Шёпот смерти

Селена и Эйлин прогуливались по аллее, направляясь к конюшне. Ветер слегка развевал волосы, а морозное солнце уже потихоньку начало выходить на небо. Они шли молча, Селена осматривалась по сторонам. Ждала брата, ненавидела она с ним ссорится, а утренний диалог больше походил на ссору. Вдруг краем глаза она заметила Никлауса, стоявшего за углом здания. Он не двинулся с места, приглашающе кивнул, едва заметным движением головы. Сердце девушки ликовало при виде вампира, отбрасывая мысли о неприятном. Она замедлила шаг и повернулась к Эйлин: — Ты свободна, дальше я сама. Комергерша остановилась: — Конечно, госпожа. Я подожду Вас здесь. Селена не стала больше останавливаться, её шаги, наполненные внутренним напряжением, повели её к Клаусу. С каждым шагом её мысли становились яснее, а напряжение в воздухе ощутимее. Так сильно ждала его, их встречи. Когда она подошла к нему, он чуть повернулся, его взгляд встретил её с огненным интересом. — Никлаус! — девушка слегка присела и одарила его самой светлой улыбкой. — Думала встретимся позже. Клаус немного наклонил голову, его глаза не отрывались от её лица, внимательно изучая каждое движение, каждое слово: — Знаю. Что Вы тут делайте в такую рань? — Я искала Луку, мы поссорились чуть ранее… — Поссорились? — Пустяки, — Селена легко махнула рукой, как бы отгоняя мысли о недавнем конфликте. — Я рада Вас видеть. Никлаус едва успел ответить, как его внимание привлек шум копыт, раздавшийся со стороны въезда. Звук был резким, агрессивным, словно животное в панике мчится куда-то без оглядки. Он замер, инстинктивно напрягаясь, словно готовясь к возможной угрозе. Его глаза мгновенно направились в сторону, где на горизонте появилось быстро приближающееся темное пятно. Это был Лука. Но не тот безразличный холодный парень. В этот раз он был другим — напуганным, напряжённым, как никогда. На его лице не было привычной холодной маски, только буря эмоций, проскальзывающая в каждом его движении. Он скакал на своём коне, но это не был спокойный, уверенный ритм. Лошадь несло на грани усталости, но парень даже не замечал этого. Его глаза, казалось, видели лишь одно — нечто за пределами этого мира. Веллингтон не обращал внимания на слугу, который поспешил подхватить поводья. Он быстро спрыгнул с коня, не взглянув на него, словно мир вокруг исчезал, а все мысли были сосредоточены на чём-то другом. Его фигура казалась угрожающей, нервной. Селена посмотрела на Никлауса, не понимая что так притянуло его внимание и заметила брата. Её сердце радостно подпрыгнуло: — Лука! — крикнула она, махая руками. В её голосе было столько облегчения и радости, что воздух вокруг, казалось, пронизался этим чувством. Но брат, услышав её голос, не сразу отреагировал. Он остановился, словно в раздумьях, а затем, как по приказу, его шаги ускорились. Однако его взгляд остался настороженным, несколько раз обернулся через плечо, проверяя, не следует ли за ним кто-то. Селена почувствовала, как её сердце наполнилось теплотой. Она поспешила к брату, но её радость была слегка омрачена его странным состоянием. Девушка не стала об этом думать. Вместо этого, с каждой секундой, её шаги становились всё быстрее, а когда она наконец подошла к нему, её сердце успокоилось и она только с облегчением прошептала: — Лука… Ты в порядке? Брат молча схватил её за руку и не говоря ни слова повёл за угол поместья. Ведьма взглянула на близнеца, но его лицо оставалось непроницаемым, взгляд затуманенный, почти жестокий. Его шаги были быстрыми, но кажущимися несколько хаотичными. В глазах читалась тревога, но Селена не могла понять, что именно он скрывает. Брат никогда не был таким. Он всегда держал эмоции под контролем. Наконец Веллингтоны добрались до первородного. Его глаза с любопытством скользнули по Луке, и Селена почувствовала, как его присутствие наполнило пространство ещё