Ink Blotted Memories [Запятнаные чернилами воспоминания]

Эндрю

Осень была в полном разгаре, и Эндрю ее ненавидел. Небо большую часть дней было бледно-голубым, а листья окрасились в золотисто-коричневые и темно-красные тона. От этих цветов у него заболела грудь, но он не мог от них скрыться. Сейчас Эндрю сидел на заброшенном участке, который нашел в начале этой недели. Сегодня ему нужно было пространство между собой и другими, его контроль был опасно близок к тому, чтобы рухнуть. Выдыхая дым через нос, Эндрю рассеянно потер свои ноющие руки. Синяки, все еще появляющиеся на Аароне, были топливом для его гнева, и Эндрю нужно было снова обрести некое подобие контроля. Он ненавидел игру в выжидание, но ему просто нужен был подходящий момент. Тильда была осторожна и била его близнеца, пока Эндрю не было рядом, но он не был глупым. Ее машина была на грани поломки, но он не мог сделать ничего, что могло бы подвергнуть риску и Аарона. Он застрял, и он ненавидел это. Звук из кармана вернул его. Он бы истек кровью через бинты, если бы продолжал тереть руки. Вытащив телефон, он быстро взглянул на него. Если бы это был снова Лютер или Тильда, он бы просто проигнорировал это. Копия Где ты, черт возьми??? Эндрю медленно затянулся и выдохнул, наблюдая, как дым клубится в воздухе.

Эндрю

что

Копия Мы ужинаем, не опаздывай. Ники сказал, что написал тебе. Вопроса на самом деле не было, поэтому Эндрю не счел нужным отвечать. Через пять минут его телефон снова запищал. Копия ??? Ты ему не ответил?

Эндрю

нет

Копия Что? Почему нет?

