Лжец

Лжецу мы не верим, даже если он говорит правду.

© Цицерон

      Магия — вещь неизученная, многогранная, величественная. Сотни лет волшебники и волшебницы пытались обуздать сей дар, подчинить его, дабы использовать в своих намерениях. Но магия не терпела властвовавших над ней и с легкостью расправлялась с теми, кто смел сомневаться в ее могущественности.       Увы, Том Марволо Риддл, или же правильнее сказать, Волдеморт, думал иначе. Годами некогда юноша, а ныне взрослый темный волшебник, считал себя властителем не только преступной группировки Пожирателей смерти, но и самой магии.       Гордыня — смертный грех. Но вот ведь незадача: когда тебя поглощает чувство всевластия, мнимого величия, а высокомерие застилает глаза пеленой, можно не узреть, казалось бы, самые простые вещи.       Не заметить предателя в своих кругах, не заметить пропажу частей души, не заметить силу своего противника…       Да, Том Марволо Риддл совершил колоссальную ошибку, рассчитывая, что боги будут к нему благосклонны и ему не воздастся за грехи.       Но что есть магия, когда он обманул саму Смерть? Ведь Старая не любила лжецов, коим являлся данный волшебник.       И вот Магия и Смерть наблюдали за битвой, хотя знали наперед исход дальнейших событий.       — Не могу поверить, что Он правда так распорядился, — злилась Магия.       — Ну как говорят, пути Его неисповедимы и все такое, — усмехнулась Смерть, — в конце концов, кто мы такие, чтобы спорить?       Магия громко выдохнула, бросив на нее испепеляющий взгляд.       — Просто заберите Риддла! К чему эти перемещения огрызка души да еще и в…бедный мальчик.       Сухое морщинистое лицо расплылось в оскале, и Смерть прохрипела:       — Ты слишком юна, Мэгги. Я не меньше твоего злюсь на этого мальчишку — Тома, но так распорядились наверху. Видимо, имеется какой-то план…       Магия больше не смотрела на коллегу, будучи погруженной в битву. Каждая капля пролитой волшебной крови отдавалась глухой болью в районе солнечного сплетения.       — Хорошо! — резко воскликнула она. — Я согласна на Его план, но тогда ты оставишь в живых всех из семьи несчастного мальчика.       Торговаться со Смертью неблагоразумно, и Магия знала, что ее просьба практически невозможна, но попытаться спасти бедного Фреда Уизли стоило.       Смерть плюхнулась в кресло, убирая косу к стене. Она смерила Магию красноречивым взглядом и, покачав головой, достала телефон-раскладушку.       — Алло, Судьба? Посмотри, можно ли всех Уизли оставить в живых, учитывая последние изменения.       Магия наконец-то оторвала взгляд от битвы, вслушиваясь в диалог коллег. Она слышала, как на другом конце телефона кто-то сильно ворчал.       — Ладно-ладно, я ей передам, — закончила Смерть и убрала телефон.       Магия, раскрыв свои и без того большие глаза, ждала вердикта.       — Хорошо, но с тебя новая рабочая мантия. А то эта дыра на подоле — позорище. Весь офис ржёт.       Магия искренне рассмеялась и кивнула.       — А я тебе говорила, Смерть, что азартные игры до добра не доведут. Певереллы ловко с тобой обошлись.       Смерть криво усмехнулась и, притянув косу, сказала:       — Пора работать, Мэгги.

