Клоны на квесте

Ромео вбежал в комнату с номером два, его сердце колотилось от адреналина, но вместо ожидаемого мрака и ужаса перед ним открылось роскошное помещение. Это было похоже на сцены из фильмов о старинных дворцах: высокие потолки, украшенные золотом и фресками, сверкающие хрустальные люстры и блестящий мраморный пол. В центре зала кружились пары — дамы в корсетах и пышных платьях, украшенных жемчугом и кружевом, и джентльмены в безупречных камзолах. Их движения были грациозны, как будто они исполняли заранее отрепетированный танец. Музыка, льющаяся из ниоткуда, наполняла воздух мелодией вальса. Ромео замер на мгновение, его взгляд метался от одного человека к другому. Все были безупречно красивы, но что-то в их лицах казалось странным. Они улыбались, но улыбки были слишком натянутыми, а глаза слишком пустыми. — Это точно жуткая квест-комната? — пробормотал он себе под нос, поправляя свою розовую шевелюру. Ромео огляделся и сделал шаг вперёд, словно вступая в другую эпоху. Всё вокруг напоминало капсулу времени — Франция до революции, мир пышных балов и высшего общества. Его мужские туфли мягко ступали по блестящему полу, не издавая ни звука. — Ну что ж, — произнёс он с лёгкой усмешкой. — Если это испытание, то оно явно создано для меня. С этой мыслью он направился в центр зала, уверенно и с изяществом, будто сам принадлежал к этой эпохе. Однако его внутреннее спокойствие начало меркнуть, когда он заметил, что танцующие пары, не прерывая танца, начали медленно поворачивать головы в его сторону. Их пустые глаза теперь были прикованы только к нему. Ромео, сохраняя уверенность, сделал глубокий вдох и прокашлялся, привлекая внимание одной из дам, кружившей неподалёку. Её платье было настолько роскошным, что он на мгновение задумался, не оказался ли в настоящей исторической пьесе. — Здравствуйте, demoiselle, — произнёс он с улыбкой, добавив в голос нотку аристократизма. Дама остановилась, слегка наклонила голову, изучая его взглядом, в котором было что-то тревожное, как будто её глаза пытались проникнуть в самую душу. Ромео подошёл ближе, протянув руку, словно это было самое естественное действие на свете. Он легко и грациозно поднёс её руку к своим губам и коснулся её лёгким поцелуем. — Вы очаровательны, мадам, — добавил он, откидывая розовые волосы назад, как истинный кавалер. Дама не ответила сразу. Её лицо застыло в странной улыбке, которая больше напоминала маску, чем проявление чувств. Лишь спустя мгновение она склонила голову и произнесла: — И вы весьма... смелы, незнакомец. Её голос был тихим, почти шепчущим, но в нём было что-то, от чего по спине Ромео пробежал холодок. Остальные танцующие внезапно замерли, словно кто-то нажал на паузу. Все головы повернулись в их сторону, их пустые глаза теперь смотрели только на него. Ромео почувствовал, как напряжение нарастает. Он выпрямился, стараясь сохранить уверенность. — Полагаю, я оказался здесь случайно, — продолжил он, слегка усмехнувшись. — Позвольте мне спросить, где я нахожусь? — Вы... в месте, где правила диктует прошлое, — загадочно ответила дама. Её голос казался чужим, будто кто-то говорил через неё. — И оно не любит, когда его нарушают. Её рука холодной змейкой скользнула из его ладони, оставив на коже Ромео ощущение ледяного прикосновения. Из толпы шагнул мужчина лет сорока, с орлиным носом и холодным взглядом. Его камзол был из тёмного бархата, украшенного золотыми узорами, а движения излучали аристократическое достоинство. Он посмотрел на Ромео с таким выражением, словно оценивал что-то давно забытое, но важное. — Позвольте узнать, кто вы, незнакомец, — заговорил он глубоким, размеренным голосом. — Прибыли ли из далёких краёв или, быть может, ничего из себя не представляете? Ромео, чувствуя, что все взгляды в зале теперь прикованы к нему, лишь на мгновение