Заметки демонолога

      Создатель амулета подался вперёд, уперевшись руками в колени:       — Нравится тебе это или нет, нам нужно научиться понимать друг друга.       — Quid vis a me? — Риммон смотрел на Создателя амулета с вызовом и нескрываемой ненавистью.       — Лично я хочу пообщаться на равных, пока это ещё возможно.       — Quae est in tua potestate, — сделав заметное усилие, Риммон поднял руки, засучил рукава, под которыми скрывались металлические браслеты, подобные тем, что были на щиколотках демона.       — Предлагаешь снять их?       Риммон покачал головой, улыбнулся, обнажив зубы, а затем с размаха ударил браслетами друг об друга. На оглулушительный лязг Создатель амулета отреагировал лишь тем, что на мгновение прикрыл глаза.       — Можешь забавляться так и дальше. Можешь молчать, посылая меня непристойными жестами. Или, к примеру, перейти на хинди, на арабский или какой-нибудь мёртвый язык, который не знает ни одна живая душа на планете. Ах, прости. Последнего ты сделать не в силах. Ты помнишь только своё имя и знаешь ровно то, что знали те, кого ты заполучил в качестве жертв и те, кто присутствовал при твоём воплощении. Я прав?       — Painu vittuun!       Создатель амулета усмехнулся:       — Надо же! Я и такое помню? Однако, глубоко тебе удалось проникнуть в мою память в момент снятия печатей.       — In profundum, — Риммон хищно улыбнулся и облизнул губы. — Ad fundum.       — Я бы сказал, что даже чересчур. Вероятно, ты намеренно предстал в таком облике. Но никто из присутствующих не понял твоей задумки. Кроме меня, естественно. И всё что ты попытался предпринять в дальнейшем, лишний раз доказывает то, что вы, демоны, создания исключительной порочности. И, если ты хотел, чтобы меня обвинили в мужеложестве, то прими как факт, что я не первый день живу и довольно хорошо умею убеждать окружающих в том, что чёрное — это белое.       Риммон с отвращением фыркнул:       — Vos me fefellit. Non solum mendax es, sed etiam ignavus.       — Пусть так. Возможно за это я и наказан тем, что мне придётся пройти ритуал и быть связанным с тобой. Конечно, мне говорят о том, что я был выбран исключительно из-за выдающихся талантов и способностей. Но я уверен, что они тем самым устраняют меня как неугодного. Причём, делают это с дьявольским изяществом. Можно сказать, что в плену будешь не только ты, но и я. Так что, я понимаю и разделяю и твою ненависть, и твоё отчаяние.       — Mentiris. Iterum audio mendacium. — Риммон цедил слова, не сводя взгляда с Создателя амулета, будто выжидая момент, чтобы сорваться с места и разорвать того на части. — Vos omnes egent viribus meis.       — Теперь ложь звучит уже из твоих уст, Риммон. Я не только не нуждаюсь в твоей силе, я считаю её истинным злом для людей этого мира. Будь моя воля, ты бы и дальше находился в хранилище, вместе с остальной нечистью.       Риммон прошипел сквозь зубы:       — Scio.       — Вот видишь, тут я не солгал. Ты знаешь о моём отношении к вашему роду в целом и к твоей персоне в частности. Однако, злая ирония в том, что моя судьба зависит только от того, как пройдёт ритуал, — Создатель амулета поджал губы и поймал взгляд демона. — Нет, скажу точнее. Она зависит только от твоего выбора. А ты, в отличие от меня, волен выбирать свою дальнешую судьбу.       — Тu mendax. Non credo te! — истошный крик демона отразился от голых стен комнаты.       Создатель амулета выждал, сделав паузу, и устало потёр виски:       — Дослушай. Мне нет смысла лгать о том, что неизбежно произойдёт совсем в скором времени. После свершения ритуала я либо стану одержим, либо погибну. Нет, не просто погибну, а буду убит тобой. Таким образом, я уже обречён, хоть ритуал ещё не начат. Твоя же развилка не такая безысходная. Ты можешь меня убить. В этом случае тебя вновь запечатают. Уж будь уверен: они справятся. И затем, все они вновь возьмутся за поиск нового кандидата в одержимые. И всё повторится: снятие печати, жертвы, это место. Возможно, другое. Как знать. Но главное, что выбор может пасть на мага, желающего получить твою силу. Сейчас я думаю, что не хочу допустить такой ситуации. Но когда это случится, мне будет уже всё равно. Тебе нужно пояснять, каков шанс нарваться на жадного до силы мага, с учётом того, что из всех, кого тебе довелось видеть, только я не жажду использовать то, что дарует одержимость?       