***

      — Давай, Том! Покончим с этим так же, как начали — вместе!       Он просчитался. Мальчишка и старик опять его переиграли.       Ошибся.       Волдеморт вел дуэль, осоловело анализируя услышанное. Слова Поттера крутились в голове, а предательство Снейпа было почти невозможным, как он до этого считал.       Слуга был безвозвратно мертв, и Волдеморт задумался, как обстояли дела с ритуалом. И здесь его одурачили?       Гнев растекался по венам, и он громко крикнул:       — Авада Кедавра!       — Экспеллиармус! — мальчишка выпустил заклинание в ответ.       Волдеморт знал, что не выживет, но отступать было не в его характере. Он криво усмехнулся, пока луч добирался до его груди, а палочка чернела в лучах восходящего солнца.       — Это еще не конец, Поттер, — прошептал он и упал навзничь.              Прошла, казалось, вечность, ибо тьма была беспробудной и не виделось ни конца, ни края ее. Волдеморт бродил в поисках, сам не зная чего, задумавшись: «Если Северус солгал, то шанс на дальнейшую жизнь можно отбросить».       Он попытался наколдовать Люмос без палочки, но тщетно. Магии в этом месте не существовало. Волдеморт горько усмехнулся, мысленно принимая участь, что это его последнее пристанище, как вдруг сухая рука схватила его за запястье.       — Пойдем, выведу тебя отсюда.       Появился проблеск где-то вдали, и Лорд прикинул, что они с его провожатым находились в подобие туннеля. Разглядеть лицо спутника не было возможности, ибо свет не достигал их в достаточной мере.       Тишина давила своей тяжестью. Можно было различить лишь размеренные шаги.       Чем ближе они подходили к источнику света, тем лучше Волдеморт мог разглядеть своего спутника. Ссутулившаяся фигура в мантии была намного выше него и держала в другой руке косу.       Встретиться со своим самым большим страхом лицом к лицу — сродни удару клинком в сердце.       Смерть. Его вела Смерть.       Волдеморт невольно пытался вырвать запястье из цепкого захвата, но костлявая рука лишь сильнее его сжала в ответ.       — Да не дрейфь ты, — скрипуче прохрипела она.       Они подошли к концу туннеля, и Лорд увидел обрыв и пустоту.       — Что дальше? — он собрал последние крупицы самообладания, заглядывая страху в глаза.       Смерть скинула капюшон. Перед Волдемортом предстала самая обычная старушка с седыми волосами и иссушенным лицом. Она скривила губы в улыбке и вкрадчиво произнесла:       — Жизнь, Том. Разве не этого ты жаждал? Продолжить жить.       Волдеморт чувствовал, как Смерть насмехалась над ним. Несмотря на отголоски иронии в ее словах, он не смог сдержать торжествующей улыбки.       — Получается я вновь обхитрил тебя? — поинтересовался он.       — Получается так, — лукаво улыбнулась старуха. — Все, как ты хотел, новое тело чистокровного волшебника.       Волдеморт победно усмехнулся, расплываясь в оскале.       — Я поистине самый великий и могущественный волшебник из когда-либо живших!       — Да-да. А теперь тебе пора.       Он хотел спросить, куда они идут, но Смерть резко подтолкнула его, и он упал с обрыва.       Свет вновь померк, погружая Лорда в небытие.