замялся, а затем выдал первое, что пришло в голову: — Monsieur, я поэт из далёких стран, и мне улыбнулась удача, когда меня пригласили сюда, — произнёс он с театральным пафосом, слегка поклонившись. Мужчина прищурился, окинув его пристальным взглядом. На его губах заиграла тонкая, но холодная улыбка. — Поэт, говорите? Из далёких стран? — переспросил он, будто смакуя каждое слово. — Как интересно… Мы давно не видели здесь гостей, особенно таких… самоуверенных. Толпа окружила их плотнее, создавая замкнутое пространство. Женщины в корсетах и мужчины в камзолах смотрели на Ромео так, будто он был редким экспонатом. — Расскажите же нам, monsieur* — продолжил мужчина. — Какими стихами вы пленяете сердца своих слушателей? Или, быть может, ваше перо больше говорит о чьих-то неудачах? Ромео почувствовал, как холодный пот выступил на его лбу, но он быстро взял себя в руки. — Стихи? — с лёгкой улыбкой повторил он, делая шаг вперёд. — Мои строки рассказывают о красоте, любви и свободе. О том, что вдохновляет сердца даже там, где, казалось бы, нет надежды. Толпа зашевелилась, послышался шёпот. Мужчина наклонил голову, будто раздумывая, стоит ли ему верить. — Свобода, говорите? — его голос стал ледяным. — Как странно слышать это слово в месте, где прошлое никогда не отпускает. Ромео почувствовал, как атмосфера вокруг начала сгущаться. Взгляды, казавшиеся раньше лишь любопытными, становились зловещими. Мужчина, окинув Ромео долгим взглядом, внезапно расправил плечи и протянул руку в сторону, указывая на огромный, богато украшенный стол, который стоял в глубине зала. На нём горели свечи, а посуда из серебра и фарфора отражала мягкий свет люстр. — Позвольте пригласить вас за стол, monsieur, — произнёс он с показной любезностью, но в его голосе сквозила какая-то скрытая угроза. — Уверен, наш ужин позволит вам лучше понять, куда вас занесла судьба. Ромео немного замялся, но затем улыбнулся своей фирменной самоуверенной улыбкой. Он сделал шаг вперёд, слегка кивнув. — С превеликим удовольствием, monsieur, — ответил он, стараясь не выдать своей тревоги. — В конце концов, как истинный поэт, я ценю хорошие беседы и изысканное общество. Толпа расступилась, пропуская его к столу. Женщины в корсетах следили за каждым его движением, а их улыбки казались всё более напряжёнными. Мужчина шёл рядом, как будто демонстрируя, что он хозяин положения. Когда Ромео подошёл ближе, он заметил, что еда на столе выглядела невероятно аппетитно, но чем дольше он смотрел, тем более странными казались детали. Фрукты выглядели слишком яркими, будто были сделаны из воска, а мясо источало сладковатый, неприятный аромат. — Прошу, присаживайтесь, — мужчина указал на высокий стул с бархатной обивкой, который стоял во главе стола. Ромео сел, сохраняя видимость спокойствия, хотя его сердце начинало биться быстрее. — Я уверен, что у нас будет о чём поговорить, — продолжил мужчина, садясь напротив. — А пока давайте насладимся нашим гостеприимством. Слуги, появившиеся словно из ниоткуда, начали накрывать перед Ромео тарелки. Они не говорили ни слова, их движения были механическими, как у кукол. Ромео, напрягая все свои чувства, начал придумывать, как выбраться из этой странной ситуации, пока не стало слишком поздно. Слуга, не говоря ни слова, медленно поднял крышку подноса. Когда Ромео увидел, что под ней скрывалось, его тело словно парализовало. На серебряном блюде лежала человеческая рука, аккуратно уложенная, словно это был шедевр кулинарного искусства. Она выглядела шокирующе реалистично — каждая вена, каждая складка кожи были пугающе детализированы. Ромео попытался сглотнуть, но его горло пересохло. В нос ударил странный металлический запах, от которого желудок сжался в узел. Это была не просто рука — она была украшена, как главный элемент зловещего блюда. Лимонные