Шёпот смерти

Клаус уже было направился к двери, как вдруг услышал, что с той стороны кто-то приближается. На миг он напрягся, прислушиваясь: звук легкий, был слышен стук каблуков — шаги женщины. Дверь приоткрылась, и перед ним появилась Тереза, ее дыхание немного учащенное, как у человека, долго и целенаправленно кого-то ищущего. — Наконец-то нашла Вас, — выдохнула она, оглядывая его с ног до головы. Но Клаус не стал ждать объяснений. Одним быстрым движением он схватил девушку за руку и притянул ближе, его глаза вспыхнули и голос зазвучал властно, словно отдавая приказ: — Расскажи всё. Что здесь происходит, что случилось с Лукой. Тереза не дрогнула. На её лице мелькнула победная усмешка, и, вопреки ожиданиям, она только чуть приподняла бровь, глядя ему прямо в глаза. — Можно не стараться, я на вербене, — её тон был дерзким, а уголки губ приподнялись в насмешливой улыбке. — И каким Вы грубым сразу стали, сразу все формальности опускаем? Хорошо. Клаус замер, его взгляд стал напряженным. Уже и она знала. — Откуда… — начал он, но Тереза не дала ему закончить. — Многие сейчас на ней. После Вашего отъезда в графстве начали появляться вампиры. Видать, Ваш брат не был особо осторожным. Они, конечно, не выходят днем, но вечерами тут довольно опасно. — Девушка освободилась из хватки и отошла от Ника, крепко закрывая дверь за собой. — Но я расскажу, только потому что она не сможет. Тайна должна остаться в этой комнате, ясно? Обо всем знаю лишь я, отец, да Селена. Клаус приподнял бровь, на миг его лицо отразило смесь удивления и недоверия. Опять ему ставят условия. Как будто этот дом был выстроен только для того, чтобы проверять предел его терпения. Он молча шагнул ближе, обдав её своим присутствием. Тереза слегка напряглась, но продолжила стоять неподвижно, встретив его взгляд. — Слишком часто Вы ставите мне условия, — холодно заметил он. — Надеюсь, в этот раз они хотя бы оправданы. Первородный замолчал, но Тереза не спешила отвечать. И тогда, несмотря на раздражение, Клаус едва заметно кивнул. — Говорите, — добавил он, пристально глядя на неё, словно уже прочитывая в её лице часть правды. — Вы ведь знаете о клане Близнецов. Неспроста он так называется. Отец скрывал от нас самое главное — суть сего клана. Об этом никто не знал, ни я, ни Лука, ни Селена. Наш род, основанный на жестокой традици: из каждого поколения близнецов выживает только один. Главная цель — сосредоточить магическую силу рода в одном наследнике, который станет главой клана. Магия проявляется только в парах близнецов. Они оба обладают потенциалом, но лишь один станет главой. В день совершеннолетия, в двадцать первый год, проводится ритуал, где один из них более слабый жертвует свою жизнь. Его сила и энергия переходят к другому, делая его главой. Выживший наследник принимает власть, укрепляет магическую мощь клана и продолжает его традиции. Законы клана не подлежат обсуждению: традиция «Двое рождаются, один правит» считается священной. Отказ от ритуала невозможен: попытка избежать жертвы приводит к гибели обоих, без главы же погибнут все остальные члены клана. Глава обладает колоссальной силой, но платой за это всегда становится жизнь его брата или сестры. И вот, наступил первый день весны. День рождения Луки и Сел. Двадцать первый от роду… 1490 год. Поляна у реки в лесу, вблизи поместья Веллингтон.

Тереза.

