Шёпот смерти

Селена переступила порог поместья и шум праздника тут же накрыл её словно волна. Стук бокалов, смех гостей, обрывки мелодий разливались по всему дому, заставляя реальность вновь напомнить о себе. Она на мгновение замерла, вглядываясь в яркий свет залов, но вместо того чтобы направиться туда, тихо повернулась к двери. Накидка Клауса всё ещё лежала на её плечах, теплая и слегка тяжёлая, пропитанная его запахом. Она осторожно сбросила её, чувствуя, как вместе с ней уходит остаток спокойствия. А где же сам гибрид? Селена оглянулась и убедившись, что никто не видит, спрятала накидку за дверью, в тени массивного гардероба, словно стараясь сохранить что-то своё, личное, спрятанное от всего этого шума. Её тянуло обратно, туда, где снег и тишина, где был гибрид. Сердце тревожно забилось, но Селена быстро прогнала эту мысль. «Нельзя», — твердила она себе. Сделав глубокий вдох, девушка поправила платье и направилась к залу, где её уже наверняка хватились. Веллингтон лишь сделала шаг в сторону зала, как к ней тут же подошли двое — Джулиан и Лука. Лица обоих отражали совершенно разные эмоции: первый выглядел обиженным, второй же смотрел на сестру испытующе, будто пытаясь разгадать её мысли. — Где ты пропадала? — озадаченно бросил Джулиан, оглядывая её с ног до головы. — Все искали тебя. — Дышала свежим воздухом, — спокойно ответила Селена, не желая вдаваться в подробности. — Ты в порядке? — Лука чуть склонил голову набок, его взгляд был внимательным и каким-то чересчур острым. — Да, конечно, — отмахнулась она, ловко скрывая остатки эмоций. — Что тут происходит? — Всё то же, — отозвался Джулиан, махнув рукой в сторону зала, где громко звучала музыка и кто-то из гостей с усердием танцевал. — Только без тебя, сестра, было скучно. — Я едва ли могу поверить, что моя персона настолько важна, — с лёгкой ироничной улыбкой произнесла Селена, обводя обоих братьев взглядом. — Отец искал меня? — Нет, все в порядке, — ответил Лука, но задержался на ней взглядом чуть дольше. — Ты выглядишь взволнованно. — Брось, я просто поговорила с Эйлин. Ты же знаешь как давно я её ждала. Брюнет кивнул, не стал расспрашивать дальше, хоть и знал, что сестра врет. Комергерша была тут все это время, в поле его зрения. — Что ж, пойду к своей суженной, повеселитесь. — Учтиво поклонился Джулиан и оставил близнецов одних. Лука обвел зал взглядом. — Почему ты обманываешь меня, Сел? Я видел Эйлин весь вечер. Что происходит? Ты была с Колом? — устало спросил юноша, не глядя на сестру, а все ещё рассматривая гостей. Селена чуть выше натянула корсет, пряча украшение под ним. Они никогда не врали друг другу, но тем не менее за этот вечер у каждого появился секрет. Не хотела говорить, потому что знала что станет злиться. Клаус не нравился Луке, это было очевидно. — Я была в саду. Хотела побыть одна. Вот и всё. — Тебя снова трогал отец? — спросил он, уже глядя на ведьму. Голубые глаза обеспокоено заблуждали по её телу, моля богов, чтобы не найти на бледной коже синяки или царапины. — Нет. Я не говорила с ним сегодня. Ему кажись не до нас. Лука нахмурился, но не стал спорить. Его острый взгляд всё ещё блуждал по её лицу, выискивая малейшие следы лжи. Он знал сестру слишком хорошо, чтобы не почувствовать её напряжение, но видимо решил не давить на неё. Кажется она была в порядке, а это было главным для него. — Хорошо, если так, — наконец произнёс он, опустив взгляд. — Но ты бы ведь сказала мне если бы что-то случилось? — Конечно! Лука, я в порядке, — мягко ответила Селена, касаясь его руки. — Не переживай так. Он кивнул, но в его глазах всё ещё читалась тень беспокойства. — Чем ты занимался весь вечер? — улыбнувшись попыталась сменить тему брюнетка. — Ничем особенным, — коротко ответил он, опуская руку в карман. — Поел, выпил вина, немного поиграл с Итаном в его покоях, затем уложил спать. Брат сегодня слишком активен. — Даже не танцевал? — с лёгким упрёком спросила она, прищурив глаза. — Зачем мне танцевать? — Лука посмотрел на неё с лёгкой усмешкой. — Ты же знаешь, я не из тех, кто любит привлекать внимание. Селена сделала шаг ближе, сложив руки на груди. — Ты же знаешь, что танцы — это не просто развлечение, — сказала она, качая головой. — Это способ показать себя. — И кому мне показывать себя? — Лука поднял брови, насмешливо взглянув на неё. Она улыбнулась и схватив его за руку потянула в центр зала. — Мне, например, — заявила она с ноткой упрямства. — Сел, это же смешно, — пробормотал он, но не стал сопротивляться. — Смешно или нет, но ты будешь танцевать. Они остановились в центре зала и Лука с неохотой положил одну руку ей на талию, а вторую взял в свою. — Я буду вести. — Сказала девушка и брюнет мягко улыбнулся. Спорить ведь было бесполезно. Клаус неспешно возвращался с сада, хруст снега под сапогами почти заглушал его собственные мысли. Он поднимал взгляд к звёздам, но их холодный свет не приносил привычного успокоения. В голове пульсировал один-единственный вопрос: «Когда она успела так запасть в душу?» Его пальцы бессознательно сжались, словно стремились удержать что-то, чего уже не было рядом, а быть может кого-то. Клаус поморщился, словно от боли. Он не знал, что делать с этой внутренней трещиной. Ведь никогда прежде не позволял кому-либо даже приблизиться настолько. Главное голову было не потерять. Однако стоило ему закрыть глаза, как снова видел её — взгляд полон любопытства, холодные губы, которые просили о поцелуе, а затем мягко касались его. Клаус силой провёл рукой по лицу, будто пытаясь стереть её образ, но запах крови внезапно заставил его замереть. Мгновение — и его инстинкты захватили контроль. Он вскинул голову, словно хищник, чующий добычу. Запах был свежий, густой, с горьковатым оттенком страха. Источник находился недалеко. Его шаги стали бесшумными, движения — стремительными. Майклсон привык быть в таких ситуациях хозяином положения. Его острое зрение различило тёмную фигуру, склонившуюся над жертвой. Эйлин. Её белые волосы спадали на плечи, создавая контраст с кровавым пятном на губах. Клыки всё ещё были обнажены, а её глаза — темные, как сама ночь, — отражали голод, который ещё не успел угаснуть. Она была поглощена своей добычей, молодым мужчиной, лицо которого уже теряло краски. Её тонкие пальцы крепко удерживали его за воротник, прижимая ближе. — Эйлин, — его голос, глубокий и уверенный, разорвал ночную тишину. Она вздрогнула, глаза метнулись в сторону, и на мгновение в них мелькнуло что-то человеческое — страх, осознание. — Клаус… — прошептала она. — Ты слишком увлеклась, — он шагнул ближе и его силуэт навис над ней, словно сама тьма. Комергерша попыталась отстраниться, но руки всё ещё судорожно держались за жертву. Её губы раскрылись, как будто она хотела что-то сказать, но он остановил её жестом. — Отпусти. Сейчас же. Его глаза вспыхнули, голос прозвучал твёрдо, как приказ. