Я хочу, чтобы ты меня возненавидел

Он проснулся от громкого голоса Карлах и медленно сел на спальном мешке, сонно потирая глаза. Он совершенно не выспался. Дело было не в том, что Кириниан был одержим событиями, которые произошли между ним и вампиром — о нет, он просто размышлял о них. Много. Ладно, возможно, его разум был полностью поглощен одним-единственным занятием. Но это ничего не значило. Всего лишь глупые фантазии. Но каждый раз, когда Кириниан пытался поговорить, вампир словно растворялся в воздухе. — Ещё картошки, Гейл! Я могла бы съесть лошадь. Лошадь, сделанную из картошки. Послышался смех. Он ещё долго сидел и лениво прислушивался к разговорам, пока не раздался голос Шэдоухарт: — Может пора разбудить Кириниана? Нам скоро выдвигаться. Пришлось выйти из палатки и пожелать всем доброго утра. Последний раз насладиться солнцем не получилось: вскоре они спустились в Подземье. Он вынырнул из своих мыслей и прислушался к словам Гейла как раз вовремя: — Я, Лаэзель и Шэдоухарт освобождаем верного Нере, а Астарион с Киринианом отправляются к адамантиновой кузне, чтобы сэкономить время. Астарион сверкнул глазами и недовольно спросил: — Почему именно такое разделение? — Если будет битва, мне понадобится и воин и жрец, а твоя скрытность – нет, друг мой. Кириниан же вовсе бесполезен в бою. Поэтому он отправляется к кузне, а ты вместе с ним, в качестве защиты, — спокойно объяснил Гейл. Вампир скривился, но промолчал. Волшебник передал ему сумку с мифрильной рудой и формой для ковки меча и они разделились. Поиски проходили в напряжённом молчании. Вязкая тишина окутывала и давила на плечи. Кириниан не выдержал и взорвался: — Может быть хватит вести себя как сорокалетняя эльфийка? Давай всё обсудим. — Что, прости? — оскорблённо прошипел вампир. — Нам нечего обсуждать. Кириниан вздохнул и устало потерев виски, сказал: — Слушай, я тоже не мастер разговоров – предпочитаю просто убивать, — он хмыкнул и продолжил. — Но меня всё это уже достало. Подумаешь, потерял контроль. Со мной такое постоянно происходит. — Ты не понимаешь, — с горечью сказал вампир и Кириниан внезапно заметил уязвимость в его чертах. Искалеченное, сломанное нутро, сброшенная защитная маска ехидства — от этого захватило дух. Возможно, впервые за все время Кириниан посмотрел глубже и увидел. Внешне Астарион безупречен. Гранит. Но слой камня толщиной с яичную скорлупу и покрыт огромным количеством трещин. А то, что находится под этими трещинами, совсем не похоже на пустоту. Что бы это ни было, оно живое, извивающееся и настолько переполненное, что он не понимал, как Астарион ещё не разошелся по швам. Ему невообразимо захотелось узнать, что это. Просунуть кончики пальцев в трещины и погрузиться в колодец двух столетий лунного света и смерти. Посмотреть, что на дне — даже если утонет. Он остановился и придержал вампира за плечо, слегка сжав в знак поддержки. Астарион отвёл глаза, но Кириниан поймал его подбородок пальцами, мягко повернул и проникновенно произнёс: — Так расскажи мне. Я пойму. Астарион дернул головой, вырываясь из хватки и раздражённо взмахнув руками, воскликнул: — Я никогда не теряю контроль! И не испытываю настоящего возбуждения. Но с тобой это было уже трижды. Ты – первое мыслящее существо, кровь которого я попробовал. И это странно на меня влияет! — выпалил и обвиняюще тыкнул в его грудь пальцем. Кириниан просто недоуменно заморгал в абсолютном шоке от этого признания. Он и правда ничего не понял. Астарион был девственником и к тому же вампиром-вегетарианцем? — Ты тоже влияешь на меня и мне это совершенно не нравится. Даже, честно говоря…пугает, — сказал Кириниан. И его действительно приводило в ужас осознание того, какую власть вампир над ним имел. — Ну вот и отлично. Значит держимся друг от друга подальше и проблема решена. — Ты такой умный, но такой глупый. Избегание ничего не решит. Мы скоро отправимся в Осквернённые земли, а Хальсин рассказывал, что там буквально нет ничего живого, кроме теней, — Кириниан сделал многозначительную паузу. — И чем же ты будешь питаться? Вампир недовольно поджал губы и процедил: — Справлюсь и без твоих подачек. Я не умирающий с голоду пес. Не кидай мне объедки и не жди, что я оближу тебе лицо в знак благодарности. Кириниан насмешливо посмотрел на него и сильно прикусил губу, пуская кровь. Красная капелька потекла ото рта к