Лес пробуждался от зимнего сна. Едва заметные клейкие почки покрывали ветви деревьев, свежий ветерок ласково касался лиц, а чуть слышный шум воды в реке успокаивал. Но эта идиллия не находила отклика в сердцах тех, кто собрался на поляне. Все разговоры были приглушены, взгляды — настороженными. Казалось, сама природа понимала, что сегодняшний день был мрачнее, чем можно было ожидать от начала весны. Я стояла в стороне, внимательно наблюдая за гостями. Маленькими группами они перешёптывались, бросая двусмысленные взгляды на Селену. Почти каждый, казалось, уже вынес свой приговор. Лука, молодой, сильный маг, был очевидным фаворитом. Его отец обучал неустанно последние месяцы, помогая освоить сложные заклинания, магию, которой он теперь владел виртуозно. Селена, в свою очередь, казалась гораздо мягче. Её даже ни разу не учили. Да она того и не желала, больше наблюдала за братом, помогала ему и поддерживала в трудные моменты. Несмотря на это, её искренняя вера в доброту окружающих заставляла её улыбаться даже тем, кто откровенно плёл интриги за её спиной. Я провела взглядом по лицам гостей. Почти все улыбались Селене с наигранной доброжелательностью, скрывая истинные мысли. Каждый знал, что сегодняшнее состязание станет её последним. Всем, кроме самой близняшки. Она всё ещё жила в счастливом неведении, веря в ту сказку, которой их кормили с самого детства: Лука станет главой клана и графства, а она — его поддержкой. Они всегда будут рядом, помогая друг другу. Эта иллюзия была её опорой. Сердце разрывалось от противоречий. Я так люблю Сел, но не могу сказать правду, это было слишком больно, да и едва имело смысл. Всё было предрешено. Папа давно выбрал чья жизнь сегодня угаснет. Я смахнула подступившие слёзы с щёк, пытаясь сохранить хоть видимость спокойствия, когда Селена помахала мне рукой. Она стояла на поляне в белом платье с тонкими лентами в волосах, которые переливались на солнце. Радостная улыбка озаряла её лицо, но для меня это было словно видение, призрачный мираж, скрывающий трагедию. Не так должен проходить день рождения. Она должна была сидеть в своей комнате, распаковывать подарки, смеяться вместе с братом, делясь простыми радостями. А не стоять здесь, покорно принимая судьбу, в которой не было её выбора. Я не выдержала, отвернулась, уткнувшись в плечо Ричарда, чтобы спрятать своё лицо. Его тёплые руки обвили меня, но не могли согреть то отчаяние, что росло внутри. — Милая, ты чего? — голос мужа был мягким, но спокойным, как у того, кто уже смирился с происходящим. — Давай уйдём, Ричард, — прошептала я, голос задрожал. — Я не могу это видеть… Он лишь крепче сжал мои плечи. — Селена была рождена для этого, Тесса. Я отпрянула, резко отступив назад, словно его слова обожгли меня. Слёзы неудержимо потекли ручьём, а сердце сжалось до такой степени, что я почти задохнулась. — Не говори так, — выдохнула я, чувствуя, как слёзы захлёстывают меня. — Мы все рождены, чтобы умереть, как бы глупо это ни звучало. А для неё это не будет пустым делом. Она дарует свою силу брату, сделает его сильнее, настоящим лидером, Тесса. Он поведёт за собой весь клан. — Пустым делом? — повторила я, словно не веря собственным ушам. — Ты слышишь, о чём говоришь? Он смотрел на меня с выражением, в котором читались одновременно смирение и твёрдость. Этот взгляд я видела раньше, когда он принимал решения, которые казались ему единственно верными. На прошлой неделе он, наконец, решился рассказать мне правду, получив позволение отца. Всё это время и я жила во лжи — в тех самых сказках о счастливом будущем брата и сестры, которые нам всем внушали с детства. Сегодня должна быть просто формальность, они бы подержалались за руки и магия бы выбрала следующего главу. Но реальность была иной. Всё оказалось ложью. И мой собственный муж, и отец — они знали, но молчали. Я ненавидела их всех за молчание. Ненависть грызла изнутри, уничтожая последние остатки доверия, которые я питала к папе и Ричарду. Всё, что они построили за годы, обрушилось в один миг. Мои руки бессильно опустились, словно даже тело решило сдаться, не зная, что делать дальше. Сказать правду — значило поставить под угрозу будущее клана, разрушить всё, что они так упорно столетиями. Промолчать? Так я попрощаюсь с сестрой? Во лжи? — Успокойся, ладно? — Ричард мягко прикоснулся к моим плечам. — Я пока