Заметки демонолога

      Сквозь затянувшую обзор пелену вновь проступил образ Риммона в рубашке, теперь исполнявшей роль набедренной повязки. В этот раз демон сидел не один.       — Риммон! — голос Мангра прогремел на всю комнату, многократно отразившись от стен. — Отпусти его!       — Ты вновь за своё? — демон нехотя убрал руки с плеч и отстранился от застывшего в оцепенении короткостриженного светловолосого мальчика. — Он не маг, мне его привели в качестве жертвы. В чём проблема?       — Что ты успел с ним сделать?       — Ничего такого, — Риммон беззаботно развёл руками и по-свойски потрепал мальчика по волосам. — Мы мило поболтали. Он рассказал мне, как ловко умеет попадать в дома через форточки и какой он в целом молодец. Представляешь: выносили вещи втроём, а он потом всем сказал, что «сделал хату» сам, один. Даже мне на словах не хотел сознаваться. Не каждый взрослый такое…       — Риммон, ответь на мой вопрос: что ты успел сделать?       — Мы уже связаны и он моя жертва. Ты об этом спрашиваешь или о чём-то ещё? — демон ядовито улыбнулся.       Мангр с нескрываемым отвращением выругался себе под нос, приоткрыл дверь и крикнул в коридор:       — Фелан!       В комнату несмело вошёл невысокий бородатый маг. Он встал у стены, опустив глаза в пол, и еле слышно начал бормотать:       — Распоряжение было, что допускается…       — А мозговую деятельность ты тоже только по распоряжению подключаешь?! — Мангр навис над Феланом от чего тот стал казаться ещё меньше. — Притащить сюда малолетних домушников считаешь отличной идеей, да?!       — Так нет возможности пока кого-то…       — Да тебе просто плевать. У тебя это на лбу написано. Но это исправимо. Риммон! Я буду за дверью — этого хмыря не трогай, пусть всё видит. А пацан всё равно не жилец — он твой.              Образы вжавшегося в стену мага и обездвиженного мальчика растаяли, а Риммон теперь оказался на полу у стены, в дальнем углу комнаты. Мангр устроился рядом, устало потёр лицо и стал молча наблюдать, как демон гоняет по полу крохотную подвижную тёмную субстанцию. При ближайшем рассмотрении она походила на неровный комок чёрной проволки, который, несмотря на свой облик, не подразумевающий разумности, вполне осмысленно нападал на руки демона, раз за разом впиваясь тому в пальцы острыми штырьками, торчащими со всех сторон. Порождение от контакта с демоном постепенно угасало, но продолжало защищаться, пока не сжалось до размера крохотной точки и не исчезло совсем.       — Хм. Маленькое, но такое боевое. И стойкое, — демон слабо улыбнулся. — Как и он сам. Удивительно: оно и защищало этого мальчика, и толкало на те поступки, из-за которых он оказался здесь, — Риммон поджал губы и повернулся к Мангру. — Объясни теперь: что я в этот раз сделал не так?       Мангр потёр лицо ладонью:       — Сил нет. Сам смотри, — маг тихо выдохнул и ослабил ментальную защиту.       Взгляд Риммона мгновенно потух. Демон опустил голову:       — Я всё ещё мерзкое отродье? Значит, то, что ты говорил о моём творении ложь? Нет, — демон задумчиво закусил губу. — Ты не лгал. Ты всё так же считаешь уютной ту поляну, что я могу материализовать. И ты всё так же не против, что вместо шумной реки, похожей на ту, на берегу которой ты иногда проводишь время между нашими встречами, я создал озеро с тёплой водой из других твоих воспоминаний. Тебе так нравится даже больше. И ты не обманывал меня говоря, что берег получился идеальным: он напоминает тебе и то озеро, и ту реку одновременно. Но… Ты уже сомневаешься, что хочешь появляться там и быть со мной? И всё из-за моей сути… В произошедшем сегодня ты винишь и того нерадивого мага, и себя… Но мою суть ты всё так же ненавидишь. Нет. Сегодня даже сильнее, чем обычно. Почти так же, как ты ненавидишь то, что тебе приходится делать, вместо того, ради чего ты присоединился к этим людям.       Мангр тяжело выдохнул, глядя в противоположную стену:       — Сколько жертв тебе ещё нужно, чтобы создать то, что я пожелал изначально?       — Ты видел, что я сделал с порождением?       — Ответь на вопрос.       — Тебя мой ответ не порадует. В действительности ты не хочешь слышать никакую цифру кроме нуля, но я думаю, что есть другой вариант.       Комната вокруг растаяла.       