***

      — Рон! — Том услышал пронзительный визг. — Рональд!       Голос, сочившийся неподдельной тревогой, не унимался, а звал какого-то Рона у него прямо над ухом. После очередного крика Том все же открыл глаза. На него обеспокоенно взирала грязнокровка Поттера.       Смутные сомнения стали терзать его в тот же момент: он попал в ад? Ритуал не удался? Что произошло? Голова была чугунной. Всплывало последнее воспоминание, будто он беседовал с самой смертью. Привидится же такое.       Он часто заморгал, пытаясь привстать, дабы понять, где находится, но девчонка не дала ему это сделать, положив свои грязные ладони на его грудь.       — Не вставай. Рон, ты как? Ты упал и…— грязнокровка лепетала без умолку, сетуя о пережитом стрессе и страшной бойне.       Признаться, ее голос был невыносимо раздражающим, а мельтешение претило неистово, распаляя гнев. Что она делала? И почему называла его Роном?       — Зеркало, — прозвучал его короткий приказ.       Грязнокровка ошарашенно заморгала, хмуря брови. Ее чумазое лицо, на котором проглядывались следы крови, смотрелось отвратительно, а вкупе со спутанными волосами вызывало тошноту, ибо Том предпочитал ухоженных красивых дам.       — Зеркало? — непонимающе спросила девчонка. Она была похожа на лунтеленка, застывшего в свете волшебной палочки.       — Я что, не по-английски говорю? Дай мне зеркало, — сухо отрезал Том.             Девчонка взяла знакомую изогнутую палочку и наколдовала нужный предмет. Том выхватил его из ее рук слишком резко, чем заслужил хмурый взгляд грязнокровки.       Благо, девчачьи обиды его волновали в последнюю очередь. Он поднес зеркало к лицу и обомлел. Невольно потер предмет рукавом и снова всмотрелся в отражение, не веря своим глазам. Пред ним предстало бледное веснушчатое лицо с ссадинами, грязью и прилипшими ко лбу рыжими волосами.       Какого черта?       В отражении был отнюдь не Драко Малфой. Это лицо принадлежало кому-то из семейства предателей крови Уизли.       Ярость заклокотала в груди, и всполохи магии вырвались наружу, отбрасывая грязнокровку.       — Рон, да что с тобой? — завопила она, морщась от боли.       Он оглядывал пространство, не обращая внимания на возгласы девчонки. Люди, толпившиеся в большом зале, радовались победе, обнимались и звонко смеялись, распаляя гнев Тома пуще прежнего.       Очередной проигрыш. Очередная ошибка.        Он невольно сжал кулаки до побелевших костяшек, желая куда-нибудь выплеснуть ярость. Ему стоило немалых усилий взять себя в руки, дабы заняться решением возникшей проблемы.       Он пробирался сквозь скопление волшебников, которые словно насмехались над его проигрышем. Ему хотелось выкорчевать улыбку каждого самым ржавым клинком, что будет пропитан ядом. Желательно ядом василиска.       Гордость не позволяла принять поражение, и он мигом отправился искать уборную, чтобы еще раз в полной мере оценить масштаб случившейся катастрофы. Вдруг зеркало грязнокровки было и не зеркалом вовсе.       Проблема гордецов, переполненных высокомерием, состояла в том, что, даже увидев факты своими глазами, они напрочь отказывались принимать правду.       Посему Том, как истинный представитель чванных мира сего, бежал сломя голову, сам не зная куда.       Добравшись до полуразрушенного родного туалета для девочек на втором этаже, он узрел одно уцелевшее зеркало.       Он подошел вплотную, и картина, представшая перед глазами, была столь мерзкой, что зеркало треснуло под гневным взглядом некогда Волдеморта, а ныне…       Рональда Уизли.       Грязный, рыжий, высокий, как шпала, юноша был далек от Драко Малфоя, как душа Волдеморта была далека от целостности.        Том моментально пришел к логичному выводу, что ритуал все же удался, но совсем не так, как он планировал. «Если мы встретимся в Аду, Северус, то я убью тебя снова», — мелькнула яростная мысль в голове.       Том знал, что пока он вляпался в такой конфуз ввиду предательства бывшего слуги, ему стоило придумать дальнейший план, узнать, есть ли возможность поменять сосуд.             Он решил изучить бывшего хозяина тела, ибо процесс перемещения души в отпрыска Малфоев мог занять длительное время.       Сознание мальчишки молчало, и ему стоило немалых усилий раскопать отголоски воспоминаний.       Рональд Уизли был влюблен в грязнокровку, отчасти завидовал Гарри Поттеру и его избранности, имел большую и счастливую семью…       Том облокотился о полуразрушенную мраморную колонну и прикрыл глаза, дабы чуть больше погрузиться в сознание предыдущего владельца тела. Чувства предателя крови вырвались наружу резко, сродни горному водопаду, открывая доселе неизведанные эмоции. Табун мурашек пробежал по телу, и Том невольно застонал, поддаваясь этим ощущениям.       Салазар, неужели люди способны испытывать так много всего?       