Риммон напрягся и отрицательно покачал головой.       — Не буду совсем сгущать краски. Возможно, тебе повезёт. Я не считаю себя исключительным. Не повезёт с тем магом — сможешь попробовать вновь. И не раз, — Создатель амулета слабо улыбнулся. — Да, определённо, мне нравится идея, что ты так и будешь большую часть времени оставаться запечатанным.       Риммон гневно чиркнул ногтями по бетонному полу, заставив Создателя амулета поморщиться от отвратительного скрежета.       — Вижу, что тебе — нет. Так же как и мне не нравится то, что сулит связь с тобой. Пожизненное бремя в виде строптивого, капризного и взбалмошного убийцы. Причём не простое прозябание, а исполнение того, что пожелают наши с тобой владельцы. Я это по-другому и назвать не могу. Они будут владеть нами. И будут указывать, что делать дальше. Боюсь, что и я вскоре от такой жизни заупрямлюсь и начну саботировать их приказы. Может, буду развлекать себя тем, что стану извращать сказанное, дабы они вместо желаемого получили что-то весьма похожее, но огорчающе-бесполезное или даже опасное и вредное.       И Риммон, и Создатель амулета сдержанно улыбнулись своим мыслям.       — Выбор за тобой, Риммон.       Окружение начало размываться, меняя очертание. Демон и Создатель амулета оказались в другой, более просторной, менее освещённой комнате, посреди круга, расчерченного изнутри прямыми пересекающимися между собой линиями. Оба были обнажены по пояс и одеты лишь в просторные холщовые брюки. Запястья и щиколотки Риммона всё так же сковывали металлические браслеты.       Из полумрака к ним подошёл маг в робе, расшитой защитными символами, с ритуальным клинком из тёмного металла в руке. Создатель амулета кивнул магу. Тот сделал пасс рукой и крепко сжал её в кулак. Риммона вытянуло в струну и потащило за спину Создателя амулета, маг пошёл следом. Руки демона, обхватили торс Создателя амулета и притянулись браслетом к браслету, а он сам оказался прижатым вплотную грудью к спине Создателя амулета.       Риммона мелко потряхивало, он сдавленно шипел и боролся с магическим воздействием, пытаясь расцепить руки или хотя бы повернуть ногтями к груди. Создатель амулета сплёлся пальцами с демоном и сжал их до хруста.       Вслед за глухим тычком демон выгнулся назад, издав инфернальный рёв, заглушающий звук вспарываемой плоти. Руки Риммона задрожали сильнее, ногти стали удлинняться, загибаясь на манер когтей хищного животного, чернота стала распространяться от пальцев к ладони. У браслетов почернение остановилось, а сам демон стал лишь активнее пытаться разъединить запястья и вырваться.       Рёв стал утихать. Почерневшие кисти рук безвольно повисли в руках Создателя амулета и сам Риммон обмяк, навалившись на подставленную широкую спину. По звуку отдаляющихся шагов Создатель амулета понял, что маг, давший начало ритуалу, отошёл на безопасное расстояние.       Через мгновение, заполненное безмолвием, браслеты загулели и разъединились с тонким звоном. Создатель амулета отскочил от демона. Под оглушительный звук разрыва металла ему вслед полетели острые раскалённые осколки. Часть из них глубоко врезалась в тело, часть — прошла по касательной, рассекая плоть до крови. Саднящую от ран и впившихся осколков спину полоснуло обжигающим холодом.       