Шёпот смерти

В отдельном крыле поместья для тренировок царила атмосфера напряжения. Внутри было тепло, но воздух все же напоминал о зимнем холоде, проникая через большие окна на потолке. Лука стоял в центре зала, его высокая фигура притягивала взгляды как магнит. Юноша был облачен в простую рубашку, которая несмотря на свою скромность, подчеркивала его широкие плечи и силуэт тренированного тела. Темные брюки облегали ноги, а кожаные перчатки руки, скрывая ладони. Он носил их подобно сестре, чтобы защитить себя и других от силы сифона. По углам зала незаметно стояли несколько молодых дам, словно пытаясь скрыться в тени массивных колонн. Их глаза следили за каждым движением сына графа, наполненные восторгом и интересом. Темные волосы, растрепанные и слегка влажные после разминки, падали на лоб, добавляя ему еще больше привлекательности. А глаза — глубокие и холодные, как само зимнее небо, — обводили зал с внимательностью хищника, всё подмечая. Его наставник по боевому мастерству Кристофер стоял неподалеку, наблюдая за Лукой со всей строгостью и внимательностью, присущей опытному воину. Крепкий мужчина, прошедший немало сражений. Он отличался статной фигурой и впечатляющей физической силой. Его плечи широкие, как у медведя, и руки с грубыми, но умелыми пальцами говорили о многолетнем мастерстве владения мечом. Ему было тридцать шесть лет, из которых он ни разу не проиграл в бою. Черты лица Кристофера были резкими, словно высеченными из камня: мощный подбородок, строгий взгляд и небольшие морщины, которые залегли на лбу и в уголках глаз, от того, что тот любил постоянно жмурится. Глаза цвета холодной стали, безошибочно следили за каждым движением Луки, оценивали технику и осанку с той серьезностью, которая редко сменялась на одобрение. Маг ловко маневрировал, каждое движение было отточенным непосильным трудом. С каждым ударом меча, юноша проявлял всю свою преданность тренировкам. — Отлично, мой лорд! — произнес Кристофер, подавая знак продолжать. — Сегодня Вы радуете меня как никогда. Кто же Вас так разозлил, что вы изуродовали столько мишеней? Лука молча отбросил меч, его грудь тяжело вздымалась после изнурительных ударов. Отец, как и всегда. Он подошёл к столу, стоявшему у края тренировочного зала и, схватив кувшин, вылил прохладную воду себе на волосы. Капли стекали по его лицу и шее, наконец охлаждая парня. — Сложно сказать кто меня не злит, Крис. — Улыбнулся он и мастер по дружески похлопал его по плечу. — Злость — это хорошо, но её тоже стоит контролировать. Почаще думайте о том, что Вас радует. Везде должна быть гармония, а добро всегда должно идти вровень с злобой. Это и есть уже успешность боя. — Кристофер на миг запнулся и растянулся в улыбке. — Тем более взгляните сколько дам собрались здесь с самого рассвета, лишь бы взглянуть на Вас. Лука перевёл взгляд на тёмные углы зала, где стараясь остаться незамеченными, стояли несколько дам в ярких платьях. Одни прятали смущённые улыбки, другие бесстрашно ловили его взгляд, пытаясь привлечь внимание молодого наследника. Но не одна за все годы так и не смогла поймать на себе хоть немного вовлеченный взгляд. — Ну же, господин, улыбнетесь им, это ведь не сложно. — Сложно. — Кратко бросил Веллингтон и прошелся рукой по мокрым волосам. — Давай закрепим рукопашный? — Хватит на сегодня. Лука расправил плечи, чтобы возразить, но затем заметил вдруг Эйлин, стоящую в углу. Блондинка встретилась с ним взглядом и в её глазах отразилось удивление и лёгкое смущение. Юноша заметил её впервые. Фрейлина же приходила сюда каждое утро, надеясь остаться незамеченной. Она наблюдала за тем, кто когда-то бесстыдно и, как казалось, навсегда украл её сердце. Лука мельком взглянул на блондинку, но его взгляд был равнодушным, почти ледяным, будто перед ним была не юная фрейлина, а всего лишь ещё одно тёмное пятно среди узорчатых гобеленов на стенах. Эйлин уловила это безразличие и её сердце болезненно сжалось, но собравшись с силами, она всё же осталась стоять в тени колонн, изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие, но её взгляд не отрывался от юноши. Маг с равнодушием отвернулся от её взгляда, погружаясь обратно в тренировку, его