Помоги мне.

Компания добиралась до Истхейвена на пятнадцать минут дольше, чем до «Райских сумерек». Весь путь прошёл в молчании. Нил сидел за рулём, Кевин — рядом с ним на переднем сиденье. Ники, Аарон и Лина расположились на заднем сиденье, причём Ники оказался посередине, что его совсем не устраивало. Лина воображала, что Истхейвен — это психиатрическая больница с заколоченными окнами и колючей проволокой вдоль периметра. Однако, как оказалось, она ошибалась. Перед ними была обычная больница, на вид ничем не отличающаяся от других. Ворота открывались автоматически, а на парковке было относительно пусто. Нил заглушил двигатель и вышел. Кевин с Линой последовали за ним, а Ники с Аароном немного отстали. Ники с беспокойством посмотрел на главный вход, и, заметив взгляд, устремлённый в его сторону, попытался скрыть тревогу лёгкой улыбкой. – Что, вправду его боишься? – задал вопрос Нил. – Не-а, – не слишком убедительно ответил Ники. Все пятеро направились к входу. Интерьер украшали картины с изображением цветов, в дальней стене располагался встроенный камин. Помещению явно пытались придать уют, и из-за этого оно напоминало фото из глянцевого каталога. По крайней мере, лекарствами и болезнью тут не пахло. – О господи, – негромко охнула женщина за стойкой, подняв глаза от компьютера и увидев побитое лицо Нила. – Я могу вам помочь? – Мы за Эндрю Миньярдом, – сообщил он. — Я не это имела в виду, – сказала женщина, однако Нил продолжал выжидающе смотреть на нее. —Нет, ему не нужна помощь, — притворно улыбнулась Лина. —Он уже сам себе помог. Женщина неодобрительно посмотрела на неё, но та в ответ лишь улыбнулась ещё шире. Наконец она показала на лежавший перед ней журнал. – Будьте добры, распишитесь вот здесь. Я позвоню доктору Слоски и скажу, что вы ожидаете. Лисы сгрудились у стойки и нацарапали свои фамилии на первой странице. Лина заметила, как Нил замешкался, прежде чем написать свою фамилию, и это её сразу насторожило. Ей не понравилось его поведение. Она мельком взглянула на брата, и в голове проскочила мысль, что Рико, вероятно, хотел полностью вернуть Натаниэля. Он изменил его внешность, поставил свою метку, и теперь, казалось, было логично, что он стремился, чтобы Нил перестал быть Нилом и стал снова Натаниэлем. Довольно скоро к ним подошел мужчина средних лет. Он с улыбкой пожал каждому руку. Заметив синяки на лице Нила, мужчина удивленно вздернул брови, но вопросов задавать не стал. – Меня зовут Алан Слоски, я основной лечащий врач Эндрю. Спасибо, что приехали. – Основной? – переспросил Ники. – А сколько всего докторов к нему приставили? – Четверых, – сказал Слоски. В ответ на недоуменный взгляд Ники он пояснил: – Наши пациенты довольно часто находятся под наблюдением сразу нескольких врачей. Например, я веду сеансы групповой терапии, мой коллега проводит с пациентом индивидуальный интенсивный курс, а один из реабилитологов дает рекомендации по приему лекарств. Я лично подбирал специалистов для Эндрю, и, уверяю вас, с ним работали лучшие доктора. – А, ну тогда вопросов нет, – бросил Аарон. Лина тихо усмехнулась. Слоски покосился на него, уловив сарказм, но на провокацию не поддался. —Могу я рассчитывать, что в ближайшие дни вы поддержите Эндрю? Если возникнут вопросы или потребуется совет, звоните мне в любое время. Я оставлю визитку. – Спасибо, у нас есть Бетси, – отказался Ники. Психиатр вопросительно взглянул на него, и Ники добавил: – Доктор Добсон. – Ах да. – Слоски одобрительно кивнул, потом оглянулся на пустой коридор и жестом пригласил всех в приемный покой, расположенный по соседству с