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы подчиниться, но, отпустив мужчину отступила на шаг, будто сама испугалась того, что натворила. — Он… он не пострадает, — попыталась оправдаться она, но её голос дрожал. Клаус наклонился к жертве, проверяя, что мужчина ещё жив. Его спокойные движения резко контрастировали с напряжённой фигурой Эйлин, которая нервно прикусывала губу, стирая с неё остатки крови. — Ты утратила контроль. Говорил же, что ещё не готова — холодно сказал он, вставая. Её лицо исказила слабая тень стыда. Она сцепила пальцы, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Я пыталась… — Пытаться мало, — рявкнул он, обернувшись к девушке. — Что если бы ты убила его? — Клаус раздражённо сжал челюсти, но быстро вернул себе привычное самообладание. Вампир опустился на одно колено рядом с мужчиной, который едва дышал и быстрым движением прикусил собственное запястье. Кровь темной алой струйкой потекла вниз, прежде чем он поднёс её к губам своей жертвы. — Граф знает, кто моя семья, — пробормотал Ник, едва слышно. — Этот парень, судя по всему, один из сливок общества. Если бы ты его прикончила, всё повесили бы на кого-то из нас. — Мне жаль, — прошептала Эйлин, её голос звучал тихо, но в нём было что-то искреннее. Гибрид метнул в её сторону взгляд, полный скрытой угрозы и продолжил: — Мне-то плевать, но тогда пришлось бы уходить из города. Нам не нужны слухи, Эйлин. Ни я, ни ты не можем себе этого позволить. В этот момент мужчина, до того времени недвижимый, вдруг резко дёрнулся и открыл глаза. Его дыхание было рваным, а взгляд диким. Он посмотрел на них обоих — на Эйлин, с алыми губами и распущенными волосами, и на первородного, чьё лицо всё ещё выражало хищное спокойствие. — Кто вы такие? Ты… что ты со мной сделала? — судорожно выпалил он, силясь оттолкнуться от земли. Клаус выпрямился над ним как статуя и лениво произнёс: — Заткнись. Забудь, что только что произошло. Его глаза вспыхнули, голос стал мягким и вкрадчивым, как шелест ядовитой змеи: — Ты выпил лишнего. Вернись в дом. Повеселись. Потанцуй. Наслаждайся этим вечером. Мужчина на миг замер, его взгляд потух, а затем он медленно поднялся, шатаясь. Послушно развернувшись, он направился к поместью, не оглядываясь. Эйлин стояла в нескольких шагах, её руки сжаты в кулаки. — Больше этого не повторится. — Уж надеюсь, дорогуша. Я надеюсь ты хотя бы станешь полезной? — Он пристально уставился на вампиршу, прищурив глаза. Эйлин, пытаясь сохранить остатки достоинства, подняла подбородок. Её взгляд, хоть и с трудом, встретился с его. — Ну вообще, я кое-что узнала. — Правда? — Клаус склонил голову набок, его глаза вспыхнули лёгким интересом. — Что ж, развлеки меня. Он сделал шаг ближе и Эйлин почувствовала, как воздух между ними становится густым и тяжёлым, почти осязаемым. Она знала, что любая её ошибка сейчас будет стоить дорого. — Граф отправлял письма своей сестре. Леди Диане. Я внушила его помощнику сначала отдать их мне. Он писал о каких-то записях семьи Майклсон, что вот-вот получит их любым путем и все станет как прежде. — Записи? — Клаус вскинул бровь. — Но у меня нет никаких записей. — Это всё, что я смогла прочитать. Я не очень то сильна в чтении. — Вскинула плечами девушка. — Ах, ещё он писал про Луку и Селену. Твердил, что после того, как они начали возиться с вами, то очень изменились. Лука словно становится опасным, хотя проверяет его руки каждый вечер и следов магии на них нет. Селена же колдовала первое время, но теперь с этим покончено. — «Поконченно»? Эйлин сглотнула: — Наказал, но насколько я знаю эту неделю он её не трогал. Клаус разозлился. Мысль о том, что граф посмел причинить боль своей дочери, вызывала в нём ярость, такую сильную, что казалось, она сжигает его изнутри. Он был не лучше его собственного отца. Майклсон отвернулся, делая шаг в сторону поместья, но Эйлин услышав, как скрипнули его зубы, не решилась сказать что-то ещё. Он ворвался в зал, где музыка и смех гостей смешивались в какой-то сюрреалистический хаос. И посреди всего этого он увидел её. Селена стояла у края зала с маленьким мальчиком на руках. Лицо было спокойно, но глаза, немного усталые, не теряли своего мягкого света. На её руках, казалось, воплощение детской невинности — мальчик с каштановыми кудрями и белоснежной кожей, чьи маленькие ручки цеплялись за её платье, будто он боялся потеряться в этом море людей. Их взгляды встретились. Селена замерла, губы чуть приоткрылись в улыбке, а щеки стали пунцовыми. Клаус неотрывно смотрел на неё и в его глазах отражалось всё: боль, гнев, вина и то, что он сам не решался назвать. Малыш вдруг начал плакать. — Итан, — мягко произнесла Селена, качнув его на руках. — Тише, всё хорошо. Она быстро обвела взглядом зал и подала знак служанке, стоявшей неподалёку. Женщина тут же подошла и Селена осторожно, с материнской нежностью, передала ей брата. — Передай его Луке. Он всегда успокаивается на его руках. Пусть снова уложит спать. Служанка молча кивнула и отошла. Селена, ни теряя ни минуты, подошла к Клаусу. Она поправила платье, будто пытаясь