Ink Blotted Memories [Запятнаные чернилами воспоминания]

Эндрю

Прошла неделя с тех пор, как он приехал. Пока Эндрю не прорвался сквозь фасад Тильды, но был к этому близок. Ей всегда удавалось держаться за свое самообладание на волоске, отступая прямо перед тем, как сломаться. И Эндрю хотел, чтобы она разбилась вдребезги. Он хотел увидеть, что именно гноится у нее под кожей; насколько она гнилая и мерзкая на самом деле. Найти водку под кроватью было просто еще одной попыткой разорвать ее прикрытие на части. Вытащив Аарона на задний двор, Эндрю сунул ему в руки бутылку, чтобы закурить. Он внимательно следил за своим близнецом, но тот пока что не получил новых синяков. Банку с таблетками, спрятанную в беспорядке его шкафа, было несложно найти, но с учетом того, что Тильда принесла еще, не было смысла избавляться от нее. Они молчали, наблюдая за птицами, влетающими и вылетающими со двора, жжение сигареты и алкоголя приятно гудело в крови Эндрю. Аарон был под кайфом, его глаза были стеклянными и несфокусированными, но он, казалось, был рад посидеть в тишине в этот раз. Эндрю мог признаться себе, что это было приятно. Они сидели там, пока Эндрю не сжег две сигареты, а на третьей Аарон заговорил: — Я хочу стать врачом. Эндрю изогнул бровь, не настолько заинтересованный, чтобы говорить, но достаточно удовлетворённый, чтобы слушать. — Я хочу помогать людям, — продолжал Аарон, катая водку между ладонями. — Детям, я думаю. Знать, что с ними все в порядке. Ирония этого не ускользнула от Эндрю. Он почти указал на это Аарону, но решил не делать этого. Ему было все равно. — Но медшкола стоит дорого, а у нас нет сбережений. Мне бы пришлось получить стипендию, но даже тогда, — пожал плечами Аарон, его губы скривились в гримасе. — Мама говорит, что я обманываю себя. Что я все равно ничего не добьюсь, потому что я Миньярд. Его лицо исказилось в уродливом выражении, прежде чем он сделал еще один глоток из бутылки. Он больше ничего не сказал, и Эндрю хранил молчание. Говорить было нечего. Эндрю позволил себе задремать, вечернее солнце согревало его лицо, усталость от недели почти полного отсутствия сна давила на него. Он не мог спать с Аароном, который находился в другом конце комнаты; он привык к тому, что кто-то находится в его пространстве в колонии для несовершеннолетних, и это было нормально, пока Аарон ложился в постель раньше Эндрю. Дверь без замка не давала ему спать. Кошмары о дверях спальни, открывающихся в темноте, вырывали его из сна, и он пялился на дешевое дерево, пытаясь отделить воспоминания от реальности. Впервые с тех пор, как он приехал сюда, Эндрю позволил своим мыслям перенестись к Абраму. Он не вытащил письма из того места, где спрятал их, надежно убрав от посторонних глаз. Все думали, что у него был только мячик из резинок, поэтому он сомневался, что кто-то станет рыться в его вещах. Последняя сигарета, которую дал ему Абрам, все еще была спрятана вместе с фотографиями, и Эндрю ненавидел то, как он цеплялся за любое физическое напоминание о нем. Если бы он был умным, он бы сжег все, что дал ему Абрам, и оставил бы его в прошлом. Эндрю вывел из раздумий звук хлопнувшей входной двери, Аарон резко вздрогнул рядом с ним. Похоже, маска слетает. Он слышал, как Тильда выкрикивает имя Аарона, в ее голосе сквозил гнев. Наблюдая, как кадык Аарона дернулся, когда он сглотнул, Эндрю схватил бутылку водки и спрятал ее в кустах рядом с собой. Не было нужды усугублять ситуацию, если они уже прошли точку кипения. Эндрю последовал за Аароном в дом и задержался у двери, пока его брат подошел к Тильде, сгорбившись и опустив голову. Ее лицо было искажено гневом и покраснело, рука схватила волосы Аарона достаточно сильно, чтобы повернуть ему голову. Жужжание в крови Эндрю изменилось с приятного на горячее и порочное, ползучее и кипящее. Вид его копии таким образом вернул на поверхность воспоминания, которые он запер давным-давно. — Ты гребаный вор! — закричала она, ее глаза были дикими. — Какого черта ты воруешь у меня? — Извини! Я не... — Заткнись! — удар ее руки, отбросивший голову Аарона в сторону, подтолкнул Эндрю вперед. Его зрение затуманилось красным, стук в ушах мог быть его кровью или шагами. Он чувствовал, как его губы кривятся, желание сломать и навредить пели в нем. Он оказался между ней и своим близнецом в одно мгновение, вывернув ее запястье так далеко, что ей пришлось откинуться назад, чтобы избежать травмы. Сжимая, пока не почувствовал, как ее кости скрежещут друг с другом, Эндрю толкнул ее, пока спина