мысли и тело вновь сосредоточились на каждом движении, на строгих указаниях наставника и отточенности ударов. Кристофер заметил её присутствие и обернулся к Луке: — Ваши преданные поклонницы терпеливо ждут, — произнёс он с лёгкой усмешкой, иронично склонив голову в сторону Эйлин. Лука лишь вздёрнул бровь и сдержанно пожал плечами. — Пусть ждут. Кристофер хмыкнул, качая головой. — Ох, Лука, леди с таким трепетом ждут, что Вы хоть раз взглянете в их сторону, а… — Крис! — Лука резко прервал его, бросив короткий взгляд на молодую женщину в углу, — давай сконцентрируемся на тренировке. С этими словами он снова взял меч в руки, уверенно развернулся к мишени и отточенным движением занёс орудие для удара. Он не умел общаться с женщинами, спал с наложницами, но не более. Считал, что мужчина может только причинить им боль, тем более маг с силами сифона. Он был опасен, девушки же напротив его глазах всегда выглядели беспомощными, хрупкими розами. Другое дело было с тренировками. Для Луки умение обращаться с оружием было не просто искусством. Он знал, что меч, лук и клинок — его единственное наследие, единственный шанс защитить их с сестрой. В то время как другие юноши обучались для славы или удовольствия, он учился ради чего-то большего. Магия была недоступна ему, а угроза над близнецами, казалось лишь крепла с каждым днём. С самых ранних лет Лука осознавал свою роль, но истинное понимание пришло в страшный весенний вечер, ещё десять лет назад. Праздник первого дня весны, наполненный смехом, вином и праздными разговорами, перетекал в вечер. Отец, уже порядком захмелевший, всё твердил о былой славе и о покойной жене ушедшей из жизни в этот день десять лет назад. Когда в зал тихо вошла Селена, искавшая в игре в Прятки брата, он лишь недовольно скривился, как от давней раны. В этот день она не было ему дочерью, она стала напоминаем о Айрис. За его плечом гость, хищный взгляд которого блуждал по лицам, заметил девочку. Хриплый голос друга отца произнёс, словно шутя: «Как же хороша девчонка, Карл, вырастит писаной красавицей. Может стоит приударить сейчас, чтоб опередить жадных шакалов через десять лет? Что скажешь? Отдашь мне игрушку?». «Делай что хочешь, хоть убей её, мне нет до них дела», — бездумно, не глядя на дочь, бросил отец и тогда чужак поднялся с места, направляясь за девчушкой. Лука все ещё прятался в пекарне, но словно почувствовал, что с сестрой случилось что-то не ладное. Решил выйти с своего укрытия и найти ту в своих покоях. Он успел, только потому, что вслепую кинулся спасать. В той темноте, в отчаянной тишине, он увидел как над дрожащим силуэтом Селены, забравшейся в самый угол, стоял нагой старик с обвисающими складками на теле, которые хоть немного прятали ужасные мотивы на уровне пояса незнакомца. Лука и подумать не мог, что хотел сделать мужчина, но явно что-то не хорошее. Была ли у него возможность победить? Скорее нет, но остановило ли это его? Тоже нет. Мальчишка взял нож с тарелки, оставшейся от ужина и всадил со всей силы в ногу старика. Затем достал, всадил ещё раз и когда мужчина упал, гневно бросая ругательства и моля о помощи, всадил нож тому между глаз. Тот случай оставил в нём не только гнев. Он стал для него безмолвной клятвой, которую Лука дал себе — защищать сестру, быть сильнее, даже без магии. С тех пор он тренировался, каждое утро и ночь, пока его руки не покрывались мозолями. Селена была для него всем, как и он для неё и Лука был готов сражаться с каждым, кто осмелится причинить ей боль. Веллингтон глубже вонзил меч в мишень, отчего она тихо скрипнула под его натиском. В этот миг что-то нежное и едва уловимое коснулось его руки, отвлекая от сосредоточенности. Брюнет резко обернулся, готовый разразиться гневом на того, кто осмелился прервать его тренировку, но его пыл мгновенно угас, когда он встретил взгляд сестры. Селена стояла перед ним, будто хрупкая фарфоровая статуэтка, потерявшаяся в мрачных стенах тренировочного зала. Бледная кожа девушки словно отливала серебром в тусклом свете, её смоляные волосы аккуратно лежали на плечах, подчёркивая тонкие черты лица. В глазах глубоких и тревожных, застыло что-то невыразимое — смесь страха и печали. На