регистратурой. – Прошу, присаживайтесь. Ваш друг сейчас спустится, ему нужно только выписаться из палаты. Все расселись – Ники и Аарон в креслах, а Кевин с Нилом и Линой на диване. Девушка смотрела на лестницу, на которой должен показаться Эндрю. Она невольно задумалась, какого ему было эти три недели. Наверняка не круто. От чего-то ей даже стало его жаль, хотя она знала, что жалость Эндрю не нужна. Из раздумий её вывел тихий голос Кевина. – Я знаю, на что он способен, – произнес тот на французском, обращаясь к Нилу. Лина почувствовала как брат справа от неё вздрогнул и резко повернулся к говорящему. Кажется он заснул. – Рико. Если захочешь поговорить.— продолжил Дэй. – Спасибо. – Я знаю, каков он, хоть и не могу… – Кевин беспомощно взмахнул рукой. – Рико всегда отличался жестокостью, но ему был нужен мой успех. Мы считались наследными принцами экси; да, он нанес мне травму, но существовала грань, пересечь которую он бы не посмел. С Жаном все иначе. Ему приходится гораздо хуже. Его отец задолжал семье Морияма крупную сумму. Хозяин списал долг в обмен на место Жана в команде. Жан стал собственностью, просто вещью. Тебя они оценивают так же. – Я не их собственность, – тихо произнес Нил. Лина внимательно слушала их разговор, отмечая про себя, что она не представляет для Мориям никакой ценности, и это почему-то её успокаивало. Но при этом она осознавала, что стала рычагом для брата. Той фигурой, которой можно манипулировать, чтобы вынудить его к действиям. – Я вижу, как он на тебя смотрит, – продолжал Кевин. – И вижу, что он не сдерживался. – Неважно. – Эта ложь не обманула даже самого Нила, но Кевин не стал его упрекать. – Все позади, я там, где мое место. Теперь главное, что будет дальше. – Все не так просто. – Знаешь, что было непросто? Услышать от Жана, что тренер – твой отец, – прошипел Нил, и Кевин дернулся, как от удара. – Ты вообще собирался ему сказать? —Чего? — Лина в шоке перегнулась через Нила, чтобы посмотреть на Кевина. – Я хотел, когда он принял меня в команду. Но не смог. —Я то думаю, на кого ты так похож. — усмехнулась Лина. —Вы, кстати, даже хмуритесь одинаково. —Почему же раньше до этого не додумалась?— хмуро спросил Кевин. — Ты же всегда все первая замечаешь. —Не всегда,— ответила Лина на его сарказм. — Мне по факту то без разницы, от кого твоя мать залетела. —Лина! — опешил Нил. —Что? — также воскликнула она. —Ну извините, не в той форме выразилась. —Да пошла ты. — отмахнулся Кевин, но по нему было видно, что он не особо то и обиделся. – Его защищал или себя?—Вновь обратился к нему Нил. — Наверное, обоих, – сказал Кевин. – Хозяин не такой, как его брат, и не такой, как Рико. Стадион – это его территория, его полновластные владения, и это единственная сфера, которую он желает полностью контролировать. Он ни разу не повысил голоса и не поднял руку на Ваймака, потому что не видел в нем угрозы. А вдруг после моего признания все изменится? Нет, рисковать нельзя. Может быть, я скажу ему потом, когда все закончится. – Думаешь, это когда-нибудь… – начал Нил, но умолк, не договорив. В дверях стоял Эндрю, за его спиной возвышался Слоски. На Эндрю были те же черная водолазка и джинсы, в которых он уезжал, на плече висела сумка. Его лицо не выражало абсолютно ничего, а глаза были настолько пустыми, что у всех троих внутри все похолодело. Задержав взгляд на Лисах лишь для того, чтобы рассмотреть, кто за ним приехал, Эндрю отвернулся. Аарон опомнился первым. Брат годами его игнорировал, годами смотрел на него с тем же равнодушием, что и на придорожный камень, так что сейчас не произошло ничего нового. Аарон махнул рукой Ники и