найду Луку. Всё будет в порядке. Его поцелуй в лоб должен был успокоить, но только разозлил. Он развернулся и ушёл, оставив меня наедине с раздирающими душу мыслями. Вчера я совершила то, о чём ни он, ни отец не знали. Что-то ужасное, но правильное. Я рассказала всё Луке. Просто не могла больше молчать. Если бы я была на его месте, я бы хотела знать. Хотела бы бороться, даже если шансов не осталось. Образ брата до сих пор стоял перед глазами. Взгляд, полный ужаса, гнева и боли. Он смотрел на меня, словно я предала его. Отвращение в его глазах было таким, что мне хотелось провалиться сквозь землю. Лука больше не хотел знать меня, как и всю нашу семью. Никогда прежде не видела столько эмоций в одном человеке. Злость, ненависть, бессилие, отчаяние. Теперь моя совесть была чиста хотя бы перед ним, но внутри осталась пустота. — У тебя всё хорошо? Слова выдернули меня из мыслей. Я подняла глаза и встретилась с обеспокоенным взглядом Селены. — Да, всё хорошо, — с трудом улыбнулась я, вытирая слёзы. — Просто перенервничала. Не каждый день ведь исполняется двадцать один твоей сестренке. Селена нахмурилась, её глаза отражали искреннюю тревогу. — Не пугай меня так, пожалуйста, — сказала она с лёгкой улыбкой, беря меня за руку. — Эмоции будут вечером за столом, ладно? Я кивнула, с трудом сдерживая слёзы. Её простота и доброта были ножом в моё сердце. Я чувствовала неясное давление где-то сбоку и инстинктивно посмотрела в сторону. Там стоял отец. Его лицо освещалось горящими факелами, которые он собственноручно расставлял по кругу. Он впервые выглядел довольным с тех пор, как умерла мама. Эта мысль пробила меня насквозь. Он верил, что жертва Селены очистит её от грехов, а его — от страданий. — Лука должен был уже прийти. Ты его не видела? — спросила ведьма, обводя взглядом поляну. — Ричард пошёл за ним, — тихо ответила я. — Отлично, — вздохнула она. — Утром он был какой-то странный. Я даже не стала дарить подарок, решила, что будет лучше позже. А ты знаешь, что он мне подарил? Тесс, это… Она не успела закончить. Отец появился за её спиной, словно возник из тени. Его голос пронзил воздух: — О чём беседуете? Сел опустила голову и поджала руки. Она все так же его боялась, как и все двадцать лет её жизни, которая вот-вот оборвётся. У неё правда не было шансов. Ни одного и это только тешило отца. Он с самого рождения близнецов вынашивал план. Немного подучить Луку, просто даруя тому преимущество над сестрой, а затем заменить Аароном или Джулианом. Почему именно Лука? Да потому что парнем было в детстве легче манипулировать, чем капризной девчонкой. А возиться до более осознанного возраста и только потом выбирать он не желал. И уж тем более давать судьбе распорядиться стало бы слишком рискованно. Погибнуть должны были двое, ни в коем случае не дав продолжение своему роду, ведь рождения новых сифонов было очевидным и недопустимым. Но с Аароном и Джулианом всё было иначе. Папа тренировал их на равных, ожидая настоящую хладнокровную битву за лидерство, здесь всё должно быть честно. Он давал одинаковое количество знаний и практики — всё что знал сам. Им также было позволено всё. Никаких наказаний и ограничений. Год назад каждого из них отец женил на дочерях графств Востока и Юга. Девочки тоже были ведьмами, поэтому союз был важен не только в территориальном плане, но и в дипломатических отношениях между разными кланами. У Джулиана даже родилась прекрасная дочь, а жена Аарона была в положении и находилась в нашем поместье. Вот только и мальчики не знали о истинных законах клана, от чего сердце сжалось ещё сильнее. Их и сегодня не позвали, а отправили на охоту с Кристофером в противоположной части леса. Никому не было позволено поднимать эту тему в их присутствии. Только сегодня Карл лично должен вечером провести с ними беседу и всё рассказать. — Селена подготовила подарок