I’m More Than This Body of Mine

Входная дверь с грохотом открылась. Эбби выскочила из кухни, крепко сжимая в руках сковороду, и осторожно направилась в прихожую. Ее оттолкнул Эндрю, который воинственно шел навстречу, пока не оказался прямо перед Нилом, после чего чересчур сильно сжал его подбородок и начал осматривать его тело. — Что произошло? — процедил он. Нил позволил ему наглядеться и просканировать его на наличие новых травм, которых не было, а затем ответил: — Рико подбросил подарочек. Эндрю вцепился в Нила пальцами, прежде чем с силой оттолкнуть от себя, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Он молчал, но вопрос на его лице был ясен как день. Что произошло. Нил посмотрел в гостиную на Джордж, свернувшуюся калачиком в кресле, прижимавшую колени к груди, с накинутым на плечи одеялом. Она тупо смотрела на пустой камин, не двигаясь и лишь время от времени моргая. Прошло два дня с тех пор, как на грязном коврике у двери Эбби обнаружили лису. Как только адреналин схлынул, унося с собой чувство жуткого страха, Джордж казалась безутешной и онемевшей от шока. Жана успешно доставили к тренеру Риманну, и на этом все их успехи, казалось, заканчивались. Из-за задержки рейсов, отмены отелей, споров с администрацией Университета Южной Калифорнии, ежедневных панических атак и всего остального, что Нил подслушал во время телефонных разговоров Эбби с Ваймаком, те, кто поехал в Калифорнию, испытали такой же сильный стресс, как и те, кто ждал их в Южной Каролине. Но в то время как Жан хотя бы пытался адаптироваться, исследуя свой новый кампус, Джордж безвылазно сидела дома, ибо Рико удалось поселить в ней страх перед внешним миром. Вошел Ваймак, неся в руках сумки, и измученный Кевин. Эбби поприветствовала их обоих и обняла одной рукой, пока второй все еще держала сковороду. Они сбросили сумки у двери, и она отвела их на кухню. Нил в последний раз окинул взглядом Джордж, затем кивнул головой в сторону кухни, и только потом вновь установил с Эндрю зрительный контакт. Эндрю молча пошел на кухню, а Нил поехал за ним. Все расположились вокруг стола – Нил занял свое место, где всегда отсутствовал стул, Ваймак устало тер щетину на подбородке, Эбби была на взводе, Кевин с тоской смотрел на шкафы, в которых Эбби прятала его алкоголь до того, как вчера перепрятала, Эндрю сохранял стоическое выражение лица, несмотря на пробежавшее по его телу напряжение, когда он пододвинул свой стул к Нилу ближе, чем это было необходимо, чтобы соединить их лодыжки. Шум от работающего кондиционера казался слишком громким в затянувшейся тишине. Тот факт, что ни Ники, ни Джордж с ними не было, и дом наполняли только звуки из вентиляционных отверстий, не ускользнул ни от чьего внимания. История со зловещим подарком от Рико глубоко потрясла их всех. — Что случилось? — спросил Ваймак, его голос стал хриплым от напряжения последних нескольких дней. — Я уже рассказывала тебе по телефону, — ответила Эбби тихим голосом, таким же, каким он был с тех пор, как она увидела мертвого лисенка у себя на крыльце. Нил внезапно осознал, что Эбби впервые оказалась напрямую вовлечена в какие-либо дела, связанные с мафией и касающиеся команды. Она всегда была рядом, устраняла последствия и ущерб от любого шторма, но в первый раз стала свидетелем обрушившихся на них дождя и ветра, а не только вырванных с корнем деревьев. — Я хочу услышать целиком, — ответил Ваймак, глядя на нее с сочувствием. Нил видел это по его лицу: Ваймак считал, что Эбби не должна была в этом участвовать. Ей было не место здесь в разгар шторма, ей было слишком трудно справиться с оставшимся после него разрушением. Нил решил рассказать все сам, чтобы Эбби не пришлось заново произносить все то, что, как он знал, она считала