пошел за Эндрю. Нил и Кевин переглянулись, заключив безмолвное перемирие, и встали с дивана. Лина двинулась последняя. Она переваривала всю информацию, что получила сейчас, а равнодушный взгляд Миньярда до сих пор стоял у неё перед глазами. Первым делом, Лина заметила, что Эндрю не направился к машине, а наоборот пошёл к мусорным бакам, которые стояли на углу. Он раскрыл свою сумку и начал вытряхивать из нее одежду. На секунду она задумалась, для чего он это делает, но потом сообразила, что это неё дело. Это было лишь похоже на те моменты, когда она избавлялась от своей одежды, каждый раз когда к ней кто-то прикасался. Эндрю нашел глазами Ники и Аарона, маячивших возле его автомобиля, и направился к ним. Остальные двинулись туда же. Ключи были у Ники; он отпер авто и вместе с Аароном устроился на заднем сиденье. Эндрю распахнул водительскую дверь, однако за руль не сел, а прислонился к машине спиной. Одну руку он закинул на дверцу, другой опирался на капот и, стоя в этой позе, следил за приближением Лины, Кевина и Нила. Кевин подошел к Эндрю вплотную и устремил на возвратившегося голкипера долгий взгляд. Нил с Линой остановились у открытой задней двери, чтобы понаблюдать за их встречей. Эндрю окинул Дэя скучающим взором, потом щелкнул пальцами – дескать, свободен. Судя по всему, даже синяки на лице Кевина его не заинтересовали. Кевин кивнул, обогнул авто и занял место переднего пассажира. Нил не стал дожидаться, удостоит ли Эндрю его вниманием, а просто сел в салон. Лина ещё какое-то время стояла и смотрела на блондина. —Проблемы? — скучающе спросил он. —У тебя? — вторила она ему. Эндрю окинул её взглядом и сел за руль. Лина скользнула внутрь и уселась возле Нила. Не оборачиваясь, Эндрю вытянул руку в проеме между сиденьями. Нил опустил связку ключей ему в ладонь. Ники перехватил его запястье и коротко, энергично стиснул. Видимо, таким образом он извинялся за пренебрежительное поведение кузена, только вот при этом руку Нила от локтя до самых пальцев пронзила жгучая боль. Нил не сдержал болезненной гримасы. Ники отдернул руку, как будто ошпарился кипятком. – Ох, прости, прости, я не… Предплечье горело огнем, и все же Нил выдавил: – Все в порядке. – Ничего не в порядке, – возразил Ники и бросил взгляд на Эндрю. – Боже, Эндрю, неужели ты даже не спросишь, как… Эндрю на всю катушку врубил радио, лишив компанию возможности высказаться. У Ники дернулся рот, однако Нил только покачал головой и небрежно отмахнулся. Ники внял ему и умолк, хотя обида в глазах осталась. Кевин лишь раз потянулся к рукоятке громкости. Эндрю оттолкнул его кисть и, не поворачивая головы, угрожающе наставил на него палец. Кевин раздраженно скрестил руки на груди, Эндрю его недовольство попросту проигнорировал. Как только они добрались до общежития, Лина с Нилом выскочили первыми из машины. Девушка сразу же направилась к себе, не став никого дожидаться. За спиной у себя она слышала шаги остальных и фразу Эндрю, о том что Ники остаётся. Поднявшись на третий этаж Аарон и Кевин скрылись в своей комнате. Лина подошла к Нилу и кивнула в сторону комнаты девушек. Нил послушно пошёл следом за ней. —Показывай, — сказала она, как только дверь за ними закрылась. Нил, не отвечая, снял толстовку, и на её глазах раскрылась страшная картина. Его тело было покрыто бинтами — на запястьях, торсе, шее. Лина замерла, её глаза расширились от ужаса, она едва могла переварить увиденное. — Что он с тобой делал? — едва прошептала она, её голос изменился, в нём появились злые нотки, но под этой злостью пряталась невыносимая боль. Нил не сразу ответил, его взгляд был пустым, но