Создатель амулета повернулся к Риммону, светлую, слегка золотистую кожу которого почти полностью заволокло чернотой. Руки демона покрылись непроницаемо-тёмной шерстью, по виду они стали напоминать лапы крупного хищника семейства кошачьих, который выпустил свои неестественно-длинные изогнутые когти. Ноги демона перестали ими быть, слившись в змееподобное тело, стоящее вертикально с упором на мощный длинный хвост. Лицо Риммона не успело подвергнуться трансформации, поэтому почерневшие глазные яблоки с жёлтой радужкой и вытянутым вертикальным зрачком выглядели ещё более пугающе и зловеще на фоне светлой кожи. Взгляд демона был безжизненно-отречённым.       Создатель амулета сделал шаг в сторону Риммона:       — Я отдаюсь тебе полностью и приму любой исход.       Риммон зашипел оскалив острые зубы и поднялся выше, будто змея, готовящаяся к броску. Создатель амулета медленно развёл руки в стороны и закрыл глаза. Кожей он уловил движение воздуха рядом с собой и в следующий момент его грудь обожгло едкой, неуёмной болью, от которой хотелось скрыться, убежать, сделать всё что угодно, лишь бы она прекратилась. Но вместо этого Создатель амулета опустил руки на грудь прижавшегося к нему демона, который постепенно возвращал себе человеческое обличье. Порезы на теле Создателя амулета стали затягиваться, отторгая впившийся в них металл. Медленно, но неотвратимо затягивалась и глубокая рана на спине Риммона, нанесённая ему ритуальным клинком. Сочащаяся из раны чёрная субстанция впитывалась в грудь Создателя амулета, рассеивая вокруг мелкую взвесь чёрной сажи.       Тишину нарушил робкий смешок Риммона, который перерос в истеричный, безумный хохот. Демон вырвался из объятий Создателя амулета и повернулся к нему:       — Лжец! Ты — лжец и трус! Слышишь, Мангр? — демон залился ещё в одном припадке, похожем и на смех, и на рыдания одновременно. — Я всё это время был прав насчёт тебя! Знал, что ты не стоишь моего доверия! Но я поверил твоей искренней ненависти, за которой ты скрыл от меня страх смерти и своё трусливое желание получить шанс и дальше влачить жалкое существование бок о бок с созданием подобным мне! — демон оскалился, его руки стремительно стали покрываться чернотой, а ногти в момент преобразились до опасно-острых изогнутых когтей.       Сделав попытку рвануть вперёд, Риммон задрожал, застыв на месте, и обессиленно рухнул на колени с истошным рёвом. Мангр посмотрел на демона сверху вниз:       — Я действительно был честен в том, что мне отвратительна связь с демоническим отродьем, но я и не говорил, что не боюсь умереть. Ты решил сам, что не желаешь моей смерти. Ровно этого и требовал ритуал. Теперь ты в моей власти. Смирись.

***

      Открыв глаза, Марс довольно долго осознавал кто он и где находится. Даже надпись на потолке не сразу привела его в чувства. Всё происходившее во сне, с момента встречи с Риммоном и до окончания ритуала, ощущалось ещё более реальным, чем сама реальность. Это ощущение долго не отпускало. Даже его тело отказывалось слушаться, словно Марс забыл, как им управлять.       Кое-как совладав с собой, Марс первым делом проверил амулет.       «Нагретый, но целый. Всё хорошо. Хорошо…» — он подскочил с кровати, чуть не улетев на пол из-за такого резкого манёвра, который он предпринял, боясь забыть хоть что-то из увиденного и услышанного во сне.       Оказавшись за столом Марс записал в тетрадь имена демона и Создателя амулета.       «Чёрт! Почему я сразу не узнал их?! Почему не… Понятно. Он просто не хотел их говорить, вот и сбивал с толку. А почему он решил рассказать сейчас? Не просто рассказать, а перенести меня туда».       Описав увиденное как можно подробнее, Марс вернулся к именам.       «Про такого демона я не слышал. А вот Мангр… Да, мы работали всегда в «Комбинации Мангра». «Пленение и всесторонняя зачистка». Я только ради неё долбил навык по изменению памяти. Типа он должен быть у всех в связке. «Для профилактики появления возвратных порождений». Но мне казалось, что Мангр жил давно, лет сто назад. И я не думал, что он вообще был в Восточном атаме. Ни слова об этом… Блять, да вообще нигде нет ни слова, что у нас в подвалах водились и воплощённые демоны! Их же надо снабжать жертвами… Бред полнейший! Хранилище же и без этого фонит».       