её запястьях виднелись короткие шелковые перчатки. — Что ты тут делаешь, Сел? — спросил Лука, его голос немного смягчился, хотя в глазах всё ещё читалась настороженность. — Я… — она колебалась, кусая губу, прежде чем продолжить, — я хотела поговорить. — О чем? — Лука поднял бровь и, чуть приблизившись, осторожно коснулся плеча сестры, ощущая лёгкий трепет её напряжённых мышц. — Ты в порядке? — Да, просто… это касается той встречи с Клаусом. Но… давай не здесь, — её взгляд скользнул по залу, отмечая, как дамы с интересом наблюдали за каждым их движением, а Кристофер, заметив их беседу, лишь сдержанно улыбнулся и слегка поклонился в знак уважения. Он был одним из немногих, кто любил близнецов, не смотря на все слухи, гуляющих по графству. Каждый из них не был чужим для мужчины. — Хорошо, тогда у тебя в покоях? Мне нужно принять душ и переодеться, — согласился Лука, отложив меч. — Да, отлично, — тихо ответила Селена, её глаза на миг задержались на мече, а затем снова вернулись к брату. Пальцы мягко коснулись его руки, лежащей на плече, словно поддерживая невидимую связь, что была только между ними. Отношения этих двоих были настолько крепкими и тёплыми, что казались почти идеальными. Да так и было. Лука всегда стоял на страже её спокойствия, а Селена — его внутреннего мира, оберегая друг друга от всех внешних бурь. — Я возьму завтрак и буду ждать, — добавила она, нежно сжав его руку. — Хорошо, я быстро, — с лёгкой улыбкой кивнул Лука, отпуская сестру. Он быстро направился к Кристоферу, а Селена к Эйлин. Блондинка подняла уставший, почти истерзанный взгляд на Селену и стараясь скрыть своё смятение, подарила ей слабую улыбку. — Куда мы направляемся? — сдержанно спросила она. — В мои покои. Но сначала нужно взять немного еды. Тереза сказала, что отца нет, так что семейного завтрака сегодня не будет, — ответила Селена, оглядываясь по сторонам. Лука и Кристофер уже покинули зал и на их место начали собираться воины, готовые к тренировке. Когда Селена огляделась снова, её взгляд задержался на двух знакомых фигурах, которые приближались к ним из глубины зала. Это были Кол и Элайджа. Эйлин заметила, как Селена чуть напряглась, но на её лице осталась спокойная, чуть отстранённая улыбка, которой та приветствовала приближающихся мужчин. Кол, как всегда, выглядел с дерзкой ухмылкой, будто только что придумал нечто провокационное, а Элайджа, напротив, был воплощением сдержанности и строгости, его взгляд был глубоким и изучающим. — Доброе утро, дамы, — проговорил Кол, склонив голову и чуть приподняв бровь в насмешливом жесте. — Искали Вас всюду, но нигде не смогли найти. Думал где угодно, но не здесь, а оно вот как оказалось. Вампир задержал взгляд на Селене и что-то внутри неприятно кольнуло, давая сознанию вчерашнее напоминание. Улыбка сползла с его лица и ведьма переместила глаза с него на старшего брата, с которым познакомилась лишь на ритуале. — А зачем искали, господа? Что-то случилось? — Нет. Просто братьям свойственно идти на авантюры, я решил лично познакомиться с Вами и Вашим братом, мы ведь теперь в одной лодке, так? — Элайджа смерил Селену слегка недоверчивым взглядом и она неловко сглотнула. — Я только сейчас хотела поговорить с Лукой. Он ещё не знает об обучении. Да и вы пришли только двоем? Почему не предупредили? Если бы здесь был отец, неприятности были бы у всех… — А Вы ожидали в наших рядах увидеть кого-то ещё? Быть может Клауса? — прервал её Кол. — Кажется у вас с ним близкие отношения, не так ли? Селена удержала спокойное выражение лица, но внутри ощутила легкий укол. Она знала, к чему ведет Кол, но не позволила его словам выбить её из равновесия. Спокойно взглянув на него, она сдержанно улыбнулась. — Господин Кол, — произнесла она, — Клаус здесь вовсе ни при чем. Сейчас Вы только привлекаете внимание пустыми криками. В этот момент Эйлин, которая всё ещё стояла рядом, не выдержала и, возмущенно вскинув подбородок, заговорила с нехарактерной для неё смелостью: — Да как Вы смеете, господин, упрекать госпожу в связи с мужчиной! Перебивать её! Разговаривать в подобном тоне! Кол лишь усмехнулся, но в его глазах вспыхнула едва сдерживаемая ярость. Он перевел взгляд на Эйлин, но