Соцветия лунной орхидеи

      Баовей резко открыла глаза, оглядываясь вокруг. Она спала?.. Девушка совершенно не заметила, как, когда и самое главное — сколько она находилась во власти сна. Черноволосая отчётливо помнила, что после того как встретила Вэй Усяня, то рванула прочь с проклятой горы, не совсем точно понимая, куда именно ей следует направиться, чтобы его перехватить. Помнила, как измученная, спустилась к подножию, дошла до реки, а дальше… Дальше воспоминания реальности обрывались, перемешиваясь с грёзами.       Сон спешно выветривался из головы, как это обычно бывает после пробуждения, оставляя место только насущной реальности. А там уже девушка гналась словно за призраком, за ускользающим сквозь пальцы маревом, пытаясь поймать, нащупать юношу, который, очевидно, совершенно не хотел быть найденным. В голове Баовей, до сих пор устало прислоняющейся к дереву, роились сотни вопросов — что следует сделать; куда двигаться; в какую сторону? И ни на один из этих вопросов у неё не было ответов.       Тело слегка подрагивало, то ли от прохладного лёгкого ветра, пронёсшегося мимо, то ли от напряжения, сопровождающего черноволосую на протяжении вот уже многих дней. Солнце стояло в зените, ярко освещая окрестный лес и мелких животных, снующих туда-сюда. Баовей устало провела ладонью по лицу, прикрываясь от его палящих лучей. Короткий сон совершенно не принёс отдыха, а время стремительно утекало, вместе с Вэй Ином, уходящим всё дальше от неё. Стойкая уверенность, что он покинул гору Луаньцзан, совершенно не покидала девушку, но перемешивалась с беспокойством. Что если она ошиблась, и на самом деле юноша всё ещё там, возможно лежит где-то среди взмывающихся в небо каменных зубьев, или ранен, или…       В груди кольнуло непонятное, ранее неизвестное, ощущение. Девушка прислушалась к себе, не совсем понимая, что это такое. Для опознания лёгкого тянущего чувства, Баовей прикрыла глаза, вслушиваясь в себя и погружаясь в медитацию. Звёздочка внутри приветливо сверкнула, распространяя по телу привычное ласковое тепло. А где-то на задворках сознания ощущалось сонное шевеление чего-то тёмного. Оно не пряталось, но ускользало от внимания, совершенно не позволяя девушке уцепиться за него и выдрать с корнем. Разочарованно скрипнув зубами, Баовей прекратила попытки разобраться, что за нечисть поселилась в её собственном теле и с каких пор. В какой-то момент она почувствовала жизненную необходимость пойти в определённом направлении. Словно что-то незримоё дёргало за ниточку и тянуло девушку прочь. Распахнув глаза, Баовей зацепилась за это чувство как за единственный доступный ориентир. В душе поселилась уверенность, что куда бы не привело её ощущение: ей надо быть там.       Поднявшись на ноги, девушка слегка покачнулась, прислоняя руку к шершавой коре дерева. Надо было дать телу отдохнуть, надо было набраться сил, но она не хотела. Стоило только на секунду закрыть глаза, и перед внутренним взором тут же появлялись ужасающие варианты событий, которые сеяли панику в душе. Двигаться — было единственным, что Баовей могла сделать в этот момент. Собрав свою волю, она решительно сжала кулаки, направляясь вслед за непонятным тянущим ощущением, оставляя гору Луаньцзан позади.       Через пару часов беспрерывной ходьбы, дёргающее чувство почти пропало, растворяясь в окружающей тишине. Баовей в нерешительности замедлила шаг. В голове проносились противные мысли, подкрепляющие собственную глупость: «Зря ты понадеялась на что-то. Ты ничего не найдёшь здесь. Разворачивайся. Вэй Ин наверняка всё ещё на той проклятой горе!». Девушка расстроенно сжала рукоять своего оружия, привязанного к поясу. Прохладная рукоять приносила спокойствие. Словно Лань Ванцзи, чья ледяная умиротворённость разливалась вокруг всякий раз, как он оказывался рядом.       Баовей уже собралась развернуться и спешно направиться назад, как увидела над деревьями серые струйки, утекающие в небо. Вот оно, то куда она должна была попасть. Черноволосая ускорилась, преодолевая последние толики расстояния, отделявшие девушку от её цели. Вскоре, за длинными ветвистыми деревьями показались дома. От полуразрушенных зданий вверх поднимался едкий дымок. Девушка прикрыла рукавом нос и рот, стараясь не вдыхать слишком глубоко, и напряжённо обошла обломки тлеющих строений.       По застывшей, безжизненной деревне клубился стойкий запах гари и разложения. Трупное зловоние, распространяющееся вокруг, было настолько явным, что начинало подташнивать. Кучи обезображенных тел в одеждах Ордена Цишань Вэнь валялось на земле в различных неестественных позах. Некоторые из них сидели, широко раскрыв свои пустые глаза от страха; другие лежали обгоревшие, в безмолвном крике разинув рты; на третьих были кровавые рваные раны, а с тел свисали куски плоти, обнажая бледные кости. Зрелище было не из приятных.       