подбородку и он улыбнулся, спрашивая: — Правда? Зрачки Астариона вышли за радужку, пока он завороженно следил взглядом за стекающей каплей. Зарычав, он толкнул Кириниана к стене, выбивая весь воздух из лёгких, и жарко выдохнул прямо в губы: — Убил бы тебя прямо сейчас. И длинным размашистым движением слизнул кровавую дорожку, закатывая глаза от удовольствия. Кириниан от неожиданности дернулся, сильно ударяясь головой о каменную кладку. Гнев, порождающий жажду убийства или отчаянный голод — не важно, Кириниан с жадностью наслаждался всем, что Астарион мог ему дать. В ушах зазвенело, но он с издёвкой ответил: — Меня не так просто убить, дорогой. Кириниан демонстративно зажёг в левой руке несильное пламя, с помощью заклинания, которому его очень долго обучал Гейл. — Попробуешь и я сожгу тебя заживо, — с угрозой процедил он. Астарион посмотрел так, будто собрался сожрать его прямо сейчас. Почему-то Кириниан вдруг почувствовал себя ягненком под голодным взглядом волка. Высокие скулы и кожа цвета слоновой кости отражали мягкий оранжевый свет фонаря наверху, превращая красные глаза в расплавленные огненные озера. Вампир обнажил свои блестящие белые зубы в улыбке – дерзкой, манящей. И по позвоночнику пробежала такая восхитительная дрожь, что мышцы бедер непроизвольно напряглись. Кириниан стал твёрдым, а Астарион не сделал буквально ничего. Возможно, его правда стоило посадить в клетку, потому что ни один адекватный человек не мог становиться таким диким из-за мужчины. Взяв его за подбородок, Астарион без лишних предисловий резко приник к губам, грубо раздвигая их языком и вторгаясь в рот. Заставлял подчиниться своему напору в страстном, кусачем, голодном поцелуе, от которого кровь в венах звенела, требуя, чтобы её выпили. Астарион забрался под кожу и вскрыл его, словно какой-то лёгкий замок. Подобрал идеальную отмычку. Кириниан забыл, что ему нужно дышать и раздраженно зарычал, когда вампир отстранился. Тот хмыкнул, но позволил притянуть себя обратно, запустив пальцы в роскошные белокурые волосы. Честно говоря, Кириниан не понимал, почему они не поцеловались раньше. Это казалось необходимым, правильным. Через какое-то время они отстранились друг от друга и прижались лбами, тяжело дыша. Видимо, вампир слишком привык имитировать дыхание, притворяться живым. Его прическа растрепалась, а глаза лихорадочно блестели. — Ты хоть представляешь, как тяжело идеально уложить волосы без зеркала? — хрипло прошептал Астарион и втянул его нижнюю губу в свой рот, царапая острыми зубами, прежде чем отпустить. Сдержать смех не вышло. Вампир был слишком очаровательным в своем постоянном беспокойстве о внешнем виде. Он подавился смехом, когда Астарион заткнул его ещё одним неистовым поцелуем, буквально трахая языком ритмичными поступательными движениями. А он послушно принял – втянул щеки, посасывая. От этого жар в животе закрутился ещё сильнее. Чужие руки на его плечах внезапно задрожали. От возбуждения? Кириниан любопытно провёл по его паху, к своему восторгу чувствуя твёрдость. Астарион же в ответ на это вдруг напряжённо застыл. Кириниан отстранился и недоуменно посмотрел на него. В глазах напротив не обнаружилось ни грамма осмысленности. Астарион даже не дышал, смотря куда-то в стену у него над плечом. — Эй? Что случилось? Но тот словно не слышал, всё также застыв каменным изваянием. Это выглядело слишком жутко. Кириниан взял его лицо в руки и нервно произнёс: — Астарион! Казалось, имя подействовало и вампир резко вздохнул, прикладывая руку к груди, будто ему стало больно. Разные чувства в красных глазах начали сменять друг друга так быстро, что Кириниан не успевал их понять. Но это было лучше, чем…пустота. Внезапно щёку обожгло резкой болью и голова по инерции дернулась в сторону. Астарион залепил ему пощёчину. — Не смей. Меня. Трогать, — гневно процедил вампир и поджав губы, развернулся, чтобы уйти. Кириниан потерял дар речи от удивления. Какого хрена? Астарион первый его поцеловал, в конце концов. Или вампир хотел, чтобы он спрашивал разрешения перед каждым касанием? Умолял? Дальнейшие поиски прошли в напряжённом молчании, но теперь Кириниан был этому рад. Ни один из них не открыл рта, даже когда пришлось работать вместе. Повезло, что они понимали друг друга без слов. Когда все ловушки были успешно обезврежены, а платформы передвинуты, огромная адамантиновая кузня