дольки лежали рядом, а розмарин был разложен вокруг, словно это должно было смягчить ужас. — Ч-что это? — прохрипел Ромео, с трудом находя слова. Его голос дрожал, как и его руки, которые он прижал к столу, чтобы не выдавать, насколько он напуган. Хозяин стола, мужчина с орлиным носом, прищурился и улыбнулся так, что его зубы блеснули в свете люстр. — Ах, monsieur, — произнёс он с едва заметным смехом. — Это угощение… специально для вас. Толпа, окружавшая их, взорвалась низким, зловещим смехом. Он был неправильным, слишком громким, слишком искусственным. Смех словно сочился из теней, заполняя всё вокруг, и у Ромео закружилась голова. "Это ненастоящее… это просто часть квеста", — попытался он себя убедить. Но запах, слишком реалистичный, и ужасные, почти живые детали руки говорили об обратном. Его сердце колотилось так быстро, что казалось, ещё немного, и оно вырвется из груди. Пот заливал лоб, скользил по вискам, пока его разум панически искал выход. Но куда бы он ни посмотрел, везде были лица. Их глаза, горящие в полумраке, сверлили его, как иглы. — Простите, но я… я не могу это принять, — пробормотал Ромео, отодвигая блюдо так быстро, как только мог, но его руки дрожали слишком сильно. Мужчина наклонился вперёд, его голос стал шёпотом, ледяным, как сама смерть. — Отказаться? Monsieur, это… невежливо. Толпа перестала смеяться, и комната наполнилась тяжёлой тишиной. Слуги приблизились к столу, их движения стали резкими, неестественными, словно марионетки, управляемые невидимой силой. Ромео ощутил, как холод страха скользит по его спине. Его дыхание стало рваным. Он вспомнил рассказы о каннибалах, о людях, которые ели себе подобных. Это была его худшая фобия, самый сокровенный ужас, который он пытался загнать глубоко внутрь. Теперь этот страх ожил. Его горло сдавило, желудок подкатывал к горлу, а руки вспотели так сильно, что казалось, что он захлебнётся в собственном ужасе. — Нет… это какая-то ошибка, — произнёс он, сам не веря своим словам. Но лица вокруг стали холоднее, жёстче. Их улыбки больше не скрывали ничего человеческого. Зеркала в зале начали отражать искажённые фигуры, будто пространство само выдавало его страх наружу. Ромео понимал: оставаться здесь — значит погрузиться в бездну, из которой он уже не выберется. Но встать, сбежать, что-то сделать — тело отказывалось слушаться. — Мы даже не приступили к десерту, monsieur, — с улыбкой, полной предвкушения, произнёс хозяин, склонив голову в бок. Ромео почувствовал, как его сердце пропустило удар. — К десерту? — переспросил он, голос сорвался на тон выше, чем он хотел. Вопрос прозвучал скорее как отчаянный крик о помощи. Глаза Ромео бегали по залу, выискивая хоть кого-то, кто мог бы разрядить эту странную, зловещую обстановку. Но лица гостей оставались нечитаемыми, их взгляды впивались в него, как иглы. Хозяин хлопнул в ладоши, и два слуги вынесли ещё один серебряный поднос. Этот был больше, массивнее, украшен узорами, которые зловеще блестели в свете люстр. Ромео знал, что должен отвлечься, найти способ выбраться, но его взгляд был прикован к подносу. Внутри разрастался страх, как сорняк, заполняя всё его сознание. — Это... должно быть шутка, да? — он попытался усмехнуться, но звук вышел жалким, полным паники. — Шутка? — хозяин расплылся в широкой улыбке. — Нет, monsieur. Это — искусство. Слуга поднял крышку с такой плавностью, будто это была церемония. Воздух в комнате стал густым, тяжёлым. Под крышкой оказалась что-то ещё более отвратительное. На блюде лежала голова, изящно украшенная кремовыми розами и ягодами. Глаза были закрыты, но это не делало её менее пугающей. Кожа бледно-жёлтая, словно кукольная, но слишком реалистичная, чтобы не вызвать дрожь. Ромео судорожно вдохнул, и его желудок в этот момент буквально перевернулся. Он закрыл рот рукой, чтобы не