Мангр и Риммон сидели под раскидистым деревом, длинные ниспадающие ветви которого были усыпаны нежными сиреневыми цветами. Тёплый ветер колыхал длинные стебли камыша. Солнечный свет яркими бликами отражался от воды. Тишину нарушал лишь шелест листвы и далёкий шум волн, доносящийся откуда-то из-за леса.       Мангр коснулся губами плеча Риммона. Втянув носом воздух, он ощутил запах прохладной речной воды, который смешался с еле уловимым цветочным ароматом. Риммон невесомо запустил пальцы в лоснящиеся тёмные волосы, провёл ими за ухом. Мангр поднял взгляд на демона, подался к нему, сблизившись вплотную и вжался своими губами в нежные слегка прохладные губы демона. Риммон ответил на поцелуй, обвивая руками широкую шею, откинулся назад, утягивая за собой Мангра. Оторвавшись от маняще-сладких губ демона, Мангр стал касаться своими его лица, шеи, груди, гладить его тело. Поцелуи из нежных становились всё более страстными, напористыми. Мерное дыхание Риммона участилось и начало перемежаться со слабыми всхлипами, когда Мангр вошёл в его податливое тело демона, вжав в прохладную упругую траву.

***

      Пробуждение вновь далось Марсу нелегко. Вставать ему не хотелось. Идти куда-то — тем более.       «Я как будто не спал… Блять. Сегодня к Шезму, — он постучал по крышке лежащей рядом банки. — Это ты не хочешь к нему или я? Да плевать. Надо просто поднимать зад и собираться».       Поднимая себя с кровати, Марс машинально приложил руку к амулету.       «Тёплый и опять как будто клокочет. И у меня внутри что-то похожее. Какой-то жар и… Волнение? А. Да. Чему я удивляюсь?».       За кружкой отвара и банкой густого сливового варенья Марс записал всё, что ему приснилось о Риммоне, стараясь эмоционально отгородиться от увиденного и опустить все откровенные подробности.       «Мне нужны только события и детали. Блядская нежность и ещё более блядское возбуждение тут вообще не к месту. Только ещё больше путают. Не знаю, правду он показывает или нет, но записать стоит. Правда зачем я…»       Отложив ручку Марс потёр виски, потом агрессивно взъерошил волосы.       «Не знаю, с какой целью я это пишу… В чём смысл? Всё ещё думаю помочь Риммону? Ай, похуй. Если вдруг сдохну, Касу будет что почитать. Весь отлов ляжет с моих бредней… Будет ещё одно пособие: как понять, что у тебя потёк чердак».       Перед тем как сложить в рюкзак блокнот, Марс открыл его на первой странице и недовольно цыкнул:       — Демоническая форма… У-у-у, бля. Пиздец интересно. Сдохнуть можно.       Марс перевёл взгляд на следующий пункт, который он в какой-то из дней подчеркнул несколькими быстрыми линиями.       «Да. До отъезда Шезму мне очень нужно было знать про одержимость… А сейчас? Сейчас меня больше волнует как моё состояние, как бы оно ни называлось, повлияет на мою живучесть в дальнейшем. Да, всё-таки было бы полезно про это послушать. Так сказать, сверить показания: то, что расскажет Шезму и то, что показывает Риммон. А потом всё это сравнить с тем, что чувствую я. Привычнее считать это «одержимостью». По симптомам, о которых говорили в отлове, один в один. Но Шезму говорил про «совсем противоположное». Да и это не сильно похоже на то, что происходило у Риммона с Мангром. Ритуала могу и не помнить, но я сомневаюсь, что смог бы как-то уломать демона подчиниться мне добровольно. В дипломатии я конч полный. Самое полезное, до чего добазарился, это отстранение от уборки трупов. Да и хоть Риммон ломается без конца, Мангру он подчиняется. А мне скорее поддаётся, когда ему это удобно. Нет… Пока похоже, что я какая-то жертва. А чем ему меня выгодно держать? Тем, что он морочит мне голову и уламывает его освободить…»       Осознав, что он слишком засиделся, углубившись в свои мысли, Марс решил, что воспользуется свитком для перемещения.       «Поболит голова, блевану где-нить в углу и отойдёт всё. Зато для людей так безопаснее. Мало ли, отпихнут от входа, а я озверею. Или покажется, что меня хотят обчистить — порешаю всех, кто рядом».       Марс взял с кровати банку с демоном:       — Да. Ты едешь со мной. И я не собираюсь продолжать скрываться. У меня в голове полнейший пиздец из-за тебя. А Шезму и без чтения мыслей меня насквозь видит, так что толку от того, что я что-то скрываю — ноль. Про единственного, кого мне надо было действительно беречь, я сам растрепал. Лучше пущу ресурс на что-то другое.

