Ink Blotted Memories [Запятнаные чернилами воспоминания]

Абрам

Все еще болело. На тот момент у него не осталось ничего, кроме шрамов, но они все еще тянули кожу и тянули неприятно. А его плечо было совсем другой историей. Он даже не мог поднять руку выше груди. Шрамы от Лолы оставили ему больше, чем просто физические травмы, но Абрам считал, что этот был худшим. Даже когда его подстрелили, он полностью восстановился. Теперь они говорили ему, что у него всегда будет болеть левая рука, и он никогда не сможет нормально ею двигать. Они обещали ему, что он восстановит большую подвижность с помощью дополнительной физиотерапии, но было трудно понять смысл слов. Он хотел поиграть в экси с Эндрю, пусть даже всего один раз. Он слышал, как дядя Стюарт разговаривал с врачами за пределами его комнаты, их голоса были приглушенными и бессловесными из-за двери. Абрам рассеянно ковырял шрам на пальце, ожидая, когда они вернутся. Это не заняло много времени, так как Стюарт не любил надолго оставлять его вне поля зрения после того, что произошло в Балтиморе. Абрам запер воспоминания о нарисованных красным улыбках. Сейчас у него не было времени на паническую атаку, не тогда, когда на лице Стюарта было выражение надежды. — Хорошо, Нат… — Абрам, — прервал он. Теперь его имя было официально изменено. Он больше никогда не собирался называть себя Натаниэлем. — Абрам, — снова начал Стюарт, — они сказали, что мы можем попробовать сделать операцию. Надежда вспыхнула в его груди. — Смогу ли я снова играть в экси? Рот Стюарта скривился, а надежда Абрама померкла. — Я так не думаю, малыш. Но это даст тебе больше подвижности и меньше боли. Я думаю, это хорошая идея. Абраму не нравилась идея быть таким уязвимым. Он все еще помнил, как боролся за то, чтобы сохранить сознание, как вонючая тряпка снова и снова прилетала ему в лицо. Он не знал, сможет ли он позволить этому случиться с ним снова. Стюарт, должно быть, увидел что-то на его лице. — Я обязательно присмотрю за тобой все время, пока ты будешь под наркозом. — Потому что раньше это работало очень хорошо, — сказал Абрам, нахмурившись. Ему почти стало неловко из-за обиженного выражения на лице Стюарта, но он не смог почувствтвать себя виноватым. Стюарт вздохнул, садясь на край кровати. Абрам подтянул ноги поближе к себе. По крайней мере, они не отрезали их, как ему обещали. — Мне жаль, что так получилось. Им не стоило даже приближаться к тебе. Но нам нужно попытаться сделать все возможное, да? Абрам не ответил. Он знал, что его мать изобьет его до полусмерти, если увидит, что он хандрит, не говоря уже о том, что он снова думает об экси, но ее здесь не было, а он просто хотел играть. Несколько коротких, славных месяцев Абрам мечтал играть на корте с Эндрю за спиной, и они оба будут защищать ворота. Ему казалось неоправданно жестоким выбраться из этого подвала, а единственное, чего он хотел, у него отняли. — Абрам… — Я в порядке. Стюарт посмотрел на него, но ничего не сказал. Он не мог сказать многого. — Я хочу написать… — Нет. Абрам нахмурился: — Почему бы и нет? Почти все либо в тюрьме, либо мертвы. Почему я не могу ему написать? Взгляд, который бросил на него Стюарт, показал Абраму, насколько глупым его считал дядя. — То, что ты ему написал, чуть не убило тебя , Абрам. Какого черта ты сбежал ради этого? Он никто! — Он не никто, — выплюнул Абрам. — Ты хотел, чтобы я присоединился к этой дурацкой программе, не сердись, что я действительно нашел того, с кем мог бы поговорить. — Мы не об этом говорим, — Стюарт встал с кровати и направился к двери. — Этот парень подверг твою жизнь опасности, я не хочу, чтобы ты снова с ним связывался. — Я подверг свою жизнь опасности, — резко ответил Абрам, — он мой друг. Стюарт отмахнулся от него. — Ты заведёшь новых друзей. Мы запланируем операцию, а как только ты поправишься, ты сможешь вернуться в школу. Абрам кипел, но прикусил язык. Черт возьми, он бы сделал все это. Ему не нужны были новые друзья, у него был Эндрю; если он все еще хотел поговорить с ним после месяцев молчания. Абрам загнал это беспокойство далеко вниз. Если Эндрю больше не захочет с ним разговаривать, он с этим разберется. Он поймет, если Эндрю пошлет его на хер, но он надеялся, что тот хотя бы выслушает Абрама. Стюарт вышел из комнаты, а Абрам щелкнул закрытой дверью. Ублюдок. Протопал к своему столу, вытащил листок бумаги и ручку. Дорогой Эндрю, Я чертовски ненавижу это место. Я скучаю по разговорам с тобой. Я скучаю по экси. Я скучаю по возможности двигать своей чертовой рукой. Я так сильно скучаю. Я даже не знаю, получил ли ты мое последнее письмо. Я думаю, я получил твое. Я действительно хотел остаться, но они поймали меня. Я говорил тебе, что они это сделают. Я еще больше побит, но что такое еще несколько шрамов, верно? Я больше не смогу смешаться с толпой, но я сказал тебе, что закончил бегать. Как Аарон? Он мудак, как я сказал? Ты уже убил своего дядю? Где ты? Колумбия — большое место. Да пофиг, может, я просто сбегу и поеду туда. Я уверен, что в конце концов найду тебя. Я скучаю по тебе. Никуда не уходи, обещаю, я вернусь. — Абрам P.S. Надеюсь, ты все еще играешь в экси. Хочу снова увидеть твою игру. Глядя на исписанный беспорядок своего письма, Абрам почувствовал что-то горячее в глубине горла. Он осторожно сложил бумагу и добавил ее в растущую стопку в своем ящике. Он уничтожил все письма Эндрю, беспокоясь, что люди его отца найдут их и используют, чтобы навредить его другу. Теперь он жалел, что не оставил ни одного. Даже если это было первое. Позже той ночью, лежа в постели и глядя в потолок, Абрам думал об Эндрю, когда они наконец встретились; легкий розовый румянец от игры на его бледной коже и острые золотистые глаза, смотрящие на него через стол. Он был весь из твердых углов и неумолимой силы. Все его тело излучало опасность и кричало «не трогай». Но сидя напротив него, глядя на мальчика, который знал все его секреты, Абрам никогда не чувствовал себя в такой безопасности. Он наконец почувствовал себя найденным, и он не хотел отказываться от этого. Так что вместо того, чтобы спать, Абрам начал планировать. В конце концов, он обещал, что никогда не будет лгать Эндрю и что он скорее умрет, чем нарушит его доверие