большим напряжением. Брюнет отпустил руку сестры и не произнеся ни слова, шагнул в сторону Клауса. Не успела она понять, что происходит, как Клаус подошёл ближе, глаза его метнулись к Луке, а затем снова вернулись к ней. — Станете отчитывать за прогулку с сестрой? — ухмыльнулся гибрид, но маг лишь вздернул бровь. — Ваш брат перебил больше трех десятков людей или может я ошибаюсь и это были Вы, Никлаус? Улыбка с лица гибрида сползла мгновенно, он напряг челюсть и подался чуть вперед. — Мой брат? О чем Вы? Лука не отступил, хотя его руки сжались в кулаки. Он стоял, словно готовясь к схватке, но его голос звучал ровно, будто колокол в безмолвной ночи: — На площади, у рынка, я видел тела. Более тридцати человек с разорванными шеями. Следы… такие, что сложно спутать. Кровь везде. И это не было случайностью, Никлаус. Я был в Вашем доме, хотел поговорить. Застал лишь леди Ребекку, когда вернулся Кол и напал на меня, но что примечательно, одежда того уже была в крови, а когда я двинулся обратно увидел эту картину. Селена, наблюдавшая за этой напряжённой сценой, почувствовала, как её горло пересохло. Взгляд метался от брата к Клаусу. Лицо последнего потемнело, его глаза вспыхнули подозрением и гневом. — Кол… напал на тебя? — вдруг встряла девушка, но Лука даже не взглянул на неё, продолжая следить за жилками на лице Майклсона. — Да, но все в порядке. Речь сейчас не об этом. — Я поговорю с ним. — Твёрдо сказал Ник и юноша усмехнулся. — Поговорите? Он перебил женщин, мужчин, стариков. Вы вообще меня не слышите? Там был отец, он знает. Назовете ещё вампиров помимо вашей семьи? Вина тут очевидна. Клаус замер, его лицо стало бесстрастным, но в глазах вспыхнула опасная искра, их взгляды встретились, словно два клинка скрестились в воздухе. — Я не верю. — Спросите свою сестру. Она была там. Спасла мне жизнь. Селена встала между ними, её руки поднялись, будто она хотела разрядить напряжение. — Пожалуйста, перестаньте. Никлаус, Лука не бросает обвинения без оснований. Но мы должны выяснить, что произошло. Вместе. Клаус перевёл взгляд на девушку, его лицо чуть смягчилось, но лишь на мгновение. Он отступил на шаг, обводя взглядом и её и Луку. — Если это правда, — медленно произнёс он, — мой брат ответит за свои поступки. — Ответит? Нет, Никлаус, Вы не понимаете… — Нет, это Вы не понимаете. Мой брат не стал бы так подставляться… Никлаус шагнул к нему и Селена вновь встала между ними. — Хватит! — её голос прозвучал неожиданно громко. Она посмотрела на брата, а затем на Клауса. — Лука, где ты нашёл тела? Юноша тяжело выдохнул, переводя взгляд с Майклсона на сестру. — На площади, недалеко от южных ворот. Клаус сжал челюсти, его взгляд потемнел, но он коротко кивнул. — Тогда идём, — сказал он, развернувшись. — Посмотрим на эту «работу». Он двинулся вперёд, его шаги звучали как удары молота. Лука молча последовал за ним, а Селена, чувствуя, как тревога заполняет её сердце, поспешила следом. Селена шла между Лукой и Клаусом, стараясь держать равновесие между напряжением, которое исходило от обоих мужчин. Каждый шаг отдавался в её голове гулким эхом, словно это была не прогулка до площади, а поход в самое сердце бури. Её взгляд скользнул по широким плечам гибрида, когда тот резко остановился, чтобы бросить короткий приказной взгляд на Луку, но затем оглянулся на непоспевающую за ними девушку. Взгляд мгновенно смягчился и он уже хотел подать той руку, но взгляд Луки упал на них двоих: — Даже не вздумайте, Никлаус, если это и впрямь работа Вашего брата. Я и близко не подпущу Вас к сестре. — Я себя контролирую. И давайте проясним одно: решать не Вам. — Да прекратите же! — Селена наконец не выдержала. Она остановилась, её голос прозвучал громче, заставив обоих мужчин замолчать. Три пары глаз одновременно обратились к площади, куда они наконец дошли. По центру, будто ожидая их приближения, стоял