ужасом. — В дверь постучали. Эбби и Ники не было рядом, поэтому Джордж пошла открывать. Она перепугалась, и как только отошла в сторону, я ее увидел. — Лису, — сказал Ваймак. — Лису, — подтвердил Нил. Ваймак уронил голову на руки, испустив вздох уставшего от жизни человека. Кевин буравил взглядом шкаф, нетерпеливо дергая ногой, будто ждал повода встать и взять бутылку. — Что дальше? — выдавил тренер. — Джордж была в шоке, — начал Нил, — поэтому я велел ей принести мне что-нибудь, чтобы почистить… Кевин перебил его, заговорив впервые с тех пор, как вошел в дом. — Извини, — его глаза метнулись к Нилу, брови нахмурились в явном замешательстве. — То есть, ты только что увидел мертвое животное на крыльце дома, в котором живешь, и просто решил все прибрать? — Ага, — сказал Нил, пожав плечами. Он не понимал, что в этом такого. — В любом случае, — продолжил он, игнорируя недоверчивый взгляд, который получил от Кевина и, в меньшей степени, от Ваймака. — Джордж принесла все, что нужно, а потом я велел ей позвать Эбби и Ники, пока я убираю крыльцо. Я положил лису в мешок для мусора, а коврик выбросил. Под ним лежал пакет, в котором было письмо… — Оно еще у тебя? — спросил Эндрю. Все были в шоке от того, что он вмешался, но Нил понял. Эндрю, должно быть, последние несколько дней винил себя за то, что решил поехать в Калифорнию и оставил Нила беззащитным перед такой серьезной угрозой. Но Нил не был беззащитным. Разумеется, теперь его способности были ограничены, тем более, что фактически он все еще не восстановился, но он не был полностью беззащитным, кто бы что ни думал. И все же он его понимал. На месте Эндрю он нервничал бы точно так же. Нил подъехал к стойке, вытащил письмо, все еще лежавшее в пакете – уже в другом, чистом, не запачканном кровью – и протянул его Эндрю. Тот развернул его, медленно прочел первый раз, второй, третий, сжимая все крепче, пока бумага не начала сминаться. Затем он глубоко вздохнул, медленно выдохнул и с притворным спокойствием передал его Ваймаку. Тренер держал письмо так, чтобы Кевин мог читать одновременно с ним. Нил наблюдал, как Кевин побледнел, а глаза в ужасе метались по странице. Ваймак, пробежав глазами текст, сразу стал казаться одновременно слишком злым и слишком изнуренным, будто вся тяжесть мира лежала на его плечах, пока он нес ради своей команды бремя, о существовании которого никогда не должен был знать. — Откуда он узнал имена новичков? — спросил Кевин слегка дрожащим голосом. Нил вернулся за стол, поставил коляску на тормоз и потер левую ладонь большим пальцем правой, разминая ноющие мышцы. — Не знаю. — Это нехорошо, — произнес Ваймак, бросая письмо на стол и откидываясь на спинку стула, не отрывая взгляд от аккуратного текста, написанного Рико. — Ясен хер, — пробормотал Эндрю себе под нос, но Нил смог расслышать это сквозь поток воздуха, идущий из кондиционера; ему пришлось подавить ироничный смешок, чтобы еще больше не беспокоить Эбби. — Что будем делать? — спросил Кевин с лицом, искаженным тревогой, что указывало на надвигающуюся паническую атаку. Нил поменял руки, потирая большим пальцем левой руки правую ладонь. — Не знаю, — повторил он. — А безопасно ли вообще сюда приезжать? Я имею в виду… — Эбби замолчала. Она судорожно вздохнула и, казалось, еще больше расстроилась. — Им придется, — оцепенело сказал Нил, глядя на деревянную столешницу, но ничего не видя. — Рико все равно уже про них знает. Если они будут здесь, у нас больше шансов их защитить. — А сможем ли мы? — Кевин выглядел потрясенным, бледным и потным, левая рука сильно дрожала. Нил вдохнул через нос, задержав дыхание на несколько секунд, затем медленно выдохнул, его решимость росла по мере того, как воздух покидал легкие. — Мы должны. У нас нет выбора.