закричать. — Вы ведь любите сладкое, не так ли? — с притворной заботой спросил хозяин, отодвигая блюдо чуть ближе к Ромео. Зал снова наполнился зловещим смехом. Его эхом разносилось по всему помещению, становясь всё громче и искажённее. Ромео с трудом держался. Голова кружилась, ноги дрожали, как будто под ним снова рухнула лестница. Этот ужас был настолько плотным, что казалось, он заполнил воздух вокруг. "Это не может быть реально. Это квест, это игра, просто постановка", — повторял он себе, но сердце колотилось так быстро, что казалось, оно вот-вот разорвётся. — Ну что же, monsieur, попробуйте, — мягко сказал хозяин, протягивая нож и вилку. Ромео не двигался. Его руки словно окаменели. Паника окутывала его, как туман, сжимая грудь всё сильнее. Ему казалось, что если он дотронется до этого блюда, он окончательно потеряет рассудок. Ромео не мог отвести глаз от головы на блюде. Её черты казались зловещими и одновременно знакомыми, как будто он видел этого человека где-то раньше. Сердце его бешено колотилось, паника поднималась волнами, словно его накрывало гигантским цунами. — Я… я не могу… — прошептал он, пытаясь отодвинуться назад. Его руки дрожали так сильно, что он едва удерживал равновесие. — Не можете? — хозяин стола поднял бровь и откинулся на спинку своего кресла. Его улыбка стала шире, но в ней было что-то хищное. — Monsieur, это же десерт. Отказываться... неприлично. Толпа разразилась смехом, который эхом отражался от зеркал, множился, становясь всё громче. Этот звук заполнял всю комнату, давил на виски Ромео, превращался в гул, который заглушал его собственные мысли. Он попытался отступить, но споткнулся о ножку стула и едва не упал. Пульс бился в висках, воздух стал горячим и липким, как смола. Паника взяла верх. — Нет, нет, я не могу это сделать! — крикнул он, но его голос утонул в хаотическом смехе. Хозяин подался вперёд, его глаза блеснули в свете люстр. — Но вы должны, monsieur. Это часть правила. Отказ равносилен… нарушению. Слуги с марионеточной плавностью начали приближаться. Их лица были пустыми, как у фарфоровых кукол, но движения внушали животный ужас. — Давайте же, monsieur. Возьмите нож. Попробуйте. Ромео сделал шаг назад, и его пятка скользнула по гладкому полу. Он почувствовал, как холодный пот стекает по спине. Ему казалось, что стены сужаются, зеркала подступают всё ближе, множа его отражение. И вдруг он увидел это: в зеркале, среди множества его собственных отражений, были не его глаза. Они смотрели на него с неестественной злобой, издевательской усмешкой. Это было не его лицо, но оно двигалось так, будто это он. — Вы боитесь, monsieur? — хозяин произнёс это мягко, почти шепотом, но в этих словах был ледяной холод, который пробирался прямо в сердце. Ромео задохнулся. Паника переросла в необузданный ужас. Его руки судорожно искали опору, но казалось, что пол под ногами готов обрушиться. — Нет… Нет! Я не буду это делать! — закричал он, в его голосе звучало отчаяние. — Тогда, боюсь, вы станете… следующим десертом, — голос хозяина был медленным, растягивающим слова, как нож, рассекающий ткань. Слуги шагнули ещё ближе, их тени покрыли пол, как липкий туман. Ромео чувствовал, как стены словно закрываются вокруг него, воздух стал невыносимо плотным. Он сделал ещё один шаг назад и вдруг понял: дальше идти было некуда. Позади была только темнота, густая и осязаемая, словно она готова поглотить его. — Прошу прощения, но мне нужно идти, — сказал Ромео, пытаясь вложить в голос максимум уверенности. Его ноги дрожали, но он заставил себя встать прямо и выдавить слабую, нервную улыбку. Гости замерли. Смех и шёпоты прекратились, словно кто-то выключил звук. Все взгляды в комнате пронзили Ромео, как стрелы. Хозяин поднял руку, и слуги замерли на месте, словно марионетки, ожидающие следующей команды. — Уйти? — переспросил