граф, властный и непроницаемый. Его взгляд скользнул по оставшимся трупам, не замечая прибывшую троицу. Селена быстро поняла, что напряжение между Лукой и Клаусом может привлечь ненужное внимание. Она знала, что отцу не нужно много времени, чтобы понять, что происходит. — Я сама, — тихо сказала она брату, слегка дотронувшись до его руки, чтобы успокоить. — Поговорю с отцом. Лука хотел было возразить, но Селена уже направилась к графу, оставив их вдвоём. Её шаги были твёрдыми, хотя в груди всё сжималось от волнения. Как только она отошла, Клаус не стал терять времени. Он направился к ближайшему телу, что лежало на краю площади. Труп, остывший, но ещё не утративший всех красок жизни, лежал в неестественной позе, голова была запрокинута, а глаза — широко открыты. Клаус сел на корточки рядом, его взгляд был холодным и сосредоточенным. Он провёл пальцами по краю раны на шее, разглядывая глубокие, рваные следы клыков. — Без сомнений, — пробормотал он себе под нос, — Кол… Рана была слишком точной, слишком знакомой, чтобы спутать её с чем-то другим. Кровь уже почти свернулась, но он почувствовал её запах, яркий и металлический, всё ещё витавший в воздухе. Лука лишь посмотрел на Селену, стоявшую рядом с графом. Она держалась уверенно, но он видел, как её пальцы чуть заметно дрожали, пока она говорила с отцом. — Я убью его! — прорычал Ник и Лука обернулся на гибрида. — Я б предложил помощь, но боюсь мне это точно не по силам. — Нужно его найти. — Клаус уже шагнул было вперёд, но их прервал мягкий, отчётливый голос за спиной. — Искать не нужно, — послышался голос Ребекки. Она вышла из-за колонны на площади, будто ждала подходящего момента, чтобы объявить о своём присутствии. — Он дома. Майклсон замер, его взгляд пронзил сестру, а затем вернулся к Луке. — Дома? — переспросил он, словно не веря услышанному. Ребекка медленно подошла ближе, её лицо было спокойным, но в глазах читалась тревога. — Да. И, судя по его состоянию, вам нужно вернуться туда как можно скорее. Лука обменялся коротким взглядом с Клаусом. Между ними проскочило молчаливое согласие. — Тогда пойдемте, — сухо бросил маг, разворачиваясь в сторону выхода. — Только заберу Сел. — Там небезопасно. — Отрезала Ребекка. — Может лучше оставить её тут? — Из двух зол… — близнец метнулся на сестру и та махнула, пока отвернулся отец, что все в порядке. — Ладно, только быстро. Не хочу её оставлять с ним надолго. Клаус кивнул Ребекке и они втроём двинулись прочь с площади. Их шаги звучали синхронно, но каждый нёс в себе свою цель. Селена же осталась на месте, её взгляд встретился с глазами отца. Граф, как всегда, был невозмутим, но она знала, что за этой маской скрывалось куда больше, чем он готов был показать. — Что будет, отец? — спросила она, пряча лицо под меховым капюшоном. — А что должно произойти? Это и есть наглядный пример природы вампиров. — Он улыбнулся. — Но официальная версия иная. Все эти люди были здесь с утра неспроста, затевали бунт, а их растерзало животное. Сам Бог видать сгневался. — Но это ведь неправда. — Поджала губы она и Карл выпрямился. Зачем ему было прикрывать Майклсонов? В её голове не укладывались сотни вопросов. — Мир не так прост, как ты думаешь, Селена. У каждого есть своя роль, ты скоро сама во всем убедишься. Хочу, чтобы ты кое-что передала своим друзьям, я не враг, приберусь тут, могут не о чем не переживать… Девушка не верила своим ушам. Слова графа звучали обыденно, почти буднично, но в них таилась какая-то странная двусмысленность, от которой холод пробежал по её спине. — О чём именно Вы говорите? Карл медленно повернулся к ней и взглянул на дочь слишком тяжёлым для обычного отца взглядом. — О том, что мне нет нужды преследовать их, — ответил он с ледяным спокойствием, словно говорил о погоде. — Пока они не вмешиваются в мои дела, я не буду вмешиваться в их. Наоборот