он все-таки выдавил: — Всё в порядке. Лина не поверила. На её лице была видна отчаянная ярость и боль за брата. Она сжала кулаки, и протест едва не вырвался наружу. —Нил, — угрожающе сказала она. — Бил, — все таки ответил он. — Каждый раз когда я отзывался на имя Нил. Каждый раз когда делал что-то не так. Или когда ему было скучно. Лина опустила глаза на запястья. —Наручники? Нил молча кивнул. —Я его убью, нахуй. — зло выдохнула она. — От него живого места не останется. —Лина, — спокойно позвал её Нил. — Мы уроем его на поле. Пусть будет знать, что все можно решить без кровопролития. — Это пока что без кровопролития. Нил обратно натянул толстовку и аккуратно уселся на диван. А потом завёл рассказ о том, что с ним происходило. —Скрывать заново внешность уже нет смысла. — сказала Лина, осматривая внешность парня. Тот облик, которой они прятали большую часть своей жизни. —Он сказал, чтобы я не смел что-то менять, а то.. —Да плевать мне, что он там сказал. — закатила глаза Лина. — Смысла нет, потому что многие тебя уже видели. —А ты что будешь делать? — спросил Нил у неё. —А у меня выбор есть? — скривилась она. — Что-нибудь придумаю. Когда Рико позвонил Кевину, он передал чтобы я хорошо подумала над своей внешностью. Я стала догадываться о том, что он мог с тобой сделать, но я и подумать не могла, что он решит вернуть все сразу. Нил посмотрел на сестру и по его взгляду, было видно, что он сожалеет. —Несмотри на меня так, — отвернулась Лина. — Лучше объясни мне, как, черт возьми, Жан это сделал? — Я не помню, — быстро ответил Нил, но тут же сменил тему. — Как каникулы? — Было весело, — спокойно ответила Лина. — Гуляли, ходили по магазинам, ели слишком много. — Боюсь представить, как Кевин реагировал на все эти перекусы, — усмехнулся Нил. — Ооо, — протянула Лина. — Он постоянно ворчал. Даже пришлось ему рот скотчем заклеить. Нил тихо рассмеялся. — Я серьёзно! — воскликнула Лина. — Он начал свою вечную тираду о вредной еде, когда мы сидели за столом. Так я подкралась к нему сзади и налепила скотч прямо на рот. Они оба рассмеялись. Но смех Лины быстро угас, и она взглянула на брата с серьёзным выражением. — Я ему рассказала, — произнесла она, и улыбка Нила тоже померкла. — Что? — Я не рассказала всего, — быстро добавила Лина. — Но мне приснился кошмар, а он оказался рядом. — Ты рассказала про фобию? — уточнил Нил. Лина молча кивнула, не зная, как объяснить свои чувства. — Он не давил на тебя? — спросил Нил с напряжением в голосе. — Нет, — ответила Лина. — Хорошо, — сказал Нил, немного расслабившись. Наступила тишина, и Лина посмотрела на дверь. — Ладно, — сказала она, прерывая молчание. — Кажется, Мэтт тебя заждался. Нил молча встал, слегка кивнув, как бы прощаясь, и направился к двери. Лина проводила его взглядом, ощущая, как его тень растворяется в коридоре. Она осталась одна. Покой в комнате был давящим, и вдруг ей стало тесно в этом пространстве. Подняв взгляд, она посмотрела на зеркало весящее на стене. В голове сразу вспомнилась фраза переданная от Рико. Пострадает не только Нил, а вся команда. И раньше ей бы было все равно на людей. Но с тех пор как она стала частью Лисов, девушка поняла, что не хотела бы это терять. Лина направилась в ванную. Стараясь избавиться от нарастающего чувства угнетённости, она направилась в ванную. Взгляд её скользнул по зеркалу, и она на мгновение замерла. Знакомое лицо — чужое лицо. Это была не она. Это была не та Лина, которая была когда-то. Всё вокруг казалось чуждым, даже её собственное отражение. Она шагнула к зеркалу и, стоя перед ним, внимательно посмотрела на свои длинные