***

      Материализовавшись посреди распаханного поля, примерно в километре от жилища Шезму, Марс рухнул на колени из-за пронзившей затылок острой боли и резко подкатившей к горлу тошноты. Поднявшись на ноги только с четвёртой попытки, он вытер лицо рукавом ветровки, небрежно хлопнул руками по промокшим грязным штанинам, высушивая и отряхивая с них налипшую грязь, отплюнул в сторону неприятно-кислящую сливовую кожицу, оказавшуюся на языке, и медленно побрёл в сторону полуразрушенного заброшенного здания, стоящего посреди поля.       Земля, размокшая из-за лившего всю ночь дождя, налипала на обувь вместе с редкими иссохшими стеблями травы, и мешала идти быстрее, заметно утяжеляя обувь. Первые несколько шагов Марс пытался воздействовать на влажный чернозём пристающий к подошвам, подсушивая его, но гораздо проще оказалось нагревать землю перед собой, создавая тем самым выжженую тропу окаймлённую по обеим сторонам слабо тлеющей прошлогодней травой. Иссушенная земля хрустела под подошвами, мелкие комья рассыпались в невесомую пыль.       Пульсирующий клёкот в ушах, появившийся после перемещения, смешался с гулом, издаваемым сотнями пар жучиных крыльев: со стороны жилища Шезму летела небольшая группка непроницаемо-чёрных жуков.       «Этот что здесь забыл? Или он сваливает? Если сваливает, то точно не весь. Жучара демоническая…»       У входа Марс ненадолго застыл в нерешительности:       «А чего я боюсь? Бля, не я. Нук, цыц там», — он хлопнул по рюкзаку и вошёл в дверной проём.       — Марсель? Немного задержался? — Шезму, небрежно сидевший на тумбе около тахты, оторвался от книги и окинул Марса оценивающим взглядом.       «Ой, ну пыли и грязи больше чем обычно припёр, чё так смотреть-то сразу?»       — Хм, давно я не слышал твоих мыслей, Марсель. Не стой, проходи. О возможном беспорядке можешь не беспокоиться.       — А я и не беспокоюсь. Так себе ты мои мысли читаешь.       — Я лишь стараюсь проявлять гостеприимство, — Шезму встал в полный рост, — а ты вновь умудряешься проявлять чудеса бестактности.       Воздух в лёгких Марса начал густеть, горло сдавил невидимый хомут. Однако, Марс, совершенно не прилагая усилий, сделал очередной вдох, развеяв демоническое воздействие.       — Хм, занятно, — Шезму с ухмылкой вздёрнул бровью. — Я могу предложить тебе переодеться в чистое. В моём гардеробе, скорее всего, найдётся пара вещей, которые могут подойти тебе по размеру.       — Это обязательно?       — Я буду очень признателен, если ты не будешь тащить на себе лишнюю пыль в мою библиотеку.       — Могу постираться. Это быстро.       — Как тебе будет угодно, — Шезму мягко кивнул, продолжая заинтересованно смотреть на Марса. — Адепхага обеспечил на сегодня весь требуемый уход для растений. Поэтому, как приведёшь себя в порядок, можешь прихватить позабытые мною книги и спускаться. Буду ждать внизу, — демон демонстративно положил на журнальный стол небольшой томик в бордовом переплёте и удалился.       Марс стоял под тёплым душем прямо в одежде. Он снял лишь ветровку, но остался в футболке, джинсах и кроссовках, планируя смыть грязь и просушить всё прямо на себе.       «Стоило начать сопротивляться удушению, как он тут же остановился. Странный он. От работы, считай, освободил. Да и до этого я не сильно много делал в его доме. И без меня вся оранжерея не подохла. За растениями явно ухаживали. Скорее всего, те жуки всё то время, пока меня не было, как раз и суетились тут. Да, я здесь явно не в роли горничной. Причём, с самого начала».       Вода проникала сквозь ткань и струилась по телу, смывая грязь и унося её в слив.       «Даже у демона есть душ. Как я понял, люди, те, что гости, а не жертвы, бывают у него редко. А ночуют ещё реже. Но санузел он оборудовал. Ну а я всё никак себе не поставлю даже сраную кабину…»       Наблюдая за утекающей водой, которая становилась всё прозрачнее, Марс невольно вспомнил то, как, оказавшись у Саши дома, они смазано целуя друг друга, ввалились в ванную комнату. Саша что-то опьянённо ворчал у самого уха Марса про плохо очищенную воду и про то, что она как будто идёт по трубам прямо из реки, «вместе с тиной и лягушками». Марс, которому запах льющейся на них воды совершенно не казался неприятным, лишь умилялся этой болтовне, продолжая жарко и неторопливо зацеловывать гибкое тело, покрытое графичными узорами татуировок и россыпью веснушек. Сейчас, стоя под струйками тёплой воды, Марс словно повторно переживал всё то, что ощущал тогда: чувство вины забилось в угол, злость на себя отступила на второй план, а страсть, нежность, любовь нахлынули на него, окрашивая воспоминания, оживляя их в сознании. Под руками будто вновь оказалось бесконечно-желанное тело, губы горели как от долгих поцелуев. Макс сделал жадный вздох, бегло коснулся губами щеки Саши и стал спускаться ниже.       — Осторожнее, — Саша остановил его и прикрыл рукой повязку, приклеенную к шее на широкий тканевый лейкопластырь.       — Прости. Я скучал.       — Если у меня разойдутся швы, то тебе придётся скучать снова.       — Извини. Я правда не хотел, — Макс осторожно провёл пальцем по бинту, отсел подальше и опустил голову. — И не хотел, чтобы так получилось. Всё из-за меня.       — Из-за тебя… Из-за тебя мне приходится постоянно переклеивать повязку на шее, думать, куда теперь подавать документы, искать работу. А мог бы в гробу спокойненько лежать.       Макс с болью поджал губы, продолжая отрешённо смотреть в пол:       — Они из-за меня же полезли.       — Макс, полезли, потому что они конченные уёбки.       — Я не лучше. Ты бы не подставился, если б я не рыпнулся.       — Скажи ещё, что я виноват, что Гвоздь с собой перо носит.       — Да причём тут ты, а?       — И я тебе о том же. Ты меня вытащил, — Саша приобнял Марса, притянул к себе и коротко прижался губами к голове. — Хватит уже.       Макс слабо хлюпнул носом и приобнял Сашу в ответ:       — До сих пор не понимаю, как я ваще смог тебя на себе дотащить аж до трассы.       — Ну как-то смог. Ты вряд ли тогда вообще задумывался о чём-то.       — Задумывался… О том как ты кровью у меня на руках истекаешь, хрипишь, а мне тебя толком нечем забинтовать. Вот и попёр. Ещё и получил потом за то, что на месте ждать помощи не стал.       Саша крепче стиснул Марса, с болью уводя взгляд в сторону, а через секунду уже впивался пальцами в бока Макса, беспощадно щекоча его:       — Говорил тебе, что ОБЖ прогуливать не надо, балбесина мелкая.       Макс в хохоте завалился на бок в попытке увернуться от цепких рук. Ухватив их, он сплёлся с Сашей пальцами. Тот, уже нависнув над Максом, поморщился отпустил его руки и снова сел. Макс обеспокоенно замер:       — Больно?       — Идём сюда, — слабо отмахнувшись, Саша придвинулся спиной к стене и похлопал себе по бёдрам.       Макс подтянул ноги на кровать и собрался сесть сверху. Но колени стали увязать в мягком матрасе, вместе с ними начало затягивать и руки. Марс попытался ухватиться и сильнее вцепиться в покрывало, но его тянуло вниз, а Саша исчез из виду за поглотившей пространство темнотой.       Открыв глаза и с трудом сфокусировав зрение, Марс обнаружил себя на диване в гостевой комнате. Голова нестерпимо болела. Амулет давил на грудь и ощутимо нагревал кожу. К горлу подкатила тошнота. Борясь с рвотыми позывами, Марс закрыл глаза обратно.       — Такая частая потеря сознания — очень тревожный знак. Тебе стоит внимательнее относиться к своему здоровью, Марсель, — голос Шезму прозвучал совсем рядом.       — Меньше с демонами надо… Быть.       — Не исключаю, что это может благотворно повлиять на твоё самочувствие. Однако, сегодня я настоятельно рекомендую тебе сделать обратное и переночевать у меня. Тем более что, время уже позднее и добираться до дома в твоём состоянии будет крайне небезопасно. Об ужине для тебя я позаботился. Насколько я понимаю, ты принял отвар сегодня утром, поэтому советую тебе постараться поесть, чтобы восполнить затраченные силы.       