скрыть своё смущение и сделала шаг навстречу. — Вы только с сада? Столько время прошло, я ведь второй шла. Селена позволила Клаусу отвести себя в угол зала, где шум праздника звучал приглушённо, словно далёкое эхо. Её пальцы чуть дрогнули в его руке, но она старалась выглядеть спокойно, хотя внутри всё бурлило. Он остановился у стола, уставившись на неё с такой настойчивостью, что казалось видел её насквозь. — Что делает с Вами отец? — повторил он, его голос был одновременно мягким и наполненным холодной решимостью. Селена попыталась улыбнуться, но её улыбка вышла напряжённой. — Что? О чём вы говорите? — Она бросила короткий взгляд через плечо, туда, где гости кружились в танце. Её плечи чуть поникли, но она быстро выпрямилась, пытаясь сохранить видимость уверенности. — Ничего плохого. Что с вами? Причем здесь вообще мой отец? Клаус не улыбнулся. Его челюсть напряглась, а взгляд стал ещё более пристальным. — Я хочу знать, что он с Вами делает, — повторил он уже тише. Селена замерла, её пальцы непроизвольно сжали край платья. — Ничего, — отрезала она, отводя взгляд. — Клаус, Вы ошибаетесь. Всё в порядке. Гибрид нахмурился, его взгляд обжигал. Он сделал шаг ближе: — Не лгите мне. Я думал, что мы доверяем друг другу. Её сердце сжалось, но она упорно избегала его взгляда, боясь, что он действительно увидит всё, что скрывалось в её душе. — Это не Ваше дело, — сказала она тихо, но твёрдо. Клаус нахмурился ещё сильнее. — Я убью его. — Что? Нет! — Селена схватила его за руку, пряча те за высоким столом, чтобы их никто не увидел. — Никлаус, прошу не здесь. Вы привлекаете много внимания. — Да черт с этим вниманием, Селена. Чего Вы боитесь? Что он узнает? Что сделает? Её глаза намокли: — Прошу, Вас, не кричите. Все не так просто. Я…мы можем поговорить наедине? — она метнулась взглядом к стражам, что стояли у входа. Ей не уйти отсюда с мужчиной. — Тогда пригласите меня на танец. — Что? — Просто пригласите. Я расскажу все там. — Танец? — переспросил он, его голос звучал почти насмешливо. — Вы серьёзно? Селена кивнула, её глаза блестели от сдерживаемых слёз. — Пожалуйста, — прошептала она, цепляясь за его взгляд, словно это был её единственный шанс. — Просто сделайте это. Он перевёл взгляд на стражников у входа, потом снова посмотрел на неё. Тонкий изгиб её бровей, нервно прикушенная губа — всё это говорило, что она действительно в отчаянии. Клаус шумно выдохнул и отодвинув от себя гнев, сделал шаг вперёд. — Что ж, если Вы так настаиваете… — он протянул руку, чуть наклонив голову, его голос обрел привычную насмешливую мягкость, которую он использовал, чтобы скрыть свою ярость. — Миледи Селена Веллингтон, окажете мне честь? Её рука дрогнула, когда она вложила её в его ладонь. — Конечно, — ответила она чуть громче, чтобы их могли услышать окружающие. Клаус повёл её к середине зала, где другие пары уже кружились в танце. Музыка мягко лилась, задавая ритм, а яркие огни свечей освещали их лица. Он положил одну руку ей на талию, а другую оставил в её ладони. Они сделали первые плавные шаги, слившись с музыкой, но напряжение между ними оставалось. — Теперь говорите, — пробормотал Клаус, наклоняясь ближе к её уху, чтобы никто не услышал их разговор. — Пожалуйста, не делайте ничего опрометчивого, — начала она, глядя ему прямо в глаза, её голос был тихим, но настойчивым. — Я знаю, отец жесток. Но если Вы нападёте на него сейчас, всё только усложнится. Я ведь из клана близнецов, помните? Умрет глава клана, коем отец и является, умрут все остальные члены клана. Мои братья, сестры… Он стиснул её руку чуть крепче, но не ответил, продолжая плавно вести её в танце. — Никлаус, прошу, — её голос дрогнул. — Он ведь не так плох… — «Не так плох?» Селена, я говорил с Эйлин. Она сказала, что отец вас наказывает с братом. Это «не плох»? — Многие родителя наказывают своих детей, Никлаус. Это… нормально. Да, он часто перегибает, но и его понять можно. Сначала мы с братом отняли его жену, опозорили его перед всем кланом своими способностями колдовать, а потом ещё и… — она запугалась и посмотрела на свою вложенную руку в ладонь гибрида, где переливалось жемчужное ожерелье. — Ещё что? — нетерпеливо спросил гибрид, но кажется когда Селена была так рядом, гнев сам по себе немного отступал. — Я это все заслужила, Никлаус, кое-что сделала, три года назад. Это был наш шестнадцатый день рождения… 1 марта 1485 год. 3 года назад. Эйлин затягивала корсет цвета спелой вишни на теле Селены. Ее руки, натруженные, но ловкие, двигались уверенно, пропуская шелковый шнурок сквозь крепкие петли. Каждый новый узел делал талию все тоньше, а осанку — более величественной. — Не туго, госпожа? — раздался тихий голос Эйлин. Селена бросила беглый взгляд на зеркало. Волна темных кудрей мягко спадала на плечи, подчёркивая высокий вырез корсета, который делал её грудь упругой и приподнятой. — Нет, всё в порядке. Как раз идеально. Закончив со шнуровкой, Эйлин взялась за волосы, вплетая в локоны ярко-алые украшения, будто язычки огня среди темной ночи. Затем она осторожно вынула из шкатулки тонкую диадему с рубинами, сияющими как капли закатного солнца. Селена чуть наклонила голову, позволяя закрепить украшение и замерла, наблюдая за старательными движениями своей комергерши. Эйлин сделала шаг назад и сложила руки на груди, словно художник, довольный своим шедевром. — Вы восхитительны, госпожа. Настоящее украшение Севера! Селена коснулась губ лёгкой улыбкой, благодарно кивая. — Эйлин, не нужно столько комплиментов. — Но разве не в Ваш день рождения, госпожа, я могу позволить себе подобное? Ответ девушки прозвучал искренне, почти умоляюще. Но Веллингтон, вздохнув, отвернулась к окну. Её взгляд упал на залитую светом улицу. Солнце неумолимо разгоняло последние снежные островки, открывая обнажившуюся землю. В графстве с самого утра ликовали: звенели колокола, слышались крики радости и детский смех. Первый день весны, совпавший с их днём рождения, всегда был событием, которое