черные волосы. Они ниспадали до талии, холодные, чуждые. Она чувствовала, что это не её волосы, не её образ. Но и возвращать старое не хотелось. Лина не могла больше видеть в них того, кем она была когда-то. Стиснув зубы, она схватила ножницы. С каждым срезом волосы падали на пол. Она резала их быстро и без раздумий, отрезая чёрные пряди, которые теперь всё больше мешали ей дышать. Она срезала их, чтобы было меньше смывать краску. Рука с ножницами тряслась, но Лина продолжала. Вскоре её волосы стали короткими и беспорядочными. Срез было далеко не идеальным, но это не имело значения. Она сорвала с себя перчатки и откинула их в дальний угол. Схватив банку с шампунем, Лина принялась смывать краску. Тщательно, отчаянно пыталась вернуть себе родной русый цвет, тот, который был её с самого начала. Но краска не смывалась полностью. Она пыталась снова и снова, но волосы оставались темными, с неестественным оттенком. С каждым движением она чувствовала, как что-то уходит, что-то важное, что она так отчаянно хотела вернуть, но не могла. Силы, которые она прикладывала, чтобы вернуть свой прежний образ, не давали результата. Это было похоже на борьбу с самой собой, с тем, кем она была, и кем стала. Она сняла свои карие линзы и выбросила в рядом стоящее мусорное ведро. В конце концов, она прекратила, стоя перед зеркалом и глядя на ту женщину, которая на неё смотрела. Девушка с темно-русыми волосами по плечи и холодными голубыми глазами. Это была она. Это был её старый облик, её вынужденный выбор. Это было лицо, которое она создала, не её выбор, не её решение. Это был облик, который её преследовал, а не тот, который она хотела бы носить. Её собственное отражение стало чуждым. Лина не могла больше смотреть на эти глаза, на этот цвет волос. Она чувствовала злость. Злость на себя, на этот мир, на свою беспомощность. Этот образ был вынужденным, но она не могла изменить его. С каждым взглядом в зеркало, она ощущала, как её ненависть к себе усиливается. Но ничего не было в её силах, чтобы вернуть себя. Всё, что оставалось — это принять то, что она стала тем, кем её хотели видеть. Лина подошла к двери комнаты Нила, не совсем уверенная в том, что она хочет. В голове было слишком много мыслей, но в первую очередь она просто искала его. Она открыла дверь и шагнула внутрь. — Нил, ты где? — спросила она, оглядывая комнату. Мэтт, который сидел на кровати с телефоном в руках, оторвался от экрана и, заметив её, поднял взгляд. — Его позвал Эндрю, — ответил Мэтт, как бы с лёгким раздражением. А потом до него дошло, что он увидел. Мэтт на мгновение замер, не зная, как реагировать. Он задумчиво нахмурился и окинул Лину взглядом, пытаясь понять, что стало причиной таких изменений. — Лина, это… это ты? Что с тобой? — спросил Мэтт, словно пытаясь убедиться, что перед ним действительно она. Лина не знала, что на это ответь. —Решила соответствовать брату. — наконец произнесла она и не дожидаясь дальнейших вопросов, вышла из комнаты и направилась к монстрам. Когда она вошла, Ники и Аарон сидели на полу, играя в приставку. Они оба тут же заметили её. Ники, не сдержавшись, выпустил лёгкую тираду удивления. — Лина?! Ты… что с тобой?! — Он встал и подошёл ближе, его глаза были расширены от шока. В его голосе звучала растерянность и невольное восхищение, но вместе с этим — и тревога. Он мог понять, что что-то произошло, но не знал, что именно. Аарон же просто поднял взгляд, оставаясь более сдержанным. Он внимательно изучал Лину, и в его глазах тоже была заметная растерянность, но не такая бурная, как у Ники. Он молчал, словно пытаясь найти правильные слова, но