Луке. Собиралась взять его. — Отвечаю я и отец недовольно хмурится. — Но вот-вот начнется церемония передачи силы. Тебе далеко? — Нет. Он у Жемчужины. — Четко отвечает девушка и указывает на деревья в пару метрах от нас. За которым ещё чуть дальше паслись лошади. — Лука уже здесь? — Где-то здесь. — Отвечаю я, опередив сестру. — Тогда быстро за подарком и сюда. — Слова папы были короткими и властными, не оставляя места для обсуждения. — Да, отец. — Так же кратко отвечает Сел и уходит в сторону своей кобылы. — Что за слёзы, Тереза? — спрашивает отец, провожая взглядом дочь. — Я беременна. — Вру я, в быстрой попытке придумать что-то получше, но ничего больше не лезет в голову и он мгновенно смягчается во взгляде. — Что? Почему не сказали раньше? — Думала объявить после назначения Луки. Это ведь его праздник. — Это чудесная новость. — Целует он меня в волосы и вновь подозрительно прищуривается. — Знаю, мы бросили на тебя такой груз слишком поздно, стоило сделать это раньше, но я просто не мог. Ты и так много всего пережила, но прошу тебя отпустить их, они другие, не наша семья. Я согласно кивнула, но сама вовсе не была согласна с его мнением. Никогда его не разделяла. У меня ведь вовсе не было магических сил, но ко мне он относился иначе. У всех один отец, но с ними меня объединяла ещё и общая мать. Даже думать противно, что их ненавидят просто за отличающиеся способности. — Тогда отдохни и присоединяйся. — Да. Я найду Вас как только Луку поздравлю. — Хорошо. — Улыбается он и вновь уходит к родственникам. Когда он отходит я быстрым шагом направляюсь в сторону коней, где и нахожу Селену. Она ласково гладит мордочку Жемчужины и стряхивает снежинки с длинной белоснежной гривы. — Сел, мы можем кое-что обсудить? — спрашиваю я и останавливаюсь рядом со своей лошадью, около девушки. Искорка слегка бодает меня в бок, словно выражая свою поддержку в предстоящем разговоре. Моя грудь сжимаетс, и сердце бьется так громко, что кажется будто Селена может услышать его, но решение принято. Я удивлена, что брат ничего не сказал ей. Значит узнает от меня. — Это насчет вас с Лукой… Обещай выслушать до конца и не злиться… Я едва уже могла увидеть фигуру Селены, скрывающееся сквозь темные деревья. Нужно все объяснить ей, ведь от обряда сейчас зависят обе их жизни с Лукой, а она и дослушивать меня не желала. Ринулась искать брата. Моё сердце билось в унисон с ритмом конских копыт, и я, ускоряя галоп, пыталась сблизиться с ней. Но расстояние между нами казалось бесконечным, ведь как только мне казалось, что я немного приближаюсь к ней — она тут же ускоряла темп. С моими навыками верховой езды, совсем не сравняться её годы проведённые в седле. — Постой! — мой крик растворился в холодном воздухе, заставив лишь разлететься ворон на ветках елей. Искорка проворно пригнулась под низкими деревьями и вдалеке послышался шум водопада. Река! Впереди ведь было устье реки, значит далеко уйти не сможет. Я стукнула кобылу по брюху сапогами, но она лишь боднула воздух, демонстрируя, что быстрее бежать было уже невозможно. И вот на горизонте показалось подножье заснеженных скалистых гор. Но грязные следы от копыт на снегу вели точно вниз, к реке, где ледяные воды под средним покровом льда уже явно нагнала сестра. С каждым шагом я чувствовала, как моё сердце ударяется о грудную клетку, как последний рывок надежды, что она свернула к мосту у гор, а это были следы другого коня, но вдруг мои мысли прервало громкое фырканье её кобылы. — Жемчужинка! — я толкнула Искорку в её сторону и мы подошли к берегу реки, где она стояла. Одна. Без своей всадницы. Я в ужасе осмотрелась по сторонам, пытаясь найти ведьму. И вдруг черные волосы ярко блеснули на фоне льда, что покрывал реку. — Селена, остановись! Лёд! Лёд ведь не выдержит… — Искорка остановилась у реки и нервно закачала головой в сторону Жемчужины, та