прежде чем успел ответить, Селена развернулась к своей помощнице: — Все в порядке, ты можешь идти, Эйлин, до вечера можешь быть свободна. Лучше даже до завтрашнего утра. Я буду с Лукой, все будет хорошо. Фрейлина, несмотря на полное недоверие к братьям, поспешно удалилась и Элайджа сложил руки на груди, ощущая непростую атмосферу между этими двумя: — Вы, милорд, — Селена без особо стеснения ткнула пальцем в грудь вампира. — За такие обвинения меня могут повесить. Клаус действительно помог мне в трудный момент, как и Вы. Виновата сама, что не совладала с эмоциями, но я человек. Будь кто другой на его месте, поступила также. Но если вы считаете мой поступок чем-то большим, боюсь, это лишь плод вашего воображения. Кол едва заметно приподнял брови, но на его лице всё же мелькнула тень усмешки, как будто ему доставляло удовольствие то, с каким упрямством она ему возражала. — Пусть будет так, миледи. Тогда прошу лишь простить своего покорного слугу. — Он поднял руки над головой и девушка фыркнула. — Даже представить тяжело, какого Леди Ребекки приходится с четырьмя братьями. Жуть какая. — Веллингтон улыбнулась. — Я Вас прощаю, но настоятельно рекомендую Вам, господин Элайджа, провести урок поведения с девушками с братом! Это ещё больший ужас. — Это ещё не так плохо, как обычно. — Усмехнулся старший брат, слегка кивая на Кола. Он же, воспользовавшись моментом, ловко подхватил руку брюнетки и, не отводя взгляда, легко коснулся её пальцев в коротком поцелуе. — Не сердитесь, миледи, я и сам не знаю, что на меня нашло, — пробормотал он, всё ещё держась за её руку, словно в знак примирения. — Не выспался видать. — Ладно уж, — вздохнула Селена, с лёгкой улыбкой освобождая руку. — Пойдемте в сад. Там нет никогда слуг и стражей. Только для начала найдем Луку. Карета тряслась по заснеженным улицам, а Эйлин не отрываясь смотрела в окно, но едва ли замечала холодные зимние пейзажи, мелькавшие за ним. Ее мысли были переполнены образом Луки, его холодные глаза, такие жестокие в ее собственных. Она машинально сжала плащ от мыслей отравляющих сердце. Поехала за платьями, а думает вовсе о другом. Карета внезапно замедлилась и девушка встрепенулась, выйдя из своих мыслей. Пейзаж за окном был знакомым, но точно не был даже в районе нужного ателье. Она обратила внимание на внушительное здание перед собой — дом Майклсонов, укутанный лёгким инеем. — Где мы? — растерянно произнесла она. — Почему здесь? — Мисс, Вы же сами попросили привезти Вас именно сюда, — произнес возница, сдержанно кивая на дом. Эйлин озадаченно моргнула, вспоминая последние минуты, которые она почти провела в полусне. — Разве? — протянула она, всматриваясь в мужчину. Однако сомнения тут же развеялись: дверца кареты распахнулась и перед ней, словно возникнув из ниоткуда, стоял Клаус Майклсон. С легкой, почти незаметной улыбкой он протянул ей руку, ожидая, когда она решится сделать шаг и выйти к нему. Эйлин, словно в тумане, осознала, что её рука поднимается, укладываясь в ладонь Клауса, хотя внутри неё все протестовало против этого движения. Она словно наблюдала за собой со стороны, не понимая, почему тело отказывается её слушаться, а ноги сами послушно шагают из кареты. Густой снежный воздух обдал её холодом, но даже это не помогло пробудить разум — его взгляд, тёмный и настойчивый, не отпускал её, и в нём было что-то такое, что притягивало её и одновременно пугало до глубины души. Каждый шаг давался странно легко, словно ноги не ощущали тяжести, несли её вперёд по воле Клауса, а мысли метались, тщетно пытаясь отыскать объяснение. Почему она здесь? Как оказалась у дома Майклсонов? Она не знала ответа, не могла даже вспомнить, как решилась поехать сюда. И всё же — она стояла рядом с ним, подчинившись вампирскому внушению, что было сильнее собственной воли. — Рад снова видеть, Эйлин. Пройдем? — он указал на дом позади и Эйлин кивнула. Куда ей было деваться? Оглядываясь по сторонам, она ощущала, как холодный страх сжимает сердце: вокруг всё казалось таким знакомым и в то же время чужим. Почему она здесь? Почему не может противиться его воле? Она словно была тут не один раз. Они прошли в дом, остановившись в темной гостиной. Эйлин