они не приходили. Однако в этот момент из коридора вышел Кевин. Он застыл в дверях, когда увидел Лину. Он замер, как будто время остановилось. Это был не просто шок — это была неожиданная встреча с прошлым, которое давно было скрыто. Он стоял, не двигаясь, и его глаза сначала метались по её лицу, словно пытаясь поверить, что перед ним действительно Лина, а не иллюзия. Лина заметила его реакцию и немного отвела взгляд, чувствуя, как её сердце учащенно забилось. Она знала, что Кевин, возможно, единственный, кто мог бы понять, что с ней произошло. —Ты все таки это сделала,— слишком тихо сказал он. — Где Нил? — спросила она, стараясь вернуть хоть какую-то уверенность в свой голос. Кевин, стоя перед ней, не мог оторвать глаз от её нового облика. Он помнил её такой, какой она была раньше, с русыми волосами, длинными и живыми. Он помнил её до того, как она спрятала свою настоящую сущность под маской. Но теперь… Лина выглядела так, как она была в детстве, до того, как все изменилось. Он видел её настоящую внешность, когда они были детьми, и теперь это было вновь. — На крыше, — ответил Ники, не отрывая взгляда от Лины. Лина стояла в тишине, чувствуя, как весь этот момент становится тяжёлым. В её голове крутились мысли, но она не хотела уходить. Она чувствовала, что она должна остаться, несмотря на все смешанные чувства. Она не могла взять на себя этот облик, но и уходить с ним было невыносимо. Тем временем, когда все немного затихли, из коридора вернулись Нил и Эндрю. Эндрю без каких-либо эмоций посмотрел на Лину и продолжил идти мимо, будто ничего не изменилось. Но Нил, заметив Лину, застыл в дверях. Его глаза расширились, и на мгновение он потерял способность двигаться. Он не мог поверить, что снова видит свою сестру такой, какой она была много лет назад. Он давно не видел её в таком облике, и это возвращение заставило его сердце ёкнуть. — Лина… — его голос был тихим, почти шёпотом, но в нём была явная растерянность и лёгкий шок. Он стоял, не зная, как реагировать, как будто его собственная сестра была для него чужой, а её изменения были болезненным напоминанием о том, как всё изменилось. Лина почувствовала, как её глаза наполняются слезами, но она сдерживалась, не давая эмоциям взять верх. Она всё ещё не могла понять, что она чувствует, видя, как все они, включая Нила, реагируют на неё. Её новый облик был не только внешним, но и внутренним переломом, с которым она ещё не научилась справляться. Нил подошёл к ней ближе и попытался ободряюще улыбнуться. —Ты молодец, — тихо сказал он. Лина отрицательно качнула головой. —Нам конец, Нил. — сказала она на испанском. — Он нас узнает. Он найдёт нас. —Все будет хорошо, — солгал он. Оба это прекрасно понимали. —Нет, — она вновь помотала головой. —Ничего уже не будет хорошо. Лина отступила от него и вышла из комнаты. Лина вернулась в свою комнату, глаза всё ещё были затуманены от боли, которая не покидала её. Она чувствовала, как напряжение растёт, с каждым шагом, с каждым воспоминанием, которое будто давило на её грудь. Она не могла больше смотреть на себя. Не могла терпеть этот облик, эту чуждую, холодную внешность. Злость переполняла её, и она подошла к зеркалу. Оно висело напротив кровати, отражая её лицо, которое теперь казалось таким чужим, таким ненавистным. Лина ненавидела себя за этот шаг, за этот выбор, за потерю того, что было её настоящим. Слезы почти не шли, но чувство отчаяния и гнева не отпускало её. Без раздумий она подняла руку и с силой ударила по стеклу. Звук разлетевшегося стекла резанул по ушам, и Лина отшатнулась, чувствуя, как боль быстро растекается по её