не проходило незамеченным. Но праздник обходил стороной их дом. Граф снова заперся в своих покоях, отдавая предпочтение обществу дам сомнительной репутации и горькому вину, нежели своим детям. Селена видела это из года в год, но каждый раз где-то глубоко в сердце теплилась наивная надежда, что однажды всё изменится. Эйлин, заметив печаль в глазах своей госпожи, склонила голову ещё ниже, её лицо покрылось лёгким румянцем. — Милорд Лука, должно быть, уже ждёт вас, госпожа. Желаете, чтобы я предупредила его, что Вы не хотите никого видеть? — Нет, Эйлин, не стоит, — Селена качнула головой. — Я всегда рада брату. Служанка поклонилась и тихо удалилась, оставив именинницу в одиночестве. Оставшись одна, девушка сняла со стола бархатный свёрток и развернула его. Внутри блеснул небольшой золотой клинок, украшенный тонкими узорами. На его лезвии аккуратной вязью были выгравированы их инициалы «Л+С» и созвездие Близнецов. Подарок для брата был выбран с любовью и Селена надеялась, что Лука оценит её старания. Она нашла его в саду, где юноша сосредоточенно метал ножи в мишень на стволе дерева. Молодое растение, несмотря на раннюю весну, уже покрывалось едва заметными зелёными почками. Сад, их общее детище, был полон жизни, вопреки царящей за его оградой зимней строгости. Семена, купленные Лукой у пиратов на пристани, привезенные с самых дальних уголков мира, со временем становились настоящим произведением искусства. Кусты жасмина, источающие медовый аромат, взбирались по старым каменным стенам, их нежные белые цветы, казалось светились в лунном свете. В центре раскинулось дерево с крошечными пурпурными плодами — джамбоза, привезённое из дальних восточных земель. Его ветви тянулись к небу, словно стремились коснуться солнца. Вдоль аллей росли розовые кусты, однако это были не простые розы — лепестки переливались оттенками от нежно-сиреневого до насыщенного золотого, словно были расписаны руками искусного художника. Каждый вечер сад наполнялся их тонким благоуханием. У самого края сада росли стройные кипарисы, их величественная тишина нарушалась лишь пением птиц, находивших убежище в густых кронах. Рядом, на солнечных клумбах, сияли цветы, привезённые из Индии, — ярко-оранжевые календулы, будто заключившие в своих лепестках отблески заката. На небольшой поляне, окружённой невысоким плетнём из лозы, пестрели ирисы, что Кристофер, наставник Луки, когда-то нашёл на берегах реки в южных землях и сразу же подарил их близнецам. Их лепестки, с глубокими фиолетовыми и золотистыми прожилками, казались таинственными посланниками из мира грёз. Каждое утро брат и сестра приходили в этот сад, чтобы прикоснуться к этому живому великолепию. Они с любовью ухаживали за алыми гвоздиками, которые благоухали терпкими пряными нотами. Их руки знали каждый стебель, каждую веточку и под нежными прикосновениями даже самые капризные растения оживали, расцветая в неожиданных красках. Сад не был просто коллекцией диковин, он дышал историей — каждый листок, каждый цветок рассказывал о далёких берегах, где они были найдены и о руках что создали этот маленький рай среди жестокого Севера. Селена подошла ближе, случайно задев ветку бугенвиллеи. Лёгкий дождь из фиолетовых листьев накрыл её лицо, и она чихнула от их пряного запаха. — Селена! — обернулся Лука. Его лицо озарилось радостью и он мгновенно отбросил ножи в сторону, спешно подойдя к сестре. Он заключил её в крепкие объятия. От его рубашки пахло ранними цветами — тонким, хрупким ароматом весеннего луга, где пробивались первые крокусы и свежестью леса после дождя, с едва заметной горчинкой сырой коры. Но этот нежный запах не мог скрыть иной, более резкий — металлический привкус стали, исходивший от его оружия. Слабый оттенок пороха, впитавшийся в ткань, напоминал, что, несмотря на его юный возраст, перед ней был закалённый боец. Смешиваясь с этим, от него исходили более утончённые ароматы — лёгкий шлейф драгоценных благовоний, редких смол и терпких пряностей, оставляя ощущение богатства и статуса, а тепло его рук было тем самым ощущением, которое всегда приносило спокойствие. — Ты вовремя. Я как раз думал о тебе, — сказал юноша, чуть отстраняясь. Селена заметила, что он что-то прятал за спиной. Её любопытство разгорелось мгновенно, но она решила не выдавать себя. — Сначала ты. — Она протянула свёрток и улыбнулась. — С днём рождения. Люблю тебя. Лука с нетерпением развернул подарок. Его глаза расширились, когда он увидел клинок. Лезвие переливалось на солнце, а тонкие узоры и гравировка вызвали искренний восторг. — Ты сама это сделала? — спросил он, не скрывая радости. Селена лишь улыбнулась, довольная его реакцией. Маг лишь продолжал рассматривать подарок, а его счастливая улыбка была для неё лучшей наградой. Близнец поднял её руку к губам и коснувшись перчатки, оставил на ней поцелуй, от которого даже сквозь плотную ткань ощущалось тепло. — Твои руки и впрямь волшебные, Лунария, — сказал он с мягкой, искренней улыбкой. Лунария — считай стало вторым именем Селены, что дал сам брат. Лука часто называл сестру в честь загадочного цветка с серебристыми лепестками, который в народе называли «лунным светом». Его лепестки олицетворяют нежность, тайну и внутренний свет, который освещает тьму. Всё, что и ассоциациировалось всегда с девушкой. Парень мягко опустил её ладонь, протянул небольшой свёрток из тонкой ткани: — Закрой глаза, — попросил он, в глазах мелькнула детская задорность. — Это лишь половина моего подарка. Откроешь, когда скажу. Селена послушно зажмурилась, её нетерпение росло с каждой секундой. Она чувствовала пальцами текстуру ткани под которой скрывалось что-то округлое, будто мелкие шарики, соединённые между собой. Интрига дразнила её, но она старалась удерживать улыбку и не задавать вопросов. Вдруг послышался глухой стук по земле, затем мягкое шуршание листвы под ногами. Лука задержал дыхание, а потом радостно произнёс: — Открывай. Селена распахнула глаза и замерла от восторга. Перед