заржала в ответ и озабоченно кивнула в сторону своей хозяйки. — Селена! Прошу тебя! Сестра продолжала быстро шагать по реке, даже не оборачиваясь на мои крики. — Селена! — слышится позади и я оборачиваюсь на голос братьев. Два пятнистых коня появляются из-за стволов деревьев и на них сосредоточено скачут Аарон и Джулиан. Аарон обходит брата и спешит первым, легко обегая ветки деревьев: — Селена! — вскрикивает он и доходит до меня. — Что с ней? — Она хочет найти Луку, но лёд ведь начинает таять, вдруг он не выдержит. — Быстро проговариваю я. — А вы что тут делаете? — Мы охотились в этой части леса и увидели Сел. Что произошло? Почему она ищет Луку? Разве он не был с ней? — Долго объяснять. Она злится на меня, знаю, но… — не успеваю закончить как силуэт сестры поскальзывается на месте и падает на середине льда. — Селена! — вскрикивает Джулиан и пихает своего коня вперед. Животное неохотно вступает на лёд. — Джулиан, лёд! — выставляю я руку, но брат отмахивается. — Он крепкий здесь и карету пару дней назад выдерживал. Нужно забрать Селену. А пешим я могу не успеть. — Нет. Немедленно вернись на берег. — Поддаюсь чуть вперед я и копыто коня Аарона тоже ступает на твердый лёд. Да они с ума сошли. Первый день весны. Да ещё и водопад не так далеко. Вес коней плюсом к весу семнадцатилетних парней… Селена вдруг поднимается и оглядывается на нас через плечо, но вновь подбирает подол платья в руки и начинает бежать в сторону противоположного берега. — Джулиан, может и правда лучше спешится? — кричит Аарон, но брат отмахивается и кивает в сторону сестры. — Нам так не не догнать её. На том берегу куча капканов для медведей. Нужно подобраться ближе и обездвижить сестру, но держаться на расстоянии, чтобы лёд не треснул. Держись немного в стороне и как только сможешь подействовать на неё магией — остановись. — Что? Нет. Это безумие. — Кричу я, но Аарон согласно кивает брату, полностью проигнорировав меня. Они медленно двигаются вперед, но все же чуть быстрее сестры. Она вновь оглядывается и Аарон поднимает руку вверх. Ведьма тут же замирает, словно соединившись ногами со льдом воедино. Она дергается из стороны в сторону, помогая руками, но остаётся обездвиженной. Каждый момент моих братьев на льду, кажется, растягивается вечностью, и я вижу, как они быстро, но осторожно мчатся вперёд, несмотря на опасность. Наконец вздыхаю с облегчением, когда мальчики оборачиваются ко мне и улыбаются, остановишься уже в пяти шагах от Селены на середине реки. Джулиан спешивается с коня, а Аарон продолжает направлять магию на сестру. Но вот, в один миг, лёд под ними трескается. Звук разлома разносится в воздухе, как сердцебиение природы, бьющее в унисон с моими страхами. В глазах моих братьев читается недоумение и испуг, как тут же они проваливаются под воду. Нет! Нет! Нет! Я перекидываю правую ногу и спешиваюсь с лошади, ступая на снег и шаг за шагом захожу на лёд. — Аарон! Джул! — кричит Селена, в попытке прорваться в их сторону. Я пробегаю по толстому, заснеженному краю, стараясь как можно дальше обойти опасные обломки льда. Впереди меня уже расстилалось мрачное место, где лёд провалился. Вода выглядит холодной и безжалостной, глубокой и опасной. В ней мелькают клинки близнецов, а за ними и голова одного из коней, борющегося за жизнь. Он пытается зубами зацепиться за край льдины, но его тут же забирает с собой под воду сильное течение. Я прикрываю губы рукой и вскрикиваю. Сердце кажется замирает и я чувствую, как слёзы начинают течь по щекам. Но я не могу остановиться. Я должна спасти их. Но что… что я могу сделать? — Палка! Там палка! — кричит Селена, указывая за мою спину. Её лицо так же покрывали слезы, а голос ужасно дрожал. Она вскидывает руки в попытке помочь магией, но ничего не происходит. Я мгновенно оборачиваюсь и мой взгляд падает на палку, лежащую неподалёку. Вновь