хозяин, его голос был тихим, но в этой тишине чувствовалась угроза. — Но, monsieur, десерт уже подан. Уходить в разгар праздника… крайне невежливо. Ромео сглотнул, его горло пересохло. Казалось, воздух в комнате стал ещё тяжелее. — Простите меня, но у меня... дела, — он попытался пошутить, но его голос сорвался, выдавая страх. — Дела? — хозяин театрально вскинул бровь. — Уверен, ваши дела могут подождать. Или, возможно, вы боитесь нашего гостеприимства? Толпа снова зашепталась, шёпот напоминал рой насекомых, окружающий Ромео. Ему казалось, что с каждой секундой стены приближаются, а зеркала отражают не только его, но и то, что он не хотел видеть. — Нет… Конечно, нет! — поспешно воскликнул он, чувствуя, как пот стекает по спине. — Просто… мне нужно... э-э... найти моих друзей! Да, они наверняка ждут меня. Хозяин долго смотрел на Ромео, его улыбка становилась всё шире, пока не напоминала оскал. — Ах, друзья. Конечно, конечно, как же без них, — сказал он, кивая. — Но... есть одно но, monsieur. Здесь не бывает случайных гостей. Если вы пришли сюда — вы останетесь. Эти слова прозвучали как приговор. Ромео почувствовал, как его ноги словно приросли к полу. Холодный пот стал ледяным, каждое слово хозяина эхом отдавалось в его голове. — Увы, уйти — не опция, monsieur, — хозяин наклонился ближе, его тень казалась живой, извивающейся. — Разве что вы хотите покинуть нас… навсегда. Толпа разразилась ледяным смехом. Звуки сливались, искажались, превращаясь в какой-то ужасный хор, который, казалось, раздавался со всех сторон. Ромео сделал шаг назад, но натолкнулся на стол. В его голове было только одно: бежать. Спастись любой ценой. Ромео резко развернулся и ринулся прочь, не обращая внимания на вопли и шёпоты, которые будто бы ожили и начали преследовать его. Каждая часть его тела кричала от ужаса, но он гнал себя вперёд. Его шаги гулко отдавались эхом, словно комната была бесконечной, а двери всё не появлялись. Позади раздался голос хозяина: — Бежать? Ах, monsieur, вы не сможете убежать от нас… от себя. Эти слова эхом разнеслись по залу, и Ромео почувствовал, как пол начал вибрировать под ногами. Зеркала по бокам комнаты начали дрожать и трескаться. Он мельком заметил своё отражение — но это был не он. Глаза в зеркале были чёрными, пустыми, а губы растянулись в дьявольской усмешке. — Нет, нет! — крикнул Ромео, не оглядываясь, ускоряя шаги. Каждый его вдох был болезненным, грудь сдавило, но он продолжал бежать. Вокруг него начали возникать тени, искажённые и длинные, они вытягивались из зеркал, словно пытаясь схватить его. — Ты не убежишь, — шептали они на разных языках, их голоса звучали одновременно у него в ушах и в самой голове. Ромео сделал рывок вперёд, но пол вдруг резко ушёл из-под ног. Он упал, кубарем покатился вниз по длинному коридору, усеянному осколками зеркал. Осколки резали его кожу, оставляя тонкие полоски крови, но он не чувствовал боли — только страх. Когда он наконец остановился, перед ним оказалась массивная дверь с тяжелым железным кольцом вместо ручки. Ромео вскочил на ноги и, не думая, схватился за кольцо, изо всех сил толкнув дверь. За ней было только больше тьмы. — Нет! — прошептал он, чувствуя, как страх накрывает его с головой. Позади раздался скрежет, словно когти скребли по стеклу. Он обернулся и увидел, как тени, вытягиваясь, тянутся к нему. Их руки были длинными, как щупальца, а глаза — пустыми, отражающими его собственный ужас. Ромео прыгнул в темноту за дверью, предпочитая неизвестность ужасу, который был позади. Ромео тяжело приземлился на твёрдый деревянный пол. Его дыхание было сбивчивым, а сердце колотилось так, будто готово было вырваться из груди. Вокруг стояла абсолютная тишина. Он огляделся, ожидая увидеть очередной кошмар, но вместо этого заметил перед собой старую табличку. На ней чёрными