Задумчиво закусив колпачок ручки, Марс уставился на воробья, прыгающего по карнизу за окном:       «А если Риммону скармливали порождения? Ну, в этом, вроде, есть смысл. Порождений много, демон их поглощает, но остаётся в отлове… Мангр же ясно сказал: «Ты в моей власти». Значит, после этого ритуала он может контролировать демона. Да, Шезму говорил про… — Марс пролистал блонот до последних исписанных страниц. — Да. «Одержимость противоположна состоянию жервы». Получается, что Мангр взял Риммона под контроль».       Чирикнув, воробей упорхнул — Марс вернул взгляд на пустой пыльный карниз, залитый солнечным светом.       «Только Кас говорил, что демонам скармливать порождения нельзя, демонов это усиливает. Может, у них тогда что-то произошло? Риммон всё же задурил Мангру голову, убил его и сбежал? Почему он тогда запечатан, но не находится в хранилище? Или Риммон просто дурит голову мне, чтоб я пожалел его? Видите ли, его… — в мыслях Марса возникли совсем другие коридоры и подвалы. Он подумал о Залах. И об угрозах Адепхаги. — Пленили обманом, подчинили своей воле и стали использовать… Риммон же показал, что он совершенно не хотел быть связанным с Мангром! И он начал показывать мне это после того, как мы пришли в отлов. До этого он ни разу не говорил плохо о Мангре. Он как-то сказал, что с памятью у него тоже проблемы. Может, он вспомнил, что происходило на самом деле?»       Марс медленно выдохнул и потёр лицо.       «Я опять его жалею. Это невыносимо. А Риммон только этого и хочет. Чтоб я думал о том, как помочь ему выбраться. Только зачем ему сохранять воспоминания? Чтобы не повторять своих ошибок? Да, логично. Если он вырвется в виде той зверюги, пойдёт жрать всех направо и налево, то отлов его быстро обратно в консерву упакует».       Агрессивно взъерошив волосы, Марс откинулся на спинку стула и упёрся взглядом в потолок.       «Во всём этом самое отстойное то, что я не могу не смотреть то, что он мне показывает. У меня своих проблем достаточно. А он мне ещё своими голову морочит… Нет, ещё отстойнее, что я реально сочувствую ему и хочу помочь. Знаю, что это неправильно. Но и чувствую, что и отлов явно творил какую-то херню. Если бы это было законно, то о таких ритуалах было бы известно. Чёрт. Да а с чего я взял, что все в отлове знали об этом?! Со слов Мангра? Во время ритуала рядом был только ещё один маг. По крайней мере, я больше никого не видел».       Марс выпрямился и обвёл взглядом комнату:       «Я только проснулся и уже чертовски устал… Мне нужны силы. Поесть. Да. С этими грёбаными снами, злоебучими демонами и магами-пиздоболами я скоро ссаться под себя по забывчивости начну».       Пообедав, Марс лёг на кровать, прихватив с собой банку. Он крутил её в руках, наблюдая, как колышется внутри чёрная субстанция.             — Знаешь что? У нас сделка. Днём я буду решать свои проблемы. Хочешь показывать мне своё «кино»? Валяй, раз тебя это развлекает. А мне нужно выяснить… — Марс хотел продолжить, но умолк. Безразличие к делам отлова никуда не делось. Его волновал лишь вопрос «как защитить Сашу».       «Сдаться по-хорошему, чтобы они не рыскали, где их не просят? А где гарантия, что отлов не попрётся туда по другому поводу? Особенно теперь, когда их не крышует Райс. А меня тут не будет. Санёк останется реально один. А вдруг этому изврату Мельхому захочется чего-то… Нет-нет-нет! Я не могу этого допустить. Плевать как. Если Кас не справится, я лично перегрызу глотку каждой мрази в отлове, которая… — он поднял взгляд в потолок. — Нет. Так тоже нельзя. Если Каса слушать не будут, то придётся самому как-то вбивать в эти тупые головы, что лезть в Залы — гнилая идея. Надеюсь, не придётся. Я в этих делах ещё хуже Каса».