ней стоял её брат, держа в руках золотую уздечку, которая была надета на маленькой белоснежной голове жеребёнка. Лошадка выглядела почти нереально: идеально белый окрас, чёрные глаза, глубокие, как беззвёздная ночь и красные цветы, аккуратно вплетённые в гриву. — Лука… — голос Селены задрожал от удивления и радости. Она медленно присела перед жеребёнком, нежно коснувшись его мягких копыт, которые напоминали снежные сапожки. — Настоящий Шайр, — гордо произнёс брат, его лицо светилось от удовольствия. — Пришлось заказывать на Востоке. Красавица только что прибыла и я боялся, что сюрприз не удастся. Селена, не сдерживая эмоций, вскочила на ноги и бросилась ему на шею, осыпая его щёки поцелуями. — Ты знаешь, как я мечтала о такой лошади! — её голос дрожал от счастья. — Спасибо тебе, Лука. Спасибо! Спасибо! Спасибо! — Я назвал её Жемчужина, — продолжил он, слегка смутившись. — Хотя ты можешь придумать ей имя, которое тебе ближе. Селена бросила взгляд на свёрток в своих руках и развернула его. На ладони блеснуло ожерелье из идеально ровных жемчужин, сияющее мягким перламутровым светом, словно шерстка нового питомца. — Теперь понятно, почему ты был таким скрытным после своего последнего плавания, — заметила она с улыбкой. — Это прекрасно. Жемчужина — ей подходит это имя. Слова благодарности повисли в воздухе и вдруг Селена заметила, как солнечный свет, играющий на лице брата, сменился чередой быстрых теней. Стая птиц взмыла вверх, хлопая крыльями, как будто их вспугнули. Лука напрягся, его взгляд устремился к зелёной арке, ведущей к выходу из сада. — Ты слышала? — прошептал он, не оборачиваясь. — Нет… — Селена нахмурилась, пытаясь уловить что-то среди тишины. Лишь спустя мгновение до её слуха донёсся дикий, хриплый крик, звучащий где-то впереди. Этот звук обжигал её сознание своей пугающей знакомостью. Лука выхватил меч, его пальцы крепко сжали рукоять, а другой рукой он ухватил сестру за запястье. — Оставайся позади. Селена кивнула, быстро закрепила уздечку жеребёнка на ветке ближайшего дерева. — Жемчужинка, постой здесь. Мы скоро вернёмся. Пальцы её переплелись с ладонью брата, когда они начали осторожно продвигаться к арке. С каждым шагом крик становился громче, будто ломал пространство. В конце зелёного коридора появилась фигура. Это был мужчина, с трудом стоявший на ногах. Его рука сжала горло, как будто он пытался удержать рану, а одежда была перепачкана грязью и кровью. — Лука… — донёсся слабый, но отчётливый голос. Селена почувствовала, как брат разжал её руку и бросился к «незнакомцу». Она последовала за ним, держа подол платья, чтобы не упасть. Мужчина упал на колени прямо перед Лукой, его дыхание было рваным, а в глазах застыло отчаяние. Когда Селена подошла ближе, она увидела, что Лука, склонился над Клиффордом, их старшим братом. Его глаза, обычно ясные и холодные, как поверхность зимнего озера, теперь были полузакрыты и наполнены тьмой боли. Крепкие плечи, всегда источающие уверенность, дрожали под натиском слабости. Ткань дорогого камзола была пропитана кровью, от чего тёмно-синий цвет стал почти чёрным. Тяжёлый серебряный медальон на его шее — символ их рода — поблёскивал в свете, а его руки, мощные и покрытые мелкими шрамами от былых битв, лежали на земле безвольно. На его животе зияла рваная рана, из которой хлестала кровь. Лука прижимал к ней руку, но кровь не останавливалась, окрашивая его кожу в темно-алый цвет. Клиффорд тяжело дышал, его взгляд метался между лицами брата и сестры. — Чудовище… — прохрипел он, подняв дрожащую руку в сторону леса, чьи мрачные силуэты прятались за высокой изгородью сада. — Но это не зверь… Похож на волка… Он закашлялся, из уголка его рта вытекла струйка крови. Селена опустилась на колени рядом с ним, слезы застилали глаза. — Не говори больше, Клифф. Отдохни, — произнесла она дрожащим голосом, пытаясь удержать его руку. — Не трать силы. — Селена, зови на помощь, — резко сказал Лука, разрывая край своей рубашки, чтобы перевязать рану. — Но… Я не успею, — прошептала она, озираясь. Охрана была далеко, праздник освободил слуг от службы, и она боялась уйти, оставив их одних. Что если это чудовище вновь нападет? Клиффорд медленно закрыл глаза, его дыхание стало совсем слабым. — Нет! Клифф, нет! — Лука встряхнул его, но ответом был лишь глухой стон. Селена сжала руки в кулаки. Отчаяние охватило её. Она знала, что помочь брату может лишь чудо. Или магия… — Мы можем спасти его, Лука, — тихо сказала она, переведя взгляд на близнеца. — Не можем, — холодно ответил он. — У нас нет сил. — Но мы можем их объединить, — вдруг осенило её. Лука нахмурился, внимательно посмотрел на сестру, но не успел ответить. — Селена, это запрещено. Ты же знаешь… — Я знаю, но у нас нет выбора! Если мы ничего не сделаем, он умрёт прямо сейчас. Он колебался. Секунда казалась вечностью, пока он не протянул руку. — Если что-то пойдёт не так, остановись. Селена сняла перчатки, обнажая ладони. Лука последовал её примеру. Она сжала его руку, другой рукой удерживая пальцы Клиффорда. Закрыв глаза, сосредоточилась, пытаясь почувствовать магию внутри себя. Поначалу ничего не происходило, но затем её ладонь словно обожгло, тепло разлилось по телу. Сердце заколотилось сильнее, шум крови в ушах перекрыл всё вокруг. Девушка почувствовала, как сила Луки сливается с её собственной, направляясь в Клиффорда. Ощущала, как тепло сменяется жаром и испуганно распахнув глаза, отпустила руку. — Селена! — крикнул Лука, его голос был полон тревоги. Он тряс ее за плечи и она вдруг осознала, что все это время правая рука удерживала Клиффорда, а не близнеца. Она забрала его последние силы. Селена откинула руку старшего брата в сторону, а Лука продолжал трясти её, но она едва ощущала его прикосновения. Её взгляд был прикован к телу Клиффорда, который теперь выглядел полностью истощенным и лишённным жизни. Пустые глаза были устремлены в небо, а его тело несло боль и страдание, которых не могло выразить слово. Черные