села рядом с Клаусом, даже не снимая с себя теплую уличную накидку. Тени в гостиной были густыми, поглощая и без того тусклый свет, казалось, что они лишь подчёркивают её растерянность. Она нервно сжимала край накидки, ощущая как непривычная слабость охватывает всё тело, мешая вырваться или даже заговорить. Клаус внимательно наблюдал за ней, изучая каждую эмоцию, мелькавшую в взгляде. Его губы растянулись в лёгкой, почти завораживающей улыбке, но глаза оставались бесстрастными. — Вот только давай без страха, Эйлин. Я тебя не обижу, успокойся, — строго произнёс Клаус и его слова проникли в её сознание, обволакивая подобно шелковой ткани, заставляя все тревоги угаснуть, словно их и не было. Она встретила его взгляд, не в силах отвести глаза и под внушением сердце действительно забилось ровнее, а тревожные мысли постепенно растворились в тишине комнаты. — Помнишь, говоришь только правду? — Да, — тихо произнесла Эйлин, сама не замечая, как уголки её губ дрогнули в ответной улыбке. Она чуть расслабилась на диване, чувствуя тепло, исходящее от рядом сидящего мужчины. Оглядывая его спокойное, властное лицо, она не могла удержаться от раздумий — казалось, всё, что волновало её прежде, растворилось под этим взглядом, уходя куда-то далеко за пределы комнаты. Тень грусти от мыслей о Луке, этот отчаянный зов её сердца, отступил на задний план. Сейчас ей вдруг захотелось забыть об этом и просто остаться здесь. Эйлин невольно опустила взгляд на сильные руки Клауса, когда он чуть наклонился к ней, словно читая её мысли: — Тебя что-то беспокоит? — Лука… — Лука? — Клаус удивился и подался ещё чуть вперед. — Я влюбилась в него ещё в семь лет… — её голос слегка дрогнул. — Это было сильное, неизбежное чувство, которое ни с чем нельзя было сравнить. Я следила за ним, пыталась понравится, интересовалась тем же, что и он. Но Веллингтон никогда не замечал меня так, как я того хотела. Все эти годы я пыталась быть рядом, надеясь, что когда-нибудь он всё поймёт. Но… Эйлин замолчала, её взгляд опустился на руки, сцепленные на коленях. В голове вновь всплывали образы её борьбы за внимание Луки, страх быть отвергнутой. Каково же было быть подругой, фрейлиной близняшки юноши, что так будоражил сознание… Но как только она подняла глаза, чтобы продолжить, её внимание вдруг было перехвачено взглядом Клауса. Он сидел напротив, его лицо оставалось непроницаемым, но что-то в его глазах явно свидетельствовало о том, что ему было не особенно интересно продолжение её рассказа. Стало скучно. — Это все конечно очень увлекательно, но я не особо горю желанием слушать о твоих фантазиях, Эйлин. Перейдем к делу. Граф знает, кто моя семья? — его вопрос прозвучал неожиданно и сразу же отвлёк её от собственных переживаний. — Да. Я уверена в этом. Он постоянно говорит об этом со своими помощниками. — Что говорит? — Не знаю. Я не бываю к нему так близка, чтобы все расслышать. Клаус сжал челюсти и его глаза сверкнули гневом. Он резко подался вперёд, прижимая Эйлин своим взглядом к спинке дивана, как хищник, выжидающий момент для удара. — Ты должна была узнать, Эйлин, — его голос прозвучал низко, словно приглушённый грозовой раскат. — Если ты не можешь держаться рядом и вынести его разговоры, зачем тогда ты мне? Я бы мог… — он вдруг замолчал. В его голове возникла неожиданно хорошая идея. — И впрямь, я бы мог все услышать. Все дело в вампиризме — вот и ответ. Эйлин, сбитая с толку, наклонила голову набок, внимательно глядя на него. Она не понимала, к чему он клонит, но ее тревога только усилилась. Клаус заметил это и едва заметно улыбнулся, как бы забавляясь ее невежеством. — Тебе и правда не нужно больше стараться и притворяться. Всё, что мне нужно, я могу взять сам. Её губы едва дрогнули, когда она собралась заговорить, но он её не слышал, сосредоточившись на собственной мысли. — Что ты… что ты имеешь в виду? — наконец выдохнула она, и голос её прозвучал сдавленно, почти шёпотом. Клаус наклонился к ней, их лица оказались почти на одном уровне. В его глазах блеснуло что-то темное, неуловимо опасное. В долю секунды он прокусил свое запястье и измазал её губы своей кровью, а затем легким движением руки свернул шею блондинки.