В ответ Марс непроизвольно издал неприятный булькающий звук.       — Досадно, конечно, что ты сильно ударился головой и теперь тебя мучают негативные симтомы. Возможно, принимать пищу пока не лучшая идея. Однако, я оставлю всё приготовленное на столике рядом с тобой и буду надеяться, что ты сможешь восполнить ресурс, и, одновременно с этим, уповать на то, что твоей регенерации не помешает довольно сильное истощение.       Марса вытошнило на пол. Откашлявшись он рыкнул на демона:       — Выйди, бля, а?       — Как тебе будет угодно. Доброй ночи, Марсель.              Когда Шезму вышел, погасив свет в комнате, Марс попытался сесть. То, что это не самое лучшее решение, он понял довольно быстро. Тело трясло, голову придавливало обратно к подушке, тошнота не отступала.       Из полусна, в который Марс провалился внезапно для себя, его выдернул звук звонящего телефона.       «Кас».       По звуку рюкзак был где-то на полу, ближе к ногам.       «Не брать? Придут с обыском в квартиру. Меня не найдут. Им ведь ума хватит в Залы потащиться. С-с-сука».       Дотянувшись до рюкзака, Марс перезвонил Каспию:       — Не успел.       — Ты там не забухал? Что с голосом?       — Приболел. Траванулся.       — Не консервой, надеюсь? Уй, учишь вас, дураков, учишь: варите сами свежее, не жрите что попало…       — Кас, разберусь. Новостей нет?       — Я тебе кто? Информбюро? Нет ничего. Давай, отлёживайся, бульон пей.       Завершив звонок, Марс осторожно повернулся на бок и заснул.

***

      Сквозь завесу ветвей с сиреневыми соцветиями проглядывалось небо, плотно затянутое бледно-фиолетовыми облаками. Марс был рад появлению в этом месте. Боль и недомогание оставили тело, обстановка и чужое, неподконтрольное тело не угнетали, а от него самого тут не требовалось ничего, кроме присутствия.       — Можно? — Риммон, оказавшийся совсем рядом протянул руку к голове Марса.       — Да. Валяй, — Марс придвинулся ближе и наклонился к демону.       Риммон запустил пальцы в волосы и стал мягко массировать то место, которое в реальности болело сильнее всего. Вместе с приятным теплом, расходящимся от головы по всему телу, Марс чувствовал явное напряжение, источаемое Риммоном:       — Боишься?       — Как никогда прежде. Мне не нравятся его намерения.       — Намерения? Ты знаешь, что хочет Шезму?       — Того же, что и все, — напряжение, исходящее от демона, напиталось злобой. — Заполучить мою силу. Если Шезму просто выпустит меня, то есть шанс, что он подчинит меня себе. Или у него какие-то другие планы… Не знаю, большего я не смог понять.       — Я тебя подставил тем, что принёс к нему? — Марс виновато опустил взгляд и рассеянно погладил оголённое бедро Риммона.       — Думаешь, он догадался о том, что мы связаны только сейчас?       — Бля, я уже ничего не думаю, — он тяжело вздохнул. — Мало мне дыр в памяти, так ещё и какие-то воспоминания всплывают… Я видел сон, или хрен пойми что, где у Санька порезано горло а я… Это ваще было со мной, или это трип какой-то? Пфф… Я не помню, что вообще произошло тогда.       — Это настоящее воспоминание, — Риммон убрал руку с головы Марса и отстранился, — но не я его вызвал.       — А кто? Шезму? Или Паша там где-то под ванной заныкался? Ещё и отрубили, черти позорные. Мне ваще нихера не понравилось головой вниз и об кафель. Сами пусть попробуют, а потом свой блевотный бульон хлебают.       — Нет, демоны к этому непричастны. А упал ты из-за нехватки сил. Прости. Я не смог ничего сделать. Сейчас я подлечил тебя, но тебе нужно обязательно восполнить ресурс.       — Да-да, знаю. Спасибо, — Марс опустил взгляд вниз. — Ну а ты… Я о том, что ты мне показал. Получается, ты был в плену отлова? Поэтому так напугался, когда я тебя туда принёс?       — Я снова ощутил, как взывают к помощи те, кто находится там, — демон поник и обхватил себя руками за плечи. — Это сильно угнетало меня в то время. Когда я почувствовал их, будучи с тобой, то мне вновь стало нестерпимо больно и страшно.       