, что говорил нам старик Хензо об уклонении от опасности… Сакура кивнула, пытаясь припомнить уроки выживания, которые они проходили в тайне от своих наблюдателей. В ее голове проносились картины маневров, укрытий, и способов отвлечения внимания. Она мысленно проверяла наличие подходящих камней, лиан, и других предметов, которые могут помочь им в борьбе или бегстве. И в этот момент, из-за крупного дуба, вышел человек. Его лицо скрывала маска в виде лица кошки, а одежда была старой, но прочной. За ним показались еще четверо мужчин, их лицо не было видны из-за плохого освещения леса. Эти люди были вооружены: у одного в руках был кинжал, у другого – дубина. Третий нес большой деревянный щит, а четвертый держал на готове лук и колчан со стрелами. — Далеко собрались, дамы? — прорычал человек в маске, его голос был глубоким и резким, как скрежет металла. — Зачем вам понадобилось сбежать из моего убежища? Я крайне расстроен вашим бегством. — Кто вы такие? — спросила Сакура, ее голос, хотя и дрожал, был тверд. Она старалась не показывать своего страха. Ее рука сжимала осколок обсидиана, готовый нанести удар. — Я — ваш хозяин, — холодный голос человека в маске эхом раздался между деревьев. — А вы — мои рабы. И не думайте о противостоянии. Ваша судьба предопределена. Мужчины за его спиной издевательски захихикали, обнажая зубы в усмешке. Сакура заметила, как один из них медленно вытащил кинжал, его отражение блеснуло в лучах пробивающегося сквозь листву солнца. Лезвие было заточено до остроты бритвы. Атмосфера сгустилась, наполнившись ожиданием неизбежного. Запах крови и страха смешался с влажным запахом лесной земли. Юки и Сакура были окружены. Надежда на спасение казалась призрачной. Но сердца девушек колотились в унисон, но страх начал уступать место смелости. Сакура, не отводя взгляда от противника, медленно подняла осколок обсидиана выше плеча, готовясь к возможному нападению. — Мы не ваши рабы, — произнесла она, уверенность проникая в её голос. — Уйдите с нашего пути, и вам не причинят вреда. Человек в маске усмехнулся, его движения были хищными и уверенными. — Наивны, — произнес он, выступая вперед, а его подручные склонили головы в ожидании приказа. — В этом лесу не сыщете спасения. Юки, заметив растерянность в движениях одного из мужчин, сделала шаг вперед и, используя его замешательство, метнула осколок обсидиана. Секунда замедлилась, осколок, словно стрела, пронзил воздух и угодил в глаз подручного, заставив его завизжать от боли. В этот миг Сакура бросилась в сторону, готовые свои кулаки ударить противника. Но неожиданно сзади появился этот человек в маске и пнул её в сторону дерево. И Сакура закалила кровью, удар был сильным и неожиданным. Сакура, была зла что её силы были заблокированы. И она, не может дать отпор этим бандитам. Юки, увидев, как Сакура ударилась о дерево, почувствовала, как волны ярости затопили её. Не дожидаясь, пока бандиты соберутся с силами, она метнулась к ним и начала, нападать. Сжимая в руке запасной камень, Юки вновь прицелилась в ближайшего врага. Тем временем Сакура приподняла голову, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Боль в боку напоминала о том, что она не может позволить себе сдаться. Сжав зубы, она поднялась и переосмысливая свою следующую атаку. Взгляд её сосредоточился на маске человека, и в голове заполнилась решимость. Внезапно откуда-то раздался глухой звук, разрывающий напряжённость момента: кто-то из леса неожиданно свистнул, и в занятых рукопашной бандитах послышался шёпот. Юки и Сакура обменялись настороженными взглядами, чувство тревоги нарастало, но это было что-то большее — приближающаяся помощь? Из зелёных глубин леса изящно возник Тобирама Сенджу, его серебристые волосы колыхались на ветру, а на лице красовались татуировки в виде ярких полос. Его появление внушало надежду, обещая приближающуюся бурю, в которой противники, возможно, столкнутся не с одним лишь страхом, но и с истинной силой. Тобирама, словно живое воплощение молнии, стремительно оценил текущую ситуацию. Его проницательные глаза зафиксировали бандитов, и он сразу понял, что они не ожидали такой быстрой реакции. Сосредоточившись, он готовил технику, способную кардинально изменить ход битвы. Ветер нежно прикасался к его волосам, создавая впечатление, что он сам стал частью природы — стремительным потоком, готовым к атакам. Юки и Сакура, заметив появление Тобирама Сенджу, ощутили волну безопасности. Юки, хоть и охваченная яростью, не могла устоять перед величественным присутствием своего кумира. Сакура же испытывала тревогу и удивление от прихода Нидаймэ Хокагэ. Бандиты, осознав мощь фигуры Сенджу, погрузились в смятение. Переглянувшись, они недоумевали, что предпримет этот человек. Не теряя времени, Тобирама бросился в атаку, его движения напоминали вихрь, сметающий все на своем пути. В тот момент, когда Сакура стояла, как завороженная, в неё вдруг вонзились стрелы. Юки закричала: "Сакура, берегись!" Но к сожалению, одна стрела попала Сакуре в плечо, а остальные были сбиты сюрикенами. Она посмотрела на свою рану, только хотела себя вылечить но вспомнила что она не может и за ошейника. Которые блокируют её технику, резкое электрический ток по шеи дало разряд и Сакура потеряла сознание. С ужасом увидев это, Юки помчалась к подруге, а Тобирама начал свою водную технику, сокрушая врагов одним мощным ударом. Когда Юки подошла к Сакуре, а та уже была без сознания. Тобирама - сама ей нужна помощь, она без сознания из-за ошейника, который дал разряд тока. Тобирама, услышав слова девушки Узумаки, обернулся и увидел другую, безжизненно лежащую на земле. Подойдя ближе, он заметил её рану — кровавое пятно на одежде, вызывающее тревогу. Быстро извлекая бинты из своей сумки, он принялся за первую помощь. Сосредоточившись на задаче, он аккуратно обмотал бинты вокруг её повреждения, стремясь остановить кровь и даровать ей надежду. В его глазах сверкала решимость, ведь каждое мгновение было драгоценным. Он поднял взгляд на Узумаки и спросил: — Ты сможешь бежать? Юки ответила ему: — Нет, и если бы можно было что-то сделать с этим ошейником… Тобирама внимательно посмотрел на неё, затем подошёл ближе. Сосредоточив свою чакру, он разрезал ошейник, освобождая её от оков. — Теперь можешь бежать? Спросил у неё. Юки, вновь обретая свободу, ответила: — Да, но как же моя подруга? — Я её понесу на плече, а ты помоги аккуратно уложить её на спину, — произнёс Тобирама, полон решимости действовать, несмотря на обстоятельства. Юки кивнула, осознавая, что времени у них в обрез. Ситуация была критической, и каждая секунда на счету. Они быстро подхватили Сакуру, стараясь обращаться с ней максимально осторожно, чтобы не усугубить её состояние. Тобирама, неся её на своём плече, ощущал на себе тяжесть ответственности, которая давила на него, как никогда прежде. Каждый шаг давался ему с трудом, словно он пробирался сквозь густой туман, но остановиться они не могли. Вокруг них царила напряжённая атмосфера. Ветер свистел, принося с собой запахи леса и тревоги. Их сердца колотились в унисон, когда они пробирались сквозь заросли, стараясь избегать ненужного шума. С каждым шагом они бежали, но опасность была повсюду, и они не могли позволить себе расслабиться.