Встреченные девушкой на пути мёртвые, слава Небесам — не двигающиеся, заклинатели безжизненно смотрели в пустоту. Стайки воронов сидели на них, неспешно проклёвывая себе пищу, и, заслышав шаги девушки, лениво взмывали в небо, освобождая занятые территории. Струйки дыма ещё теплились, взвиваясь в воздух и рассеиваясь, словно ураган прошёлся по этой деревне вот только что, стирая с лица земли один из пунктов, захваченных Вэнь Жоханем.       Баовей хмуро шагала, стараясь не наступать на тела, то и дело попадающиеся на пути. Она не задерживала взгляд на обезображенных мертвецах, глубоко и часто дыша сквозь рукав своей одежды. Бегло осматриваясь вокруг и не находя ни намёка на Вэй Усяня, черноволосая отправлялась дальше. Она сама не знала куда, просто следуя за своими ощущениями. Каждый раз девушка думала, что движется в неверном направлении, и каждый раз натыкалась на очередное разрушенное поселение на своём пути, всё больше веря своей интуиции и предчувствиям. Они как будто кричали: «Сюда! Скорее! В эту сторону!». И постоянно, видя всё новые и новые тела, девушка содрогалась от ужаса и отвращения, стараясь не заострять на них своё внимание, сосредоточившись только на том, чтобы догнать, перехватить Вэй Усяня.       В очередной деревне, которую она посетила, было безмолвно, пустынно и безжизненно. Опять запах гари, опять кучи трупов. Девушка почувствовала, что её скоро вывернет наизнанку от подобных картин, но стойко держалась, продолжая свой путь и осматриваясь вокруг. И здесь Вэй Усяня уже не было. Он словно чувствовал её приближение, и как песок просачивался сквозь пальцы, ускользая от неё.       Внезапно на глаза попались открытые двери одного из зданий. Одна дверца скрипела на ветру, пошатывалась, готовая вот-вот отвалиться. Внутри, на деревянных досках, валялись чьи-то драгоценности, разбросанные по полу. Табурет, развалившийся на части, также сиротливо лежал, брошенный хозяином. А на пороге застыла ужасающая картина: сильно изуродованное женское тело покрывали порезы и рваные раны. Она сидела, заслонив собой дверной проём. От безжизненных глаз стекали уже подсохшие дорожки крови, пропитав некогда шикарное платье. Лицо было едва различимо в этой кровавой каше, нос перекошен, мутные глаза безжизненно глядели в разные стороны. А в её глотке, едва видимая, торчала ножка от табурета.       — Ван Линцзяо. — тихо произнесла Баовей, с трудом узнав в этом обезображенном трупе женщину, чувствуя, как в душе поднимается ни с чем не сравнимое удовлетворение.       Оно окутывало сердце, проникало внутрь, вместе со злорадством и тихим восхищением юношей, что сотворил такое. Густая чёрная сущность внутри довольно облизнулась и заурчала, словно напитываясь этими эмоциями. Как довольный кот, ластилась, заполняла сознание этим тёмным воодушевлением, не ведающим страхов. Эти чувства до того захватили черноволосую, что она не могла отвести глаз от обезображенного трупа. Захотелось подойти и затолкать деревянную ножку ещё глубже, убеждаясь, что зрелище перед глазами — реально.       Испугавшись подобных мыслей, девушка резко развернулась, выныривая из этой зыбкой топи, заставляя себя не смотреть больше на изуродованное тело. Удовлетворение и радость, захватившие её сознание, устрашали. Казалось, что ещё секунда, и она наполниться этой тьмой, бурлившей в душе. И больше не будет принадлежать самой себе. Девушка спешно направилась прочь. Вэй Усяня здесь больше нет, а значит и ей незачем задерживаться.       Выйдя из деревни, отчего дышать стало значительно проще, Баовей подняла взгляд вверх, внезапно выцепив в небе две маленькие фигурки. Одна белым пятнышком выделялась на фоне заходящего солнца. Рядом с ней плыло фиолетовое пятно. Девушка постаралась приглядеться, но пятнышки обратились в точки, а спустя секунду, когда черноволосая моргнула, и вовсе пропали из виду.       Небо раскрашивалось в красноватые оттенки, красиво оттеняя облака на нём. Девушка протёрла усталые глаза, глубоко вдыхая свежий воздух вокруг, и снова встала на меч, направляясь в сторону, где мелькнули маленькие разноцветные точки. Туда вели её чувства, не имеющие перед собой рациональных объяснений.       Только к ночи Баовей добралась до следующей деревни. На этот раз поселение не выглядело безжизненно. Уныло и потрёпано — да, но дома не были разрушены, трупы не валялись на дороге. Из некоторых окон даже выглядывали жители, боясь высовываться наружу, но издалека настороженно наблюдая за внезапным вторженцем. Предчувствие вело вглубь деревни, хотя никаких видимых причин для этого не было, и девушка, следуя за ощущениями, пошла по пустынным улицам, натянув капюшон, так любезно предоставленного Цзян Чэном плаща, на голову и стараясь лишний раз не показываться никому на глаза.