оборачиваюсь к сестре, но она уже сделала шаг к месту падения братьев. Заклятие спало. Это могло означать только одно. Они утонули… Селена бесшумно всхлипнула и широко распахнула глаза. В них отражается та же страшная боль, которую я чувствую внутри себя. Она тоже все поняла. Сестра складывает руки на груди и оборачивается ко мне: — Я… Я не могу, Тесс, прости… Лука…я не могу потерять и его… — она сжала своё покрасневшее запястье и я чуть пошатнулась назад, продолжая смотреть в ужасающую глубину, забравшую только что две молодые жизни… Ричард находит меня почти сразу же как только я вернулась к лошадям и мы решаем вместе попытаться догнать Селену. Я ничего ему не сказала про близнецов, да и сама себе ещё отказываюсь признавать. Они не могли погибнуть… Они ведь ещё были детьми. Время в дороге проходит незаметно и в полной тишине. Ричард не задает лишних вопросов, догадываясь, что моё состояние обусловлено предстоящим ритуалом. Мы наконец-то проникаем в дом, сердце сжимается от тяжести боли, которая пронизывает душу. В каждом углу, в каждом месте, находится воспоминания о близнецах. Моих маленьких мальчиках с которыми мы играли, гуляли, ссорились и мирились. Но сейчас их нет здесь и никогда больше не будет. Господи, просто позволь сохранить жизнь Селене и Луке. Я так хочу, чтобы этот кошмар закончился, я проснулась в своей постели, а это всё просто ужасный сон. Мы перебираем каждую комнату, каждую коридорную, искали быстро и тщательно, но Луки нет нигде. Впечатление, будто он растворился в воздухе и это пугает. Он никогда не пропадал, даже при сильной обиде на отца или очередного проступка. Но тут замечаем внизу Селену в ужасной истерике. Она схватывает себя за волосы, крепко цепляясь под самые корни и выбегает, едва заметив нас. — Я проверю верхний этаж, а ты жди здесь. — Проговаривает Ричард, даже не заметив мою сестру. Я согласно киваю мужу, но как только он скрывается за ступнями, выхожу во двор в поисках её — Селена! Тут подол белого платья промелькает на дорожке по пути в сад. Ну конечно! Лука наверняка там. Я бросилась за ней, стараясь шагать ровно по следам сестры, чтобы знать в случае чего где она свернёт. Сад не был мне известен. Я была там от силы два раза за всю жизнь. — Где он может быть? Почему все самое ужасное всегда происходит в наш день рождения? Мама, Клиффорд, близнецы, этот чертов ритуал… — слышится бурчание Селены себе под нос. Наконец я её догнала и она была всего в шаге. Но я продолжила идти чуть позади. Она ведь злилась ещё на меня. Я ощущаю, как холодные пальцы страха скользят по моей спине. Глаза всё ещё заполнены слезами и я пытаюсь удержать их, чтобы видеть куда иду. Мы входим внутрь сада и мой взгляд скользит по тропинкам и цветам, которые среди зимы казались такими живыми и яркими. Но теперь они кажутся гораздо более блеклыми, на фоне окрашенного в красный цвет снега. Селена вдруг замирает напротив них, её лицо выражает недоумение, а потом ужас. Время словно замедляется и я чувствую, как моё сердце бьётся с каждым шагом, отказываясь принимать чья была кровь. Тело Луки лежит под деревом, облокотившись спиной о ствол, его лицо лишь отражает покой. В обмякшей руке золотой клинок, пронзивший его сердце, а во второй отмокший в крови свиток. Этот клинок ведь был подарком Селены на восемнадцатилетие. Моя душа сжимается от боли, когда я смотрю на этот ужасный вид. Это действительно кошмар, из которого невозможно проснуться. Близнецы, затем Лука. Ещё ведь и часу не прошло! Мы стоим на месте, словно парализованные страхом и горем. Селена тихо всхлипывает, её рука прикрывает рот, словно она не может поверить собственным глазам. Мой взгляд так же пристально прикован к брату, лежащему там. Его красивое лицо, которое всегда излучало тепло и радость, теперь сливалось с бледностью снега. Глаза, которые ещё позавчера смотрели на нас с