вены, расползшиеся по рукам и шее, выделялись на фоне бледной кожи, а сломанные кости торчали наружу, осколки рёбер пробивали легкие. Селена прикрыла рот руками, и слёзы потекли прямо на язык. — Нет! Нет! Это не я сделала. Она резко повернулась к Луке, который смотрел на тело брата, крепко сжимая волосы руками. — Сел, всё в порядке. Всё нормально, — сказал он спокойно, поворачиваясь к ней. Он прикоснулся пальцами к её подбородку и мягко поцеловал в волосы. — В порядке? Я убила Клиффа! — Ты пыталась помочь, Сел. Он бы все равно погиб, ты хотя бы сделала попытку, — ответил Лука, его голос оставался невозмутимым. Он снова поцеловал её в голову и продолжил: — Ты не чудовище. Клиффорд всегда считал нас обузой для семьи. Он не любил нас. Жаль, что он погиб, но я больше переживаю за твое состояние. Ему было не помочь! Селена сглотнула слёзы и вытерла их рукавом платья. — Ты защищала меня. Я тебя. Всё будет как прежде, Сел. Это просто ошибка. Ну же, Лунария… Он встал и внимательно осмотрел вены на руке брата. — Нам нужно избавиться от тела. Отец узнает, что это наша работа. Селена поднялась, её ноги дрожали, но она подошла к телу и взяла Клиффорда за руку. Лука крепко переплел их пальцы и она почувствовала знакомое тепло, разливающееся по её телу. Магия Клиффорда… мертвого человека. Она была такой сильной, тёмной и опасной. — Что здесь происходит? — вдруг появился их отец, держа в руках бутылку рома. Он был явно пьян и его взгляд был затуманен. Селена сглотнула подступивший ком в горле и Лука шагнул вперёд, расплетая пальцы. — Я хотел ему помочь, отец. На него напал волк… — Лука соврал, но его голос был ровным и уверенным. Отец перевел взгляд на тело Клиффорда и сделал еще один глоток из бутылки. — Лука… — прошептала Селена, но брат отмахнулся от неё. — Помолчи. Беги в комнату. Я скоро приду. Главное, успокойся, — размеренно сказал юноша, но его спокойствие не передавалось Селене ни на мгновение. Отец, казалось, вот-вот сделает что-то ужасное. С детства близняшка усвоила один урок: если ты используешь магию — отец выберет для тебя наказание, более жестокое, чем можно было бы себе представить. Она выпрямилась и встала перед взглядом отца. Он бросил бутылку, и та разбилась рядом с телом старшего сына. — Лука, — сказал отец, поднимая руку вверх и подзывая сына к себе. Брат обернулся и Селена недовольно качнула головой. Нет, это она должна заплатить. Она ведь виновата. Лука подошел к отцу и присел на одно колено, склонив голову. — Прости меня, отец. Я лишь хотел помочь. Но он бы и так не справился, посмотри на рану. Отец, не проявляя ни малейшего сожаления, властно запустил пальцы в его волосы и резко потянул их вниз, поднимая голову сына на себя. — Какое главное правило для вас с сестрой? — Не колдовать, отец. — Одно правило, Лука. Почему ты его не придерживаешься? — На Клиффа кто-то напал. Он нуждался в помощи. Если бы я не сделал этого, он бы все равно погиб, — сказал Лука с уверенностью, но его слова не достигли цели. Граф резко отпустил волосы сына и тот болезненно поморщился, проведя рукой по затылку. — Ты ведь знаешь, что ваша магия искаженная, — продолжил он, — она трансформирует чужую в темную. Ты забрал всю силу брата, уже слабую и истощенную. — Думать было некогда… — пробормотал Лука, но его слова не спасли его от наказания. Отец поднял кулак, замахнулся и с силой ударил парня по скуле. Звук удара разнесся по всему саду, а лицо брюнета моментально стало красным, из носа хлынула кровь. — Отец! — вырвалось из Селены, и она упала на колени. — Прошу! Не нужно! Этим уже ничего не исправить. — Заткнись, Селена, — прервал ее отец, его голос был холоден. — Для тебя будет отдельная беседа. Он щелкнул пальцами и искра вспыхнула между большим и указательным пальцем. Затем он снова одернул голову Луки назад и поднес горящую руку прямо к его глазам. — Посмотрим, как тебе будет без одного глаза. Селена не могла просто стоять в стороне. Её сердце колотилось в груди, разрываясь между страхом и яростью. Вскочив, она резко раскинула руки, её пальцы дрожали от напряжения, а в глазах вспыхнуло что-то дикое, необузданное. Она сосредоточилась на одной-единственной мысли — заставить отца отступить, защитить Луку. Внезапно воздух вокруг неё словно сгустился, пропитавшись невидимой энергией. Земля под ногами содрогнулась, а в ушах прозвучал низкий гул, как от далёкого грозового раската. Отец вдруг дёрнулся назад, словно невидимая сила ударила его с чудовищной мощью. Его тело подбросило в воздух и он отлетел на несколько метров, с глухим ударом врезавшись в ствол дерева. Гул стих, оставив после себя тяжёлую тишину, нарушаемую лишь её сбившимся дыханием. Селена стояла, широко распахнув глаза, её руки всё ещё были подняты, словно не веря в то, что только что произошло. В панике она подбежала к брату, проведя рукой по окровавленной щеке. — Ты в порядке? — Что ты делаешь, Селена? — спросил он, убирая её руку. Он перевернул её запястье к небу и она увидела черные вытянутые вены вдоль запястья. — Кажется, магия убивает тебя… ты слишком много колдовала. Она отпрянула, ее взгляд скользнул по своим рукам, но тут же на неё упала тень отца. — Так это была ты? Ты убийца Клиффорда? Селена снова выставила руку, но ничего не произошло. Она зажмурилась, пытаясь сосредоточиться, но это было бесполезно. Отец, зловеще улыбаясь, чуть наклонился к ней и заглянул в её заплаканные глаза. — Закончилась магия? Как жаль. — Он выпрямился, будто это было всё, что его интересовало. Селена коротко взглянула на дрожащего брата и заправила волосы за ухо. — Это была я. Лука здесь не при чем. — «Не при чем»? — повторил граф, его голос был наполнен презрением и он отошел, направляясь вперед. Лука опустил голову на траву и сложил брови в замешательстве. — Но я приму наказание за неё. Как мужчина. — Так твоя сестра даже лучше усвоит урок. — Карл сложил руки за спину и достал из-под кожаной экипировки хлыст. — Будешь считать, Селена. Пропустишь хоть одну цифру — начну заново. — Папа… — сквозь слёзы прошептала она, но отец не дал ей возможности договорить. Он резко ударил её по лицу. Боль была такой резкой, что она сразу перешла в онемение и Селена упала на землю, но вскоре снова выпрямилась, сжимая ладонь на покрасневшей щеке. — Ещё одно слово — будет не двадцать, а пятьдесят ударов. Ты меня поняла? Она проглотила слёзы и кивнула. Отец всегда проводил наказания жестоко и даже самые сильные мужчины не выдерживали больше тридцати ударов. Один лишь выжил, но и он погиб от потери крови в ту же ночь. Лука выпрямил губы в тонкую ниточку и снял с себя рубашку, отбросив её в сторону. — Я люблю тебя, Селена. Делай это с закрытыми глазами, пожалуйста, — тихо прошептал он, она безошибочно прочитала слова по губам. Его худощавая спина была обращена к отцу и он наклонился вперед. Позвонки едва ли не прорезали кожу, так сильно напряжено ожидая удара. Селена вцепилась руками в жемчужное ожерелье на шее, чувствуя, как воздух иссякает в её легких. Она должна была начать считать, иначе отец продолжит бить Луку не останавливаясь. Огромная рука отца снова поднялась в воздух и волнистый конец кнута разрезал пространство, щелкнув по белоснежной спине близнеца. Протяжённый стон. Кровавые капли падали на траву и Селена задержала дыхание. — Один. Граф с холодной улыбкой снова поднял руку и она знала, что ужасное продолжение неизбежно… Девушка наконец закончила рассказ, опустив появление отца. Не любила чтобы её жалели, к тому же не желала злить гибрида ещё сильнее. Его глаза потемнели, наполняясь смесью гнева и сочувствия, которых он сам себе никогда бы не признал. Музыка вокруг сменилась на более медленную, но напряжение между ними только росло. — Это была ошибка, Селена, — тихо сказал он, продолжая вести её в танце. — Но винить себя всю жизнь? Это не принесёт ничего, кроме боли. — Мама, Клифф… Вы не понимаете, — прошептала она, отвернувшись, но он слегка сжал её талию, заставляя посмотреть на него. — Напротив, понимаю, — его голос стал мягче, почти ласковым, но в нём звучала сила, которая не позволяла ей отвлечься. — Каждый из нас совершал ошибки. Куда страшнее, чем Вы можете себе представить. Но мы не меняем прошлого, Селена. Мы лишь выбираем, как жить с его тяжестью. Я понимаю Вас, как никто другой, поверьте, в моей жизни была схожая ситуация и я так же виню себя по сей день. Когда-то давно у меня был брат, ещё до обращения. Хенрик, — его голос дрогнул, но он быстро взял себя в руки. — Младший, самый юный из нас. Он был добрым, светлым, совершенно не похожим на меня или остальных. Я хотел показать ему мир. Хотел, чтобы он понял, что такое настоящая свобода, что значит быть частью природы, что существуют ещё и «другие» люди. Мы сбежали ночью, чтобы посмотреть на волков, вернее на обращение оборотней. — Его голос стал ниже. — Они разорвали Хенрика на куски. Я не смог его защитить. Я был там, но ничего не сделал… Селена заметила, как его челюсть напряглась, а рука, лежащая на её талии, чуть сильнее сжалась, словно он пытался подавить эмоции. На глазах ведьмы появились едва видимые слезы, она не была готова к подобным откровениям: — Мне жаль… — Каждый раз, когда я думаю о Хенрике, я вижу его лицо… вижу, как он зовёт меня, а я не могу помочь. — Никлаус… — прошептала она, но он мягко перебил её. — Вы хотите знать, что я понял? — продолжил он, глядя ей прямо в глаза. — Мы не можем изменить того, что сделали. И никакие слова, никакие оправдания не снимут этой тяжести. Но мы можем использовать её. Сделать её частью себя, стать сильнее. Селена молчала, её дыхание стало чуть более прерывистым. Она видела в его глазах то, что он так старательно скрывал от всех — глубину, силу и боль, которые делали его тем, кто он есть. Его слова эхом отозвались в её сердце, заставляя взгляд потеплеть. Она кивнула, всё ещё ощущая тепло его руки на своей талии. — Выходит все же нашли друг друга. — Усмехнулся он, стараясь разрядить обстановку и ведьма грустно улыбнулась. — Не смешно, но думаю да — мы друг друга заслужили. — Считайте появление меня в Вашей жизни платой за свою ошибку. Селена рассмеялась: — А что насчет Вас? — О, я вечный должник и список этот бесконечен. Но, в отличие от Вас, я давно перестал искать в этом прощение. Селена отвела взгляд, её рука в его ладони чуть дрогнула. — Значит, Вы всё же не верите в прощение? — Для других? Конечно, верю. А для себя… — он не договорил, вместо этого осмотрелся по сторонам, старательно выискивая как поменять тему. — Мне кажется, Ребекка уже успела потанцевать с каждым женатым мужчиной на этом балу, — заметил он с лёгкой насмешкой, махнув головой в сторону своей сестры. Ребекка кружилась в танце с очередным кавалером, её платье изящно струилось при каждом движении. Она смеялась, очаровывая своего спутника, но из толпы за ней наблюдала женщина, лицо которой потемнело от ярости. — Кажется, кто-то собирается вылить вино ей на волосы, — тихо сказала Селена, заметив эту даму с графином в руках. Клаус бросил мимолётный взгляд в сторону недовольной жены и ухмыльнулся. — Это было бы зрелищно. Но я бы не стал недооценивать Ребекку. Она знает, как выкрутиться из любой ситуации. У этой дамочки и рука не поднимается. — Вы действительно не вмешиваетесь? — В редких случаях. — Или если это не касается Вас лично, — добавила она с едва заметной улыбкой. Клаус сжал её руку чуть крепче, придавая движениям в танце больше уверенности, а в его взгляде на мгновение мелькнуло нечто тёплое. — Возможно, я вмешаюсь, если рискну потерять то, что действительно имеет значение. Например, кажется уже вмешался в любовный треугольник. Селена громко рассмеялась, так что пара рядом с ними оглянулась на этих двоих. Клаус смотрел на неё с легкой улыбкой, его глаза смягчились, едва он услышал её смех. Этот звук был таким живым, таким настоящим, что на мгновение все тяготы, висевшие над ними, будто растворились. Музыка стихла и танцующие пары остановились. Селена слегка присела в реверансе, её