Тильды не ударилась о стену, шок и страх окрасили лицо. Из ее горла вырвался тихий всхлип, и Эндрю возненавидел ее. Приблизив свое лицо на дюйм к ней, он прорычал: — Не смей больше к нему прикасаться. Поняла? Тильда отчаянно закивала головой, глаза ее наполнились непролитыми слезами. Эндрю сильнее повернул ее запястье, с губ сорвался вздох. Когда он был уверен, что кость вот-вот сломается, Тильда сдавленно пропищала «да». Сделав последний толчок, Эндрю отпустил ее. Она рухнула на землю, ее грудь тяжело вздымалась. Аарон молчал позади него, широко раскрыв глаза и покраснев. Это оставит синяк. Он смотрел на свою мать, и на его лице было что-то близкое к благоговению. Эндрю бесило то, что ему пришлось заступиться за него. Что ему пришлось защищать его от этой женщины. Что его близнеца избивали до тех пор, пока он не стал слишком сломленым, чтобы сопротивляться. Он подтолкнул Аарона к их комнате, не сводя глаз с Тильды. Зверь, созданный из его гнева, рычал, требуя большего, чтобы ломать и уничтожать. Но Эндрю не собирался помогать тому, кто этого не хотел. Если Аарон скажет ему отвалить, Эндрю уйдет. Он может украсть найденную им заначку денег и пойти куда-нибудь еще, начать все заново. Но он предпочел бы, чтобы Аарон хотел, чтобы он остался. Он уже достаточно отдал, и знал, что уход сейчас сломает в нем что-то. Поэтому он толкнул Аарона на кровать, руки все еще тряслись от нерастраченного гнева, и сел напротив него, по одной нити за раз возвращая себе контроль. К тому времени, как Эндрю смог открыть рот, не выплюнув яд, было уже темно. Его руки успокоились, его разум снова очистился от туманной ярости, в которую он впал. Аарон все еще сидел на кровати, уставившись на Эндрю. Последние пару часов Эндрю думал о том, что он может сделать, чтобы Аарон был в безопасности. Он знал, что сделает все, но ему нужно было что-то взамен. Ему нужна была причина остаться. Продолжать идти. — Аарон, — сказал он, и глаза его близнеца резко поднялись, уставившись на него. — Я собираюсь предложить тебе сделку. Я защищу тебя; никто больше никогда не причинит тебе вреда. — Она... — Нет, — голос Эндрю был твердым и не терпящим противоречий. — Не корми меня дерьмом. Я не останусь здесь, если мне придется смотреть на это. Аарон сглотнул, теребя рукава. В конце концов он кивнул, но, похоже, смирился. Эндрю подождал, пока Аарон не посмотрел на него, прежде чем продолжить. — Я обещаю защищать тебя, если ты согласишься остаться со мной. Только мы двое, никто больше. Мы не можем доверять никому. Я доведу тебя до выпускного. Он мог бы помочь Аарону закончить среднюю школу, чтобы тот мог пойти в медицинский. Убедиться, что его оценки достаточно хороши, чтобы он получил какую-то стипендию. Заставить Аарона чем-то заняться и не выходить из дома, чтобы он мог за ним присматривать. Ему просто нужно было, чтобы Аарон согласился. Аарон моргнул. — И это все? — спросил он. — Я останусь с тобой, и ты будешь меня защищать? — Да. И он это сделает. В этом не было никаких сомнений. В комнате стало тихо, Аарон думал. Эндрю вспомнил последнюю сделку, которую он заключил, но быстро отбросил воспоминание. Он не вернется. Эндрю нужно было удержать то, что он мог. — Ладно, договорились, — сказал Аарон, его плечи поникли от облегчения или усталости. Эндрю кивнул, испытывая удовлетворение и что-то еще, сжимающееся в его груди. Эндрю убедился, что Аарон спит, приняв таблетку, прежде чем выйти из комнаты. Он нашел Тильду на диване, ее дыхание было поверхностным и неровным. Он не позволит, чтобы его близнеца испортили. Никому. Она не слышала, как он приблизился, но взгляд сосредоточился на нем, когда руки обхватили ее шею, ограничив воздух, но не перекрыв его полностью. Руки слабо дергали его, пытаясь сбросить Эндрю. Встряхивая ее, чтобы вернуть внимание туда, где оно было ему нужно, он старательно сохранял бесстрастное выражение лица. — Ты слушаешь? — он подождал кивка. — Хорошо. Это единственный раз, когда я скажу тебе это. Мне все равно, что ты его мать. Если ты снова к нему прикоснешься, я убью тебя. Он сжал сильнее, полностью лишив ее дыхания, прежде чем наклониться к ней нос к носу. — Теперь он мой. Не трогай мои вещи. Подождав еще немного, пока ее тело все еще боролось под ним, Эндрю позволил ей увидеть темноту, которую он держал запертой глубоко внутри себя, всего на мгновение. Когда он отпустил, ее тело сотрясалось от силы кашля, Эндрю отвернулся, не оглядываясь. Сделка была заключена, и он ее сдержит. Аарон наконец-то был его, и он не собирался отпускать.