Эндрю

я его не знаю

Копия Он наш кузен. Эндрю снова сунул телефон в карман. Затушив остатки сигареты, он направился домой. То, что Ники впервые написал ему сообщение, не означало, что Эндрю должен был ему ответить, кузен он или нет. Он был для Эндрю совершенно незнакомым человеком, вернувшись и уехав в Германию навсегда еще до того, как Эндрю приехал. Он не хотел начинать с ним отношения, особенно сегодня. Его телефон зазвонил, когда он поднимался по ступенькам. Неважно, кто ему звонил, поэтому он проигнорировал это и открыл дверь в ураган дерьма. — Я не знаю! — закричал Аарон, прижимая телефон к уху. — Я сейчас ему позвоню! Тильда кипела, ее глаза блестели от гнева. — Этот твой чертов братец только проблемы создает. Мы опоздаем, если он скоро не вернется. — Я знаю, мне жаль. Извинения разозлили Эндрю, и он ударил стену кулаком. Оба вздрогнули от шума, головы резко повернулись, чтобы посмотреть на него. Аарон повесил трубку, выглядя одновременно облегченно и сердито. Тильда все еще выглядела злой. — Блядь, наконец-то, — пробормотала она, схватив сумочку с дивана. — Можно подумать, вы дети. Эндрю уже много лет не был ребенком. Они оба последовали за Тильдой к машине, Аарон, как всегда, запрыгнул на переднее сиденье. Тильда выскочила с подъездной дорожки, как только двери закрылись. Эндрю еще не видел, чтобы она пристегивалась ремнем безопасности. Эндрю пинал сиденье Аарона, пока тот не застегнул свой. Он был почти уверен, что Тильда вот-вот почувствует ломку, и ему не нужна была авария, в которой погиб его брат. Поездка к Хэммикам была короткой, но напряженной, Тильда все время что-то бормотала себе под нос, а Аарон сгорбился на сиденье. Эндрю уставился в окно. Он видел Лютера всего несколько раз с момента переезда, и ни один из них не был приятным. Пара закончилась угрозой насилия, но пока не было пролито крови. Эндрю не был уверен, что сегодняшний день изменится. Они припарковались на улице, и Эндрю хотел вонзить свой нож в блестящую машину Лютера. Но он держался рядом с Аароном, просто желая поскорее закончить этот ужин. У двери их встретила Мария, и, как обычно, она была одновременно и робкой, и надменной. Следуя за ней к обеденному столу, Эндрю снова пришлось задаться вопросом, как Лютер, несмотря на все свои призывы к Богу, позволил своей сестре возить двух подростков, будучи под кайфом. Ее движения были резкими и ломанными, и она выглядела так, будто была в двух секундах от того, чтобы либо стошнить, либо потерять сознание. Аарон смотрел всего на шаг позади нее. Лютер и Мария заняли концы стола, а Аарон и Тильда заняли одну сторону, оставив Эндрю одного. Так было приятнее. Больше места для локтей. — Эндрю, почему бы тебе не выразить благодарность? — Лютер бросил на него тяжелый взгляд. Эндрю наблюдал, как Аарон закатил глаза. — Нет. — Эндрю, в этом доме мы читаем молитву перед едой. Он просто бросил на Лютера скучающий взгляд. Они сидели там несколько минут, не отступая, пока Мария не предложила сказать эти чертовы слова. Все, кроме Эндрю, склонили головы, но Аарон выглядел невероятно скучающим от всего этого испытания. Эндрю барабанил пальцами по столу, заслужив сердитый взгляд Лютера. Довольно скоро они закончили и принялись за еду. Хотя Эндрю в основном просто перекладывал еду на тарелку. От мысли о том, чтобы что-то съесть, у него скрутило желудок. Лютер прочистил горло: — Аарон, как продвигается твоя учеба? Аарон пожал плечами, вертя в руках еду: — Хорошо. Это была ложь. Аарон никогда не мог уделять достаточно внимания урокам, чтобы хорошо учиться. — А экси? — Хорошо. — Аарон, — предупредила Тильда, — смотри на людей, когда они с тобой разговаривают. Его близнец пробормотал извинения, но затем снова наступила тишина. Это Мария все испортила. — Эндрю, передай мне, пожалуйста, перец. Все его тело застыло при этом слове. — Не говори это, — услышал он свой голос, — мне не нравится это слово. Мария посмотрела недоверчиво: — Что? Пожалуйста? — Не надо, — прорычал Эндрю, крепче сжимая вилку. Лютер прищурился, глядя на него: — Следите за своим тоном, молодой человек. Вы будете вести себя уважительно, пока сидите под моей крышей. Эндрю закипел. Он открыл рот, чтобы сказать Лютеру, куда именно он собирается воткнуть вилку, когда заговорила Тильда. — Успокойся, Эндрю, или можешь пойти домой пешком. И, ну, он воспользуется любой возможностью, чтобы уйти из этого дерьмового шоу. Резко встав из-за стола, Эндрю постарался опрокинуть кувшин с водой, вылив ее на Лютера. Он ушел, слушая крики возмущения за спиной, хлопнув дверью на всякий случай. Он был на полпути к дому, прежде чем изменил направление и вернулся на пустырь. Эндрю выкурил две сигареты, прежде чем его руки стали достаточно твердыми, чтобы держать телефон. Набрав номер, он слушал гудки, не особо ожидая ответа. — Алло? — ему всегда удавалось удивить Эндрю. — Ещё только три дня, ты должен работать. — И все же ты все равно позвонил, — заметил Грир. — Я поменял часы работы. Теперь у меня выходной по субботам. Через несколько месяцев я стану дедушкой, хотел, чтобы мои выходные были свободны. Эндрю закурил еще одну сигарету. Он слышал, как Грир что-то передвигает, но никто из них не говорил ничего некоторое время. Эндрю позволил прохладному воздуху щипать его нос и румянить щеки. — У меня сегодня день рождения. — Я знаю. Это то, о чем мы говорим? — спросил Грир. Он знал, что Эндрю чувствовал сегодня. — Нет. — Хорошо. Есть что-то, о чем ты хотел бы поговорить? Эндрю помолчал. — Ты обновил мой адрес для программы? Тишина была показательной. Но Грир всегда давал Эндрю ответ. — Да. Полагаю, это означает, что ты не получил ответа от Кролика. Ему не нужен был ответ, и Эндрю его не дал. Вместо этого он изучал красный листик, застрявший у него под ботинком. — Ты присоединился к команде по экси? — Да, — Эндрю сейчас мог отвечать на простые вопросы, даже если бы они касались экси. — Как это? — Ужасно. Грир усмехнулся: — Значит, в этой области мало что изменилось. Эндрю пробормотал что-то в знак согласия. Они сидели там, не говоря больше ни слова, пока небо не потемнело, а Эндрю не начал дрожать. — Я сейчас возвращаюсь. Не думаю, что такое будет обычной вещью. — Хорошо, Эндрю. Спасибо за звонок. Эндрю не попрощался. Он повесил трубку и положил телефон в карман, повернувшись, чтобы отправиться в долгий путь обратно. Аарон ждал его, когда он проскользнул в комнату, оставив свет выключенным. — Где ты был? — На улице. Аарон усмехнулся, но было тихо. — Что, у тебя были планы, которые мы нарушили ужином? Эндрю скользнул под простыни, но он знал, что сегодня ночью ему не уснуть. — Сегодня я ничего не праздную. Это заставило Аарона замереть, выражение его лица затерялось в глубоких тенях комнаты. — Почему? Потому что если кто-то потрудился вспомнить, его «подарками» были поздние визиты, кровь и боль. Но он не сказал этого Аарону. Поэтому он ничего не сказал. И на этот раз Аарон не стал давить, и больше ничего не было сказано вообще.