же, помогу чем могу. Мы стали бы неплохими союзниками… Селена смотрела на него и её внутренний мир разрывался между страхом и отчаянием. Зачем он это говорит? Почему он вдруг решил притвориться союзником? Или это ловушка? Она стояла, стиснув зубы, глядя на него, как будто пыталась найти хоть намёк на искренность в его лице. Но там была только маска — как всегда. — Хорошо, — коротко ответила она, отворачиваясь, чтобы он не заметил, как её глаза наполнились слезами. — Вот и умница, — граф улыбнулся уголками губ. — Теперь помоги предупредить людей о хищниках. Он взмахнул рукой на Кристофера, его внушительная фигура отбрасывала длинную тень на каменную брусчатку, в пару метрах от них. На нём был длинный кожаный плащ, отороченный мехом, который скрывал мощные руки, привыкшие держать меч. Сапоги, изношенные и запылённые, скрипели при каждом движении, а пояс, увешанный ножами и кинжалами, подчёркивал его суровую натуру. Глаза, тёмные, как омут, выдавали стальную решимость и неприязнь ко всему, что он видел перед собой. Однако сейчас в этом взгляде читались противоречивые эмоции: отвращение к жестокости и молчаливый гнев, направленный не столько на виновников, сколько на саму несправедливость происходящего. Его широкая ладонь сжалась в кулак, когда взгляд остановился на растерзанных телах. На долю секунды мышцы на его челюсти напряглись и борода чуть шевельнулась, когда он сжал зубы. Кристофер редко показывал свои чувства, но сейчас его эмоции почти физически ощущались: это был гнев, который требовал выхода. Он привык к битвам, к крови, к смерти, но такое зрелище, где невинные были растерзаны, выводило его из равновесия. Мужчина выпрямился, словно отгоняя эту слабость, и посмотрел на графа, ожидая приказов. Наконец Майклсоны и Лука дошли к дому. Тишина здесь была обманчивой: казалось, само здание затаило дыхание, предчувствуя напряжённый разговор. Лука вошёл первым, его шаги гулко отдавались по каменным плитам пола. Лицо оставалось угрюмым, но взгляд метался по сторонам, как будто в ожидании нападения. За ним шла Ребекка, её высокий каблук глухо стучал по мрамору. Она выглядела одновременно собранной и раздражённой, бросая короткие взгляды на Луку, словно решала, стоит ли начинать разговор. Клаус замыкал их небольшую процессию. Его шаги были бесшумны, движения — плавны, почти ленивы, но глаза выдавали напряжение. — Кол! — голос Ребекки прорезал тишину, как хлыст. Из тени появился вампир. Кол Майклсон выглядел не так, как обычно. Его волосы были взъерошены, а взгляд — пустым, уставшим, словно тяжесть содеянного давила на его плечи. В уголках губ дрожало едва заметное сожаление, которое он тщетно пытался скрыть, выпрямив спину и глядя на присутствующих с нарочитой дерзостью. — Значит, все пришли, чтобы выносить приговор? — его голос прозвучал резко, но в нём ощущалась надломленность, которая не ускользнула от взгляда Ребекки. Клаус резко шагнул вперёд, в его глазах плескался гнев, а челюсти напряглись, будто слова готовы были вырваться наружу, но он сдерживал себя. — Перестал себя контролировать, Кол? — тихо, но с угрожающей интонацией произнёс он. — Люди мертвы. Ты хоть понимаешь, что наделал? Ты привлек внимание. Кучу ненужного внимания. — Я потерял контроль, — наконец признался он, голос прозвучал глухо. — Не знаю, что на меня нашло. Это просто… произошло. Я разозлился вчера вечером, а сегодня просто произошло это… — Произошло? — Клаус шагнул вперёд, его голос прорезал воздух ледяной яростью. — Ты едва не уничтожил нас всех. А может и уничтожил! Ребекка, до этого молчавшая, быстро сделала шаг вперёд. — Довольно! — сказала она твёрдо, её голос звучал так, словно она пыталась удержать ледяную стену, готовую рухнуть. — Клаус, посмотри на него. Он уже наказал себя. — Наказал? — Лука фыркнул, его лицо также исказилось от гнева. — Его раскаяние не вернёт тех людей. Или Вы