***

      Проведя день за бесцельным самокопанием и поглощением запасённого в холодильнике и кладовке, Марс дождался звонка Каспия. Маг не сказал ничего нового:       — Займись делом. Для отлова это сейчас в приоритете.       — Что по Райсу?       — Совместных задач с надзором у него не было и быть не могло. В тот день он не должен был работать.       — Надеюсь, в Залы его искать не пойдут?       — Хм. Тебе-то какая печаль от этого?       — Боюсь, что это нашему делу может помешать. Ты же знаешь, что они все друг с другом повязаны!       — Ладно-ладно. Не горячись. С пропажей всё оформили как надо. Жаль его. Но идти туда ресурсов нет. Считай, списали Райса. И это тебе наука: не занимайся самодеятельностью и не лезь, куда не просят.       Ответ Каспия с одной стороны устроил Марса: в Залы, как минимум по этому поводу, никто не пойдёт, а сам Райс вряд ли выйдет оттуда способным продолжать поиски «мага с демоном». Сухим словом «списали» отлов называл посмертное увольнение. Это означало, что в отлове приравняли пропажу Райса в Залах к смерти. От этого Марсу было немного не по себе:       «Каждый раз поражаюсь, как они наплевательски относятся к тем, кто у них работает. Сейчас мне это на руку. И на Райса плевать. Но это просто тупо: забивать на способных магов, когда у самих вечно не хватает людей. Ещё и удивляются, что к ним никто не идёт, кроме таких конченных типа меня. Или тех, кто сидит на отварах. Упивайся, хоть до зелёных соплей. Заловит контроль — ты типа по делу принял. Максимум в отлов обращение накатают, если уж совсем берега попутаешь. Ну, или такие вот как Райс, любители демонических блядюшников. Бля, так про него думаю, как будто я лучше. Не лучше. И не ценнее для отлова. И меня тоже «спишут», если у Шезму дуркану и что-то пойдёт не так. Что бы там Кас не говорил. Хм. А вот Шезму реально впрягся за меня. Ну ещё бы. Ему ведь чё-то надо…»       Марс зажмурился и проорал:       — Блять, как же вы все заебали!!!       Ближе к ночи на Марса навалилось тяжёлое чувство тоски. Пытаясь отвлечься, он стал представлять, как вновь встречает Сашу и уезжает с ним подальше от этого города. И они находят место, где нет магов, демонов, отлова.       — Ещё б у меня чердак не тёк… — он побарабанил пальцами по банке, которую продолжал крутить в руках. — А знаешь что? Мне плевать на то, как ты относишься к Шезму. Кажется, что кроме него я и не могу никому довериться. Может, он подскажет, что с тобой делать? Я уже ничего не хочу: ни людей спасать, ни отлов вытягивать из того говна, в которое они сами себя закапывают. Мне всё равно, что будет с этим миром. Хочу спокойной жизни для нас двоих, — он посмотрел на комнату сквозь банку. — Может, сегодня без твоих историй? Не знаю… На траве полежим? Искупаемся? Я устал от всего.

***

      Ноги Марса осторожно ступали по илистому дну. Под стопой оказался острый край ракушки и Марс, потеряв равновесие, плюхнулся в воду. В лицо попали брызги мутноватой воды, под ладонью оказалась ещё одна ракушка — Марс стал отплёвываться и тереть глаза.       — Пхах! Давай лапу, коряга! — высокая фигура заслонила слепящее солнце.       — Сам ты коряга! Я руку, бля, порезал. И ногу, — Марс снова потёр лицо в попытке нормально открыть глаза.       Чья-то рука потащила его за предплечье. Марс поддался, продолжая бухтеть:       — Сань, да хорош! Я б сам.       Саша перекинул руку Макса через плечо:       — Идём, не выделывайся.              Оказавшись на берегу, Макс плюхнулся на уже влажное покрывало и повернул стопу к себе. На порез, оставленный словно лезвием, налип песок и мелкие водоросли, плававшие в «цветущей» воде. Сверху на ступню полилась прозрачная жидкость, от которой рану защипало.       — Ты охренел, а? — Макс поднял голову на ухмыляющегося Сашу.       — Щиплет? Подуть?       — Да нафиг ты столько льёшь?! Ещё и мимо!       