буквами было написано: "Поздравляем! Вы прошли квест!" Он моргнул, не веря своим глазам. Крошечная комната была пустой, без мебели, без зеркал, без теней. Только эта табличка, свисающая с потолка на тонкой цепочке, и мягкий свет, струящийся из маленького светильника над ней. — Это... всё? — прошептал он, всё ещё дрожа от ужаса. Ромео сделал шаг вперёд, чтобы коснуться таблички, но тут внезапно из динамиков раздался громкий, механический голос: — Поздравляем, участник номер два! Вы успешно преодолели свои страхи и завершили квест! Звук заставил его вздрогнуть, но слова не приносили никакого облегчения. В его голове всё ещё стояли образы зловещих зеркал, искажённых лиц и… человеческой руки на блюде. — Это какая-то шутка? — пробормотал он, его голос звучал хрипло, словно от напряжения. Дверь в стене с громким щелчком открылась, пропуская внутрь поток холодного воздуха. За дверью был коридор, освещённый тусклым жёлтым светом, который казался одновременно успокаивающим и зловещим. Ромео колебался. Он не доверял этому выходу, не после всего, что он видел. — Ну же, шагай, — пробормотал он себе под нос, пытаясь успокоить дрожь в коленях. — Это конец... или нет? Собрав остатки смелости, он шагнул в коридор, с каждым шагом прислушиваясь к звукам. Никаких шёпотов, никаких шагов позади. Только его собственное тяжёлое дыхание. "Но если это конец, почему я всё ещё чувствую этот страх?" — пронеслось в его голове. Ромео, наконец, вышел наружу. Холодный ночной воздух ударил ему в лицо, словно ледяной поток, и он замер, пытаясь осознать, что всё это закончилось. Но вместо облегчения его охватило странное чувство тревоги. Зонтик сидел на корточках, ссутулившись, его лицо закрывали дрожащие руки. Рёванный, измученный Зонтик. — Зонтик? — голос Ромео прозвучал хрипло, почти неузнаваемо. Тот вскинул голову, его покрасневшие глаза были полны ужаса. — Это ты... Ромео? — едва выдавил Зонтик, его голос дрожал, будто он не мог поверить в реальность происходящего. — Что с тобой случилось? — спросил Ромео, делая неуверенный шаг вперёд. Зонтик не ответил, его взгляд метался вокруг, как у загнанного зверя. — Что... здесь произошло? Ромео снова посмотрел на Зонтика, который в этот момент тихо разрыдался, закрывая лицо руками. — Зонтик... — тихо произнёс Ромео. — Что ты видел? — Они... они были везде... — прошептал тот, его голос был наполнен отчаянием. — Я не смог... Они смотрели на меня... Они ползали по мне... Ромео ничего не ответил. Вместо этого он почувствовал, как снова накатывает волна страха. Они думали, что прошли квест. Но теперь всё казалось иначе. Ромео, взглянув на Зонтика, почувствовал, как тот пристально смотрит на него, будто замечая что-то странное. — У тебя... футболка вся в крови, — тихо произнёс Зонтик, его голос был полон смеси ужаса и отвращения. Ромео опустил взгляд. Его светло жëлтая футболка действительно была заляпана засохшей и свежей кровью. Кровь была повсюду: тёмные пятна на груди, разводы по рукавам, даже капли на джинсах. — Что за чёрт?! — выдохнул Ромео, паника начала нарастать. Он лихорадочно начал ощупывать себя, пытаясь найти рану. Но не было ни боли, ни порезов. Кровь явно была не его. — Это... не моё, — пробормотал он, но в его голосе не было уверенности. — А что случилось? — Я... я не знаю! — воскликнул Ромео, пытаясь вспомнить. Но воспоминания о том, что произошло в комнате с "аристократами", были словно покрыты густым туманом. Он помнил ужин, помнил ужас, который испытал, когда видел руку... но как на нём оказалось столько крови? — Я понятия не имею! — закричал Ромео, схватившись за голову. — Я не знаю, что произошло! Это просто квест, это всё просто игра, чёрт возьми! — Нет... — прошептал он, отступая назад. — Нет, я ничего не делал! Я ничего не делал! Но даже он сам уже не был в этом уверен. Он сходит с ума.