руке. Стекло сыпалось на пол, разбиваясь на мелкие осколки, и кровь начала капать с её ладони. Но ей не было больно. Было только чувство пустоты, почти освобождения. Зеркало больше не могло отражать её образ. Она будто уничтожила часть себя, ту, что её не устраивала. Лина опустила руку, наблюдая, как кровь медленно стекает по коже, образуя красные следы. Она не чувствовала страха или боли, только тупую боль внутри. Звук открытой двери вырвал её из раздумий, и Лина резко подняла голову. Кевин стоял в дверном проёме, его взгляд сначала скользнул по комнате, затем на осколки зеркала и, наконец, остановился на её руке. — Лина… — его голос был твёрд, но в нем сквозила тревога. Она не ответила, продолжая смотреть на свои руки, на кровь. Каждое движение теперь казалось невозможным. Кевин молча подошёл к ней, аккуратно и сдержанно, словно знал, что каждый его шаг мог стать для неё слишком резким. Он наблюдал за ней, понимая, что она сейчас в таком состоянии, что её отстранённость и молчание — это её способ контролировать ситуацию. Кевин встал рядом, не касаясь её, и тихо сказал: — Тебе нужно помочь. Лина молча кивнула, но не двигалась, не пытаясь предотвратить его действия. Она не хотела, чтобы кто-то трогал её. Она не хотела, чтобы чья-то кожа касалась её, но знала, что не сможет сама справиться с раной. Он вздохнул и аккуратно протянул руку, словно сдерживая каждый жест. Взял её руку, не давая ощущения, что прикосновение может быть болезненным. Его пальцы едва касались её, почти избегая контакта. Он так осторожно держал её, что она едва ощущала его прикосновение, как если бы он боялся, что его контакт может причинить ей боль или раздражение. — Сейчас я обработаю рану, — тихо сказал Кевин, и Лина не ответила, лишь молча позволила ему делать свою работу. Она чувствовала, как он аккуратно очищает её руку, и даже несмотря на его осторожность, в теле с каждым его движением прокатывалась волна отвращения. Это был её способ контролировать себя — держать свою границу, даже если она была так близка. Её взгляд был опущен, и сердце бешено колотилось. Он знал, что она не любит, когда кто-то касается её так близко, но в этот момент ей не оставалось другого выбора. — Лина, ты не одна, — произнес он, не глядя на неё. Это был тот же спокойный, но уверенный голос, который она слышала много раз. Она подняла взгляд и встретилась с его глазами, но не произнесла ни слова. Она знала, что он понимает, но в этот момент она чувствовала, как всё внутри неё рушится. Кевин закончил обработку раны, осторожно завязывая повязку. Его движения были быстрыми и точными, но Лина не могла избавиться от чувства, что она в ловушке. Казалось, что вся её жизнь — это череда неудобных решений и обязательств, которые ей не нравились, но с которыми она должна была мириться. Он ещё несколько секунд держал её руку, будто пытаясь убедиться, что всё сделано правильно, и потом отпустил её с осторожностью, как если бы она была хрупким стеклом. Лина не могла смотреть на его лицо. Её взгляд упал на собственные руки, которые теперь были защищены повязкой, но это не приносило облегчения. Вместо этого она чувствовала растущее отчаяние — отчаяние от того, что каждый её шаг в жизни вёл к таким моментам, как этот, когда она ощущала себя сломленной. —Лина? — Кевин неотрывно смотрел на неё. — Тебе нужно отдохнуть. Лина молча кивнула. Ей было все равно. Она поплелась к кровати и забралась под одеяло. Кевин уже подходил к двери, как послышалось тихое: —Спасибо. Дэй ничего не ответил, но губы предательски расплылись в едва заметной улыбке. Он тихо вышел из комнаты, оставляя Лину одну.