такой нежностью, сейчас закрыты навсегда, с застывшими слезами на длинных ресницах. С уголка его губ, что всегда несли прекрасную улыбку, скатывается застывшая кровь, смешиваясь с кровью на белоснежной рубашке, что хлынула из грудной клетки. Я пытаюсь представить себе, как он мог это сделать. Как он мог нанести себе столько боли? Он был таким сильным мальчиком, таким любящим и любимым своими братьями и сестрами. Что же сейчас чувствовала Селена? Она определенно совершит что-то со своей жизнью… Селена хлопнула глазами и ринулась к брату. Рухнула на колени рядом с телом близнеца. Её пальцы скользили по его рукам, как будто она пыталась дать ему жизнь своим прикосновением. Глаза сестры были полны ужаса, истерики, и неоспоримой потери. Она вопила его имя, словно её голос мог пробудить его из этой жуткой спячки, но ответа не было. Её руки дрожали, когда она касалась его холодного лица, как будто она надеялась ощутить тепло жизни. Затем прикладывала руки к своим глазам, случайно окрашивая себя кровью. Он сделал это ведь знал, что ей не выжить… — Лука, это ведь глупая шутка? Просыпайся! Ну же, мне не смешно… — её голос дрожал от отчаяния и она обращалась к нему, словно он всё ещё мог её услышать. — Селена, мне жаль… наверняка он просто не смог… — начинаю полухриплым голосом я, но она отмахивается и приказывает рукой стоять на месте. — Ты не можешь меня покинуть! Не смей так поступать… Ты ведь обещал быть всегда рядом… Проснись, Лука! Слышишь меня? Её голос переходил от истерического вопля к тихому шепоту, когда она произносила его имя с любовью и мольбой. Град из слез падал на его лицо. Затем Сел закрыла глаза, медленно вдыхая и выдыхая, пытаясь сосредоточиться, воскресить его с помощью своей магии. Но ничего не происходило. Была слишком слаба, а может было просто слишком поздно… Это было неподвластно никому и она это знала. Её дыхание становилось всё более неуправляемым и тихий шёпот вновь стал сменяться всхлипываниями. — Пожалуйста, вернись ко мне, — прошептала она, продолжая целовать бледные скулы, нос, покрытый веснушками и лоб. — Я не могу потерять тебя, не могу… Селена, милая Селена… Она потеряла своего близнеца, свою половину и мир её разрушился. Они ведь были всегда рядом. С первого дня жизни. Он был не просто братом, он был действительно частью её. Их любви и пониманию завидовали абсолютно все, даже те кто искренне презирал. Я не видела такого единения даже у пар, проживших десятилетия вместе, да и вряд-ли когда-нибудь уже увижу. Лука был для сестры опорой и защитой от жестокого мира. Несмотря на попытки отца всё испортить, её жизнь была красочной благодаря ему, а теперь навечно обретёт черно-белый оттенок. Слёзы текли по её щекам, словно бескрайние реки горя. Селена закрыла глаза, дрожащими руками прижалась к брату и крепко обняла. Моё сердце окончательно разбилось. Три брата в один день. Да и сестра вряд-ли сможет выдержать столько боли… Вдруг, я услышала голос отца позади меня. Он вошёл в сад. Его глаза пристально смотрят на сцену перед нами — на Селену, обнимающую тело своего брата, и меня, опустившую глаза от боли и горя. Он выглядел удивленным и даже немного огорченным, но тем не менее ни капли скорби. Да и огорчен он был наверняка своим несбыточным планом. — Проклятье, — произнес мрачно он и запустил пальцы в волосы. Несколько людей, в основном прислуга из поместья, зашли за ним, и я увидела, как они с удивлением смотрят на нас. Они тут же попытались подойти ближе, заглянуть от чего же вопила их госпожа. — Не подходите! — её голос пронзил воздух и в нём звучала такая ярость и боль, что все окружающие замерли на месте. — Не смейте касаться его! Не подходите и на шаг. Я убью каждого! Я видела, как её глаза загорелись яростью: она готова была броситься на них, но всё также сидела на месте, поглаживая окровавленные пальцы брата. Белоснежное