платье мягко разлилось по полу, отражая мерцание свечей. Её взгляд, полный смешанных эмоций, встретился с глазами Клауса, в которых всё ещё плясал отголосок их недавнего разговора в беседке. — Ещё один танец? — улыбнулась девушка и гибрид приподнял плечи. — Я ведь уже не в том возрасте, миледи. Селена приподняла уголки губ, не удержав улыбки. Она медленно развернулась, оставляя за собой лёгкий аромат жасмина и сладкой ванили, но Никлаус аккуратно взял её за запястье разворачивая к себе: — Но и не в том положении, чтобы отказывать красивым дамам. Знаете ведь, чтобы не попросили, кажись все сделаю. Ведьма восторженно кивнула и потянула гибрида вновь в толпу, где уже медленно начинался следующий танец. Лука наблюдал из тени, как и Кол. У первого на лице было полное непонимание, у второго же подобие предательства. — Поверить не могу… — отозвался Майклсон и Веллингтон покачал головой. — Я тоже. Думал хотя бы Финн ей понравится, может Элайджа, но никак не Клаус. — Протянул тот и Кол сжал кулаки. — Скоро ведь полнолуние, разорвет твою драгоценную сестру. Лука непонимающе взглянул на вампира, но напряг его смысл слов, куда больше чем то, что тот решил резко опустить формальности и перейти на «ты». — Причем здесь полнолуние? — Не знаешь? Братец ведь наполовину волк. — Он подхватил с стола бокал вина и опустошил тот одним глотком. — Становится ещё куда беспощаднее и неконтролируемым. И, кстати, он ведь уже обратил подружку вашей драгоценной семьи. Лука сжал зубы, его взгляд был прикован к вампиру. — Какую подружку? Кол кивнул в сторону дальнего угла зала. Лука проследил за его взглядом и увидел Эйлин, которая стояла в углу, скрестив руки на груди. Она наблюдала за происходящим, её лицо казалось спокойным, но взгляд выдавал — она слышала каждое слово. — Как бы и Селена следующей не стала, — добавил Кол, хищно улыбнувшись и его голос будто раскололся эхом в голове Луки. Юноша молча уставился на Эйлин, в его глазах читались беспокойство и сомнение. Майклсон неторопливо двинулся к столам напротив и Веллингтон кивнул Эйлин на выход, давая понять что хочет поговорить с девушкой. Ледяной ночной воздух мгновенно обволок вампиршу, как только она шагнула за пределы шумного зала. Морозный ветер разметал её светлые волосы, но девушка казалась спокойной, она даже хотела чтобы близнецы поскорее узнали о вампиризме. Ей нужно было с кем-то поделиться. К тому же кажись Лука впервые обратил на неё внимание. Пускай и не совсем такое, о каком она мечтала. Однако, её покой длился недолго. Лука появился, как призрак, почти бесшумно выскользнув из тени. Прежде чем Эйлин успела что-то сказать, он с молниеносной точностью оказался перед ней, прижимая к горлу холодное лезвие меча. Его глаза горели яростью и болью, каждая черта лица была напряжена до предела. — Это правда? — прошипел он, почти не сдерживаясь. — Ты вампир, Эйлин? Она замерла, её взгляд тут же опустился на сталь, от которой веяло смертельной угрозой. Конечно это её не убьет, но если маг додумался бы обезглавить… Вздохнув, девушка подняла глаза на Луку. В её взгляде не было ни страха, ни гнева — только тихая печаль. — Лука… Опустите меч, прошу, — сказала она тихо. — Ты с ними заодно? Работаешь на Клауса? Вернулась чтобы навредить Селене? — Что? Нет! Я бы никогда не причинила вред Вам и Селене. Я не хотела этого… Не хотела быть вампиром. Лука отшатнулся назад, пряча меч за пояс. Почему-то верил каждому слову, знал что не обманет. — Тебя обратил Клаус? — Да. — Зачем? — Хотел, чтобы я узнала зачем Ваш отец следит за их семьей, что ему известно. Веллингтон перевел взгляд на вампиршу и та заплакала. — Я вернулась, чтоб проследить за тем, не причинит ли он вреда Селене. Но убедилась, что Клаус другой с ней. Вряд ли он что-то сделает, тоже стремится помочь, но сам ведь только навлекает беду. Маг остановился, обдумывая слова, сжал кудрявые волосы, не понимая что делать ему дальше. С одной стороны первородные вампиры, с другой — отец. Все было как никогда плохо. — Ладно, пусть будет так. — Лука сжал ее запястье сильнее и Эйлин вздрогнула, не ожидая такого напора. Ее тело напряглось, будто от разряда молнии, а лицо исказила тень боли. Он чувствовал пульсирующую энергию, живую, горячую, как огонь, который пробивался сквозь лед. Сила вампира текла по его руке, словно густая река, растекаясь по жилам и обжигая каждую клетку. Он сосредоточился, зажимая магию в себе, как сосуд, который может выдержать только определенный объем. Ее сила, связанная с вечной жаждой и инстинктами хищника, словно сопротивлялась, как дикий зверь, пойманный в капкан. — Тише… — пробормотал он, больше себе, чем ей и усилил хватку. Эйлин с трудом сдерживала стон. Ей казалось, что с каждым ударом сердца он вытягивает часть ее сущности, заставляя ее слабеть. — Лука… хватит… — прохрипела она, но он не отпускал. Маг замер, почувствовав, как энергия вампира наконец стабилизировалась внутри него. Он разжал пальцы и сделал шаг назад, наблюдая, как Эйлин пошатнулась, схватившись за стену, чтобы не упасть. — Прости Эйлин, но я должен это сделать для всех нас. Эйлин ничего не сказала, но в ее глазах мелькнуло легкое облегчение. Она выпрямилась, стирая с лица признаки боли, и кивнула. — Думаете их так легко убить? Мой лорд, это невозможно. Клаус свернет Вам шею, едва успеете закончить предложение. Нужно быть умнее, тем более сейчас только привлечете к себе внимание. Нужно подождать. Лука смотрел на нее, с трудом сдерживая гнев и растерянность. Ее слова звучали как правда, но внутри него все протестовало против мысли о том, что кто-то из них — даже он сам — слишком слаб, чтобы что-то изменить. — Подождать? — холодно переспросил он. — Пока они нападут? Как… Как когда-то волк напал на моего брата? Эйлин осторожно выпрямилась, избегая прямого взгляда. Ее слабость была очевидна: плечи поникли, дыхание было сбивчивым, но не смотря на это она лишь кивнула. — Навлечете ведь беду не только на себя, но и на сестру. Прошу, Вас, господин.