наконец показалась перед глазами. Они вставили в тигель добытую руду, а в камеру отливки форму для длинного меча. Астарион дернул за рычаг и когда огромный пресс ударил по платформе, она заскрежетала и начала медленно опускаться. Остался последний шаг: нагрев. Когда они оказались внизу, Кириниан увидел заржавевший руль и недолго думая, направился к нему. Через какое-то время, с трудом, но он его повернул. Вампир всё это время насмешливо наблюдал за его попытками. Из трубы рядом полилась лава и Кириниан счастливо выдохнул, уже представляя, как отдыхает в лагере. Но его мысли прервал очень громкий скрежет прямо за решёткой. Он подошёл ближе и любопытно заглянул в трубу. Блять. Сердце ушло в пятки. Через секунду он обнаружил, что быстро бежит обратно к платформе, даже не контролируя своё тело. Решётка отлетела в сторону от удара нечеловеческой силы. Огромный механический монстр медленно вылез из дыры в сопровождении оглушительного шума. Платформа почему-то не поднималась вверх, а пол почти полностью залило лавой. Значит, убежать не вариант. Кириниан начал лихорадочно придумывать стратегию. Они вообще смогут вдвоем победить…это? Чёртов Гейл, неужели он знал о кузне, но при этом понятия не имел о конструкции-охраннике? Или лидер специально отправил их сюда, чтобы избавиться, не запачкав руки? Как и куда вообще бить? Лук и кинжалы этому голему словно комары дракону. Чудовище могло раздавить их одной ногой, но его медленная скорость определённо была их преимуществом. А уклоняться как?! Вокруг буквально была лава. Нет, он отказывался умирать сегодня, так ничего и не вспомнив. Даже не зная, кто он такой. Голем тем временем замахнулся на Астариона, который был ближе. Тот с лёгкостью уклонился. Его кинжалы просто отскакивали от адамантиновой поверхности и вампир, казалось, быстро понял, что это бессмысленно, но продолжал отвлекать чудовище на себя. Кириниан выпустил пару стрел в…двигатель в груди голема, но это тоже не принесло желаемого результата. Что же делать? Столкнуть такую махину в лаву попросту невозможно. Но…может заманить его туда? Хотя лава и не нанесёт никакого урона адамантиновой броне, она точно нагреется и металл станет податливее. Кириниан добежал до ржавого руля и со всей силы крутанул его, через секунду после этого поняв, что… — Астарион! Беги! — панически заорал он со всей силы. Вампир на секунду обернулся и недоуменно посмотрел на него. Красные глаза панически расширились, когда увидели Кириниана около руля. Мгновенно поняв его план, Астарион побежал в другую сторону, к счастью успешно уклоняясь от озверевшего голема и потока лавы. Теперь груда металла надвигалась на него. Кириниан выпустил пару стрел и панически перепрыгнул в центр платформы, когда в голове словно загорелась лампочка. — Рычаг! — закричал он, поочередно показывая руками на пресс над головой и на голема. Боги, он обожал Астариона. Тот всё понял и побежал к рычагу. Он взялся за него, дожидаясь, когда чудовище подойдёт ближе. План удался, когда Кириниан в последний момент отпрыгнул, а голема с оглушительным шумом просто раздавило прессом. Эльф сел прямо на пол и от облегчения истерически рассмеялся. Астарион подошёл ближе и потрепал его по волосам, удивлённо говоря: — Всё таки не такой тупой, каким кажешься. — А ты кажешься мудаком. И им же остаешься, — устало протянул Кириниан в ответ. — Я спас тебе жизнь и это вся благодарность? Вампир задумчиво хмыкнул, но ничего не ответил. Они немного перевели дух и вдвоем еле стащили тяжеленные остатки голема с платформы, чтобы доделать меч. Всё это время он мысленно четвертовал Гейла. Когда они наконец направились в лагерь, Кириниан устало вытер пот со лба и задумчиво протянул: — Интересно, на поверхности уже утро? Кажется, что мы провели здесь целую вечность. — Да, уже рассвело, — неожиданно ответил вампир. Кириниан недоуменно посмотрел на него, из-за чего Астарион фыркнул и сказал: — Проведи двести лет в смертельном страхе перед солнцем, и тоже научишься считать секунды до его восхода, где бы ни находился. Должно быть, такое существование было ужасным. Но Кириниан не нашёл внутри себя жалости, ведь каждый нёс свою тяжёлую ношу. Он перевёл тему, спросив: — Почему ты не использовал свой туман для уклонения? — Я слишком истощён для этого, — ответил вампир скучающим тоном. О, ну конечно. Просить то ниже твоего достоинства, да?