забыли как он напал на меня? — Мне жаль… — протянул шатен и Лука сделал ещё шаг к нему, но прямо перед ним стала Ребекка: — Кол поступил ужасно, но что теперь? Убить его? Это изменит что-то? Веллингтон замер. Впервые заметил, что в её зеленых глазах были не только обида и злость, но и искренняя боль за брата. — Убить? — он прищурился. — Не думаю, что это возможно. Но не пытайтесь меня убедить, что это можно просто забыть. Она вздохнула, опустив плечи, её взгляд стал мягче. — Никто не говорит о том, чтобы забыть. Но прежде чем он успел ответить, в комнате снова раздался голос Клауса: — Похоже, никто в этой комнате не понимает настоящей проблемы, — произнёс он с ледяной отстранённостью, его взгляд блуждал между каждым из присутствующих. — На Севере нет других вампиров. Эти убийства вызовут слухи. А слухи приведут Майкла. Имя прозвучало, как удар грома. Напряжение в комнате стало почти осязаемым, словно воздух стал гуще. — Майкл? — Лука нахмурился, его взгляд метнулся от Клауса к Ребекке, пытаясь понять, о ком идёт речь. — Кто он? Почему вы все его так боитесь? Ребекка медленно повернула голову к юноше, её глаза потемнели, словно воспоминания, что нахлынули на неё, были чересчур болезненными. — Майкл — наш отец, — ответила она наконец, её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — И он охотник. Охотник на таких, как мы. Лука скрестил руки на груди, его взгляд остановился на Клаусе, который молча смотрел в окно, будто старался подавить бурю эмоций, готовую вырваться наружу. — Вампир, который боится охотника? — бросил Лука с лёгким оттенком сарказма, но внутри ему стало не по себе. Клаус резко повернул голову, его глаза вспыхнули холодной яростью. — Этот охотник убил бы и Вас не раздумывая, — бросил он резко. — Вы бы даже не успели осознать, что погибли. Тишина, что повисла после этих слов, была тяжёлой, словно давила на каждого из них. Ребекка сделала шаг ближе к Колу, её рука слегка коснулась его плеча и он непроизвольно вздрогнул от этого жеста. — Пойдем наверх, нужно привести тебя в порядок. Элайджа дома? — Да, они с Финном наверху, но ещё ничего не знают. — Ответил он, отводя взгляд, будто избегал её пристального взгляда. Ребекка, нежно коснувшись его локтя, подвела брата к лестнице. Их фигуры скрылись за поворотом, оставляя Клауса и Луку наедине. Ник медленно повернулся к магу. Его лицо было холодное и непреклонное, но в глазах горело пламя гнева. — Мне нужно знать, где сейчас Майкл, — твёрдо сказал он, протягивая руку к шее, где на цепочке висел фамильный кулон. Он быстро снял его и протянул Луке. — Это поможет. Лука взглянул на кулон, затем на Клауса. — Думаете, он уже близко? — Вряд-ли слухи пойдут настолько быстро, но нужно знать где он и сколько у нас времени. Маг кивнул и подошел к столу, на котором лежала старая карта местности. Лука осторожно разложил её, в то время как Клаус остался стоять за его спиной. Веллингтон прикоснулся к кулону, его пальцы обвели серебристую поверхность, а затем он положил его в центр карты. Закрыв глаза, он начал тихо произносить заклинание. Слова, наполненные древней силой, эхом отдавались в комнате, а кулон начал светиться тусклым синим светом. Карта под ним зашевелилась. Чёрные линии дорог и поселений будто ожили, прокладывая себе путь. Лука открыл глаза и увидел, как на одном из участков появилось яркое пятно, мерцающее, словно звезда. — Он здесь, — произнес маг, указав на место. Клаус наклонился ближе, его глаза сузились, изучая обозначенную точку. — Это… старый монастырь, — пробормотал он, больше для себя. Затем он резко выпрямился и посмотрел на Луку. — Сколько времени потребуется, чтобы добраться туда? — Если он там, у Вас есть немного времени, — ответил Лука, складывая карту и протягивая Клаусу кулон. — Но не много. Может пара дней. Ник молча забрал кулон, надев его обратно на шею. Его взгляд снова