Он выскользнул из сознания парня, плотно его закупоривая окклюменционными щитами. Не хватало еще поддаться искушению и стать размазней или, того хуже, любителем грязнокровок. Отвращение к мыслям и чувствам Уизли было почти осязаемым.       Том оттолкнулся от колонны, прикидывая, цела ли библиотека или же стоило сразу наведаться к Малфоям. Ему нужны фолианты по переселениям души.       Он предполагал, что у него не так много времени заняться решением новой проблемы, ибо семейка предателя крови точно будет его искать.       — Я попал в тело друга Гарри Поттера. Что за превратности судьбы? — усмехнулся он, запрокинув голову.       Том нащупал палочку мальчишки. Та очень неохотно наколдовала Агуаменти, не признавая в нем хозяина.       — Как интересно, — злобная улыбка тронула его губы. — Значит, ты чувствуешь, что твой истинный владелец канул в небытие.       Он умылся и зализал волосы назад, ибо ему претило быть предателем крови, да еще и грязным. Мерзость.       Том поднял в воздух осколок зеркала и стал всматриваться в отражение, изучая новое лицо. В голову внезапно закралась весьма интересная мысль.       — Получается, я теперь герой войны, одолевший Темного Лорда, — он злобно рассмеялся. — Какой же сюрреализм.       Осколок упал и разбился вдребезги, когда Том перестал сохранять чары левитации.       — Вот ты где! — вновь послышался голос грязнокровки. — Ты в порядке? Мы хотим сделать колдо на память…       «Салазар, эта девчонка такая надоедливая. Пожалуй, убью ее первой», — закралась приятная мысль в голове.       Он обернулся и, очаровательно улыбнувшись, сказал:       — Я в порядке, Гермиона. Колдофото?..       — Да, мы же герои войны и все такое…— пробубнила она, краснея.       Алые щеки Грейнджер побудили его залезть к ней в голову, дабы узнать, что скрывается за этой странной реакцией. Ему не составило труда незаметно проникнуть к ней в сознание, и он увидел до боли предсказуемую картину. «Хм, грязнокровка влюблена в предателя крови? И почему я не удивлен такому тандему», — Том сдержал порыв скривиться, продолжая светить великолепной улыбкой.       — Конечно, с превеликим удовольствием.       Гермиона едва заметно кивнула и умчалась в Большой Зал.       И очаровательная улыбка Тома превратилась в оскал. Он медленно шагал, размышляя над словами девчонки.       Внезапно плюсов от ошибки и предательства Северуса стало больше, нежели минусов: Рональд Уизли — герой войны, победивший Волдеморта, а Драко Малфой — преступник. И если первый получит орден Мерлина, то второй — лишь камеру в Азкабане.       Как только Том вошел в зал его встретили робкими аплодисментами. Несмотря на лежавшие трупы волшебников, люди вокруг хлопали ему, говорили слова благодарности, поздравляли с победой.       Низкорослая рыжеволосая женщина подбежала и, крепко обняв его, прошептала:       — Мальчик мой, ты такой сильный! Ты настоящий герой, сынок.       Женщина утирала слезы испачканной рукой, пока Том погрузился в легкий ступор от столь теплых объятий и осознания того, что у него теперь есть мать.       Он еле вырвался из захвата, скривившись, ибо женщина была грязной, и Тому совершенно не нравилось, когда кто-то трогал его без спроса. Он бы проклял нахалку, но тут стояла толпа волшебников, восторгавшихся им.       — Спасибо, — вновь очаровательная, но напрочь фальшивая улыбка, и Молли, вроде так звали женщину, резко отпрянула, побледнев.       — Что с тобой? — прозвучал ее обеспокоенный вопрос.       Том выгнул бровь, пытаясь понять, что, черт возьми, он сделал не так, раз женщина так резко изменила свое настроение.       Он мгновенно принял жалобный вид и тихо произнес, пожав плечами:       — Стресс, наверное… мама.       Молли некоторое время всматривалась в лицо, еще недавно принадлежавшее ее сыну.       — И правда! Мне просто показалось… Да неважно! Пойдем, мы ждем только тебя, — пролепетала женщина, уводя Тома к толпе рыжеволосых людей.       Молли ушла вперед, а он вновь погрузился в воспоминания мальчишки, дабы узнать, кто есть кто, как вдруг почувствовал чью-то руку на плече.       Том обернулся и заметил того, о чьей смерти он яро мечтал последние семнадцать лет.             — Эй, друг, ты как? — улыбнулся Поттер.       Так близко. На расстоянии вытянутой руки. Палочка невольно затрепетала в ладони, и в голове возникла картина, как он чертит знакомую руну, произносит два заветных слова и зеленый луч поражает стоящего напротив врага. Уже навсегда.       — Рон, ты чего завис? — Поттер хлопнул его по плечу, усмехнувшись.       Месть — блюдо, которое подают холодным. Том же подаст его ледяным.       — О, — очаровательно улыбнулся он, — все отлично, Гарри.       — Я рад, что ты не пострадал, — прошептал Поттер, обняв Тома. — Теперь у нас все будет хорошо, не так ли?       Увы, Гарри не заметил злобный оскал, что исказил лицо бывшего друга.       — Все будет просто прекрасно, — ухмыльнулся Том, обнимая своего врага в ответ.