Марс приобнял Риммона, унимая его дрожь:       — У нас это называют «фон», — он ухмыльнулся. — И я б поспорил о том: просит ли там кто-то помощи или просто хочет хорошенько пожрать и свалить.       — А это разве не одно и то же? Голодный пленник хочет насытиться и получить свободу.       — Ага. Поэтому ты охмурил своего конвоира, а потом как-то свалил при удобном случае?       Риммон грустно улыбнулся:       — Ты не всё знаешь о нас. Я не успел показать часть того, что произошло.       — Бля… Эти воспоминания пиздец как утомляют. Я, скорее всего, из-за них нихера не высыпался эти дни.       — Прости, — Риммон с игривым укором посмотрел на Марса, — но ты сам разрешил «показывать тебе кино».       — А у нас уговор так-то был, — Марс ласково потрепал Риммона за щёку. — Днём ты не лезешь и не мешаешь. А получается так, что я как в вакууме после твоего «кина». Не очень похоже на «не мешать».       — Да ты и без моего влияния хорошо умеешь доводить себя до невменяемого состояния и находить проблемы. Если б я был рядом, то постарался бы тебя остановить от попытки вломиться в Залы.       — Ага. Не дал бы. Как с теми парнями?       — Я бы всё равно попытался, — Риммон опустил голову. — Тем более, тогда мы договаривались по-другому… Но… Да. Я должен был хоть попробовать тебя остановить. Но тогда в тебе было слишком много сил, с которыми мне сложно управляться в таком состоянии. И к тому же… Я не подумал, что это нужно делать.       — Да. Помню, ты говорил. Решение было моё, а ты слаб…       Риммон с протяжным тихим выдохом сполз ниже, укладываясь на спину. Полежав так в молчании, демон постепенно отогнал от них обоих печаль и отчаяние, черпая робкое тепло из нежных поглаживаний Марса по своим волосам. Он закинул ногу на согнутое колено и начал игриво покачивать стопой:       — Но, несмотря на свою слабость, — он посмотрел вверх, ловя ответный взгляд Марса, — от нападок Шезму я всё-таки смог тебя оградить.       — Это когда он меня душил?       — Там я помог тебе совсем немного. Больше усилий я затратил тогда, когда ты потерял сознание. Я скрыл и твои мысли, и то, что ты видел в том воспоминании.       Марс сполз вниз, укладываясь вровень с Риммон:       — А какой уже смысл?       — Память многослойна. То, что лежит на поверхности получить можно просто и быстро, но остальное считать сложнее. Не думай, что за то время, пока ты не блокировал его, Шезму смог увидеть тебя насквозь.       — Да, вроде, что-то такое я читал про память, но мне тогда особо не надо было этому обучаться, поэтому как-то и не вникал. Только чем мне это поможет сейчас?       — Мне казалось, что ты не любишь, когда копаются у тебя в мыслях? А ещё знание того, что Шезму до сих пор хочет проникнуть в твою память, без слов говорит о том, почему он до сих пор не убил тебя и не позволил никому из демонов причинять тебе вред.       — Не из-за тебя?       — И да, и нет одновременно.       — Не пойму, к чему ты ведёшь.       — Шезму же тот ещё любопытный исследователь. И наша с тобой связь его очень интересует.       — Я не настолько любопытный исследователь, но меня, кстати говоря, это тоже волнует. Может расскажешь, как мы связаны? Я — жертва или одержимый?       Риммон поднялся выше, вновь облокачиваясь на дерево. Марс сел следом и взял демона за руку. Он поймал себя на опасении, что демон вновь уйдёт, оставив его без ответов. Но Риммон лишь крепче сплёлся с ним пальцами:       — Раз мы с тобой ведём этот разговор, значит пора тебе узнать о том, что нас связывает. Только учти, что сразу показать всё у меня не получится. Тебя это утомляет, а там задействованы разные пласты воспоминаний. Главное не делай поспешных выводов и постарайся не оставлять меня одного.       — Погоди, а днём-то мне что делать? Дальше книгой заниматься?       — Ваша сделка ещё в силе, поэтому это самое разумное, что ты можешь предпринять сейчас.