стал ледяным, но в нем мелькнуло что-то, чего Лука не мог понять — смесь гнева, страха и чего-то ещё, более глубокого. — Что такого может сделать Ваш отец? — Тоже что делает с Вами ваш. — Резко ответил Ник и сбросил карту на пол. — Мы уйдем сегодня же. — Сегодня? — в другой бы день Лука бы ликовал, но почему-то сейчас ему стало не по себе. — Разобьете сердце моей сестре? При упоминание Селены сердце Клауса непроизвольно сжалось. — Нет. Что-то придумаю. — Он уселся рядом с Лукой на стул напротив. — Знаю, мы далеко не друзья. Но что Вас тут держит? — Моя обязанность стать главой клана, Никлаус. — В двадцать один? Вам сейчас по девятнадцать. Ещё есть два года. — Меньше. Практически год. Через двадцать дней наш день рождения. Вы не понимаете, это не просто моя обязанность, это мой долг. Я не могу себе позволить до этой даты быть вдали от семьи. Их жизнь зависит от меня. — И Селена? — Честно? Я мечтаю, чтобы она вырвалась отсюда. Пускай даже с Вами. Но я знаю свою Сел, она не уйдет без меня, хоть я и готов дать выбор. — А если всё же выбор будет не в Вашу пользу? Лука задержал дыхание, но быстро взял себя в руки, выпрямился, его взгляд стал твердым. — Если это будет её выбор, я приму его. Но сначала я должен убедиться, что она понимает, что делает. Клаус сдержанно улыбнулся и поднялся с места. — Мне жаль, что мы не смогли толком найти общий язык, милорд. Но я благодарен Вам за всё. Брюнет поднялся вслед за гибридом: — Я…я хотел сказать о отце, о своем, Никлаус. Он стремится задержать Вас в графстве, причины мне не известны, но точно знаю, что ничем хорошим это не обернется. Поэтому вынужден немного настоять та отъезде именно сегодня. Не хочу, чтоб после зрелища на площади, пострадала моя сестра от связи с Вами. — Желаю Вам удачи, — наконец добавил Клаус, подходя ближе. — Вы будете хорошим правителем. Они обменялись коротким кивком и гибрид оставил комнату, предоставив Луке тишину для размышлений.

***

Сумерки окутали графство, сгущая холодные тени. У ворот собрались все: Майклсоны верхом на своих лошадях, каждый готов к предстоящему пути. Ребекка, уже сидя в седле, наклонилась к Луке, который стоял рядом. — Не скучайте, милорд, свидимся, Вы ведь обещали мне экскурсию, — сказала она, улыбнувшись, но в её глазах сквозила лёгкая грусть. Лука улыбнулся в ответ, не позволяя себе показать, насколько тревожат его мысли: — Старайтесь не ввязываться в неприятности, — бросил он тихо. — И берегите себя. Финн, находившийся чуть дальше, резко хохотнул: — Это же Майклсоны, милорд. Проблемы сами находят нас. Клаус, оставаясь немного в стороне, всё это время молча наблюдал за Селеной. Она стояла, закутавшись в плащ, стараясь не выдать свои эмоции, но её взгляд неизменно возвращался к гибриду. Не выдержав, он соскользнул с седла и подошёл к ней. Его шаги были тихими, но весомыми, словно каждое движение несло в себе силу и значимость. Ночная прохлада проникала под накидку, заставляя Селену слегка дрожать. Но не холод был причиной её внутренней дрожи. Всё, что она так долго держала под контролем, прорвалось наружу: страх, боль, привязанность, которую она не могла отрицать. Клаус, стоявший напротив неё, был как всегда спокоен снаружи, но его взгляд выдавал другое — смесь тревоги и нежности. — Не передумали? Девушка опустила голову, чтобы скрыть слёзы, которые предательски начали стекать по щекам. — Я не оставлю Луку с ним… — её голос дрожал, как тонкая струна. — Но и вас оставлять не желаю. Клаус напрягся, его сердце замерло на мгновение. Он сделал шаг ближе, так, чтобы между ними осталось лишь мгновение дыхания. — Я обещаю. — Его слова прозвучали твёрдо, как обет, данный на кровь. — Я вернусь один через двадцать дней. На Ваш день рождения. Только найду новое убежище для семьи. Ладно? Я обещаю. Он поднял руку, медленно, словно боялся напугать её и осторожно смахнул слезу с её