платье покрыли вязкие капли, навечно оставляя свой след и воспоминания об этом дне. — Отойди, Селена, сейчас же! — кричит отец. И она выпрямляется, все ещё удерживая брата одной рукой за большой палец, а второй растирает слезы по лицу. Её руки дрожат, но она не собирается отпускать его. По лицу размазались широкие полосы крови, в перемешку с слезами, не оставляя под собой не одного чистого пятнышка . Слуги начинают медленно приближаться к ней, будто уверенные в своей силе или беспомощности ведьмы. Но в следующий миг Селена вскрикивает, её голос пронзает воздух, а вокруг начинают загораться растения жутким огнём. Пламя охватывает всё вокруг. Деревья взрываются, роняя сухие ветви, которые сгорают, образуя огненные каскады. Земля трескается и пылает. Цветы и кусты, покрытые слоем снега, превращаются в море пламени, их лепестки становятся языками огня, танцующими вокруг. Снег, мгновенно тая, стекает по земле, образуя потоки раскаленной воды, которые испаряются в пар, когда касаются огненных лепестков. Сад, что утопал в зимней спячке, теперь превращается в море пламени и хаоса под руководством Селены. Её магическая ярость пожирает всё вокруг, не оставляя ничего, кроме пепла и дыма. Слуги, сжав зубы от ужаса, замирают. Селена готова бороться за своего брата, за его покой, даже если это означает вызвать силы, которые не может контролировать. — Милая, перестань. Успокойся. — Выпячиваю вперед руку. Но Селена качает головой, поднимает два пальца вверх и пара людей тут же отлетает в горящее дерево справа. Вода от талого снега уже хлыщет под ногами и в воздухе витает запах жженого дерева и плоти. — Вот дрянь! — вскрикивает отец и отводит руки в сторону, пытаясь унять огонь, но тот возгорается ещё сильнее. Он в ужасе отшагивает назад и Селена поднимается на ноги. — Уходите, иначе убью каждого. — Хватается она за сердце и прикрывает своим телом Луку. Её глаза засияли яростным пламенем и в этот момент она не похожа на себя. Её словно заменили. И стало понятно, что прежней Селены больше не будет. Я так не хочу бросать её в таком состоянии, но отец хватает меня под руку. Пламя вокруг нас всё ещё разгорается, словно отражая её внутреннюю борьбу и гнев. Придворные остаются стоять и наблюдать за сестрой, словно сами стали частью сада и огни пламени хаотично касаются их тел, повалив тех вниз. А затем обугленных тел касается талая вода, смывая оставшуюся черную золу в землю. Кажется нетронутыми остались только я и отец. — Селена! Послушай, знаю, это ужасно. Твой брат был прекрасным человеком… — вдруг из-за ворот показывается Ричард, медленно идущий в сторону сестры. Он прячет руки за спиной и я замечаю отблеск небольшого клинка между пальцами. Он собирается убить её. Нет… Я пытаюсь выдернуть свою руку с хватки отца, но он только укрепляет её. — Ты что творишь, Тереза? Она чудовище. Неужели ты это не видишь? Лука погиб из-за неё! Нужно убрать её, пока есть такая возможность. — Процеживает граф сквозь зубы мне на ухо и я глотаю соленые слезы. — Она человек, папа, твоя дочь и моя сестра. Она не чудовище. Ей нужна помощь. Там ведь под деревом твой сын… Он тяжело вздыхает и вполоборота общается к Ричарду: — Стой. — Что? — он в недоумении дергает плечами и из-за них виднеется клинок. Селена сжимает губы, из её рук вырывается невидимый удар. Ричард падает без сознания и в следующий момент его нагоняет черное пламя. Мои ноги прилипают к земле, когда кожа Ричарда мгновенно закипает, покрываясь волдырями под наплывом огня и во дворе пронизывается оглушительный вопль, исчезающий в горящей тишине, которую наполняет адский огонь. Пламя обволакивает даже воздух, будто армия бесов вырвалась на свободу, и его жгучие языки играют в танце смерти среди разрушения и пепла. Лицо отца впервые искажается страхом и он подхватывает меня на руки, мгновенно мчась вперед, в сторону выхода из кошмара.