* * *

По всем расчетам, Нил должен был быть доволен. Или даже счастлив. И он был. Глубоко, глубоко внутри. Под толщей трепета, страха и беспокойства. Правда, сейчас он не мог думать ни о чем из этого — о Рико или планах этого психопата, о новичках, о его дополнительных обязанностях в качестве вице-капитана, о… — нет, он должен был сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. Он держал руки неподвижно на коленях, глядя на спины Эбби и Гвен, пока Эндрю катил его через знакомые коридоры в просторный кабинет, похожий на спортзал. Гвен отвела их в тот же уголок, что и раньше, и, сказав напоследок несколько ободряющих слов, вышла. Нил нервничал. С тех пор, как эта проклятая мертвая лиса появилась у входа в дом Эбби, Рико больше ничего не сделал, и даже несмотря на то, что Нил знал, что Рико не сможет ничего сделать, не ослушавшись Ичиро в каком-то смысле, он все равно испытывал иррациональный страх, что этот избалованный ребенок каким-то образом мог вмешаться в процесс его протезирования. Это было иррационально, он знал. Знал. Во время жизни в бегах чувствовать что-то иррациональное означало бы для него только одно: смерть. Мэтту, вероятно, понравилось бы, что Нил чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы ощущать что-то подобное, но он не мог. Не тогда, когда на кону были жизни других людей, а не только его собственная. Он не смог бы жить с этим, если бы знал, что дорогие ему люди, его семья, пострадали из-за него и его глупых ошибок, что они погибли из-за него. Это означало быть Лисом. Довольно очевидная смертельная угроза. Боже, его мать перевернулась бы в гробу, если бы он тогда ее похоронил, и пришла бы в ужас от его приоритетов. Она бы без раздумий избила его до полусмерти за то, что он ценит чужие жизни выше своей собственной. Гвен вернулась с широкой улыбкой на лице и странным на вид приспособлением в руках. Она встала перед Нилом, сосредоточенная и воодушевленная. — Ты готов? — спросила она. Нил посмотрел на устройство в ее руках и обнаружил некоторые сходства между ним и прототипом, который он примерил на прошлом приеме, но этот выглядел тоньше и завершеннее. Он снова поднял глаза. — Да, я готов. — Ну что ж, давай сделаем это, — сказала Гвен, опускаясь на колени. Она медленно объяснила предназначение каждой части протеза, убеждаясь, что Нил до конца понял тонкости этого устройства. Эти несколько минут, должно быть, показались очень скучными для Эбби и Эндрю, но Нилу было все равно. Он получал свой протез. Затем она подробно объяснила ему, как его надевать. — Убедись, что лайнер полностью вывернут наизнанку. Надень его кончик прямо на кожу, вот так, видишь? Затем медленно натягивай на ногу. Убедись, что не осталось никаких пузырьков воздуха, складок или чего-то еще, хорошо? — она показала ему, как закрепить гильзу и использовать колено. Затем она сняла протез, шаг за шагом повторяя процесс, и наконец передала его Нилу. — Твоя очередь. Нил осторожно взял его, внимательно следуя инструкциям, четко изложенным Гвен, лишь изредка останавливаясь на ее небольших поправках или комментариях. — Сначала ходить на нем будет непривычно, — сказала она, сложив руки на коленях и пристально глядя на него, когда он закончил надевать протез, — но потом станет лучше. Ты умеешь водить? — Нил кивнул; вероятно, ей незачем было знать истории о жестких маминых уроках вождения на проселочных дорогах Германии, Франции, а затем и Канады, когда они уже покинули Европу. — Здесь похожая ситуация. Сначала может не получаться, но со временем входит в привычку. Тебе нужно учиться, и это может быть трудно, но ты привыкнешь. Она встала: — Готов начать учиться? Нил мог только кивнуть. — Тогда начинаем.