Саша недовольно поджал губы и протянул руку:       — Сколько надо — столько и лью. Давай, где ещё?       — Ничё там нет, — Макс обтёр ладонь о влажный живот, — отдай, а? Не твоё!       — Ой, с каких пор ты до бухла такой жадный? — Саша приложился к бутылке, сделал несколько глотков, с кряхтением сморщился и помотал головой. — Ну и дрянь, фу…       — Ну а нафиг пьёшь?       Саша плюхнулся рядом, дотянулся до пакета и с хрустом откусил огурец:       — «Нафиг? Нафиг?». Тебе, чтоб меньше досталось, алкашня! На, будешь? Я больше с собой ничего не брал. Не думал, что ты пороть соберёшься.       — Да тут чё пить-то? — Макс пожал плечами, лениво жуя огурец.       — Ну да, ты всё вылакал, — Саша поболтал остатками на дне прозрачной бутылки.       — Э! Там половина была и так! Ещё ты вылил и сам скока выпил!       — Хватит тебе.       В ответ Макс цыкнул, закатив глаза, и собрался встать:       — Идём уже купаться!       — Да сиди ты, накупался.       Макс посмотрел на удерживающую его руку, вздохнул и уложил голову на плечо к Саше.       Тёплый ветер колыхал длинные стебли камыша. Солнечный свет яркими бликами отражался от воды. Тишину нарушал шорох шин и звук двигателей автомобилей, проезжающих по мосту над рекой.       Макс коснулся губами Сашиного плеча, покрытого мелкими веснушками. Втянув носом воздух, он ощутил запах прохладной речной воды, который смешался с тёплым запахом тела и еле уловимым ароматом то ли мыла, то ли шампуня.       Саша никак не отреагировал, поэтому Макс сделал это снова, потом ещё и ещё. От низа живота по всему телу хлынул жар. Макс прикрыл оттопыривающиеся спереди плавки рукой, но сам потянулся к Саше, чтобы поцеловать того в шею. Саша повернулся к Максу и отклонился назад:       — Не надо, пожалуйста, — его щёки слегка порозовели, губы стали влажными из-за того, что Саша неосознанно поджал их и провёл по ним языком.       — Тут никто не ходит. Сам же знаешь. Ну давай, а? Разок.       Саша быстро чмокнул Макса в губы и отстранился. В ответ на разочарованный взгляд Макса и попытку снова сблизиться, Саша пихнул того от себя:       — Всё. Хватит. Отвали.       — Бля, да ты опять из-за этого паришься, а?!       — Да. Ещё раз полезешь — никуда с тобой не пойду.       — Неделя же осталась!       — Вот и отвянь на неделю.       — Не честно так! И никто не узнает! Ну? — Макс слабо подался вперёд, но вдруг услышал, что его кто-то громко окликнул.       Всё вокруг поплыло и Марс вновь оказался в комнате, находящейся где-то под зданием отлова. Вместо плавок на нём оказался брючный костюм. И сидел он не на земле застеленной покрывалом, а на стуле с поскрипывающей спинкой.       Мангр, глазами которого Марс смотрел на лежащего на полу, абсолютно голого Риммона, тяжело вздохнул:       — Поднимайся. И рубашку накинь.       Демон нехотя сел, скрестив ноги, дотянулся до рубашки и накрылся ей с головой:       — Исполнено.       — Руки в рукава, пуговицами вперёд.       Лениво хмыкнув, Риммон стянул рубашку с головы, покрутил её в руках и сделал ровно то, что приказал ему маг: его руки действительно оказались в рукавах, а пуговицы — спереди. Однако, воротник, вместо того, чтобы быть на шее болтался где-то в районе поясницы.       — Исполнено, — губы демона растянулись в слабой улыбке.       Мангр устало потёр рукой лицо:       — Почему ты вновь в таком состоянии? Тебе было предоставлено достаточно жертв, а ты…       — Чахну в заточении, — демон безвольно запрокинул голову. — Тут я чувствую себя почти так же, как если бы я остался запечатанным. Даже жертвы какие-то скучные. Ни поговорить нормально, ни поиграться толком. Один вообще помер своей смертью. Ну, или, возможно, от скуки, царящей в этом месте. Так что, считай, что я ещё неплохо держусь тут.       — Вынуждаешь меня каждый раз следить, чтобы ты насыщался полностью, а не «игрался»?       — Как будет угодно, — Риммон приторно улыбнулся. — Я не возражаю насчёт твоего присутствия. Хотя понимаю и чувствую, что лицезреть это такому моралисту и человеколюбу очень неприятно. Главное, сам больше не влезай и не останавливай меня, когда я уже занят жертвой. Это всё портит.       — Та «жертва», — Мангр процедил сквозь зубы, — это наш человек. И тебе более не дозволено трогать любых магов.       — Жаль. Те, кого мне «дозволено трогать», не дают полноценного насыщения. Как бы сказал один из тех, кого ко мне приводят: «Порожняк голимый». Хотя у нас с этими людьми всё больше и больше общих тем. Но я даже им немного завидую. Говорят, что им тут «лафа». У них условия действительно получше моих. Они даже на улице бывают, — Риммон картинно вздохнул и поджал губы, опустив глаза в пол.       — Можешь не пытаться давить на жалость. Не поможет. Отсюда ты не выйдешь ни под каким видом.       Риммон моментально вернул своё надменное выражение лица:       — Хоть разговор поддержи. Или пожелай, чтоб я молчал тогда уж, — демон с укором посмотрел на Мангра. — Но ты этого не сделаешь, ведь так? Тебе нравится мой голос, нравится, как я выгляжу. Те люди говорят, что я очень красивый. Может, и от тебя я это услышу?       — Ты им голову морочишь и они говорят то, что захочешь. Доиграешься, с тратой сил впустую — закую обратно.       — Хм. Напугал. Этого ты не сделаешь, потому что я тогда совсем потеряю силы. И тебя за это по головке не погладят. И вообще, зря ты считаешь, что я сильно на кого-то воздействую: с теми, кто со мной добр и ласков, я обхожусь со всей взаимностью. Они это чувствуют. Да и в целом им приятно моё общество. Не то что бы я в большом восторге, но за неимением лучшего стараюсь насладиться всем, что мне предоставлено.       — Можешь не рассказывать.       — О, так ты знаешь, чем они меня развлекают? Часто думаешь об этом? Представляешь? Поверь мне, для тебя я постараюсь гораздо лучше. Тебе больше и не захочется ни с кем…       — Риммон! Помолчи. Ты здесь не для этого. Как и я.       — Хм. Да. Я мог бы догадаться. Ты никогда не заходишь просто так. Тебе нужна новая партия элексиров усиливающих магию?       — Нет. Их получается слишком мало.       — Увы. Я слаб и беспомощен, — Риммон игриво вздёрнул плечами и развёл руками.       — Я придумал другое решение. Оно должно устроить всех. И тебя в том числе.       — Предлагаешь убить тебя и покинуть это место? — Риммон звонко захохотал. — Я только за.       — Всех, Риммон. Не только тебя. Но для этого тебе точно потребуется больше ресурса.       — Хм… Допустим, заинтриговал. Ну, говори, что хочешь.       — Лучше покажу. Ты мои слова похуже этой рубашки изворачивать можешь.       — О-о-о! Великий Мангр хочет позволить мне войти в свой разум? Не страшно?       Мангр решил оставить без ответа вопрос Риммона, молча ослабив ментальную защиту. Демон внимательно посмотрел на Мангра — губы обоих дрогнули в слабой улыбке. Риммон кокетливо накрутил на палец золотистый локон:       — Мне нравится то, что ты придумал. Это, конечно, суррогат, но выглядит красиво. А вам-то это зачем?       — Это для тебя.       — Чтобы поддерживать всё это, понадобится много жертв. Они готовы пойти на такое просто ради того, чтобы я не скучал?       — Я готов.       — Хм. Ты даже не врёшь. Как мило. Неужели всё из-за моего милого личика, и из-за того, что настоящий владелец этого образа ранил тебя отказом? М? Кажется, да. Ну-у… — демон разочарованно надул губы. — Зачем ты закрылся?       — Достаточно, Риммон.       — Хм. А мне было маловато, — демон расплылся в улыбке. — Но мне понравилось то, что я успел увидеть. Раньше, когда мы только встретились, это были незрелые фантазии, но сейчас, — Риммон закусил губу, — Это уже кое-что поинтереснее.       — Ты — не он. Я говорил тебе об этом сотню раз.       — А себе ты это как часто повторяешь? А, Мангр?