щеки. Селена, не раздумывая больше ни секунды, шагнула вперёд, сокращая расстояние между ними. Она уткнулась лицом в его грудь, чувствуя, как тепло его тела проникает сквозь ткань её плаща. Клаус замер, почувствовав, как её хрупкое тело дрожит от слез в его объятиях. Он осторожно обвил её руками, сначала неуверенно, а затем крепче, словно хотел защитить от всех бед этого мира. — Вы сильнее, чем думаете, — прошептал он, опуская подбородок на её макушку. — Я знаю это. Селена подняла голову, их взгляды встретились. Клаус наклонился ближе, его лоб коснулся её, а дыхание стало горячим, как пламя, согревающее в мороз. — Обещайте, что будете осторожны, — прошептала она. — Обещаю, — ответил он, его голос прозвучал тихо, но твёрдо. На мгновение время замерло. Селена могла слышать, как бьётся его сердце — медленно, размеренно, в унисон с её собственным. Она медленно подняла руку и дрожащими пальцами, коснулась его лица. Этот жест был одновременно робким и решительным. Клаус замер, не отрывая взгляда от её глаз, и почувствовал как в груди разгорается что-то необъяснимое — нечто большее, чем он мог себе позволить. — И за что же моё сердце отозвалось лишь на древнего гибрида? — спросила она, её голос был полон чувства, от которого его сердце непроизвольно сжалось. — Всё сердце, душа и тело. Её слова прозвучали словно гром посреди ночи — гром, которого он не ожидал, но который пронизывал до самой глубины души. Он смотрел в её глаза, полные любви и решимости и ощущал, как в нём рушатся последние стены. — Селена… — прошептал он, голос его был полон эмоций, которые он так старательно скрывал. Не дожидаясь ответа, она поднялась на цыпочки и доверившись своим чувствам, осторожно коснулась его губ. Этот поцелуй был нежным, как прикосновение весеннего ветра, но в нём ощущалась вся её душа, её страхи, её любовь. Клаус замер лишь на мгновение, но затем ответил на её поцелуй, позволяя себе ту слабость, которую так долго отрицал. Его руки скользнули на её талию, притягивая ближе, будто он боялся, что этот миг может ускользнуть. Со стороны Лука наблюдал за ними. В его глазах мелькнуло удивление, но вместо ревности или тревоги он почувствовал неожиданное тепло. Он не мог не признать, что, возможно, это первый раз, когда он видел свою сестру по-настоящему счастливой. Селена, которая всегда держала свои чувства под замком, наконец нашла смелость отпустить себя. Когда поцелуй закончился, Клаус бережно отстранился, но его взгляд оставался прикованным к её лицу. — Я вернусь, — сказал он, его голос звучал твёрдо и уверенно. — Двадцать дней, драгоценная госпожа, двадцать ночей. Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова, лишь сжимая его руки, будто боялась отпустить. — Ник, пора, — голос Ребекки вырвал их из этого мгновения. Клаус бросил последний взгляд на Селену, затем резко развернулся и направился к своему коню. Майклсоны, не теряя времени, вскочили на своих лошадей. Лука подошёл к сестре и положил руку ей на плечо, поддерживая её в этот тяжёлый момент. — Берегите себя, — тихо прошептала ведьма, стараясь скрыть дрожь в голосе. Кони топали по каменистой дороге и вскоре фигуры Майклсонов скрылись за воротами. Оставшись вдвоём, Селена вновь не сдерживала слёз. Она бросилась в объятия брата, прижимаясь к нему, как в детстве, когда ей было страшно. — Всё будет хорошо, — сказал Лука, нежно гладя её по волосам. — Эти двадцать дней пролетят, как миг. Я не дам тебе заскучать, обещаю. Она только кивнула, всхлипывая. — И знаешь что? — Лука немного отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я обещаю дать Никлаусу шанс. Возможно, он всё-таки не так плох, как я думал. Селена подняла на него удивлённый взгляд, а затем слабо улыбнулась. — Спасибо, Лука. — Всё ради тебя, Лунария, — тихо произнёс он, снова притягивая её к себе, и глядя на ночное небо, сам верил, что всё ещё впереди.