* * *

Гвен была права, подумал Нил, устало сидя в инвалидной коляске, пока Эндрю выкатывал его из больницы, это было чрезвычайно трудно. Он не собирался жаловаться, не с протезом, до сих пор пристегнутым к его ноге, но черт возьми. Трудно — еще мягко сказано. Он едва сдерживался, чтобы не провалиться в сон по дороге домой к Эбби, но ощущение протеза, прочно пристегнутого к бедру и касающегося пола машины, было достаточным, чтобы взбодриться. После того, как машину припарковали на подъездной дорожке, Нил вышел, опираясь на Эндрю, но при этом распределяя вес на обе ноги: он не думал, что это чувство когда-то покажется таким новым. Эбби подкатила сзади его инвалидную коляску, и он с радостью упал в нее, позволив втолкнуть себя на крыльцо, а затем в дом. Внутри их встретили визгами, аплодисментами, шербетом, фруктами и несколькими блюдами, до краев наполненными разными закусками. — Зачем… — нерешительно начал Нил, увидев всю эту еду. Но прежде чем кто-то успел ответить, ворвался Ники. — Я так горжусь тобой, Нил! — воскликнул Ники, подбегая и наклоняясь, чтобы крепко сжать Нила в объятиях. Нил свободно обхватил Ники за талию. — Спасибо, Ники. Ники отстранился, в его глазах блестели слезы, а лицо сияло. Он потрепал его по голове и рассмеялся, когда Нил с хмурым видом отмахнулся от его руки. Следующим подошел Ваймак, нежно положил руку ему на плечо и слегка похлопал. — Я тоже, малыш. Нил сухо кивнул. — Спасибо, — его голос переполняли эмоции, хотя он не совсем понимал, почему. Следующей заговорила Джордж. — Так ты сможешь теперь ходить по-нормальному? — спросила она, опираясь на стойку и закидывая в рот клубнику. — О боже, — простонал Ники, прикрыв лицо. Он уронил руку, показывая усталый и раздраженный взгляд. — Клянусь, я пытался научить ее манерам. Джордж пожала плечами: — Я думаю, это уместный вопрос. — Он сможет, со временем, — ответила за него Эбби. — Это не быстро, но он справится, — сказала она с гораздо большей уверенностью, чем Нил чувствовал. — Когда ты снова сможешь играть? — спросил Кевин. — О боже, — Ники снова закрыл лицо. — Скоро, — на этот раз ответил Нил. Это будет скоро, ведь он не мог позволить себе долго ждать. Он должен был вернуться на корт и попасть в финал, если только не хотел быть похороненным, не важно – в гробу или с цепью на шее. Кевин кивнул в знак одобрения, но никто больше не стал ничего спрашивать – Эбби позвала всех за стол. Все получили тарелки и наполнили их закусками, собираясь вокруг стола и мирно разговаривая друг с другом на самые разные темы: рассказывали Джордж об остальных Лисах, обсуждали, какие занятия будут в следующем семестре, какие преподаватели хорошие, а к каким лучше не попадать, разбирали статистику других команд и игроков и решали, чем можно заняться теперь, когда у Нила появился протез, а Аарон скоро вернется. Никто не упоминал о мафии, мертвых лисах или избалованных детях, считавших, что люди могут быть чьей-то собственностью. Все просто не спеша ужинали, и на кухне царила непринужденная болтовня.

* * *

В конце вечера Нил и Эндрю вместе вернулись в свою комнату. У входа Нил встал из инвалидной коляски и с помощью Эндрю подошел к кровати. Он сел, после чего начал поэтапно снимать протез. В какой-то момент он забыл, что дальше, и впал в ступор, глядя на протез и пытаясь вспомнить. Эндрю подошел и помог ему, отстегивая протез так, будто делал это сотни раз. Нил с восхищением наблюдал, как он расстегнул ремни и прислонил устройство к тумбочке со стороны кровати Нила. Игнорируя пристальный взгляд Нила, он подошел к комоду, взял одежду, которую заранее достал, и бросил Нилу в лицо. Она упала ему на колени, и он быстро оделся, пока Эндрю вышел из комнаты, чтобы помыться: это занятие все еще казалось трудным из-за отсутствия ноги, несмотря на то, что он делал это на протяжении месяцев. Приняв решение за долю секунды, он отказался от рубашки, повесил ее на тумбочку и лег на кровать в одних широких пижамных штанах. Он лежал и наблюдал, как Эндрю вернулся в комнату, остановившись на полпути и скользнув взглядом по обнаженному торсу Нила. — Что это значит? Нил пожал плечами и сильнее прижал голову к подушке: — Что ты хочешь, чтобы это значило? Взгляд Эндрю метнулся от груди к глазам, зрачки расширились, и он спросил хриплым голосом: — Да или нет? Едва он это произнес, как Нил выдохнул «да», и через несколько секунд Эндрю оказался на кровати, прижимая губы к его губам и запуская руки ему в волосы. Язык Эндрю метнулся наружу, погружаясь Нилу в рот, пока его пальцы очерчивали контуры многочисленных шрамов. Это было тепло, это было всеобъемлюще, это было всё. Возможно, все началось с намерения зайти дальше, раздеться полностью и почувствовать друг друга так, как ни с кем другим. По крайней мере, так показалось, когда Эндрю целовал шею Нила, оставлял губами засосы на его груди, прикусывал его соски, в то время как Нил все сильнее и сильнее цеплялся за волосы Эндрю. Но когда Нил снова притянул Эндрю к своему рту, а губы атаковали друг друга, их битва выгорела, превратившись в плавное скольжение почтения и восхищения. Нил обнял Эндрю за шею, притянув его ближе, и тогда усталость этого дня настигла их обоих. Возможно, этой ночью их изначальная цель была другой, но это было не менее приятно — быть окутанным безопасностью, которую дарили объятия друг друга и ночная тьма. Возможно, Нил хотел сделать с Эндрю больше, но ему определенно не на что было жаловаться, пока он крепко прижимал его к своей груди, зная, что пока они есть друг у друга, ничего плохого не случится.